Г е котельников первый ранцевый спасательный парашют. Первый ранцевый парашют

Не оставил заметного следа, хотя к "возвышенному", безусловно, тяготел. 100 лет назад он изобрел парашют. Будучи натурой творческой и тонкой, Котельников стал свидетелем авиакатастрофы, и это настолько сильно потрясло его, что он решил спустить человечество с небес на землю.

"В небе болтаются толпы бездельников, что ж ты наделал, товарищ Котельников?" Эта присказка парашютистов, пожалуй, лучше и короче всего описывает вековую эволюцию парашюта от экзотического средства выживания до спорта и хобби.

100 лет назад не то, что парашюты, самолеты-то были диковиной - летали в основном на аэростатах. На испытания первых самолетов собирались толпы зрителей. Среди них оказался и Глеб Котельников. До сих пор сохранилась даже фотография, запечатлевшая трагический момент: аппарат перевернулся в воздухе, и летчик выпал из него. "Котельников был очевидцем этой катастрофы, - рассказывает историк авиации Георгий Черненко, - и она произвела на него такое впечатление, что он решил придумать какое-то средство спасения авиаторов".

Котельников не был конструктором - он был актером. Но за новое дело принялся с жаром. Спасательные купола уже использовались воздухоплавателями, предстояло сделать из них средство экстренного реагирования, которое всегда было бы под рукой. Котельников решил эту задачу с помощью пружин, находившихся на дне металлического ящика, который крепился за плечами парашютиста. В нужный момент человек дергал кольцо, крышка коробки откидывалась, и мощные пружины выбрасывали купол наружу.

РК-2 - чуть модернизированный автором вариант первого парашюта. Желающих испытывать сомнительные приспособления инженера-самоучки нашлось немного, а вернее - всего один. Звали добровольца Иваном Ивановичем, и был он манекеном, сделанным собственноручно конструктором. Впрочем, в то время никто даже и не догадывался, что парашютом можно управлять. "Крепление парашютиста происходило в одной точке. Он, как щенок, в таком положении повисает", - объясняет директор музея ВДВ Степан Татения. "А Котельников разделил эти стропы на 2 половины и прикрепил их к плечам. И до сих пор эта идея используется", - добавляет историк авиации Георгий Черненко.

Парашютом Котельникова можно было маневрировать, а значит, успешно использовать для высадки десанта. Это решило его судьбу. 20-30-е годы - время первого расцвета парашютного спорта. Накануне Второй мировой войны в Советском Союзе парашютные школы были уже по всей стране.

Котельников пытался усовершенствовать свой парашют, но без профессиональных знаний было сложно: к тому времени доработкой его изобретения уже занимались лучшие инженеры и конструкторские бюро. Власти, правда, наградили его значком "Конструктор", а чуть позже - Орденом Красного Звезды, но, по большому счету, бывший актер, чьим изобретением до сих пор пользуется весь мир, оказался не у дел.

Парашютная система быстро стала очень сложным устройством. "Парашют состоит ведь не из одной, не из десяти, а из тысячи деталей. Каждый узел собирается из определенных частей. Поэтому на каждую ленточку, каждую деталь есть свое лекало", - говорит ведущий конструктор парашютного завода Владимир Маляев.

Разнообразие и доступность породили такое направление, как парашютный спорт. Энтузиасты совершают в воздухе самые немыслимые пируэты, занимаются воздушной акробатикой и собирают в свободном полете фигуры - так называемые формации до 400 человек.

Последнее слово в развитии парашютного спорта - прыжки без парашюта в перепончатом костюме, который позволяет испытать ощущение свободного полета, просто планируя, скользя по воздуху. Совсем, правда, избавиться от купола пока не удается - он нужен при приземлении. Но, по словам спортсменов, недалек тот день, когда человек сможет шагнуть за борт самолета без привычного ранца за спиной.

А здесь в журнале посмотрите с 6:55 минуты про изобретение ранцевого парашюта Котельниковым
Киножурнал «Хочу всё знать» - №49

100 лет назад петербургский актер Глеб Котельников запатентовал первый в мире ранцевый парашют. На это изобретение его вдохновила… жена Юлия Васильевна

Праздник воздухоплавания

Начало ХХ века было временем мощного развития авиации. В 1910 году был преодолён рубеж скорости в 100 километров в час. Мировой рекорд высоты достиг 2780 метров, а продолжительность непрерывного полёта превысила 8 часов. Но эти достижения стоили человеческих жизней. Первой жертвой моторной авиации стал американский лейтенант Томас Селфридж, который разбился в сентябре 1908 года. А в 1911-м в мире погибли уже 82 пилота. Авиационных парашютов в то время еще не было…

Летом 1910 года Императорский всероссийский аэроклуб решил устроить воздушные состязания, в которых приняли участие знаменитые русские авиаторы. Местом проведения этого первого в России "аэрошоу" было выбрано Комендантское Поле - обширная территория в северной части Петербурга. Часть его отвели под аэродром, рядом быстро выросли ангары, трибуны для зрителей, служебные постройки.

Состязания получили замечательное название - "Всероссийский праздник воздухоплавания". Он открылся 21 сентября и длился более двух недель. Среди участников были такие знаменитости, как Михаил Ефимов и Сергей Уточкин. Почти каждый день демонстрировались фигуры высшего пилотажа тех лет.

"Впервые мы увидели, чего достигла русская АВИАТИКА, впервые мы убедились, что среди русских офицеров есть летуны, не уступающие в смелости и уменье французам", - писала газета "Новое время".

Праздник воздухоплавания подходил к концу, когда на Комендантском поле произошла трагедия. Капитан Лев Мациевич поднялся в воздух на своём "Фармане". С момента взлёта прошло всего минут пять, аэроплан находился на высоте 400 метров. Но вдруг зрители замерли - машина будто раскололась пополам. Чёрная фигурка пилота отделилась от нее и стремительно понеслась вниз…

"Нет слов, чтобы выразить тот ужас, который охватил всех нас, - писал репортер. - В каком-то оцепенении мы стояли и внимательно рассматривали, как человеческое тело, крутясь в воздухе, падало на землю. Потом все бросились бежать к месту катастрофы и вон с поля. Бежали потому, что дальше стоять было невозможно - сердце бы не выдержало и разорвалось".

Эту картину наблюдал и Глеб Котельников, который пришел на аэродром вместе с женой. Глеб был выпускником Киевского военного училища, но выбрал профессию актера, служил в театре "Народный дом". Когда возвращались домой, потрясенная жена спросила: "Неужели нельзя придумать такой парашют, который падал бы вместе с летчиком и раскрывался по его желанию?" Слова запали в душу Котельникова - он засел за книги о воздухоплавании.

Против падения

Впервые идея создания парашюта пришла Леонардо да Винчи. В его рукописи, датируемой 1495 годом, есть рисунок с подписью: "Если у человека есть шатер из накрахмаленного полотна шириной 12 локтей и высотой в 12 локтей, то он может бросаться с любой высоты без опасности для себя". Если учесть, что средневековая мера длины - локоть - равнялась в различных странах от 50 до 60 сантиметров, то такое приспособление действительно обеспечивало безопасный спуск человека с любой высоты. Ведь диаметр современных парашютов тоже не превышает 6-7 метров.

Идея парашюта появилась неслучайно. Однажды французский король Людовик ХII предпринял поход для завоевания Миланского герцогства. Одержав победы в ряде сражений, он осадил Милан. В городе начался голод, но сдаваться миланцы не думали: они знали, что рядом с ними Леонардо да Винчи, а он не только прекрасный художник, но и великий ученый - что-нибудь да придумает. И он придумал. Вскоре миланский герцог получил от Леонардо письмо:

"Я умею отливать пушки, очень легкие и легко переносимые. Я умею делать многоствольные орудия, которые будут сметать все на своем пути. Кроме того, я прилагаю чертежи летательного аппарата, который назвал "геликоптером", и искусственного крыла, на основе которого можно изготовить другой летательный аппарат, под названием "птицелет".

Герцог тут же велел позвать Леонардо. Начать решили не с пушек, а с "птицелета". В самый разгар работы возникли сомнения. Французские мушкеты стреляют на двести пятьдесят метров, значит, сбить "птицелет", летящий на высоте в сто метров, им ничего не стоит. Леонардо на три дня заперся в своей мастерской. А на четвертый принес герцогу чертеж и описание парашюта. Но изготовить его не успел: в тот же день французы предприняли решительный штурм - и Милан пал.

На многие годы об этой разработке было забыто. Лишь в 1617 году венецианский инженер-механик Веранцио отыскал чертежи Леонардо да Винчи, изготовил полотняный шатер и совершил первый в мире прыжок с крыши высокой башни. Но это был единичный случай. Лишь после того, как в небо стали подниматься воздушные шары, а воздухоплаватели в результате катастроф стали гибнуть, вспомнили и о Леонардо да Винчи, и о его последователе Веранцио. В 1783 году французский физик Ленорман создал аппарат для спасения воздухоплавателей, для которого и придумал название - "парашют", что в переводе с греческого означает "против падения". Он даже его испытал, совершив удачный спуск с башни обсерватории.

К 1910 году уже были опубликованы труды таких известных конструкторов парашютов, как Бонне, Орс, Роббер, а также русских изобретателей Поморцева и Янге. Котельников проштудировал все эти работы. Главный вывод, который он сделал, был таким: их парашюты слишком громоздки, ненадежны и, что совсем плохо, размещаются отдельно от летчика в специальном контейнере, спасти же летчика может лишь такой парашют, который он может надеть на себя.

Шелковая шаль. Момент истины

Надо сказать, что Котельников не был инженером, но унаследовал от родителей несколько талантов. Его отец был профессором механики и высшей математики Лесного института, а мать занималась живописью, играла на рояле, участвовала в любительских спектаклях. С детских лет он пристрастился к слесарному и столярному ремеслам. Делал замысловатые игрушки, сооружал модели различных машин. Одновременно он пел в хоре филармонии, играл на скрипке, сочинял музыку.

Отец Глеба рано скончался, и ему пришлось поступить в Киевское артиллерийское училище. В армии он прослужил недолго и уволился в запас. В 1910 году Котельников приехал в Петербург, чтобы стать профессиональным артистом. Его зачислили в труппу Народного дома. Но главным делом его жизни стала работа над ранцевым парашютом. «Я превратил свою комнату в мастерскую и более года работал над своим изобретением», - вспоминал Глеб.

Идея была хороша, но как ее претворить в жизнь? Проблема заключалась в том, что купол парашюта в то время делали из плотной и тяжелой прорезиненной ткани, которую уложить в ранец просто невозможно. Помог Котельникову случай. Однажды в театре он увидел, как некая дама, достав из сумочки шелковую шаль, неловко взмахнула ею, и шаль надулась пузырем.

Это же то, что надо - мгновенно решил Котельников. Он понял, что шелк - лучший материал для купола парашюта. Дальнейшее было делом техники. 9 ноября 1911 года Глеб Котельников запатентовал свое изобретение и получил свидетельство на "спасательный ранец для авиаторов с автоматически выбрасываемым парашютом". Он назвал его "РК-1", то есть "Русский, Котельников - первый".

Идеальный парашют

Заслуга русского изобретателя также была в том, что он первый разделил стропы на два плеча. Теперь парашютист не висел, как кукла, подвешенный в одной точке, а мог, держась за стропы, маневрировать, занимая наиболее удобное для приземления положение. Купол укладывался в заплечный ранец, и парашютист с помощью несложного устройства мог вытянуть его в воздухе на любом расстоянии от падающего или горящего самолета. Принципиальная схема РК-1 легла в основу всех современных авиационных парашютов.

Казалось бы, надо немедленно приступать к массовому производству парашютов Котельникова, но военное министерство имело свою точку зрения и к производству парашют не приняло, как было написано в документе, "за ненадобностью".

Но Котельников не сдавался. Познакомившись с коммерсантом Ломачем, который торговал авиационным снаряжением, Глеб Евгеньевич предложил ему наладить производство парашютов. Подумав, тот согласился, но настоял на проведении всесторонних испытаний.

Сначала 80-килограммовый манекен сбрасывали с аэростата - приземлился без повреждений, потом с самолета - то же самое. После одного из удачных спусков манекена будущий знаменитый русский летчик, тогда еще курсант Гатчинской школы, Петр Нестеров сказал Котельникову: "Ваше изобретение изумительно! Разрешите, я немедленно повторю прыжок". Но о предстоящем эксперименте узнало начальство школы, и вместо испытаний парашюта Нестеров оказался… на гауптвахте.

Кто получит главный приз?

Осенью 1912-го во Франции решили провести конкурс на лучшую парашютную конструкцию. Котельников собирался поехать, но у него не нашлось замены в театре. Тогда его спонсор Ломач, захватив с собой два парашюта, уговорил поехать с собой в Париж смелого парня, студента консерватории Осовского. Он-то и стал первым в мире человеком, совершившим прыжки с ранцевым парашютом. Это была сенсация, которой от русских не ждали. Всемирно известные конструкторы парашютов жили тогда во Франции. Поэтому главный приз получил француз Фредерик Бонне за менее совершенную конструкцию. Его парашют укладывался на фюзеляже самолёта позади пилотской кабины. С ним и в дальнейшем выполнялись прыжки, но применения в авиации он так и не получил. Между тем, выкупив у Ломача оба парашюта, французы не стали возиться с патентными правами, а тут же наладили их производство, выдав за свою разработку.

Простота, надежность и талант

В 1913 году 24-летний авиаконструктор Игорь Сикорский испытал свой тяжелый четырехмоторный самолет, который позже получил имя "Илья Муромец". Через год из таких машин была создана российская "Эскадра воздушных кораблей". Это было первое в мировой истории соединение стратегических бомбардировщиков. Тут-то и вспомнили о ранцевом парашюте Котельникова. Было решено снабдить им экипажи самолетов-гигантов…

В 1923 году Глеб Евгеньевич создал новую модель ранцевого парашюта - РК-2, а затем модель парашюта РК-3 с мягким ранцем. В 1924 году он изготовил грузовой парашют РК-4 с куполом диаметром 12 метров. На этом парашюте можно было опускать груз массой до 300 килограммов. В 1926 году Котельников передал все свои изобретения советскому правительству. Но новая власть по непонятным причинам предпочла закупать американские "Ирвины" и французские "Жюкмессы".

Великая Отечественная война застала Котельникова в Ленинграде. Пережив блокаду, он уехал в Москву. Умер в 1944 году. На Новодевичьем кладбище на его могиле установлен памятник работы скульптора Григория Постникова. На мраморной доске надпись: "Основоположник авиационного парашютизма Котельников Глеб Евгеньевич". Жизнь расставила все по местам.

В наши дни парашют стал неотъемлемой частью техники: с ним спускаются с небес воины-десантники, мощные купола бережно доставляют в назначенную точку орудия и танки... Специальные парашюты гасят скорость космических кораблей при посадке на землю. В российском Научно-исследовательском институте парашютостроения создано почти пять тысяч различных модификаций. Принципы изобретения Котельникова актуальны и сегодня. Это - простота и надежность. Глеб Котельников верил в великую силу искусства и был хорошим актером. Но свою самую главную роль он сыграл в истории мировой авиации.

Формула моего изобретения следующая: спасательный прибор для авиаторов с автоматически выбрасываемым парашютом... Готов испытать изобретение в Красном Селе..."
В декабре 1911 года "Вестник финансов, промышленности и торговли" сообщил своим читателям о поступивших заявках, в том числе и о заявке Г. Е. Котельникова, однако "по неизвестным причинам патента изобретатель не получил. В январе 1912 года Г. Е. Котельников сделал заявку на свой парашют во Франции и 20 марта того же года получил патент за № 438 612". Первые испытания парашюта были проведены 2 июня 1912 года с помощью автомобиля. Машину разогнали, и Котельников дернул за спусковой ремень. Привязанный за буксировочные крюки парашют мгновенно раскрылся. Сила торможения передалась на автомобиль, и двигатель заглох. А 6 июня того же года состоялись испытания парашюта в гатчинском лагере Воздухоплавательной школы возле деревни Сализи.
В 1923 году Глеб Евгеньевич создал новую модель ранцевого парашюта РК-2, а затем модель парашюта РК-3 с мягким ранцем, на который 4 июля 1924 года был получен патент за № 1607. В том же 1924 году Котельников изготовил грузовой парашют РК_4 с куполом диаметром 12 м. На этом парашюте можно было опускать груз массой до 300 кг. В 1926 году Г. Е. Котельников передал все свои изобретения Советскому правительству.

В ознаменование первого испытания натурного образца ранцевого парашюта деревня Сализи Гатчинского района получила название Котельниково. А недалеко от полигона сооружен скромный памятник с изображением парашюта.Биография:
Глеб Евге́ньевич Коте́льников (18 января 1930 января 872 г. Санкт-Петербург-22 ноября 1944 г. Москва ) — изобретатель авиационного ранцевого парашюта .

Глеб Евгеньевич Котельников родился (18) 30 января 1872 года в Петербурге в семье профессора механики и высшей математики. Родители увлекались театром, и это увлечение привилось сыну. С детства он пел, играл на скрипке, а также ему нравилось мастерить разные игрушки и модели.

Окончил Киевское военное училище (1894) , и, прослужив три года обязательной службы, ушел в запас. Служил акцизным чиновником в провинции, помогал организовывать драматические кружки, сам иногда играл в спектаклях, продолжал конструировать. В 1910 году Глеб вернулся в Петербург и стал актёром труппы Народного дома на Петербургской стороне (псевдоним Глебов-Котельников)
своздание парашюта
В 1910 году Котельников под впечатлением от гибели лётчика Л. М. Мациевича занялся разработкой парашюта.

До Котельникова лётчики спасались с помощью длинных сложенных «зонтов», закреплённых на самолёте. Их конструкция была очень ненадёжна, к тому же они сильно увеличивали вес самолёта. Поэтому использовали их крайне редко. В декабре 1911 годда Котельников попытался зарегистрировать свое изобретение — ранцевый парашют свободного действия в России, однако по неизвестным причинам патент не получил. Парашют имел круглую форму, укладывался в металлический ранец расположенный на лётчике при помощи подвесной системы. На дне ранца под куполом располагались пружины, которые выбрасывали купол в поток, после того как прыгающий выдергивал вытяжное кольцо. Впоследствии жёсткий ранец был заменён мягким а на его дне появились соты для укладки в них строп. Такая конструкция спасательного парашюта применяется до сих пор.

Вторую попытку зарегистрировать своё изобретение он предпринял уже во Франции, 20 марта 1912 года получив патент за № 438 612.

Парашют РК-1 (русский, Котельникова, модель первая) был разработан в течение 10 месяцев, и его первое показательное испытание Глеб Евгеньевич произвёл в июне 1912 года.

Сначала 2 июня 1912 года провели испытания с помощью автомобиля. Машину разогнали, и Котельников дёрнул за спусковой ремень. Привязанный за буксировочные крюки парашют мгновенно раскрылся, а его сила торможения передалась на автомобиль, заставив заглохнуть двигатель.

6 июня того же года состоялись испытания парашюта в гатчинском лагере Воздухоплавательной школы возле деревни Сализи .

На разных высотах с аэростата сбрасывался манекен весом около 80 кг с парашютом. Все броски прошли успешно, но Главное инженерное управление русской армии не приняло его в производство из-за опасений начальника российских воздушных сил, великого князя Алексея Михайловича, что при малейшей неисправности авиаторы будут покидать аэроплан.

Зимой 1912—1913 года парашют РК-1 конструкции Г. Е. Котельникова был представлен коммерческой фирмой «Ломач и К°» на конкурс в Париже и Руане. 5 января 1913 года студент Петербургской консерватории Оссовский впервые прыгнул с парашютом РК-1 в Руане с 60-метровой отметки моста, перекинутого через Сену. Парашют сработал блестяще. Русское изобретение получило признание за рубежом. А царское правительство вспомнило о нём только в ходе первой мировой войны.

Парашют Котельникова

Чем активнее человек покорял небо, тем острее становилась проблема спасательного средства. Число жертв в мире, в том числе и в России, росло. В статье «Жертвы авиации», опубликованной в журнале «Воздухоплаватель», указывалось, что из 32 зарегистрированных к 1910 году катастроф примерно три четверти приходится на последний год. Если в 1909 году погибли четыре человека, то в следующем - уже 24 авиатора. В списке жертв авиации значился и Лев Макарович Мациевич, разбившийся на Коломяжском ипподроме в сентябре 1910 года. Еще более печальные сведения опубликованы в «Вестнике Воздушного Флота» № 4 за 1918 год, где говорится, что в русской военной авиации парашюты практически не применялись до 1917 года. Это объяснялось «особой позицией» царского генералитета, который считал, что летчики, имеющие парашюты, в случае малейшей опасности будут покидать дорогостоящие самолеты, купленные за границей. К тому же некоторые генералы, в том числе непосредственно отвечавшие за авиацию, считали парашют сомнительным и ненадежным средством спасения. Однако статистика опровергла этот вывод. Только в 1917 году из 62 случаев применения парашюта 42 завершились благополучным исходом, 12 летчиков получили ушибы и телесные повреждения, и лишь восемь погибли.

В архиве сохранилась докладная записка поручика запаса Глеба Котельникова военному министру В. А. Сухомлинову, в которой изобретатель просил субсидию на постройку опытного образца ранцевого парашюта и сообщал, что «4 августа с. г. в Новгороде кукла сбрасывалась с высоты 200 метров, из 20 раз - ни одной осечки. Формула моего изобретения следующая: спасательный прибор для авиаторов с автоматически выбрасываемым парашютом… Готов испытать изобретение в Красном Селе…».

Заработала бюрократическая машина Военного ведомства. Письмо попало в Главное инженерное управление, ответ задерживался. 11 сентября 1911 года Котельников письменно попросил ускорить ответ. На этот раз ГИУ не удалось отмолчаться, и уже 13 сентября Глеб Евгеньевич получил извещение об отказе принять изобретение. Заведующий электротехнической частью ГИУ генерал-лейтенант А. П. Павлов писал: «Возвращая при сем согласно письма Вашего от 11 сего сентября чертеж и описание автоматически действующего парашюта вашего изобретения, ГИУ уведомляет, что изобретенный Вами „ранец-выбрасыватель“ ничем не обеспечивает надежность открывания парашюта после выбрасывания его из ранца, а потому не может быть принят в качестве спасательного прибора… Произведенные Вами опыты с моделью не могут считаться убедительными… Ввиду вышеизложенного ГИУ предложение Ваше отклоняет».

Получив отрицательный ответ, Глеб Котельников направился с чертежами и моделью на прием к военному министру. Прием проводил заместитель министра генерал-лейтенант А. А. Поливанов. Прямо в его кабинете Котельников продемонстрировал свою модель, подбросив куклу под потолок. Удивленный генерал потрогал «Манекена-второго», плавно спустившегося на зеленое сукно министерского стола, и сразу же заполнил визитную карточку, адресовав изобретателя в Инженерный замок к генералу фон Роопу. По пути в Инженерный замок Котельников зашел в Комитет по изобретениям, где чиновник, увидев визитную карточку генерала Поливанова, записал в толстой книге: «50103. Коллежскому асессору Г. Котельникову - на спасательный ранец для авиаторов с автоматически выбрасываемым парашютом. 27 октября 1911 года».

В Главном военно-инженерном управлении генерал фон Рооп встретил изобретателя уважительно:

Ну-с, показывайте…

Бросок - парашют раскрылся… Генерал Рооп тут же пригласил офицера:

В целях оценки изобретенного Котельниковым спасательного аппарата для авиаторов назначить специальную комиссию под председательством начальника Воздухоплавательной школы генерала Кованько. Прибор рассмотреть в присутствии изобретателя 28 октября сего года.

На заседании комиссии генерал Кованько озадачил изобретателя, заявив, что, после того как летчик выбросится из самолета и откроет парашют, ему он будет уже не нужен, так как при рывке у него оторвутся ноги. Однако Котельникову удалось добиться испытания своего парашюта. Архивные материалы и периодика тех лет позволяют проследить дальнейшую судьбу изобретения. В декабре 1911 года «Вестник финансов, промышленности и торговли» сообщил своим читателям о поступивших заявках, в том числе и о заявке Г. Е. Котельникова, однако «по неизвестным причинам патента изобретатель не получил. В январе 1912 года Г. Е. Котельников сделал заявку на свой парашют во Франции и 20 марта того же года получил патент за № 438 612».

Убежденный в своей правоте, Глеб Евгеньевич рассчитал общую площадь парашюта для груза массой до 80 кг. Она оказалась равной 50 кв. м, примерно такой, какая принимается для современных типов парашютов. Сначала была попытка изготовить ранец опытного образца из трехслойного арборита, выпускаемого заводом О. С. Костовича, затем изобретатель остановился на облегченном варианте, сделав его из алюминия. Весной 1912 года ранец и манекен были готовы к испытаниям. И снова Котельников вынужден обивать пороги Военного ведомства. 19 мая 1912 г. генерал А. П. Павлов адресовал А. М. Кованько отношение с просьбой о составлении программы испытаний парашюта Котельникова. В июне начальник временного авиационного отдела подполковник С. А. Ульянин и адъютант школы составили программу испытаний парашюта, которая включала сбрасывание со змейкового аэростата, с управляемого аэростата, а затем с аэроплана, если на двух предыдущих испытаниях выяснится, что бросание груза с парашютом не может быть опасно.

Первые испытания парашюта были проведены 2 июня 1912 года с помощью автомобиля. Машину разогнали, и Котельников дернул за спусковой ремень. Привязанный за буксировочные крюки парашют мгновенно раскрылся. Сила торможения передалась на автомобиль, и двигатель заглох. А 6 июня того же года состоялись испытания парашюта в гатчинском лагере Воздухоплавательной школы возле деревни Сализи. Из начальствующих лиц при испытаниях выше командира роты никого не было, никаких актов не составлялось. Манекен весом 4 пуда 35 фунтов был сброшен с высоты 200 м при ветре 14 м/с головой вниз из гондолы аэростата. Кукла до действия прибора налетела на один из поясов привязного аэростата, из-за чего у нее оказалась оторванной голова, которая была слабо приметана. После выбрасывания парашют вполне раскрылся, пролетев всего лишь 12-15 м, и без всяких колебательных движений опустился в 70-80 саженях, имея скорость около 1,5 м/с, причем спуск куклы произошел настолько плавно, что она несколько мгновений стояла на ногах и трава на месте спуска оказалась едва примятой. Второе испытание, 12 июня 1912 года, с высоты 100 и 60 м, дало такие же результаты.

После одного из удачных спусков манекена поручик П. Н. Нестеров сказал Глебу Евгеньевичу:

Ваше изобретение изумительно! Разрешите, я немедленно повторю прыжок. С капитаном Горшковым договорюсь…

Но адъютант школы вмешался и запретил эксперимент, а поручик Нестеров оказался на гауптвахте. В литературе встречаются разные оценки этого факта, однако многие сходятся на том, что строгость генерала Кованько была чрезмерной.

Хотя полновесный манекен в летной форме многократно сбрасывался с аэростатов и самолетов, а результаты были известны командованию, авиаторам запрещалось пользоваться как отечественным, так и заграничными парашютами. Военное ведомство не заинтересовалось этим спасательным прибором для летчиков.

В докладной записке от 6 октября 1912 года Котельников писал военному министру: «Еще в августе прошлого года я представил в Воздухоплавательный отдел инженерного ведомства чертежи изобретенного мной спасательного „ранца-парашюта“ для летчиков. Отношением от 13 сентября 1911 г. за № 715 Воздухоплавательный отдел уведомил меня, что прибор мой принят быть не может… что произведенные мною опыты с моделью не могут считаться убедительными… Тем временем в Севастополе… Ефимов сделал опыт сбрасывания манекена с прибором на высоте 100 м с биплана Фарман, причем результат получил блестящий. Наконец, 26 сентября с. г. штабс-капитан Горшков сделал опыт бросания с моноплана Блерио на высоте 80 м и результат получил такой же… несмотря на очевидный успех моего прибора при разнородных испытаниях его, в настоящее время г. начальник Воздухоплавательной школы в донесении своем на имя Воздухоплавательного отдела Генерального штаба дает о моем приборе отзыв, из которого видно, что: 1) вообще спуск на парашюте надо считать опасным, так как при ветре, имея достаточную поступательную скорость, спускающийся может разбиться о встречное дерево или забор… 3) что парашют применим исключительно на войне… подобные заключения г. начальника Воздухоплавательной школы представляются по меньшей мере… странными и наивными.

Считаю долгом доложить вашему высокопревосходительству, что такое странное отношение к столь важному и полезному делу, как спасение нужных людей и аппаратов для меня, русского офицера, и непонятно и обидно».

Столь обстоятельное послание военному министру не осталось без внимания. Уже 20 октября начальник воздухоплавательного отдела Генерального штаба генерал-майор М. И. Шишкевич срочно затребовал от А. М. Кованько отчет о результатах опытов над парашютом Котельникова. Получив такую депешу из Генштаба, Кованько потребовал письменного доклада от гатчинских чинов, которые вынуждены были по памяти восстанавливать события июньских дней, чтобы выйти из неловкого положения. В рапорте от 16 ноября 1912 года начальник авиационного отдела писал:

«Сбрасывание манекена в натуральную величину пли человека я не разрешил проводившему опыты штабс-капитану Горшкову, так как признаю это крайне опасным… Сделанных испытаний вполне достаточно, чтобы прийти к заключению о полной непригодностипарашюта для военной авиации… Ящик с защелкой г. Котельникова мало улучшает дело и дает лишь несколько большую уверенность в раскрытии парашюта… Прошу ходатайства вашего превосходительства о прекращении означенных опытов ввиду большого их риска и малой пользы».

Основываясь на докладах подчиненных, А. М. Кованько писал начальнику воздухоплавательного отдела Генерального штаба М. И. Шишкевичу:

«Прилагая при сем отчет об опытах, произведенных во вверенной мне школе с парашютом г. Котельникова, считаю необходимым отметить, что прибор этот ничем особенно не выделяется из целого ряда более или менее остроумных приборов, сконструированных до сего времени и давших, в общем, весьма посредственные результаты.

Из вышеприведенных соображений не следует, конечно, заключать об абсолютной непригодности парашютов, но надлежит иметь лишь в виду, что случаи удачного применения современных парашютов в авиации будут крайне редки, а потому и на парашют в той разработке, какую он получил в настоящее время, надо смотреть не преувеличивая его значения и не придавая ему особой важности, как это делает г. Котельников».

Зимой 1912/13 года парашют РК-1 конструкции Г. Е. Котельникова вопреки негативному отношению генералитета был представлен коммерческой фирмой «Ломач и К°» на конкурс в Париже и Руане. 5 января 1913 года студент Петербургской консерватории Оссовский впервые прыгнул с парашютом РК-1 в Руане с 60-метровой отметки моста, перекинутого через Сену. Парашют сработал блестяще. Русское изобретение получило признание за рубежом. А царское правительство вспомнило о нем только в ходе первой мировой войны.

В начале войны поручик запаса Г. Е. Котельников был призван в армию и направлен в автомобильные части. Однако вскоре летчик Г. В. Алехнович убедил командование о снабжении экипажей многомоторных самолетов парашютами РК-1. Вскоре Котельникова вызвали в Главное военно-инженерное управление и предложили принять участие в изготовлении ранцевых парашютов для авиаторов.

Только в годы Советской власти изобретатель увидел расцвет военного и спортивного парашютизма, полное и безоговорочное признание своих трудов. В 1923 году Глеб Евгеньевич создал новую модель ранцевого парашюта - РК-2, а затем модель парашюта РК-3 с мягким ранцем, на который 4 июля 1924 года был получен патент за № 1607. В том же 1924 году Котельников изготовил грузовой парашют РК-4 с куполом диаметром 12 м. На этом парашюте можно было опускать груз массой до 300 кг. В 1926 году Г. Е. Котельников передал все свои изобретения Советскому правительству.

Великая Отечественная война застала Глеба Евгеньевича в Ленинграде. Пережив блокаду, он выехал в Москву, где вскоре умер. На Новодевичьем кладбище могилу выдающегося русского изобретателя часто посещают летчики, десантники, спортсмены-парашютисты. Склонив головы, они читают надпись на мраморной доске: «Основоположник авиационного парашютизма Котельников Глеб Евгеньевич. 30.1.1872 - 22.XI.1944 гг.» В ознаменование первого испытания натурного образца ранцевого парашюта деревня Сализи Гатчинского района получила название Котельниково. А недалеко от полигона сооружен скромный памятник с изображением парашюта.

Забытые страницы Великой войны

Парашют Котельникова

Котельников с парашютом

собственного изобретения

Слово «парашют» состоит из двух слов и в переводе с французского в буквальном смысле означает «против падения». Летом 1917 года парашюты появились в действующей армии.

Казалось бы, раз слово французское, стало быть, и сам предмет придуман во Франции. Хотя это правило работает далеко не всегда. Например, знаменитый салат «Оливье» носит явно французское название, но создан был в России. Так и с парашютом получилось. Изобретателем первого современного парашюта был русский конструктор-самоучка Глеб Котельников. Он запатентовал свое детище в 1912 году. Причем, не только в России, но и в нескольких европейских странах, в частности, Франции. Так что никаких сомнений в том, кому принадлежит пальма первенства, нет.

Первый прыжок совершил также русский человек – студент Петербургской консерватории Владимир Оссовский. Он успешно спустился на парашюте во французском городе Руан с высоты 60 метров в январе 1913 года. Глеб Котельников, кадровый офицер русской армии, закончивший Киевское военное училище и вышедший в отставку после трех лет службы, придумывал парашют не ради развлечений. В октябре 1910 года в дни Всероссийского праздника воздухоплавания на Коломяжском аэродроме под Петербургом погиб летчик Лев Мациевич. Он открыл жертвенный список в русской авиации. Гибель Мациевича на глазах многотысячной публики произвела колоссальное впечатление, в том числе и на актера труппы Народного дома на Петроградской стороне Глеба Котельникова. Отставной поручик в одночасье понял, что необходимо создать средство спасения для летчиков и других воздухоплавателей. И приступил к делу.

Глеб Котельников с манекеном-испытателем Иваном Ивановичем

Созданный им через год ранцевый парашют первоначально испытывался на манекенах весом 80 кг. И всегда успешно. Однако в официальных структурах принять и поставить изобретение на поток не спешили. Отталкивались от высказывания великого князя Александра Михайловича, курировавшего нарождавшуюся авиацию, смысл которого заключался в том, что наличие спасательных средств на борту при малейшей неисправности будет провоцировать летчика покинуть самолет. А аэропланы, приобретаемые за рубежом, стоят дорого… Характерна в этом смысле отписка заведующего Электротехнической частью Главного инженерного управления (ГИУ) генерал-лейтенанта Александра Павлова (во многих материалах на эту тему его ошибочно называют А. П. Павлов, хотя на самом деле имя-отчество генерала – Александр Александрович) писал: «Возвращая при сем чертеж и описание автоматически действующего парашюта вашего изобретения, ГИУ уведомляет, что изобретенный Вами „ранец-выбрасыватель“ ничем не обеспечивает надежность открывания парашюта после выбрасывания его из ранца, а потому не может быть принят в качестве спасательного прибора… Произведенные Вами опыты с моделью не могут считаться убедительными… В виду вышеизложенного ГИУ предложение Ваше отклоняет». Любопытно, что спустя примерно месяц генерал Павлов выходит в отставку. Впрочем, ретроградство генерала могло стать следствием указаний уже помянутого великого князя. И неважно, что все многочисленные проведенные испытания со стационарного и летящего аэростата и аэроплана показали надежность конструкции. Если что и вызывало нарекания со стороны специалистов, в частности, первого русского авиатора, впоследствии военного летчика Михаила Ефимова, так это вес ранца. С 15 килограммами за спиной движение в тесном пространстве самолетов того времени было сильно затруднено. Корзины аэростатов комфортом также не отличались.

Военный летчик

Глеб Алехнович

Началась I Мировая война, и поручик Котельников был призван в армию и был отправлен на Юго-Западный фронт в автомобильные войска. Однако вскоре его отозвали в тыл. Вспомнили «наверху» про его парашют. И надумали-таки начать внедрение изобретения в практику воздухоплавательных сил и авиации. Начать решили с того, чтобы обеспечить парашютами экипажи тяжелых бомбардировщиков «Илья Муромец». Это решение «продавил» военный летчик Глеб Алехнович, командир экипажа «Муромца-V». Котельникову заказали 70 экземпляров. Заказ был выполнен, но в течение двух лет парашюты лежали мертвым грузом. Военные летчики их не использовали. Приказа не было. Да и опыта тоже.

Тем временем к середине 1916 года началось интенсивное использование привязных аэростатов в качестве пунктов наблюдения и корректировки артиллерийского огня. С высоты, как говорится, виднее. Такой способ разведки оказался эффективным, но и крайне опасным. Немецкие истребители охотились за аэростатами и на Западном и на Восточном фронте с особым азартом. После применения парашютов французской фирмы «Жюкмес» под Верденом, спасших жизнь нескольким наблюдателям, доказывать актуальность применения строп и шелка уже не приходилось. Но в ГВТУ (бывшее до 1913 года ГИУ) поступили согласно «доброй» российской традиции: вместо того, чтобы использовать собственное изобретение, доказавшее к тому же свою надежность, предпочли закупить парашюты во Франции. За золото, разумеется. Приобрели 200 штук. Парашюты заказали и Котельникову, но их число было мизерно.

Изобретатель

воздухоплавательного

парашюта Жорж Жюкмес

Отдельно по поводу парашютов «жюкмес». Есть версия, что это – авторское изобретение известного в Европе аэронавта Жоржа Жюкмеса. Есть и другая. После того как ранцевый парашют Котельникова был продемонстрирован в 1912 году на выставке во Франции, им заинтересовались представители фирмы «Жюкмес». Благо, изобретение можно было позаимствовать, так как представляла его частная русская компания «Ломач и К», а вовсе не официальные структуры России. В любом случае, по техническим характеристикам «жюкмес» проигрывал РК-1. В попытках упростить конструкцию французы свели стропы в один пучок за плечами парашютиста, чем лишили его всякой возможности маневрировать и увеличили опасность обрыва крепления. В аппарате Котельникова стропы делились на два пучка и располагались на плечах, что позволяло управлять движением в воздухе.

В мае 1917 года началось обучение летного состава прыжкам с парашютами. Учились и на «жюкмесах», и на русских РК-1. Так, например, на стол командира Офицерской воздухоплавательной школы генерал-лейтенанта Александра Кованько лег рапорт: «12 сего мая (ст. ст. – прим. авт.) производились опыты с парашютом Котельникова. Два раза с высоты 200 и 300 метров было сброшено чучело весом в 5 пудов. Оба раза парашют раскрылся, и чучело плавно опустилось на землю. Затем в корзине поднялся… подпоручик Остратов, который, надев пояс парашюта, с высоты 500 метров выпрыгнул из корзины. Около трех секунд парашют не раскрывался, а затем раскрылся, и Остратов вполне благополучно опустился на землю. По словам подпоручика Остратова, он во время спуска каких-либо болезненных явлений не ощущал. О столь положительных результатах испытания парашюта считаю необходимым довести до вашего сведения. Благополучный спуск на парашюте должен вселить в воздухоплавателей большее доверие к парашютам».

Параллельно шли прыжки с менее совершенным французским аппаратом за плечами. Рискнул, к примеру, поручик одного из воздухоплавательных отрядов Анощенко, после чего резюмировал: «Теперь мы твердо верим в парашюты, верим, что в опасную минуту они нас спасут». Днем ранее аналогичную попытку совершил штабс-капитан Соколов. Он прыгал с высоты 700 метров с борта корзины аэростата и приземлился без повреждений. Не все учебные прыжки с «жюкмесом» заканчивались успешно. За короткий период несколько воздухоплавателей погибло. Как ни странно, сохранилась статистика прыжков того времени. С «жюкмесом» было совершено 56 прыжков. Удачным стал 41. В восьми случаях парашютисты погибли, в семи – получили различные травмы. Опытных прыжков с РК-1 за плечами случилось всего пять. И все завершились благополучно. Кстати, что означает аббревиатура РК-1. Очень просто: «Русский Котельникова первый». Выглядел он так: ранец в виде металлического контейнера с откидной крышкой в верхней части, которая фиксировалась специальным ремнём. Внутри контейнера – спиральная пружина и пластина, которые, точно поршень, выталкивали уложенный купол со стропами из контейнера.

Глеб Евгеньевич Котельников умер в 1944 году, пережив Ленинградскую блокаду. Изобретений в области парашютостроения на его долю пришлось много. Потому и покоится он на Новодевичьем кладбище в Москве. В Петербурге на 14-й линии Васильевского острова на доме, в котором изобретатель жил в 1912-1941 годах, находится мемориальная доска. А деревня Сализи под Гатчиной, где были проведены первые испытания РК-1, переименована в 1949 году в Котельниково.

Михаил БЫКОВ,

специально для «Почты Полевой»

Глеб Котельников

Предисловие генерал-майора Г. Громова

Глеб Евгеньевич Котельников. С миниатюры на слоновой кости (Третьяковская галерея) Работа художницы Ю. В. Котельниковой.

Глеб Евгеньевич Котельников, первый изобретатель парашютов отечественной конструкции, своей книгой «Парашют» способствует дальнейшему развитию парашютизма в нашей стране.

Глубокое знание парашютной техники и большой жизненный опыт нашли свое отражение в этом литературном труде Г. Е. Котельникова.

Парашютизм перестал быть только спортом. Парашют в армии - боевое оружие. Огромное насыщение современных армий моторами, развитие авиации, в частности транспортной, наличие совершенных парашютов вызвали появление нового рода войск - воздушно-десантные войска.

Нашей молодежи надо знать парашют. Многим предстоит прохождение службы в военно-воздушных силах и воздушно-десантных войсках Красной армии. Первые и основные познания о парашюте можно получить из этой книги. Г. Е… Котельников рассказывает об истории парашютизма, о характере парашютной техники, необходимости ее в авиации и безопасности в пользовании.

Книга «Парашют» вызывает чувство гордоcти за нашу советскую Родину. Много трудов положил изобретатель Г. Е. Котельников, чтобы создать русский парашют, но только при советской власти его изобретение получило всеобщее признание. Благодаря своим высоким качествам отечественный парашют, изобретенный автором этой книги, вытеснил из нашей страны парашюты иностранных образцов.

Пытливость первого изобретателя русского парашюта, его забота о безопасности труда авиаторов родной страны, его энергия и настойчивость в борьбе за отечественный парашют учат молодежь, как надо добиваться поставленной цели.

Русский парашют, усовершенствованный новыми, молодыми конструкторами, является грозным оружием в руках Красной армии, отстаивающей свободу и независимость нашей Родины от немецко-фашистских захватчиков.

Генерал-майор Г. ГРОМОВ

Москва. Август, 1943 г.

Посвящаю молодежи моей страны.

Я никогда не думал, что мне придется стать изобретателем парашюта. Шел 1910 год. Мне было тридцать девять лет, я был актером, выступал в Народном доме. Иногда, в свободное время, я ездил на аэродром посмотреть на полеты, В то время, в 1910 году, у нас в России авиация только зарождалась, Много зрителей собиралось на Комендантском аэродроме, чтобы полюбоваться полетами наших первых летчиков - Попова, Мациевича, Руднева, Ефимова, Янковского и других. Успехи наших летчиков по тому времени были значительные. Летчик Попов, например, поднявшись на аэроплане «Райт» на высоту «в целых сто метров», продержался в воздухе около часа. И об этом писали во всех газетах. Когда же аэроплан опускался, летчика встречали оглушительными рукоплесканиями.

Как-то летом я поехал посмотреть полеты. День выдался прекрасный. На аэродроме было очень много народу. На старте стояло несколько машин. Вот загудел мотор, и крайняя машина «Райт», на которой летал Попов, пробежав по зеленому полю, оторвалась от земли и, поднимаясь все выше, пролетела над нашими головами.

Смотрите, - сказал мне стоявший рядом со мной пожилой мужчина, - авиатор сидит, точно птичка на жердочке. Ну долго ли соскользнуть и свалиться?

Но ведь они пристегивают себя к сиденью ремнями, - ответил я.

Ну, знаете, - возразил мой сосед, - «на грех мастера нет», все может случиться.

Аэроплан «Райт» первых лет авиации в полете.

Я не стал спорить, мне и самому было страшно за летчика. Ведь он сидит, не защищенный ничем ни снизу, ни с боков.

Однажды, когда я был с женой на аэродроме, произошло то, чего я так опасался. Летчик Лев Мациевич летел тогда на «фармане». Это было 10 октября 1910 года.

Поднявшись в воздух, Мациевич сделал несколько кругов над аэродромом. Вот его аэроплан уже на высоте больше ста метров… Но что случилось? Почему от аэроплана отделилась черная фигурка человека и стремительно полетела вниз? Кто-то закричал, все вскочили с мест. А потом мы увидели, что потерявший управление самолет падал, перевертываясь в воздухе, как осенний лист… Это была первая жертва русской авиации. Она произвела на нас тяжелое впечатление.

Возвращаясь домой с аэродрома, жена сказала мне:

Неужели нельзя придумать какой-нибудь совсем небольшой аппарат, который падал бы вместе с человеком и выбрасывал бы парашют?

Вечером, как обычно, я выступал в театре. Шла трагедия Шиллера «Мария Стюарт», в которой я играл роль Лейстера. Но и на сцене меня преследовала страшная картина гибели Мациевича. И вот в сцене с королевой Елизаветой со мной произошел совершенно непривычный и неприятный случай.

«О чем вздохнули вы?» - спрашивает меня королева.

«О, неужели причин вздыхать я не имею? - начал я. - Обращая свой страстный взор на светлое чело, терзаюсь я грозящей мне потерей!»

«Что ж потерять вы можете?» - спрашивает Елизавета.

В этот момент у меня в голове промелькнула мысль: «Сколько замечательных, смелых людей мы еще можем потерять, как потеряли Мациевича!» На меня нашло какое-то затмение, и я с ужасом почувствовал, что забыл свою реплику королеве!.. И только привычная актерская техника выручила. После вынужденной «игровой» паузы я продолжал:

«О, сердца твоего!.. Тебя самой, бесценная, лишаюсь!» - и дальше уже продолжал, как всегда.

Что это с вами сегодня? - спросила меня актриса, игравшая королеву Елизавету, едва только опустился занавес.

Я рассказал ей про ужасный случай на аэродроме.

Мысль, высказанная моей женой о небольшом аппарате с парашютом, положительно не давала мне покоя.

Аэроплан «Фарман» первых лет авиации.

Аэроплан «Фарман» первых лет авиации в полете.

Я вспомнил, как, еще будучи гимназистом, любовался акробатом Леру, который с парашютом спускался с воздушного шара. Конечно, думал я, можно придумать что-нибудь и для аэроплана, но чтобы работать в области парашюта, необходимо знать его историю с самого начала.

И я обратился к историку воздухоплавания А. А. Родных, который мне очень помог в моих занятиях.

В глубокой древности люди защищались от палящих лучей солнца зонтом и балдахином. И уже тогда они знали о том, что порыв сильного ветра стремится унести балдахин, вырвать из рук зонт. Знали люди и о том, как трудно в сильный ветер удержать в руках зонт, когда ветер вырывает его.

Уже в глубокой древности человек, наблюдая за полетом птиц, мечтал, как бы и самому подняться от земли, летать по воздуху и парить, подобно орлу.

До нас дошли легенды, фантастические рассказы о том, как некоторые люди летали по воздуху.

Римский поэт Публий Овидий Назон, живший две тысячи лет тому назад, написал поэму «Метаморфозы».

Аэроплан «Блерио» первых лет авиации в полете.

В ней он рассказывает, как человек, по имени Филлий, горячо любил одного мальчика. Много подарков делал ему Филлий, выполнял все прихоти его. Когда же Филлий не исполнил последнего желания своего любимца, тот в отчаянии бросился со скалы и улетел.

Вообщем, мне нравятся парашюты Котельникова, а не «золотые парашюты».

В Приморском парке Победы временами шёл дождь,но День ВДВ получился интересным. Искупался.Принял участие в перетягивании каната.
Были парашютисты,приземлившиеся на пляж. «Синевою наполнять парашюты…». ОМОН не вмешивался в празднование десантуры под флагами военной разведки и войск дяди Васи.
А в 11:00 1 августа принял участие в торжественной церемонии возложения цветов к мемориальной доске изобретателя парашютов Котельникова на фасаде дома на 14-й линии Васильевского острова.
Когда количество жертв среди первых летчиков начало резко расти, стало очевидно, что отсутствие каких-либо спасательных средств для них может стать тормозом дальнейшего развития авиации.Задача технически была крайне сложной, несмотря на многочисленные опыты и долгие изыскания научно-конструкторская мысль западных государств, так и не сумела создать надежной защиты для воздухоплавателей. Эта проблема впервые в мире была блестяще разрешена русским ученым-изобретателем Глебом Котельниковым, сконструировавшим в 1911 году первый в мире парашют, полностью отвечающий требованиям, предъявляющимся к авиационным спасательным средствам того времени. Все современные модели парашютов созданы по принципиальной схеме изобретения Котельникова.
Молодой Котельников проявил незаурядные способности в обучении игре на рояле и других музыкальных инструментах. В короткие сроки талантливый парень освоил мандолину, балалайку и скрипку, начал самостоятельно писать музыку. Удивительно, но наряду с этим Глеб увлекался еще техникой и фехтованием. У парня от рождения были, что говорится, «золотые руки», из подручных средств он легко мог смастерить замысловатое устройство. Например, когда будущему изобретателю исполнилось всего тринадцать лет, он самостоятельно собрал работающую фотокамеру. Причем приобрел он лишь подержанный объектив, а остальное (включая фотопластинки) изготовил собственными руками. Отец поощрял наклонности своего сына и по мере сил старался развивать их.
Глеб мечтал попасть в консерваторию или технологический институт, однако планы пришлось резко поменять после внезапной смерти отца. Материальное положение семьи резко ухудшилось, оставив занятие музыкой и театром, он добровольцем ушел в армию, поступив в военное артиллерийское училище в Киеве. Окончил его Глеб Евгеньевич в 1894 году с отличием, был произведен в офицеры и три года прослужил в армии.

В начале прошлого века в крупных городах России часто проводились показательные полеты первых отечественных летчиков, во время которых авиаторы демонстрировали свое искусство в управлении летательными аппаратами. Глеб Евгеньевич, с детских лет любивший технику, не мог не заинтересоваться авиацией. Он регулярно ездил на Комендантский аэродром, с восторгом наблюдая за полетами. Котельников четко понимал, какие огромные перспективы открывает для человечества покорение воздушного пространства. Также его восхищали мужество и самоотверженость русских летчиков, взмывавших в небо на малоустойчивых, примитивных машинах.
Во время одной «авиационной недели» совершавший полет известный летчик Мациевич, сорвавшись с сиденья, вылетел из машины. Потерявший управление самолет перевернулся несколько раз в воздухе и упал на землю вслед за пилотом. Это была первая потеря русской авиации. Глеб Евгеньевич стал свидетелем страшного события, произведшего на него тягостное впечатление. Уже вскоре актер и просто талантливый русский человек принял твердое решение - обезопасить работу летчиков, построив для них специальное спасательное приспособление, способное безотказно функционировать в воздухе.
После ряда неудачных опытов Котельников случайно увидел в театре, как одна дама доставала огромную шелковую шаль из маленькой сумочки. Это навело его на мысль о том, что тонкий шелк может оказаться наиболее подходящим материалом для складывающегося парашюта. Получившаяся модель была невелика по объему, прочна, эластична и легко развертывалась. Поместить парашют Котельников планировал в головной шлем летчика.
Подготовив все необходимые чертежи ранцевого парашюта, Котельников приступил к созданию первого опытного образца и одновременно специальной куклы. Несколько дней в его доме шла напряженная работа. Очень помогала изобретателю его супруга - целые ночи она просиживала, сшивая замысловато раскроенные полотна материи.

Парашют Глеба Евгеньевича, позднее названный им РК-1 (Русский-Котельниковский вариант модель первая), состоял из одеваемого на спину металлического ранца, у которого внутри находилась специальная полочка, положенная на две спиральные пружины. Стропы укладывались на полку, а уже на них сам купол. Крышка была сделана на петлях с внутренними пружинами для более быстрого открывания. Чтобы открыть крышку, летчик должен был дернуть за шнур, после чего пружины выталкивали наружу купол. Помня о гибели Мациевича, Глеб Евгеньевич предусмотрел механизм принудительного открывания ранца. Он был весьма прост - замок ранца при помощи особого троса соединялся с самолетом. Если летчик по каким-либо причинам не мог дернуть за шнур, то страховочный трос должен был открыть ранец за него, а затем под тяжестью человеческого тела оборваться.
В августе 1923 года Глеб Евгеньевич предложил новую модель с полумягким ранцем, получившим название РК-2. Ее демонстрация в Научно-техническом комитете СССР показала хорошие результаты, было принято решение изготовить опытную партию. Однако изобретатель уже носился со своим новым детищем. Модель РК-3 совершенно оригинальной конструкции увидела свет в 1924 году и являлась первым в мире парашютом с мягким ранцем. В ней Глеб Евгеньевич избавился от выталкивающей купол пружины, внутри ранца на спинке разместил ячейки-соты для строп, заменил замок трубчатыми петлями, в которые продевались приделанные к общему тросу шпильки. Результаты испытаний были отличными. Позднее многие иностранные разработчики заимствовали усовершенствования Котельникова, применяя их в своих моделях.
В 1943 году вышла его книга «Парашют», а немного позже исследование на тему «История парашюта и развитие парашютизма». Умер талантливый изобретатель в столице России 22 ноября 1944 года. Его могила находится на Новодевичьем кладбище и является местом паломничества парашютистов.

(По материалам книги Г.В. Залуцкого «Изобретатель авиационного парашюта Г.Е. Котельников»).