Игорь евгеньевич тамм - самые знаменитые ученые россии. Тамм, игорь евгеньевич

Родился 26 июня (8 июля) 1895 г. во Владивостоке.
Умер 12 апреля 1971 г. в Москве.
Нобелевская премия по физике 1958 года (совместно с П.А. Черенковым и И.М. Франком).
Формулировка нобелевского комитета: «за открытие и истолкование эффекта Черенкова».
Возраст при получении премии - 63 года.

Сегодняшний герой нашего нобелевского цикла важен для меня по нескольким причинам. Во-первых, он - российский (советский) нобелиат. Во-вторых, он один из пока что десяти наших, физтеховских лауреатов (напомню, что восемь из них - преподаватели, а двое - выпускники; о двоих из них я уже писал , ). А в-третьих, и это уже совсем личное, свое научное призвание этот лауреат обрел в моей родной Одессе, хотя сам он родом из Владивостока.

Нет, я говорю не об Илье Ильиче Мечникове, о нем речь позже. Речь идет о нобелевском лауреате по физике 1958 года, одном из отцов водородной бомбы, Игоре Евгеньевиче Тамме. Удивительно, но этот человек получил свою премию далеко не за главные исследования и открытия в своей жизни, более того - его ученики-нобелевские лауреаты сейчас гораздо более на слуху, чем он сам.

А ведь при его жизни он был такой же легендой, как и Ландау, разве что не таким эпатирующим. А вот фольклор про Тамма был. «Разве можно придумать такое - Игорь Тамм в системе покоя» - это про нашего героя. Да и фамилия его была говорящей. Существует три варианта происхождения этой фамилии. Самая распространенная - от эстонского слова tamm, дуб. Кроме того, по-немецки это «плотина, дамба». И более того, есть вариант этимологии слова от краткой формы личного имени Tancmar - от слов со значениями «думать» и «известный». Неплохо, правда?

Любопытно, что второе значение этого слова подходит и его отцу, который был военным строителем и во Владивостоке, где родился будущий нобелиат, оказался потому, что строил мельницы для нужд Тихоокеанского флота. Когда Игорю исполнилось 6 лет, его семья совершила дальнее путешествие и переехала на территорию современной Украины, в Елизаветград (ныне - Кировоград). Закончил гимназию там же, где и пристрастился к главной молодежной моде того времени - политике и марксизму. Родители, от греха подальше, отправили ребенка учиться в Эдинбургский университет (там, кстати, сейчас преподает Питер Хиггс), и… мальчик окончательно стал марксистом.

Какое-то время Тамм больше занимался политикой, чем физикой, к которой у него был явный талант. Но случилась война, и Тамм, к тому времени уже учившийся в Московском университете, в 1915 г. ушел на фронт братом милосердия. Впрочем, через несколько месяцев вернулся и в 1918 г. окончил университет. К тому времени Тамм уже женился (на сестре одноклассника Наталии Шуйской) и примкнул к меньшевикам. Впрочем, членом партии он вроде бы так и не стал. Тамм уехал преподавать - сначала в Симферополь, в Таврический университет (кстати, одним из студентов у Тамма тогда был некто Игорь Курчатов), а потом в Одессу, где многое в мыслях молодого человека изменилось. Случилось это благодаря одесситу, Леониду Исааковичу Мандельштаму, преподававшему в Одесском политехе. Именно встреча с Мандельштамом показала Тамму, что политика - ничто, а физика - его все. До самой смерти учителя в 1944 г. Тамм поддерживал с ним отношения.

Леонид Мандельштам (1879-1944)

В 1922 г. Тамм приезжает в Москву и работает в Коммунистическом университете им. Свердлова (был и такой, с 1918 по 1937 гг.). Успел пройти полугодовую стажировку в Германии и Голландии, подружился с Полем Дираком, познакомился с Эйнштейном. Кстати, один из самых первых научных трудов Тамма был посвящен теории относительности. Работу высоко оценил и принял к печати сам Эйнштейн. Постепенно Тамм начал преподавать и в МГУ, но боялся уйти в «чистую науку» - денег в ней платили мало. Помогла жена - начала продавать фамильные драгоценности. Очень быстро Тамм начал полноценную работу в науке и уже в 1930 г. впервые выдвинул идею о квантах звуковых волн - фононах.

В 1933 г. Тамм уже членкорр (в 38 лет - очень неплохо), в 1934 году - завсектором физического института им. Лебедева (ныне - ФИАН). В 1934 г. впервые же Тамм выдвинул идею о том, что силы, удерживающие вместе частицы ядра (сильное взаимодействие), имеют обменную природу. Правда, в отличие от японца Хидеки Юкавы, который год спустя предположил, что частицы-переносчики сильного взаимодействия - это мезоны и впоследствии получил за это «нобеля», Тамм считал, что частицы-переносчики взаимодействия - это электроны и нейтрино. Кстати, Юкава честно признавался в том, что именно работа Тамма натолкнула его на мысль о мезонах-переносчиках взаимодействия, и сослался в своей работе на Игоря Евгеньевича.

Хидеки Юкава

В 1936–1937 гг. Тамм вместе с Ильей Франком объяснили, чем же обусловлен очень странный эффект Вавилова-Черенкова - свечение под воздействием радиации, открытое Павлом Черенковым в лаборатории Сергея Вавилова.

Павел Черенков

Тамм и Франк предположили, что свечение возникает тогда, когда какая-то частица движется в среде, со скоростью, превышающей скорость света в ней. И построили правильную теорию этого явления с корректным математическим аппаратом. Теперь мы знаем, что, к примеру, голубоватое свечение радиоактивных веществ в воде вызвано тем, что электроны при бета-распаде движутся со скоростью, превышающей 225 тысяч километров в секунду - скорость света в воде.

Эффект Вавилова-Черенкова в воде, охлаждающей реактор

Поразительно, что эта работа была проделана в тот момент, когда в семье Тамма случилась беда - был расстрелян его брат, крупный инженер, работавший на Донбассе. 1937 год… На какое-то время его сектор ликвидировали, но самого Тамма не тронули. Его даже привлекли к работам по созданию атомного оружия, но неохотно, да и доступа к самой секретной информации он не имел. Однако в 1948 г. группа Тамма начинает работу над более мощным оружием - термоядерным. Сначала - теоретические изыскания, потом, в 1950 г., он уезжает в Арзамас-16 - Саров. С ним - два лучших ученика, два будущих нобелевских лауреата (и будущих профессора МФТИ) - Виталий Гинзбург и Андрей Сахаров.

Виталий Гинзбург

Андрей Сахаров
При этом Тамм успел с 1947 по 1949 гг. поработать профессором на Физико-техническом факультете МГУ, на основе которого впоследствии был создан МФТИ. В Арзамасе-16 Тамм находился до самого испытания «изделия» в 1953 г. (он лично участвовал в работах), при этом занимался не только бомбой. Если не говорить о шахматах и Агате Кристи (Игорь Евгеньевич страстно любил детективы), то параллельно с работой над бомбой, уже в 1950 г. им вместе с Сахаровым был предложен принцип магнитного удержания плазмы при термоядерной реакции, который и поныне лежит в основе работающих термоядерных реакций (в том числе, и ныне строящегося ITER).

После успеха «водородного проекта» авторитет Тамма в Академии наук возрос, к тому же наступила «оттепель». После смерти Сталина, в том же 1953 г., Тамм стал академиком, и даже смог позволить себе снова заняться политикой - в 1955 г. подписал знаменитое «письмо трехсот» с критикой Трофима Лысенко (я встречал свидетельства того, что Тамм переписывался с первооткрывателем структуры ДНК Уотсоном), стал участвовать в Пагуошском движении ученых за предотвращение термоядерной войны. В 1958 г.наш герой наконец-то получил Нобелевскую премию - вместе с открывшим эффект Черенковым и соавтором теории Франком. Правда, по словам самого Тамма, ему было обидно, что он получил ее за эффект Вавилова-Черенкова, а не за обменную теорию ядерных сил.

Илья Франк

Нужно сказать еще об одном важном достижении Тамма. Именно благодаря ему в университетские учебные программы по физике вошла квантовая механика и теория относительности.

К сожалению, последние годы жизни Игоря Евгеньевича были очень трудными - и не из-за проблем с государственной властью. Он заболел, и заболел неизлечимо. Увы, за всю историю медицины лишь два человека смогли не то что выздороветь, но не умереть от этой болезни. Один из них - всемирно известный физик Стивен Хокинг. Но увы, не каждый великий ученый может справиться с боковым амиотрофическим склерозом. В 1971 г. Тамма, который три года был вынужден жить на аппарате искусственной вентиляции легких, не стало. Говорят, он до последнего старался работать - это оставалось единственной возможностью «движения» для него и помогало Тамму не чувствовать себя «бабочкой на булавке».

Игорь Евгеньевич Тамм

Физик-теоретик.

Из Владивостока семья Таммов переехала на Украину в Елизаветград.

В 1913 году, чувствуя приближение революционных событий, отец отправил Тамма в Эдинбургский университет (Шотландия). Наверное, ему казалось, что это достаточно далеко, но в 1914 году Тамм перевелся в Московский университет, сразу оказавшись в центре активной политической жизни. Очень скоро он стал одним из заметных меньшевиков. Летом 1917 года он представлял фракцию меньшевиков на Первом Всероссийском Съезде Советов и единственный из меньшевистской делегации выступил против участия России в мировой войне.

В 1918 году окончил Московский университет.

Оказавшись на юге, отрезанном от столиц фронтами Гражданской войны, Тамм до 1920 года преподавал физику в Таврическом университете, затем – в Одесском политехническом институте.

В 1922 году вернулся в Москву.

С этого года до самого начала Великой Отечественной войны Тамм работал в Московском университете. С 1934 года он – руководитель теоретического отдела Физического института Академии наук СССР. Этим отделом руководил до самой смерти.

Научные труды Тамма посвящены квантовой механике и ее применениям, теории твердого тела, физической оптике, ядерной физике, теории элементарных частиц, проблеме термоядерного синтеза, прикладной физике. В 1930 году он разработал полную квантовую теорию рассеяния света в кристаллах, для чего осуществил квантование не только световых, но и упругих волн в твердом теле, введя не существовавшее до того понятие звуковых квантов – фононов. В том же году дал последовательный вывод формулы Клейна-Нишины для рассеяния света на электроне, что имело важное значение для утверждения релятивистского волнового уравнения Дирака для электрона. В 1931 году, совместно с физиком С. П. Шубиным, разрабатывая квантовую теорию металлов, построил теорию фотоэффекта на металлах и теоретически указал возможность особых состояний электронов на поверхностях металлов – так называемые «уровни Тамма». В 1934 году предложил и математически развил количественную теорию ядерных сил, в которой впервые показал возможность переноса взаимодействий – электронами и нейтрино. В 1934 году (совместно с С. А. Альтшулером) высказал идею, что нейтрон имеет магнитный момент, а в соавторстве с Л. И. Мандельштамом дал общую трактовку соотношению неопределенностей Гейзенберга в терминах «энергия – время».

Поразительный факт: кто бы ни писал о Тамме – писатели, или физики, или историки науки, все писали о нем с восхищением. Его мужество и глубокая принципиальность отмечались всеми, кто его знал. В 1936 году, например, на сессии Академии наук СССР, отвечая на вопрос профессора В. Ф. Миткевича, резко отрицавшего теорию относительности, Тамм заметил, что вообще-то действительно существуют вопросы, на которые невозможно дать разумный ответ. Например, такой вопрос – какого цвета меридиан, проходящий через Пулково: красный или зеленый? Разъяренный Миткевич с неприкрытой угрозой прокричал на весь зал: «Вот я и спрашиваю моих идеологических противников: какого цвета их меридиан? Цвет моего меридиана достаточно хорошо известен всем здесь присутствующим! Но я думаю, что столь же хорошо известно присутствующим, какого цвета меридиан профессора Тамма. Однако что еще не ясно – так это цвет меридиана Иоффе или Вавилова: красный он или зеленый?»

О Тамме сохранилось множество воспоминаний.

«…То, что мы увидели, – писал один из бывших его студентов, – совсем не походило на все виденное мною раньше и на то, что строило мое воображение. В аудиторию вбежал или, точнее, даже влетел человек небольшого рост. За ним из двери влетели искры от брошенной за дверью папиросы. Он пробежал до противоположной стены, быстро вернулся, снова дошел до середины аудитории и только тогда повернулся лицом к студентам. Мы увидели доброе, подвижное, улыбающееся лицо.

…Во время выступлений он быстро передвигался по аудитории и говорил о физике с таким зажигательным энтузиазмом и подъемом, что никто не мог оставаться безразличным. Когда доска оказывалась исписанной и оставался только ее верх, до которого он не доставал, Тамм подпрыгивал, чтобы на лету написать букву или снабдить ее штрихом».

«…В научной среде вопросы приоритета играют немалую роль, – вспоминал академик В. Л. Гинзбург. – Но не помню, чтобы у И. Е. Тамма и в созданном им отделе, где я работаю с 1940 года, когда-либо возникали какие-нибудь существенные споры, а тем более дрязги, связанные с приоритетом. Не помню, чтобы И. Е. когда-либо даже упоминал о своем приоритете, думаю, что он считал это ниже своего достоинства».

При этом Тамм выступал против любой несправедливости, которая становилась ему известной. Он, например, горячо протестовал против несправедливого решения Нобелевского комитета, присудившего премию за открытие комбинационного рассеяния света индийскому физику Чандрасекару Раману, а не советским физикам Л. И. Мандельштаму и Г. С. Ландсбергу, в чьих работах это явление описано было несравненно более полно, и более правильно физически истолковано. Кстати, это повлияло на уход из Нобелевского комитета знаменитого физика Макса Борна, как и Тамм, возмутившегося несправедливым решением.

В Казани во время эвакуации лаборатория Тамма была размещена в помещениях этнографического музея. Огромный выставочный зал разделили фанерными перегородками, в некоторых местах даже не доходивших до потолка. К большому своему удовольствию физики быстро обнаружили, что многие исторические экспонаты нисколько не потеряли былой реальной ценности. Например, горстки ржи, иногда выдаваемые в скудных военных пайках, физики размалывали на примитивных жерновах, снятых прямо с экспозиции. Об этом с улыбкой не раз позже вспоминал Тамм.

«…Человек увлекающийся, – писал о нем физик В. Карцев, – он спорил с друзьями о том, что „уже к осени“ найдут снежного человека, развил бешеную энергию, чтобы получить разрешение раскопать несколько курганов, расположенных в пяти километрах от его дачи в Жуковке, организовал (практически за свой счет) экспедицию для исследования труднодоступной пещеры, где, как он полагал, могли оказаться неисчислимые сокровища (там действительно обнаружили большие археологические ценности). Человек, считавший, „как же без альпинизма“, был большим любителем розыгрышей, ребусов, шахмат, головоломок, шарад, произведений Хайяма, Пастернака.

…Тамма отличала бескорыстная доброта – получив Государственную премию, он вызвал одного из ближайших сотрудников и сказал: «Эти деньги мне совершенно не нужны. Не знаете ли вы каких-нибудь молодых людей, которым необходимо помочь, чтобы они могли заниматься наукой?» Среди тех, кому досталась анонимная «стипендия» Тамма, оказалась дочка дворничихи, ухаживавшая за слепой сестрой. Благодаря помощи Тамма ей удалось окончить институт, но она так никогда и не узнала, кто ей помог».

Еще до войны, в 1937 году, Тамм разработал (совместно с И. М. Франком) теорию излучения быстро движущегося в среде электрона, так называемый «эффект Черенкова – Вавилова». За эту работу, вместе с Франком и Черенковым, он был удостоен Государственной премии – в 1946 году, а в 1958 году – Нобелевской.

«Насколько мне известно, – вспоминал профессор Фейнберг, – для Игоря Евгеньевича эта награда оказалась совершенно неожиданной. Услышав о решении Нобелевского комитета, я бросился к Игорю Евгеньевичу в кабинет и стал возбужденно поздравлять его. Спокойно и даже несколько медленнее, чем обычно, расхаживая по комнате с заложенными за спину руками, он серьезно ответил: „Да, конечно, это очень приятно… Я рад… Очень рад… Но, знаете, к этому примешивается и некоторое огорчение…“ Догадаться было нетрудно: „Потому что премия присуждена не за ту работу, которую вы сами считаете лучшей своей работой – не за бета-силы?.“.

Тамм кивнул».

«Он был легок, быстр, всегда торопился, будто боялся опоздать. Увлекался многими видами спорта, был великолепным альпинистом, играл в теннис, – вспоминал научный журналист В. Губарев. – Ну, а шахматы – это постоянная страсть. Причем Тамм зачастую был непредсказуем. К примеру, прогуливался по берегу Женевского озера (там проходила международная конференция) и вдруг увидел, как катаются на водных лыжах. Оказывается, за плату это мог сделать каждый. Игорь Евгеньевич тут же покупает себе „тур“. Первая попытка, и маститый, известный на весь мир ученый плюхается в воду – не смог удержаться на лыжах. Но вторая попытка была уже успешной. Тамм гордился тем, что ему так быстро удалось встать на водные лыжи».

В 1945 году Тамм организовал кафедру в Московском инженерно-физическом институте, где начал исследования по проблеме термоядерного синтеза. Тогда же он дал приближенный метод трактовки взаимодействия ядерных элементарных частиц – «метод Тамма». А 1950 году, совместно с Сахаровым, предложил применить электрический разряд в плазме, помещенной в магнитном поле, для получения управляемой термоядерной реакции.

С 1954 по 1957 год Тамм – профессор Московского университета.

Учебник Тамма «Основы теории электричества» выдержал много изданий. Среди учеников Тамма – В. Л. Гинзбург, М. А. Марков, С. А. Альтшуллер, Д. И. Блохинцев, А. С. Давыдов, С. И. Пекар, Л. В. Келдыш, Е. С. Фрадкин, С. З. Беленький, А. Д. Галанин, Д. А. Киржниц, В. Я. Файнберг, В. П. Силин, Е. Л. Фейнберг.

Любопытно, что, подобно академику Ландау, Тамм чувствовал себя крайне неуютно при виде ручки и чистого листа бумаги. Он мог выразить устно любую самую сложную мысль, но изложить ту же мысль на бумаге было ему всегда чрезвычайно трудно. За ночь он мог исписать формулами кипу бумажных листов, но вот выразить ее словами на бумаге – это для него являлось работой почти непосильной.

Академик с 1953 года.

Всю жизнь Тамм был на редкость здоровым человеком, никогда не болел серьезно. И вот этот подвижный человек, из-за перерождения нерва, управляющего диафрагмой, был подвергнут тяжелой операции и переведен на искусственное дыхание. В трахею, перпендикулярно шее, снаружи была вставлена металлическая трубка, которая равномерно, в ритме естественного дыхания, вдувала воздух в легкие.

«…Я часто навещал Игоря Евгеньевича, – вспоминал известный историк науки Б. Г. Кузнецов. – Он лежал на специальной кровати, иногда перебирался в кресло (авиационное кресло с регулируемым наклоном, подаренное, если не ошибаюсь, А. Н. Туполевым) и все реже – к рабочему столу. В комнате круглосуточно дежурили сиделки. Время от времени беседа с Игорем Евгеньевичем прерывалась, сиделки поворачивали кровать так, что тело больного принимало почти вертикальное положение: работа искусственных легких требовала таких крайне болезненных операций.

Тамм знал о неотвратимом финале болезни. Ожидание смерти – «жестокий эксперимент». Но иногда такой «жестокий эксперимент» выявляет не противоречия бытия и сознания, а их гармонию. Ожидание смерти может опустошить душу, но может, освободив от всего преходящего, направить ее целиком на вне личное и тем самым наиболее глубоким образом выявить личность в ее индивидуальной неповторимости.

Написанные только что слова «освободив от всего преходящего» применительно к Игорю Евгеньевичу отнюдь не означали ослабление интереса к деталям жизни отдельных людей, к повседневным событиям, к судьбам окружающих. Все это не было для него «преходящим». Он интересовался не только Всем с большой буквы, но и всем с маленькой буквы – всеми людьми, всеми сторонами их жизни. Его реплики в беседах, иногда произносимые с трудом, стоившие усилий и боли, относились по-прежнему не столько к тому, что Спиноза назвал «творящей природой», сколько к «сотворенной природе». Вернее, Игорь Евгеньевич опять-таки не столько понимал, сколько ощущал единство Космоса и Микрокосма – столь характерную презумпцию науки.

Я вспоминаю одну из бесед, происходившую под аккомпанемент искусственного, машинного дыхания – не умолкающего напоминания о быстротекущем и недолгом времени. Игорь Евгеньевич рассказывал о разных разностях, о великих ученых, но отнюдь не об их идеях, а о деталях жизни и о совсем простых людях.

О Нильсе Боре: Игорь Евгеньевич ездил с ним по Дании и с Бором вежливо и почтительно здоровались незнакомые люди. «Это потому, – объяснял Бор, – что меня знают как родственника известного футболиста». (Брат Бора действительно был профессиональным футболистом, даже играл за сборную страны).

О Дираке: просидев вечер вместе с Игорем Евгеньевичем в гостях, по обыкновению молча, Дирак, рассматривая, как вяжет хозяйка, на прощанье негромко сказал: «Кажется, я нашел конечное число различных методов вязания и могу доказать это».

О внучке шведского короля: после вручения Нобелевской премии на банкете Игорь Евгеньевич сидел рядом с принцессой. Она жаловалась, что бегать на лыжах можно на севере Швеции, где у них небольшой замок, но ведь его нужно заранее отапливать. Игорь Евгеньевич рассказывал ей о соответствующих преимуществах своей дачи в Жуковке».

«…Скажу прямо, Игорь Евгеньевич принадлежал не к столь обширному кругу физиков, у которых никогда по отношению к кому бы то ни было не проскальзывала хотя бы малейшая покровительственная нотка, не чувствовался некоторый внутренний пьедестал, некоторое гелертерское самомнение, сознание преимуществ своей профессии, своей области исследования, своей непричастности к менее признанным областям, своего ранга.

Однажды, когда речь шла о некоторых признанных достижениях в физике, Игорь Евгеньевич сказал: «Вероятно, я мог бы сделать нечто подобное и даже кое-что, кажется, сделал. Беда в другом: то, что я могу сделать, меня меньше интересует, чем то, чего я пока не могу сделать».

Научная работа Тамма была отмечена множеством премий и наград.

Он – Герой Социалистического труда (1953), Лауреат двух Государственных премий (1946, 1953). Он награжден орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени. В 1958 году удостоен высшего научного мирового отличия – Нобелевской премии.

физик-тео­ре­тик, один из раз­ра­бот­чи­ков пер­вой совет­ской водо­род­ной бомбы, ака­де­мик АН СССР (1953). Герой Соци­а­ли­сти­че­ского Труда (1953). Два­жды лау­реат Государ­ствен­ной пре­мии СССР (1946, 1953); лау­реат Нобелев­ской пре­мии по физике (1958).

Игорь Евге­нье­вич Тамм родился 8 июля 1895 года на самом краю Рос­сии - во Вла­ди­во­стоке. Вскоре семья пере­ехала на Укра­ину, в Ели­са­вет­град (позже Киро­во­град), где отец Игоря Евге­нье­вича был назна­чен «заве­ду­ю­щим водо­про­во­дом и элек­три­че­ским осве­ще­нием города» (в конце XIX века эта долж­ность была ува­жа­е­мой и высо­ко­опла­чи­ва­е­мой). Здесь инже­нер Тамм пустил в городе трам­вай и спро­ек­ти­ро­вал элек­тро­стан­цию.

В 1913 году Игорь окон­чил гим­на­зию и уехал учиться на факуль­тет точ­ных наук Эдин­бург­ского уни­вер­си­тета. Такова была воля отца, желав­шего, чтобы сын ока­зался как можно дальше от бре­див­шего рево­лю­ци­он­ными иде­ями рос­сий­ского сту­ден­че­ства. Про­учив­шись в Шот­лан­дии год, Игорь пере­хо­дит на физико-мате­ма­ти­че­ский факуль­тет Мос­ков­ского уни­вер­си­тета. В годы Пер­вой миро­вой войны его учеба неод­но­кратно пре­ры­ва­лась - он ухо­дит доб­ро­воль­цем на фронт в каче­стве воль­но­на­ем­ного меди­цин­ской службы. С войны Игорь Евге­нье­вич воз­вра­ща­ется рево­лю­ци­о­не­ром (сбы­лось недоб­рое пред­чув­ствие отца), чле­ном пар­тии мень­ше­ви­ков. Он даже участ­вует в работе Пер­вого съезда Сове­тов как деле­гат от Ели­са­вет­града.

В 1918 году И.Е. Тамм окон­чил уни­вер­си­тет и был остав­лен при физ­факе для под­го­товки к про­фес­сор­скому зва­нию. Но через год он снова ока­зался на Укра­ине: выпуск­ни­ков направ­ляли пре­по­да­вать физику в только что осво­бож­ден­ных от бело­гвар­дей­цев горо­дах. Тамм пре­по­дает сна­чала в Таври­че­ском уни­вер­си­тете в Сим­фе­ро­поле, потом в зна­ме­ни­том Одес­ском поли­тех­ни­че­ском инсти­туте. Здесь он встре­ча­ется с выда­ю­щимся физи­ком Л.И. Ман­дель­шта­мом. Дружба, завя­зав­ша­яся между двумя уче­ными, сохра­нится потом на всю жизнь.

Иссле­до­ва­тель­ская работа И.Е. Тамма нача­лась именно в Одессе. В 1922 году он вер­нулся в Москву, уже имея свои обла­сти инте­ре­сов в тео­ре­ти­че­ской физике в обла­сти мак­ро­ско­пи­че­ской элек­тро­ди­на­мики. Первую работу Игорь Евге­нье­вич опуб­ли­ко­вал в 29 лет. В этот период работы Тамма были посвя­щены кван­то­вой тео­рии рас­се­я­ния света в кри­стал­лах, общей тео­рии отно­си­тель­но­сти и тео­рии поля.

К сере­дине 30-х годов физик-тео­ре­тик И.Е. Тамм сде­лал едва ли не круп­ней­шие свои откры­тия: создал тео­рию рас­се­я­ния света в кри­стал­лах, в част­но­сти, ком­би­на­ци­он­ного рас­се­я­ния, в кото­рой впер­вые были после­до­ва­тельно про­кван­то­ваны коле­ба­ния решетки и появи­лось поня­тие ква­зи­ча­стицы (фотона); выдви­нул после­до­ва­тель­ную тео­рию рас­се­я­ния света на элек­тро­нах; тео­ре­ти­че­ски пред­ска­зал поверх­ност­ные уровни элек­трона в кри­сталле - «уровни Тамма»; под­го­то­вил осно­во­по­ла­га­ю­щую работу по фото­эф­фекту в метал­лах; раз­ра­бо­тал тео­рию бета-сил между нук­ло­нами.

С 1924 года И.Е. Тамм пре­по­дает в Мос­ков­ском уни­вер­си­тете, с 1930 по 1941 гг. Игорь Евге­нье­вич Тамм - про­фес­сор МГУ, заве­ду­ю­щий кафед­рой тео­ре­ти­че­ской физики. В 1933 году он ста­но­вится док­то­ром наук и чле­ном-кор­ре­спон­ден­том АН СССР. Ака­де­ми­ком же Тамм будет избран лишь через два­дцать лет, после смерти «вождя наро­дов» (ска­зы­ва­лось мень­ше­вист­ское про­шлое).

К 1937 году отно­сится сотруд­ни­че­ство И.Е. Тамма с груп­пой физи­ков, открыв­ших уди­ви­тель­ный эффект све­че­ния элек­трона, дви­жу­ще­гося в жид­ко­сти с огром­ной ско­ро­стью. Это явле­ние было названо эффек­том Вави­лова-Черен­кова, тем самым были уве­ко­ве­чены имена экс­пе­ри­мен­та­то­ров, его открыв­ших. Пона­до­би­лось еще двое тео­ре­ти­ков, чтобы объ­яс­нить при­роду этого излу­че­ния. Ими стали Илья Франк и Игорь Тамм. В 1958 году за эту работу П. Черен­ков, И. Франк и И. Тамм были удо­сто­ены Нобелев­ской пре­мии по физике. Вру­че­ние выс­шей миро­вой науч­ной награды сразу трем совет­ским уче­ным (пер­вый м един­ствен­ный слу­чай в исто­рии Нобелев­ской пре­мии) стало ярким при­зна­нием дости­же­ний совет­ской физи­че­ской науки.

В 1945 году И.Е. Тамм орга­ни­зо­вал кафедру тео­ре­ти­че­ской физики в только что создан­ном Мос­ков­ском инже­нерно-физи­че­ском инсти­туте и руко­во­дил ею несколько лет.

Когда в 1943 году уче­ные при­сту­пили к созда­нию атом­ной бомбы, И.Е. Тамма не сразу допу­стили к сек­рет­ным атом­ным делам. При­чина - анкет­ные дан­ные и лич­ная непри­язнь все­мо­гу­щего А.А. Жда­нова. В 1946 году Тамма при­влекли к рас­смот­ре­нию неко­то­рых вопро­сов, более-менее «без­опас­ных» с точки зре­ния сек­рет­но­сти. Так появи­лась его работа «О ширине фронта удар­ной волны боль­шой интен­сив­но­сти».

В 1948 году рас­по­ря­же­нием пра­ви­тель­ства СССР в ФИАН была создана группа иссле­до­ва­те­лей для раз­ра­ботки водо­род­ной бомбы - РДС-6с. Бла­го­даря содей­ствию И.Е. Тамм воз­гла­вил эту группу. Уже через два месяца были сфор­му­ли­ро­ваны две из трех осно­во­по­ла­га­ю­щих идей, лег­ших в основу тер­мо­ядер­ного заряда.

В 1950 году И.Е. Тамм вме­сте с и при­е­хал в Арза­мас-16, где воз­гла­вил тео­ре­ти­че­ский отдел и про­дол­жил работу над РДС-6с. В мае 1952 года его назна­чают началь­ни­ком сек­тора. Роль И.Е. Тамма в фор­ми­ро­ва­нии и реа­ли­за­ции основ­ных идей созда­ния пер­вой водо­род­ной бомбы была весьма зна­чи­тельна. Боль­шое зна­че­ние имел не только бес­спор­ный авто­ри­тет И.Е. Тамма как физика, но прежде всего его исклю­чи­тель­ная инту­и­ция в под­держке пер­спек­тив­ных направ­ле­ний, стро­гость в оценке полу­чен­ных резуль­та­тов, уме­ние видеть и обе­ре­гать талант­ли­вых уче­ных и его искус­ство образно и популярно изла­гать слож­ней­шие идеи.

15 июня 1953 года И.Е. Тамм, и под­пи­сали заклю­чи­тель­ный отчет по раз­ра­ботке РДС-6с. Тео­рия вопло­ти­лась в прак­тику 12 авгу­ста 1953 года на Семи­па­ла­тин­ском поли­гоне. Атом­ный заряд РДС-6с стал пер­вым в мире ком­пакт­ным тер­мо­ядер­ным заря­дом. Тамм участ­во­вал в испы­та­ниях, но в начале 1954 года воз­вра­тился в Москву, пере­дав «дело» А. Саха­рову.

Глав­ным было то, что рабо­тами над пер­вым тер­мо­ядер­ным заря­дом был создан научно-тех­ни­че­ский задел, кото­рый обес­пе­чил даль­ней­ший про­гресс в обла­сти кон­стру­и­ро­ва­ния тер­мо­ядер­ного ору­жия.

Вклад И.Е. Тамма созда­ние РДС-6с был высоко отме­чен пра­ви­тель­ством: он был удо­стоен зва­ния Героя Соци­а­ли­сти­че­ского Труда и стал лау­ре­а­том Ста­лин­ской пре­мии.

В Москве И.Е. Тамм пере­шел на работу в Физи­че­ский инсти­тут АН СССР, где и тру­дился до конца своей жизни. После завер­ше­ния иссле­до­ва­ний по обо­рон­ной тема­тике, И.Е. Тамм занялся изу­че­нием фун­да­мен­таль­ных про­блем физики эле­мен­тар­ных частиц. Послед­ние работы Игоря Евге­нье­вича были «для души»: он пытался систе­ма­ти­зи­ро­вать эле­мен­тар­ные частицы, раз­ра­ба­ты­вал идею о кван­то­ва­нии про­стран­ства-вре­мени мик­ро­мира. Нахо­дясь все­гда на перед­нем крае науки, И.Е. Тамм был чрез­вы­чайно чуток к самым «сума­сшед­шим» идеям. Неда­ром он участ­во­вал в работе ака­де­ми­че­ской комис­сии по... про­блеме «снеж­ного чело­века».

Общее коли­че­ство науч­ных тру­дов И.Е. Тамма исчис­ля­ется сот­нями. Кроме того, к его дости­же­ниям сле­дует отне­сти созда­ние совет­ской школы физи­ков-тео­ре­ти­ков, к кото­рой при­над­ле­жат мно­гие выда­ю­щи­еся уче­ные.

Глав­ным увле­че­нием И.Е. Тамма после физики был аль­пи­низм. Мастер спорта СССР, Игорь Евге­нье­вич ходил в горы до семи­де­ся­ти­лет­него воз­раста.

В 1960-х годах И.Е. Тамм был актив­ным участ­ни­ком Пагу­ош­ского дви­же­ния уче­ных. В 1966 году под­пи­сал письмо 25-ти дея­те­лей куль­туры и науки гене­раль­ному сек­ре­тарю ЦК КПСС Л.И. Бреж­неву про­тив реа­би­ли­та­ции Ста­лина.

Тамм Игорь Евгеньевич – физик-теоретик, начальник сектора конструкторского бюро №11 (Арзамас-16), академик Академии наук СССР, доктор физико-математических наук.

Родился 26 июня (8 июля) 1895 года во Владивостоке. Сын инженера-строителя, работавшего на строительстве Транссибирской железнодорожной магистрали. Из немецкой семьи, переехавшей в Россию в середине 19 века. В 1898 году семья переехала в город Елизаветград Херсонской губернии (затем Кировоград, ныне Кропивницкий, Украина).

Окончил Елизаветградскую гимназию в 1913 году. В 1913 году уехал учиться в Эдинбургский университет (Великобритания), окончил первый курс на факультете точных наук. В начале лета 1914 года вернулся домой и поступил на физико-математический факультет Московского университета. В 1915 году добровольцем вступил в Русскую императорскую армию, несколько месяцев находился на фронте первой мировой войны в составе санитарного отряда. По настоянию семьи вернулся в Москву и продолжил обучение. Окончил Московский университет в 1918 году. Активно участвовал в революционных событиях 1917 года, принадлежал к фракции меньшевиков-интернационалистов, был делегатом 1-го съезда Советов.

В 1919 году Тамм начал свою деятельность как ассистент кафедры физики в Крымском университете в Симферополе. С 1921 года - преподаватель в Одесском политехническом институте под руководством выдающегося физика Л.И. Мандельштама, оказавшего на молодого ученого исключительно сильное влияние. С 1922 года – в Москве, преподаватель и приват-доцент (с 1923) Коммунистического университета имени Я.М. Свердлова (до 1925). Одновременно с 1923 года он работал на факультете теоретической физики Второго Московского государственного университета и занимал там в 1927- 1929 годах должность профессора. Кроме того, с 1924 года Тамм одновременно преподавал в Московском государственном университете (сверхштатный преподаватель, с 1926 - приват-доцент, в 1930-1941 и с 1954 по 1957 - профессор).

В этот период научной деятельности Тамм построил квантовую теорию рассеяния света в твёрдых телах (1930) и теорию рассеяния света электронами (1930). В области квантовой теории металлов совместно с С.П.Шубиным создал теорию фотоэффекта в металлах (1931). Теоретически показал возможность существования особых состояний электронов на поверхности кристаллов («уровни Тамма», 1932), что впоследствии легло в основу объяснения различных поверхностных эффектов в кристаллах.

В 1930 году Тамм стал профессором и заведующим кафедрой теоретической физики МГУ (до 1937). Когда Академия в 1934 году переехала из Ленинграда в Москву, Тамм стал заведующим сектором теоретической физики академического Института имени П.Н.Лебедева (затем – Физический институт Академии наук СССР), и этот пост он занимал до конца жизни. Тамм занимался электродинамикой анизотропных твердых тел (то есть таких, которые обладают самыми различными физическими свойствами и характеристиками) и оптическими свойствами кристаллов. Обратившись к квантовой механике, в 1930 году Тамм объяснил акустические колебания и рассеяние света в твердых средах. В его работе впервые была высказана идея о квантах звуковых волн. Тамм объяснил фотоэлектрическую эмиссию электронов из металла, то есть эмиссию, вызванную световым облучением. Он установил, что электроны вблизи поверхности кристалла могут находиться в особых энергетических состояниях, позднее названных таммовскими поверхностными уровнями. Тамм и С.Альтшуллер предсказали, что нейтрон, несмотря на отсутствие у него заряда, обладает отрицательным магнитным моментом.

В 1934 году Тамм попытался объяснить с помощью своей бета-теории природу сил, удерживающих вместе частицы ядра. Согласно этой теории, распад ядер, вызванный испусканием бета-частиц, приводит к появлению особого рода сил между любыми двумя нуклонами. Он обнаружил, что бета-силы на самом деле существуют, но слишком слабы, чтобы выполнять роль "ядерного клея". В дальнейшем Тамм математически развил эту количественную теорию ядерных сил по схеме, на которой была создана современная мезонная теория ядерных сил.

В 1936-1937 годах физики Игорь Тамм и Илья Франк предложили теорию, объяснявшую природу излучения, которое обнаружил Павел Черенков, наблюдая преломляющие среды, подверженные воздействию гамма-излучения. Тамм и Франк рассмотрели случай электрона, движущегося быстрее, чем свет в среде. Хотя в вакууме такое невозможно, данное явление возникает в преломляющей среде. Таким образом, И.Тамм стал одним из создателей теории излучения Черенкова - Вавилова.

В 1943-1950 годах - заведующий кафедрой теоретической физики Московского физико-технологического института. В 1946-1950 годах - заведующий кафедрой теоретической физики Московского механического института. В 1945 году разработал приближённый метод трактовки взаимодействия и ядерных элементарных частиц (метод Тамма). В 1946 году Игорь Тамм был привлечен к работе над созданием первой атомной бомбы в СССР. Согласно некоторым публикациям, вопрос об этом решался ещё в 1943 году, но тогда по причине национальности ученого его кандидатура была отклонена. В частности, Тамм работал над исследованием природы ударной волны большой интенсивности.

В 1948 году возникла задача создания водородной бомбы. По предложению И.В.Курчатова И.Е.Тамм организовал группу для изучения данного вопроса, хотя даже в принципиальную возможность создать такое оружие многие ученые не верили. Однако уже в 1950 году такая задача была поставлена, причем с крайне жесткими сроками решения. Тамм с группой сотрудников Физического Института был переведен в КБ-11 в город Арзамас-16, ныне Саров, начальником отдела, в мае 1952 года назначен начальником сектора.

Используя наработанные с 1948 года идеи, группа академика Тамма, в частности, молодые сотрудники В.Л.Гинзбург и А.Д.Сахаров, выдвинула несколько важнейших оригинальных и изящных предложений, которые и позволили создать такую бомбу в кратчайшие сроки. В частности, был предложен метод удержания газового разряда с помощью мощных магнитных полей - принцип, который до сих пор лежит в основе желаемого достижения контролируемой термоядерной реакции (ядерного синтеза). Успешное испытание первой советской водородной бомбы произведено 12 августа 1953 года. Примечательным является тот факт, что в отличие от американской водородной бомбы, впервые испытанной в ноябре 1952 года, отечественная действовала по иной схеме и являлось оконченным устройством, вполне готовым к практическому применению.

"За исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания Правительства" Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1954 года (с грифом "секретно") Тамму Игорю Евгеньевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

В начале 1954 года академик И.Е.Тамм возвратился в Москву, и работал в Физическом Институте АН СССР до конца жизни. В 1954-1957 годах вновь был профессором МГУ. Автор фундаментального курса «Основы теории электричества» (1929), который только при жизни автора переиздавался 8 раз, переведен на многие языки мира. Общее количество научных трудов И.Е.Тамма исчисляется сотнями. Создал школу физиков-теоретиков, к которой принадлежат многие выдающиеся советские и российские учёные.

Академик АН СССР (1953). Член-корреспондент Академии наук СССР (1934). Член Бюро Отделения физико-математических наук АН СССР (1957-1959). Член Бюро Отделения ядерной физики АН СССР (1963-1970). Член редколлегии журналов «Вестник Академии наук СССР» (1963-1969) и «Ядерная физика» (1964-1971). Доктор физико-математических наук (1934).

В 1958 году Тамму, Франку и Черенкову была присуждена Нобелевская премия по физике за исследования теории излучения Черенкова - Вавилова. Вручение высшей научной мировой награды сразу трём советским ученым (первый и единственный случай в истории Нобелевской премии) стало ярким признанием достижений отечественной физической науки.

И.Е.Тамм был избран членом многих научных академий мира: действительный член Польской академии наук (1959), ординарный член Королевской академии наук Швеции (1959), почётный член Национальной академии наук и искусств США (Бостон, 1961), почётный член Национальной академии наук в Нью-Йорке (США, 1970), член Немецкой академии естествоиспытателей «Леопольдина» (ГДР, 1964). Золотая медаль имени М.В. Ломоносова АН СССР (1968).

С середины 1960-х годов тяжело болел, несколько лет был подключен к прибору принудительного дыхания, но продолжал вести научную работу до последних дней жизни. Жил в городе-герое Москве. Умер 12 апреля 1971 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве (участок 7).

Награждён 4 орденами Ленина (19.09.1953, 4.01.1954, 11.09.1956, 7.07.1965), орденом Трудового Красного Знамени (10.06.1945), медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1946), другими медалями.

Лауреат двух Сталинских премий СССР (1946, 1953). Нобелевская премия (1958).

Памятник И.Е. Тамму открыт во Владивостоке. Имя академика И.Е.Тамма присвоено площади в Москве. Мемориальные доски ученому установлены на здании Физического института имени Лебедева РАН в Москве, на здании бывшей гимназии в городе Кировоград, в которой он учился, а также на здании ВНИИ экспериментальной физики в городе Саров Нижегородской области. В 1995 году Российская академия наук учредила премию имени И.Е.Тамма. Его именем назван теоретический отдел Физического института имени Лебедева РАН.