Криминальный роман. Истории
Вор вне закона и последний бандит СССР. Так он сам себя называл. Сергей Мадуев, при рождении Али родился в 1956 году в одной из карагандинских колоний в семье (если это можно так назвать) чеченца, осужденного за сопротивление депортации, и кореянки, сидевшей за спекуляцию.
ПО ТЕМЕ
Налетчик Мадуев начал свою воровскую карьеру в 70-е годы. Вместе с подельниками грабил квартиры и организовывал разбойные нападения. При этом был благороден как Робин Гуд. Однажды, вломившись в квартиру к пенсионеру, даже вызвал ему скорую помощь – дедушке стало плохо при виде налетчика. В другой раз пожалел ограбленную женщину после того, как узнал, что она ждет ребенка – вернул беременной часть драгоценностей.
Вор и грабитель достаточно быстро разбогател. Уже после того, как он получил свой последний, пожизненный срок, выяснилось что денег и украшений, прошедших через его руки, было более чем на полмиллиона рублей. Похвастаться таким преступным капиталом в те годы могли разве только фигуранты "хлопкового дела". Они хранили деньги в трехлитровых банках в подвалах своих скромных домов.
Свою кличку – Червонец – вор Мадуев получил вполне заслуженно. По слухам, он ездил исключительно на такси, всегда расплачивался с водителями десятирублевой купюрой и никогда не брал сдачи. Хотя, судя по своей физической подготовке, мог бы шутя отобрать всю выручку у любого таксиста.
Мадуев отжимался от пола 400 раз, а во время своего второго срока отбил в камере атаку 12 уголовников, которые намеревались его убить за то, что он присвоил себе "общак" воров в законе из Тбилиси и Ташкента. Тогда Мадуев завоевал авторитет на зоне и стал бригадиром. Тем не менее, уголовники считали его "беспредельщиком", всегда готовым пустить в ход оружие.
Однажды он так и сделал. Благородный вор начал убивать людей, всего на его счету 12 жертв. Разбойные нападения с его участием в конце 80-х годов были зафиксированы в Узбекистане, Сибири, Грозном, Подмосковье. Такая озлобленность на людей возникла у Червонца после побега из колонии-поселения, где он отбывал свой второй, 15-летний срок.
В 1990 году после двух лет общесоюзного розыска Мадуева, наконец, взяли. Произошло это в Ташкенте на железнодорожном вокзале. Зная о нраве налетчика, его обыскали, нашли пистолет, затем пристегнули наручниками к сопровождающему милиционеру, но преступник не хотел так просто сдаваться.
Он достал из кармана гранату, которую почему-то не нашли при обыске, зубами выдернул чеку и приказал отпустить его. Через несколько минут Мадуев кинул гранату на пол и все замерли в ожидании взрыва. Лимонка, к счастью, оказалась учебной, но милиционеры пережили несколько неприятных минут в своей жизни.
Мадуева этапировали в Ленинград, в знаменитую тюрьму "Кресты". Пока шло следствие вор и налетчик всячески издевался над всеми, с кем ему приходилось общаться. Он не сомневался, что его ждет расстрельное решение суда, поэтому с легкостью сдавал своих подельников, а протоколы допросов подписывал не читая. Мадуев оказался редкостным модником: он он всегда являлся на допросы в элегантных светлых костюмах, открыто улыбался жертвам своих преступлений, шутил, картинно покуривал за столом.
В эти дни к грабителю Мадуеву пришла не только воровская слава, но, как оказалось впоследствии, и кинематографическая. Преступник смог соблазнить во время допросов следователя Наталью Воронцову. Она не смогла устоять перед чарами обаятельного грабителя в белом костюме и помогла ему организовать побег из "Крестов".
3 марта 1991 года конвой должен был забрать Мадуева в Москву, где суда ожидали его подельники. Арестант неожиданно выхватил из кармана пистолет, выстрелил в стену и приказал отпустить его. В этот раз оружие было настоящим и старший конвоир достал свой ТТ, но выстрелить так и не успел – Мадуев ранил его в живот. Охране "Крестов" в итоге удалось скрутить беглеца-неудачника.
На следствии по этому делу выяснились удивительные факты: оказывается, пистолет, который каким-то образом попал в камеру к заключенному Мадуеву был тем самым пистолетом, который у него изъяли при задержании в Ташкенте. Каким же образом он снова оказался в руках у преступника? Выяснилось, что оружие передала Мадуеву следователь Воронцова. Околдованная его чарами, он влюбилась в вора-рецидивиста как девчонка.
История вора вне закона закончилась судебным решением уже в новой стране. Пока шло следствие, Мадуеву грозил расстрел, но в 1995 году, уже по новым законом налетчик получил пожизненное заключение. Интересно, что еще во время его нахождения в СИЗО на экраны страны вышел фильм "Тюремный романс" с Александром Абдуловым и Мариной Нееловой в главных ролях. В основу картины легли похождения франта Червонца и его короткая история его любви к следователю Воронцовой.
В 2000 году Сергей Мадуев умер в колонии "Черный дельфин"от сердечно-сосудистой недостаточности, возникшей на фоне сахарного диабета. Наталья Воронцова, отсидев 7 лет за пособничество особо опасному преступнику, вышла но волю. Ее дальнейшая судьба неизвестна.
В 1990 году сотрудники ташкентской милиции задержали одного из самых известных отечественных рецидивистов Сергея Мадуева. Но Мадуев просто так сдаваться не собирался. Вскоре он попытался совершить побег из следственного изолятора «Кресты». Тогда в руках преступника находился настоящий пистолет. Как оказалось, оружием Мадуева снабдила женщина-следователь.
Как это было
Наталью Воронцову ждала блестящая карьера. Впрочем, уже к 90-м годам она стала единственной женщиной-следователем по особо важным делам в Генеральной прокуратуре СССР. Но как назло, именно ей поручили вести дело известного рецидивиста Сергея Мадуева, который совершил в своей жизни множество краж, ограблений и даже убийств. Однако кроме криминального таланта был у Мадуева и другой дар – он умел нравиться женщинам. В эту ловушку попалась и Наталья Воронцова.
В начале марта 1991 года Сергей Мадуев с настоящим пистолетом в руке попытался совершить побег из «Крестов». Он ранил одного охранника, которого впоследствии врачам удалось спасти. Несмотря на дерзость и абсолютную неожиданность, побег заключенного был пресечен. Вот только факт наличия у Мадуева оружия потребовал специального разбирательства. За расследование взялся полковник КГБ Владимир Георгиев, который и выяснил, что пистолет (который, кстати, являлся уликой по делу того же Мадуева) могла взять и передать рецидивисту только Наталья Воронцова.
После попытки побега
Воронцова своей вины не отрицала. Более того, она во всем чистосердечно созналась. Признал Наталью виновной и суд. Ее приговорили к 7-ми годам лишения свободы. В 1993 году, уже будучи за решеткой, бывший следователь дала одно из самых первых и откровенных интервью. Даже спустя 2 года после истории с Мадуевым Воронцова не скрывала своей симпатии к подследственному. Она заявила, что если бы была уверена в чувствах Сергея, то смогла бы дождаться его даже после 15-летнего заключения.
Тогда Наталья также сообщила тележурналисту о том, что ею руководили не только романтические чувства к Мадуеву, а безысходность (рецидивисту грозил смертный приговор) и несправедливость. Воронцова уверяла, что на Сергея «навесили» в 2 раза больше преступлений, чем тот совершил. Порой он подписывал протоколы, не читая, так как знал, что в любом случае его ждет расстрел. Поэтому Наталья, не видя другого выхода, решила помочь Мадуеву бежать.
На свободе
Тем не менее даже мораторий на смертную казнь не спас Мадуева от преждевременной кончины. Он умер в декабре 2000 года в колонии «Черный дельфин» от последствий сахарного диабета. Что касается Натальи Воронцовой, то о ее судьбе долгое время ничего не было известно. Только в 2003 году, когда она уже несколько лет находилась на свободе, корреспондентам удалось побеседовать с ней. Воронцова рассказала журналистам о том, что из-за назойливой прессы ей пришлось уехать из Санкт-Петербурга к родителям в Киев. Там она некоторое время работала юрисконсультом, а позже стала адвокатом. Защищала в основном взяточников. Наталья вышла замуж и вместе с супругом собиралась написать книгу о своем «тюремном романе».
Однако в 2009 году крестная мать бывшего следователя Нина Воронцова рассказала представителям СМИ о том, что Наталью и ее супруга журналисты не оставляли в покое. Поэтому им снова пришлось сменить место жительства. Свой новый адрес она не сообщила даже близким. Как поведала крестная, Наталья с ней не общалась, так как стыдилась своей бедности и пристрастия к алкоголю.
“Тюремный роман” дописан до конца
Фото: наш архив
10 декабря в оренбургской тюрьме умер “авторитет” Сергей Мадуев - знаменитый бандит и прототип героя Абдулова в фильме “Тюремный роман”. Его свела в могилу неизлечимая болезнь - сахарный диабет.
Это был удивительный человек и поистине уникальный преступник, который больше всего на свете любил жизнь. Хотя большую ее часть провел в бегах или за решеткой.
Сергей Мадуев (он же Али Филани, он же Сергей Ли, он же Владимир Шпак, он же Червонец) родился в 1956 году на зоне в Северном Казахстане, куда сослали репрессированных Сталиным чеченцев. Мать Мадуева - кореянка, ее несколько раз судили за спекуляцию. Отец - чеченец, осужденный за сопротивление властям.
Сергей, его брат и две сестры воспитывались в детском доме. С шести лет, после того, как отец бросил семью, Сергей кормился сам: торговал анашой, стоял “на шухере”.
В 1974 году за соучастие в групповой краже ему, 18-летнему, дали его первые 6 лет лишения свободы. Он отсидел от звонка до звонка и вышел на свободу уже состоявшимся бандитом, готовым грабить и убивать. На свободе он пробыл всего год и получил новый срок - 15 лет за убийство.
На зоне Мадуев сумел выдержать нападение 12 уголовников: воровские кланы Ташкента и Тбилиси приговорили его к смерти за то, что он украл их “общак”. К этому времени его уже звали Червонцем - за то, что с таксистами он всегда расплачивался “десяткой”, независимо от показаний счетчика. Тем не менее подчиняться законам воровского мира он не собирался и себя называл “вором вне закона”.
На свободу Мадуев вышел в 1987 году, по амнистии в честь 70-летия Октябрьской революции, и попал на поселение в Талды-Курган. Но очень быстро ударился в бега. Организовал банду и занялся грабежом подпольных миллионеров. А в июне 1989 года встретился с Романом Чернышевым, который с тех пор стал его постоянным напарником.
В общей сложности Мадуев со товарищи совершил более 60 разбойных нападений и убийств: в Новосибирске, Грозном, Астрахани, Ленинграде, Ростовской и Ленинградской областях.
Первое убийство банда под предводительством Сергея Мадуева совершила в городе Каменске Ростовской области. Бандиты забрались в дом семьи Шалумовых и, угрожая оружием, стали требовать денег. Шалумов попытался бежать и был убит. Его жену Эллу Чернышев задушил. Затем бандиты подожгли дом - заживо сгорел сын Шалумовых Миша.
Затем Мадуев и Чернышев перебрались в Ленинград, где обокрали директора чулочной фабрики, бригадира наперсточников и нескольких кооператоров.
11 октября 1989 года Мадуев и Чернышев напали на квартиру Розы Юрих, известной в питерском уголовном мире “теневой” предпринимательницы, торговавшей золотом. При ограблении Юрих была тяжело ранена и позже скончалась. Больше никого из находившихся в квартире Мадуев убивать не стал. Получил 134 тыс. руб. и не спеша удалился.
“Не видала горя - полюби меня”, - предупреждала татуировка на его руке. Говорят, он никогда не забирал последнего. Мог с извинениями возвратить украденное, даже оставить букет цветов. Мог, по просьбе жертвы, не брать какие-то памятные для человека вещи. Один раз пожалел беременную женщину - оставил ей все найденные в квартире деньги.
В 1990 году его опять поймали - в Ташкенте на железнодорожном вокзале - и этапировали в Ленинград, в “Кресты”. Во время задержания Мадуев, прикованный наручниками к одному из милиционеров, неожиданно выхватил гранату и зубами выдернул чеку. Но оперативники быстро сориентировались и прострелили ему руку, а гранату выбросили за дверь. Тогда в перестрелке погиб Чернышев.
А с Мадуевым начала работать оперативно-следственная бригада из десяти человек. Расследование его последних “художеств” шло целых четыре года.
Именно в “Крестах” он и познакомился со следователем прокуратуры по особо важным делам Натальей Воронцовой, очаровал женщину и уговорил ее принести изъятые у него ранее наган и патроны. Воронцова настолько увлеклась своим подследственным, что брала домой стирать его белье, изымала из дела материалы, которые, по ее мнению, были “приписаны” Мадуеву.
Но тщательно спланированный побег 3 мая 1991 года не удался. Червонец сумел взять одного из охранников в заложники, а майора Егорова тяжело ранил выстрелом в живот. Однако сотрудники изолятора смогли его разоружить.
Удивительно, но до этого все побеги ему легко удавались. В Астрахани в свою “одиночку” он умудрился пронести остро заточенный штырь, в Бутырку - 30-метровую веревку с удавкой...
В 1992 году Наталья Воронцова была приговорена к 7 годам лишения свободы. Сейчас она уже освободилась, ее следы затерялись где-то на Украине.
Мадуев еще дважды пытался бежать из “Крестов”, и оба раза - неудачно. Кстати, помогали ему младшие инспекторы СИЗО. Свой последний побег Мадуев пытался совершить осенью 1994-го в 4 часа утра, но был замечен контролером. Ноги Мадуева контролер увидел торчащими из смотрового окна камеры. Из-за неудобного положения Червонец не смог воспользоваться своим пистолетом “ТТ”.
10 июля 1995 горсуд Петербурга вынес Сергею Мадуеву смертный приговор. Его признали виновным по 25 эпизодам, связанным с разбоями, грабежами, бандитизмом, убийствами и покушениями на убийство. Материалы его дела заняли 85 томов. В общей сложности Мадуев получил 2 “вышки” (прокурор просил 3), 70 лет лишения свободы с конфискацией имущества и возмещением ущерба потерпевшим.
Во время процесса зал заседаний охраняли восемь бойцов батальона конвойной охраны, вооруженные автоматами АКС-74У и пистолетами, а также злобный ротвейлер. Чтение приговора заняло три дня.
Однако приговор не был приведен в исполнение из-за объявленного моратория на смертную казнь. Мадуев долгое время содержался в новочеркасской тюрьме, а 1 ноября 2000 года его перевели в Оренбург, в Соль-Илецкую колонию. Эта зона, которую зэки уже окрестили “Черный дельфин”, теперь будет единственной в России для “пожизненников” и уже готова принять более 900 человек одновременно. Сейчас в ней содержатся 116 зэков.
Как нам рассказал замначальника Соль-Илецкой колонии Александр Кандалов, заключенный Мадуев по кличке Червонец ничем не отличался от прочих зэков. Криминальный “авторитет”, у которого за плечами несколько “ходок” в зону и два дерзких побега, был помещен в 3-местную камеру. Червонец с детства страдал тяжелой формой диабета и потому находился на постельном режиме. Его сокамерникам - нелюдимым кавказцам - очень не нравилось, что этот “полукровка” в день своего дежурства валяется на нарах, прикидываясь смертельно больным. Однако через несколько недель “авторитету” стало совсем плохо, и сокамерникам приходилось за ним еще и ухаживать.
Ушел из жизни Мадуев удивительно тихо. В свой последний день он отказался от уколов и таблеток и посвятил себя эпистолярному жанру. Червонец составил очередное заявление на имя начальника колонии с просьбой организовать ему встречу с сотрудником ФСБ для выдачи последнему тайны государственной важности и начал писать письмо сестре в Ачхой-Мартан с приветами многочисленной чеченской родне. Вечером покушал и лег спать, а утром не проснулся. Причина смерти - сердечно-сосудистая недостаточность 3-й степени и сахарный диабет.
Те, кто знал его в колонии, говорят, что многочисленные отсидки подорвали его здоровье, но не сломили духа. Он уже ходил с трудом, но очень хотел жить и надеялся победить болезнь.
Что же касается нашумевшей истории с соблазненной следовательницей, Мадуев в разговорах всегда уверял, что все это - чистое вранье, а оружие она пронесла ему в камеру за приличную сумму долларов. Любил же он только одну-единственную женщину, Тамару Т., свидетеля по одному из своих дел. И она отвечала ему взаимностью: не только оплачивала адвокатов, но посылала с передачками собственного мужа и даже передала в тюрьму в день 37-летия Мадуева 37 алых роз.
Олег Фочкин, Юлия Азман
Мы уже писали о так называемом «Тюремном романсе-2». Следователь по особо важным делам влюбилась в подследственного и обманным путем вывела его из тюрьмы на улице Лебедева. Нечто похожее в Петербурге было в 1991 году, когда следователь Воронцова помогла попытке побега рецидивиста Мадуева. Об этом был снят фильм «Тюремный романс» с Александром Абдуловым и Мариной Нееловой в главных ролях. Вот и по новому «романсу» следствие завершилось, и уже состоялся суд.
Истории свойственно повторяться
В 1993 году на экраны вышел фильм «Тюремный романс», основанный на реальных событиях. Следователя, которая влюбилась в уголовника и помогала ему устроить побег, сыграла Марина Неелова, а зека исполнил покойный ныне Александр Абдулов. В жизни все эти события происходили в 1991 году. По версии следствия, с которой согласился суд, рецидивист Сергей Мадуев соблазнил следователя прокуратуры по особо важным делам Наталью Воронцову, и ослепленная любовью женщина передала ему пистолет. Мадуев пытался бежать из следственного изолятора «Кресты», ранив из этого пистолета милиционера. Но был схвачен. Воронцову осудили на 6 лет за пособничество в побеге.
История повторилась в 2009 году. 35-летняя следователь по особо важным делам Главного следственного управления при ГУВД Петербурга Яна Антонова выкрала арестованного из СИЗО-4 («Лебедевка»).
С 38-летним Михаилом Берюковым Яна познакомилась давно. И неожиданно столкнулась с ним в следственном изоляторе №4. Он был не раз судим за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, на сей же раз подозревался в мошенничествах и разбоях (за что уже получил свой немалый срок). Между знакомыми завязались отношения, выраженные sms-перепиской. В сообщениях Берюков жаловался Антоновой на «прессовку» со стороны сотрудников изолятора. Якобы тюремщики над ним издевались. Яна, чтобы помочь ему, добилась того, что вошла в следственную группу по делу Берюкова.
Выкрала и сдала обратно
Потом Антонова и вовсе решила его спасти. 24 февраля 2009 года, пользуясь служебным положением, изготовила подложный документ - постановление о выдаче из изолятора Берюкова для дальнейшего этапирования в Новгородскую область с целью производства следственных действий. Антонова для убедительности подделала подпись начальника УВД по Фрунзенскому району Санкт-Петербурга о согласии на этапирование обвиняемого. Затем, на следующий день, влюбленная следователь - «важняк» предъявила данное постановление начальнику отдела специального учета следственного изолятора и получила согласие на этапирование.
И вот момент сенсационного побега настал. Антонова в присутствии конвоя получила из изолятора обвиняемого и ввела в заблуждение конвойных, заявив о прекращении уголовного преследования в отношении Берюкова. И дала им указание прекратить конвоирование. Берюков сел к Антоновой в машину и они поехали... На суде Светлана Антонова, мама Яны, рассказала, что по дороге Берюков вышел из машины и исчез. А Яна хотела отвести его в больницу, чтобы зафиксировать побои, полученные в тюрьме.
На свободе Берюков, прежде всего, оторвался по наркоте. И быстро попал в НИИ гриппа, где ему устроили детоксикацию организма. Яна оплатила лечение - 14 тысяч рублей. По версии Яны, она хотела вернуть подследственного в изолятор, но у того были совсем другие планы. И тогда Яна зашла в ближайший отдел милиции, и все рассказала. Берюков был задержан и препровожден обратно на «Лебедевку».
Другой следователь отделался легким испугом
5 марта Антонова была уволена из органов МВД, а в конце февраля осуждена на 1 год 8 месяцев колонии-поселения. Что ж, не самое жестокое наказание. Однако другой следователь за то же деяние отделался всего лишь временным отстранением от дел.
Как выяснилось недавно, в прошлом году в Петербурге несколько дней на свободе гулял убийца, осужденный на 23 года. Причем, делал он это в сопровождении двух сотрудников ФСБ, которые даже покупали для своего подопечного... цветы.
В центре невероятной истории оказался осужденный Олег Маковоз. Он отбывает наказание за несколько убийств, инкриминировались ему и новые преступления, грозившие пожизненным сроком. Однако на свое счастье, Маковоз вдруг вспомнил важные факты о недавно осужденном за рейдерство Владимире Барсукове (Кумарине) и стал давать против него показания. Следователь СУ СКП по Петербургу Олег Пипченков, в виде благодарности, создал для Маковоза, как сотрудничающего со следствием, возможность бывать в центре города без наручников. Достоянием гласности это стало после того, как сотрудники ГУВД, к полному своему изумлению, встретили Маковоза в центре города. Тот с шикарным букетом заходил в гостиницу. Письменный отчет и фотоматериалы оперативники ГУВД отправили в Москву, в Генпрокуратуру. Оттуда в Петербург нагрянули сотрудники ГСУ СКП с проверкой.
Пипченков и оперативники ФСБ Турапин и Андреев, сопровождавшие Маковоза, дали письменные объяснения. Они очень любопытны. Маковоз чем-то болел (до конца выяснено не было, чем же), и его решили этапировать из «Крестов» в Институт нейрохирургии на краткосрочное обследование. Что и было сделано. Дальше начались странности. Вместо того, чтобы отвезти Маковоза обратно в тюрьму, фээсбэшники, захватив адвокатессу осужденного, направились в гостиницу. Объяснение вышло таким: Маковоз захотел... есть. Покормить его решили почему-то в отеле. Перед гостиницей Маковоз попросил оперов купить для адвокатессы цветы. После этого сотрудники ФСБ оставили в гостиничном номере Маковоза с защитницей наедине! В объяснительной они указывают, что приковали осужденного наручниками к батарее. Впрочем, проверить, так ли это было на самом деле, довольно сложно. В номере Маковоз с адвокатессой провели до вечера - оперативники же их терпеливо ждали.
Только к 19 часам убийцу доставили обратно в «Кресты». В последующие дни свидания Маковоза со своей защитницей проходили по похожему сценарию. Вот что пишет оперативник Андреев о свидании в некоем здании на Моховой: «Оно было похоже на небольшой офисный комплекс... по виду офисным, но внутри были номера, как в гостинице». Проверяющие из Москвы в Институте нейрохирургии выяснили, что диагноз Маковозу был поставлен неясный. Видимо, он был лишь предлогом для того, чтобы преступник мог покидать «Кресты». Следователи ГСУ СКП по этим фактам не стали возбуждать уголовное дело, хотя могли. Аргументировали они это тем, что находясь на свободе, Маковоз не совершил каких либо общественно опасных деяний. Однако следователь СУ СКП по Петербургу Пипченков все же был отстранен от работы, а оперативники ФСБ Турапин и Андреев удостоились неполного служебного соответствия.
... Вот такие вот похожие истории со следователями с совершенно разным концом. Для самих следователей. А ведь и в том и другом случае убийцы спокойно гуляли по Петербургу...
Отчего влюбленные следовательницы решаются на любые безумства ради обаятельных преступников?
Майор Яна Антонова, в недавнем прошлом следователь по особо важным делам ГУВД по Санкт-Петербургу и Ленобласти, с помощью служебного подлога организовала побег матерому уголовнику. Такова версия ее бывших коллег. В этой истории очередного «оборотня в погонах» нет коррупционной интриги, она сразу напомнила всем другую нашумевшую драму — следователя по особо важным делам Генпрокуратуры СССР Натальи Воронцовой и убийцы Сергея Мадуева. Почти 20 лет назад в том же Питере следователь тоже освободила преступника, потому что до потери пульса влюбилась… Как любовь толкнула на преступление майора милиции Антонову, закаленную, но очень одинокую женщину, — разбиралась корреспондент «Недели» Ирина Тумакова.
Тюремный романс-2
Соседи Яны Антоновой по старой «хрущобе» говорят, что она и теперь каждое утро садится в свою «десятку» и едет на работу. И возвращается, как всегда, поздно вечером с двумя большими сумками: одна через плечо, вторая в руке — с какими-то бумагами. «Она ведь мент, вы знаете?» — женщина с ребенком на руках говорит с сильным южным акцентом.
Соседи не знают, что она уже два месяца не «мент»: 5 марта майор милиции Яна Антонова уволилась из органов, подав рапорт «по собственному желанию». А 29 апреля в отношении гражданки Антоновой было возбуждено уголовное дело по статьям о превышении должностных полномочий и о подлоге.
По версии следствия, 20 февраля Антонова подделала постановление об освобождении из-под стражи подследственного Михаила Берюкова, обвиняемого в мошенничестве в Питере и в разбоях в Ленобласти. Спустя 4 дня, 24 февраля, она забрала Берюкова из следственного изолятора, предъявив поддельное постановление и солгав конвойным, что прекращает дело в отношении «клиента»… И Берюков, у которого помимо предъявленных обвинений есть еще судимость за убийство, провел неделю на съемной квартире вместе с Антоновой.
А потом она сама же сдала его обратно за решетку.
Следователь-«важняк», признанная два года назад лучшим сотрудником управления, представленная к госнаграде, пожертвовала карьерой, репутацией и собственной свободой ради недели любви с уголовником, убийцей и наркоманом?! Это плохо укладывается в голове. И все-таки.
— Да, этот человек сломал мне карьеру и всю жизнь, — тихо и грустно соглашается Яна. — Как дура, я ведь поверила, что ему угрожает опасность, хотела спасти его, вытащить. И каким же он оказался подонком…
Последнюю фразу она добавляет совсем без злости. Только с очень большой горечью.
Одинокая женщина желает познакомиться
Серый двор в очень сером районе города. Казалось бы, и Нева под боком, но по набережной не иностранцы гуляют. Ползут вонючие грузовики, карабкаясь на кольцевую. Да и самой Невы не видно из окон серой «хрущобы», где живут Яна Антонова и ее мама, инженер по профессии. Им видны только такие же серые дома и узкие дворы с серой травой и серыми машинами. Унылое, но вполне стандартное местечко на окраине Питера. И все 35 лет своей жизни Яна, майор милиции, следователь по особо важным делам, прожила здесь.
Серый цвет, цвет милицейской формы, видимо, так впитался в каждую клетку ее организма, что даже «десятку» несколько лет назад она выбрала себе тоже серую. Правда, это все-таки серебристый металлик: как любой женщине, ей хотелось какого-то блеска. И на зеркале в салоне — розовое плюшевое сердечко.
— Всю жизнь я посвящала работе, — рассказывает Яна. — Работа, работа, работа… Какие-то мужчины появлялись, но работа всегда была для меня главным.
Это правда: бывшие сослуживцы Антоновой говорят, что «следачка» она всегда была классная, чем и отличалась от «девочек», которых набрали в Главное следственное управление в последние годы. И еще она имела репутацию очень порядочного человека. А соседи рассказывают, что отродясь не видели, чтоб Яна шла с мужчиной: «Она все время на работе, а в выходные или вечером — вдвоем с мамой, под ручку», — кивают всезнающие тетки во дворе. И выглядела всегда Яна, продолжают соседки, не ахти: огромная, толстая, в бесформенных, мешковатых юбках до полу, с длинными неуложенными волосами…
Но вот месяца три назад все заметили в ней чудесную перемену.
— Она вдруг превратилась в настоящую красавицу! — всплескивает руками ее сверстница с ребенком. — Похудела… Килограммов на 20-30, не вру! Просто стройняшка стала! Начала носить мини, ноги у нее такие оказались! Волосы обрезала, стрижечку сделала — класс!
Тогда и появился в жизни следователя Антоновой обвиняемый Берюков. Появился, как выяснилось, во второй раз.
«Малышка, мне без тебя конец»
Несколько лет назад они познакомились в кафе, это был ни к чему не обязывающий роман, который Яна почему-то не забыла. Прошло время. И вдруг… Минувшей зимой приехала по делам в питерский СИЗО на Лебедева — так называемую «четверку» — и в одном из арестантов узнала своего незабвенного Мишу.
— Как искра пробежала! — признается она срывающимся голосом.
Видимо, у Берюкова тоже пробежала своего рода искра. Увидев, кем работает бывшая любовница, он наверняка обрадовался. На Яну посыпались эсэмэски в стиле тюремного шансона: «Ты самое долгожданное чудо на свете!» — упражнялся сиделец. «Я живу только ради тебя!», «Малышка, без тебя мне конец!».
Самое странное, что Яна восприняла это всерьез.
— Он даже из тюрьмы умудрялся передавать мне немудрящие подарочки, — грустно усмехается она. — Это меня и добило.
Берюков продолжал атаку, но «долгожданное чудо» отошло на второй план, теперь больше было «без тебя мне конец»: дескать, сотрудники СИЗО измываются и угрожают убить, здоровье подорвано бесконечными побоями и двумя месяцами карцера…
И все же следователь есть следователь. А Яна была профи, она навела справки, за что арестован друг. Выяснила, что он обвиняется в разбоях и мошенничестве, более того, это убийца, отсидевший срок до их знакомства. Пришла было в ужас…
— Но он убедил меня, что его подставили! — она беспомощно, по-бабьи разводит руками.
— Послушай, таких «подставленных» ты должна была каждый день пачками видеть! — не выдерживаю я. — Ты что, им всем верила?!
Она молча вздыхает. Конечно, нет. Никому не верила. Кроме него…
Яна включила все доступные механизмы, чтобы принять берюковское дело о мошенничестве к производству. Это был ее первый проступок: как следователь, она не имела права заниматься делом, в котором была заинтересована лично. Но она перестала быть следователем: «важняк» с 10-летним опытом испарился за считанные дни — осталась просто женщина.
— Я ведь все хотела сделать по закону, — как-то беспомощно оправдывается она. — Просто хотела сократить время его пребывания в изоляторе, где над ним издевались…
Она знала, что 3 марта Берюкова этапируют во Всеволожск, где 5-го начнется по делу о разбоях. К этому времени Яна собиралась самолично вернуть своего обвиняемого за решетку, чтоб в суде он заявил ходатайство о переводе в другой СИЗО. А за время «передышки» на свободе свозить его в клинику, чтоб медики зафиксировали побои: в суде это стало бы основанием для перевода. Вот так, очертя обезумевшую голову, кинулась спасать любимого.
— Ушло чувство самосохранения, все ушло, — опускает она глаза. — Я понимала, на что иду, но выбор был — моя карьера или его жизнь. И я подумала: пусть меня уволят, но вместе мы все стерпим.
Ей-богу, не услышь я это своими ушами, в жизни бы не поверила, что подобную чушь выдаст не сериальная клуша, а реальный майор милиции. Но Яна за эту чушь дорого заплатила.
«Я отвечала за него головой»
Шикарная, еще не полностью заселенная новостройка на питерском проспекте Тореза, с гаражами и консьержами — это антипод «хрущобы» на набережной, где живет Яна с мамой. Сюда вечером 26 февраля она привезла Берюкова. Здесь провела с ним несколько ночей. Хотя тогда уже поняла: ее безумную любовь использовали два расчетливых подонка — Берюков и его… любовница. Но 24-го, идя на должностное преступление, она ни о чем таком и думать не могла.
— То есть я знала, что к нему в изолятор приходит эта женщина, — говорит Яна. — Но он уверял, что это его адвокат. Позже я узнала, что у нее и в самом деле есть ордер на защиту, но чисто формальный. Видимо, вдвоем они и разработали план, как меня одурачить…
Консьерж в доме на Тореза Яну совсем не помнит. Знает ее как следователя, забиравшую с милицией мужчину из 121-й квартиры. Зато он хорошо помнит другую дамочку: та появлялась в обнимку с Берюковым, представлялась его женой… Яна об этом не догадывалась, хотя могла бы: оказавшись на свободе, Берюков быстро показал, кто он есть на самом деле — уголовник, наркоман и законченная мразь.
Едва они под ручку приблизились к Яниной «десятке», как спасенный страдалец оттолкнул спасительницу и уселся за руль. Устремился он, как выяснилось вскоре, к ближайшему кабаку. Он упивался свободой. И тут Яна сделала первое открытие, повергшее ее в ступор: для любимого свобода — синоним героина. Он оказался наркоманом.
— Он шатался из одного кабака в другой, а я носилась за ним, как дура, и еще везде за него платила, — удивляется самой себе женщина. — Но иначе поступать я не могла, я отвечала за него головой, потому что должна была его вернуть обратно в СИЗО.
Сделать это она решила не к 3 марта, как собиралась, а сразу. Когда обколотый любимый плюхнулся на пассажирское сиденье в очередной раз, Яна уверенно поехала на улицу Лебедева — к «четверке». Если бы ей удалось это сделать, возможно, история с подлогом обошлась бы без последствий, ведь на свободе Берюков провел всего несколько часов. Но… у самого изолятора он вышвырнул женщину из машины, снова сел за руль — и пропал.
— Я была в отчаянии, — сокрушается Яна… Вскоре ей позвонил некий «знакомый Миши» и сообщил, что друга можно забрать в НИИ гриппа, где под фамилией Петров тот проходит процедуру детоксикации как наркозависимый. Берюкова надо было выкупить из клиники. Это обошлось Яне в 15 тысяч рублей. Три четверти ее зарплаты.
Яна поняла, что попала в клинч. Прошло двое суток, теперь без последствий его не вернуть. Тогда и возникла квартира на Тореза. «Не знаю даже, откуда она взялась, — качает головой Яна. — Миша сказал, что друзья дали ему ключи».
Ночью Яна стерегла любимого, днем уходила на работу. И в квартире появлялась та самая веселая дамочка, которую помнит консьерж. А однажды, 1 марта, дамочка пришла утром. И Яна узнала «адвоката».
— Они практически при мне начали… ну, вы понимаете… — закрывает она глаза, чтоб не расплакаться… Если какие-то клочки любовного тумана еще оставались в голове у несчастной, то теперь в ней окончательно проснулся офицер милиции. Все еще майор и «важняк» — Антонова вызвала патруль из ближайшего РУВД, сообщив, что нашла беглого подследственного. Похождения Берюкова закончились.
Через 4 дня Яна уволилась из милиции. Через полтора месяца — стала подследственной.
Нина, крестная бывшего следователя Натальи Воронцовой:
«Теперь она живет бедно и пьет»
Героями первого тюремного романа, о котором узнала страна, стали единственная женщина — следователь по особо важным делам Генпрокуратуры СССР Наталья Воронцова и убийца Сергей Мадуев (Червонец). В мае 1991-го Воронцова помогла своему подследственному организовать побег, доставив в камеру его же наган, изъятый при задержании и приобщенный к делу. Операция не удалась, Мадуева задержали. По совокупности преступлений суд приговорил его к смертной казни. Но после введения моратория казнь заменили пожизненным заключением.
В декабре 2000 года Червонец умер в колонии под Оренбургом от сахарного диабета, напоследок заявив: «Я никогда Воронцову не любил, мне ее жаль. Но она меня любила».
За эту самую любовь Воронцова лишилась не только карьеры, но и свободы. В колонии (ее осудили на 7 лет) Воронцова помогала женщинам писать прошения о помиловании. А когда Александр Невзоров снял скандальный фильм о ней, подала на журналиста в суд и выиграла процесс. В 97-м Наталья вышла на свободу (за примерное поведение ей убавили срок) и переехала в Житомир, к маме и своей тетке-крестной.
Нина Воронцова и рассказала «Неделе» о том, как сложилась дальнейшая Натальина жизнь:
«Она сейчас выпивает, живет вместе с матерью, несколько раз квартиру меняла. Нынешний адрес даже мне не сообщила — ни родственников, ни знакомых видеть не хочет уже года два. Раньше мы с Наташей подругами были — разница у нас чуть больше 10 лет. Теперь и меня не признает, может, нынешней своей бедности и ситуации стесняется.
Поначалу в Житомире у нее дела шли не очень — в прокуратуре работать ей было запрещено. Устроилась юрисконсультом. Получала гроши, потом стала адвокатом по уголовным делам, но в подопечных больше не влюблялась. В основном взяточников защищала.
Потом познакомилась с хорошим простым парнем Николаем, он младше ее на 17 лет, но любовь была большая. Они поженились и вроде бы зажили хорошо. Но журналисты мучили их очень, все добивались, любит Наташа до сих пор Мадуева или нет. А она его вовсе забыла. Потом они с Николаем квартиру поменяли — чтоб их не нашли. Книгу стали вместе писать — правду о ее тюремной истории. Не знаю, закончили ли.
Наталья говорила, что Мадуев ее обманывал, но и государство к нему было несправедливо — он, мол, пять убийств совершил, а на него еще столько же навесили. Она правды хотела добиться. А еще деньги на ремонт квартиры насобирать. Думала, счастье ей в новом доме будет, но как-то все не получилось».
Из протоколов допросов Воронцовой и Мадуева, 1991 г.:
Н. Воронцова: «Когда мы оставались наедине, то разговоры все чаще стали уходить в сторону от дела: о семейной жизни, о детях, о родственниках. Он очень мечтал иметь нормальную семью, детей. Как-то был случай, когда я его спросила: «Если бы нашлась женщина, которая ждала бы тебя 15 лет, что ты на это ответил бы?» Он сказал, что таких женщин нет. Я сказала: «А что если бы я ждала?» Тогда он, наверное, даже не поверил, что это возможно. Лишь потом он убедился и сказал мне, что да, действительно, я бы его ждала эти 15 лет».
С. Мадуев: «Я много обманывал ее. Для меня она в то время была только следователем при Генпрокуратуре, и я не видел в ней женщину. Я видел только потенциального противника, который тянет меня к высшей мере наказания. И потому я делал все, чтобы ее использовать».
Н. Воронцова: «К весне мы уже говорили о том, как было бы хорошо нам вдвоем жить. Да не вдвоем. А втроем. Я понимаю, что мы строили какие-то радужные планы, но в эти минуты он как-то преображался, становился таким домашним. Он видел во мне женщину. Для меня это было очень важно, потому что в жизни я была более суровая, чем обычные женщины, может, потому, что так складывалась моя судьба. А он рассмотрел во мне женщину. Мне будет очень больно, если я ошибаюсь…»
С. Мадуев: «Я никогда никого не любил. Но из всех людей я бы выбирал некрасивых. Когда я полюблю — это одно, а когда полюбит женщина — это другое. Мне в женщине не нужна красота, мне с лица воду не пить. Мне важно, какой человек. Я бы знал, что за спиной этой женщины я как за каменной стеной. Она меня никогда не предаст. Чтобы не я за нее, а она за меня держалась. И никогда эта женщина не узнала бы, что мне не нравится. Я никогда бы не дал повода думать так. Я смогу быть двуличным».
Янина Соколовская, Киев
Адвокат Якубовский тоже нашел любовь в «Крестах»
История любви «генерала Димы», в 1995 году обвинявшегося в контрабанде особо ценных предметов, и адвокатессы Ирины Перепелкиной начиналась странно. Еще до того, как Якубовский был осужден, она сама бегала смотреть на него в «Кресты»: все-таки он был знаменитостью. Ну а потом, в июне 95-го, Ирину порекомендовали уже заключенному Якубовскому в качестве еще одного адвоката, который должен был вести его дела в Питере.
Однако грань деловых отношений они перешли лишь через полтора года после знакомства. Женатый тогда на американке Марине Краснер, Якубовский вдруг так истосковался по женскому обществу, что решил отбросить все условности и предложил Ирине стать его «второй женой».
«К тому времени у меня тоже стали просыпаться к нему чувства, — рассказывает Ира. — И чтобы остаться рядом, я согласилась стать второй. Конечно, в условиях несвободы ухаживать за мной у Димы возможностей было не так уж и много. Но он все равно старался. Дарил мне цветы, разные «тюремные» сувениры. Лепил из хлеба игрушки, плел футляры для ручек, для чего распускал шелковые носки, сделал из картона тюремную кепочку. А однажды преподнес свою тюремную рубашку с вышитой на груди надписью «Ира + Дима = любовь»…
Мы виделись каждый день. Я приходила в наш адвокатский кабинет, а он меня там уже ждал. Сразу сгребал в охапку. Обнимал, целовал, хотя наш кабинет насквозь просматривался и прослушивался. Мог еще встать передо мной на колени и признаться в любви. Не раз делал это при всех в коридоре. У меня такого никогда не было. Но больше, чем страстью, Дима меня подкупил своей чуткостью. У меня были проблемы со здоровьем. И как только Дима об этом узнал, сразу же отправил лечиться на Мертвое море. Через два курса у меня все прошло, но Дима и теперь раз в полгода настаивает на моей поездке в Израиль — для профилактики. Только с ним я поняла, что значит быть любимой женщиной».
…Поговаривали, правда, что ни одна из сотрудниц «Крестов» не осталась без Диминых комплиментов. И всегда слышала именно то, что хотела. Но из-за Иры он даже однажды перерезал себе вены — хотел таким образом отучить ее опаздывать на работу.
Он вообще очень сильно повлиял на жизнь своей адвокатессы. Настоял, чтобы она пошла к стоматологу и сделала себе голливудскую улыбку, чтобы увеличила себе в Израиле грудь.
В отличие от двух других питерских историй их роман закончился свадьбой — прямо в колонии в Нижнем Тагиле, где после «Крестов» отбывал свой срок Якубовский.
Иллюстрация: Дмитрий Тышкивский. Фото: Тимур Аникеев/ «Известия»
