Мужчины не плачут - мужчины огорчаются. Настоящие мужчины и слезы

Как-то после выхода на экраны фильма «Мимино» Фрунзик Мкртчян оказался в московском метро. Народу в вагоне было - не протолкнуться, кто-то читал, кто-то дремал. Но прошло всего мгновение после того, как актер зашел, - и его буквально «искупали» в овациях... Его любил весь советский народ, но мало кто знал, почему у знаменитого комика такие печальные глаза.

У будущих папы и мамы Фрунзика Мкртчяна - Мушега и Санам - кроме друг друга, никого не было. Они даже не помнили своих родителей. Их обоих пятилетними нашли буквально на большой дороге возле Ленинакана. Все их близкие, как и тысячи других армян, погибли во время турецкой резни, вошедшей в историю Армении как геноцид 1914 года. Из оба пошли работать на текстильный комбинат. Мушег - табельщиком, а Санам - в столовую посудомойкой. Поженились, 4 июля 1930 года у них родился сын. В тридцатые годы советское руководство постоянно обвиняло армян в национализме. В результате, детей стали называть странными для Армении именами - Роберт, Альберт, Роза и даже Лениниана. Мушег и Санам назвали своего первенца в честь советского военачальника Фрунзе. Дома малыша любовно называли Фрунзик. Позже и в паспорте записали уменьшительно-ласкательный вариант: Фрунзик Мушегович Мкртчян. Однако и этого его землякам было мало: на родине Мкртчяна называли не иначе как «Солнце», Мгер по-армянски. И даже второй паспорт выдали на имя Мгера Мушеговича Мкртчяна.

Его отец не возражал бы против такой перемены имени. Мушег безумно любил своего старшенького. Правда, мечтал, чтобы Фрунзик прославился, как художник. Мальчик действительно очень хорошо рисовал, но сам для себя уже в десять лет твердо решил - идти в артисты. На площадке второго этажа, где жила семья Мкртчян, он вешал самодельный занавес и показывал соседским ребятишкам выдуманные им же сценки. Позже, когда Фрунзик стал посещать драматический кружок, его игру приезжали смотреть со всего Ленинакана. А отец в подпитии, бывало, кричал на весь дом: «Что это за профессия - актер?!». И вот однажды он сам отправился к Фрунзику на спектакль. Вечером, вернувшись домой, мальчик с ужасом ждал реакции отца, но тот все не приходил. Была уже глубока ночь, когда Мушег на нетвердых ногах подошел к кровати Фрунзика, который от страха притворился, что крепко спит. В темноте отец долго смотрел на него, потом снял ботинки и лег спать в ногах у сына, как преданная собака. Утром он сказал Фрунзику только одну фразу: «Молодец, ты хорошо играл».

Это был последний разговор отца с сыном. Текстильный комбинат, где работали Мкртчяны, выпускал бязь, или, как ее называли в голодное послевоенное время, «белое золото». Работники, получавшие нищенскую , кто как мог выносили отрезы «золота» через проходную. А попался один Мушег Мкртчян. За кражу пяти метров ткани ему дали десять лет лагерей. Срок отбывал под Нижним Тагилом, валил лес. Он не смог разделить восторг всего Еревана, когда его сын впервые вышел на сцену столичного театра. Семнадцатилетнему студенту второго курса театрального института поручили роль Эзопа, которого он должен был сыграть попеременно со своим педагогом. Даже друзья Мкртчяна, сидящие в зрительном зале, не смогли узнать в согбенном восьмидесятилетнем старце парнишку с рабочей окраины Ленинакана. Его игре аплодировали стоя. А его учитель подошел к Фрунзику после спектакля, расцеловал его и уступил роль совсем...

В ожидании чуда

«Мужчины не плачут, мужчины огорчаются», «Валик-джан, я тебе один вещь скажу, только ты не обижайся!», «Такую неприязнь чувствую к истцу, что кушать не могу!» - что ни фраза, сказанная Мкртчяном в фильме Георгия Данелии «Мимино», то поговорка. В сценарии этих знаменитых фразочек не было в помине, актер придумал их сам. А сцена в суде, когда допрашивают героя Фрунзика, водителя Хачикяна, - вообще чистой воды импровизация гениального комедийного актера, снимая которую съемочная группа умирала со смеху.

А между тем пора было плакать - во время съемок «Мимино» Фрунзик просто не просыхал. В конце концов, Данелия поставил ему жесткий ультиматум: или фильм делаем, или водку пьянствуем. Мкртчян мгновенно взял себя в руки. Искусство для него было свято. Но продержаться в трезвом состоянии смог только десять дней. После чего произнес речь в стиле восточной мудрости: «Я понял, почему бездарности завоевали весь мир! Они совсем не пьют, встают утром все такие бодрые и все силы тратят на карьеру!». И после тяжкого вздоха Фрунзик добавил, глядя на коллег своими огромными печальными глазами: «Это же так ужасно!».

Пил Мкртчян действительно очень много. С возрастом даже появились серьезные проблемы с печенью. А начал еще в Ленинакане, в своем первом театре, где познакомился с Азатом Шеренцем, ставшим его лучшим другом на всю жизнь. После первого выхода Мкртчяна на сцену Азат вместо «Поздравляю!» налил новичку до краев в чайную чашку и сказал: «Ты талантливый и ты должен выпить, потому что все талантливые актеры были алкоголиками!». Фрунзику никогда не нужен был допинг, чтобы играть, но тогда он еще не знал, что алкоголь понадобиться ему, чтобы жить. Иначе впору было наложить на себя руки…

Однажды в жизни любимца публики появилась ослепительная красавица Данара. Она приехала из его родного Ленинакана в Ереван поступать в театральный институт и попросила Фрунзика ей помочь. Вся Армения знала, что Мгер никогда и никому не отказывал в помощи, тем более женщинам, к которым питал слабость. Актер не мог спокойно пройти мимо привлекательной девушки на улице. Толкал смеющихся над ним приятелей под бок: «Как вы можете упустить такое чудное создание! Она же сейчас завернет за угол и навсегда исчезнет из вашей жизни!». Поклонницы отвечали ему тем же обожанием, преследуя буквально толпами. А тут перед ним стояла такая красавица, какой он еще никогда не видел. Потрясающие, как у газели, глаза так запали в душу этого женолюбца, что он, позабыв о не слишком удачном и очень коротком первом браке, повел их обладательницу в ближайший ЗАГС. Вскоре у них появилась дочка Нунэ и сын Вазген. Супруги вместе работали в Ереванском академическом театре драмы имени Сандукяна.

Вместе они снялись в «Кавказской пленнице». Фрунзик играл водителя товарища Саахова, а Данара - его жену. Вся съемочная группа любовалась нежно-трогательным отношением Мкртчяна к супруге. Никто не мог и предположить, что дома у него царил ад. Его обожаемая жена, как разъяренный дикий зверь в клетке, металась из угла в угол, устраивала многочасовые истерики, ревнуя Фрунзика ко всем подряд: от Натальи Варлей до помощницы костюмера. С каждым месяцем их семейной жизни ее душевное состояние ухудшалось. В отчаянии Мкртчян отвел жену к лучшим психиатрам Армении. Те только руками развели: тяжелая форма лечению не поддается. Фрунзик не мог смириться с таким приговором его любимой женщине, семье в целом. Он повез Данару в лучшую психиатрическую клинику Франции, уверив самого себя, что заграничные медицинские светила непременно спасут ее. Те предложили оставить несчастную у них для дальнейшего исследования и лечения, но надеяться посоветовали только на чудо…

Через несколько лет тот же диагноз поставили сыну Мкртчяна Вазгену. Заболевание передалось по наследству. Почему-то Фрунзик решил, что если мать и сын увидят друг друга, то долгожданное чудо случится, оба наконец-то освободятся от тяжелых пут болезни, и все они вновь станут счастливой семьей. Он повез Вазгена в ту же психиатрическую клинику, где находилась Данара. Но два самых родных ему человека даже не узнали друг друга…

Солнце погасло...

Мкртчян запил с новой силой, но надо было дальше жить, играть, бороться за Вазгена. Дочь Нунэ к тому времени вышла замуж за иностранного студента и улетела с ним в Аргентину. И Фрунзик решил, что ради сына просто обязан создать новую семью. Как-то актер познакомился с первой красавицей Армении с царским именем Тамара и почти царским положением в обществе – она была дочерью председателя Союза писателей Армении Оганесяна. Актер вновь отправился в ЗАГС. Его друг, бывший свидетелем на двух предыдущих свадьбах, пошутил тогда: «Не слишком ли часто, Мгер, мы ходим в это учреждение?». Мкртчян, не терявший чувство юмора ни при каких обстоятельствах, тут же ответил: «Чаплин вообще восемь раз женился. Я что, хуже?».

Но, к сожалению, и этот брак не принес актеру счастья и спокойствия. Тамара, привыкшая к светской жизни и ожидавшая ее продолжения со звездой советского экрана, просто не была готова ни к запоям Мкртчяна, ни к ухудшавшемуся состоянию его сына. Супруги постоянно ссорились, месяцами могли жить врозь. А незадолго до Нового 1994 года Мгер с сыном окончательно ушел жить на отдельную квартиру. Утром 29 декабря он узнал о смерти своего лучшего друга Азата, а через несколько часов его самого нашли мертвым - обширный инфаркт сердца. Рядом с Фрунзиком сидел Вазген, который даже не понимал, что отца не стало.

31 декабря весь Ереван не Новый год встречал, а своего обожаемого Мгера. Из-за войны с Азербайджаном страна находилась в блокаде, в домах армян не было ни света, ни тепла. А теперь еще и их «Солнце» погасло. Прощание с артистом затянулось до ночи. Тысячи людей вышли на улицы с зажженными свечами, и гроб с Фрунзиком пронесли по живому многокилометровому освещенному коридору.

До сих пор Мкртчян в Армении - настоящий национальный герой. Всюду - от центрального проспекта столицы до сапожной мастерской в Гюмри (бывший Ленинакан) - висят его портреты. А его младший брат создал в Ереване театр имени Мгера Мкртчяна, на стене которого висит мемориальная доска с барельефом в виде знаменитого профиля актера.

Об авторе. Мария Георгиевна Сараджишвили родилась в Тбилиси в 1969 году. Получила образование в Санкт-Петербур­ге, по специальности инженер-технолог. Живет в Грузии, работает репетитором по русскому и английскому языкам. С 2005 года пишет рассказы на духовные темы. Мы публикуем новый рассказ грузинской Православной писательницы.

Он пристал к нам, когда мы шли по подземке с прогулки. Незнакомый шестидесятилетний мужчина потянулся к моему сыну, обдавая меня отвратительной смесью винного перегара с табачной застарелой плесенью. Грязная рука с обломанными ногтями сделала привычное движение, чтобы потрепать моего ребенка по щеке.

Я отстранила его, дернула сына, и мы ускорили шаг.

­ - Подождите, калбатоно 1 , не обижайтесь, ­ - начал извиняться этот странный субъект, чем-­то отдаленно напоминающий Михалкова. ­ - Я очень люблю детей. Когда вижу, просто душа радуется. У меня тут где­-то конфета была, ­ он стал хлопать себя по карманам потертой дубленки.

Для меня это был удобный момент, чтобы увеличить расстояние.

Через несколько дней мы наткнулись на этого немолодого мужчину на выходе из магазина. Напрашивался простой вывод: значит, мы соседи по улице. Подозрительный тип снова пытался заговорить с ребенком, а меня почтил мемуарами о том, как хорошо было в Москве тридцать лет назад.

Отделавшись от надоедливого внимания, тут же натолкнулись на пенсионерку из соседнего корпуса Зину. Она у нас хранительница информации о всех и вся в масштабах района. Поэтому я у нее поинтересовалась, кивнув на уходящего говоруна:

­ - Кто это?

­ - А, это Гиви, ­ - и на ее лице появилась мимолетная жалостливая улыбка. ­ - Его здесь все знают. Вон, на пятом этаже его немытые окна, ­ - она махнула в сторону корпуса напротив. И продолжила рассказ: ­ Он из очень приличной семьи врачей. Я его давно знаю. Наши отцы работали вместе. Гиви в молодости был красив, как голливудский кино­актер. Не то что сейчас. Сдал… А тогда он весело проводил жизнь. Рестораны, развлечения. В свое время был он неплохим хирургом.

Потом угораздило его влюбиться в «разведенку» с двумя детьми. Та от него забеременела. Видно, было у Гиви сильное чувство, раз он решил после бурно прожитой молодости в сорок лет на ней жениться. Но его мать Этери легла костьми - ­ не дала: «Женись на девушке своего круга, а эту аферистку я в дом не пущу!». Они долго скандалили, и в итоге Этери разбила это дело. Та женщина сделала аборт и рассталась с Гиви раз и навсегда.

Гиви сильно переживал этот разрыв. Стал спиваться. Потом сделал пару неудачных операций, посыпались жалобы. Пошли неприятности одна за другой. И, несмотря на отцовские заслуги, его выгнали с работы.

А тут подошли 90­-е годы, у нас пол­-института хороших врачей сократили. Кто бы тут вспомнил о Гиви. Благодаря брату он не превратился совсем в бомжа. Заза каждую неделю ему и матери продукты носит и коммуналку оплачивает.

­ - А что, мать еще жива?

­ - Ну да, Этери сейчас 95 лет. Но характер не меняет, все еще командует парадом. Ты меня знаешь, я прямой человек, ­ - Зина оживилась, входя в роль защитника «униженных и оскорбленных». ­ - И вот ей как­-то высказала: «Вы сыну жизнь поломали!» Она промолчала. Потому что это правда. Теперь Гиви так и слоняется безсмысленно по району. Ему наши соседи пиво покупают. Он полстакана выпьет ­ и уже готов.

Моя соседка Лали частный детский сад держит. Знает она Гиви и позволяет ему поиграть с детьми. Так он заходит туда и часами с ними возится. То машинки с малышами катает, то какие­-то сказки им рассказывает. Про старичка, который раньше был волшебником, а потом потерял свой дар. И все такое, какую­-то чушь. А дети от него в восторге. Облепят Гиви, как большого медведя, ­ и все счастливы.

На днях вышла я лестничную площадку подмести. Слышу, этажом ниже какие-­то хлюпающие звуки. Оказывается, Гиви на ступеньке сидит, прислонившись к стенке, и плачет. Подошла я к нему с веником поближе. Вроде бормочет что­-то. Только одно разобрала: «У меня могли быть свои!» И качается, как от зубной боли.

Стала я его теребить:

­ - Встань, Гиви! Что ты тут расселся? Иди домой, поспи.

Он на меня ­ ноль внимания. Я опять его трясу за плечо:

­ - Вставай, Гиви! Скоро пять часов. Детей из детского сада начнут выводить. А ты тут в таком виде. Стыдно.

Это подействовало. Он встряхнулся.

­ - Да, да, ты права. Не нужно им меня таким видеть. Мужчины не плачут, мужчины огорчаются…

И поплелся в свою берлогу, к мамочке.

Тут Зина под занавес меня обнадежила:

­ - Так что если он вас заметил, еще не раз подойдет…

Рис. Ильи Одинцова.

1. Калбатоно ­ - вежливое обращение к женщине (груз.) .

Мужчины должны воевать, уступать место в спасательной шлюпке, смотреть на неприятности с ухмылкой. Мужские слезы. Настоящие мужчины и слезы.

«Плакать надо, когда никто не мешает. Только тогда от этого получаешь радость». «Одиночество в сети» Януш Вишневски.

Мужчин лишили возможности плакать, в нашем мире всегда был культ мужской силы и твердости. Мужчины должны воевать, уступать место в спасательной шлюпке, смотреть на неприятности с ухмылкой, быть твердыми, как скала и непоколебимыми как немецкий дуб.

С юных лет детей мужского пола наставляют: «Не плачь, ты же мальчик!», «Что ты плачешь, как девчонка?» или «Настоящие мужчины не плачут!». Начиная с пяти лет, мальчикам внушают, что слезы – это удел женского пола и проявление крайних человеческих эмоций не для нас. Как ни странно, женские слезы обществом поощряются и постепенно становятся лишь их прерогативой да такой степени, что иногда используются как оружие в борьбе полов. Запретив проявлять эмоции, женщины потом жалуются, что мужчины сдержанны, не проявляют открыто чувства и переживают часто внутри себя, но уже поздно, мы тверды как кремень.

В фильме «Аты-баты, шли солдаты» один из персонажей, с характерным грузинским акцентом, а с другим и сложно представить, говорит: «Мужчины не плачут, мужчины огорчаются!». С одной стороны, верно, не то чтобы мужские слезы другие, просто то, что пробивает слезу у мужчин, находится в другом «болевом пороге», гораздо более высоком, чем у женщин. Женщины плачут, когда им грустно, плохо или очень тоскливо, мужские слезы появляются уже на грани эмоционального помешательства или когда хочется сказать: «Всё – сушите весла, господа, приплыли». Слезы появляются, когда мужчина «ломается».

Женщины легко плачут среди подружек или на плече мужчины, но мужчины могут проявлять слабость лишь в одиночестве. В клане небритых не принято плакаться друг другу, мужская конкуренция как-никак, это как признать свою слабость перед другими, а этого нельзя делать. Плакать в присутствии женщины – это показать, что ты не мужчина, в женском понимании слова. Вот мужчины и молчат, мрачнеют, играют желваками и курят одну сигарету за одной.

Распугав беспечных мотыльков,
Почему не содрогнутся плечи?
Чтоб тоска дошла до облаков,
До краев земли, до бесконечных?

Почему, когда ушла жена,
Не орут шальными голосами?
Просто курят молча у окна,

Впившись в двери мертвыми глазами.

И когда война, и смерть, и кровь,
Главные на том и этом свете,
Толпы молчаливых мужиков,
В тишине проходят по планете.

И – ни всхлипа, ни одной слезы.
Только руки, сжавшись, побелели.
Почему не плачут мужики?
Не ревут, а пьют, на самом деле?!
«Так надо» Сергей Графов.

Сколько раз плачет человек в жизни? Слабый пол вряд ли осмелится назвать даже примерную цифру, хотя им иногда и полезно поплакать, говорят, глаза потом красивее. Хотя доводить прекрасные глазки до слез специально не стоит, разве что с определенным умыслом. А сколько раз плачет мужчина? Наверное, не так уж и редко, но все случаи, когда слезы катятся уже по взрослой щеке, большинство мужчин помнит и может перечислить.

Британское издание BBC News Magazine и спортивный журнал «Sporting News» составили рейтинги фильмов, заставляющих мужчин плакать . В них вошли: «Зеленая миля», «Форрест Гамп», «Побег из Шоушенка», «Поле его мечты» («Поле чудес»), «Полет над гнездом кукушки» и многие другие. От себя можем добавить хорошие фильмы: «Сибирский цирюльник», «Достучаться до небес» и «Загадочная история Бенджамина Баттона».

Можно ли мужчинам плакать при просмотре трогательных фильмов или чтении книг? Будет ли мужчина выглядеть таким же мужественным перед глазами друзей и подруг со слезами на глазах? Друзья обычно в такой ситуации отвернутся, дав возможность приятелю прийти в себя и сохранить лицо, а подружки молча обнимут. Хотя, скорей всего, мужские слезы никто не увидит.

Буду слушать, сев на табурет,
Как он бьется и ломает руки,
Как скрипит расшатанный паркет,
Как кричит, что бляди все и суки.

Я, наверное, налью тогда стакан.
По края наполню водкой горькой.
За тебя, невидимый братан.
Я стакан закину этот, с горкой.

Не пойду я утешать по доброте,
Есть, поверьте, веская причина.
В одиночестве, в кромешной темноте,
Плачут настоящие мужчины.
«Так надо» Сергей Графов.

Почему сильные, гордые и смелые мужчины иногда плачут? Нельзя сказать, в каких случаях можно плакать мужчинам, а в каких – нет и можно ли вообще. В слезах от слабости есть что-то от постыдного малодушия, слезах от бессилия – неспособности противостоять жизни, от горести – неумении улыбаться сквозь силу, утраты – неспособности сжать зубы и молчать.

В фильме «Слепая ярость» главный герой сказал мальчику: «Плакать – могут позволить себе только сильные люди!». Будьте сильными…

Мужчины не плачут, мужчины огорчаются.

Он пристал к нам, когда мы шли по подземке с прогулки. Незнакомый 60-летний мужчина потянулся к моему сыну, обдавая меня отвратительной смесью винного перегара с табачной отрыжкой.

— Вай шен генацвале!

Грязная рука с обломанными ногтями сделала привычное движение, чтоб потрепать ребенка по щеке.

Я отстранила его, дернула объект для выражения симпатий и ускорила шаг.

— Подождите, калбатоно (вежливое обращение к женщине — прим. ред.), не обижайтесь, — начал извиняться этот странный субъект, чем-то отдаленно напоминающий Михалкова. - Я очень люблю детей. Когда вижу, просто с ума схожу. У меня тут где-то конфета была, — он стал хлопать себя по карманам потертой дубленки.

Для меня это был удобный момент, чтобы увеличить расстояние. Через несколько дней мы наткнулись на этого приставалу на выходе из магазина. Напрашивался простой вывод: значит, мы соседи по улице. Подозрительный тип снова начал свои заигрывания с ребенком, а меня почтил пьяными мемуарами о том, как хорошо было в Москве 30 лет назад.

Кое-как отделавшись от такого надоедливого внимания, тут же натолкнулись на пенсионерку из соседнего корпуса, Зину. Она у нас хранительница глобальной информации о всех и вся в масштабах нашего района. Поэтому я у нее поинтересовалась, кивнув на уходящего говоруна.

— Это что за явление?

— А, это Гиви, — Зина постоянно кого-то обличает и критикует, а тут на ее лице появилась мимолетная жалостливая улыбка. - Тут его все знают. Вон, на пятом этаже его немытые окна, — она махнула в сторону корпуса напротив. — Он из очень приличной семьи врачей. Я его давно знаю. Наши отцы работали вместе. Гиви в молодости был, как голливудский киноактер. Не то, что сейчас. Весело проводил жизнь. Рестораны, развлечения. Кстати, в свое время был неплохим хирургом. Потом как-то угораздило его влюбиться в разведенку с двумя детьми. Та от него забеременела. Видно, было у Гиви сильное чувство, раз он решил после всех своих похождений в 40 лет на ней жениться. Но его мать Этери легла костьми - не дала. "Женись на девушке своего круга, а эту аферистку я в дом не пущу!". Они долго скандалили, и в итоге Этери разбила это дело. "Аферистка", ее Этери по-другому не называла, сделала аборт и выгнала Гиви раз и навсегда.

Чувствовалось, что Гиви сильно переживал этот разрыв. Стал спиваться. Сделал две-три неудачные операции, посыпались жалобы. Пошли неприятности одна за другой. И, несмотря на отцовские заслуги и знакомства, его выгнали с работы. А тут еще 90-е годы, у нас пол-института хороших врачей сократили просто так. Кто бы тут вспомнил о Гиви.

Еще хорошо, что благодаря брату он совсем в бомжа не превратился. Заза каждую неделю ему и матери продукты носит и коммуналку оплачивает.

— А что, мать еще жива?

— Ну да, Этери сейчас 95 лет, но характер не меняет, все еще командует парадом. Ты меня знаешь, — Зина оживилась, входя в роль защитника "униженных и оскорбленных". — Я ей как-то высказала: "Это вы виноваты, что сыну жизнь поломали!".

— И как она среагировала?

— Молчала, естественно. Потому что это правда. Гиви, сама видела, так и слоняется бессмысленно по району. Ему наши соседи пиво покупают, жалеют. Он полстакана выпьет - и уже готов. Ты же в курсе, что у меня соседка Лали частный детский сад держит. Знает его зацик и позволяет ему потешиться. Так он заходит туда и часами с детьми возится. То машинки с ними катает, то какую-то чушь им рассказывает. Дети от него в восторге. Облепят Гиви, как большого медведя - и все счастливы. На днях вышла я лестничную площадку подмести. Слышу, этажом ниже какие-то хлюпающие звуки. Оказывается, Гиви на ступеньке сидит, прислонившись к стенке, и плачет. Подошла я к нему с веником поближе. Вроде, бормочет что-то. Только и разобрала: "У меня могли быть свои!". И качается, как от зубной боли.

Стала я его теребить.

— Встань, Гиви! Что ты тут расселся. Иди домой, поспи.

Он на меня - ноль внимания.

Я опять его трясу за плечо.

— Вставай, Гиви! Скоро пять часов. Детей из детского сада начнут выводить. А ты тут в таком виде. Стыдно.

Как ни странно, это подействовало. Он встряхнулся.

— Да, да, ты права. Не нужно им меня таким видеть. Мужчины не плачут — мужчины огорчаются…

И поплелся в свою берлогу, к мамочке.

Тут Зина под занавес меня обнадежила.

— Так что раз он вас заметил, еще не раз подойдет…

Вячеслав Воробьев о готовности к подвигу и правильных решениях в бою

30 лет, старший сержант полиции Белгородского ОМОНа. За мужество и героизм, проявленные при ликвидации бандгруппы в Назрани 12 февраля 2009 года, удостоен звания Героя России. В том бою, получив 16 пулевых ранений, старший сержант полиции продолжал бой и корректировал огонь своих сослуживцев. В настоящее время в Белгороде проходит ежегодный турнир по боксу среди юношей на призы Героя России Вячеслава Воробьева. Он — лауреат национальной молодежной премии «Прорыв» в номинации «Доблесть» 2009-го года. 17 января 2014-го года в родном Белгороде стал одним из почётных факелоносцев XXII зимних олимпийских игр в Сочи.

Героем Слава Воробьев стал в 25 — героем не только по совершенному подвигу, но и по высокому званию. На груди молодого человека — Звезда героя России, но надевает форму омоновца со всеми регалиями он с неохотой, и только при необходимости — на торжественные мероприятия. Вот совсем недавно, когда открывал в Белгороде юношеский турнир по боксу на призы своего имени. А 14 февраля 2014 года участвовал в проносе олимпийского огня по улицам родного города. Дистанцию Вячеслав Воробьев преодолевал в... инвалидной коляске — полученные шесть лет назад тяжелые огнестрельные ранения не позволяют пока встать на ноги.

«Дистанция с факелом олимпийского огня была у меня всего двести метров, хотя мог бы и несколько километров в быстром темпе прокатить, — рассказывает Вячеслав. — Постоянно занимаюсь «физикой» — упражнения силовые делаю, по подтягиванию вышел на свой уровень до ранения, а это двадцать раз за один подход,. Над ногами много работаю и, думаю, в скором времени смогу самостоятельно дойти до службы».

Слава Воробьев был обычным белгородским пацаном — играл в футбол, был капитаном школьной команды, занимался в секции бокса. Поступил в профтехучилище, чтобы получить рабочую специальность. Когда подошло время служить в армии, отправился в военкомат. Чтобы какие-то отсрочки получать или «косить» даже мысли не было.

Высокого крепкого парня отправили служить во внутренние войска, да не куда-нибудь, а в отряд спецназа «Русь» — элитное подразделение, где отбор бойцов очень серьезный. Противопоказаний у молодого солдата не было — ни по физической, ни по моральной подготовке. Вскоре он сдал экзамен на право ношения крапового берета — кто знает, что это такое, кивнет головой. Заслужить берет, который носят самые подготовленные бойцы спецназа ВВ, непросто, готовиться к нему нужно не в учебных классах, а в реальных полевых условиях. Сам экзамен — длинная полоса испытаний, где, в прямом смысле слова, смешиваются кровь и пот, сдать его могут только самые лучшие. Воробьев был лучшим.

«Служба меня многому научила, — говорит Вячеслав. — И это не банальные слова, там действительно из парней делают настоящих мужиков. И не мышцы и выносливость там главное, а сила духа и чувство локтя товарища. Это мне здорово пригодилось по жизни».

Еще во время службы в отряде «Русь» Вячеслав Воробьев побывал в командировках на Северном Кавказе. Какие задачи выполнял там спецназ — понятно. Не на блок-постах стояли уж точно, все больше по ликвидации бандподполья работали, зачастую в горах.

Вернувшись после службы в Белгород, Слава уже знал, какой будет его дальнейшая профессия — пошел писать заявление в ОМОН. Отряд милиции особого назначения, куда его приняли с распростертыми объятиями, стал по-настоящему вторым родным домом. Лишь мама, Лариса, все переживала: «Сынок, ты уж поосторожнее! И на Кавказ свой не напрашивайся, хватит с тебя геройствовать». Мать как никто знала характер своего сына — ему обязательно нужно быть впереди, где труднее.

Сам Вячеслав в командировки не просился, но и не отказывался никогда. «На войне есть такое правило — не напрашиваться самому на задание, но если пошлют, то идти вперед, — говорит Воробьев. — Примета такая: если хочешь остаться в живых, не рвись сам в бой». И эта примета у него сработала.

Та командировка на Северный Кавказ была для старшего сержанта уже пятой по счету. Белгородский ОМОН периодически выполнял в «горячем» регионе служебные задания, а его, как человека опытного и обкатанного в боестолкновениях, почти всегда включали в списки командированных. Слава, которому самому было немногим за двадцать, все понимал: «Не пацанов же необстрелянных туда посылать».

Зимой 2009 года Вячеслав вместе с коллегами находился в Ингушетии. Поначалу было относительно тихо и даже немного скучно, служебных заданий мало. Впрочем, никто не роптал — знали, что скучать долго не придется, бандподполье в то время заметно активизировалось. И точно, 12 февраля поступил приказ о штурме одного из частных домов, где в подвале находился действующий цех по изготовлению СВУ — самодельных взрывчатых устройств, в том числе и так называемых «поясов шахида». Предполагалось, что в этом доме скрывается и один из лидеров боевиков, главарь Малгобекской бандгруппы Мустафа.

«У меня еще накануне «чуйка» сработала, что готовится что-то серьезное, — вспоминает Воробьев. — Подготовка была нешуточная — по вооружению, по бронетехнике. Так бывает накануне важной операции. Но волнения не было, не впервой ведь».

Операция оказалась более сложной, чем предполагал Воробьев, да и командование тоже. Вначале все развивалось по отработанному плану — ОМОН скрытно выдвинулся в частный сектор на окраине Назрани и окружил дом с боевиками. Пока не прозвучало ни единого выстрела, но бандиты, похоже, что-то заподозрили или получили условный сигнал от своих осведомителей, что в районе находятся силы полиции. Вперед пошла группа захвата в составе которой был и старший сержант Воробьев. У него была, пожалуй, самая ответственная задача — перебраться через высокий забор и открыть железную калитку, чтобы пропустить во двор товарищей.

«На Кавказе во всех домах высокий наружный забор из камня или кирпича, а выходящая на улицу стена дома без окон, — рассказывает Вячеслав. — По сути это такая небольшая крепость, которую трудно взять штурмом, если не пробраться внутрь. Если начнется стрельба, то перебраться внутрь без потерь невозможно».

Слава при помощи товарищей перебрался через высокий забор и спрыгнул вниз. Мгновенно оценил обстановку, заметил и стену пристройки внутри, которая впоследствии и спасет ему жизнь. Заметил он и боевиков, которые уже изготовились к отражению штурма. Он открыл огонь первым — предупредил товарищей, что их уже ждут и нужно менять план атаки, чтобы избежать ненужных потерь. По сути — вызвал огонь боевиков на себя. Стали стрелять и по Вячеславу — он был сразу ранен, но смог добежать до спасительной стены и уже оттуда вел огонь по боевикам, не давая им рассредоточиться и занять оборону.

«В экстремальных ситуациях самое правильное решение — это то, что принято сразу, — говорит Воробьев. — Если стрелять, то стрелять, если бежать, то бежать. Если начнешь думать, рассуждать, это ничем хорошим не кончится. Тогда я сработал на чистом автоматизме — так, как учили, как сердце подсказало».

Боевики открыли ураганный огонь. Подключился снайпер, который с чердака дома методично расстреливал омоновца практически в упор. Пули раз за разом вонзались в его тело. Уже потом, после боя, в нем насчитали 16 (!) пулевых ранений. Но Слава не терял сознания и продолжал поддерживать радиосвязь с командиром группы, докладывал о происходящем и о перемещении боевиков. Самому стрелять становилось все труднее и сержант уже мог только вжиматься в хлипкое укрытие.

«Болезненным было только первое ранение в ногу, — вспоминает Слава. — Хотелось перевязать рану, но сумел только вколоть обезболивающее. Все остальные попадания свинца в себя лишь констатировал, но потом сбился со счета. Голова соображала четко. Приказывал себе не терять сознания, знал, что товарищи вот-вот ворвутся в дом».

Командование, оценив передаваемую Воробьевым информацию, приняло решение пробить ворота БТРом и под его прикрытием ворваться во двор. Когда бронемашина буквально вынесла часть стены вместе с воротами, прогремел страшной силы взрыв. Боевики, не желая сдаваться, привели в действие адскую машину. Взрывной волной разворотило стены, а Вячеслава полностью засыпало обломками кирпичей. Позже в подвале дома обнаружили склад оружия и боеприпасов мощностью более тонны в тротиловом эквиваленте, которого хватило бы на сотни терактов. Нашли и тело пресловутого Мустафы, с уничтожением которого активность бандитов в регионе заметно снизилась.

Откопали и Славу, только через сорок минут — едва живого, истекающего кровью. Казалось, что все ранения были смертельными. Началась борьба медиков за его жизнь. Как вспоминает начальник отдела реанимации и интенсивной терапии Главного клинического госпиталя МВД России Лариса Токарева: «Он был в крайне тяжелом состоянии. Очень длительное время находился в нашем отделении реанимации, получал комплексную интенсивную терапию. И в этом смысле это определенное чудо свершилось». В Московском госпитале он провел целый год.

«Когда пришел в сознание, увидел девушку-медсестру, которая склонилась, чтобы поменять капельницу, — вспоминает Вячеслав. — Она на меня посмотрела и говорит: «Что же ты плачешь? Все страшное позади». Я ей ответил словами первого командира нашего ОМОНа Солорова (Юрий Солоров ныне директор музея УМВД России по Белгородской области — прим. «Ленты.ру» ): «Мужчины не плачут — они огорчаются!». А на глазах у меня были капли пота от высокой температуры».

«Я еще слабым очень был, сознание было полузатуманенным, плохо понимал, что происходит, — вспоминает Вячеслав. — Когда Звезду повесили на больничную пижаму, спросил у министра, почему остальных не награждают — в палате были ребята с серьезными ранениями. Меня успокоили, сказали, что их уже наградили орденами и медалями».

Сейчас Вячеслав Воробьев — один из двух ныне живых белгородцев, носящих звание Героя России (всего их в Белгороде шесть). На день рождения его лично поздравляет мэр города, руководство МВД и, естественно, товарищи-омоновцы. Кстати, Воробьев по-прежнему числится в штате отряда, остался его шкафчик, где висит форма и амуниция. Он очень верит, что в скором времени опять ее наденет и встанет в строй. Верят в это и сослуживцы.

В подарок от местной власти Герой России Воробьев получил трехкомнатную квартиру, участок под дом и автомобиль. Его приглашают на праздничные линейки, в его честь заложена рябиновая аллея возле одного из учебных заведений. С 2011 года омоновец вручает стипендии своего имени студентам Белгородского университета кооперации, экономики и права. Уже два года подряд проходит юношеский боксерский турнир на призы его имени. Вячеслав признается, что немного устает от такого внимания. Но признание людей ему приятно. Больше всего его тронула реакция на вручении национальной молодежной премии «Прорыв» в Москве в 2009 году. Белгородец стал ее лауреатом в номинации «Доблесть». Весь двадцатитысячный зал «Олимпийского» встал и аплодировал человеку в коляске стоя.

Сегодня будни Героя России заполнены событиями. Он активно участвует и в жизни белгородского ОМОНа, выступает на патриотических мероприятиях, общается со школьниками. В свободное время встречается с друзьями, коллегами — вместе жарят мясо, много шутят и, конечно же, вместе мечтают о том времени, когда он вернется в строй.

«Готовит Слава очень хорошо. Нам очень не хватало его после того, как он попал в госпиталь,— рассказывает заместитель командира ОМОН по кадровой т воспитательной работе Сергей Ольшанский. — Именно домашней пищи, приготовленной его руками. Фирменные блюда у него — борщ и солянка. В этом равных ему нет и сейчас. Ну и, надеюсь, нового офицера получим, ведь Вячеслав закончил юридический институт».

А пока Воробьев строит свой дом и занимается спортом. Не теряет надежды и снова начать ходить. Рядом всегда жена Татьяна, на которой он женился, вернувшись после той злополучной командировки. О планах на будущее Герой России особо не задумывается.

«Сейчас главное полностью восстановиться и вернуться в отряд, — говорит Вячеслав. — Я полон сил и хочу еще послужить своей Родине. В бизнес точно не пойду, там людям обманывать приходится, а это не по мне».

С того рокового дня во время штурма дома в Назрани прошло уже пять лет, но Вячеслав снова и снова мысленно возвращается к нему. Задается вопросом: можно ли было что-то тогда изменить? Поступить по-другому?

«Этот момент прокручивался миллионы раз в голове у меня и у всех товарищей, — говорит Вячеслав Воробьев. — Если бы мы знали заранее развитие ситуации, думаю, что вышли бы без потерь. Но, учитывая ту информацию, ту ситуацию, если бы все повторилось, я бы поступил точно так же. Сто процентов».

Фото предоставлено Вячеславом Воробьевым