Пресс-конференция

Игорь Маринин, главный редактор журнала "Новости космонавтики"

Евгений

Здравствуйте Игорь.

Череда неудач и падений связана с недоработкой или (есть мнение что это диверсии) ? Вспоминая недавний случай свободного проникновения посторонних людей на территорию предприятия. Будут ли принимать меры по защите и охране предприятий и утечки информации? Спасибо.

Александр Михайлин

Здравствуйте, Игорь. Не кажется ли вам смехотворной версия об отказе Фобоса из-за радара? Ведь он был уже на орбите, а это не одна тысяча километров удаления от локатора, на котором мощность уже очень мала. Как там могло что-то необратимо сгореть, ведь другие-то аппараты, на которые попадает этот луч, те же спутники, прекрасно работают? Даже если возникли помехи, почему после ухода луча Фобос не восстановил работоспособность? Да сделан он был плохо, плохими специалистами за мизерную зарплату под руководством плохих начальников! Не кажется ли вам, что эта версия для увода вектора общественного негодования перед выборами на американцев вместо Путина и тех негодяев, что развалили все наукоемкие отрасли страны и производство?

Артём

Не кажется ли вам, что рассуждения о том что на работу станции могли повлиять Американские радары необходимо было оставить до того момента как будут хоть какие-либо объективные данные подтверждающие это? Честно говоря стыдно читать новости, от которых остаётся осадок "мы всё сделали правильно, это злобные американцы нам всё опять подгадили", в то время как много говорится о том что сам аппарат несмотря на отложенный на несколько лет запуск строился и проектировался в спешке с непозволительным расчётом на "авось", т.е. например есть мнения (если они не верны буду рад если вы поправите его), что в аппарате были не только конструктивные просчёты (отсутствие антенн предназначенных для связи на низкой орбите), так и дефекты сборки (вместо земли на корпус было подано напряжение) и написания ПО (из-за чего аппарат не смог соориентирвоаться), кроме того многим непонятно почему запуск двигателей обязательно было проводить вне зоны видимости российских средств слежения, почему нельзя было подождать некоторое количество витков что бы Земля "повернулась" удобным образом.

Спасибо за ответы.

Виктор, бывший наземник.

Глубокоуважаемый Игорь Адольфович!

Судя по тому, сколь быстро упал Фобос-грунт, он был выведен на круговую низкую орбиту. Аттол Кваджалейн находится ниже 10-й параллели. Если предположить, что на каком-то витке Фобос-грунт, запущенный с Байконура, действительно был в зоне видимости с этих островов (точнее было бы сказать - в зоне диаграммы направленности антенны радара), то проверить, был ли радар включен в это очень короткое (круговая орбита) время, более чем элементарно. Американцы уже проверили и уличили Поповкина в глупейшем вранье и непрофессионализме.

Скажите пожалуйста, сейчас в российской космической отрасли все начальники столь же неумны и некомпетентны, или г-н Поповкин - это досадное исключение? Можете назвать по фамилиям кого-то из высших руководителей отрасли, кто бы профессионально разбирался в том, чем довелось руководить?

С уважением,

Ильдар

Уважаемый Игорь, обоснована ли теоретически "серьезность" проверки воздействия радара, и на кого лягут расходы на этот эксперимент

Диверсию я бы полностью отмел, потому что, никому это в данный момент не выгодно. Практически со всеми космическими державами у нас успешно развивается сотрудничество в области освоения космоса. Что касается версии о том, что американская радиолокационная станция мощным радиолучом могла оказать воздействие на электронику нашей станции из-за чего она дала сбой, то, с моей точки зрения, это теоретически возможно, но практически – провели эксперименты и увидели, что процессоры и электронные системы станции, в общем-то, устойчивы к такой мощности воздействия. Поэтому не стоит все сваливать на американскую ОЛС. Я считаю, что причины этой череды неудач нужно искать в нашей промышленности. Этих причин много, но я полностью отвергаю вероятность диверсии.

Сергей

Доброго времени суток, Игорь.

Насколько мне известно неудачи связанные с запуском спуников/ракетоносителей/космонавтов случались и раньше, и в СССР, и в США.

Хотелось у Вас узнать падение "Фобос-Грунта" это одна из таких неудач? Или же это ошибки всей системы российской космонавтики? Если да, то какие и как их нужно исправлять?

Константин

Несмотря на неудачу "Фобоса", есть информация, что в России многие попытки проходили успешно, а общее количество запусков довольно высоко.

В то же время подобные неудачи случаются и у других стран, причем количество запусков на том же уровне (или меньше).

1) Так ли это?

2) Насколько сильна неудача "Фобоса" по сравнению с остальными запусками?

3) Есть ли статистика в свободном доступе по количеству запусков (ежегодная)?

Аварийность – как при выведении ракетоносителей, так и при работе космических аппаратов – во всех странах примерно одинаковая, где-то 1 – 3 процента. То есть один-два пуска из ста по определению должны быть аварийными. Этого не может избежать ни одна страна. Причем одни ракеты летают лучше, другие – чуть хуже, но средняя аварийность вот такая.

Что касается СССР – у нас в первые десять лет космонавтики была очень высокая аварийность по одной простой причине: не было стендов для наземной отработки, все отрабатывалось в полете. Поэтому специально делали и межпланетные станции, и ракеты-носители большими сериями, чтобы запускать, запускать, запускать и, находя неисправности и устраняя причины катастроф в следующем изделии, снова запускать. Американцы от этого ушли раньше, мы – в восьмидесятые…

К сожалению, после развала Советского Союза в 1991 году, в последние годы советского периода и пятнадцать лет российского периода было очень плохое финансирование космической отрасли, которое привело если не к полной гибели отрасли, то к ее сильной деградации. И несмотря на то, что в последние два года отрасль получает столько финансирования, сколько запрашивает, а в 2012 году финансирование даже было увеличено на 50 процентов, это, в общем-то, не спасает от тех последствий, которые произошли в результате недофинансирования. Таких последствий достаточно много. Более подробно я расскажу о них, отвечая на следующие вопросы.

Николай

Здравствуйте, Игорь. Три вопроса, если позволите.

1.Как Вы прокомментируете внезапные, как по команде, рассуждения специалистов (в том числе вашего сотрудника Игоря Лисова) отправить Фобос-Грунт на Луну или астероид, когда ещё ничего не было известно наверняка?

2.Как специалист, как Вы объясните отделение от Фобос-Грунт какого-то объекта в конце ноября и его спуск на Землю в течение суток? Ведь для этого ему нужно придать тормозной импульс ~100-150м/с.

3.Как специалист, как Вы объясните планомерный подъём аппаратом перигея в течение первых 2-х недель полёта?

1. Я бы не сказал, что это неожиданные вещи, просто раз мы не смогли вовремя запустить "Фобос-Грунт" (во время окна к Марсу, то есть по оптимальной траектории), то если бы вдруг удалось вступить с ним в контакт, получать с него информацию и подавать команды, вдруг бы он откликнулся на это – что тогда делать? К Марсу запускать уже поздно, какие варианты? Или погонять его вокруг Земли, или отправить к Луне, например, то есть хотя бы потренироваться управлять этим космическим аппаратом, потому что у нас очень-очень давно не было удачных космических пусков на межпланетные траектории или к Луне. Те, кто сейчас сидит в Центре управления межпланетными станциями в НПО им. С.А. Лавочкина, - молодежь - не имеют опыта управления на таких расстояниях. Поэтому если уж мы не смогли отправить "Фобос-Грунт" к Марсу, то хотя бы погоняли его вокруг Луны, поманеврировали, вывели бы его на орбиту Луны (топлива для этого было достаточно). Других вариантов просто нет. К Венере отправлять – сейчас таких "окон" нет, нужно, по-моему, ждать еще полгода, во всяком случае, несколько месяцев. К Юпитеру – тем более, это еще более сложная задача. Поэтому были варианты или не трогать "Фобос-Грунт", или сразу затопить, или погонять его вокруг Луны. Потому все и предложили хотя бы погонять его вокруг Луны.

2. Здесь неправильно поставлен вопрос: объект от "Фобоса" отделился, но никакого спуска не было, он сгорел в атмосфере. А что касается объекта – здесь, к сожалению, не было телеметрии, поэтому нельзя определить, что это такое и что случилось. Видимо, от нагрева произошел взрыв какого-то бака. При этом возможно отлетел какой-то обломок, который зафиксировали средства контроля космического пространства. Но, еще раз повторяю, телеметрии не было, поэтому точно определить, что это был за обломок, невозможно.

3. Ситуация сложилась следующая (насколько мне известно, - конечно, более подробно все доложит госкомиссия, которая завершит работу 31 января и сделает свое заключение): с моей точки зрения, аппарат умер не сразу, из-за ошибки в программировании он просто не смог выйти на траекторию полета к Марсу, у него не включился двигатель. Тем не менее, аппарат был еще жив, и у него работала какая-то внутренняя программа, которая поддерживала его ориентацию и стабилизацию относительно Солнца и так далее. Уже потом, с течением времени, как сейчас предполагают некоторые эксперты, из-за перезагрузки компьютера закончилась электроэнергия, он попал на темные витки, пополнения не произошло, и он в конце концов вышел из строя. Так вот пока он был жив, у него работала какая-то программа по поддержанию его орбиты, ориентации и так далее. К сожалению, в саму программу залезть нам не удается, мы не знаем, как она устроена, не знаем блок-схемы этой программы, что там предусматривалось. Скорее всего, там предусматривали именно автоматические коррекции для поддержания орбиты.

Рустэм

Добрый день Игорь.

Не кажется ли Вам, что такая архисложная задача, которая формально стояла перед станцией "Фобос- Грунт", была совершенно невыполнима при имеющемся уровне Российской космонавтики?. Имеется в виду то, что американские станцие посланные например на Марс, частично не работали, а работающие никогда не возвращались ни с какими грунтами. Возникает подозрение, чо это изначально авантюра, организованная руководителями соответствующих ведомств и фирм с широко известной в нынешней России целью. А теперь и концы в воде.

Нет, у меня другое мнение. Вообще эта идея появилась достаточно давно, и ее пытались реализовать в очень неудобное для России время - в период тяжелого финансирования, в период, когда специалисты уходили из НПО им. С.А. Лавочкина на другие предприятия десятками, если не сотнями. И именно тогда пытались конструировать станцию - поэтому и не сложилось. Решение этой задачи вполне возможно, но только когда все нормально, когда есть финансирование, когда нормально организована работа. Если нет ни того, ни другого, конечно, эта цель недостижима.

Но у нас же плановое хозяйство, плановое финансирование, поэтому, если проект включили в космическую программу России, финансирование идет, работа делается, и отменить все, когда уже потратили столько денег, было бы нелогично. Многие руководители (практически все) понимали, что эта станция сделана в неудачный для России период, что были использованы неудачные компоненты, что не удалось создать нормальную программу, что в конструировании были не очень совершенные конструктивные решения, но переделать станцию уже не было возможности, потому что ресурсы многих систем заканчиваются. Поэтому решили ее запустить, мало надеясь на успешную реализацию проекта.

В то же время запускать ее было необходимо, потому что НПО им. С. А. Лавочкина нужно восстанавливать опыт межпланетных полетов. Сейчас разбор причин этой аварии и этой неисправности дают очень большой опыт. И теперь, на сегодняшней элементной базе и с теперешним конструкторским коллективом, НПО им. С.А. Лавочкина справится с ближайшими задачами. А ближайшие задачи – это отправка двух автоматических станций на Луну в 2014 и 2015. Я думаю, что НПО с этим справится и пуски будут удачными. А потом, как мне кажется, новая космическая программа, которая будет сформирована в ближайшее время (сейчас над ней работают в Роскосмосе), будет включать повторение задачи доставки грунта с Фобоса. Но, конечно, станция будет спроектирована уже совсем на других базовых элементах, на другом техническом уровне, нежели сейчас. То есть в принципе это вполне решаемые задачи для нашей космонавтики.

Федор

Как Вы думаете, Игорь, будет ли предпринята попытка повторить проект "Фобос-Грунт" в следующее астрономическое окно? Ведь этого запуска и его результатов ждали учёные не только России, но и всего мира в течение 15 лет.

Сергей

Здравствуйте! И все-таки, сбудется ли мечта Н.П.Каманина и многих других россиян о посещении Луны российскими космонавтами? Будут ли строиться лунные поселения? Или престиж нашей космонавтики окончательно утерян? Спасибо.

Следующее астрономическое окно будет через два года. Думаю, что за это время повторить проект мы не сможем, так как сейчас не советское время, когда мы делали несколько станций сразу, и если одна выходила из строя, можно было или в это окно, или в следующее запустить другую аналогичную с аналогичной задачей. Такого сейчас нет, станция была в единственном экземпляре.

А если говорить о дальнейших действиях НПО им. С.А. Лавочкина, то они заняты, в том числе, и в межпланетной программе, где на 2014-2015 годы стоят запуски станций на Луну. Значит, ближайшая возможность вернуться к Марсу будет только в том случае, если это поставят в план финансирования, начиная с 2015 года и дальше. Поэтому повторение, в принципе, возможно, но не раньше 2016 года.

Тимур Бектасов

Здравствуйте! Скажите пожалуйста, сделаны ли какие-либо организационные выводы и решения из-за данной аварии? Спасибо!

Алексей

Добрый день.

Хотелось бы узнать, как получается, что мы видим провал за провалом, теряются огромные суммы денег, а в итоге никто не наказан, никто не виноват.

Юрий

Кто виноват и что делать?

Такие грандиозные аварии или серии аварий, как правило, вызваны не действиями одного какого-то человека, тут нет одного виноватого. Как правило, причины носят системный характер. Здесь не конкретно ошибся, например, программист (хотя он, может быть, и ошибся - написал не ту команду, например, и из-за этого все произошло). Надо смотреть глубже: почему эту ошибку никто не отловил, не обнаружил во время испытаний, почему испытания провели не в полном объеме и так далее.

Если это касается электронной техники, то, опять же, надо смотреть, какой контроль прошли микросхемы, откуда их привезли, какое тестирование они прошли, какой контроль осуществлялся во время монтажа, были ли нарушены технологии и так далее. Вот это те цепочки, которые в конце концов приводят к аварии. Они во многих случаях у нас нарушены, то есть нарушена система контроля качества. Раньше за это отвечали военные и смотрели за этим очень жестко. После того как военных начали сокращать и пошла реформа в армии, военная приемка ослабла: для гражданских заказов она уже вообще практически не работает, а для военных еще худо-бедно работает, но тоже не в той мере, как это было раньше.

Поэтому сейчас у Владимира Александровича Поповкина и у Роскосмоса ближайшая задача – создать на каждом предприятии Роскосмоса независимую систему контроля качества, чтобы там были отделы и представители с очень большими полномочиями, вплоть до остановки производства на предприятии. Думаю, что эта новая система контроля качества, безусловно, даст результат. Хорошее и регулярное финансирование, возможность предприятиям возобновлять производственные фонды, покупать новое оборудование, нанимать на неплохие деньги новых людей, специалистов, готовить своих специалистов и финансировать студентов, чтобы они приходили на предприятие – это тот комплексный подход, который должен рано или поздно дать результат.

Григорий

Добрый день. Насколько пострадал международный престиж российской космонавтики из-за "Фобос-Грунта" и других аварий последних месяцев? Или он уже был утерян ранее?

Роскосмос делает сейчас все, чтобы престиж нашей космонавтики не сильно пострадал. На самом деле, с моей точки зрения, пострадал он сильно. Например, после аварии с "Прогрессом" (из-за аварии 3-й ступени РН "Союз У" "Прогресс" не вышел на орбиту) все страны-участники международной космической станции, естественно, очень сильно забеспокоились. Они понимали, что без России обойтись сейчас невозможно. Если Россия не сможет наладить полеты автоматических грузовых кораблей и пилотируемых кораблей на такой же ракете, то эта станция просто свалится с орбиты, когда закончится топливо в баках. В общем, без России они не смогут ее обеспечить, и это вызвало очень большое беспокойство. Но, к счастью, с аварией "Прогресса" быстро разобрались, причину нашли, проверили соответствующие двигатели и с некоторой задержкой возобновили полеты грузовиков. То есть в данном случае мы вроде бы нашли решение проблемы.

Что касается, межпланетной станции "Фобос-Грунт", то здесь, конечно, речь идет о большом престиже, потому что, например, в составе этой станции был спутник Марса, разработанный и изготовленный китайскими партнерами. Они очень надеялись, что мы доставим этот спутник на орбиту Марса, так как сами пока этого сделать не могут. Поэтому доверие к нам значительно снизилось. Но в то же время наши приборы работают на иностранных межпланетных станциях и дают очень неплохие результаты. Например, наши приборы обнаружили большие скопление воды на Марсе и на Луне.

Конечно, неудачи бывают у всех. У Китая, например, была авария в этом году. У них тоже завалилась ракета. Но у нас какая-то не проходящая цепь неудач, и она, конечно, беспокоит весь мир.

Владислав

Какова реакция наших Китайских товарищей?

Конечно, Китай проявил очень большой интерес к этой аварии. Очень многие наши специалисты в их СМИ комментировали это и объясняли причины аварии. Конечно, проблемы большие. Но в то же время ничего катастрофического тут не произошло, потому что все известные мне договоры с Китаем независимы от этой аварии. В свое время они заимствовали или закупили у нас технологии, определенную космическую технику, но они идут своим путем с отставанием от нас примерно на 40 лет и примерно теми же путями. Они запустили одноместный корабль, потом двухместный, затем трехместный, в прошлом году они сделали первую автоматическую стыковку, которую мы, например, в первый раз сделали в 1966 году. Они сделали первый выход в открытый космос, который у нас был еще в 1965 году. Так они и идут с отставанием примерно на 40 лет. Поэтому от этой аварии, в общем-то, ничего не зависит. А договоров о непосредственно совместных космических полетах, о создании космических станций у нас с Китаем нет. Договор по отправке этого спутника был единственный. И пока в ближайшей перспективе ни мы, ни китайцы ничего не планировали. Так что, я думаю, наши отношения с Китаем не пострадали.

Алексей.

Здравствуйте Игорь.

1. Сохранились ли в нашей стране технологические возможности для создания подобных станций?

2. Что будет когда последний "советский" специалист уйдет? Где окажется наша страна в области космонавтики?

3. Какова средняя зарплата(с учетом налога) специалиста в космической области и каков его средний возраст?

4. Станция испытывает во время межпланетного полета воздействия из космоса куда более сильные чем способен дать любой из земных радаров. Все оборудование должно быть экранировано в широком диапазоне волн.

Каким образом межпланетная станция могла быть выведена из строя внешним воздействием с земли?

5. Считаете ли вы что Поповкин в случае опровержения "облучения станции американцами" должен уйти с поста как некомпетентный руководитель?

Иван

Здравствуйте, Игорь!

1. Какова средня зарплата специалиста (инженера) в космической отрасли?

2. Расскажите о тех, кто работает сегодня в космонавтике? Это старики под 60 или молодёжь тоже приходит?

Михаил

Здравствуйте!

Кто, по-Вашему, и как будет наказан за провал "Фобоса", а также за голословные заявления о воздействии "потусторонних" (то есть по ту сторону Земли) факторов?

Анатолий

Добрый вечер. Когда накажут человека, пустившего глупую шутку на счет воздействия американских радаров на "Фобос-Грунт"?

1. Мне кажется, что сейчас, при нынешнем руководстве, нормальном финансировании и правильной кадровой политике НПО им. С.А.Лавочкина способно делать межпланетные станции мирового уровня.

3. По информации Роскосмоса (к сожалению, я другой информацией не обладаю, сам не считал), средняя заработная плата в отрасли в конце 2012 года достигнет 40 тысяч. Это официальное заявление Роскосмоса. А средний возраст по отрасли сейчас 45 лет. Это, в общем-то, немного, но получается, что 45-летних как раз и нет. Есть 60-летние и 20-30-летние. Вот такая ситуация.

4. Смотрите ответ выше.

5. Я категорически с вами не согласен. По одной простой причине: не Владимир Поповкин заявлял о том, что американская радиолокационная станция облучила нашу межпланетную станцию и из-за этого "Фобос-Грунт" вышел из строя. Эта версия пошла от Ивана Сафронова в "Коммерсанте".

На самом деле, за день до выхода "Коммерсанта" В.Поповкин в своем интервью газете "Известия" четко заявил, что "Фобос-Грунт" – это одно дело, а то, что достаточно часто появляются замечания к работе наших космических аппаратов в тот период, когда они находятся вне радиовидимости наших средств – другое.

Что это значит? Что наши РЛС, наши станции слежения, которые находятся сейчас только на территории России и стран СНГ, не могут отслеживать события, происходящие с нашими спутниками, кораблями, ракетами в противоположном полушарии, получать телеметрическую информацию, когда они летают не над нашей территорией. А так как они над нашей территорией пролетают всего несколько раз в день (семь-восемь раз в день, каждый сеанс – до десяти минут), все остальное время мы не можем получать от них никакую информацию. Вот что его беспокоит. И почему-то некоторые журналисты интерпретировали это как намек на то, что, когда спутники летают вблизи Соединенных Штатов, их бомбят, по ним стреляют, их облучают и так далее. Поповкин этого не говорил!

А на следующий день или через день, по-моему, в "Коммерсанте" появилась публикация по поводу РЛС на атолле Кваджалейн - что она находится на десятой параллели, и когда "Фобос" пролетал мимо нее, возник сбой и так далее. Это возбудило интерес всей прессы, и госкомиссии пришлось провести эксперименты, которые, по неофициальным данным, не подтвердили такую возможность. То есть версия Сафронова в "Коммерсанте" не подтвердилась, а причем здесь Поповкин и почему некоторые обвиняют его в неквалифицированности, я не знаю, меня это, честно говоря, удивляет.

На самом деле Владимир Александрович Поповкин, с моей точки зрения, очень квалифицированный руководитель, у него очень хорошее военное техническое образование. Он достаточно долго возглавлял Космические войска, был начальником штаба, в Министерстве обороны он был заказчиком космической техники, заместителем министра. Он, конечно, не конструктор, но в конструирование он и не вмешивается. А то, что он хороший организатор и во всей космической технике разбирается досконально, это факт. Поэтому я категорически несогласен с мнением, что он должен уйти. Более того, он меньше года у руководства, а за год навести порядок в "болеющей последствиями недофинансирования" отрасли практически невозможно. Я думаю, что любому руководителю надо дать тайм-аут как минимум на три года и только потом предъявлять претензии. Так что посмотрим, какой будет отрасль через три года.

Вадим

Игорь, здравствуйте.

1. Как вы охарактеризуете общее положение дел в космической промышленности(развитие,стабильность или стагнация)?

2. Каково ваше мнение относительно утверждения, что российский космос держится исключительно за счет технологий разработанных еще при СССР?

3. На какой срок,при нынешнем положении дел, нам хватит кадрового потенциала, по истечении которого нам придется начинать с нуля?

Игорь

Уважаемый Игорь! Как Вы полагаете, кадровый состав (ученые, разработчики, технический персонал) сегодня соответствует поставленным перед отраслью задачам? Какую роль в сегодняшних неудачах сыграла трагедия начала 90-х, когда перспективные молодые (тогда) специалисты предприятий авиационно-космической отрасли были потеряны для нее?

1. Я бы не обобщал всю отрасль целиком. Есть крупные предприятия, есть мелкие предприятия, есть предприятия, выпускающие космическую технику (то есть ракеты и спутники), а есть их подрядчики, которые выпускают какие-то детали и комплектующие. Так вот, у разных предприятий разное состояние. Большие "выпускающие" предприятия, так называемые "головники", в тяжелое время получали минимальное госфинансирование, имели возможность получать зарубежные заказы, и в тяжелый период оказались в лучшей ситуации: они смогли поддерживать терпимую заработную плату и сохранять кадровых рабочих или хотя бы ведущих инженеров. Они могли худо-бедно менять оборудование, станки, на которых изготавливается космическая техника. А более мелкие предприятия этого делать не могли. Поэтому еще при предыдущем руководителе Анатолии Перминове и сейчас при Владимире Поповкине идет активная работа по объединению крупных и мелких предприятий в консорциумы, где богатые предприятия помогали бы бедным, перераспределяли доходы и технику, чтобы подтянуть мелкие, технически недоразвитые предприятия к общему уровню.

Сейчас этот процесс притормозился, потому что возникли вопросы, стоит ли объединять предприятия по темам (то есть, например, ракетчиков – в один консорциум, спутникостроителей – в другой, наземку, стартовые комплексы – в третий). Или, может быть, это стоит делать по вертикали, то есть, например, один консорциум делает от наземки до ракет и спутников и так далее, чтобы между ними была конкуренция. В этом пока загвоздка. Идет выяснение, как более логично объединять эти предприятия, чтобы не ошибиться. Но то, что их необходимо объединять, что это дает экономический эффект и, главное, улучшает качество продукции мелких предприятий, однозначно не вызывает сомнений.

2. Я бы привел такое сравнение. Можно сказать, что компания "Мерседес", одна из лучших компаний Западной Германии, держится на разработке, которую сделал "Мерседес" в конце XIX - начале XX века. Правильно это утверждение или нет? То есть они в начале века придумали, так сказать, одними из первых, четыре колеса, поставили двигатель внутреннего сгорания на них, придумали рулевое колесо, тормоза, какие-то фары – вот, в общем-то, автомобиль из этого и состоит. Прототип был создан. Но в последующие годы он многократно усовершенствовался.

И здесь то же самое: в советское время, например, была принята концепция ракеты-"семерки", как она называется сейчас, "Союз" – когда первая и вторая ступень включаются одновременно на земле. Такого не было нигде, это прогрессивное решение. Так оно оказалось настолько прогрессивным, что его используют и сейчас. А дальше, за прошедшие 50 лет, все меняется: меняется система управления, совершенствуются, модернизируются двигатели, меняется топливо, нагрузка, обтекатель, материалы и так далее. В российское время, в первые 10-15 лет, конечно, эти изменения сильно затормозились, потому что, сами понимаете, без денег никто работать не будет. Но подчеркиваю, теперешние "Союзы-2", это СОВСЕМ не те Р-7 и "Союз" 11А511, что летали при С.П.Королёве и В.П.Мишине. И так по всем направлениям.

Последнее время все чаще и чаще запускают космические аппараты уже российской разработки. И я бы не сказал, что они хуже. В общем-то, серьезных аварий, серьезных замечаний к российским разработкам до сих пор не было. Их просто мало, потому что разработать что-то серьезное, - это не один год труда. А не один год труда – значит, не один год хорошего финансирования и спокойной работы хороших специалистов. А если их нет, если им не давали работу или не создавали условия, то откуда же взять хорошую разработку? Сейчас это все постепенно налаживается.

3. С нуля нам начинать не придется несмотря на то, что кадрового потенциала не хватает. Если в первые годы российского периода катастрофически не хватало денег, оборудование старело, новое не покупалось, люди разбегались, то во второй период, когда немножко начало выправляться финансирование, стало не хватать кадров. То есть деньги уже начали появляться, на них можно было бы нанять людей, но люди ушли из отрасли. Это касается рабочего уровня и уровня инженеров-проектировщиков. Это был тяжелый период, но его в конце концов преодолели. Сейчас уже нет острого дефицита рабочих и специалистов начального инженерного уровня. Молодые и талантливые ребята идут в отрасль. Для их удержания разные предприятия находят различные методы, достаточно эффективные, чтобы к ним шли. Плюс сейчас дорабатывают свой ресурс ветераны.

То есть получается, что на предприятиях сейчас хорошее пополнение до 30 лет и ветераны после 60 лет. А вот самого активного периода – специалистов в возрасте от 35 до 55 лет - очень мало, а это как раз самый продуктивный и творческий период, когда есть и опыт, и силы претворять этот опыт в жизнь. Таких людей не хватает. Думаю, лет через пять-семь молодежь, которой сейчас 30, уже дойдет до уровня руководителей каких-то подразделений и предприятий, наверное, не главных конструкторов, но ведущих конструкторов и так далее. Поэтому через пять-семь лет эта дырка затянется.

Виктор

Уважаемый Игорь!

1. Есть мнение, что для полётов в космос до сих пор используются аппараты, принципиальную схему которых разработал ещё Королев, а следующие поколения ничего нового и эффективного предложить не смогли. Это действительно так?

2. В СМИ представлена информация, что российская космическая промышленность испытывает проблемы в части обеспечения электронными системами - якобы у нас нет своих систем и мы вынуждены закупать соответствующее оборудования за рубежом. Насколько это достоверно?

3. В последнее время часто появляется информация, что полномасштабное введение в строй космодрома Восточный будет перенесено на 20-е гг. Если это удобно, прокомментируйте эту информацию.

4. Возможно ли создание международных зон освоения космоса совместно со странами Азии (например, с Китаем, Кореей и т.д.) на Дальнем Востоке или других территориях России?

Дан

Что лучше для России: арендовать космодром Байканур или построить свой на территории РФ?

Планируется высадка космонавтов на Луне?

1. Смотрите мой ответ на предыдущий вопрос.

2. Эта информация однозначно достоверна, потому что в российский период у нас практически полностью умерла электронная промышленность. Раньше, в советское время, были зарубежные микросхемы, и, как правило, наша промышленность делала неплохие аналоги, чтобы можно было заменять зарубежные комплектующие. Но даже в советское время не все зарубежные элементы наша электронная промышленность могла заменить.

В российское время этой промышленности не стало вообще. Микросхемы, микроэлементы, какие-то БИС-ы и так далее сейчас выпускают нецентрализованно, каждый для себя, мелкими партиями. Соответственно, каждый борется за качество, разрабатывает какие-то свои аналоги, в итоге - полный разброд. Поэтому приходится закупать многие комплектующие элементы за рубежом. В том числе даже для военных изделий. А что делать, если у нас нет аналогов? Например, сейчас в России вообще не производятся лампы бегущей волны (ЛБВ). В советское время производились, а сейчас нет. Так как они необходимы для ретрансляторов, получается, что все спутники связи используют зарубежные комплектующие как минимум из-за ЛБВ. И от этого пока никуда не деться.

Единственный выход здесь – тот, по которому пошла ОАО "ИСС" имени академика М.Ф. Решетнева из Железногорска. Они сначала заключили договор с европейской фирмой (ныне это Thales Alenia Space) на поставку полезной нагрузки. То есть они делали базовый аппарат своими силами, а ретрансляционный комплекс со всеми приемниками, передатчиками, антеннами и прочим делали французы. Потом они несколько изменили договор и французы поставляли это навесное оборудование в виде комплектующих, а сборка производилась у нас.

3. Насчет космодрома "Восточный" – во всяком случае, решения президента пока никто не отменял. Но все идет к тому, что ввод в строй космодрома "Восточный" действительно произойдет не раньше 2020 года. Я вижу такую тенденцию. Причины здесь простые: новый руководитель Роскосмоса Владимир Поповкин задал вопрос: а для чего мы будем строить этот космодром? Понятно, что первая причина - военно-стратегическая: мы должны иметь возможность запускать геостационарные спутники в интересах Министерства обороны вне зависимости от отношений с зарубежным государством, то есть с Казахстаном. По той же причине мы должны иметь возможность независимо ни от кого выполнять международные обязательства перед партнерами по снабжению МКС да и вообще иметь собственную независимую пилотируемую программу.

В то же время из Казахстана уходить мы не собираемся, потому что Казахстан является нашим стратегическим партнером, и часть пусков, часть стартовых комплексов останется там в совместном использовании. Вот такая программа.

Но чтобы строить "Восточный", нужно определиться, стартовые комплексы для каких ракет-носителей там размещать. Была объявлена программа "Русь", утвержденная предыдущим руководителем Роскосмоса Перминовым, по созданию ракеты типа тяжелого "Союза". Новый руководитель задал вопрос: насколько нам нужна такая ракета и для чего? И не получил удовлетворяющего его ответа. Получается, что нам ракета грузоподъемностью немного лучше, чем "Союз", в общем-то, не нужна, потому что теперешние "Союзы" выполняют свою функцию и есть более мощные ракеты "Протон", которые заменит тяжелая "Ангара" (ее разработка уже практически закончена, испытательные пуски начнутся в 2013 году). То есть непонятно, зачем нам промежуточный по грузоподъемности вариант.

Поэтому сейчас вроде бы приняли решение (правда, я не уверен, что оно окончательное) строить там стартовый комплекс для новой модификации "Союза" типа "Союз-2-1А", "Союз-2-1Б" и "Союз-2-1В", для этих ракет и для "Ангары". И вот сейчас это обсуждается, находится на утверждении. Если это все будет окончательно принято, значит, будет пересмотрен проект нового космодрома, соответственно, перепланированы и перепроектированы стартовые комплексы и так далее. Но на это, естественно, понадобится дополнительное время. Поэтому я и считаю, что это действительно отодвинется на конец этого десятилетия и начало следующего.

ричард

Здравствуйте! Не кажется ли вам, что заметный упадок космической отрасли связан с упадком российской системы науки и образования, начавшимся в

90-е годы и не

преодолённым до сих пор? Технологии СССР устарели, но кто разработает новые, ведь молодой специалист не способен и не будет способен креативно мыслить (даже при большой зарплате), если соответствующие структуры его мышления (мозга) не развились в школе и в вузе?

Евгений

Добрый день!

Я преподаю технические дисциплины в вузе и вижу, насколько катастрофически с каждым годом падает уровень подготовленности и технической компетентности абитуриентов и выпускников, несмотря на ЕГЭ (а может, и благодаря). Вследствие демографической ямы в вузах учатся сейчас в том числе и те, кто умственно не способен справиться с вузовским курсом. Они легко обращаются с современной электроникой, абсолютно не представляя, как она функционирует. Я также вижу, что вчерашние выпускники постепенно вливаются в народное хозяйство, привнося в экономические отношения долю своей недообразованности и невежества, а порой идиотизма.

Как в такой ситуации происходит отбор специалистов для работы в аэрокосмической отрасли? Причем не только на места инженеров, но и экономистов-юристов-менеджеров-директоров? Насколько руководители отраслевых учреждений готовы платить соответствующую зарплату "качественным головам"? Не дожидаясь, пока перспективный человек "подрастет" и держа ему полтора МРОТа в течение 3-5 лет?

Общий упадок образования, с моей точки зрения, налицо. Но в то же время автор этого вопроса обобщает, говорит о том, что снижается общий уровень. Может быть, он и снижается, но в отрасль идет не общий уровень, а увлеченные люди, которые не удовлетворяются обычным посещением лекций и обычным образованием, полученным в вузе. Раз они увлеченные, помимо учебы они занимаются научной или конструкторской деятельностью. Я знаю, например, что в МГТУ им Н.Э.Баумана и в МАИ очень хорошо организовано дополнительное образование. Там есть команды молодых талантливых ребят, студентов, которые конструируют спутники, принимают участие в каких-то разработках, подрабатывают на полставки или по договорам в космических предприятиях. Естественно, они туда идут потому, что это им интересно, и они как раз составляют костяк той молодежи, которая приходит на предприятие и там остается.

В советское время все было по распределению. Приходит человек с предприятия, отбирает себе десять человек, никто не спрашивает, чего они хотят, чем увлекаются, их просто берут на предприятие, дают хорошую зарплату, а потом они там отсиживают рабочее время. Сейчас несколько другая система, и претензий к уровню образования тех, кто приходит на такие предприятия и там закрепляется, нет. Не слышал я таких претензий и от руководителей этих предприятий.

ra4

Здравствуйте!

1. Почему у нас новые космические проекты умирают после стадии эскизного проектирования и создания макетов? Действительно уже некому заниматься серьезной разработкой?

2. Почему бюджет Роскосмоса примерно в 4 раза меньше бюджета НАСА, а проектов меньше на порядок, при том, что себестоимость насовских проектов должна быть значительно выше хотя бы из-за более высоких зарплат специалистов?

1. Такая проблема действительно есть. Не хватает инженеров, которые не только на бумаге это придумывали, а реально претворяли идеи в чертежи. Их действительно не хватает. Рисовать могут многие, а проектировать реальные аппараты – уже нет. Это первое, с этим я согласен.

Но есть и другая причина. Люди делают рисунки и эскизные проекты и потом подают их для финансирования государственными структурами, то есть ищут заказчиков, которые бы это все проплачивали. И вот здесь возникает вопрос: нарисовали десять проектов, а финансировать взялись один проект из десяти, все остальные девять приходится сдавать в архив.

То есть у нас сейчас нет выбора - не до жиру, быть бы живу. Мы не можем финансировать сразу десять параллельных проектов, например, по созданию спутников дистанционного зондирования с большим разрешением. Мы принимаем решение и по конкурсу выбираем один проект. А все предприятия, которые представили на конкурс свои проекты, остаются ни с чем. Точно так же с ракетами-носителями, двигателями, комплектующими. Так что это естественный процесс, я бы не сказал – демократизации, но, во всяком случае, теперешнего положения законодательства – выбора проектов государственного финансирования. Остается очень много брошенных, оставленных, непринятых проектов, но это естественно - они проиграли.

2. Здесь много причин. Первая причина заключается в том, что космическая промышленность в Соединенных Штатах, я не постесняюсь этого сказать, значительно мощнее, чем в России. Там больше исследовательских и конструкторских организаций, университетов, инженеров, больше конструкторов, больше ученых - там всего больше. У них никогда не было оттока кадров, а у нас отток кадров постоянный. У них не было провалов в финансировании, их всегда финансировали хорошо. У них создавали специальные лаборатории, всегда была передовая техника. Соответственно, все это использовалось и осваивалось раньше, и, естественно, это дает эффект. Это первое.

Во-вторых, это только в этом году финансирование гражданского космоса всего лишь в четыре раза меньше, чем в США. Это сложилось потому, что в 2012 году российское правительство подняло финансирование отрасли на 50 процентов, а у американцев в этом и в прошлом году из-за кризиса и закрытия программы "Спейс Шаттл" финансирование сильно сократили, поэтому соотношение и стало один к четырем. На самом деле, на протяжении огромного количества лет американцы финансировались значительно лучше, чем мы. Причем доходило до разницы в 25 раз. Если сейчас у нас разница в финансировании в четыре раза, то откуда же возьмется множество проектов, с бухты-барахты? Вот если бы нас так 20 лет финансировали, как сейчас, тогда через 20 лет мы бы могли требовать у нашей промышленности, чтобы у нас было в четыре раза меньше межпланетных станций, ракет и так далее, чем у американцев. А так как финансировали в 20-25 раз меньше, то что же требовать сейчас? Чтобы получить сопоставимый эффект хотя бы в четыре раза, нужно, чтобы эти четыре раза сохранялись очень много лет, чтобы появилась новая техника, чтобы были подготовлены специалисты, чтобы выросли новые ученые, которые поставили бы задачи, и так далее. А что может резко измениться после одного или двух лет финансирования? Ничего. Нет специалистов, нет конструкторских бюро, нет конкурирующих заводов и предприятий. Не такая мощная у нас промышленность.

Андрей

Здравствуйте, Игорь!

Прокомментируйте, пожалуйста, сегодняшнее состояние военной космической науки.

Что Вы думаете о судьбе ЦНИИ-4 (в/ч25840) и ЦНИИ-50 (в/ч73790)?

Тот потенциал, которым они обладали в прошлом и который сейчас утерян (целые школы развалились, специалисты разбежались) - надо ли его восстанавливать? Реально ли это?

В первых комментариях о возможный причинах неудачи "Фобос-Грунт" много сказано об отсутствии хорошей баллистики, систем контроля, программистов... - именно этим отличались ЦНИИ-4 и ЦНИИ-50.

Я сочувствую Андрею из ЦНИИ-4 и НИИ-50. Это были действительно очень мощные военные институты. Но вы сами понимаете, что космическая промышленность начиналась по заказу военных, а гражданская была дополнительной составляющей, которую протаскивали конструкторы типа Королёва, чтобы использовать в гражданских целях военные разработки и военное финансирование. Это понятно. НИИ-4 – это, конечно, ведущий мощнейший институт, и НИИ-50, который на его базе отпочковался, - тоже. Но, к сожалению, а может быть, и к счастью, в российское время армия сокращалась.

Последние годы идет резкое переформирование армии, и подходы к военным разработкам совсем другие. Сократилось военное образование, армия стала маленькая, запросы у нее не такие высокие. Содержать свои научно-исследовательские институты, в общем-то, стало нецелесообразно, поэтому их огражданили - например, 50-й институт, теперь он является филиалом Центра Хруничева, хотя там работают те же самые военные и руководит им тоже бывший военный. Так что никакого восстановления, я думаю, не будет, потому что методика военных заказов сейчас резко изменилась, своих разработок у них будет минимум. Они пытаются все заказывать в промышленности.

ссср

Добрый вечер! Наверное, часто можно найти примеры, когда в некоторых областях руководят не специалисты этой области, а управленцы, менеджеры. Я думаю, иногда из-за этого, из-за стремлению к максимизации прибыли бывают проблемы.

А как обстоит дело в сфере космоса? Насколько сейчас сильна идеалогическая составляющая в векторе развития отрасли?

Начнем с последней части вопроса. Идеологического вектора сейчас нет вообще. Сейчас есть только один вектор – целесообразность: что нужно и сколько на это нужно денег. Сначала нужно доказать, что это нужно сделать, а потом найти для этого деньги. Вот две проблемы.

А что касается стратегии дальнейшего развития космонавтики, то здесь, конечно, большие проблемы, потому что, в общем-то, космическая программа, которая действует сейчас, не амбициозная, об этом даже президент говорил много раз. Сейчас Поповкин, руководитель Роскосмоса, формирует новую космическую программу. Очень возможно, что она будет амбициозной, раз финансирование пошло, можно поставить амбициозные задачи, которые бы вызвали, возбудили, возвратили интерес нашего народа к космическим исследованиям и космическим программам. Например, идея все-таки вернуться на Луну, создать там базу или построить лунную орбитальную станцию и исследовать ближайший спутник. Это не так дорого, как полет на Марс, и, в общем-то, реально осуществимо в рамках активного периода одной человеческой жизни. Поэтому мы очень надеемся, что следующая программа, которая будет принята, возможно, в конце этого года, будет более амбициозной.

Вадим

Здравствуйте!

Как бы Вы прокомментировали влияние 94 и теперь вот ещё 223 ФЗ (требующих проведение тендеров на госзакупки, разработку конкурсной документации, а в итоге выбор наиболее дешёвого варианта) на качество изделий, выпускаемых космической промышленностью? Действительно ракету-носитель государству должна иметь возможность предложить какая-то другая организация, кроме выпускающего её завода?

Закон, в общем-то, очень хороший, он призван исключить взяточничество, протежирование и так далее. Но в космической промышленности он, как правило, не действует, потому что конкурирующих предприятий, которые могли бы на одном уровне выступать как конкуренты и бороться за размещение заказов, фактически нет. Предположим, если у нас какое-то предприятие разрабатывает ракету и надо найти для нее ракетный двигатель, то, как правило, кроме ведущих одного-двух предприятий в России никто больше не может ничего предложить. Более того, из этих двух предприятий одно специализируется на двигателях, которые работают на первом и втором участке полета, а второе – на двигателях для верхних ступеней. Соответственно, там все другое - требования, условия, мощности. Сразу ясно, кто выиграет конкурс. Поэтому, как правило, такие конкурсы только оттягивают время и силы на оформление заявок, документации, и не дают ничего для достижения основной цели. То есть у нас маленький выбор и маленькая конкуренция, и, к сожалению, они не увеличиваются.

Михаил

Здравствуйте!

Когда был последний удачный запуск отечественной межпланетной станции?

Это, конечно, интересный вопрос. С моей точки зрения, последний практически удачный запуск (с определенными замечаниями, но, тем не менее, удачный) был в 1984 году, когда запускали две наши межпланетные станции, "Веги", которые исследовали сразу два объекта - Венеру и комету Галлея. Они были запущены первыми среди целой серии станций, которые запускали разные страны, являлись навигаторами и работали в комплексе с очень многими другими станциями: с европейской станцией "Джотто", с американскими станциями, поэтому получился очень хороший эффект.

С 1984 года, к сожалению, у нас ничего путевого не произошло. Были запущены две станции для исследования Фобоса, из них одну вообще потеряли по дороге туда, другая не отработала программу на орбите. Была попытка запустить на Марс в 1996 году - тоже неудачно: станция ушла с орбиты и затонула в Тихом океане. На Луну вообще не летали с 1976 года. В тот год станция "Луна-24" в третий раз доставила на Землю грунт с Луны. С тех пор мы на Луну лететь даже не пытались. То есть выросло целое поколение людей, которые не знают и ни разу не были свидетелями полета какого-нибудь нашего российского, советского аппарата на Луну.

Вадим

Как Вы оцениваете эффект для отрасли от вступления России в ВТО?

Не могу ответить на этот вопрос. Не вижу никаких плюсов и никаких минусов для космической отрасли. Все это влияет скорее на торговлю, на все что угодно, но не на космические исследования. Я пока никакой взаимосвязи не вижу.

SOYUZ

Каково ваше отношение к Сколково?

Как много российских специалистов в области космических наук трудится в России и за рубежом (в %)?

Считаю, что идея очень светлая. Насколько я понимаю, идея – найти у нас в России светлые умы, которые, несмотря на свою отдаленность от центра и отсутствие финансирования, придумывают какие-то изобретения, делают открытия и не могут из-за своей удаленности пробиться, не имея возможности найти финансирование. Основная задача "Сколково" – находить таких самородков, разбираться, действительно ли они предлагают передовые технологии на уровне мировых стандартов или опережающие их, и находить им финансирование - сначала поддерживать самим, потом находить производственную базу и так далее.

Там всего пять кластеров, которые пытаются находить таких самородков по разным направлениям. Один из кластеров – космический. Его возглавляет космонавт, кандидат технических наук Сергей Жуков. К сожалению, по космической тематике приходит не так много проектов, как, например, в области биомедицины или фармакологии. Многие из этих проектов не проработаны. Как правило, они все рассчитаны на продвижение навигационной системы ГЛОНАСС, и, в общем-то, за полгода, пока действует этот кластер, там финансируется лишь один проект. Поэтому я еще раз подчеркиваю: у нас очень небольшая космическая отрасль. Ее надо каким-то образом развивать, привлекать туда новых специалистов.

Если "Сколково" будет функционировать в тех целях, в которых задумано, это будет давать существенный эффект, во всяком случае, даст возможность самородкам в России не уезжать сразу за рубеж, где их примут с распростертыми объятиями, а находить здесь в России выход для своих открытий, изобретений и реализовывать их.

На второй вопрос ответить не могу. Утечка кадров была очень большая, и никто не подводил статистические данные. В США, наверное, в десятки раз больше научно-исследовательских центров, учреждений, институтов, академий, конструкторских бюро, чем у нас. Не в единицы, не в два раза, а в десять и более раз. Это мое личное мнение. Соответственно, там больше специалистов и больше возможностей.

Рамиль

Добрый день. Страхуются ли программы, подобные Фобос Грунт?

Планируются ли нашей страной в ближайшие 5-10 лет дальние космические исследования?

Да. Страхование у нас в России развито достаточно хорошо, но страхуются разные аспекты космической деятельности. Например, страхуется космический аппарат на время транспортировки с завода на "Байконур" или на другой космодром. Страхуется ракета от аварии во время выведения. Страхуется нанесение вреда третьим лицам в результате возможной аварии, то есть если осколки и обломки попадут кому-нибудь на голову или что-то разрушат. Отдельно страхуется стартовый комплекс. Космический аппарат страхуется или, предположим, на первые полгода работы, или до конца гарантийного срока существования.

То есть предлагаются различные формы страхования. Возьмем, например, серийные запуски космических аппаратов в интересах Министерства обороны. Здесь, как правило, страхуются только стартовые комплексы и вред третьим лицам, потому что страховать серийные надежные ракеты и серийные надежные аппараты получается дорого. Легче даже при аварии на эти деньги сделать новый аппарат - это будет быстрее, чем получать страховку и потом на нее что-то делать.

А такие аппараты, как "Фобос", страховать очень тяжело. Во-первых, трудно определить его реальную цену - его делают более десяти лет. Трудно учесть все расходы по проекту за этот период с учетом инфляции. Надежность такого уникального индивидуального аппарата тоже тяжело определить, а ведь от вероятной надежности зависит и величина страхования. Как здесь можно просчитать надежность, если это единственный экземпляр, сборка которого началась семь-восемь лет назад бог знает с какими комплектующими. Поэтому страховые компании потратили на проект "Фобос-Грунт" очень много сил. Хотя общая стоимость проекта, которая называлась, пять миллиардов, но она среднепотолочная, происходящая просто от суммы затрат. Я думаю, что это даже примерно не соответствует действительности. А вот сам аппарат страховщики оценили в один миллиард двести миллионов, и на такую сумму он был застрахован. Сейчас ждут заключения госкомиссии о причинах, потом последуют выплаты, и сумма в один миллиард двести миллионов должна вернуться в промышленность и, может быть, будет использована для изготовления какого-то следующего аппарата.

Так что страхование идет регулярно. Одним из лидеров страхования космической деятельности является страховой центр "Спутник". Если сумма страховки достаточно большая, как в этом случае, он перераспределяет страховой риск между более мелкими, в том числе и зарубежными, страховыми компаниями (это международная практика). Поэтому даже такая стоимость потери – один миллиард двести миллионов – в общем-то, не разоряет страховые компании, они в складчину компенсируют все убытки. У нас это дело продвинуто и хорошо развито.

Бежик

2. Ваше мнение - у нас(России) правильный стратегический план в космонавтике? Если нет, то ваше видение в этом направлении.

3. С Китаем будем скорее конкурентами или всё же партнёрами?

2. Я об этом уже говорил и еще раз повторю: у нас очень неамбициозный стратегический план - Космическая программа России, которая действует до 2015 года. Даже президентом она признана неамбициозной. Сейчас Поповкин пересматривает программу, причем в новой программе будут изменены приоритеты. Раньше первой по приоритету была пилотируемая космонавтика. Сейчас Поповкин предлагает сделать приоритетными прикладные космические программы - это дистанционное зондирование Земли, связь, навигация, система спасения от несчастных случаев, обнаружение терпящих бедствие, землетрясений, катастроф и так далее. То есть все для нужд Земли. Это будет первым приоритетом.

Второй по приоритету будет наука. Чтобы никто не говорил, что Россия – страна тупых, мы будем продвигать свою науку, в том числе, космическую. Уже сейчас в этой программе заложены две лунных станции. У нас есть целая серия спутников для астрономических наблюдений - серия "Спектр". Например, "Спектр-Р" успешно работает уже сейчас, и такая станция у нас по этой программе будет запускаться два года. Они во многом будут превосходить зарубежные аналоги, занимая свои ниши в определенных направлениях. Но этого мало.

Третьей по новому приоритету будет пилотируемая космонавтика, соответственно, и финансироваться она будет третьей. А четвертое направление - это наземные инфраструктуры: космодромы, стартовые комплексы, радиолокационные станции, центры управления и так далее.

В соответствии с этими приоритетами разрабатывается новая программа. Как я уже говорил, есть определенная надежда, что в эту программу удастся включить пилотируемые полеты в сторону Луны, строительство лунной базы, орбитальных кораблей и так далее. Здесь и наука, и пилотируемая космонавтика - получается, что второй и третий приоритеты как бы спаиваются. Так что есть надежда, что следующая программа будет более амбициозной и более интересной, что она привлечет внимание и интерес не только россиян.

3. Китай идет естественным путем, по тому же пути, который прошли мы и США, только с отставанием примерно на 40 лет. Китай будет строить орбитальные станции, в следующем году или через год они запустят в космос первую женщину (у нас это было в 1963-м году).

Пока о конкретном сотрудничестве (таком, как совместное строительство станций, как с Францией), международных полетах, совместных межпланетных станциях речь не идет. Китай недавно вернулся после многолетнего перерыва (из-за эмбарго США) на стадию коммерческих запусков. Поэтому в этом направлении они нам составят конкуренцию. А по технологиям у нас уже все давно функционирует. Мы передали им свои технологии стыковочных узлов, системы стыковки, спускаемых аппаратов, космических скафандров, системы подготовки космонавтов и так далее. Они уже много чему у нас научились.

Stardust

Доброе утро!

Извините, может, вопрос не совсем по теме, но все-таки хотел бы спросить вас, как специалиста.

Скажите, на ваш взгляд, достаточно делается для популяризации знаний о космосе и космонавтике?

Существуют научно-популярные журналы, особенно для юношества, на эту тему? Возрождаются ли планетарии?

Михаил М

Уважаемый Игорь Адольфович!

Вижу по задаваемым Вам вопросам, что люди путают Вас с чиновником Роскосмоса. Хочу спросить, как вы оцениваете современное состояние СМИ по космической тематике? Насколько век интернета изменил Вашу работу? Планируете ли Вы в ближайшее время запуск новых проектов?

Спасибо и удачи!

Сейчас выходит достаточно много космических книг, просто их очень тяжело найти в книжных магазинах. К сожалению, на космонавтику книжные магазины обращают не так много внимания, раздела космонавтики, по-моему, сейчас не существуют ни в одном магазине. Все запихивают или в транспорт, или в авиацию, поэтому книги по космосу найти тяжело.

Что касается периодических изданий типа журналов и газет, то их очень мало. Есть всего два журнала: журнал "Новости космонавтики", которому уже 20 лет, выходит с августа 1991 года, и журнал "Российский космос", который выходит шестой год. Это два совершенно разных журнала.

"Российский космос" более подходит молодежи, потому что там больше гуманитарной информации, литературной, там есть какие-то чертежи для моделирования и так далее. Но его надо искать в подписке.

Что касается "Новостей космонавтики", то это для профессионалов и для любителей. Практически, это летопись космонавтики для всего мира. Если открыть журнал например за 1995 год, там описаны все более-менее важные космические события за определенный месяц года, описана подробная история всех пилотируемых полетов, всех запусков ко всем планетам всех спутников, судьбы всех более-менее важных людей – главных конструкторов, министров и так далее.

К сожалению, остальные журналы от космонавтики практически отказались. В "Технике молодежи" про космос нерегулярные публикации, о "Моделисте-конструкторе" я что-то вообще не слышал, не знаю, существует ли он. "Земля-Вселенная" – полунаучный журнал, больше астрономический, чем космический, выходит очень маленьким тиражом. Новых журналов вообще практически не появилось. То есть молодежи очень тяжело что-либо подобрать кроме этих двух журналов.

Что касается популяризации среди молодежи, то у нас есть патриоты, которые этим занимаются. Не могу не отметить Нижний Новгород, где есть специальный центр, там совершенно уникальные люди, которые работают, занимаются со старшими школьниками и студентами двух или трех вузов. Там идет подготовка, проходят конкурсы. Они ездят на космодромы, приезжают в Центр управления полетами, встречаются с космонавтами, приглашают к себе на занятия специалистов для проведения лекций и так далее. Это очень интересно.

Примерно такая же интересная программа есть в Чебоксарах в Чувашии. Там вообще один патриот построил целый район для ветеранов космодрома под названием "Байконур". Там все школы, например, получают журналы "Новости космонавтики". В каждой школе есть клуб космонавтов имени Николаева – это герой Чувашии, один из первых космонавтов. У них там культ Николаева, туда приглашают космонавтов по нескольку раз в год и принимают их на уровне президента Чувашии. Есть ряд других республик, городов, где космическому воспитанию молодежи уделяют очень много времени.

Что касается планетариев - в Нижнем Новгороде, например, сделали потрясающий планетарий с очень хорошим электронным оборудованием. В Москве больше 10 или даже 15 лет шла реконструкция планетария, в итоге сделали очень хороший планетарий, я там недавно сам побывал, смог оценить - туда стоит сходить. Знаю, что в Ульяновске очень неплохой планетарий. То есть планетарии, в общем-то, работают, работают с молодежью, несут по мере своих возможностей информацию. Тем более, в школьной программе сейчас нет астрономии, поэтому это просто необходимо.

Марина Калинина: Здравствуйте. Это программа "Де-факто". В этой студии мы обсуждаем различные темы с экспертами. И сегодня – в преддверии Дня космонавтики, который отмечается 12 апреля, – конечно же, будем говорить именно об этом. В студии сегодня наш гость – Игорь Маринин, главный редактор журнала "Новости космонавтики". Здравствуйте, Игорь.

Игорь Маринин: Здравствуйте.

М.К.: Ну что, поехали, как говорил Юрий Гагарин?

И.М.: Поехали!

М.К.: Вы основали этот журнал в 1991 году и по сей день остаетесь его руководителем. Это что – детская мечта, именно заниматься космонавтикой, или как?

И.М.: Это дальний вопрос, конечно. В мое время многие хотели быть космонавтами. У меня не получилось по разным причинам, но увлечение осталось. И я стал работать с телевидением и консультировать ребят, которые проводили съемки по космической тематике. А потом выделились в отдельное предприятие, стали выпускать журнал. И вот уже 24 года его удается поддерживать на довольно хорошем уровне.

М.К.: Я не зря задала этот вопрос, вы меня правильно поняли. Кстати, я посмотрела в Интернете данные: в конце 60-х годов большинство мальчишек хотели стать космонавтами, а потом уже шли военные и врачи. А сейчас профессия космонавта вообще не называется. Если еще в 12 лет мальчишки и девчонки хотят стать врачами, полицейскими, дизайнерами, балеринами, еще кем-то, то уже к окончанию школы они хотят быть финансистами, госслужащими и бизнесменами. Что произошло?

И.М.: Все очень просто. Если отмотать еще дальше, то в 30-40-е годы все хотели стать летчиками. Прогресс меняется, востребованность разных профессий меняется, романтика или появляется, или исчезает – и в зависимости от этого меняются и вкусы, и требования, и желания, в том числе и у молодежи, не только у взрослых. А тем более профессия – космонавт.

М.К.: Но ведь это так здорово!

И.М.: В 60-е годы она была, во-первых, засекречена, никто не знал обстоятельств и условий работы, то есть она была романтичной. В 60-е годы думали, что развитие космонавтики будет происходить очень быстрыми темпами. Даже Королев мечтал о полете не только на Луну, но и на Марс, и делал лунную ракету для высадки на Луну (хотя он умер в 1966 году). Считали, что космонавтика будет осваиваться семимильными шагами, что мы освоим всю галактику через 20 лет, а через 100 лет мы освоим вообще всю Вселенную. А оказалось, это – неправда. Техника не так быстро развивается, и поэтому мы перешли от освоения околоземного пространства… Неправильно я выразился.

М.К.: К использованию, наверное.

И.М.: От исследования космического пространства к использованию для нужд человечества. У нас с 1970 года летают различные орбитальные станции. К далеким планетам летают только межпланетные станции, и то их достаточно мало. Но зато для землян у нас сейчас все развивается: дистанционное зондирование Земли, связь, навигация, разведка – все что угодно для нужд Земли. Вот это основное сейчас направление.

М.К.: Что сейчас происходит именно в российской космонавтике? Не секрет, что за последние несколько лет очень много было неудачных запусков – это, конечно, во-первых, огромные деньги, а во-вторых, это многолетний труд, который ничем не закончился. Из последнего – это проблемы с "Прогрессом", с "Протоном". В общем, все что угодно. Что вообще происходит? В чем причины?

И.М.: Во-первых, я бы не сказал, что аварий стало значительно больше или было в последние годы значительно больше, чем их было в советское время. Ничего подобного. Просто в советское время все аварии скрывались, никогда не афишировались. Я как историк космоса могу сказать, что очень много сил потратили, и даже сейчас выяснили не все аварийные запуски космических ракет. Есть еще разнотыки между разными документами даже.

Что касается теперешнего состояния космонавтики. Она сейчас находится как бы на переломном этапе. Изменения в государственной структуре, в финансировании, в объемах финансирования – они вынудили перестраивать всю систему нашей космической отрасли.

М.К.: А есть кому перестраивать? Кадры есть?

И.М.: Это следующий вопрос. Эта перестройка назрела еще несколько лет назад, и разные руководители пытаются это делать. Был Перминов, потом Поповкин, потом Остапенко, сейчас Комаров. И все они начинали эту перестройку: одни – активно, другие – пассивно, третьи – экстремально, и т.д. И все получалось не то, с точки зрения правительства.

Год назад было принято решение – всю отрасль разделить на две части: Объединенная ракетно-космическая корпорация, куда бы вошли все производственные предприятия, и Роскосмос, который был бы заказчиком, формирователем космической программы, контроллером и управленцем, то есть использовал бы все это дело. А в начале этого года был принят указ президента для того, чтобы опять их объединить в единую государственную корпорацию – Роскосмос. И сейчас документы ждут, а реформа никак не идет.

М.К.: Получается, что объединяют, разъединяют, организовывают какие-то новые комитеты, подкомитеты, организации и т.д. Но фактически делается что-нибудь или нет?

И.М.: Внутри предприятий идут очень большие реформы, в том числе и по улучшению контроля качества продукции, по замене производственной базы на более современную, по привлечению молодых специалистов. Это очень большая работа.

М.К.: Молодые специалисты есть? Меня этот вопрос интересует. Если люди не хотят идти в эту отрасль…

И.М.: Нет, есть. Они хотят и идут. Конечно, не валом, как в советские времена, когда, кстати, на всех космических предприятиях на 10-20 рублей зарплата была больше, чем на остальных гражданских предприятиях, потому что они были закрытые, с секретностью и т.д. Сейчас ничего этого нет.

Интересно, что удается привлекать молодых специалистов в периферийные космические организации. Например, в Железногорске очень хорошее состояние, потому что им идти некуда, и они вынуждены там работать, и их там заинтересовывают. А у нас, в московском регионе, например, выбор рабочих мест очень большой. И даже та заинтересованность, которую может себе позволить предприятие на данном этапе экономического состояния, не привлекает людей. Там привлекает – а здесь не привлекает. И здесь у них большой выбор работы. Поэтому здесь проблема более серьезная – причем как на инженерном уровне, так и на уровне руководителей, в том числе и высших руководителей. Это очень большая проблема.

Сейчас в отрасль, например, привлекаются уже просто менеджеры, которые с космосом никогда не были связаны, но которые экономическое управление предприятием знают хорошо и пытаются это дело организовать. За производство и за разработку техники отвечают одни люди с большим опытом, которые там давно работают, а за организацию предприятия, за финансирование этих работ, за распределение работ отвечают уже внешние менеджеры. Игорь Комаров, который сейчас возглавляет Роскосмос, пришел после "АвтоВАЗа", поднявши эту организацию практически из небытия – от закрытия до вполне рентабельного предприятия.

М.К.: Но он все-таки управленец больше.

И.М.: Управленец, да. Главные конструктора там не меняются, они свои. И их неоткуда взять, они только внутри предприятия (может быть, их там меняют, пересаживают, переводят). А вот управленцев сейчас берут практически во все предприятия со стороны.

М.К.: А крупный бизнес готов вкладываться в космические проекты?

И.М.: Крупный бизнес у нас практически отсутствует. Десяток, два десятка миллиардеров, которые в списке числятся – их космос практически не интересует, они занимаются бизнесом в совершенно других направлениях.

М.К.: Они в своем космосе пребывают.

И.М.: В отличие от американских, которые формируют целые космические направления и уже делают частные космические корабли.

М.К.: Если вы уж затронули американцев, то у них же нет такой проблемы – непопулярность космонавтики. У них очень даже много молодых людей мечтают полететь в космос, мечтают стать астронавтами. И у них NASA – это очень привлекательно.

И.М.: Это тоже очень хорошо все объясняется, потому что на пиаре в NASA задействованы сотни людей.

М.К.: Может быть, это правильно?

И.М.: Конечно, правильно! А у нас – меньше десятка. Вот яркий пример, о котором мало кто знает. На Международной космической станции экипаж совместный. Все фотографируют и сбрасывают фотографии по американским каналам связи. Где они оседают? В NASA. В "Энергию" они тоже попадают, в Роскосмос тоже попадают, но они там недоступны. Но зато для всех журналистов…

М.К.: А почему они недоступны?

И.М.: А вот вопрос. Потому что нет людей, которые бы организовывали, потому что нет приказа по распространению. Мы получаем аккредитацию в NASA – и получаем бесплатно картинки. Для иллюстрации американской космонавтики в журнале мы берем бесплатно все иллюстрации там с очень хорошим разрешением.

М.К.: Это же так просто, с одной стороны.

И.М.: У нас это просто не поставлено, мы не можем получать. Или можно, но пишешь письмо, ждешь неделями, все сроки проходят – нас это не устраивает. Вот такая проблема.

М.К.: Значит, это такая закрытая отрасль. И получается, туда не пускают людей для того, чтобы это развивать в качестве пиара.

И.М.: Нет, это только одно направление.

М.К.: Но даже в этом направлении ничего не происходит.

И.М.: Немножко происходит. Разрешение дают легко. Например, фотографы на космодромах имеют разрешение давать в СМИ (во всяком случае, в наши) свои фотографии. Мы этим пользуемся. Но это не широкий пиар. А широким пиаром занимаются в Войсках воздушно-космической обороны два человека, и то они еще на другое ориентированы, их отвлекают. То есть, весь космический военный космос - на двух людях. В Роскосмосе немножко больше людей. В ракетно-космической корпорации "Энергия" – еще немножко больше, но сейчас не больше десятка. Понимаете, это мизер. И направлений очень много для подъема пиара. Там Буренков возглавляет это общее дело, он пришел со свежими взглядами. У него все это, мне кажется, начинает получаться.

М.К.: Есть такой Вадим Лукашевич, кандидат технических наук, независимый эксперт космического кластера Фонда "Сколково". Может быть, вы его знаете?

М.К.: Он написал в своем блоге огромную статью по поводу космонавтики вообще. Вот что он написал: "Главная проблема российской космонавтики заключается в том, что некоторые думают, будто бы она есть". Вы с этим согласны?

И.М.: Мне кажется, Вадим сказки рассказывает. Безусловно, наша космонавтика есть. Безусловно, она очень сильная, хотя бы даже на теперешнем уровне. Ну, как я могу доказать?

М.К.: Есть какие-то вещи, которыми можно было бы похвастаться? "Мы сделали это и это. И мы лучшие в этом!"

И.М.: Давайте уже российское время брать, да?

М.К.: Естественно. Мы о советском времени уже не говорим.

И.М.: Не совсем так. Паровозы долго ездят. Так же и ракеты долго эксплуатируются, даже советские разработки.

М.К.: Я так понимаю, что и все наши космонавты летают, и спутники запускают еще на тех ракетах-носителях?

И.М.: Как раз нет.

М.К.: Нет? Рассказывайте тогда.

И.М.: Нет. Только космонавты летают на ракете-носителе "Союз-ФГ", которая сделана на базе "Союз-У", которая, по-моему, еще сделана в советское время (хотя эта модификация уже, по-моему, российская). Но дело не в этом. Смотрите, Международная космическая станция с чего началась? С нашего первого модуля, который сделали мы. По заказу американцев, проплачено американцами, но сделали-то мы. И без нас эта станция не завязывалась у американцев. Они 10 лет ее пытались сконструировать – у них ничего не получалось.

М.К.: Но это все было тогда.

И.М.: Нет. Ну как? 15 лет назад – это российское время. Это наша станция, уже российские инженеры делали. Дальше. Следующие модули, "Звезда" и т.д. – тоже. Сейчас примерно 30% этой станции принадлежит нам, и в то же время мы имеем половину экипажа. То есть у нас более привилегированное там положение, чем у американцев и у всех остальных. У нас три члена экипажа постоянно. А на всех остальных – американцев, японцев, канадцев, европейцев – приходится еще три члена экипажа. У нас привилегированное положение. Мы этим гордимся.

Дальше. Когда у американцев перестали летать "Шаттлы", экипажи доставлялись только на "Союзах". И они доставляются на "Союзах" до сих пор, другой альтернативы нет. Это самый надежный корабль. Да, он тесный, не прогрессивный, но в то же время он выполняет свою функцию. И можно его не трогать – он будет ее выполнять. То есть, ничего больше не надо. И этим нужно гордиться.

Дальше, если перейти к ракетостроению. У нас "ЦСКБ-Прогресс" в Самаре делает эти "Союзы" с королевского времени – с 1960 года они там серийную ракету Р-7 начали выпускать. Сейчас они делают российскую модификацию, в которой нет, например, украинской системы управления, "Хартрон" раньше ставил. Сейчас все наше. Двигатели все наши, целиком из наших комплектующих. Это ракета "Союз-2" в вариантах "а" и "б". И вариант "в" недавно отлетал – тоже нормально, легкая ракета на базе этого "Союза". То есть, от старого "Союза" там остались только внешние обводы, размеры, потому что для станков это более привычно. Вся остальная начинка изменяется. Ну и двигатели, кстати, тоже усовершенствованы.

Более того, в запусках, в коммерческих запусках мы сейчас лидируем. Практически половина всех запусков в мире делается нашими ракетами или американскими ракетами с нашими двигателями, или с европейского космодрома нашей ракетой и нашими специалистами. Здесь есть чем гордиться.

Есть передовые разработки и в других направлениях, но это два основных – ракетостроение и пилотируемая космонавтика, где у нас еще много приоритетов. Остальные направления мы сейчас подтягиваем до уровня всего мира, потому что мы очень отстали, и главное – мы отстали в межпланетных станциях.

М.К.: Сейчас строится новый космодром "Восточный", строится он уже много лет. Что сейчас там происходит? Какая там ситуация? Когда он будет готов?

И.М.: Сейчас ситуация такая. Во-первых, почему его строят? Прежде всего, это была инициатива военных: не должны наши военные космические программы зависеть от другого государства. "Байконур" находится на территории Казахстана. Сейчас мы с ними дружим, а вдруг какие-то сложности – значит, получается, что мы не можем вывести определенные военные нагрузки.

Коммерческая составляющая. У нас половина пусков "Протонов" с коммерческими нагрузками, которые приносят нам кое-какую прибыль. Казахстан очень часто не согласовывает вовремя нам поля падения, куда падают обломки, раньше отключал электроэнергию, были осложнения какие-то.

М.К.: Безобразие.

И.М.: Даже пилотируемые полеты отключали в 90-е годы. От этого тоже зависит наша прибыль. Мы платили убытки и т.д. От этого тоже нужно отказаться. Правильно? Поэтому выбрали место, которое было бы на такой же широте, примерно как "Байконур". Вот выбрали на Дальнем Востоке.

М.К.: А "Плесецк"?

И.М.: "Плесецк" находится на севере, и там ракета может выводить примерно на 10% меньшую нагрузку, чем та же ракета на "Байконуре". А 10% – это достаточно много. Космический аппарат 10 или 11 тонн – это большая разница. Поэтому решили строить там, несмотря на то, что так далеко. На сегодняшний момент завершается строительство стартового комплекса для комплекса ракет (модификации "Союз-2.1а", "Союз-2.1б" и "Союз-2.1в"), для трех модификаций – двух средних и одной легкой. Он завершается.

По задачам должны были первый пуск сделать оттуда в декабре месяце. Сейчас по некоторым работам отставание – 3 месяца. Рогозин и все его подчиненные делают все возможное, чтобы это отставание нагнать. Роскосмос как принимающая сторона начинает принимать объекты под свое управление. Это Центр эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры, который будет производить оттуда запуски. Он сейчас в процессе приема работа у строителей. У строителей большие проблемы по финансированию, по документации, по работам, по нехватке рабочих – там очень много проблем. Рогозин этим занимается вплотную, ездит туда чуть ли не каждую неделю.

Уже принято решение строить там стартовый комплекс для "Ангары" – для этой же "Ангары", которая в декабре слетала в "Плесецке". Там будет строиться стартовый комплекс.

М.К.: При тех проблемах, которые были в последнее время, все-таки как-то все это двигается. Вы считаете, государство достаточно финансирует эту отрасль?

И.М.: По финансированию. К 2013 году государство вышло на нормальное финансирование. Все, что планировал Роскосмос и включал в 10-летнюю Федеральную космическую программу, которая заканчивается в 2015 году… Они вышли на нормальный уровень финансирования. Все проекты финансировались бы так, как нужно, если бы промышленность могла это дело освоить. Сейчас столкнулись уже с тем, что промышленность не может освоить все деньги, которые дают, потому что не хватает персонала, поставщики подводят, запретили комплектующие поставлять – это все временные задержки, срывы графика и, естественно, неиспользование всего финансирования.

Сейчас Федеральную космическую программу на следующее десятилетие (2015-2026 гг.) разработали, отдали в правительство – там ее заморозили, потом вернули на переработку с условием сокращения финансирования в условиях кризиса. И сейчас ее перерабатывают уже под условия кризисного финансирования. Насколько она будет урезана финансово и по проектам, сейчас никто пока не знает. В смысле, я не знаю. Те, кто ее формируют, наверное, знают, чего хотят.

М.К.: Но держат в тайне.

И.М.: А как она будет утверждена, не будет ли еще порезана – никто этого не знает.

М.К.: В начале нашей беседы вы рассказали о том, что раньше были планы грандиозные – и Марс, и Луна, и Юпитер, и масса всего. Сейчас все свелось к тому, что мы используем то, что мы имеем, для личных целей, то есть мы немножко приземленные стали: спутники связи, какие-то локации и т.д. Все-таки полеты куда-нибудь подальше в перспективе как-то разрабатываются?

И.М.: Приоритет "Космонавтика – для народа!" поставил Путин где-то около двух лет назад. И как бы мы ни мечтали летать куда-нибудь, а задача такая поставлена. Причем в космической программе (которую, как я только что сказал, отдали в правительство, и ее там заморозили) были не длительные полеты, но хотя бы было освоение Луны и строительство на Луне базы для ее исследования и для использования исследований космического пространства с Луны, а не со спутников. Такая программа там была. Скорее всего, она оттуда исчезнет. Она достаточно финансово емкая, поэтому ее, скорее всего, оттуда уберут.

М.К.: То есть, мы этого не увидим?

И.М.: Мы даже на Луну в ближайшие десятилетия не полетим.

М.К.: Жаль.

И.М.: А проработки, планы, наработки, конечно, идут. Это научно-исследовательские работы, которые готовят принятие таких программ. Они идут, например, по линии Минздрава, который отрабатывает воздействие невесомости. Химики изобретают, исследуют материалы для защиты от радиации при длительных полетах и т.д. Вся эта работа ведется, но на уровне НИР пока.

М.К.: Игорь, вы же часто общаетесь с космонавтами, которые побывали в космосе, видели сверху нашу Землю.

И.М.: Каждый день.

М.К.: Наверняка они рассказывают какие-то забавные истории, какие-то байки, которые ходят среди них. Расскажите что-нибудь такое.

И.М.: Вообще, такие интересные байки характерны больше первым космонавтам, потому что тогда было удивительно все. Сейчас, когда перешли от исследования, от эмоционального освоения космоса к эксплуатации, когда полугодовые полеты на станции стали обычной рутинной работой, и когда люди там просто живут, – романтика у них остается только в душе. Когда они смотрят в иллюминатор на Землю, тогда у них романтические чувства возникают. А все остальное – это обычная рутинная ежедневная работа в течение полугода, поэтому у них таких особых приколов нет.

Если вспомнить старых, то, например, Павел Романович рассказывал. Тогда месячный полет был достаточно…

М.К.: Павел Романович – это кто?

И.М.: Павел Романович Попович – четвертый российский космонавт, летал два раза, один из них – на военной станции "Алмаз" (в открытой печати она называлась "Салют-3"). И там был один из экспериментов – исследование поведения жидкости в невесомости. Наверное, вы знаете, что на всех станциях и кораблях баллоны для топлива шарообразные.

М.К.: Мы этого не знали. Теперь знаем.

И.М.: Они выдерживают большее давление, и площадь поверхности… Короче, чего я вас гружу?

М.К.: Хорошо, не надо.

И.М.: Там сделаны из плексигласа прозрачные шары, и туда накачан спирт. Они придавали разное движение этим штукам и снимали на видео, смотрели, как там пузырьки распределяются, завихрения и т.д. А потом им дают команду – отстрелить через шлюзовую камеру. Эксперимент провели, они говорят: "Отстрелили". А сами, конечно, не отстрелили. Просверлили там дырочку и через соломинку оттуда эту жидкость потягивали вечером для хорошего настроения.

М.К.: Видите, везде наш человек найдет, чем заняться.

И.М.: Кстати, чем наши космонавты очень сильно отличались раньше от американцев? Нас учили быть универсальными. Когда человек прилетал на станцию, он был и токарем, и слесарем, и сварщиком, и сантехником – мастером на все руки. Причем, в связи с тем, что у нас были очень короткие сеансы связи, их учили работать автономно и принимать быстро решения самостоятельно – в отличие от американцев, которых учили жить по инструкции.

М.К.: Все по схеме.

И.М.: Они видят неисправность – докладывают на Землю – ждут инструкцию – точно по инструкции делают. Получилось, не получилось – им все равно.

М.К.: Я все-таки надеюсь, что романтика в космической отрасли никуда не делась, и она обязательно как-нибудь проявится. Спасибо вам большое, что вы к нам пришли. У нас в гостях был Игорь Маринин, главный редактор журнала "Новости космонавтики".

Главный редактор журнала "Новости космонавтики" Игорь Маринин о том, что сейчас происходит в космической отрасли.

Каждый второй россиянин по-прежнему уверен, что Россия остается лидером в освоении космоса, а многие считают, что уже в ближайшие десятилетия на Луне появится постоянная космическая станция. А какую новость из области исследования космоса считает наиболее интересной Игорь Адольфович Маринин , главный редактор журнала "Новости космонавтики", академик Российской академии космонавтики?

Игорь МАРИНИН: Журнал "Новости космонавтики" освещает все космические события всего мира, и мы тщательно следим за этим: со времени выхода первого журнала, с 91-го года, это практически летопись космонавтики всего мира. Поэтому сказать, какое событие за последнее время оказалось наиболее значимым, тяжело: каждая страна идет своим путем, у каждой - свои достижения: для нас - одно, для американцев - другое, для европейцев - третье...

Но если посмотреть в мировом масштабе, то посадка зонда "Розетта" на поверхность кометы Чурюмова - Герасименко - уникальная вещь, мы ждем не только фотографий, но ждем результатов химического анализа грунта и составляющих кометы. Это очень интересно! Конечно, подобные эксперименты были и раньше: японский аппарат доставлял на Землю материалы из хвоста кометы (правда, он неудачно приземлился, но какие-то материалы все равно остались). Потом был хвост кометы Галлея, - там работали как наши, так и европейские станции. Но исследование кометы Чурюмова - Герасименко - это событие мирового уровня, причем, даже не месяца, а года...

- И все же в общественном запросе давно не было большой потребности в освещении космических исследований, - раньше это всякий раз становилось событием вселенского масштаба. Все стало обыденным, - ну, очередной запуск очередного корабля на МКС...Но сейчас, похоже, что-то стало меняться; не кажется ли вам, что человечество вдруг задумалось, что на Земле становится нечего делать? Подходят к концу запасы питьевой воды, вырубаются леса, отравляется воздух...Не откроет ли космос какие-то новые возможности?

Игорь МАРИНИН: Мы все мечтатели. И хотелось бы не ограничивать себя рамками места, где мы живем, в частности, Землей: мысль всегда стремилась дальше. К сожалению, такими техническими возможностями современное человечество не обладает. Дальше Марса мы на современных двигателях улететь не можем: это не укладывается в человеческую жизнь. На Марс, конечно, можем, но это так дорого, а проект настолько длинен к реализации, что даже все мировое сообщество не сможет его реализовать за время деятельности одной плеяды инженеров: за этот период будут меняться конструкторы, политические системы. технические параметры и экономическая поддержка. И если завязывать проект на многие страны, то, возможно, - в одной стране - кризис, в другой - переворот, в третьей - еще что-либо...Поэтому и марсианский проект сегодня нереален...

Лунный проект более реален, и даже для одной страны. Вопрос только, в каких масштабах. У нас сейчас Российское космическое агентство совместно с предприятиями и ведущим институтом ЦНИИМаш разработало Федеральную космическую программу на следующее десятилетие. И первый ее этап - возвращение на Луну. На Луну Россия ни разу не спускала никаких аппаратов, а Советский Союз запустил последний аппарат в 76-м году. Мы разучились управлять межпланетными станциями, разучились сажать аппараты на Луну, возвращать их оттуда...Старых специалистов уже нет, а новых очень мало, - их становление пришлось на 90-е годы...Поэтому это очень сложный вопрос...

Неудачей закончился запуск с помощью российской ракеты космического назначения "Протон-М" двух космических аппаратов. Российский спутник "Экспресс-МД2" и индонезийский "Telkom-3" не вышли на заданную орбиту, по предварительным данным, из-за сбоя в работе разгонного блока.

Согласно официальному сообщению Российского космического агентства, "в ходе выведения головной блок - разгонный блок "Бриз-М" и два космических аппарата - не был обнаружен на переходной орбите…Третье включение маршевой двигательной установки разгонного блока произошло в расчётное время, однако выключение двигателя произошло через 7 секунд вместо расчётных 18 минут 5 секунд".

В сообщении также отмечается, что войска Воздушно-космической обороны продолжают следить за объектом. При этом - как подчеркивают эксперты - корректировка орбиты потерянных спутников уже невозможна. Таким образом, спутники превратились в так называемый "космический мусор", который теоретически может столкнуться с уже находящимися в околоземном пространстве искусственными объектами, в том числе - с пилотируемой Международной космической станцией (МКС).

Насколько велика вероятность столкновения с МКС? Об этом – главный редактор журнала "Новости космонавтики" Игорь Маринин :

– Перигей всех трех космических аппаратов, то есть двух спутников и разгонного блока, равен примерно 300 км. А МКС летает на высоте чуть меньше 400 км. Они пересекают круговую орбиту МКС. Вопрос только, в каком месте пересекают и какое наклонение? Говорить о том, что это опасно для станции, сейчас совершенно преждевременно. Американская NORAD и наши войска воздушно-космической обороны отслеживают перемещение всех объектов относительно друг друга. Это делается очень быстро и очень срочно. И если возникнет какая-то опасность для МКС, то будут делаться предупреждения, – подчеркивает эксперт.

Запуски ракет-носителей типа "Протон-М" с разгонными блоками "Бриз-М" приостановлены. Причины возникновения внештатной ситуации выясняет специальная комиссия Роскосмоса. Инцидент 7 августа - уже по меньшей мере восьмой за последние пять лет неудачный российский космический запуск, причем 5 из них приходится на прошлый, 2011 год. Результатом этих неудач были, в частности, срыв программы перехода на цифровое телевидение почти в двух десятках регионов России и провал дорогостоящего проекта по запуску межпланетной станции к Марсу.

– Прежде всего, это может быть или авария двигательной установки, или ошибка в системе управления, – размышляет о нынешнем ЧП Игорь Маринин. – Авария двигательной установки может быть по двум причинам: или это человеческий фактор при сборке, или это технологический дефект, например, металла, из которого сделана, например, камера сгорания двигателя или какая-нибудь еще деталь. Комиссия будет разбираться. Если это система управления, то туда могли неправильно занести программу при подготовке к пуску. Например, в случае с "Фобос-грунтом" тяжелая высокоэнергетичная частица попала в микросхему; произошел сбой, резервирования не было, в результате все посыпалось. Кроме того, возможны иные варианты – рулевые двигатели сработали не так, ракета отклонилась от курса, система контроля траектории отключила двигатель...

Бывший глава Роскосмоса Анатолий Перминов в интервью агентству ИТАР-ТАСС заявил, что многочисленные срывы запусков космических аппаратов связаны с отсутствием единой системы контроля за их подготовкой. Игорь Маринин относится к этому заявлению с некоторой иронией:

– Я бы поприветствовал такое заявление уважаемого Анатолия Николаевича. Дело в том, что именно он, управляя достаточно длительное время российским космосом, Российским космическим агентством, не создал такую систему контроля качества. Когда Поповкин пришел полтора года назад к власти, он сказал, что первым делом нужно создавать именно систему контроля качества на предприятиях – причем независимую от руководства предприятий. Все приказы были даны, но внедряется эта система контроля качества, я бы сказал, что не равномерно на всех предприятиях. И проблемы там тоже есть. Эта новая система, сотрудники этой новой системы должны подчиняться только непосредственно Роскосмосу и обладать правом даже останавливать производство, если они обнаруживают отклонение от технологической задачи.

Особо главный редактор журнала "Новости Космонавтики" Игорь Маринин отмечает отсутствие достаточного количества квалифицированных кадров в российской космической отрасли:

– Поповкин разрешил даже привлекать отставных военных и ушедших на пенсию специалистов предприятий высокой квалификации. Потому что молодых специалистов и специалистов, которых можно было бы поставить на это дело, практически нет. Сейчас очень большой напряг с кадрами, особенно с руководящими кадрами среднего и высшего звена.

Игорь Маринин не считает, что увольнение руководителей предприятий, занимающихся производством космических аппаратов, решит системные проблемы в отрасли:

– Наказать, предположим, генерального конструктора за то, что какой-то рабочий забыл гаечный ключ в баке – мне кажется, что это нелогично. Тут надо наказание соизмерять с последствиями. Уволить, расстрелять, отстранить и т. д. можно. Где взять других, кто бы работал? Ведь чем жестче санкции, тем больше люди будут опасаться, а уж молодые тем более не пойдут работать в такую отрасль, где за каждую ошибку нужно платить рублем, а то и уголовной ответственностью. Людей квалифицированных не так много – тем более, если учесть, что в 90-е годы у нас очень огромная масса специалистов ушла из отрасли и не вернулась туда, и не вернется даже на хорошее финансирование. Многие отъехали за рубеж и работают на благо зарубежной космонавтики, не нашей. Поэтому сносить головы за каждую аварию и искать виноватых и их увольнять – я думаю, что это не выход из ситуации…

* * *
Сообщается, что сумма страховых выплат компанией "Ингосстрах" в связи с потерей российского спутника составит около одного миллиарда двухсот миллионов рублей. При этом реальный ущерб от аварии, по некоторым оценкам, - не менее пяти миллиардов.