Воздушный бой вертолетов. Вертолеты в воздушном бою

Радиоуправляемым вертолетом сейчас никого не удивить, но вот радиоуправляемый вертолетный бой – это новинка на Российском рынке. Первые удачные модели вертолетных боев появились в 2012 году – выпускались они компанией Wineya. Вертолёты поставлялись отдельно и имели внешний вид военного вертолета Comanche. Для боя можно было использовать до 3-х вертолетов. Эти модели выдерживали эксплуатационную нагрузку и не приходили в негодность в первые же дни после запуска.

В середине 2012 года появился очень удачный набор, включающий два вертолета и два пульта управления – Air Raptor 353 . Вертолеты в этом наборе имеют внешний вид военных вертолётов. Бой на вертолётах Air Raptor стал еще более динамичным, а сами вертолеты более отзывчивы на сигналы управления.

Также в 2012 году знаменитая компания Nine Eagles выпустила 2-е версии четырехканальных вертолетов Combat Twister для вертолётного боя с аппаратурой 2.4G. В бою от Nine Eagles могут принимать до 10 моделей одновременно, а благодаря аппаратуре 2.4G появилась помехозащищенность управления и дальность полета возросла до 100 метров. Вертолетные бои наконец вышли за рамки квартиры и теперь могут проводиться на открытом воздухе.

Как провести вертолетный бой?

В радиоуправляемом вертолетном бою принимают участие до 3-х комнатных трехканальных вертолетов и до 10 четырехканальных вертолетов, которые также могут управлять отдельно.

Радиоуправляемые вертолеты для боя оборудованы инфракрасными лучами и датчиками фиксации попаданий. Во время игры нужно не только управлять вертолетом в пространстве, но и стараться выбрать удачную позицию, прицелиться и нажать кнопку выстрела. Выстрелы сопровождаются звуковым сигналом. При попадании ик-луча в цель, подбитый вертолет разворачивается. После трех успешных попаданий вертолет теряет все жизни и снижается на землю. После дозаправки и укомплектования боеприпасами вертолет снова будет готов к бою.

Нашёл очень занятные пояснения к видеозаписям боёв наших вертолётов Ми-24, во время войны в Ираке. Эти вертолёты, ещё называют "Крокодилами". Подразделение иракских ВВС, называлось "Песчанные демоны", уцелевшие вертолёты перелетели в Иран.
Пояснения, соправождаются узкотехническими терминами, читать сложно, но вывод один.
Не так уж и плохи наши старенькие вертолёты в бою.:))
Друзья неторопитесь меня ругать:))
Взял работу эксперта и выложил на своей странице, сам моряк и в вертолётах ни чего не понимаю.

Но, тем не менее, колонна американской бронетехники восьмого механизированного корпуса морской пехоты США продвигается к Эль-Фаллуджу – американцы надеются взять этот форпост быстрее, при поддержке шиитских повстанцев. Восемь танков – в числе которых 5 “Абрамсов” модификации М1А2 и 3 модификации М1А1, 2 САУ М-109М, две ударных боевых машины “Бредли” М3 и 7 БМП “Бредли” М2, 12 лёгких колёсных БМП американских “морпехов” LAV-25А3, 5 БТР М-113, а так же – приданная установка ПТУР “Хеллфайр” на базе этого гусеничного БТР и две лёгких ЗРАК “Эвейнджер” на базе бронированных джипов “Хаммер”, едут по автостраде на скорости под 75км/ч. С воздуха колонну поддерживает “Супер Кобра”, нарезая зигзаги, то, выдвигаясь немного вперёд, то, отходя в стороны.
Воздушная разведка не обнаружила засад – танков, противотанковых орудий, батарей ПТРК, “броня” едет достаточно плотно, но, всё же, колёсные БМП морпехов держат башни, развёрнутыми в стороны, ощериваясь стрелковой системой из самозарядной 40мм пушки, крупнокалиберного М2 и шестиствольного 7,62мм “Минигана”, опасаясь гранатомётчиков и расчётов переносных ПТРК. Кобра сканирует местность на дальность 6 км. Над пустыней заходит солнце. И никто не видит едва заметного песчаного вихря, неумолимо приближающегося справа.
Их было всего пять. Пять Ми-24В с местными доработками, пять отборных экипажей. На начальном этапе боёв бронетехнику противника утюжили 12 иракских Ми-24В, причём, нанося противнику значительные потери, уничтожая не только бронетехнику (14 танков, 5 САУ, 12 БМП), но и транспортные вертолёты. Две машины было сбито истребителями противника. Пять ушли в Иран, так же, как и остальные 15 Ми-24В и Ми-24Д, доведённые до стандарта “В”, ещё до начала боёв, были эвакуированы в Иран и Сирию. Ирак защищали 8 МиГ-29, 5 МиГ-25 и 12 МиГ-23. Остальные машины были перегнаны в третьи страны, чтобы избежать бессмысленных потерь на аэродромах – у Хуссейна было всего 30 надёжных укрытий, из которых могли бы действовать истребители, перехватчики и вертолёты. Многие лётчики МиГ-29 и МиГ-25 имели в своём активе по 2-3 победы, один пилот МиГ-23 сбил в одном бою 2 F-18 ВВС США, а в другом – английский “Торнадо”. Практически каждый из истребителей сбил по самолёту противника. Они появлялись неожиданно и наносили удар, при поддержке ПВО. Не смотря на колоссальное количественное превосходство, авиация оккупантов не могла хозяйничать в небе Ирака. Конечно, иракцы несли потери, но победы американцам доставались слишком дорогой ценой.
Теперь в Ираке осталось всего 5 Ми-24В с лучшими экипажами. Вертолёты были доработаны по максимуму, даже для ночного боя пилот использовал ОНВ, а оператор монтировал на окуляр “Радуги” ночной прицел, заменяемый за полминуты. Одна из машин несла трёхствольный мощнейший ЯкБК-14,5, поставленный из СССР в порядке эксперимента ещё в 1988 году, другие несли спаренную курсовую установку двух КПВТ, врезанную в бронелист под кабиной пилота. Вооружались вертолёты асимметричной комбинацией вооружения – АПУ-4 с четырьмя “Штурм-М” на 5 км на левом внешнем пилоне и АПУ-60-2 с двумя Р-62М на правом. На внутренних пилонах располагались блоки с 40 С-8КОМ, а на законцовках – по АПУ-2 с двумя “Штурм-М1” на 6 км на каждой.
Пыль от колонны в 39 машин была видна издалека. Ми-24В заходил слева, со стороны заходящего солнца. “Супер Кобра” отвернула на правый облёт, подставив сопла ГТД прямо под сенсоры “шестидесяток”. Идеальная позиция для атаки. Дистанция 7400. Захват. Дистанция 7200 – пуск! Ракета сорвалась с направляющей и устремилась вперёд, к жертве. Только через 4 секунды (вероятно, ракету заметили расчеты “Эвейнджеров” и предупредили пилота) “Кобра” начала отстреливать ловушки и разворачиваться, пытаясь “спрятать хвост”, пышущий жаром двигателей. Но, было уже поздно. Ещё три секунды – ракета попала в борт, выше крыла, и “Кобра” исчезла в оранжевом облаке. В это время, оператор уже наводил “Радугу” на головной танк. Дистанция 6400. Рано. Но чуть больше, чем через 2 секунды, с дистанции 6200, прицельная система выдала сигнал: “Достижима”. Пуск. Очень быстро оператор поймал в прицел замыкающий танк – пуск – 5950. Колонна была растянута по дороге на 290м, с 5-6 км комплекс “Штурм” позволял атаковать цели с двухсекундным интервалом, если дистанция между ними 250-400м. При дистанции между целями до 100м, ПТУР можно пускать с интервалом не более секунды. “Штурм-М1” проходит свои 6 км за 13,7с, “Штурм-М” – 5 км за 12с. Но, первая ракета была пущена с “запредельной” дистанции – необходимо было ждать все 14 секунд, вертолёт шёл на скорости 81м/с, за время, когда будет поражён головной танк, расстояние сократится менее чем до 5 км, что позволит использовать обычные “Штурмы” максимально эффективно.
Командир колонны принял, в общем-то правильное решение – идти на максимальной скорости. Поскольку, в условиях довольно высокой температуры воздуха и запылённости, “Стингеры” “Эвейнджеров” могли захватить вертолёт с ЭВУ не более чем с 1,5 км, был отдан приказ расчёту установки ПТУР – стрелять “Хеллфайрами” по вертолёту. С дистанции в 5700 пошла первая пара ПТУР с ЛГСН. Подлётное время AGM-114В на 6 км составляло 17 секунд, даже, с учётом приближения вертолёта, скорость ракет на момент сближения будет ниже звуковой, а рулевые поверхности малоэффективны, Ми-24 ушёл бы простым отворотом, но в этом бою уходить от “Хеллфайров” не пришлось. С 600м дополнительная ИКГСН “Штурма” захватила инфрапеленг двигателя головного М1А2. Менее чем за две секунды, ракета сделала “горку” и атаковала танк под углом в 30° в крышу кормы, буквально разворотив двигатель и вызвав разрушение кормового топливного бака – огненный шар окутал корму и заднюю часть башни. Командир колонны, следовавший во втором “Абрамсе”, не дал механику водителю инстинктивно затормозить и сделать резкий разворот гусеницей – перпендикулярно движению – танк остановится очень быстро, из боеукладки могут выпасть снаряды, а следующая машина, если не затормозит – врежется в них, как минимум – пушкой. Он сам вцепился в рычаги управления, сбросил скорость, отвернул, чтобы не врезаться в подбитый, но ещё продолжающий двигаться, танк, надеясь немного съехать с насыпи, обойти подбитую машину, надеясь на то, что другие экипажи последуют его примеру. Но, из горящего танка, прямо под гусеницы командирского М1А2, выпрыгнул заряжающий – танк отвернул слишком резко, съехал с насыпи, накренился и беспомощно зарылся лбом в песок. Однако, грамотное тактическое поведение командира колонны – главным было не заблокировать дорогу, не дать вертолёту противника “зажать в заднице”, как и его приказы были бессильны перед инстинктом. Третья машина в колонне – М3 “Бредли”, чуть сбросив скорость, объехала горящий танк, однако, следующий за ней М1А2, вначале дал реверс гуcеницами, затем развернулся боком, проехал метров 10 юзом, срезая асфальт и замер. А экипаж следующего танка – более ранней модификации М1А1, выполнил приказ командира, не остановился, но М1А2 перекрыл всю дорогу… Отвернуть, пусть, слетев в насыпи, механик-водитель не успел, так же, как и затормозить… М1А1 уткнулся пушкой в борт башни М1А2, толи командир танка, падая, задел рычаг спуска, толи пушка сама выстрелила от удара… Урановый БПС в упор пробил башню новейшего “Абрамса”, детонировала часть боекомплекта. ПТРК на базе М-113 с ракетами “Хеллфайр” постигла та же судьба. Мгновенно затормозивший и развернувшийся перпендикулярно курсу, продолжая производить наведение, ПТРК был протаранен “Абрамсом”, удар был такой силы, что всю башню модуля наведения, вместе с шестью оставшимися на ПУ ракетами просто сорвало, а дюралевый борт был продавлен, как консервная банка. Шасси загорелось. Ракеты неуправляемо упали. В ту же секунду второй “Штурм-М1” разворотил двигатель замыкающего М1А2… Так – двумя ракетами было уничтожено три танка и комплекс ПТРК. Вертолёт подошёл к сгрудившейся в железную ленту длиной 150м колонне, на расстояние 4870 и пустил все 4 “Штурм-М” на 5 км. Подлётное время составляло всего 12,2с. Бойня началась.
Оператор и пилот договорились выждать, когда все 4 ракеты поразят цели. Тогда боевой порядок колонны окончательно смешается, начнётся паника, а вертолёт подойдёт к колонне на 2 500-2 700м – дальность уверенной прицельной стрельбы для С-8КОМ по подвижным целям. Тем более, подвижность целей будет весьма и весьма ограничена.
Когда одни танкисты пытались прорваться и продолжить движение вперёд, что, однако, было уже невозможно, другие – разворачивались, чтобы ехать назад, Ми-24В дал с 3 600м залп по колонне – С-8КОМ – по 8 ракет из каждого блока. Четыре “Абрамса” были уже поражены – три в двигатели, один – в башню, последний, от детонации б/к буквально разнесло по бронелистам. Боевой порядок был окончательно спутан. Единственным спасением было съезжать с насыпи на песок. Командир, несмотря на то, что его танк не мог продолжать движение, вызвал на помощь истребители. Всего через две секунды после последнего взрыва, на колонну обрушились 16 80 мм кумулятивных НАР. 3 из них попали прямо в цели – М3, М-113 и САУ М-109.Тяжёлыми осколками был изрешечён внешний бак М2, топливо воспламенилось от раскалённых осколков и загорелось, через несколько секунд “Бредли” была уже обьята пламенем. Колёсная БМП LAV-25А3 получила осколок в открыто расположенную на башенке ПУ “ТОУ”, ракета взорвалась, уничтожив машину. М-113 горел как факел, от горящего топлива воспламенился и дюраль, зато САУ М-109, у которой от прямого попадания С-8КОМ в корпус под башней детонировал боекомплект осыпала всё и вся 155 мм тяжёлыми кумулятивными и осколочно-фугасными снарядами. От прямых попаданий и близких разрывов погибли ещё 2 М2 и 1 М-113. Надо ли говорить, что для выскочивших из подбитых танков и БМП американцев спасения не было?
Командир колонны развернул башню, открыл люк и бросил под машину канистру керосин и пару дымовых шашек, затем, поджёг керосин ракетой. Так лётчики примут танк за подбитый. Его задача – докладывать о боевой обстановке и командовать, не давать панике овладеть танкистами. Тем более – его танк остался единственным уцелевшим – колонна уже потеряла 7 танков, САУ, 5 БМП, и 2 БТР. Только ударный БМП М3 уносился всё дальше, успешно выйдя из боя.
Самозарядные 40 мм пушки колёсных БМП, обладая неплохой боевой скорострельностью в 30-35 в/м, в десять стволов начали обстреливать Ми-24 ещё с 3-3,2 км. Но малоэффективный огонь почти не беспокоил экипаж. Оставались 4 опасные цели – БМП М2, вооружённые 25 мм автоматическими скорострельными “Бушмастерами”, способными, к тому же, стрелять дальнобойным БПС, особо опасным для вертолёта. С 2 800м пилот произвёл четыре прицельных парных пуска по М2. С-8 пускались парами для гарантии – подлётное время около пяти секунд, в случае промаха можно попасть под прицельный огонь автоматических пушек с опасной дистанции. Большинство колёсных БМП перестало стрелять, солидно поизрасходовав боезапас 40 мм снарядов, причём – впустую. И вот – последние “Бредли” уничтожены, – в 2 БМП попало по две НАР, в два других – по одной – не зря ракеты пускали парами. Дистанция 2400. Одиночными пусками С-8, пилот стал работать по колёсным LAV-25А3, поразив пятью НАР четыре машины. С 1 800м пилот будет бить спаренным курсовым КПВ, а оператор подвижным высокотемпным ЯкБ. Как вдруг… Одна из колёсных БМП морпехов оказалась оснащена вместо 40мм самозарядной, 25мм скорострельной пушкой, такой же, как и М2/М3 “Бредли”. С 2 км она, успев прицелиться, ударила по вертолёту. Её экипаж строго следовал приказу командира колонны, который знал, что иракские вертолётчики не сочтут LAV-25А3 ни приоритетными, ни опасными целями.
Увидев направленную прямо в вертолёт очередь, пилот слегка отвернул и снизился, однако, несколько бронебойных снарядов, по касательной, попали в броню кабины, пробив, но не причинив экипажу вреда, один скользнул по броне двигателя, 4 снаряда прострелили ЭВУ, но спас оператор, пустив дальний, на 6 км “Штурм-М1”, едва увидел вспышку очереди. Меньше, чем через 4 секунды, от колёсной БМП, чуть было не сбившей вертолёт, не осталось ничего. Лётчик снова выправил вертолёт, пустил две НАР, уничтожив ещё 2 LAV-25. Дистанция сократилась до 1800. Пилот стал использовать курсовую спарку КПВ, а оператор – прицельно бить ЯкБ-12,7. Первыми жертвами подвижного крупнокалиберного пулемёта стали ЗРАК “Эвейнджер”, так и не успевшие пустить свои “Стингеры”, но, оба, обстрелявшие вертолёт огнём шестиствольных 12,7мм пулемётов. Высокий темп стрельбы дал около 30 попаданий в бронирование кабины, три из них – в бронестекло оператора, но слабый патрон 12,7/99 и большая дальность, а так же то, что пули попадали по касательной, приводило к рикошету. Зато, 12,7мм пули ЯкБ буквально, распиливали ЗРАК на автомобильной базе с бронёй против пуль винтовочного калибра. Второй “Эвейнджер” вовсе взлетел на воздух, – очередь вертолёта попала в контейнер с четырьмя ЗУР “Стингер”. Помимо шестиствольных 12,7мм пулемётов ЗРАК, по вертолёту били 7 пулемётов М2 того же калибра, установленных на БТР, колёсных БМП и САУ в качестве основного, вспомогательного или зенитного оружия. Однако, их суммарный темп был сравним с одним шестиствольным пулемётом, а начальная скорость пули ещё ниже, но, несколько попаданий, всё же, было – 7-8 пуль размазались по броне двигателей или отскочили от брони кабины. САУ М-109 пилот уничтожил огнём пары КПВ, – 14,5мм бронебойные пули с 1500м пробили броню кормы, разрушив двигатель, а так же, пробив один из баков, и вызвав пожар. Оператор просто “перепилил” огнём в борт 2 БТР М-113, в то время, как пилот, курсовым огнём КПВ уничтожил ещё 3 колёсных БМП. Один М-113 развернулся к вертолёту лбом, прикрытым ещё и 20мм стальным листом, две очереди 12,7мм пуль не пробили его. Ленты к КПВ и ЯкБ были израсходованы почти на 3/4. Тогда пилот почти в упор всадил в лоб М-113 С-8КОМ, да так, что от удара, расстрелянная ЯкБ бронеплита, просто лопнула, и ракета, через дюралевую броню, внедрилась в корпус, разорвавшись внутри. От взрыва и детонации топлива, от М-113 остались только гусеницы и каркас. Последний LAV-25А3 пилот так же уничтожил НАР. Колонны американской бронетехники больше не существовало. Вдали ещё дымились обломки “Кобры”. Уцелел только один “Абрамс” и одна БМП М3. Потери среди экипажей и десантов танков и бронемашин составляли 63%. Но вертолёт истратил почти весь боекомплект – из восьми ПТУР осталась одна, из 40 НАР – 7, 70% боекомплекта к пулемётам было израсходовано. Ещё для самообороны осталась одна Р-62М. Вертолёт стал отходить за отсутствием противника.
Именно тогда на перехват подошёл, возвращающийся с задания F-18. Пролетая на низкой высоте, пилот увидел картину полного разрушения, командир колонны сообщил командованию, а те, в свою очередь, передали пилоту истребителя направление отхода вертолёта противника. Вскоре, американский лётчик засёк его радаром, и, с 15 км пустил АМRААМ. Иракский вертолётчик получил сигнал об облучении и пуске, снизился, отстрелил две пары патронов с диполями, которые тут же смешались с песчаным вихрем, – ракета промахнулась. Вертолёт развернулся на атакующего. Американский пилот решил пустить АМRААМ в упор – с 7-6 км, приблизился, произвёл парный пуск… Но с дистанции 6700, иракский вертолётчик сам пустил по американскому истребителю последнюю РВВ. Отстреливая ЛТЦ и уйдя резким маневром, истребитель ушёл от Р-62М, но без подсветки РЛС истребителя на сверхмалой высоте, его ракеты тоже потеряли цель. Истребитель сделал второй заход, пустил последнюю AIM-120 с 15 км, ближе он подлететь не рискнул – вертолёт снова развернулся на него. Иракский вертолётчик повторил противоракетный маневр, с отстрелом диполей и подъёмом большого количества пыли и песка – ракета разорвалась в 25 метрах. Воздушный бой закончился безрезультатно, и, через 7 минут, вертолёт уже занял своё место в скальном укрытии.
А уже на следующий день, иранский телеканал Аль-Арабиа показывал выдержки из видеозаписи бортовой камеры иракского вертолёта, копия которой была передана иранским журналистам. Съёмочную группу Аль-Джазиры американцы не пустили к разгромленной бронеколонне, тем удалось заснять лишь дым над дорогой. Версии американцев были одна “правдоподобнее” другой, вначале было заявлено, что горит скважина, затем, что уничтожена иракская бронетехника, хотя типы машин опознавались и неспециалистом. Тем не менее, американский обыватель так и не узнал об этом, одном из самых сокрушительных поражений иракской войны 2003 года. Но, к сожалению (конечно, только для оккупационного командования), это было только начало.
Утром 28-го марта, когда американское командование “отстреливалось” от арабских и европейских журналистов, иракский Ми-24В атаковал ударную группу бронетехники, самоходной артиллерии и мотопехоты США, обстреливающую Эль-Фаллудж со статических позиций. САУ М-109 и “Абрамсы” М1А2 часто меняли дислокацию, обстреливая город с 6-10 км. 4 М3 и 4 М2 “Бредли” совершали короткие рейды с целью защиты танков и САУ от гранатомётчиков и джипов “УАЗ” с установленными на них “Корнетами”, ПТРК, “на совести” которых уже к 28-му марта было 32 танка коалиции. Всего ударная группа насчитывала 10 М1А2, 6 М-109, 8 БМП (4 М2 и столько же – М3), а так же – четыре тяжёлых армейских грузовика со 155мм снарядами для американских САУ. Никакого зенитного прикрытия не было – даже пары беспомощных ЗРАК “Эвейнджер”. Впрочем, не было и авиационного – вряд ли можно назвать “авиационным прикрытием” пару ОН-58D “Кайова Уорриер”, занимавшихся арткорректировкой и несших по два “Хеллфайра” – для подавления всё тех же автомобилей с ПТРК “Корнет” на одной подвеске, на другой – один нёс семизарядный блок НАР для борьбы с пехотой, другой 2 “Стингера”. Притом, что даже “Сайдуиндеры” “Супер Кобр” могли захватить Ми-24 с ЭВУ с 4 – 4,5 км, что делало их беспомощными против Р-60М и даже “Штурмами”. Атака не получилась внезапной, – Ми-24В был обнаружен вертолётом ОН-58D с 8 км, при этом, разведчик, вооружённый “Стингерами” отчаянно вылетел на перехват, а другой продолжил корректировку. БМП поставили плотную дымовую завесу, были вызваны истребители.
Вероятно, экипаж ОН-58 абсолютно верил в “Стингеры”, так как даже не подумал воспользоваться “Хеллфайрами”. Тем не менее, Ми-24 сближался с ним на полной скорости абсолютно без опаски, так как достаточную для поражения вертолёта скорость (для маневрирования при слабом рулевом оснащении), американская ракета имеет на дистанции не более 4 км. Ми-24 даже поднялся до 150м, атаковал четыре “Абрамса” так, чтобы дымовая завеса не мешала наведению. Оператор пустил с 6240-5820м 4 “Штурма” по танкам, в то время как пилот уже захватил ГСН Р-62МК инфрапеленг двигателей американского вертолёта. Когда первые четыре “Абрамса” были поражены, вертолёты сблизились уже на 3500м, иракские лётчики поняли, что американский экипаж не собирается атаковать их ПТУР, вероятно, видя, что пара М3 уже израсходовала весь свой боекомплект ПТУР – по 4 “Хеллфайра”, стреляя с дальности около 5000м, но ни одна ракета не достигла цели. Ми-24 легко отворачивал, в пределах десяти градусов, пропуская ракеты в добром десятке метров от фюзеляжа, чего пилот американского разведчика, естественно, не заметить, не мог. В этот момент Ми-24 был атакован “Хеллфайрами” пары М3 с дистанции, представлявшей серьёзную угрозу и был вынужден “сыграть на опережение”, пустив по ударным БМП два “Штурма” на 5 км, а пилот продолжал держать ОН-58D на захвате ГСН РВВ. Пилот решил не тратить РВВ, тем не менее, на случай пуска противником ПТУР, держа ОН-58 на захвате – в случае пуска с дистанции, которую Р-62М проходит за 3,2 секунды, противник не успеет и среагировать, а ЛТЦ будут малоэффективны. Когда дистанция между вертолётами сократилась до 1800м, а ГСН “Штурмов” захватили цели автономно, оператор стал наводить на ОН-58 трёхствольный ЯкБК-14,5 – 1800м как раз была эффективная дистанция его стрельбы. (Этот Ми-24В был тем самым бортом с подвижным 14,5мм пулемётом, которому принадлежат легендарные победы над боевыми вертолётами противника в одном бою, к сожалению, оставшиеся неподтверждёнными, так как борт № 17 – единственный из пяти “Песчаных Демонов”, который был сбит парой F-15 при перелёте в Иран, причём, сразу после своего боя с пятью боевыми вертолётами ВВС США, естественно, запись бортовой видеокамеры либо погибла, либо попала в руки оккупационных сил.) Оператор открыл прицельный огонь, когда пилот отстрелил серию ЛТЦ, лётчик “Кайова Уорриер” успел запустить один “Стингер”, ушедший “в молоко”, однако, ГСН увела ракету не на термоловушку, а на импульс Л-166 “Липа”. Одной очереди 14,5мм пуль оказалось достаточно вертолёту, на котором продекларировано бронирование основных агрегатов и топливных баков от 30мм снарядов. Второй ОН-58 попросту набрал максимальную скорость и ушёл, даже не попытавшись атаковать Ми-24 своими ПТУР, а иракский вертолёт не стал за ним гнаться, – его приоритетной целью была бронетехника. М1А2 развернулись лбом к атакующему вертолёту – дабы “убить двух зайцев” – закрыть не столь защищённые борт и кормовую часть, подставив толстую броню лобового листа и башни, во-вторых – все четыре поражённых до этого танка, как, впрочем и 5 из 6-ти танков подбитых на марше, о чём танкистам было известно, получили “Штурмы” в МТО. О ИКГСН, корректирующей наведение этой ракеты на конечном этапе, и даже, обеспечивающей автономное наведение при устойчивом захвате, американцы знали с 1984 года. Поэтому, танкисты решили, что, таким образом, они понизят вероятность попадания ракет. Однако Ми-24 израсходовал 6 из 8-ми “Штурмов”, и, сразу же, по уничтожении ОН-58, атаковал оставшимися два танка с дистанции в 3700м. Вертолёт несколько снизился и пошёл на боевой разворот. Менее чем через 10 секунд “Штурмы” поразили обе цели – один “Абрамс” получил попадание в лоб корпуса, другой – в лоб башни, с “горки”, которую ракета выполняет на конечном участке полёта. И в первом и во втором случае броня была пробита, боекомплекты детонировали, у первого танка раковиной разошёлся бортовой бронелист, со второго взрывом сорвало башню. Приблизившись на 2700м, вертолёт осуществил 6 спаренных пусков С-8КОМ по БМП М3 и М2, однако, уничтожить удалось только 4 машины. Ещё двумя одиночными пусками были уничтожены грузовики с боеприпасами, иракцы рассказывали, что их взрывы были видны из города за 20 километров. Танки отстрелили серию дымовых гранат, истребители всё не подходили. Самоходки продолжали обстреливать город, будучи уверены в своей полной безнаказанности. Американцы не знали, что поддержки с воздуха не будет. На пару столь ожидаемых F-15, с земли точно вывели МиГ-29, который, пользуясь преимуществом в высоте, спикировал на них сзади и поразил оба истребителя парными пусками Р-62М, зато, экипаж Ми-24, наверняка знал об этом бое. Через полминуты вертолёт появился с юга, зайдя в бок выстроившимся четырём танкам, заглушившим двигатели, дав о себе знать только парными пусками С-8КОМ, на этот раз поразившими обе БМП, 25мм пушки которых представляли для него опасность с 2500м, затем, одиночными пусками в борт атаковал оставшиеся четыре “Абрамса”. С-8КОМ с бронепробиваемостью всего в 450-470мм по нормали хватало для поражения танков в борт, даже в боковую часть башни. Одна НАР промахнулась, что было сразу же исправлено, – два танка были поражены в корму, в МТО, один в борт, ниже башни, другой – в борт башни. В двух последних случаях детонировали боекомплекты танков. При попадании в кормовую часть борта С-8КОМ, ГТД разрушался, возникал пожар, что, в конце концов, приводило к полному выведению танка из строя – пламя за 0,5-2 минуты охватывало всю машину, детонировал боекомплект. Двумя одиночными пусками С-8КОМ были уничтожены две САУ М-109, остальные четыре были уничтожены огнём 14,5мм трёхствольного пулемёта, бившего в кормовую часть башни или корму, поражая, соответственно, б/к или МТО и топливные баки.
Когда на перехват подлетела ещё пара F-15, вся ударная группа была уничтожена, боекомплекты горящих М-109 ещё разлетались смертоносным фейерверком, а иракский Ми-24 скрылся…
Только после второго катастрофического поражения оккупационные силы предприняли ряд тактических мер – в частности, запрещалось движение колонн бронетехники численностью более 15 и менее 50 единиц, запрещалось движение по автострадам – только по грунту, мелким (до 15-ти машин) колоннам придавалась ЗСУ М-163 “Вулкан”, а десантники в БТР М-113, вместо “Стингеров” получили новейшие “Стастрейк”, способные атаковать вертолёт с 7км вне зависимости от инфрасигнатуры, в крупные (от 50-ти машин) колонны включались 2 ЗРАК “Эвейнджер” А2, на базе М-113, оснащённый восемью ЗУР “Стастрейк” и пятиствольной скорострельной 25мм пушкой и 2 М-163. Прикрытие с воздуха крупных колонн обеспечивали два “Апача” АН-64D с РЛС, обнаруживающей воздушную цель с 8-9,5км, а так же “Супер Кобра” с двумя РВВ “Сайдуиндер”. С интервалом в 12 минут над крупными колоннами должны пролетать пара истребителей F-15 или F-16. Примерно такие же меры предприняли и англичане для охраны колонн своих “Челленджеров” А2.
На следующий же день, с этой проблемой столкнулись иракские вертолётчики. Один из них попал под обстрел пары “Стастрейк” “Эвейнджера-А2”, и ещё одного со второго ЗРАК. Однако, опытный вертолётчик, произвёл пуск двух “Штурм” по зенитным системам, с дистанции около 6200м, снизился и ушёл в складки местности, сорвав наведение. Ракеты потеряли цель, вертолёт отстрелил “в землю” несколько НАР, создав впереди себя облако пыли, затем, продолжил наведение. То, что “Штурм” не нуждается в непрерывном сопровождении, при перерыве в подаче команд ракета идёт на автопилоте, дало возможность вертолёту в течении 2,5-3с находиться вне поля зрения зенитчиков, затем, оператор снова “повёл” ракету. Ещё через три секунды с каждого комплекса стартовало ещё по одной, однако, всего через 7 секунд, ЗРАК были поражены и ракеты потеряли управление. Навстречу Ми-24 выдвинулись два “Апача” и “Кобра”, посему, вертолётчик успел поразить ПТУР только четыре М1А2, и, неудачно атаковав “Кобру” Р-60М, ретировался. Ещё одной причиной был неудачный, но неожиданный обстрел вертолёта ЗУР “Стастрейк” оператором ПЗРК из люка М-113.
С 30-го марта иракцы учли преподанный им урок, отказавшись от нападения на крупные танковые колонны, стали атаковать мелкие группы по 6-8 машин – танков и БМП. Поскольку дорог был каждый боевой вылет, а, к тому же, английская БМП VМХ-80 несла дальнобойную 30мм пушку, способную обстрелять вертолёт на прицельной дальности применения НАР по точечным движущимся целям, “Штурмы” приходилось использовать не только по танком и целям, представляющим непосредственную угрозу. Теперь М2, М3 и VМХ-80 представляли из себя потенциальные ЗРАК, использование НАР стало невозможным, по БМП, как и по танкам выпускались все 8 “Штурмов”, причём, с предельной дистанции – вертолёт не шёл на сближение на максимальной скорости, а, напротив, на скорости чуть более 200 км/ч маневрировал в пределах зоны обзора комплекса “Радуга-М”. Зачастую, в составе группы было 2-3 танка, большинство “Штурмов” уходило на поражение БМП, но, вылетать ради поражения, пусть приоритетных, но, всего трёх целей было бессмысленно. Появлялись и новые проблемы – так очень редко удавалось использовать НАР, тем более – прицельно, иногда, расстреляв все 8 “Штурмов” вертолёт скрывался, оставив несколько БМП, на которые просто не хватало ПТУР. К тому же, с каждым днём уменьшалась плотность зенитного огня иракской ПВО, и, зачастую, наличие в зоне большого числа истребителей противника срывало атаку. Поняв, что их тактика действует, американцы и англичане устанавливали на М-113 фальшивую башню комплекса “Эвейнджер-А2” из пластмассовых труб, непрозрачного пластика и плексигласа, оставляя в машине одного механика-водителя, который, по инструкции, при атаке, должен был покидать её. Такую простейшую “обманку” включал в состав почти каждой группы, и, встречаясь с такой группой, иракский вертолёт неизменно тратил ПТУР на фальшивый зенитный комплекс.
Тем не менее, не смотря на все ухищрения “Абрамсы” и “Челленджеры” продолжали уничтожаться вертолётами, хотя и в значительно меньшем числе. Но у иракцев заканчивались запасы ПТУР. 3 апреля было совершено 2 последних боевых вылета, после чего вертолёты перелетели в Иран. Один из пяти атаковал крупную колонну бронетехники, вступил в бой с вертолётами, эскортирующими колонну, по некоторым данным, сбил 4 боевых вертолёта “Апач” и “Супер Кобра” ПТУР и РВВ, однако, по пути в Иран, был перехвачен американскими истребителями.
С 27-го марта по 3-е апреля 2003г, “Песчаные демоны” совершили всего 11 боевых вылетов на пять машин, однако, уничтожили 43 танка оккупационных сил. Ещё 14 танков было уничтожено Ми-24 до 27 марта. Всего же, потери союзников в бронетехнике от ПТКР, НАР и пулемётов иракских Ми-24 составили 96 единиц, 72 из которых – основные танки, САУ и БМП.
Из 43 танков оккупационных сил, уничтоженных Ми-24, 31 стали жертвами ПТУР “Штурм”, из них 16 американских М1А2, 7 американских М1А1, 8 английских “Челленджер-Мк2”. Примечательно, что для уничтожения 31-го танка понадобилось всего 34 пуска, – всего одна ракета промахнулась, одно попадание “Штурма” в башню “Абрамса” стоило жизни наводчику и вывело из строя орудие, однако, танк даже не загорелся и ремонт ограничился заменой затворного устройства пушки. Единственный факт несквозного пробития (непробития) брони, был зафиксирован при попадании в лобовой лист танка “Челленджер”. Кстати, единственный промахнувшийся “Штурм”, так же пролетел в полуметре от английского танка. Это даёт повод немного отвлечься от темы – “Челленджер-Мк2” показал полное превосходство в бронезащите над “Абрамсом” М1А2. В частности, при обстреле в борт, корму и боковую часть башни кумулятивными НАР С-8КОМ, было уничтожено 6 М1А2 и 2 М1А1 при девяти попаданиях в вышеуказанные проекции. Тогда как только один “Челленджер” стал жертвой С-8КОМ, попавшей в корму, притом, что в вышеуказанные, наименее защищённые проекции “Челленджер-Мк2” попало 5 НАР с иракских вертолётов. Когда один М1А2 и один М1А1 погибли от попадания С-8КОМ в боковую часть башни, даже бортовая броня танка “Челленджер-Мк2” не пробивалось советской 80мм НАР.
Однако, вернёмся к применению ПТУР “Штурм” против “Абрамсов” – созданные в 1978-м и 1980-м годах ПТУР, дополненные ИКГСН и моноблочной кумулятивной БЧ, с бронепробиваемостью, увеличенной с 700 до 750 мм по нормали изменением состава ВВ, сплава и формы кумулятивной воронки 9М114М (на 5 км) и 9М114М1 (на 6 км), уверенно поражали новейшие (1994г) американские танки М1А2. Вероятность попадания с дистанций 6,2-4,7 км составила 100 %. Зафиксировано 6 прецедентов попадания “Штурмов” в лобовые листы корпуса и башни. При этом, либо детонировал боекомплект, либо возникал пожар, приводивший к возгоранию и детонации боекомплекта.
При обстреле танка сбоку в 16 случаях из 18 “Штурм” попадал в крышу МТО, делая “горку” на последнем участке, что приводило к поражению двигателя, непременному возникновению пожара, который в 14 случаях из 16, охватывал весь танк. В результате пожара, не один из 14 танков восстановлению не подлежал. В двух случаях из 18-ти ракета попала в бортовую часть башни, в первом, детонировал боекомплект, экипаж и танк погиб, во втором, кумулятивная струя убила наводчика и ударила в затворный механизм орудия, не приведя к каким-либо серьёзным повреждениям танка. В итоге, из 24 “Абрамсов”, получивших попадания “Штурмов” 100% получили сквозное пробитие брони, вне зависимости от ракурса и зоны попадания, в 96% процентов случаев (23 машины) танк полностью был лишён боеспособности, в 87% (21 машина) танк был полностью уничтожен и восстановлению не подлежал, в 4% (1 машина) танк сохранил подвижность, но не был способен вест огонь. Таким образом – после попадания “Штурма” - в 100% случаев, даже столь удачного, как в последнем случае, когда машина осталась на ходу, танк переставал существовать как боевая единица. Две машины, получившие попадание “Штурмов” в МТО, пригодные к восстановлению, требовали дорогостоящего заводского ремонта с полной заменой двигателя и кормовых бронелистов, что требовало отправки на завод-производитель.
Выходит, что в боевых условиях, вероятность, фактически – уничтожения (зачастую, подбитые ремонтопригодные танки союзников, уничтожались англо-американской же авиацией, чтобы они не достались противнику, в принципе, подбитый танк будет либо уничтожен своими, либо станет трофеем) ракетами “Штурм”, модификаций 9М114М, М1 и М2, на 5, 6 и 7 км, которых на складах в России скопилось довольно большое количество, танка М1А2 равняется 96%. Продекларированная стойкость бронезащиты М1А2 лба корпуса в 850-1000 мм ГСЭ (в зависимости от зоны) и лобовых листов башни в 1300 мм ГСЭ, против кумулятивных боеприпасов, очевидно, является завышенной, в результате переоценки стойкости новых керамических, проклеенных полимером, диоксидурановых броневых вкладок башни (на М1А1 диоксидурановые броневые вкладки представляли из себя дюралевые конверты, заполненные пересованным порошком диоксида урана) и неспособности экранов лобовой брони противостоять кумулятивной БЧ “Штурма”, имеющей иную идеологию, по сравнению с аналогичными боеприпасами американского производства, по соотношению давления скорости, диаметра струи и способа её формирования. Фактически, против кумулятивных боеприпасов ПТУР идеологии БЧ аналогичной “Штурм-Атака”, “Вихрь”, “Корнет”, стойкость бронезащиты лобовых листов башни и корпуса равняется 1000 и 750-800 мм ГСЭ, соответственно. Однако, и это превышает гарантированную бронепробиваемость “Штурма” в 750 мм. Но, стойкость против кумулятивных боеприпасов рассчитывается для нулевого угла встречи, а “Штурм” атакует с “горки” под углом 25-30°, за счёт чего, путь кумулятивной струи в броне уменьшается на 25-35%. Попадание в танк с пологого пикирования – основная причина того, что во всех шести случаях поражения М1 в лобовой бронелист корпуса и башню, броня была пробита, а танк уничтожен. Как оказалось, керамическая защита “Челленджера” на карбиде бора, так же, как и схема экранирования, впрочем, как и стеклотекстолитовые неметаллические вкладки брони югославского М-84, которые, хотя и эффективно поражались “Штурмами” при захвате Кувейта Ираком в 1990 году, но, в отличие от М1, броня лобовых проекций, зачастую держала удар. Очень большую роль в беспрецедентной эффективности “Штурмов” против новейших основных танков сыграла дополнительная ИКГСН, устанавливаемая на ПТУР 9М114, начиная с модификации “М”, которая существенно увеличивала вероятность попадания, разгружала оператора, а так же, наводила ракету на наиболее жизненно важный агрегат танка – МТО, к тому же, на всех современных ОТ, кроме “Меркавы”, находящийся в кормовой части, имеющей слабое бронирование. Так же, разгружал оператора и автопилот, впервые появившийся на модификации 9М114М, помимо этого, автопилот позволял вести “залповый” через 1,5-2,5с огонь по двум или четырём целям, соответственным количеством ракет, в зависимости от расстояния между ними. Автопилот и ТГСН с возможностью прекращения командного наведения после автономного захвата (правда, при этом снижается вероятность попадания, но незначительно), давали возможность оператору временно прерывать наведение, а пилоту укрываться в складках местности, возобновляя наведение после исчезновения угрозы попадания ЗУР, давали носителю возможность атаковать колонны, прикрываемые ЗРАК и ЗРК.
Не менее интересны и факты применения ПТУР “Штурм” с наземных комплексов. По безоговорочно подтверждённым данным, имело место как минимум, два случая применения иракцами комплексов “Штурм-С” – на начальной стадии боевых действий, в бою при Эн-Наджафе, а так же, в самом конце войны, против танковой колонны из шести М1А2, продвигавшейся по багдадской набережной. В первом случае, ПТРК “Штурм-С” атаковал из засады колонну американской бронетехники. Поскольку, наземные комплесы были оснащены исключительно ракетами 9М114 базовой модификации 1976 года, с несколько меньшей скоростью, бронепробиваюмостью в 700, а не 750 мм, а так же – не имели ИКГСН и автопилота, огонь вёлся одиночными или спаренными пусками с расстановкой в 8 секунд. ПТРК успел выпустить всего 9 ракет, одна промахнулась, другая не пробила лобовой бронелист М1А2. Одной ракетой был уничтожен ПТРК с ракетами “Хеллфайр” на шасси БТР М-113. Остальные 6 ракет попали в борт “Абрамсам” – все 6 танков были уничтожены. К сожалению, иракский ПТРК был уничтожен КАБ американского истребителя-бомбардировщика. Но, тем не менее, уничтожение ПТРК американцев обезопасило иракские танки от дальнего огня, 6 танков были уничтожены, а боевой порядок нарушен, что дало возможность иракской группе из 5-ти Т-72 и 3 Т-62 атаковать американскую колонну, открыв огонь с 2100м, иракцы попадали в борт американским танкам БПС достаточно мощных 125 и 115 мм пушек, уничтожив ещё 14 танков и 5 БМП, при потере двух машин – Т-72 и Т-62. Правда, ещё 3 из оставшихся шести иракских танков было уничтожено американской авиацией. Фактически, именно благодаря ПТРК “Штурм-С”, первое крупное танковое наступление оккупационных сил на иракский портовый город было сорвано.
Во втором случае, мобильный ПТРК, действуя в полупогруженном состоянии, под прикрытием камышовых зарослей, выпустил 8 ракет из 12 в боекомплекте, уничтожив все 6 М1А2 – на две машины приходилось использовать ПТУР повторно, так как они не были выведены из строя первым попаданием. Иракская машина была уничтожена экипажем, чтобы ПТРК не стал трофеем противника.
Таким образом, на счету ПТУР “Штурм”, в составе комплексов “Штурм-В” и “Штурм-С” во время оккупации Ирака 2003 года 43 уничтоженных основных танка сил коалиции последних разработок, а так же – более 70 САУ, БМП, БТР, ЗРК и ПТРК оккупационных сил. Эта статистика позволяет говорить о том, что ПТУР “Штурм” была в иракской кампании 2003-го года “опасностью №2” после новейшего ПТРК “Корнет”, для американской и английской тяжёлой бронетехники. Если принять во внимание абсолютно различную тактику использования ПТРК “Штурм” и “Корнет” – первая применялась всего с 12-ти воздушных и двух наземных носителей, притом – эпизодически, тогда как “Корнеты” применялись пехотинцами из засад (из укрытий или с джипов), можно сказать, что по относительной эффективности, ПТУР “Штурм” не имел себе равных.

На вертолетные части и подразделения воз­лагается решение различных боевых задач, в частности непосредственная авиацион­ная поддержка сухопутных войск, сопровождение и высадка десантов, перевозка войск и боевой техники, борьба с танками и другими бронированными целями, веде­ние воздушной разведки, несение патрульной службы.

Полагая, что противоборствующая сторона будет также широко использовать вертолеты в аналогичных целях, зарубежные военные специалисты пришли к выво­ду о необходимости ведения борьбы с вертолетами противника в воздухе. Первона­чально для этого предполагалось привлечь часть самолетов тактической авиации - штурмовики и истребители. Однако опыт испытаний и учений показал, что действия самолетов против вертолетов оказались недостаточно эффективными. Основными при­чинами являются сложность поиска и атаки малоскоростных целей, совершающих полет непосредственно у земли, а также невозможность таких действий в сложных метеорологических условиях, так как метеорологический минимум современных бое­вых самолетов в несколько раз больше, чем у вертолетов.

В результате в вооруженных силах НАТО утвердилась концепция «вертолет против вертолета», в соответствии с которой на вертолеты возложена еще одна важ­ная задача - борьба с вертолетами противника. Для ее решения первоначально пла­нировалось привлекать вооруженные вертолеты всех типов. Затем предпочтение ста­ли отдавать специально модернизированным для этого машинам. В частности в ВС США решено приспособить разведывательные вертолеты OН-58С и D «Кайова» и ОH-6 для борьбы с вертолетами против­ника в воздухе. Вертолеты «Кайова» получили УР «Стингер» с тепловой головкой самонаведения (в настоящее время это единственный вертолет в армии США, оснащенный ракетами «воздух-воздух»).

В то же время вертолет AH-64 «Апач» не имеет в составе вооружения ракет «воздух - воздух». Однако эти вертолеты оснащены 30-мм пушками, что позволят им вести оборонительный воздушный бой.

ВЕРТОЛЕТ ПРОТИВ ВЕРТОЛЕТА: ОСНОВЫ ТАКТИКИ

Рассмотрим подробнее тактику боя «вертолет против вертолета» .

За рубежом воздушные бои подразделяются по дальности стрельбы (пуска ра­кет), по количеству участников и по виду (характеру).

По дальности стрельбы (пуска) , в зависимости от характеристик установленного на летательных аппаратах оружия и возможности визуального или «приборного» (с помощью технических средств) обнаружения и слежения за противником, различа­ются бои на большой, средней и малой дальностях (ближний маневренный). Запад­ные специалисты считают, что в случае столкновения вертолетов с вертолетами они будут вести главным об­разом ближние маневренные бои, так как в большинстве случаев будут находиться на зрительной связи. Поэтому их основным оружием должны быть ракеты малой даль­ности стрельбы и пушки (пулеметы).

По количеству участников воздушные бои бывают групповые и одиночные. Первые на определенной стадии боя распадаются на одиночные. Исходя из этого в военной авиации стран НАТО основное внимание при обучении летчиков вертолетов воздушному бою уделяется отработке одиночных боев.

Выбор вида боя - наступательный или оборонительный - зависит от поставленных перед экипажем задач, характера действий противника и других условий об­становки.

Если экипажу, обнаружившему воздушную цель первым, не удастся скрытно осуществить сближение и внезапно атаковать ее (противник замечает атакующего до выхода последнего на рубеж эффективного применения оружия), то бой становится маневренным, так как наиболее надежным средством защиты является энергичный маневр для выхода в безопасную зону и занятия выгодного для атаки положения.

Как известно, ближние маневренные бои вели истребители в первой и второй мировых войнах, а также в локальных войнах 50-70-х годов. По­этому на Западе при разработке тактики боев вертолетов широко использовался опыт истребителей. В частности, у последних были заимствованы основные положения и типовые виды маневров при ведении как одиночного, так и группового боя.

Обучение воздушному бою экипажи вертолетов военной авиации стран НАТО начинают с отработки наступательных и оборонительных боевых маневров сначала одиночно, а затем в составе пары.

По мнению иностранных специалистов, «пушечный» бой возвращает летчика к тактике истребителей периода второй мировой войны и обязывает знать принципы, сформулированные опытом прошлого. К основным из них относится стремление иметь преимущество по высоте и скорости полета, а также занять определенное положение в пространстве относительно вертолета противника - выйти в область возможных атак, находящуюся в задней полусфере и имеющую ограниченные размеры, которые обусловливаются дальностью и ракурсом эффективной стрельбы.

Перед летчиком (экипажем), получив­шим начальное тактическое преимущество, ставится следующая задача: вывести свой вертолет в область возможных атак с целью применения оружия. Обороняющийся должен совершить такой маневр, чтобы не допустить этого, а в последующем самому перейти к наступательным действиям или успешно выйти из боя. И атакующий и обороняющийся экипажи маневрируют по горизонтали и по вертикали.

Как показывает опыт прошедших боев, количество типовых маневров при этом не бесконечно, а исчисляется примерно двумя десятками. Поэтому все действия долж­ны быть отработаны экипажами до автоматизма, чтобы в создавшейся «стандартной» обстановке летчики могли выполнять их, не задумываясь. То есть ставится задача - выработать как бы рефлексную ответную реакцию на действия противника. Для экипажей противотанковых вертолетов наиболее характерным считается оборонительный воздушный бой, для более легких - наступательный.

По свидетельству зарубежной печати, для обороняющегося в бою выработаны свои правила, главное из которых - разворот не «от», а «на» противника, чтобы быстрее вывести последнего из области возможных атак своего вертолета. Так, если противник находится на дальности, превышающей величину двух радиусов разворота, то необходимо выполнять установившийся (без потери скорости) разворот. Когда рас­стояние меньше, то летчик должен совершать форсированный разворот с потерей скорости («торможение»). При этом снижается уровень анергии вертолета, которого может не хватить для последующих активных действий. Однако для увеличения угло­вой скорости в критическом положении при необходимости быстрейшего вывода про­тивника из области возможных атак и уклонения от его огня форсированный разво­рот является наиболее эффективным. В иностранной военной прессе приводились некоторые приемы воздушного боя вертолетов, которые отрабатывались летчиками в процессе прохождения специальных программ и на тактических учениях. Особое внимание обращалось на бои между разнотипными вертолетами (например, тяжелым и более легким маневренным, когда каждая сторона придерживается наиболее вы­годной для себя тактики).

ПРИМЕРЫ ТАКТИЧЕСКИХ МАНЕВРОВ ВЕРТОЛЕТОВ В ВОЗДУШНОМ БОЮ

В частности, на рис. 1, слева показан наступательный маневр «горка», кото­рый у истребителей называется «хай спид». Он выполняется атакующим вертоле­том, достигшим большой скорости при сближении. Чтобы сохранить возможность войти и удержаться в области возможных атак и не «проскочить» противника, пред­принявшего оборонительный разворот, атакующий уменьшает скорость в процессе на­бора высоты (первая половина маневра). Это позволяет не только выпустить против­ника вперед, но и круче развернуться на него (с меньшим радиусом). Оказавшись сзади - сверху цели, летчик сокращает дистанцию (вторая половина маневра) за счет увеличения скорости на снижении и выходит на рубеж действительного огня.

Отмечается, что если обороняющийся своевременно обнаружил приближающегося с большой скоростью противника и применил «торможение», чтобы пропустить его под собой и перейти в наступление, то атакующий выполняет «горку» (рис.1, справа). При этом он старается не выпустить противника из виду, для чего кладет вер­толет почти на спину, затем выполняет переворот и атакует цель на снижении с внешней стороны разворота. Во второй половине маневра используется преимущество легкого вертолета в маневренности для создания угла упреждения, необходимого при стрельбе из пушки.

Когда атакующий вертолет преследует противника на вираже, не имея преимуще­ства в скорости (не может быстро достигнуть дистанции открытия огня), то выпол­няется прием «выход в упреждающую точку» (у истребителей он называется «лоу спид»). Летчик разворачивает вертолет в точку упреждения и переводит его на сни­жение, увеличивая тем самым скорость полета. После сближения с целью он начи­нает набор высоты и занимает расчетное положение для осуществления атаки с зад­ней полусферы (рис. 2, слева).

При первом признаке начала разворота атакующего вертолета для выхода в упреждающую точку обороняющийся, защищаясь от этого маневра, выполняет форсированный разворот с пикированием навстречу вертолету противника. Другой способ защиты (при наличии достаточной скорости) - резкий набор высоты и переворот на «горке» с выходом в атаку (рис.2, справа).

Если сближение происходит на встречных курсах, то, по расчетам западных специалистов, противника можно атаковать, выполнив переворот через крыло (рис. 3). Для этого летчик увеличивает скорость и при подходе к цели начинает резкий набор высоты (угол тангажа 25-30°), стараясь выйти в мертвую зону над вин­том вертолета противника, в которой последний не может применить свое оружие. При достижении необходимого превышения летчик атакующего вертолета осущест­вляет переворот (полупереворот) с таким расчетом, чтобы оказаться в задней полу­сфере противника на попутных курсах. Затем он увеличивает скорость и атакует цель.

Для защиты от вертолета, выполняющего упомянутый выше маневр, можно про­извести набор высоты с одновременным разворотом в сторону противника в тот мо­мент, когда он только начнет заход для атаки. Как правило, это приводит к тому, что оба вертолета начинают выполнять восходящую спираль, стремясь зайти друг другу в заднюю полусферу. Воздушный бой выиграет тот, кто сумеет сохранить пре­имущество в скорости.

Одним из наиболее распространенных исходных положений считается следую­щее: противники разнесены по интервалу и наблюдают друг друга. В этом случае они чаще всего применяют маневр «сизорс» («горизонтальные ножницы», рис. 4, слева). Следуя правилу «разворот на противника», вертолеты сходятся, а затем рас­ходятся, стремясь выйти друг другу в заднюю полусферу после каждого проскакивания. В такой ситуации легким вертолет имеет преимущество перед более тяжелым, так как он маневрирует с меньшим радиусом разворота, медленнее теряет энергию и лучше сохраняет высоту, благодаря чему может быстрее занять позицию, удобную для использования оружия.

В критической ситуации, когда обороняющийся вертолет находится почти на дальности применения оружия преследующего его легкого вертолета, спасительным маневром для выхода из-под удара считается резкий переход его на большие углы атаки («внезапное энергичное торможение»). В свою очередь атакующий не должен пропустить этот момент и вовремя выполнить «крутую горку» с зависанием на вы­ходе над целью, а затем перевести вертолет на пикирование с разворотом в сторону обороняющегося (рис. 4, справа).

По взглядам западных военных специалистов, воздушный бой вертолеты будут обычно вести на малых и предельно малых высотах, поэтому нисходящие маневры для набора или восстановления скорости небезопасны. Одним из важнейших досто­инств техники, приспособленной к бою, они считают высокую тяговооруженность (отношение тяги к весу вертолета). Избыток тяги позволит летчику «контролировать дистанцию» до противника, то есть получать преимущество на сближении или отры­ве (при выходе из боя). Не имеющий этого преимущества вынужден будет применять приемы с торможением, рассчитанные на инертность реакции противника (последняя возникает из-за большего веса вертолета или неопытности летчика).

Обнаружив противника в угрожаемой позиции со стороны хвоста, летчик, не имеющий возможности выполнить горизонтальный форсированный разворот, прибегает к торможению путем поворота вертолета вокруг поперечной оси с резким набором высоты. Проскочившего вперед противника можно будет атаковать после разгона скорости на снижении (рис. 5, слева).

Меньший избыток тяги (худшая тяговооруженность) обусловливает необходи­мость тактики «затягивания противника в вираж». При этом важно «на карусели», проигрывая в скорости, не пропустить мо­мента, когда противник прекращает вираж для прицеливания путем выноса угла упреждения для стрельбы из пушки. В данной ситуации рекомендуется перевести свой вертолет в энергичный разворот с набором высоты. Далее бой продолжается на восходящей спирали. При этом летчик более легкого и маневренного вертолета, ис­пользуя меньший радиус разворота, может войти внутрь круга и занять выгодную для стрельбы из пушки позицию: снизу - сзади под ракурсом до 1/4 (рис. 5, справа).

ТАКТИКА ВОЗДУШНОГО БОЯ ВЕРТОЛЕТОВ В ПАРЕ

По мнению зарубежных военных специалистов, в современной войне для под­держки сухопутных войск будут выделяться большие группы вертолетов, что опре­деляет возникновение групповых воздушных боев.

Если в бою участвуют две пары вертолетов и сближение их начинается на встречных курсах, то атакующие маневрируют с таким расчетом, чтобы занять пози­цию, позволяющую двум сбоим вертолетам выйти против одной машины противника.

Подход к паре противника следует выполнять с направления, в котором ведущий вертолет противника закрывает обзор своему ведомому. В последующем необходимо совершить маневр для выхода в заднюю полусферу, а в случае невозможности вы­полнения такого маневра атаку осуществить с передней полусферы или под другим ракурсом.

При ведении воздушного боя парой вертолетов немаловажное значение уделяет­ся распределению обязанностей между ведущим и ведомым. В западной прессе отме­чается, что ведущий экипаж должен соблюдать следующие принципы: стремиться постоянно удерживать машину противника в поле зрения; сохранять инициативу и создавать условия, при которых тот не может применять свое оружие; приложить максимум усилий для выполнения успешной атаки с первого захода.

В это время ведомый обязан прикрывать своего ведущего, удерживая в поле зрения вертолеты противника, исключить выход их в заднюю полусферу своего бое­вого порядка, а при необходимости обеспечить безопасный выход ведущего из боя. Скоротечное изменение воздушной обстановки предполагает также, что оба экипажа в любой момент должны быть готовы поменяться ролями.

Изучая опыт учений и испытаний, иностранные военные специалисты делают определенные выводы и обобщения, которые учитываются в дальнейшей летной и бое­вой подготовке. При этом отмечается, что экипажам чрезвычайно важно знать воо­ружение и летно-тактические характеристики вертолетов противника, а также уметь быстро обнаруживать и опознавать их. Кроме того, они должны своевременно и чет­ко оповещать другие экипажи, посты ПВО, командные пункты о приближающемся противника, оставаясь при этом незамеченными.

Успех воздушного боя зависит от своевременности обнаружения цели, согласованности действий членов экипажа и экипажей в группе, от их умения скрыть свой маневр и занять выгодное положение для атаки, а также эффективно применить бортовое оружие.

Вертолетный бой на радиоуправлении одна из самых востребованных игрушек для мальчиков и юношей, это оптимальный выбор для начинающего пилота с жаждой соревнований. Пластмасс, из которого изготавливается набор отличается повышенной устойчивостью к повреждениям. Технические характеристики делают такое изделие особенно желанным у любого подростков. Отличаются вертолеты в комплекте наличием гироскопа, большими возможностями, отличной управляемостью, стабильностью полета и небольшим размером.

Такую покупку можно смело назвать новинкой, которой еще можно удивить ребенка. первые вертолетные бои на радиоуправлении были произведены в 2012 году, с того момента прошло не так много времени, а они уже завоевали популярность у пользователей разного возраста. среди отличительных черт таких игрушек, купить которые можно и подростку и взрослому моделисту, можно выделить:

• Отличная детализация;
• Проведение увлекательных состязаний;
• Доступная стоимость;
• Техническое оснащение последнего поколения.

Все представленные модели на рынке прекрасно выдерживают возлагаемые нагрузки. Поэтому их стоит купить в качестве подарка. Вертолетный бой на радиоуправлении управляется дистанционно, пульт настроен на четыре разных канала. Такой вертолет на пульте управления это уникальная возможность занять досуг ребенка. Модель в современном исполнении можно купить по реальной цене в прочном корпусе. Недорогая, но полностью готовая к использованию игрушка укомплектована всем необходимым. Недорогой вертолет в комплекте обладает мощным двигателем и емкой аккумуляторной батареей, они и обеспечивают стабильную работу.

Это летательный аппарат с большими возможностями движения в разные стороны, который разгоняется до внушительной скорости. Такую игрушку стоит купить лишь потому, что она обладает пропорциональным, простым управлением. Производитель гарантирует высокое качество исполнения, он постарался оснастить свое изделие прочным корпусом и ярким дизайном. Полетное время разное, как и дальность действия сигнала.

Оффтопик: Алекс приволок мне спец-глюч. В том числе и на 15.
Попробую сегодня прикрутить к лисапеду педали.
Есть мнение, что с педалями он будет лучше ездить.

Короче если что - вы знаете, кто виноват.

За более чем 30ти летнюю историю существования уникального винтокрылого штурмовика Ми-24, этот вертолёт получил заслуженную славу самого эффективного вертолёта огневой поддержки. Он очень эффективно применялся против танков, вспомогательных огневых средств противника, транспортных средств, живой силы и легкобронированных боевых кораблей. Но самой впечатляющей стороной боевого применения Ми-24 были легендарные воздушные победы, в том числе и над боевыми вертолётами и даже, над истребителями третьего поколения.

Настоящим “вертолётным ристалищем” стал Ирано-иракский конфликт. Противоборствующие стороны вступили в войну со следующими машинами: Ми-24Д, Ми-8Т и “Газель” ВВС Ирака и АН-1J, AB-214 и AB-412 –модификациями многоцелевого вертолёта UH-1 “Ирокез” компании Bell на вооружении иранских вооружённых сил.

Первый в мировой истории бой боевых вертолётов закончился для иракцев неудачей – в ноябре 1980года пара АН-1J атаковала и сбила пару Ми-24Д. Однако, на первых этапах войны, боевые вертолёты обеих стран имели несовершенное радиоэлектронное оборудование, в связи с чем, удача сопутствовала тем, кто первым обнаружит противника и подойдёт к нему незамеченным. Так произошло и в этом бою. С дистанции 3км АН-1J атаковали Ми-24Д парой ПТУР TOW(по одному с каждого вертолёта). Обе ракеты попали в цель, но Ми-24Д продолжали полёт. Вертолёт ведомого был поражён в нижнюю часть десантной кабины, что вызвало потерю топлива из бака и кратковременный пожар. Однако, не смотря на то, что ракета TOW имела 9кг БЧ, жизненно важные системы Ми-24Д ведомого не были повреждены, и он развернулся, чтобы дать противнику бой. Вертолёт ведущего был повреждён сильнее – кумулятивная струя ракеты TOW поразила правый двигатель, а осколки корпуса повредили редуктор, и вертолёт стал удалятся в сторону позиций иракских войск. Однако ведомый не успел нанести ответный удар – “кобры” выпустили ещё по одной TOW. Первая промахнулась, зато вторая попала в боекомплект, в результате чего вертолёт взорвался в воздухе, и ракета “Фаланга” пущенная им, потеряла связь с вертолётом и неуправляемо упала. Этот факт весьма красноречиво свидетельствует о боевой живучести Ми-24.

Вертолёт ведущего из-за неполадок в работе редуктора совершил вынужденную посадку, пролетев ещё 12 километров после попадания ракеты. Экипаж счёл, что повреждения вертолёта могут быть устранены и машина станет трофеем “соколов Хомейни” и принял решение взорвать вертолёт. Взрывное устройство было заложено в блок УБ-32-24, при взрыве погиб лётчик-оператор, а пилот – иракский майор был захвачен иранцами в плен.
По результатам этого боя иранским вертолётчикам был дан приказ: стрелять по Азазилу (так в исламской мифологии называется один из демонов, сын Шайтана) – так иранцы уважительно прозвали вражеские Ми-24Д, парой ПТУР. Второй бой, произошедший 24 апреля 1981г., так же был удачным для иранских вертолётчиков. Скрытно подойдя к паре Ми-24Д на расстояние пуска ПТУР они выпустили по паре на каждый вертолёт. Первый взорвался с первого попадания – детонировал боекомплект, второй только после взрыва второй TOW стал снижаться и перешёл в неуправляемое падение – все члены двух экипажей погибли.
А вот 14 сентября1983 года удача улыбнулась летчику Хусейна, – он первым заметил АН-1J и без труда догнал её, после чего оператор сбил “Кобру” огнём 12,7мм ЯкБ. 25 февраля 1984 года удача улыбнулась вертолётчикам иранских “Кобр”, но они её упустили. Три АН-1J скрытно приблизились к тройке Ми-24Д, но 24ки шли растянутой группой, и первая кобра произвела пуск TOW с предельной дистанции. Ракета прошла мимо, известив иракских пилотов об угрозе. Три Ми-24Д развернулись в сторону противника и ушли от шести иранских медленных и маломаневренных ПТУР, пустив две ракеты “Фаланга” уничтожили два АН-1J. Третья “кобра” попыталась скрыться, но “двадцатьчетвёрка” без труда догнала её и с дистанции 1,5км выпустила 4 НАР С-5, одна из которых попала в хвостовую балку АН-1J и иранский вертолёт был уничтожен. Надо отметить, что если для Ми-24Д в 75% случаев нужно было два попадания TOW, то для “Кобр” хватало одной 9М17 или даже С-5.
13 февраля 1986года иракский лётчик отчаянно атаковал “в лобовую” пару “Си Кобр”, сбил одну из них 9М17 и сам погиб от пары TOW другой кобры.

Через три дня иракский вертолётчик расстрелял новую “Кобру” AH-1S из высокотемпного пулемёта (причём 12,7 пули ЯкБ были смертельны для кобры, а она, очередью своей трёхствольной 20мм пушки под малым углом встречи оставила только вмятины на броне двигателя Ми-24Д), а ещё через 2 дня, 18 февраля, новая “Кобра”, модификации АН-1S сбила 24ку ПТУР.
Иранцы получили более совершенные вертолёты – АН-1S несли восемь TOW и 38 70мм НАР против 4 TOW и 14 НАР у АН-1J. Так же, АН-1S несли трёхствольную 20мм пушку вместо слабой спарки из 40мм гранатомёта с дозвуковой скоростью снаряда и 6-ти ствольного 7,62мм пулемёта, которые не “доставали” Ми-24 по дальности и не пробивали их брони. Некоторые кобры и многоцелевые АВ-412 несли ракеты “Стингер”. Более совершенные вертолёты от СССР получил Ирак. Это были Ми-24В со сверхзвуковыми ПТУР “Штурм” и ракетами “Воздух-воздух” Р-60МК. Под “Штурмы” адаптировали и Ми-24Д, оснастив их, к тому же, надкрыльевыми АПУ с AIM-9L “Сайдуиндер”. Ещё Ми-24 оснащали четырёхпозиционными АПУ для немецких акустических ПТУР “Хот” класса “выстрелил и забыл”. Новые 24ки были оснащены системами предупреждением об облучении РЛС и лазером. Аналогичные системы были и у АН-1S. Стороны накапливали силы для новых боёв…

25 февраля боевой патруль из Ми-24В и модернизированного Ми-24Д, уничтожив НАР С-8 и ПТУР 3 иранских танка, встретился с целой вертолётной армадой иранцев – ударной группой из 4ёх АН-1S и 2ух АВ-214 (тяжёлые многоцелевые вертолёты массой до 7000кг, несущие 4TOW и 12 десантников). Всего иранские вертолёты несли 40 ПТУР и их задачей было уничтожение колонны иракской бронетехники. Пара Ми-24 вступила в неравный бой с четырьмя боевыми и двумя многоцелевыми вертолётами врага.
Но лётчиками Хусейна управлял, скорее, трезвый расчёт, чем героизм. Ми-24В нёс 3 ракеты “Штурм” 9М114(четвёртой он уничтожил иранский М60А2), 4 ракеты “Хот” на левом внешнем пилоне, 2 блока С-8(которыми вертолёт уничтожил ещё один иранский танк) и на правом внешнем подкрыльевом пилоне асимметрично две Р-60МК. Усовершенствованный Ми-24Д нёс три “Штурма” – один так же был использован и поразил “Абрамс”, два блока С-8 и два блока С-5, а так же 2 AIM-9L, кустарно установленных на надкрыльевых АПУ. Для сравнения – кобры несли по восемь TOW и два блока по 19 70мм ракет, только одна из них вместо НАР несла четыре “Стингера”. По четыре TOW несли и АВ-214.

Воспользовавшись преимуществом в дальности, скорости и точности ПТУР “Штурм” два иракских вертолёта сбили одиночными пусками две AH-1S, причём, первой превратилась в огненный шар “Кобра” со “стингерами”, выдвинувшаяся вперёд. Через полсекунды перестала существовать командирская “кобра”. Решив, что перевес не на их стороне, иранцы вызвали истребители и, сбросив оружие, стали уходить парами – одна кобра и один транспортный вертолёт. Уменьшив мидель и облегчив машины, кобры стали быстро отрываться от 24ок Хусейна. Но не тут то было. Разделившись, 24ки начали преследовать группы из боевых и многоцелевых вертолётов. С 9ти км Ми-24В произвёл пуск Р-60МК по “кобре” - и через несколько секунд ракета поразила иранский вертолёт прямым попаданием в двигатель. Лётчик модернизированного Ми-24Д произвёл пуск обоих Сайдундеров AIM-9L – один по AH-1S и один по АВ-214. Кобра, поставив помехи, ушла от ракеты, а АВ-214 был уничтожен. Ми-24В продолжил преследование транспортного вертолёта и с дистанции в 3км по акустическому пеленгу произвёл пуск ПТУР “Хот”. Однако, слева появились “Фантомы”, а Ми-24В шёл на большой высоте в 200м. Вместо того, чтобы уйти на малую высоту, вертолётчик попытался дать истребителям бой оставшейся Р-60МК. Но не успел. Две первые “Спэрроу” промахнулись, но одна из двух запущенных после ракет поразила Ми-24В близким разрывом в несущий винт, двигатель и редуктор. Пилот выпрыгнул с парашютом, а оператор, вероятно, был убит осколками иранской ракеты. Ми-24Д ушёл на малые высоты, и пара “Спэрроу” промахнулись. Примерно в это же время, “Хот” настиг иранский АВ-214 и сбил его. Уцелевший вертолёт атаковал один из “Фантомов” “штурмом”, но истребители набрали высоту и вышли из боя. Возможно, они испугались не ракет 24ки, а вызванных на подмогу “Флоджеров”, при том, что у Фантомов оставалось всего по одной “спэрроу”. Единственная уцелевшая “кобра” была уже далеко и пилот 24ки решил не преследовать её. Зато, ему удалось уничтожить ещё три танка и 4 опорных пункта иранцев, а так же подобрать вертолётчика, сбитого истребителем.

Значение этого боя трудно переоценить – всего пара боевых вертолётов Ирака уничтожила три боевых и два многоцелевых вертолёта иранских ВВС без потерь – единственный потерянный вертолёт стал жертвой истребителей. Помимо этого, жертвами 24ок стали 6 иранских танков и 5 артточек. Разгромив вертолётную армаду Хомейни вертолётчики спасли иракскую бронеколонну из 37 машин – Т-72, Т-62, Т-55, БМП-1 и двух “Шилок”. В результате, линия фронта передвинулась на 37км, а от огня иракской бронетехники Иран потерял ещё 25танков, причём, “отличились” не только Т-62 и 72, но и БМП-1 с ракетными пушками и ПТУР “Малютка”. Ирак же потерял 1 Т-72, 2 Т-62 и 1 Т-55.

28 мая 1986года Ми-24В обнаружил AH-1S и стал преследовать её, однако, противник сбросил ракеты и стал стремительно удаляться. Ми-24В атаковал “кобру” с, казалось бы, безнадёжной дистанции в 11км, но ракета Р-60МК поразила близким разрывом иранский вертолёт и он разбился при попытке совершить вынужденную посадку.
По итогам этих боёв результат оказался неутешительным для американцев – в вертолётных боях было сбито 10 “Кобр” и 6 Ми-24 разных модификаций.

Последнюю победу над “Коброй”, уже модификации AH-1W, несущей ПТУР “Хеллфайр” и РВВ AIM-9L иракская 24ка одержала в 1990м году в Кувейте. Ми-24В атаковал “Штурмом” пару “Суперкобр” и сбил одну из них, погибнув от Хеллфайра второй.
Сирийские 24ки так же вели воздушные бои с израильскими кобрами, модификации средней между AH-1S и AH-1W – они несли ПТУР TOW и Сайдуиндеры AIM-9L. В 1982 году Ми-24В сбил две израильских кобры “Штурмом” и ЯкБ, и получил попадание одной TOW, разбившись через 12 минут от полученных повреждений в горах Ливана.

Вторая воздушная победа 24ки произошла в этом же году, причём, вертолёты, не заметив друг друга, мирно разошлись, но солдат из десантной кабины заметил удаляющуюся “Кобру”, открыл верхнюю часть десантного люка, произвёл прицеливание ракетой “Стрела-2м” так, чтобы выхлоп стартового двигателя ПЗРК не попал в десантную кабину, заднюю часть пусковой трубы прислонил к внешней части корпуса вертолёта и произвёл пуск по “кобре” с дистанции 3,5км. Однако, Ми-24В шёл на большой скорости и выхлоп стартового двигателя обжёг лицо и руки стрелка. “Стрела” попала в хвостовую балку “кобры” и израильская машина разбилась.

В 1986 году советский Ми-24В уничтожил пакистанскую AH-1W при эскортировании десантно-боевых Ми-8МТ. Группировка душманов переправила пятерых пленных советских офицеров в свой лагерь на территории Пакистана. Перед командованием была поставлена задача спасти пленных любой ценой. Для выполнения задачи были выделены два Ми-8МТ с 2мя блоками С-8 – первый с 18 спецназовцами группы “Альфа”, второй – пустой – должен был принять на борт пленных офицеров. Эскортировали их пара Ми-24В – ведомый – со стандартным вооружением в 8 “Штурмов” и 40 С-8, а ведущий, оборудованный специально для противодействия воздушным целям – несущий асимметрическую комбинацию вооружения – 2 ракеты “Стрела 10” с инфракрасно-командной системой наведения от мобильного ЗРК “Стрела”(SA-9 Gaskin), адаптированные под радиолинию “Штурм” на левой законцовке и 2 “Штурма” на правой законцовке, 2 Р-63 на правом внешнем пилоне и 4 “Штурма” на левом внешнем пилоне. На внутренних пилонах размещались 2 блока С-8. Красные звёзды вертолётов замазали синими кругами – мы с Пакистаном формально войну не вели.

Из-за скалы показались две AH-1W - одну из них оператор уделал с 7км “Стрелой”, а вторая ретировалась – ни Хелы ни AIM-9L не доставали 24ки с такого расстояния. После 24ки утюжили ЗРК и ДШК душманского лагеря ПТУРами, самих духов – С-8, НУРСами их утюжили и Ми-8. Малая группка главарей взяла пленников и попыталась скрыться с ними в горах, но их вырезал спецназ. Когда четыре наших вертолёта возвращались по ущелью, над ними пролетела пара пакистанских Ф-16. Ведущий изготовил к бою Р-63, но истребители их не заметили и прошли без боя.

В 1992 году на территории бывшего СССР, в Абхазии произошло, в принципе, уникальное событие – сразились три практически одинаковых вертолёта – вертолёт Ми-24ВП российского миротворческого контингента атаковал пару грузинских Ми-24В и сбил один из них ракетой 9М220О. Победа российскому вертолёту досталось благодаря новейшей ракете “воздух-воздух”, интегрированной в комплекс “Атака”. Грузинская сторона сразу же заявила, что Россия произвела прямое вмешательства в конфликт на стороне Абхазии, заявив, правда, что их машина была сбита российским Ми-28(на самом деле, Ми-28 применялся один раз только в Афганистане, в порядке “боевого тестирования”, грузинского лётчика, пилотировавшего уцелевший вертолёт ввели в заблуждение ЭВУ вертолёта и 8ми позиционные АПУ от Ми-28, а российский вертолёт произвёл пуск с дистанции около 8ми км, естественно, на таком расстоянии распознать тип вертолёта было трудно). Это дало повод России заявить, что воздушного боя не было, а грузинский вертолёт был сбит абхазскими повстанцами ПЗРК. Только в 1997 году ВВС РФ признало факт воздушного боя, по предоставленным грузинской стороной данным, и то, после того, как Грузия признала, что обстрел российского гражданского судна типа “Комета” с беженцами на борту, был произведён грузинским вертолетом.
В 1999 году югославский Ми-24В сбил “Штурмом” 9М114М2 боевой АН-64D “Апач” и транспортный “Блек хоук” ВВС США, выполняющих операцию по спасению сбитого сербским МиГ-21 пилота F-16.

Нужно сказать, что вертолёт Ми-35 (экспортное обозначение Ми-24В) был построен в 1986году и имел весьма несовершенное оборудование для ночного боя, которым оснащались все Ми-24П(начала выпуска серии в 1986 году) и Ми-24В, строившиеся с 1986 по 1989год. Собственно говоря, всё оборудование для ведения боевых действий в тёмное время суток состояло из ОНВ пилота с дальностью обнаружения не более 3км и инфраподсветкой индикации ИЛС и приборов в кабине, а так же – съёмной насадкой ночного видения на окулярах целеуказания системы “Радуга” с дальностью прицеливания ПТУР при увеличении в 16х 8км и дальностью в поисковом режиме с увеличением 8х 6км. Днём прибор ночного видения оператора заменялся на менее контрастный инфравизор для работы с низким уровнем освещённости, а так же, для обнаружения тепловых следов бронетехники и авиации противника. При этом отмечалось, что в тёмное время суток, сканирование местности оператором на дальности в 6км даёт вероятность обнаружения цели не более 22%, и, к тому же, сильно перегружает оператора.

Его оппонент намного превосходил сербский вертолёт - АН-64D “Апач Лонбоу” принадлежал к серии, запущенной в 1993ем году, обладал всем необходимым БРЭО для боя в тёмное время суток. Система переднего обзора ночного видения имела эффективную дальность в 6км, а её “картинка” передавалась на шлем пилота. Оборудование для наведения ПТУР у оператора, так же было намного совершеннее, но, главное, американский вертолёт нёс радар кругового обзора в радиусе 9,3км, позволявший автономно от оператора наводить ракеты “Хеллфайр” с ПРГСН на дальность 8км. Единственное качественное превосходство Ми-35К имел в управляемом ракетном вооружении – ПТУР 9М117М2 – последняя модификация “Штурма” била на 7км, превосходя по максимальной скорости “Хеллфайр” на 120м/с, а по средней скорости на 100. Помимо точного командного наведения, на конечном этапе подлёта к цели происходил захват ИКГСН “Штурма”, причём ГСН была адаптирована для низких температур – созданная для поражения танков со слабой инфрасигнатурой выхлопа и “не обращала внимание” на высокотемпературные помехи – по той же причине – когда вокруг горят танки и рвутся снаряды, необходимо найти истинную, активную цель. В сочетании с командной коррекцией вероятность поражения “Штурмом” вертолёта была близка к 95%, что показали и бои с “Кобрами”, а вот радарный “Хеллфайр” имел вероятность поражения вертолёта порядка 80%, а при использовании уголковых отражателей – ещё на 30% меньше. То, что сербский Ми-35К имел более совершенные РВВ – 2 Р-60М против одной AIM-9М и двух “Стингеров” “Апача” не играло никакой роли – оба вертолёта имели ЭВУ и могли произвести обмен пусками Р-60М и AIM-9М с дистанции не более 4км.

В данном случае “злую шутку” с “Апачем” сыграл его же радар – СПО-17 сербской машины запеленговало направление облучения с точностью до 10° с 12км, вне радиуса действия американского радара, после чего Ми-35, прячась в складках местности, шёл по пассивному пеленгу, а оператор, по направлению пеленга искал цель в малом секторе, что позволило ему использовать режим на 8км с 16х увеличением. Когда вертолёты сблизились до 6700м, Ми-35 поднялся, сразу же “появившись” на МФД “Апача” и произвёл пуск, американский вертолёт был уже обречён… После чего сербская машина догнала и расстреляла “Блек Хоук” – все десантники погибли.

Ещё одна – последняя победа Ми-24 над “Апачем” произошла совсем недавно 22 июля 2002года. В данном случае ситуация была прямо противоположной. Над ДМЗ между Северной и Южной Кореями произошло боестолкновение южнокорейского “Апача” АН-64А и северокорейского Ми-35ВПМ или Ми-35ПВ(собственно говоря, Ми-35ВПМ и Ми-35ПВ – экспортные обозначения Ми-24ВПМ и Ми-24ПВ, отличающиеся только артиллерийским вооружением – Ми-24ВПМ несёт 23мм высокоподвижную скорострельную пушку ГШ-23Л, а Ми-24ПВ несёт курсовую скорострельную артсистему ГШ-30К, однако, в Китае (куда поставлялись вышеуказанные машины – в Северную Корею они попали в порядке “братской помощи” Китая, скорее всего, и пилотировали их китайские военспецы) Ми-35ПВ дорабатывался установкой столь же, как и ГШ-23 высокоподвижной 23мм пушкой, скопированной со старой советской НР-23М, имеющей вчетверо меньшую скорострельность, но эквивалентную начальную скорость снаряда, предназначенную, в основном, для воздушного боя и борьбы с пехотой и лёгкой бронетехникой. В остальном же – это были практически одинаковые вертолёты, с интегрированным бронированием, не уступающим Ми-28, комплексом “Атака”, включающим помимо ПТУР на 6 и 8км противобункерные ракеты, а так же – противовертолётные ракеты с дальностью 7 и 10км. Вертолёты этой серии несли на внутренних пилонах блоки С-8, на внешних пилонах по четырёхпозиционной АПУ “Атака”, на законцовках по двухпозиционной АПУ “Атака” и одной, закреплённой снизу ракете ближнего воздушного боя “Игла-В”. Сбоку законцовок, перпендикулярно размешены АПУ для двух (по одной на каждой законцовке) корректируемых высокоточных противоистребительных ракет Р-62М, с дальностью до 15км.(на российских вертолётах используются более совершенные ракеты той же схемы Р-64В на 17км, однако армейское обозначение усовершенствованного и экспортного варианта идентично – Р-60КМ). Кроме того, абсолютно новым являлось прицельное оборудование, оно было представлено закреплённой на крыле круглосуточной числовой ЭОС, с дальностью обнаружения в 15 км и автоматическим захватом объектов. Малая зона сканирования в пределах +-17° компенсировалась приёмом “рыскания”, совершенным числовым ЭОС и высокой автоматизацией. Эти модернизированные вертолёты строились на основе и так высокоэффективного Ми-24ВП серии1889-1992года, доведение Ми-24ВП до стандарта ВПМ сводилось к дополнительной радиолинии для автоматического наведения Р-60КМ пилотом, наиболее “молодые” Ми-24П доводились до стандарта ПВ установкой ЭОС, бронезащиты Ми-24ВП и той же дополнительной командной линии с 1997года. Так что, можно смело сказать, что северокорейский вертолёт был намного совершеннее даже АН-64D “Апач Лонбоу”, а бой произошёл с первым вариантом “Апача” АН-64А серии 1983года, который вовсе не нёс РВВ, а его “главным калибром” были устаревшие лазерные “Хеллфайры” первой модификации с дальностью в 6км… Это была игра в одни ворота. Странно, но этот воздушный бой породил южнокорейско-американский скандал, не смотря на информацию Северной Кореи о “перехвате вертолёта, вторгшегося в небо КНДР” (СМИ Ким-Чен-Ира давно привыкли не верить),южнокорейские ВВС утверждали, что “Апач” погиб из-за отказа системы следования рельефу и требовало от США бесплатного техосмотра и ремонта всех 67 “Апачей” ВВС Южной Кореи, что грозило кампании “Макдоннел-Дуглас” почти миллиардом убытков и подрывом престижа, а, стало быть, расторжения контрактов, что привело к редкому прецеденту – американские эксперты доказывали, что их вертолёт был сбит в воздушном бою, правда, добавляя, что южнокорейским лётчикам неплохо было бы научиться летать. Точку поставило детальное изучения обломков – в различных агрегатах вертолёта были найдены вольфрамовые стержни определённой длины, использующиеся во всех модификациях ракет семейства Р-60, а так же в БЧ “противовертолётных” ракет комплекса “Атака”. И пилоты тут были не при чём – у них попросту не было никаких шансов.
Таким образом, вертолётами Ми-24 разных модификаций были сбиты 17 боевых вертолётов противника: модификации вертолётов “Кобра”АН-1J, AH-1S, AH-1W, “Апач” АН-64D, АН-64А, Ми-24В; при этом было потеряно только 8 Ми-24Д и В.(Однако, сбитую грузинскую 24ку можно зачислить как на счёт побед, так и на счёт поражений). В итоге соотношение потерь в вертолётных боях с участием Ми-24 (если грузинский Ми-24В исключить) составляет 8-16, то есть, на каждую сбитую советскую боевую машину приходится по два уничтоженных боевых вертолётов производства, в основном, США. Отметим, что два прецедента боёв между Ми-24 и разрекламированным “Апачем”, окончились гибелью американских вертолётов и блестящей победой Ми-24.

Однако, помимо чисто боевых вертолётов, как писалось выше, в случае с АВ-214, Ми-24 сбивали вооружённые многоцелевые вертолёты, и если считать такими машины имеющие ракетное вооружение и стрелковое вооружение калибра не менее 12,7мм; то таких многоцелевых вооружённых вертолётов было сбито ещё 57, причём без потерь! В их число входили вертолёты АВ-214 и 412(последние несли 20мм турели и 2 РВВ “Стингер”), Хьюз 320 и 500(Дефендер) с (20)30мм, соответственно, турелью и ракетами TOW, АВ-206 “Джет рейнджер” с 12,7мм пулемётом и 4мя TOW, другие модификации АВ-212 с НАР и пулемётом, Ми-2 с ракетами “Стрела” и “Штурм” и Ми-8 с ракетами “Штурм”(последние два типа сбивались в Югославии сербскими вертолётчиками, причём, против Ми-8 хорватских сепаратистов сербские вертолётчики успешно применяли НАР С-8), а так же вертолёты “Газель” французского производства с 4мя ПТУР. Самым грозным, из многоцелевых вертолётов, противником Ми-24, бесспорно были вертолёты “Пума”, точнее её боевой вариант: ХТР-1, производившихся в ЮАР по лицензии. Они были вооружены подвижной 20мм пушкой, такой же, как и на “Руиволке”, несли 8 сверхзвуковых ПТУР “Свифт” на 4км, два блока по 16 68мм НАР на пилонах короткого крыла и даже ракеты “Дартер” (“Сайдундер”-класса) на его концевых частях. В небе над Анголой в вертолётном бою 13 марта 1985года Ми-35(Ми-24В) сошёлся с тремя “Пумами”. Надо отметить, что ЭВУ на Ми-24 спасли его от ракет “Дартер”, которыми его атаковали два вертолёта ЮАР, ракеты ушли по ложному пеленгу импульсной ИК-системы и целого “фейрверка” ловушек. А вот сами “Пумы ХТР-1” ЭВУ не несли, поэтому, когда кубинский пилот произвёл пуск Р-60М по двум юаровским вертолётам (АПУ-60-11 на левом внешнем пилоне было асимметрично подвешено с пушечным контейнером УПК-23 на правом), одна “Пума” была сбита, вторая, эффективно используя термоловушки, уклонилась от ракеты, запустив в ответ два “Свифта”, но от судьбы не ушла – она взорвалась в воздухе от попадания ПТУР “Штурм” с того же Ми-24. Меньшая, чем у “Штурма” дальность ПТУР “Свифт” (4км), лазерная система наведения и значительное превосходство Ми-24 над “Пумой” в скорости и маневренности, дали возможность кубинскому лётчику уклониться от ракет противника, пущенных с предельной дистанции, а большая скорость “Штурма”, к тому же, привела к гибели вертолёта-носителя “Свифтов” – и, как следствие, прекращению наведения. Третья развернулась и на форсаже отошла в сторону позиций ПВО “буров”, кубинский вертолётчик прекратил преследование, когда СПО проинформировала его об облучении машины радаром ЗРК “Кактус”. Всего в Анголе Ми-24 сбили 4 ХТР-1 с мощным противотанковым и противоавиационным, а так же – подвижным пушечным вооружением, - две победы принадлежат кубинскому экипажу, одна – восточногерманскому; советский вертолётчик в одном бою сбил “Пуму ХТР-1” и ещё две многоцелевых “Пумы”, - жертвами 24ок были ещё как минимум 9 вертолётов “Пума”, пусть не несущих РВВ и ПТУР, но достаточно хорошо вооружённых – 2 тридцатизарядных блока 68мм НАР, две курсовые 30мм пушки “Дефа” и 2 12,7мм пулемёта, в дверях кабины. Одна такая “Пума” очередью двух 30мм пушек, буквально в клочья разнесла левый борт, двигатель и бак Ми-24, но и это не спасло юаровский вертолёт от “перепилившей” его очереди четырёхствольного 12,7мм пулемёта повреждённой “двадцатьчетвёрки”, которая, в свою очередь дотянула до базы и была отправлена на ремонт морем.

В отличие от фильмов, где американские “Ирокезы” с парой блоков НАР высаживают в южноамериканской сельве бравых “командос” для борьбы с “кокаиновыми королями”, а затем, спокойно подбирают победителей, на самом деле, немало “Ирокезов” и “Дефендеров” с американским спецназом, летевшим без согласия местного правительства, уничтожать наркофабрики латиноамериканских стран, были сбиты правительственными 24ками, притом, что правительство Перу, Колумбии и некоторых других стран Латинской Америки сами использовали Ми-24 для борьбы с наркокартелями.
Помимо этого, Ми-24 сбили два тяжёлых транспортных вертолёта СН-47 “Чинук” и S-65 “Супер стеллион” взлётной массой до 40 тонн.

Но, особой страницей боевого применения Ми-24, несомненно, стали его победы над сверхзвуковыми реактивными истребителями.

Первая такая победа произошла 8 июня 1982года в долине Бекаа над Ливаном. Сирийский полковник-ас, пилотировавший новейший Ми-24В, с ракетами Р-60МК атаковал колонну израильской бронетехники и лично уничтожил ПТУР и НАР 5 танков, бронетранспортёр и мобильный ЗРК. Израильтяне вызвали на помощь пару истребителей, и один из них, “Фантом”, (хотя свидетели - советские военспецы, осматривавшие обломки, пришли к выводу, что это один из трёх сбитых американских F-14 "Томкет" со "свеженарисованными звёздами Давида") заходя на скорости М1,4 в атаку на Ми-24В, выдал себя излучением радиолокатора. Вертолёт развернулся по пеленгу и произвёл пуск 2х Р-60МК с расстояния более 8ми км в переднюю полусферу, первая же из которых нанесла истребителю фатальные повреждения, а вторая превратила израильский истребитель с ракетами средней дальности “Спэрроу” (или "Феникс") в облако пылающих обломков.

Вторая победа была одержана во время Ирано-иракского конфликта, 27 октября 1984 года севернее посёлка Эйн-Хош. Так же, как и в случае с сирийским вертолётом, вертолёт ВВС Ирака был атакован сверхзвуковым истребителем третьего поколения “Фантом”. Однако, израильский самолёт нёс вооружение перехватчика, а всё вооружение “воздух-воздух” иранского “Фантома” состояло только из четырёх “Спэрроу” - иранский самолёт нёс ракеты “Шрайк” для поражения радаров ПВО и контейнеры с разведывательной аппаратурой, для определения параметров иракских радаров. Заметив иракский Ми-24Д, пилот истребителя решил сбить вертолёт, но последний шёл на малой высоте и “Спэрроу” потеряла цель. Но азартный иранский лётчик решил воспользоваться пушкой “Вулкан” и направил свою машину навстречу иракскому вертолёту. Иракский пилот не растерялся и выпустил с дистанции в 3,5км 32 НАР С-5 – по восемь из четырёх блоков. Навстречу "Фантому" неслись 32 ракеты “пятном” диаметром в 150 метров на скорости М2. Иранский истребитель попытался отвернуть, и в этот момент реактивный снаряд попал ему в заднюю часть фюзеляжа. Мгновенно детонировало топливо и “Фантом” превратился в бесформенный огненный шар. Победа над пакистанским F-16 остаётся непрояснённым фактом в славной биографии вертолёта-легенды.

Собственно говоря, данные факты говорят о малоуязвимости вертолётов при маловысотном полёте для РВВ противника, особенно, с РГСН; и наоборот, о широких возможностях вертолётов с ИК РВВ для использования против многоцелевых истребителей. Правда, в практике применения Ми-24 был ещё один случай победы никарагуанского Ми-24Д над реактивным истребителем, хотя, это можно скорее назвать уничтожением антиквариата – ПТУРом 9М17 был сбит F-86 “Сейбр” – самолёт, применявшийся ещё в 1953году в Корейском конфликте. Однако, “Сейбр” нёс 2 “Сайдуиндера”, но, вероятно, модификации В или Р, и истребитель не смог применить ракеты против вертолёта, обстреляв его шестью 12,7мм пулемётами под малым углом встречи, посему пули причинили винтокрылой машине мало вреда. “Сейбр”, отстрелявшись, обогнал 24ку и был сбит ею при попытке разворота ракетой “Фаланга”.

Не менее интересны победы 24ок над штурмовиками. В небе над Никарагуа 12,7мм пулемётом был сбит лёгкий штурмовик производства США А-37 “Дрэгонфлай”. Собственно говоря, вся броня этого штурмовика состояла из 4мм стальных плит, прикрывающий двигатель и кабину. Такая броня могла защитить только от огня пулемётов калибра 7,62. Пилотов защищало ещё и нейлоновая многослойная броня. Да и стрелковое вооружение штурмовика было слабым – 6ти ствольный 7,62мм пулемёт “Миниган”. Естественно, когда в октябре 1984 года сошлись в артиллерийском бою Ми-24Д и А-37, 12,7мм пули ЯкБ прошили как бумагу двигатели штурмовика ВВС Гондураса. Правда, был зафиксирован и факт обратного содержания – А-37 сбил 24ку залпом 70мм НАР из блоков на законцовках крыла.

Во время проведения миротворческой операции в Абхазии осенью 1992года, российский Ми-24ВП сбил ракетой “Штурм” модификации 9М114М2 грузинский штурмовик Су-25. Не смотря на легендарную живучесть советской машины, 20мм титановая броня не спасла штурмовик, – кумулятивная струя ПТУР вызвала детонацию 500кг фугаски…

Говоря о штурмовиках, снова приходится возвращаться в Ирак. Как известно, после “Бури в пустыне” на севере Ирака была установлена запретная для полётов иракской авиации зона, дабы помешать Багдаду бороться с курдами. Однако, весной 1993 года иракские танки пошли в наступление на позиции сепаратистов. Чувствуя свою полную безнаказанность, американские военные отправили два штурмовика А-10 “Тандерболт”, целью которых были иракские танки. Уничтожив две единицы иракской бронетехники “Тандерболты” пошли на сближение, дабы атаковать танки скорострельными пушками, но из складки местности появился Ми-24, сопровождающий колонну. По размытой двухконтурными двигателями струе горячих газов, 24ка произвела захват и пуск Р-60МК с дистанции 4км в переднюю полусферу. Ракета с необыкновенной точностью разорвалась внутри левого двигателя, буквально разрезав и правый кольцом ПЭ стержневой БЧ. Штурмовик буквально рухнул на землю, но не взорвался. Пилот погиб. Пилот второго А-10 произвёл неудачный пуск двух AIM-9L, которые ушли на сигнал ИК-джаммера Ми-24В, в свою очередь, вторая Р-60 ушла на термоловушку “Тандерболта”, но, последний предпочёл покинуть поле боя.

На счету Ми-24 есть и сбитый средний транспортный самолёт Ан-12. Ещё до начала первой Чеченской летом 1994 года, Ми-24В так называемого “Временного совета” Чечни – антидудаевской оппозиции (собственно говоря, это был один из четырёх вертолётов “миротворческих сил” Р. Хасбулатова, пилотируемый российским лётчиком) сбил на догонном курсе(не смотря на то, что транспортник шёл на скорости около 800км/ч на высоте 3км и был вооружён задней оборонительной 23мм пушкой) ракетой Р-63, которая попала в один из четырех ТВД “Куба” и разрушила крыло. Как оказалось, 60-ти тонный Ан-12 перевозил из Азербайджана оружие (в т. ч. 12 ПТУР и 8 ПЗРК) для дудаевцев, а так же солидную партию долларов для “независимой Чечни” (Сколько там было долларов – никто не знает – у Автурханова и Хасбулатова служили те же чеченцы, они и "растаскали баксы по карманам из обломков").

На счету 24ок есть и множество менее значительных воздушных побед – над невооружёнными “Ирокезами”, “Кукурузниками” Ан-2, а так же, после скандальной посадки “Цессны” Руста на Красной площади, для острастки других немцев и шведов, желающих “прогуляться” в воздушном пространстве СССР, Ми-24ВП показательно сбили 23мм пушками 6 поршневых самолётов Цессна.

В Белоруссии 15 сентября 1995 года Ми-24 сбил американский разведывательный пилотируемый аэростат. Погибли два американца. США до сих пор утверждают, что аэростат был спортивным.

В этих боях, приведённых выше, был использован весь спектр штатного артиллерийского, управляемого и неуправляемого вооружения 24ок – пулемёт ЯкБ 12,7мм, 30мм неподвижная и подвижная ГШ-23 калибра 23мм, а так же УПК на пилонах внешней подвески с пушкой ГШ-23; НАР С-5 и С-8; ПТУР 9М17 “Фаланга”, 9М114 “Штурм” разных модификаций, 9М120 и 220 “Атака”; РВВ Р-60М и Р-60МК.

Так же было использовано нестандартное для Ми-24 вооружение, как то РВВ AIM-9L Сайдуиндер и ПТУР “Хот”. Также использовались кустарные неподвижные и подвижные артустановки калибра 20 и 23мм, производства СССР и Франции. В некоторых боях оружие было использовано весьма экзотически – это и пуск ракеты ПЗРК “Стрела” из десантной кабины, поразивший “Кобру” и применение 12,7 пулемётов в дверях десантной кабины против лёгких американских “Ирокезов” в Колумбии.
Но, так или иначе, Ми-24 имеет беспрецедентное количество воздушных побед над боевыми и многоцелевыми вооружёнными вертолётами противника – соотношение потерь составляет примерно 1 к 6; так же - Ми-24 – единственный в мире вертолёт, сбивавший тяжёлобронированные штурмовики и, даже, сверхзвуковые истребители противника, не смотря на то, что полноценными РВВ AIM-9L вооружались и американские вертолёты AH-1W “Суперкобра” не говоря о вооружении других вертолётов модифицированными ПЗРК. На долю Ми-24 приходится так же 32% всех уничтоженных в разных конфликтов вертолётами танков, но это уже другая история.