Ученые кюри. Пьер и Мария Кюри: история любви и радиоактивности

Мария Склодовская-Кюри – одна из самых уникальных женщин в истории мировой науки. Она стала первой женщиной – лауреатом Нобелевской премии, первым ученым, дважды удостоенным этой премии, и единственным человеком, который получил Нобелевскую премию по двум разным наукам - физике и химии.

Детские годы

Жизнь Марии Склодовской складывалась непросто. Полька по национальности, она родилась в Варшаве – столице Царства Польского, входившего в состав Российской империи. Помимо нее, в семье было еще три дочери и сын. Отец, учитель Владислав Склодовский, выбивался из сил, чтобы прокормить детей и заработать средства на лечение жены, медленно умиравшей от чахотки. Мария еще в детстве потеряла одну из сестер, а затем и мать.

Годы учебы

Мария Склодовская уже в школьные годы отличалась исключительным трудолюбием, упорством и прилежанием. Она занималась, забывая о сне и еде, блестяще окончила гимназию, но интенсивные занятия нанесли такой ущерб ее здоровью, что после окончания учебы ей пришлось на некоторое время сделать перерыв, чтобы поправить здоровье.

Девушка стремилась к получению высшего образования, но возможности женщин в этом отношении в тогдашней России были существенно ограничены. Однако имеются сведения, что Марии все-таки удалось окончить подпольные женские высшие курсы, неформально именовавшиеся «Летучим университетом».

Стремление к образованию было свойственно не только Марии, но и ее сестре Брониславе, однако из-за стесненных материальных обстоятельств это было мало реально. Тогда они договорились учиться по очереди, а перед этим заработать денег в качестве гувернанток. Первой стала Бронислава, поступившая в медицинский институт в Париже и получившая диплом врача. Только после этого 24-летняя Мария смогла поступить в Сорбонну и изучать физику и химию, а Бронислава работала и оплачивала ее обучение.

Мария зарекомендовала себя как одна из лучших студенток Сорбонны, по ее окончании получила сразу два диплома - по физике и по математике и стала первой в истории Сорбонны женщиной-преподавателем. Благодаря своим трудолюбию и способностям она получила также возможность проводить самостоятельные исследования.

Замужество и научная работа

Судьбоносная встреча Марии Склодовской со своим будущим супругом, Пьером Кюри, произошла в 1894 году. Он в это время руководил лабораторией при Муниципальной школе промышленной физики и химии, и, несомненно, общность научных интересов сыграла немаловажную роль в их взаимном интересе. Через год они поженились, а в свадебное путешествие отправились на велосипедах.

Став Склодовской-Кюри, Мари продолжала активную научную работу. Свою докторскую диссертацию она посвятила проблеме новых излучений. После года интенсивной работы она выступила с докладом на заседании Парижской академии наук о материалах, которые, подобно урану, обладают излучением (торий). В докладе отмечалось, что урансодержащие минералы обладают гораздо более интенсивным излучением, чем сам уран.

В 1898 г. супруги Кюри открыли новый элемент, получивший в знак уважения к родине Марии название полоний (латинизированное название Польши). Тогда же им удалось теоретически обосновать существование радия - он был получен экспериментальным путем лишь через 5 лет, что потребовало переработки более чем тонны руды. Эксперименты с радиоактивностью Мария проводила в сарае, прилегавшем к лаборатории мужа.

Нобелевские премии

Защита докторской диссертации Марии Склодовской-Кюри состоялась в 1903 году, и в этом же году она вместе с мужем и А.А. Беккерелем получила Нобелевскую премию по физике. Кроме того, Лондонское королевское общество наградило супругов медалью.

Стоит отметить, что супруги Кюри не стали оформлять патент на открытый ими радий, чтобы не препятствовать развитию новой сферы в промышленности и технике.

Реализации множества творческих планов супругов Кюри помешала трагическая гибель Пьера в 1906 году, он попал под колеса грузовой повозки. Мария осталась одна с маленькой дочерью Ирен на руках.

В 1910 году ряд французских ученых выдвинул кандидатуру Марии Кюри на выборах во Французскую Академию наук. Случай беспрецедентный, так как до тех пор во Франции не было ни одной женщины-академика. Это вызвало длительную и ожесточенную полемику в рядах академиков, и противникам женщины-ученого удалось на выборах забаллотировать ее с перевесом лишь в два голоса.

Однако научные заслуги Марии Склодовской-Кюри нашли международное признание – в 1911 году она получила вторую Нобелевскую премию, на этот раз по химии за выдающиеся заслуги в ее развитии, открытие радия и полония и их изучение. Кстати, именно супруги Кюри ввели в научный оборот термин «радиоактивный».

Удивительно, как у Марии, всю жизнь работавшей с радиоактивными материалами, родилось две здоровых дочери. Семейные традиции выдающихся ученых продолжила их дочь Ирен, ставшая женой химика Фредерика Жолио и в 1935 году также получившая Нобелевскую премию по химии. Уважение к семье ученых было настолько велико, что супруг Ирен так же, как и Ирен, стал носить двойную фамилию Жолио-Кюри.

Первая мировая война

Понимая перспективность исследований в области радиоактивности, Парижский университет совместно с Пастеровским институтом буквально перед началом Первой мировой войны, в августе 1914 года, учредили Радиевый институт, в котором Кюри получила должность директора отделения фундаментальных исследований и медицинского применения радиоактивности.

В период войны она занималась обучением военных медиков практическому применению радиологии, в том числе обнаружению шрапнели в теле раненых при помощи рентгеновских лучей. Она помогала создавать в прифронтовой зоне радиологические установки и обеспечивать пункты первой помощи переносными рентгеновскими аппаратами. Полученный за этот период опыт она изложила в монографии «Радиология и война» (1920 г.).

Последние годы жизни

Последние годы жизни Марии Склодовской-Кюри были посвящены преподаванию в Радиевом институте и руководству научной работой студентов, а также активному продвижению радиологических методов в медицину. Данью памяти Пьера Кюри стала написанная ею биография супруга, опубликованная в 1923 году.

Не забывала Мария Склодовская-Кюри и свою родину – Польшу, которая после Первой мировой войны получила независимость. Она неоднократно ездила туда и консультировала польских исследователей.

Побывала она и в США: в 1921 году американцы преподнесли ей 1 г радия, чтобы она могла продолжать свои исследования, а в 1929 году второй визит в США принес ей пожертвования, хватившие для приобретения еще одного грамма радия, который она передала для лечения больных в один из варшавских госпиталей.

Тем временем состояние ее собственного здоровья неуклонно ухудшалось. Просто удивительно, что ей удалось дожить до 67 лет, ведь все опыты с радиоактивными элементами проводились без какой-либо защиты.

Пьер и Мария Кюри понимали широкие перспективы их применения в медицине, но об их губительном воздействии на здоровье, о том, что сегодня называется лучевой болезнью, по-видимому, не знали. Более того, Мария носила на груди на цепочке маленькую ампулку с радием, а все ее записи, личные вещи, одежда и даже мебель и сегодня сохраняют высокий уровень радиоактивности, опасный для жизни.

Сегодня, чтобы получить доступ к ее записям и личным вещам, являющимся национальным достоянием Франции и находящимся в Национальной библиотеке в Париже, требуется надевать защитный костюм, так как период распада радия 226 составляет более полутора тысяч лет.

Смерть Марии Склодовской-Кюри от апластической лучевой анемии наступила 4 июля 1934 года. Ее похоронили вместе с мужем, но в 1995 году прах супругов Кюри торжественно перенесли в парижский Пантеон.

Память супругов Кюри увековечена в названии химического элемента кюрий и единице измерения кюри (Ci), а Марию Склодовскую-Кюри называют «мамой современной физики». В Польше ей установлено несколько памятников.

Маленький, продуваемый всеми ветрами сарай, заполненный рудой, огромные чаны, выделяющие острый запах химикатов, и два человека, мужчина и женщина, колдующие над ними...

Посторонний человек, заставший такую картину, мог бы заподозрить эту парочку в чем-то противозаконном. В лучшем случае — в подпольном производстве алкоголя, в худшем — в создании бомб для террористов. И уж точно стороннему наблюдателю не пришло бы в голову, что перед ним два великих физика, стоящих на передовом рубеже науки.

Сегодня слова «атомная энергия», «радиация», «радиоактивность» известны даже школьникам. И военный, и мирный атом прочно вошли в жизнь человечества, о плюсах и минусах радиоактивных элементов наслышаны даже обыватели.

А еще каких-нибудь 120 лет о радиоактивности не было известно ничего. И те, кто расширял область человеческого познания, делали открытия ценой собственного здоровья.

Мать Марии Склодовской-Кюри. Фото: www.globallookpress.com

Договор сестер

7 ноября 1867 года в Варшаве, в семье учителя Владислава Склодовского , родилась дочь, которую назвали Марией .

Семья жила бедно, мать страдала от туберкулеза, отец из последних сил боролся за ее жизнь, одновременно пытаясь поднять детей.

Такая жизнь не сулила больших перспектив, но Мария, первая ученица в классе, мечтала стать женщиной-ученым. И это в ту пору, когда даже девушек из богатых семей в науку не пускали, полагая, что это исключительно дело мужчин.

Но прежде чем мечтать о науке, нужно было получить высшее образование, а на это в семье не было денег. И тогда две сестры Склодовские, Мария и Бронислава , заключают договор — пока одна учится, вторая работает, чтобы обеспечить двоих. Затем настанет черед второй сестры обеспечивать родственницу.

Бронислава поступила в медицинский институт в Париже, а Мария трудилась гувернанткой. Обеспеченные господа, нанимавшие ее, долго смеялись бы, узнай, какие мечты в голове у этой бедной девушки.

В 1891 году Бронислава стала дипломированным врачом, и сдержала обещание — 24-летняя Мария отправилась в Париж, в Сорбонну.

Наука и Пьер

Денег хватало лишь на маленькую мансарду в Латинском квартале, да на самое скромное питание. Но Мария была счастлива, с головой погрузившись в учебу. Она получила сразу два диплома — по физике и математике.

В 1894 году, в гостях у знакомых, Мария встретила Пьера Кюри, руководителя лаборатории при Муниципальной школе промышленной физики и химии , за которым закрепилась репутация перспективного ученого и... женоненавистника. Второе было неправдой: Пьер игнорировал женщин не из-за неприязни, а из-за того, что они не могли разделить его научные устремления.

Мария сразила Пьера наповал своим умом. Она тоже оценила Пьера по достоинству, но когда получила от него предложение о браке, ответила категорическим отказом.

Кюри был ошарашен, но дело был не в нем, а в намерениях самой Марии. Еще девочкой она решила посвятить жизнь науке, отказавшись от семейных уз, и после получения высшего образования продолжить работу в Польше.

Пьер Кюри. Фото: Commons.wikimedia.org

Друзья и родные убеждали Марию одуматься — в Польше на тот момент условий для научной деятельности не было, да и Пьер был не просто мужчиной, а идеальной парой для женщины-ученого.

Загадочные «лучи»

Мария ради мужа научилась готовить, а осенью 1897 года родила ему дочь, которую назвали Ирэн. Но домохозяйкой она становиться не собиралась, да и Пьер поддерживал стремление жены к активной научной деятельности.

Еще до рождения дочери Мария в 1896 году выбирала тему магистерской диссертации. Ее заинтересовало исследование естественной радиоактивности, которое открыл французский физик Антуан Анри Беккерель .

Беккерель поместил соль урана (сульфат уранила калия) на фотопластинку, завернутую в плотную черную бумагу, и в течение нескольких часов подвергал ее воздействию солнечного света. Он обнаружил, что излучение прошло сквозь бумагу и воздействовало на фотопластинку. Это, казалось, указывало на то, что соль урана испускала рентгеновские лучи и после облучения солнечным светом. Однако оказалось, что такое же явление происходило и без облучения. Беккерель, наблюдал новый вид проникающей радиации, испускаемой без внешнего облучения источника. Загадочное излучение стали назвать «лучами Беккереля».

Взяв «лучи Беккереля» в качестве темы исследования, Мария задалась вопросом — а не испускают ли лучи другие соединения?

Она пришла к выводу, что кроме урана, аналогичные лучи испускают торий и его соединения. Мария для обозначения данного явления ввела в оборот понятие «радиоактивность».

Мария Кюри с дочерьми Евой и Ирэн в 1908 году. Фото: www.globallookpress.com

Парижские рудокопы

После рождения дочери Мария, вернувшись к исследованиям, обнаружила, что смоляная обманка из рудника близ Иоахимсталя в Чехии, из которой в то время добывали уран, имеет радиоактивность в четыре раза выше, чем сам уран. При этом анализы показывали, что тория в смоляной обманке нет.

Тогда Мария выдвинула гипотезу — в смоляной обманке присутствует в крайне малых количествах неизвестный элемент, радиоактивность которого в тысячи раз сильнее урана.

В марте 1898 года Пьер Кюри отложил свои исследования и полностью сосредоточился на опытах жены, так как понял, что Мария находится на пороге чего-то революционного.

26 декабря 1898 года Мария и Пьер Кюри сделали доклад Французской академии наук, в котором объявили открытии двух новых радиоактивных элементов — радия и полония.

Открытие было теоретическим, и для его подтверждения необходимо было опытным путем получить элементы.

Расчеты показывали — для получения элементов необходимо будет переработать тонны руды. Денег не было ни на семью, ни на исследования. Поэтому местом переработки стал старый сарай, а химические реакции проводили в огромных чанах. Анализы веществ приходилось производить в крохотной, плохо оборудованной лаборатории муниципальной школы.

Четыре года тяжелейшей работы, в ходе которой супруги регулярно получали ожоги. Для ученых-химиков это было делом привычным. И лишь позже стало понятно, что ожоги эти имеют прямое отношение к явлению радиоактивности.

Радий — это звучит модно. И дорого

В сентябре 1902 года супруги Кюри объявили о том, что им удалось выделить одну десятую грамма хлорида радия из нескольких тонн урановой смоляной обманки. Выделить полоний им не удалось, так как тот оказался продуктом распада радия.

В 1903 году Мария Склодовская-Кюри защитила диссертацию в Сорбонне. При присуждении ученой степени было отмечено, что работа явилась величайшим вкладом, когда-либо внесенным в науку докторской диссертацией.

В том же году Нобелевская премия по физике была присуждена Беккерелю и супругам Кюри «за изучение явления радиоактивности, открытого Анри Беккерелем». Мария Кюри стала первой женщиной, получившей главную научную премию.

Правда, на церемонии не было ни Марии, ни Пьера — они болели. Свои участившиеся недомогания они связывали с нарушением режима отдыха и питания.

Открытие супругов Кюри перевернуло физику. Ведущие ученые взялись за исследования радиоактивных элементов, что к середине XX века приведет к созданию сначала первой атомной бомбы, а затем первой электростанции.

А в начале XX появилась даже мода на радиацию. В радиевых ваннах и питье радиоактивной воды видели чуть ли не панацею от всех болезней.

Радий имел чрезвычайно высокую стоимость — например, в 1910 году он оценивался в 180 тысяч долларов за грамм, что было эквивалентно 160 килограммам золота. Достаточно было получить патент, чтобы полностью закрыть все финансовые проблемы.

Но Пьер и Мария Кюри были идеалистами от науки и отказались от патента. Правда, с деньгами у них все равно стало значительно лучше. Теперь им охотно выделяли средства на исследования, Пьер стал профессором физики Сорбонны, а Мария заняла пост главы лаборатории Муниципальной школы промышленной физики и химии.

Ева Кюри. Фото: www.globallookpress.com

«Это конец всему»

В 1904 году Мария родила вторую дочь, которую назвали Евой . Казалось, впереди годы счастливой жизни и научных открытий.

Все закончилось трагично и нелепо. 19 апреля 1906 года Пьер переходил улицу в Париже. Была дождливая погода, ученый поскользнулся и попал под грузовой конный экипаж. Голова Кюри угодила под колесо, и смерть была мгновенной.

Это был страшный удар для Марии. Пьер был всем для нее — мужем, отцом, детей, единомышленником, помощником. В дневнике она напишет: «Пьер спит последним сном под землей... это конец всему... всему... всему».

В своем дневнике она еще многие годы будет обращаться к Пьеру. Дело, которому они посвятили жизнь, стало для Марии стимулом двигаться дальше.

Она отвергла предложенную пенсию, заявив, что способна сама заработать на жизнь себе и дочерям.

Факультетский совет Сорбонны назначил ее на кафедру физики, которую прежде возглавлял ее муж. Когда через шесть месяцев Склодовская-Кюри прочитала первую лекцию, она стала первой женщиной — преподавателем Сорбонны.

Позор Французской академии

В 1910 году Марии Кюри удалось в сотрудничестве с Андре Дебьерном выделить чистый металлический радий, а не его соединения, как прежде. Таким образом был завершён 12-летний цикл исследований, в результате которого было неоспоримо доказано, что радий является самостоятельным химическим элементом.

После этой работы ее кандидатуру выдвинули на выборах во Французскую академию наук. Но здесь случился скандал — консервативно настроенные академики были полны решимости не пустить женщину в свои ряды. В результате с перевесом в один голос кандидатура Марии Кюри была отклонена.

Это решение стало выглядеть особенно постыдным, когда в 1911 году Кюри получила свою вторую Нобелевскую премию, на сей раз по химии. Она стала первым ученым, который удостаивался Нобелевской премии дважды.

Цена научного прогресса

Мария Кюри возглавила институт по изучению радиоактивности, в годы Первой Мировой войны стала главой Службы радиологии Красного Креста, занимаясь оборудованием и обслуживанием рентгеновских переносных аппаратов для просвечивания раненых.

В 1918 году Мария стала научным директором Радиевого института в Париже.

В 1920-х годах Мария Склодовская-Кюри была всемирно признанным ученым, встречу с которой за честь почитали лидеры мировых держав. Но здоровье ее продолжало стремительно ухудшаться.

Многолетняя работа с радиоактивными элементами привела к развитию у Марии апластической лучевой анемии. Пагубные последствия радиоактивности впервые изучались на ученых, начинавших исследования радиоактивных элементов. Марии Кюри не стало 4 июля 1934 года.

Мария и Пьер, Ирэн и Фредерик

Дочь Пьера и Марии Ирэн повторила путь матери. Получив высшее образование, она сначала работала ассистентом в Радиевом институте, а с 1921 года стала заниматься самостоятельными исследованиями. В 1926 году она вышла замуж за коллегу, ассистента Радиевого института Фредерика Жолио .

Фредерик Жолио. Фото: www.globallookpress.com

Для Ирэн Фредерик стал тем же, чем Пьер был для Марии. Супругам Жолио-Кюри удалось открыть метод, позволяющий синтезировать новые радиоактивные элементы.

Мария Кюри всего год не дожила до триумфа дочери и зятя — в 1935 году Ирэн Жолио-Кюри и Фредерику Жолио совместно была присуждена Нобелевская премия по химии «за выполненный синтез новых радиоактивных элементов». Во вступительной речи от имени Шведской королевской академии наук К. В. Пальмайер напомнил Ирэн о том, как 24 года назад она присутствовала на подобной церемонии, когда Нобелевскую премию по химии получала её мать. «В сотрудничестве с вашим мужем вы достойно продолжаете эту блестящую традицию», — заявил он.

Ирэн Кюри и Альберт Эйнштейн. Фото: www.globallookpress.com

Ирэн разделила и последнюю участь матери. От длительной работы с радиоактивными элементами у нее развилась острая лейкемия. Лауреат Нобелевской премии и кавалер ордена Почетного легиона Ирэн Жолио-Кюри умерла в Париже 17 марта 1956 года.

Спустя десятилетия после того, как не стало Марии Склодовской-Кюри, вещи, связанные с ней, хранятся в особых условиях и недоступны для простых посетителей. Ее научные записи и дневники до сих пор имеют уровень радиоактивности, опасный для окружающих.

25 июля 1895 года состоялась свадьба Пьера и Марии Кюри. Не было ни венчания, ни белого платья, ни банкета. Вместо колец они купили велосипеды. Таков был союз ученых, с которых началась ядерная физика.

Он родился в 1859 году в Париже в семье врача. Она - спустя восемь лет в Варшаве, в учительской семье. Оба унаследовали от своих отцов страсть к науке. Те мечтали стать учеными, но так и не стали - надо было кормить семьи.

Пьер и Мария росли в разных странах, но в очень похожей атмосфере. Несмотря на крайне скромные доходы, дома не жалели денег на хорошие книги и академические журналы, увлеченно обсуждали последние научные открытия. Дети с удовольствием проводили время в отцовских библиотеках.

Когда Пьер и Мария встретились, неудивительно, что они сразу почувствовали то родство душ, о котором много говорят, но которое мало кому дано ощутить в жизни.

Пьер Кюри: молодой самородок

Будущий нобелевский лауреат Пьер Кюри считал себя «тяжкодумом», хотя всегда оставался мечтателем. В детстве ему нравилось гулять, наблюдая за природой, и читать книги. А вот сидеть на скучных уроках и зубрить параграфы из учебников казалось невыносимым. Родители пошли ему навстречу и полностью подстроили под его склонности домашнее обучение.

В 16 лет Пьер Кюри стал бакалавром естественных наук, а еще два года спустя - лиценциатом по физике. До введения Болонской системы это была следующая академическая степень после бакалавра, с правом преподавания.

После окончания университета Пьер Кюри вместе с братом Жаком занялись изучением свойств кристаллов в одной из лабораторий Сорбонны. Сотрудничество братьев продолжалось несколько лет и привело к фундаментальному физическому открытию: объяснению пьезоэлектрического эффекта. В 1883 году их пути разошлись - Жак уехал работать в Университете Монпелье и углубился в минералогию.

Пьер в это же время продолжил изучать симметрию кристаллов и определил ряд универсальных принципов их строения, после чего сформулировал «закон Кюри» о магнитном поле парамагнетиков.

Научные достижения уже к 30 с небольшим годам превратили Пьера в ученого с мировым именем, его ценили коллеги за границей, но во Франции он работал на скромной должности - руководил практическими занятиями в Институте физики. У него не было собственной лаборатории, исследования он проводил по мере возможности. Требовать поддержки Пьер совершенно не умел и не считал нужным. Даже получением докторской степени он озаботился лишь в 35 лет, хотя давно мог бы использовать для этого не одно свое исследование.

Мария Склодовская: уверенность и напор

Мане - так младшую дочь Владислава Склодовского звали дома - было 10 лет, когда умерла ее мать. Отец больше не женился и посвятил жизнь детям. Он был директором гимназии для мальчиков, говорил на шести языках, ради удовольствия переводил иностранную поэзию на родной польский и увлеченно следил за последними успехами науки. Мария пошла в отца: много читала, интересовалась естественными науками.

Единственный сын Владислава Склодовского легко сдал экзамены и стал студентом, а вот девочек в конце ХIХ века в польские университеты не принимали. Об учебе мечтала не только Мария, но и ее старшая сестра Бронислава - она хотела стать врачом.

Девушки могли бы учиться в продвинутой Сорбонне. Но жилье во Франции семья Склодовских себе позволить не могла.

Мария предложила сестре сделку: сначала в Сорбонну отправится Броня, как старшая, а Маня будет несколько лет работать гувернанткой в богатых домах, зарабатывая на учебу сестры, помогая отцу и откладывая понемногу для себя. А потом Броня поможет Мане. Так осенью 1891 года 24-летняя Мария - с этих пор она именовала себя на французский манер Мари - оказалась в Париже, на факультете естественных наук в Сорбонне. На лекциях по физике она всегда была в первом ряду.

Однокурсницы

Вместе с Марией Склодовской в Сорбонне в 1891 году начали учиться 210 первокурсниц. Всего в вузе обучалось 9 тысяч студентов. Большинство девушек стремилось на медицинский факультет, на факультете естественных наук их было всего 23. До финала обучения добрались только две студентки. На физическом факультете Мария стала лучшей в своем выпуске, на математическом - второй, и этот факт, конечно, сильно ее расстроил.

Почему именно физика? Склодовская позднее вспоминала, что, работая гувернанткой, она по-прежнему много читала и выбирала книги из совершенно разных сфер: социология и математика, физика и анатомия, художественная проза и поэзия. Так она пыталась понять, что увлекает ее сильнее всего.

На первых порах Мари пришлось в Сорбонне трудно. Оказалось, что ее французский не так хорош, как она думала, а уровень домашней подготовки не дотягивает до знаний однокурсников, закончивших лучшие парижские лицеи. Поэтому - никаких развеселых студенческих вечеринок, только напряженные занятия с утра до ночи, до голодных обмороков. Благодаря своему упорству Склодовская с разницей в несколько месяцев получила сразу два диплома - по физике и математике.

Встреча и дружба

К моменту знакомства с Марией Склодовской Пьеру Кюри было 35 лет. Он вел жизнь «монаха от науки», отлично понимая, что ему нужна рядом только особенная спутница, которых, наверное, и не бывает.

Судя по его ранним письмам, до встречи с Марией Пьер женщин побаивался. «Женщина гораздо больше нас любит жизнь ради жизни, умственно одаренные женщины - редкость, - рассуждал молодой ученый. - Поэтому, если мы, увлекшись некой мистической любовью, хотим пойти новой, необычной дорогой и отдаем все наши мысли определенной творческой работе, которая отдаляет нас от окружающего человечества, то нам приходится бороться против женщин».

Вероятно, судьба решила преподать Пьеру урок и одновременно - наградить. Ведь не каждому суждено встретить женщину, которая искренне разделяет твои интересы (и с которой - о чудо! - не надо бороться).

Мария к моменту знакомства со знаменитым физиком тоже успела настроиться на аскетичную жизнь одиночки. Но этому поспособствовала личная драма - ее отвергли из-за низкого происхождения.

Пока Мария работала гувернанткой в Польше, она полюбила сына хозяев. Дело шло к свадьбе, но тот так и не осмелился расстроить родителей мезальянсом.

Знакомство Пьера и Марии произошло в Париже, в доме у их общего знакомого, польского профессора физики Ковальского.

«Меня поразило в нем выражение ясных глаз и чуть заметная непринужденность в осанке высокой фигуры. Его медленная, обдуманная речь, его простота, серьезная и вместе с тем юная улыбка располагали к полному доверию, - вспоминала Мария много лет спустя свое первое впечатление о Пьере. - Между нами завязался разговор, быстро перешедший в дружескую беседу. Он занимался такими научными вопросами, относительно которых мне было очень приятно узнать его мнение, а также вопросами социальными или гуманитарными, представлявшими для нас обоих большой интерес. Между его образом мыслей и моим, несмотря на то, что мы происходили из разных стран, было удивительное сходство».

Сначала завязалась дружба. Даже первый подарок от Пьера для Мари был начисто лишен романтизма: он послал ей свою новую статью «О симметрии в физических явлениях».

Это оказалось хорошим знаком: симметрия - признак гармонии, и мало еще найдется в истории примеров столь же гармоничных союзов двух гениев-идеалистов, каким стал союз Пьера и Марии Кюри.

Любовь и физика

За дружбой пришла и любовь. Немалую роль сыграло то, что Мария почувствовала себя в окружении родни Пьера как дома, а Пьер совершенно очаровал всю семью Склодовских. Он даже готов был переехать ради Марии в Польшу, если она не захочет оставаться в Париже, и начал учить польский язык.

25 июля 1895 года состоялась свадьба. Не было ни венчания, ни белого платья, ни торжественного банкета. Только скромная церемония в кругу самых близких. Вместо колец они потратились на два новеньких велосипеда для свадебного путешествия в пригороде Парижа.

Ради Пьера Мария пошла на добровольную жертву: до сих пор абсолютно неприспособленная к быту, она научилась готовить и вести хозяйство. Пара не могла себе позволить прислугу.

День Марии складывался так. Восемь часов на научные исследования в лаборатории с Пьером и преподавание в гимназии, три часа на домашние дела, вечером - чтение и собственные записи. Когда родилась дочь Ирен, забот прибавилось, хотя помогать вызвался отец Пьера, незадолго до рождения внучки овдовевший.

Радиация

В 1897 году Мария заинтересовалась явлением, которое открыл физик Анри Беккерель: если соединение урана поместить на фотографическую пластинку, обернутую черной бумагой, то на ней останется отпечаток как от прямого света. Все дело в лучах урана, проходящих сквозь бумагу.

Природа этого излучения заинтересовала Марию. Она быстро обнаружила, что такое же излучение испускают соединения тория. Результаты так удивили Пьера, что он присоединился к опытам жены, оставив свои любимые кристаллы и симметрию - временно, как он тогда думал. Так началась работа по изучению радиоактивности, которая увенчалась открытием полония и радия, а много лет спустя превратила человечество в единственный биологический вид, который способен уничтожить на Земле все живое.

В 1903 году супруги Кюри получили одну Нобелевскую премию на троих с Анри Беккерелем за выдающиеся заслуги в исследованиях радиации.

Свои исследования Пьер и Мари по-прежнему вели как начинающие энтузиасты: в свободное время, без каких-либо источников финансирования. Страшно читать в мемуарах Марии об их работе с урановой рудой в сарае-лаборатории: «Мне доводилось обрабатывать за раз до 20 килограммов первичного материала, и в результате я уставила сарай большими сосудами с химическими осадками и жидкостями. Наши драгоценные материалы, для которых у нас не было хранилища, были разложены на столах и на досках; со всех сторон видны были их слабо светящиеся точки, казавшиеся висящими в темноте; они всегда вызывали у нас новое волнение и восхищение».

Ученые еще не догадывались о смертельной опасности радиоактивности. Пьер так о ней и не узнал. Даже начав страдать от частых недомоганий, супруги не связывали их с работой. Точнее, связывали, но в ином смысле: думали, это просто усталость - пора бы отдохнуть, но совершенно некогда. Наука не ждет.

В октябре 1904 года Пьер стал профессором физики Сорбонны, еще через год - академиком Французской академии наук. Специально для него в Парижском университете создали кафедру общей физики и радиоактивности. А доктор физики и лауреат Нобелевской премии Мария Кюри заняла скромную должность заведующей лабораторией мужа, но была рада и этому. Все предыдущие годы она работала с ним без какой-либо должности и жалования. В конце того же 1904 года у супругов Кюри родилась вторая дочь, Ева.

Научная слава почти не изменила образ жизни пары: они избегали приглашений на приемы и банкеты, но с удовольствием выбирались в театры, на концерты и художественные выставки.

Даже вечернее платье практичная Мария, как потом вспоминала ее дочь, годами носила одно и то же - просто время от времени отдавала его портнихам в переделку.

Когда появились деньги, Кюри предпочитали тратить их на любимую лабораторию. Она по-прежнему существовала без государственной поддержки, зато нашлись благотворители, которые начали финансировать исследования.

Кюри могли бы запатентовать свой способ извлечения чистого радия и стать миллионерами, но сознательно отказались от этого во благо науки и медицины, чтобы другие ученые могли свободно использовать их открытия. Еще в 1901 году супруги Кюри высказали предположение о возможности применять радиационное излучение для лечения рака.

Конец симметрии

Но удивительная симметрия этой уникальной пары распалась. «Мы, я и мадам Кюри, работаем над точной дозировкой радия путем выделяемой им эманации, - записал Пьер Кюри 14 апреля 1906 года. - Это как будто пустяки, а вот уже несколько месяцев, как мы принялись за это дело, и только начинаем добиваться правильных результатов». Через пять дней после этой записи Пьер, переходя дорогу, попал под колеса повозки. Нелепая мгновенная смерть. Он не дожил месяца до своего 47-го дня рождения.

Описывая в своем дневнике тот страшный день и похороны, Мария закончила рассказ фразой: «Это конец всему, всему, всему».

Спустя несколько дней Мария все-таки нашла в себе силы отправиться в лабораторию: «Я попыталась сделать измерения для кривой, которую ты и я наметили отдельными точками. Но почувствовала себя не в состоянии продолжать работу. Иду по улице, как в гипнозе, без всяких дум. Я не покончу жизнь самоубийством, меня даже не тянет к этому. Но среди всех этих экипажей не найдется ли какой-нибудь один, который доставит мне возможность разделить участь моего любимого?».

Ее дневник на несколько лет превратится в письма к Пьеру. Спасение придет все-таки через работу. Продолжить дело, начатое с мужем, - таков был единственный способ оставаться вместе с Пьером, вопреки смерти.

Коллеги предложили Марии занять кафедру мужа на физико-математическом факультете. Она была единственной, кто действительно мог его заменить. Но даже несмотря на бесспорные научные заслуги Марии, это решение стало поистине революционным: впервые в истории Сорбонны профессором стала женщина. А что это значило тогда для самой Марии?

«Мне бы хотелось сказать тебе, что расцвел альпийский ракитник и начинают цвести глицинии, ирисы, боярышник, - все это полюбилось бы тебе, - писала тогда Мария в дневнике, обращаясь к Пьеру. - Хочу сказать также и о том, что меня назначили на твою кафедру и что нашлись дураки, которые меня поздравили».

Мария прожила без Пьера 28 лет, написала книгу воспоминаний о нем и продолжила научную работу по изучению радиоактивности. В 1909 году открылся Радиевый институт, и Мария Склодовская-Кюри стала директором отделения фундаментальных исследований и медицинского применения радиоактивности.

В 1911 году Мария Кюри получила вторую Нобелевскую премию - теперь по химии. В торжественной речи на церемонии награждения она, конечно, вспоминала Пьера.

Замуж Склодовская-Кюри больше не выйдет. Слова в ее дневнике «Мы были созданы, чтобы жить вместе» навсегда останутся посвященными только Пьеру.

Во время Первой мировой войны Мария Кюри занялась оснащением - опять же, без всякой государственной поддержки - прифронтовых госпиталей рентгеновскими аппаратами, чтобы искать осколки в телах раненых. Она лично работала за этими установками, обучая врачей.

До последнего, уже угасая от лучевой болезни, она дописывала книгу о радиоактивности. Даже протянутая чашка чая показалась ей в агонии лабораторным раствором. «Это приготовлено из радия или мезотория?» - спросила она.

Старшая дочь Пьера и Мари, Ирен Жолио-Кюри, тоже посвятит свою жизнь исследованию радиации вместе с мужем, физиком-ядерщиком Фредериком Жолио, и получит за совместную работу с ним Нобелевскую премию, как когда-то ее родители. Чем не еще одно проявление симметрии, которая так увлекала Пьера Кюри? Как и мать, Ирен умерла от лучевой болезни. Для нее это не было подвигом. Просто данью науке.

Открытие элементов радия и полония, выделение радия

Совместно с мужем открыла элементы радий (от лат. radium - излучающий) и полоний (от лат. polonium (Polonia - лат. «Польша») - дань уважения родине Марии Склодовской).

Биография и научные достижения

Мария Склодовская родилась в Варшаве. Её детские годы были омрачены ранней потерей одной из сестёр и вскоре - матери. Ещё школьницей она отличалась необычайным прилежанием и трудолюбием. Мария стремилась выполнить работу самым тщательным образом, не допуская неточностей, часто за счёт сна и регулярного питания. Она занималась настолько интенсивно, что, окончив школу, вынуждена была сделать перерыв для поправки здоровья.

Мария стремилась продолжить образование, однако в Российской империи , в состав которой в то время входила Польша , возможности женщин получить высшее научное образование были ограничены. Сестры Склодовские - Мария и Бронислава договорились по очереди отработать несколько лет гувернантками, чтобы по очереди получить образование. Мария проработала несколько лет воспитателем-гувернанткой в то время, пока Бронислава училась в медицинском институте в Париже. Затем Мария в возрасте 24 лет смогла поехать в Сорбонну , в Париж, где изучала химию и физику в то время, как Бронислава зарабатывала средства для обучения сестры.

Мария Склодовская стала первой в истории Сорбонны женщиной-преподавателем. В Сорбонне она встретила Пьера Кюри , также преподавателя, за которого позже вышла замуж. Вместе они занялись исследованием аномальных лучей (рентгеновских), которые испускали соли урана. Не имея никакой лаборатории, и работав в сарае на улице Ломон в Париже, с 1898 по 1902 годы они переработали 8 тонн руды урана и выделили одну сотую грамма нового вещества - радия. Позже был открыт полоний - элемент названный в честь родины Марии Кюри. В 1903 году Мария и Пьер Кюри получили Нобелевскую премию по физике «за выдающиеся заслуги в совместных исследованиях явлений радиации». Будучи на церемонии награждения, супруги задумываются создать собственную лабораторию и даже институт радиоактивности. Их затея была воплощена в жизнь, но гораздо позже.

После трагической смерти мужа Пьера Кюри в 1906 году Мария Склодовская-Кюри унаследовала его кафедру в Парижском университете.

Помимо двух Нобелевских премий, Склодовская-Кюри была удостоена:

• медали Бертело Французской академии наук (1902),
• медали Дэви Лондонского королевского общества (1903)
• медали Эллиота Крессона Франклиновского института (1909).

Она была членом 85 научных обществ всего мира, в том числе Французской медицинской академии, получила 20 почетных степеней. С 1911 г. и до смерти Склодовская-Кюри принимала участие в престижных Сольвеевских конгрессах по физике, в течение 12 лет была сотрудником Международной комиссии по интеллектуальному сотрудничеству Лиги Наций.

Дети

• Ирен Жолио-Кюри ( -)- нобелевский лауреат по химии г.
• Ева Кюри ( -)- журналистка, автор книги о своей матери, была замужем за лауреатом нобелевской премии мира Генри Ричардсоном Лабуассом-младшим (Henry Richardson Labouisse, Jr.)

Ссылки

• Ева Кюри. «Мария Кюри»

Склодовская-Кюри Мария

(род. в 1867 г. – ум. в 1934 г.)

Выдающийся физик и химик, одна из создателей учения о радиоактивности. Совместно с мужем Пьером Кюри открыла радий и полоний (1898 г.). Дважды лауреат Нобелевской премии – за исследование радиоактивности (1903 г.) и за исследование свойств металлического радия (1911 г.).

Однажды Мария Склодовская записала в своем дневнике: «Жизнь нелегка, но что поделаешь – надо иметь упорство, а главное – верить в себя. Надо верить, что ты родился на свет ради какой-то цели, и добиваться этой цели, чего бы это ни стоило». Пожалуй, в этих словах и скрыт удивительный секрет успеха выдающегося ученого, женщины, которая еще при жизни была удостоена всевозможных почестей и прославилась на весь мир. Гениальность и невероятное везение дважды лауреата Нобелевской премии были несомненны для окружающих, но только Мария знала, какой титанический труд и сила воли стоят за каждым научным открытием…

Мария Склодовская родилась 7 ноября 1867 г. в Варшаве в многодетной учительской семье. Когда девочке исполнилось 11 лет, ее мать умерла от туберкулеза. Всю заботу о детях взял на себя отец, которому приходилось совмещать преподавание физики и математики в гимназии с нелегкой ролью главы семьи. Однако он с честью справлялся с этими обязанностями и не только помог детям пережить тяжелый период, но и сделал все для того, чтобы каждый из них в полной мере мог радоваться жизни. Любовь к отцу и ощущение душевной близости с ним Мария Склодовская сохранила на всю жизнь. Один за другим дети оканчивали гимназии – и все с золотыми медалями. Не стала исключением и Мария, которая с самого детства росла любознательной и в гимназии была первой ученицей. Уже тогда она ощутила притягательную силу науки и работала лаборантом в химической лаборатории своего двоюродного брата. Однажды, увидев девочку за работой, друг семьи, великий русский химик Дмитрий Иванович Менделеев, предсказал Марии большое будущее, если она продолжит свои занятия. Продолжать учебу было самой заветной мечтой Марии, но на пути к ее осуществлению стояли два препятствия: бедность семьи и запрет на прием женщин в Варшавский университет. Поэтому сразу по окончании гимназии Мария стала подрабатывать частными уроками. И в дождь, и в снег она бегала по Варшаве от одного ученика к другому, но прекрасно понимала всю бесперспективность своего положения «репетиторши» и поэтому стала искать хоть какой-нибудь выход. Вместе с сестрой Броней они разработали план: Броня уезжает в Париж и получает медицинское образование, а Мария в течение пяти лет работает гувернанткой и регулярно высылает ей деньги. Когда сестра окончит обучение, то вызовет Марию к себе и, в свою очередь, поможет ей.

Имея на руках отличные характеристики, Мария без труда нашла место гувернантки в семье богатых помещиков. Три долгих мучительных года она провела в далекой от дома провинции среди чужих людей. Большую часть дня девушка занималась со своими маленькими учениками, а в свободное время много читала, решала алгебраические и тригонометрические задачи, выполняла задания по физике и химии. Склодовская окончательно убедилась в том, что ни одна из наук не привлекает ее так, как физика и математика. Часто Мария закрывала глаза и представляла, как она будет учиться в Сорбонне, где сам воздух пропитан знаниями, где преподают биологию, социологию, химию и ее любимую физику.

Одиночество девушки порой становилось невыносимым. Иногда ей казалось, что мечтам не дано осуществиться и время остановилось. Усилием воли она заставляла себя продолжать работу и исправно высылала сестре деньги в Париж. За три года, проведенных в деревне, с ней произошло только одно значительное событие, которое, впрочем, принесло Марии дополнительную порцию боли и разочарований: между ней и сыном хозяев вспыхнула любовь. Но родители жениха воспротивились заключению неравного брака. Пережив личную драму, Мария еще более замкнулась в себе. Спустя некоторое время она вернулась в Варшаву, где продолжила работать гувернанткой.

В 1891 г. из Парижа пришло долгожданное письмо, в котором Броня с радостью сообщала о том, что у Марии появилась возможность стать студенткой Сорбонны. Собрав свои скудные сбережения, она выехала в столицу Франции. Девушка была счастлива: наконец на горизонте забрезжили очертания ее самой сокровенной мечты. До Парижа Склодовская несколько суток ехала в вагоне четвертого класса, проведя всю дорогу на складном стульчике. Но эти неудобства казались ей сущими пустяками – ведь впереди Сорбонна и новая, увлекательная жизнь. Прибыв в Париж, Склодовская поступила в университет на факультет естественных наук. Мария занималась со страстью и завидным упорством. А по вечерам возвращалась в скромную квартирку сестры и зятя на улице Германии, которую Броня с отменным вкусом обставила вещами, купленными на распродажах. Здесь царили мир и взаимопонимание, собирались большие компании соотечественников, которые за чашкой чая вспоминали родину, пели и играли на фортепиано. Однако, несмотря на любовь, которой ее окружили родственники и новые друзья, Мария вскоре начала страдать из-за того, что не могла уединиться и поработать в тишине. Под предлогом, что ей далеко – да и дорого – ездить в университет, она сняла небольшую комнатку поблизости от Сорбонны, где могла спокойно заниматься.

Потекли трудные месяцы. По воспоминаниям дочери Марии, Склодовская «обрекла себя на спартанское существование, где не было места человеческим слабостям». Комната, в которой жила девушка, почти не отапливалась, в ней не было ни освещения, ни воды. Чтобы заплатить за жилье, купить тетради и книги, она жила в режиме строжайшей экономии: никогда не пользовалась омнибусами, а чтобы не тратить деньги на керосин, занималась в библиотеках. На протяжении многих недель ее дневной рацион составляли лишь чай и хлеб с маслом, а порой – только пучок редиски или немного вишен. Бывало, что от недоедания Мария теряла сознание прямо на лекциях. Несмотря на это, девушка продолжала упорно заниматься: шаг за шагом она прошла курс математики, химии, физики, освоила технику исследований. Ей казалось, что свою жажду знаний она не сможет утолить никогда. Склодовская не понимала тех, кто считал науку «сухой областью». «Я отношусь к тем, – писала она спустя много лет, – кто убежден в великой красоте науки. Ученый в своей лаборатории – не только специалист. Это также и ребенок, стоящий перед явлениями природы, которые поражают его, как волшебная сказка. Мы должны суметь рассказать другим об этих чувствах. Мы не должны мириться с мнением, что весь научный прогресс сводится к механизмам, машинам, зубчатым передачам, хотя и они сами по себе тоже прекрасны».

Подобное упорство и любовь к науке не могли не принести свои плоды: в 1893 г. Склодовская стала первой среди лиценциатов физического факультета, а спустя год – и среди лиценциатов математического.

Через некоторое время в жизни Марии произошло одно из самых знаменательных событий: в гостях у своих знакомых она встретила Пьера Кюри. Известный французский физик был умным и благородным человеком, так же, как и Склодовская, глубоко преданным науке. Посвятивший свою жизнь научному призванию, он нуждался в подруге, которая «могла бы жить той же мечтой, что и он, – мечтой научной». Пьер Кюри показался Марии очень молодым, хотя ему тогда уже было 35 лет. «Меня поразило выражение его ясного взгляда и легкий оттенок непринужденности в осанке его высокой фигуры. Его речь, несколько медленная и обдуманная, его простота, улыбка, одновременно серьезная и юная, внушали доверие», – вспоминала позднее М. Кюри.

Сблизившись на почве общих интересов, молодые люди стали встречаться. Все больше и больше они проникались взаимной симпатией, которая переросла в глубокое чувство. Для 27-летней Марии, уже давно не питавшей иллюзий насчет своей личной жизни, эта неожиданно пришедшая любовь казалась волшебным чудом. 25 июля 1895 г. они поженились. Отныне супруги везде были вместе: в лабораториях, на лекциях, при подготовке к экзаменам и в минуты отдыха. Они были счастливы, понимали и любили друг друга, не забывая о любимом деле. Даже рождение дочери Ирен не могло помешать Марии продолжить заниматься наукой. Молодая женщина успевала и вести хозяйство, и ухаживать за малышкой, и трудиться в лаборатории мужа. Кроме того, Мария Кюри приступила к работе над диссертацией, заинтересовавшись открытием урановых излучений А. Беккереля – материалом совершенно новым и неизученным. Принимая решение взяться за разработку этой темы, Мария не представляла, что попала в самый эпицентр научных интересов XX века.

В сырой и холодной мастерской, служившей складом и машинным залом, Кюри начала свои исследования. Тщательное изучение разнообразных материалов подтверждало правоту Беккереля, считавшего, что чистый уран обладает большей радиоактивностью, чем любое его соединение. И хотя об этом говорили результаты сотен опытов, супруги подвергали исследованиям все новые и новые вещества. Ученые обратили внимание на то, что два урановых минерала – хальколит и смоляная руда Богемии – гораздо радиоактивнее, чем уран и торий. Вывод напрашивался сам собой: в них содержится неизвестный химический элемент (возможно, и не один) с еще более высокой степенью радиоактивности. Чтобы найти новое вещество, Пьер Кюри оставил все исследования, над которыми работал ранее, и присоединился к жене. В июне 1898 г. супруги Кюри сообщили о существовании нового радиоэлемента, предложив назвать его «полонием» (в честь родины Марии), а в декабре того же года заявили об открытии радия, который назвали так за неиссякаемую способность к излучению («радиус» в переводе с латыни – луч).

Однако ученые не обольщались насчет относительно быстрого успеха, так как основная работа была впереди: чтобы доказать всему миру правильность своих предположений, необходимо было выделить эти химические элементы, определить их атомный вес. Здесь Кюри столкнулись с колоссальной проблемой: даже в наиболее радиоактивных продуктах присутствовали лишь следы новых элементов, а это значило, что для их выделения придется обработать тонны сырья. Они знали, какими методами можно было добиться желаемых результатов, но исследования требовали больших материальных затрат, кроме того, необходим был персонал и соответствующее помещение, а ничего этого у Кюри не было. Быть может, кто-нибудь другой на их месте и опустил бы руки, но у супругов и в мыслях не было останавливаться. Они обратились к одному из австрийских физиков с просьбой помочь им приобрести по доступной цене отходы урановой руды и параллельно с этим начали поиск подходящего помещения для предстоящей работы. Руководство Сорбонны отказало в помощи, и супруги поместили свою мастерскую по соседству с университетом – в старом заброшенном сарае с дощатыми стенами, асфальтом вместо пола и стеклянной крышей, протекавшей во время дождя. Впоследствии М. Кюри скажет, что именно в этих убогих «хоромах» «прошли лучшие и счастливейшие годы нашей жизни, всецело посвященные науке».

Пока ученые осваивали свои новые владения, пришли добрые вести из Австрии: по ходатайству Венской Академии наук австрийское правительство дало указание директору рудника отправить в Париж несколько тонн отходов урановой руды. Вскоре заветные мешки с материалом были в «лаборатории». Первое время супруги совместно трудились над химическим выделением радия и полония. Однако постепенно они пришли к выводу, что целесообразно разделить обязанности. Мария продолжала обработку руды, чтобы получить чистые соли радия, а Пьер ставил опыты по уточнению свойств нового материала.

В сарае не было вытяжных шкафов, а при работе выделялись вредные газы, поэтому Марию чаще можно было видеть во дворе, окруженную клубами дыма. Зимой же и в непогоду она трудилась в сарае при открытых окнах. «Мне приходилось обрабатывать в день до двадцати килограммов исходного вещества, – вспоминала Кюри, – и в результате весь наш сарай был заставлен большими сосудами с осадками и растворами: это был изнурительный труд – переносить мешки, сосуды, переливать жидкости и часами перемешивать железным прутом кипящую массу в чугунном котле». Однако, несмотря на тяжелые условия работы, ученые чувствовали себя счастливыми и жили поглощенные одной заботой, словно зачарованные. В 1902 г., спустя четыре долгих года с того дня, как супруги Кюри объявили о вероятном существовании радия, им удалось выделить один дециграмм этого элемента, тем самым получив его официальное признание.

Ученые мечтали о новой лаборатории, где смогли бы продолжить знакомство со своим детищем, но судьба не торопилась воплотить их мечту в жизнь. Однако даже в условиях, которые оставляли желать лучшего, они узнавали все новые и новые подробности о радии. Оказалось, например, что он испускает не только лучи: каждый грамм этого металла выделяет в час теплоту, достаточную, чтобы растопить такое же количество льда. Если же в стеклянную трубку поместить маленькую щепотку солей радия и запаять ее, а через несколько дней перегнать из нее воздух в другую герметичную трубку, то она начнет светиться в темноте зеленовато-голубым светом. Этими исследованиями заинтересовались многие ученые, среди них такие, как Эрнст Резерфорд, Фредерик Содди, Уильям Рамзай. Кроме того, на новый элемент обратили внимание многие врачи, поскольку у него было обнаружено еще одно свойство: радиевое излучение вызывало ожоги человеческого тела. Пьер Кюри добровольно подверг свою руку воздействию радия в течение нескольких часов: кожа сначала покраснела, затем образовалась рана, на лечение которой ушло более двух месяцев. После этого супруги Кюри провели ряд опытов по облучению животных. Результаты были ошеломляющими: разрушая больные клетки, радий помогает излечить рак кожи – болезнь, против которой медицина была бессильна.

В 1904 г. радий, с помощью которого ученые надеялись победить рак, стали добывать промышленным способом – был построен первый завод по его получению. Несмотря на постоянные финансовые трудности, супруги Кюри отказались от патента на производство радия, подарив миру свое уникальное открытие бескорыстно. Очень быстро о французских физиках-новаторах узнали почти во всех уголках земного шара. В 1903 г. Мария и Пьер по приглашению Королевского общества побывали в Лондоне, где им была присуждена одна из высочайших наград – медаль Дэви. Почти одновременно с этим событием супруги Кюри совместно с Анри Беккерелем были удостоены Нобелевской премии за открытие в области радиоактивности. Впервые такую премию по физике получила женщина. Это была вершина их научной славы! Почетная и престижная награда Шведской Академии наук положила конец их денежным затруднениям.

Наконец у Марии и Пьера Кюри появилась надежда, что предстоящие годы работы будут не такими тяжелыми, как предыдущие. Жизнь, казалось, налаживалась и открывала перед учеными новые перспективы. Супругов радовала не только любимая работа, но и лад и спокойствие в семье. К этому времени они уже воспитывали двух дочерей – старшую Ирен и младшую Еву, которых нежно любили. Но этот счастливый период жизни продлился совсем недолго. 19 апреля 1906 г. Пьер погиб страшной и нелепой смертью, попав под колеса конного экипажа. Мария потеряла единомышленника, мужа, отца своих маленьких детей. «Его любовь была превосходным даром, верная и самоотверженная, полная ласки и заботы. Как хорошо было быть окруженной этой любовью, и как горько было потерять ее!» – писала она в своих воспоминаниях. Прошло много лет, прежде чем Мария стала приходить в себя от пережитого горя. «По существу, она так никогда и не утешилась и не смирилась», – вспоминала ее старшая дочь Ирен Жолио-Кюри.

Мария Кюри заменила мужа в должности профессора Парижского университета, став первой женщиной-профессором во французской высшей школе. Для тех лет, когда даже не помышляли о том, чтобы женщина могла занять должность преподавателя в высшем учебном заведении, эта инициатива была очень смелой. В Сорбонне она читала первый и в то время единственный в мире курс радиоактивности. Одновременно с преподаванием М. Кюри справлялась с заведованием лабораторией и с воспитанием дочерей, одна из которых была еще младенцем. Присматривать за девочками ей помогал отец Пьера, который долгие годы жил вместе с ними. Однако в 1911 г. он умер, что явилось для нее еще одним тяжелейшим ударом. В 1910 г. кандидатура Марии Кюри была выдвинута в Академию наук, но потерпела неудачу: антифеминисты подняли яростную кампанию против ее выдвижения. Впоследствии она стала членом многих иностранных академий наук, но так и не была избрана в Академию наук Франции.

В этот мрачный период жизни особенно ценной для Марии Кюри стала вторая Нобелевская премия по химии, присужденная Академией наук в Стокгольме. Спустя годы такую же награду получила и ее дочь Ирен.

Несмотря на то что работа оставляла мало времени для отдыха и развлечений, интересы Марии не ограничивались наукой. Она любила поэзию, много стихотворений знала наизусть. По воспоминаниям дочери, Кюри с удовольствием проводила время в загородных прогулках, ей нравилось работать в саду. «Она любила природу и умела наслаждаться ею, но только не созерцательно. В саду она занималась цветами, в горах любила ходить, останавливаясь, конечно, иногда, чтобы отдохнуть и полюбоваться пейзажем. Но ей не доставило бы никакого удовольствия провести день в кресле перед великолепной панорамой…»

Мария Кюри не любила светских приемов и старалась как можно реже бывать на них. Ирен вспоминала: «…тот факт, что мать не искала светских связей, иногда считают свидетельством ее скромности… Я полагаю, что это скорее как раз обратное: она очень верно оценивала свое значение и ей нисколько не льстили встречи с титулованными особами или с министрами. Мне кажется, она была очень довольна, когда ей довелось познакомиться с Редьярдом Киплингом, а то, что ее представили королеве Румынии, не произвело на нее никакого впечатления».

В 1914 г. сбылось то, о чем не раз мечтали супруги Кюри: в Париже на улице Пьера Кюри завершилось строительство Института радия. Казалось бы, теперь Мария могла с головой окунуться в любимую работу, однако в ее планы, словно вихрь, ворвалась война. Кюри решила, что не может оставаться в тиши кабинетов, если где-то гибнут люди.

С той же энергией, с какой она в свое время обрабатывала тонны руды, Мария взялась за решение труднейшей задачи – организации рентгеновского обследования раненых не только в тыловых госпиталях, но и в полевых условиях. Кюри создала первую передвижную рентгеновскую установку, оснастив необходимым оборудованием обыкновенный автомобиль. Затем по аналогии были созданы еще несколько десятков машин. Шутливо прозванные на фронте «кюричками», они появлялись всюду, где шли ожесточенные бои. Часто Мария сама обследовала раненых, переезжая из одного походного госпиталя в другой.

После войны М. Кюри продолжила исследования, отдавая много сил развитию крупного исследовательского центра – Института радия.

Осенью 1933 г. ее здоровье резко ухудшилось, а через несколько месяцев выдающегося ученого не стало. Она умерла 4 мая 1934 г. от тяжелого заболевания крови, вызванного длительным воздействием на организм радиоактивных веществ, став первым человеком на Земле, погибшим от смертоносных лучей радия.

Вся жизнь Марии Склодовской-Кюри – это гимн науке, которую она любила и без которой не мыслила своего существования. Она искренне верила, что только наука и ее созидательная сила способны спасти человечество, избавив его от войн и страданий. Женщина, ставшая первой исследовательницей ядерных излучений, надеялась, что «извлечет из новых открытий больше блага, чем зла».

Пьер Кюри Мари вычеркнула из программы своей жизни любовь и замужество.Это не так уже оригинально. Бедная девушка, униженная и разочарованная первой идиллией, клянется никогда больше не любить. Тем более студентке-славянке с ее пламенным стремлением к умственным высотам