Бортные ухожья. Краткая история развития пчеловодства на руси

БОРТНИЧЕСТВО НА РУСИ. Бортничество(«борть» - дупло дерева) - старейшая форма пчеловодства, при которой пчёлы живут в дуплах деревьев. Дупла могли быть естественными или по нескольку дупел выдалбливали в толстых деревьях на высоте от 4 до 15 м. Дупла могут также выдалбливаться в колодах, которые затем вешаются на стволах деревьев. Внутри дупел для укрепления сот создавались т. н. кресты, или снозы. Для отбора мёда использовались узкие длинные отверстия - должеи. Люди, занимающиеся бортничеством, именуются бортниками, или бортевиками. Участок же земли с большим или меньшим количеством бортей назывался бортной землей, бортным угодьем или бортным ухожаем. Бортью называлась иногда и часть леса, где имелись бортные деревья. Огромные леса и луга в ряде районов создавали благоприятные условия для развития дикого или бортевого пчеловодства. О занятии бортничеством в древней Руси мы имеем ряд указаний в письменных источниках, как своих, так и иноземных, в которых мед и воск- основные продукты бортничества - неоднократно упоминаются в разной связи, начиная с Х века. Так, в 945 г. князь Игорь, отпуская греческих послов, одарил их «скорою и челядью и воском». В 946 г. по повелению княгини Ольги древляне варят много меда для участников тризны по убитому князю Игорю. Древляне говорили княгине Ольге, что они рады давать дань «медомь и скорою». Святослав в 969 г., собираясь перенести центр своей земли в Переяславец на Дунае, поскольку туда сходились «вся блага» из разных мест, перечисляет, что из Руси на Дунай поступали «скора и воск, мед и челядь». Арабский писатель Х в. Ибн-Даста пишет о славянах: «Из дерева они выделывают род кувшинов, в которых находятся у них и ульи для пчел и мед пчелиный сберегается». Другой писатель Ал-Бекри (умер в 1094 г.) сообщает про славян: «Напитки же их в хмельные напитки приготавляются из меда». Такие примеры легко умножить, так как известия не только Х века, но и более поздние пестрят упоминаниями о меде, воске, медовой дани, бортях, бортных угодьях, бортных деревнях и т. п. О наличии бортничества на Руси рассказывает также археологический материал. При раскопках поселений и курганных могильников встречаются медорезки - специальные орудия для вынимания меда и железные древолазные шины. Бортничеством занимались повсеместно, но в разной степени. По письменным источникам выявляются районы с наибольшим развитием этого промысла. В Новгородской земле выделяется район Старой Ладоги, куда князья выговаривали право посылать своего медовара - «а в Ладогу ти княже, слать осетрьник и медовара по грамоте отца твоего Ярослава», договаривались новгородцы с тверским князем Ярославом Ярославичем в 1266 г. В Смоленской земле, судя по грамоте Смоленского князя, Ростислава Мстиславича 1150 г., в некоторых местностях особенно было развито бортничество. В грамоте упоминаются села Бортницы и Ження Великая. Первое название связано с бортниками - специалистами по бортному делу, второе же происходит, очевидно, от «жень». Слово «жень» В. Даль объясняет как лазиво, снасть для лаженья борти, добычи меда. Даже современное название селения в Смоленской области Добрые Пчелы также указывает на развитие бортного промысла в прошлом. Этим же славились и окрестности Торопца, являвшегося центром волости, так как с него взималась в пользу князя дань медом. Значительно развит был бортный промысел в Муромо-Рязанской земле, а также в центральной части междуречья Оки и Волги. Источники постоянно упоминают борти, бортные ухожьи, находившиеся в этих местах. Здесь сосредоточивались большие бортные угодья в руках князей и монастырей в ХIV-ХV вв. Бортничеством занимались повсюду, оно составляло одно из подсобных занятий населения деревни, и борта находились в собственности смердов. В «Русской Правде» упоминается борть смерда, которая так же, как и княжеская борть, ставится под охрану закона: «А в княжии борти 3 гринвы, либо пожгут, либо издерут, а в смерди две гривны». Самое примитивное бортничество состояло в том, что человек отыскивал в лесу по разным признакам дуплистые деревья, населенные пчелами. Большей частью это были старые деревья с грибными наростами на коре, что указывало на затронутую гниением сердцевину. В таких деревьях чаще всего находились дупла с пчелами. Человек, нашедший такое дерево, ставил на нем свой знак собственности - знамя, и дерево отныне считалось уже его собственностью. Это право охранялось «Русской Правдой»: «Аще кто борть разнаменаеть, то 12 гривне продажи». Следующим этапом в развитии бортничества было приспособление естественных дупел для бортей, а затем и устройство искусственных бортей. По этнографическим данным известно, что для этого выбирали деревья, диаметром около 60 см и более. Из деревьев предпочитали сосны, липы, дубы, вязы, тополи и ветлы, так как в них охотнее селились пчелы, особенно в первых трех породах деревьев. Дупло выдалбливалось на высоте 6 метров и более от поверхности. Борти выделывались, повидимому, на деревьях с южной стороны, как это было до недавнего прошлого в Эстонии. На одном дереве могли делать две и три борти, расположенные одна над другой. Сначала продалбливали отверстие прямоугольной формы длиною около 60 см, а затем уже углубляли и расширяли борть внутри. Для влета и вылета пчел в борта делались небольшие сквозные отверстия. Вход в дупло-борт закрывался деревянным бруском, а поверх накладывалась еще деревянная доска для лучшего прикрытия отверстия. Так делали белорусы до недавнего времени. Размеры бортей и способы прикрытия отверстия, летки несколько различались в отдельных районах. Возможно, что и в Х-ХIII вв. на Руси в каждой области борти имели свои особенности. У нас нет никаких указаний относительно того, делались ли в то время какие-либо приспособления для пчел внутри выдолбленной борти. До недавнего времени в верхней части дупла или искусственно сделанной борти вдоль стен вертикально устанавливались прутики, прижатые обручем, а затем укреплялись поперечные планки или прутики, или же укреплялись одни только поперечные планки. Дальнейшее развитие бортевого пчеловодства выразилось в устройстве ульев-колод, устанавливаемых в лесу на деревьях. В Новгородской земле вместо колод изготовлялись специальные лубяные кузовы, которые подвешивали на деревьях. «Да в том ухожае борти ему себе и иные делати и кузовы ставить в тот же оброк», записано в Новгородской писцовой книге под 1500 г. Затем колоды стали ставить недалеко от жилья, чтобы легче было присматривать и ухаживать за пчелами, чтобы они находились под лучшей защитой от медведей и других вредителей пчел. Установка колод вблизи жилья являлась, в известной мере, переходом к пасечному пчеловодству, о котором в письменных источниках говорится лишь со второй половины ХIV в. Так, из духовной грамоты 1391- 1428 гг. Патрикея известно, что он передал Троице-Сергиеву монастырю «село Игнатьевское да трои пчелы». Под пчелами здесь несомненно подразумевались ульи. Пчелы и пасеки от этого времени начинают упоминаться в документах, относящихся к южной и западной Руси. В грамоте 1361 г. король Казимир подтверждает права Ходка Быбельского на владение в Червоной Руси имениями с разнообразными угодьями, в том числе «и с дубровами, и с лесом, и с бортми, и с пчелами...». В купчей 1400 г. на проданное имение в Червоной Руси упоминаются пасеки. В Новгородских землях приручение пчел и переход к искусственным ульям известны с ХV в. В источниках этого времени упоминаются уже и ульи: «а у пчел улей и их бортей из меду половъе...»,«из меду улейного и из бортей половье». Возможно, что пасечное пчеловодство на Руси появилось значительно раньше, чем указывают источники. При раскопках Райковецкого городища были обнаружены деревянные доски с остатками сот, на основании чего можно делать вывод о существовании пчеловодства с ульями еще в домонгольский период. Во всяком случае, если и было пасечное пчеловодство в древней Руси, то широкого распространения в домонгольский период оно не получило. Даже в источниках ХV-ХVI вв. борти и бортные угодья упоминаются значительно чаще, чем пасеки и пчелы. В мордовских же землях, где издавна занимались бортничеством, переход к пасечному пчеловодству, намечается лишь к ХVI в.Следовательно, в период Х-ХIII вв. преобладающей формой добычи меда являлось бортничество, то есть получение меда от диких пчёл. Осенью, в период сбора меда (так называемый «медолаз»), собственники бортей отправлялись в лес за медом. Чтобы взбираться на деревья за добычей меда и для выдалбливания бортей и для устройства искусственных бортей пользовались специальными приспособлениями. Среди археологического материала встречаются предметы, известные в литературе под названием древолазных шипов. Они представляют собою небольшие скобы, длиною 3-6 см. с припаянным острием пирамидальной формы. Концы скоб в большинстве случаев заходят один на другой. Эти предметы вполне могли прикрепляться ремнями к лаптям, чтобы легче было взобраться на дерево. Древолазные шипы находят при раскопках археологических памятников Х-ХIII вв. и более поздних. Они найдены в рядовых курганах Гнёздовского могильника, во владимирских курганах, на Стерженском городке (представлявшем поселение сельского типа), на Серенском городище, в Новгороде и в других местах. Помимо вышеописанных, на Руси употреблялись и более усовершенствованные древолазные шипы. Из раскопок г. Переяславль-Рязанского в 1954 г. в Рязанский музей поступил железный предмет в виде овальной решетки с шинами и двумя петлями. Длина его 12 см (с петлями 15,5 см), что соответствует ширине лаптя, так что эта вещь вполне могла привязываться к ноге (Рис. 8-1, 2). Следует подчеркнуть, что в Рязанской земле бортничество было развито с давних пор и находка такого древолазного приспособления в этих местах вполне закономерна. Необходимо остановиться еще на одном типе древолазного шипа, обнаруженного при раскопках одного из владимирских курганов. Он состоит из железной пластины шириною около 1 см и длиною 11 см с острием в средней части. Концы пластины согнуты петлями во внутреннюю сторону. Вместе с петлями длина составляет 12,5 см. В петли просовывался ремешок, которым это орудие крепко привязывалось к лаптю. Помимо специальных древолазвых шипов, на Руси пользовались, повидимому, и другими приспособлениями. В недавнем прошлом у народов, занимавшихся бортничеством, практиковались приспособления, сходные между собой. В Белоруссии такое приспособление называлось лiэзиво. Оно состояло из веревки длиной в 5 метров и небольшой дощечки. Обвязав себя в пояснице веревкой, бортник обхватывал другим концом веревки ствол дерева и крепко завязывал ее. Опершись ногами в ствол дерева, он перекидывал веревку выше; затем, приподнимаясь и все выше перекидывая веревку, человек поднимался на нужную высоту, где для сиденья привязывалась дощечка. Башкиры вместо веревки употребляют ремни шириною в 5 см, сплетенные из узких ремешков или лыка. На высоте около метра делались две зарубки для ног. Бортник становился на эти зарубки и, обхватив себя ремнем в пояснице, завязывал на этой высоте ремень, затем, упершись в него спиной, вырубал новое углубление для одной, а выше - для другой ноги. Перебрасывая ремень и делая новые зарубки, бортник поднимался до желаемой высоты. Вместо дощечки для сиденья башкиры привязывают к дереву дощечку для ног. О пользовании на Руси подобного рода древолазной снастью имеется указание в повести о водворении христианства в Муроме, где говорится, что в языческие времена «по мертвым ременная плетения древолазная с ними в землю потребающе». Какими орудиями пользовались на Руси для выделывания бортей, точно неизвестно. Во Вщиже был обнаружен узколезвийный топор длиной 36 см, который, по аналогии с мордовскими топорами Х-ХV вв., можно считать специально предназначавшимся для выдалбливания бортей. Однако подобной формы топоров на изучаемой территории больше обнаружено не было. Повидимому, для этой цели употребляли обычные лесорубные топоры, насаженные на длинные рукояти, долота и тесла, как это имело место в недавнем прошлом в ряде районов, население которых занималось бортничеством. В Белоруссии, кроме упомянутых выше орудий для выдалбливания бортей, употребляли еще скобель, буран, пешню, лопатень и циркуль, в Башкирии - топор, тесло с вогнутым лезвием и скобель. Мед вынимали из бортей с помощью специальных орудий, так называемых медорезок (Рис. 8-7), известных по находкам в курганах и городищах, например, в кургане близ с. Хизово Рогачевского района Могилевской области, в кургане в с. Дубенково и близ села Бельчицы под Полоцком, в раскопках Н. И. Булычева курганов в Калужской области, на Гочевском городище и в других местах. Любопытно отметить, что медорезки, найденные в столь отдаленных друг от друга районах, очень сходны между собою. Это маленькие трапециевидной формы железные лопаточки с коленчатой рукояткой, вставляемой в деревянную рукоятку. По форме и величине медорезки были очень близки к современным пчеловодным ножам. Кроме медорезок, могли пользоваться и обыкновенными ножами. Вырезанные соты с медом, вероятно, складывали в деревянное ведерко, привязанное к поясу бортника. Собранный мед хранился в деревянных ведрах, колодах, лукнах (кадочках), глиняных кувшинах и горшках, а большие запасы - в бочках. Железные обручи и дужки от деревянных ведерок неоднократно встречаются в курганах. Размеры ведерок, судя по обручам, были небольшие, в среднем диаметр обруча равнялся 18 см, при ширине около одного сантиметра. Встречаются деревянные ведерки преимущественно в курганах радимичей, дреговичей и древлян. В. В. Завитневич при раскопках кургана в Минской области нашел остатки ведра, края которого были отделаны серебряными вызолоченными бляхами и одна из таких же блях находилась на дне. Изредка обручи с дужками встречаются и в других местах. Известны случаи подобных находок во владимирских курганах. Повидимому, в ведерках в могилу были положены соты. Обычай ставить мед в курганах и ряд указаний письменных источников свидетельствуют о широком употреблении меда и хмельных напитков, приготовленных из него. Вначале мед в качестве напитка употребляли на различных языческих торжествах и праздниках, а затем и на христианских. Еще княгиня Ольга, задумав устроить тризну по убитом Игоре, приказала древлянам «да пристроите меды многи в граде ид же убисте мужа моего да плачуся над гробом его и створю трызну мужу своему. Они же то слышавше съвезоша меды многие зело и възвариша». Князь Владимир в 996 г., поставив церковь Преображения в г. Васильеве в память избавления от печенегов, приказал варить мед; «постави церковь и створи праздник велик варя 300 провар меду и съзываше боляры своя и посадники старейшины по всем градом и люди многы и раздая убогым 300 гривен». По возвращении в Киев Владимир «повеле пристроити кола и въскладше хлебы, мяса, рыбы, овощь различвыи, мед в бчелках, а в других квас, возити по городу въпращающим, где болнии и нищь не могы ходити тем раздваху на потребу». Известно, что иноки Киево-Печерского монастыря употребляли иногда мед на подаяние нищим. Мед как продукт питания, содержащий большое количество сахара, несомненно имел в то время большое значение. Его могли сохранять как в очищенном от носка виде, так и вместе с вощиной. По этнографическим данным, мед очищали путем процеживания через решето, в котором оставалась ценная вощина и другие примеси. Чистый воск получали посредством перетапливания. Древнейшей формой очищенного и перетопленного воска был круг. По определению А. В. Арциховского, на одной из миниатюр Радзивилловской летописи в сцене приема князем Игорем греческих послов изображены три круга воска, лежащие на столе. Известно, что в Новгороде воск продавался кругами на вес («пуд вощаный»). Продавался воск и неочищенный, так называемый воск-сырец. Новгород вел крупную внешнюю торговлю воском, поступавшим из Смоленской, Полоцкой и других земель. В уставной грамоте 1 134-1 135 гг. новгородского князя Всеволода Мстиславича, данной церкви Ивана на Опоках, определены размеры пошлин, взимаемых с каждого берковца воска (берковец равен 10 пудам), взвешиваемого в притворе церкви. Из собираемой суммы часть назначалась князю, служителям церкви и другим лицам. На основании этой грамоты Н. Аристовым сделаны подсчеты, что для получения 95 гривен серебра, шедших различным лицам и на содержание церкви, требовалось взвесить не менее 23 750 пудов воска.»>

Ухожье - это участок леса с бортными деревьями. Ухожья занимали значительные площади, тянулись на десятки километров, отделялись друг от друга особыми условными знаками - гранями, которые наносились на межевые деревья - дубы или сосны, выделявшиеся среди других деревьев. В Полесье леса в отношении к пчеловодству делились на так называемые острова - участки между бортниками.

С появлением права собственности на борти намечаются границы разделения одних владений от других, так называемые бортные ухожья. Распространены они были почти по всей русской земле, изобиловавшей лесами и некошеными травами - в Псковском и Новгородском краях, на Ладоге, в Московии. Белгородской и Тверской областях, Муромской и Рязанской землях, в Смоленском и Полоцком княжествах, в Поволжье и Подолии.

Ухожье - это участок леса с бортными деревьями. Ухожья занимали значительные площади, тянулись на десятки километров, отделялись друг от друга особыми условными знаками - гранями, которые наносились на межевые деревья - дубы или сосны, выделявшиеся среди других деревьев. В Полесье леса в отношении к пчеловодству делились на так называемые острова - участки между бортниками.

Границы могли проходить по ручью или речке, лощине, лесной тропе или дороге. Вот как в писцовой книге описано место расположения ухожья, занятого двумя бортниками: «На реке на Пеле и вверх по Пеле в урочище Прилепы и по Биринскую волость и по речке Упе да по Смердице, и по речке по Судже и на проходах».

В ухожьях насыщенность бортями была неодинаковой. На площади в диаметре до 20 километров могло находиться до ста заселенных бортей. Согласно писцовым книгам поземельной переписи на каждое дельное дерево с пчелами приходилось в среднем семь свободных для заселения роями. Кроме того, были дупленицы-самосадки, то есть дупла с пчелами, на которых тоже ставилось знамя. Их называли и слепетнями, если в них не делали должен, и они служили только для размножения пчел, а не для меда.

У большинства пчеловодов было по 50-80 бортей. Некоторые бортники владели сотнями - по 200-500, а бортники-промышленники в своих «бортных заводах» насчитывали тысячи бортей. Такие крупные владельцы встречались, в частности, по берегам Днепра и Волги и их притокам, где леса изобиловали кленами, липой и медоносными кустарниками, а заливные луга - бобовыми и другими первоклассными медоносами.

Бортные ухожья занимали большие пространства еще и потому, что в древности к ним примыкали бобровые гоны, рыбная ловля, перевесища и другие угодья, принадлежащие бортникам. Одним бортным ухожьем могли пользоваться несколько человек.

Бортное ухожье - довольно сложное хозяйство. Оно включало борти, в которых жили пчелы, и борти без пчел, деревья-холостцы, пригодные для бортей, но еще не выделанные бортниками. Таких могучих толстых деревьев было в то время «несчетно», но они держались на примете и в любое время могли стать «дельными».

По мере феодализации земли и перехода ее в частную собственность имущих верхов общества с присвоением лучших бортных лесов вождями племен и знатью бортничество как отрасль народного хозяйства приобретало новые формы. Трудовое личное право на борть заменялось феодальным правом на землю и ее богатства. Лучшие бортные ухожья со всеми бортями и пчелами становились собственностью феодалов. Пользование бортями в феодальных и казенных лесах делалось возможным только за определенную плату.

Пчеловодство с давних пор считалось самым экономически выгодным занятием, поэтому во многих местах Руси оно сделалось чисто специальным промыслом не только у простых людей, но и у знатных - великих и именитых князей, бояр, духовных лиц.

Князья в своих бортных ухожьях держали своих бортников, которые вели княжеское пчеловодство. Кроме того, у них были бортники и оброчные. Бортные земли князья отдавали в оброк желающим, которые селились в лесу на княжеской земле и платили определенное количество меда и воска. Выплачивался оброк натурой.

Существовали даже целые бортнические поселения, жители которых исключительно промышляли медом.

Трудовая деятельность русского народа в далеком прошлом обычно включала разные промыслы - ловлю птиц и рыбы, охоту на зверей и добычу меда, но в одной местности в зависимости от природных условий сподручнее оказывалось вести одно дело, в другом - другое. Поэтому села считались сокольничьими, рыболовными, пашенными, а там, где лес был полон пчел, щедрых на мед, - бортничьими. Это была уже довольно направленная профессиональная специализация целых поселений на самых ранних ступенях развития пчеловодства.

Бортнические поселения имеют многовековую историю. Не все деревни и села могут похвастаться таким возрастом. Они - реликвии далекого прошлого, свидетели многих событий в истории нашего народа. Ведь бортничество - древнейшая профессия на Земле.

Бортников издревле считали первопроходцами новых земель. По мнению некоторых историков, бортники были первыми колонизаторами «диких лесов и полей» южных окраин Московского государства, богатых бортническими лесами. Эти земли заселялись «литовскими людьми», черкасами-бортниками и отдавались на оброк. Бортный промысел был главным занятием переселенцев. Есть сведения, указывающие на то, что бортники первыми заселяли Харьковщину. Они уходили в глубь девственных лесов, отыскивали богатые пчелами места и осваивали их. Так возникали деревни-бортничи, терявшиеся в дремучих лесах, так шло становление пчеловодного промысла, формирование всего жизненного социально-исторического опыта народа.

Поселения бортников до сих пор сохранили емкие, как летопись, названия, которые они получили по профессиональному занятию их жителей, - Бортники, Бортное, Бортницы, Бортничи, Троебортное, Добрые Пчелы, Добрый Сот. А сколько на Руси фамилий Бортниковых, Пчелкиных, Воскобойниковых, Медовых, родословная которых уходит в глубокую древность!

Даже городам нарекали имена от обилия в них пчел, меда, медоносных растений - Медынь, Мценск («мцела» повятически - «пчела»), Мелитополь («мели» по гречески - «мед», «тополь» - «город»), Липецк (от слова «липец» - мед с липы, которой был богат этот край). Названия некоторых рек Волжского бассейна тоже имеют «медовое» происхождение - Пуре, Пурех, Пурешка. Так в далеком прошлом населявшее этот край племя меря, занимавшееся охотой и бортничеством, называло легкий напиток - медо-перговую брагу. Вода в этих реках, протекавших в болотистых местах, имела коричневый цвет, напоминавший пуре - широко распространенный в древности медовый напиток.

Племя мещера, жившее на территории современной Мещерской низменности, расположенной между реками Клязьмой на севере и Окой на юге, получило свое название по роду основного занятия населения. Слово «мещера» в переводе с мордовского - «пчеловод».

На Кавказе до сих пор сохранилось горское племя - бжедухи, что в переводе на русский означает «пчеловоды», а Мегринский район в Армении - «медовый» («мед» по-армянски - «мегр»). У кавказских горцев пчеловодство известно и развито с незапамятных доисторических времен.

Главным занятием башкир в далеком прошлом было пчеловодство. Этому способствовали очень богатые липой леса от реки Белой вплоть до Уральских гор. Как полагают исследователи, это послужило основой для названия целого народа, населявшего этот благодатный край. Слово «башкир» в переводе - «главный пчеловод».

Из княжеских бортных поселений создавались бортные станы. В государевых грамотах, в частности, не раз упоминается Васильцев стан, в который входило много бортнических лесных поселков. Село Родонежское под Москвой и все принадлежащие ему деревни были населены бортниками.

На Руси бортники составляли многочисленное сословие, особые цеха - товарищества, братства. Задача их - «умножение достояния бортного», совершенствование профессионального мастерства. Сначала объединялись бортники по родственной линии - отец с женатыми и отделенными сыновьями, братья, потом по профессиональному признаку - семьи потомственных бортников.

Бортнические цеха имели старост, которые следили за соблюдением законов, защищали права и интересы бортников и наказывали виновных. Бортные цеха имели устав и свое особое знамя. Согласно уставу бортники считались вольными людьми, как охотники, рыболовы, мастеровые. Они могли переходить в другие места, вольны были жить там, где хотели. Оброчные бортники - люди не купленные, а свободные. Они пользовались княжеским лесом для своих профессиональных нужд, в частности выдалбливали борта, ловили рыбу, косили сено. Платили оброк натурой. Облагались не отдельные борта, а целый участок леса - ухожье или бор, состоящий обычно из 60 бортей.

О том, что бортники составляли вольное сословие, подтверждает еще один исторический факт. В 1606 году корпус бортников вместе с войсками самозванца осаждал Нижний Новгород.

Из бортных ухожий московских князей особенно славилась «Добрятинская борть», поставлявшая много меда и воска. Переходила она по наследву из рода в род.

Бортные леса составляли одно из важнейших и богатых княжеских владений, доставлявших им большие доходы. В своих завещаниях детям они перечисляли с точностью местности, в которых находились бортные ухожья. Великий князь Дмитрий Донской завещал своим наследникам Замошскую слободу, Рузу, Угож, Дмитровскую слободу, села с бортниками и оброчниками. В духовной грамоте князя Семена Ивановича сказано: «Чим мя благословил отец мой, князь великий, - Коломна с волостьми и с селы и 3 бортью, Мажаеск с волостьми и с селы и 3 бортью - а то княгине».

В духовном завещании Ивана Калиты записано: «А оброком медовым городским Васельцева веданья поделятся сыновье мои».

Бортные ухожья царя Алексея Михайловича находились в нескольких местах русской земли. Только в Нижегородском уезде ему принадлежало пять бортных ухожий в длину на 30 и поперек на 18 верст. Здесь находилось более трех тысяч бортей с пчелами и без пчел. В одной из государевых грамот нижегородскому воеводе предписано «порадеть всяких охочих людей, чтобы в дельных деревьях завести пчелы и вновь дельного деревья прибавливать, и мед бы сбирать на государя».

Свои бортные леса имело и духовенство - епископы, монастыри, церкви. Казанский архирейский дом, в частности, имел самые богатые бортные ухожья близ Казани. Бортный лес его шириной 20 верст тянулся на 40 верст.

Монастырские бортные ухожья освобождались от медовых даней. Доходы медом от аренды шли в пользу духовенства. Князья жаловали монастырям бортнические села в безвозмездное пользование. Как повествуют летописи, смоленский князь Ростислав Мстиславович дал епископу село Ясенское с бортниками, а Олег и Юрий Рязанские пожертвовали монастырям село Арестовское, Солотчу и Савицкий остров, девять земель бортных с бортниками. Монастыри вели промысел бортнический в больших размерах и получали от него значительные доходы медом и воском.

Большое количество бортных лесов принадлежало казне. Казенные ухожья сдавались в оброк обычно с торгов - с «наддачи», кто пожелает. Однако предпочтение отдавали хорошо знающим бортное дело крестьянам, а не боярским детям, «чтобы оттого ухожья не запустели». К тому же требовалось поручительство местных бортников. Бортное ухожье, таким образом, попадало в надежные руки.

Обычно оброк составлял десятую долю собранного меда, так называемую десятину. В некоторых местах он был очень высокий и доходил до «половины меда».

Почти во всех договорных грамотах, актах по разделу, оброчных и воеводских книгах, духовных записях князей упоминается о бортных ухожьях и оброчном меде. Эти документы убеждают, что бортные леса составляли одну из очень важных арендных статей крупных частных владельцев. В одном только Путивльском уезде, где находилось более 200 ухожий, оброк ежегодно составлял более 2000 пудов меда.

Лес, в котором не было бортей, исстари не имел никакой цены.

Законы о защите бортей. Без сомнения, борть стала поводом к изданию законов о бортничестве.

Бортевое дерево - это не простое дерево, а капитал для потомства и отечества, поэтому необходима была его защита. Сохранить борти в груши лесов, где они находились без какой бы то ни было охраны и были открыты и доступны всем и каждому, невозможно. Принятые законы основывались на проектах и предложениях самих бортников, поэтому во всех своих статьях отвечали жизненным потребностям. По этим старинным законам можно в какой-то степени получить представление о технической и практической стороне тогдашнего пчеловодства.

По мере распространения и развития бортничества еще задолго до принятия юридически оформленных законов в народе существовал обычай, по которому никто не имел права трогать тот предмет, на котором стоял знак собственности. Знак-клеймо ставили не только на бортное дерево, но и на драгоценные изделия, утварь, животных. Этот обычай строго соблюдался всеми. Всякое, даже малое нарушение наказывалось. Самым большим преступлением считалась кража меда из бортей. Борть для всех была святым делом. Только один медведь волен был ее трогать.

Кличка «пчелодер» была самой позорной и клеймила человека на всю жизнь.

Вор, укравший мед из борти, судом народа, судом стариков, приговаривался к возмещению убытков, телесному наказанию кнутом или хворостинами. Даже воинскими уставами предусматривалось наказание солдат за хищение меда из бортей как в мирное, так и в военное время.

Бортники всегда находились под особым покровительством правительства и его законов. Оно было благосклонно к их мастерству, способствовало охране, улучшению и процветанию бортничества - источника богатства Руси.

Старые законы об охране бортей носят печать справедливости и совершенства. Они защищали интересы бортников, охраняли медоносных пчел, находились в строгом соответствии с живой природой.

Первым русским законодательным документом, в котором несколько статей посвящено бортничеству, была «Русская Правда» (1016) князя Ярослава Мудрого. В этом своде законов Древней Руси право частной собственности на борть и бортное ухожье, как «полюдные», принадлежащие народу, так и княжеские, гарантировалось и ограждалось законом. Право на бортное ухожье было равно праву на землю, что указывало на высокую организованность и важность производства меда и воска.

В «Русской Правде» четко определены правовые нормы и ответственность за преступления. Указано, что тот, кто чужую борть раззнаменует, то есть стешит на бортном дереве знамя и нанесет свое, тот должен заплатить штраф 12 гривен. Такое же наказание предусмотрено и за уничтожение межи между бортными ухожьями, за гранный дуб или межевой полевой столб. Этот штраф самый высокий после штрафа за убийство.

За ссеченную борть назначена пеня в 3 гривны, да еще за дерево полгривны. За мед, взятый из княжеской борта, штраф определен в 3 гривны, а из крестьянской - 2 гривны.

О том, что эти штрафы были очень большими, говорят другие статьи «Русской Правды». Кобыла в то время стоила 3 гривны, корова - 2 гривны, свинья - полгривны.

Из этого юридического документа узнаем и существовавшие в Древней Руси цены на борть и пчел. Бортное дерево с пчелами оценивалось в полгривны, а без пчел - в 5 кун, рой пчел - в полгривны. Цены эти значительные, хотя пчел в лесу было множество.

Бортник, который после аренды возвращал бортевое ухожье владельцу или передавал другому бортнику, обязан был не вредить возвращаемому имуществу. Передавался и весь приплод семей, который был сделан за время пользования бортями.

«Русская Правда» имела огромное значение в охране и развитии бортничества и легла в основу последующих юридических законов, касающихся пчеловодства, - судебников, грамот, статусов, уложений.

Судебником XVI века предусмотрен весьма крупный штраф - 2 рубля за порчу бортного дерева и добавлено: «Бортному дереву ни которые порухи ни учинить».

В Литовском Статуте указано, что на того, кто, обрабатывая поле, подрубит или подпашет бортное дерево, отчего оно может засохнуть, накладывается большой штраф. Это же относится и к порче бортного дерева при распашке леса. Вор, укравший пчел и мед из борти и пойманный с поличным, наказывался смертью. Идя в лес, бортник имел право брать с собой только бортные инструменты.

Довольно строгие законы за поломку бортного дерева или разорение борти были введены и у других прибалтийских народов. Они, кроме денежных штрафов, предусматривали наказание розгами и даже выжигание позорного клейма на щеке.

В 1649 году был обнародован свод законов царя Алексея Михайловича из династии Романовых «Уложение, по которому суд и расправа во всяких делах в Российском государстве производится», давшее более определенные законы относительно бортевого пчеловодства и его охраны.

Вырубались леса, расширялись площади пашни. Борти нуждались в защите.

Согласно «Уложению» за умышленную подрубку бортевого дерева с пчелами и выемку из него меда накладывался штраф б рублей, а за уничтожение или порчу борти с пчелами - 3 рубля и наказание кнутом. За умышленную порчу борти без пчел или за кражу бортевой семьи без повреждения борти - полтора рубля.

В «Уложении» говорилось о пользовании бортевыми ухожьями в чужом лесу. Если владелец леса захотел его срубить или расчистить, закон запрещал ему портить чужие бортные деревья. Это относилось и к деревьям, которые находились на чужом поле или на пашне. Запрещалось отводить оброчные бортные ухожья для поместий.

Дупла с пчелами ценились выше, чем борти. Пеня за бортное дерево определена в 3 рубля, а за дуплистое дерево - в 6 рублей, потому что в дуплах бывает больше меда, скопленного пчелами за несколько лет, и сотов. К тому же в дуплах сохранялась естественная среда обитания пчел. Они способствовали сохранению, размножению и расселению пчел в лесах.

Пчеловодство согласно «Уложению» нашло дальнейшее ограждение и защиту, получило новую мощную государственную поддержку в изменившихся исторических условиях. Надо было сохранить его экономическое значение для страны.

При строительстве городов, государевых дворов и «на всякое государево дело» разрешалось рубить лес и в бортных ухожьях «опричь бортных деревьев и холостцов, которые впредь в бортне пригодятся».

Почти у всех народов были законы, охраняющие борти от воровства и разорения. Большинство их жестоко карали преступников, вплоть до смертной казни.

Как повествуют исторические источники, на русской земле с безграничностью ее дремучих лесов пчел было превеликое множество, и Русь была несметно богата медом. Бортные промысловые леса находились почти повсюду. Огромные площади занимали луга. Изобиловали медом горы с альпийской медоносной флорой. Пчеловодство было развито в обширных размерах.

Обилие диких пчел на Руси отмечают древние летописцы и иностранные путешественники. Арабы в стране славян, по их словам, - стране лесистой и ровной - особо отмечали занятие лесных жителей пчеловодством. Бортничество действительно занимало очень важное, если- не первое место в хозяйстве восточных славян и составляло одну из ведущих отраслей промышленности.

О существовании множества пчелиных роев на территории нашей страны, на землях за Дунаем, прилегающих к Черному морю, упоминает древнегреческий историк Геродот еще в V веке до нашей эры. Он сообщал, что левобережье Днепра занимал большой лес. По данным палеогеографии, по долинам рек Черноморского бассейна леса росли в основном широколиственные, очень богатые в медоносном отношении. В доисторическое время они спускались до Черного моря.

Юго-западная часть русской земли в древности называлась медообильной. Проходил по ней горный кряж, покрытый сосновым бором, в котором водилось много пчел. Известен он под названием Медоборских гор. В древней Подолии, как сообщает летопись, - целые тучи пчел. Часто, не имея возможности гнездиться в лесу, они строили гнезда в пещерах и прибрежных скалах.

Наш летописец Нестор, живший в начале XI века, сообщает, что Русь в старину славилась изобилием меда и воска, о сбыте которого за границу заботились русские князья, и что наши предки лучше умели обращаться с пчелами, нежели просвещенные их соседи-греки.

Один из путешественников XIII века заметил: «Страна за Доном превосходна: покрыта лесами и реками. К северу простираются леса, в которых обитают два народа... В изобилии у них мед, воск, меха и соколы».

Европеец А. Кампензе в путевых заметках о России (1523) писал: «Московия очень богата медом, который пчелы кладут на деревьях без всякого присмотра. Нередко в лесах попадаются целые рои сих полезных насекомых... Зная это обилие меду и лесов, неудивительно, что все то количество воска, которое употребляется в Европе, привозится к нам через Ливонию из Московских владений».

Иностранец П. Иовий, посетивший нашу страну в первой половине XVI века, сообщал: «Самое важное произведение Московской земли есть воск и мед. Вся страна изобилует плодовитыми пчелами, которые кладут отличный мед... В дуплах нередко находят множество больших сотов старого меду, оставленного пчелами, и так как поселяне не успевают осмотреть каждого дерева, то весьма часто встречаются пни чрезвычайной Толщины, наполненные медом».

По данным выдающегося русского пчеловода XIX века, большого знатока старины и бортничества Н. М. Витвицкого, в прошлом на Руси было около 50 миллионов пчелиных семей. Такого количества не имела ни одна страна мира. По его изысканиям, наши деды получали ежегодно по 500 миллионов пудов меда. Только от продажи воска они выручали до 100 миллионов рублей серебром.

Лесное пчеловодство почти не страдало от разорения во время войн, опустошительных набегов и татарского нашествия. Неприятельские солдаты были бессильны воспользоваться медом в бортях, даже если они их и обнаруживали.

Славилась медом, воском и бортными ухожьями Смоленская земля. Как свидетельствуют историки, бортный промысел давал кривичам - древнейшему славянскому племени, населявшему этот лесной край, дохода больше, чем охота на пушного зверя. Смоленские леса изобиловали медоносными деревьями, кустарниками и травами, особенно липой, кленами, малиной и кипреем, который разрастался после частых лесных пожаров на гарях.

По словам писателя Ржочинского, в начале XVIII века крестьяне имели по 200, 300, 400 и 500 собственных бортей с пчелами, как в частных лесах, так и в казенных. Бортевое пчеловодство процветало в это время еще в Киевском Полесье и Лебединском лесу. Бортники ежегодно платили владельцу этого леса оброк по 200 бочек меду с сотами. Тогдашняя бочка с медом весила обычно 12 пудов. В европейской России находилось в то время по крайней мере 1000 помещичьих лесных дач, подобных Лебединской. Бортевое пчеловодство продолжало давать многомиллионные доходы.

Для пчеловодства, писал П. И. Рычков - член-корреспондент Российской Академии наук, «едва ли сыщется, где такое множество способных мест, как в России, к немалому приращению всенародной пользы и потребности».

Бортевое пчеловодство известно на Руси с доисторических времен. Задолго до образования Киевского государства славянские племена заложили его основы. Но расцвета оно достигло в IX-Х веках, поднявшись на высокую ступень своего развития, приобрело мировую известность и превратилось в весьма важную самостоятельную, специфическую отрасль национальной экономики, принадлежало к крупным сельским промыслам страны. Период цветущего состояния бортничества длился более 800 лет, вплоть до начала XVIII столетия.

По словам Н. М. Витвицкого, этому сильно содействовал и национальный характер нашего народа, так сказать «врожденная склонность славян к медоносным пчелам».

Мед и воск в торговле Руси. В экономике Древней Руси, особенно когда в недрах первобытно-общинного строя начали формироваться феодальные отношения, усилилось значение международной торговли. Благодаря этому возросла роль пчеловодства как источника очень ценных экспортных товаров - меда и воска. Пчеловодство постепенно превращалось в мощный фактор экономического и культурного прогресса древнерусского государства.

Однако археологические данные говорят о том, что на территории нашей страны, особенно в Поднепровье, Волжском водном бассейне и Поильменье, издавна шел оживленный торговый обмен. Уже в V-IV веках до нашей эры устанавливаются торговые связи с греческими причерноморскими селениями, в начале нашей эры - с римлянами. С VIII века восточные славяне завязывают энергичные связи с арабами, в IX веке - с Византией и странами Западной Европы.

Торговля с восточными народами шла главным образом по Волге и ее притокам - Каме и Оке, с хазарами и Крымом - по Дону, с греками - по Днепру. С IX века особенно важным для славян стал знаменитый водный путь «из варяг в греки» - из Балтийского моря по Неве, Ладожскому озеру, Волхову, озеру Ильмень, волоком к Днепру и по нему в Черное море к Константинополю. По этому великому водному пути возникали города, которые, в свою очередь, становились крупными центрами внутренней торговли и перевалочными пунктами в торговле международной. И с кем бы ни велась торговля, главными традиционными, заветными товарами, поставлявшимися славянами, были мех, мед и воск. Они имели большой спрос на международном рынке.

Торговля с Арабским Востоком, странами Средиземноморья и Западной Европы, которая приняла небывалые прежде масштабы в Киевском государстве, говорит о высоком уровне развития пчеловодства и накоплении значительных излишков его продуктов. Кстати, славянские племена искони славились изобилием меда и воска.

В эпоху Киевской Руси пчеловодство становится мощным рычагом русской экономики. Для укрепления могущества Киевского государства был необходим приток драгоценных металлов - золота и серебра из-за границы. Роль валюты в международной торговле как раз и играли пушнина, мед и воск.

Русские купцы возили мед и воск в прикаспийские города, Багдад и Александрию, а восточные со своими товарами проникали в глубь нашей страны, вплоть до Балтики. Мед и воск обменивали на золотые и серебряные предметы, драгоценные камни, дорогие ткани, оружие и другие редкие восточные товары, которые по мере укрепления феодализма пользовались все большим спросом у восточных славян.

Важнейшим потребителем русского меда и воска была Византийская империя. Обусловливалось это прежде всего развитием православной византийской церкви с ее пышными обрядами, торжественными церемониями и строгими требованиями к качеству церковных свечей.

В 912 году киевский князь Олег заключил первый мирный договор с греками, в котором указывалось на меновую торговлю, главнейшими предметами которой были мед и воск.

Более подробный договор был заключен с греками князем Игорем в 945 году, в котором указано, что ввоз русского меда и воска свободен от пошлин. Этими важнейшими юридическими документами была положена основа длительной и очень выгодной торговли Руси с Византией.

В Константинополь отправляли свои товары купцы из Киева, Чернигова, Смоленска, Вышгорода. Собирались целые флотилии. В Х веке в свите Ольги, которая правила государством после смерти своего мужа князя Игоря, караван состоял из 44 судов, нагруженных медом, воском, мехами. Их обменивали на золото, серебро, драгоценные сосуды, ковры, сукна, дорогие украшения и одежды, иконы, золотые и серебряные предметы церковного назначения. Русская православная церковь с ее пышными обрядами набирала силу. Киев соперничал с Константинополем.

Кроме Киева, имевшего энергичные торговые связи с Западом и Востоком, а также с городами Руси, обширную торговлю медом и воском вели Москва, Новгород, в котором был даже особый класс купцов-вощни-ков, торговавших только воском, Псков, Полоцк, Смоленск, Брест, Вологда, Холмогоры, Астрахань и другие русские города.

Из Литвы, знаменитой своими бортными лесами, воск в громадных количествах отправляли в Европу через Ригу. В католической Европе был большой спрос на воск.

С открытием беломорского пути воск у нас стали покупать англичане. Они ежегодно вывозили из России более 50 000 пудов воска. Многие десятки тысяч пудов меда и воска из южнорусских земель проходили через перевалочные пункты. Русь сбывала продукты пчеловодства через Дунайский Переславль в Венецию и. Геную. Воск продавался круглыми слитками весом несколько пудов каждый.

По изысканиям Н. М. Витвицкого, в 1506 и 1507 годах только из четырех княжеских комор-кладовых - Полоцкой, Брест-Литовской, Гродненской, Владимирской - было отпущено на продажу 239 129 пудов чистого воска, не считая частной продажи. По его расчетам, за два года в эти кладовые поступило около 16 миллионов пудов меда (из 70 фунтов выломанных сотов с медом выходил 1 фунт воска). А эти области составляли лишь трехсотую часть России. Вот какими возможностями в производстве меда и воска располагало русское пчеловодство в период его расцвета.

Еще в XX веке на старых торговых путях, особенно там, где нагруженные воском баржи тянули волоком, находят оброненные слитки - камни хорошо сохранившегося воска, реликвии былого могущества пчеловодства России.

Пчелиный воск в старое время считался большой ценностью и дорогим подарком. Как сообщают летописи, князь Игорь после клятвы и утверждения договора одарил мехами и воском византийских послов, а княгиня Ольга при посещении двора византийского императора преподнесла вместе с другими подарками и воск самому императору и его вельможам.

На международном рынке очень высоко ценился и русский мед. В основном он шел из Северской, Рязанской, Муромской, Казанской и Смоленской земель, из Мордвы и Кадома (близ земли Черемис). Его ели жители всей Европы и Азии. Мед, как и воск, считался лучшим подарком. С восторгом, в частности, принимали его от наших послов турецкий султан и его визири.

Продукты бортничества у наших предков были первостепенными товарами и внутреннего обмена. По количеству и объему товарооборота на рынках ведущих торговых городов России - Москвы, Новгорода, Нижнего Новгорода, Астрахани, Казани, Киева, Пскова, Смоленска - мед занимал второе место после хлеба. Торговля воском и медом в Новгороде процветала с ранних пор. Сюда сбывали эти продукты смоленские, полоцкие, торжокские, бежецкие торговцы. В 1170 году пуд меда стоил там 10 кун. Мед и воск продавались в особых вощаных и медовых рядах.

В Рязанскую землю, богатую медом и воском, плавали по Москве-реке и Оке московские купцы. Еще в Х веке вниз и вверх по Волге ходили лодки с воском и медом из земель Мордовской и Муромской. Эти товары шли в Москву, Астрахань и другие поволжские города.

Много воска и меда потребляли губернские центры, в которых были воскосвечные заводы, кондитерские предприятия, изготовлявшие медовые пряники, медоваренные заведения.

Мед поступал на рынок в липовках емкостью до четырех пудов, а воск - в кругах или каменьях толщиной 30-40 сантиметров, массой до трех пудов. Воск упаковывали в бочки, мешки или тюки из толстого холста, завернутые рогожами и зашитые бечевками. Так отправляли его и в другие страны.

Мед спускной, самотек, из вырезанных бортевых сотов, процеживали через частые волосяные сита. Своеобразие его и букет обусловливались местом происхождения и набором медоносной растительности. Воск домашней вытопки, желтый или светло-желтый. Особенно высоко ценился мед липовый - липец и луговой - с лесного и лугового разнотравья, которым была так богата русская земля. Натуральность продуктов и их качество не подлежали сомнению. На мировом и внутреннем рынках они не имели конкурентов.

В старину очень много меда использовалось на производство хмельных и десертных медовых напитков. Обусловливалось это потребностями внешней и внутренней политики. Мед был единственным сырьем для виноделия. Виноградных вин и крепких хлебных спиртных напитков Древняя Русь не знала.

Начало медоварения теряется в самой глубокой древности. По свидетельству летописцев, медовые напитки готовили в больших количествах. Этот любопытный факт также служит подтверждением обилия пчел и меда в европейской России. Летописи сообщают о пышных приемах киевскими князьями иностранных послов, с государствами которых заключались выгодные для Руси мирные и торговые договоры, о грандиозных княжеских пирах по случаю военных побед, именин великих князей, народных празднествах, свадьбах.

Особенно грандиозно праздновались подвиги русских воинов. В 996 году киевский князь Владимир одержал победу над печенегами. По этому событию, как сообщает летописец Нестор, было устроено семидневное народное торжество: «И сотворяше праздник велик, варя 300 перевар меду и сзываше боляры свои и посадники, старейшины градом, люды многи». По улицам стояли «великие кады и бочки меду и квасу и перевары... что кто требоваше и ядяше». В походах князья угощали свои дружины вареным медом.

При обручении князя Владимира с греческою царевной «по улицам ставяша вина и меду... да кто хотяше невозбранно с радостию насыщашеся».

В 1146 году в винных погребах князя Святослава находилось 500 берковцев меду (берковец вмещал около 150 литров). Такие же погреба-медуши и корчаги, где стояли бочки питейного меда, имели и другие князья.

У московских царей в XVIII веке напитками ведал особый сытенный двор. Кроме медоваров, были и сытенники, хорошо знавшие технологию приготовления медовых вин. «По росписи» с этого двора к царскому столу своим людям, послам и зарубежным гостям ежедневно отпускалось 400-500 ведер меда. В праздничные и именинные дни этот расход возрастал до 2000-3000 ведер.

В больших количествах медовые вина варили и в монастырях, мужских и женских, получавших много меда со своих бортных ухожий. «На утешение братии» князья посылали питейный мед бочками. Летописец удивляется поведению одной княгини, которая «в монастыре живаше, пива и меда не пьяше, на пирах, на свадьбах не бываше».

Медовые вина - меды шипучие, легкие, и выдержанные, стоялые, у славян играли такую же роль, как виноградные вина у французов или пиво у немцев. Напиток этот чисто народный. Варили его и простые люди накануне празднеств, иногда родней, а то и всем миром. Оброк с этого производства шел в княжескую казну, значительно ее пополняя.

«Меды у нас самые чистые, - говорил один из киевских князей, - что ничем не хуже рейнского, а плохого рейнского и того лучше».

Стоялые русские меды, воспетые в былинах, славились далеко за пределами Руси, особенно в Азии, и составляли одну из доходных статей экспорта.

В хозяйственные успехи и экономику древнего русского государства исключительно большой вклад внесло лесное пчеловодство.

Мед и воск в быту славян. Бортничество как важнейшая производственная деятельность славян наложило отпечаток буквально на весь их быт, начиная от повседневной пищи и кончая обычаями, свадебными и религиозными обрядами. Все это говорит о том, как широко было распространено пчеловодство.

С глубокой древности человек употреблял мед в пищу. Считался он такой же изначальной необходимостью, как хлеб. Древние мудрецы говорили: главное из всех потребностей для жизни человека - вода, хлеб, мед и молоко. Люди исстари мечтали об обетованной земле, текущей «медом и млеком». Все народы мира отдали дань меду. Нет другого такого питательного вещества, которое бы так ценилось народами всего света, как мед.

Трудно представить русский быт без меда. Янтарные полновесные соты в глиняной чашке на столе, теплый ржаной хлеб с медом, пахучие медовые пряники, лесные ягоды, молоко и чай с медом, холодный медовый квас в летнюю жару, долбленые липовки с медом разных оттенков и ароматов на шумных базарах и ярмарках - все это было извечно у нашего народа.

Мед ели с кашами и киселями, подавали к блинам. Он входил в любимые народные кушанья, с ним пекли сладкие праздничные пироги, которые, по словам летописца, «с медом и маком творены», затейливые коврижки и печенья. С медом готовили разваристую пшеницу, ячмень и другие блюда, сладкие творожники и пудинги.

Философы прославляли мед, поэты воспевали его. В веках и доныне не потерял он своего достоинства.

Мед придавал силы, крепость, легкость в теле. Это его свойство было хорошо известно древним. Меду приписывали способность продлевать жизнь, сохранять здоровье, молодость души и тела. Его считали единственным средством к достижению безболезненной и бодрой старости.

Мед, пожалуй, самое первое лекарство, известное человеку и человечеству. Широко пользовались им древние славянские племена при лечении многих болезней. Он был первым средством при простудах, прекращал кашель, помогал при нарывах, болезнях глаз. Прикладывали его и на незаживающие раны. Мед смешивали с отварами лекарственных трав и пили при грудных, почечных и сердечных недомоганиях. По понятиям древних, он обладал таинственной силой и был создан для излечения смертных.

Мед - один из самых популярных компонентов лекарственных препаратов в народной медицине. С давних времен его применяли в фармацевтике. Старинные лечебники и травники содержат сотни рецептов лекарств, в состав которых входил мед. Почти все лекарства содержали его. Традиция использования меда в лечебных целях живет в нашем народе до сих пор.

Знали и о целебных свойствах узы - прополиса. Кусочки его бросали на раскаленные древесные угли и дышали смолистым дымом тлеющего прополиса, который помогал при застарелых болезнях дыхательных органов. Лечили прополисом и огнестрельные раны.

Издавна и широко употребляли мед в свадебных и погребальных обрядах. Невесте на счастье и богатство дарили мед, пекли свадебные медовые пироги, угощали им новобрачных при встрече их и приеме в дом. По старинному поверью народов Поволжья, в день свадьбы жених должен послать невесте кадку меда. На свадебном пиру прежде всего подавались на блюдах масло и мед, которые намазывались на хлеб. После обеда гостям подавали кружку разведенного водой меда. Каждый отпивал по глотку и клал на поднос подарки.

Мед служил символом сладости жизни, довольства, любви и богатства. Мед и медовые кушанья приносили роженицам, угощали им самых дорогих и почетных гостей. По народному обычаю, даже враждующий, принявший мед, забывал обиды и становился доброжелателем.

Согласно свидетельствам иностранцев наши предки еще в V веке до нашей эры при похоронах ели мед, ставили на могилах сосуды с медом, на обедах по покойникам употребляли его в пищу. Приведенный факт исторический, он говорит о том, что предки дорого ценили этот дар природы. Такой обычай укоренился, стал необходимым при погребальных обрядах. При поминовениях усопших могилы родных и предков поливали медом и медовым вином.

Как сообщают византийские историки, до принятия христианства у славян обычная жертва богам - мед, а жертва языческая всегда состояла из продуктов, которые были в изобилии у народа. Жертвенный ритуал - освященная веками традиция.

Свойства воска привлекали человека с древнейших времен. Многие века служил он источником света в избе славянина, пришедшего на смену традиционной лучине, маслу и жиру. Горел он ярко, ровно, без копоти и дыма. Правда, сначала восковые свечи употребляли для освещения только самые богатые люди. Это считалось большой роскошью. В начале IV века весь богатый Константинополь был освещен свечами. Русь тогда уже торговала с ним. Потом, когда свечей выпускалось много, они стали дешевле, вошли в повседневную жизнь. Самая первая свеча - это лучина, пропитанная воском.

Древние считали, что пчелы собирают воск с цветков, как и мед. Цветочную пыльцу принимали за мельчайшие частицы воска, который пчелы скатывали в комочки.

Воск обычно получали развариванием освобожденных от меда сотов в воде и процеживанием через шерсть, а потом стали и прессовать. Примерно из двух пудов сотов выходил пуд воска. Были в Древней Руси и прекрасно знавшие дело воскобои, которые сортировали сырье, не перетапливали молодую сушь со старой, получали воск превосходного качества, так высоко ценившийся на мировом рынке.

Благодаря своим универсальным свойствам воск со времен глубокой древности получил самое разнообразное применение.

Восковые свечи - неотъемлемая часть дворцов и храмов, торжественных церковных обрядов, похоронных и поминальных церемоний. Особенно резко возросло внутреннее потребление воска русской православной церковью. После принятия христианства быстро строились церкви и монастыри на всей обширной территории Киевской Руси - в городах и селах. По сообщению летописца, в XII веке в одном только Киеве было более 600 церквей. Ему следовали Новгородское, Черниговское, Полоцкое, Владимиро-Суздальское и другие удельные княжества. В период феодальной раздробленности и после образования Московского государства употребление воска церковью и монастырями не уменьшилось.

Воск применялся и в лечебной практике. Девственный воск, в котором не было расплода, входил в состав пластырей и мазей, приготовленных на животном жире. С ним делали компрессы, припарки, потому что он имел свойство согревать и мягчить, способствовал обновлению тела. По словам Геродота, воск применялся и для бальзамирования трупов.

Пудовые восковые свечи зажигали на свадьбах и других семейных торжествах. На старинных брачных обрядах, так называемых свещниках, которые существовали еще в XVII веке, свеча жениха весила пуд с четвертью, а невесты - пуд без четверти. Эти гигантские свечи из воска ярко горели при венчании, потом их ставили в спальню новобрачных в кадки с пшеницей, где они и горели всю ночь.

Такие торжественные церемонии, естественно, были возможны только при изобилии воска. Он служил символом чистоты, счастья, надежды и благополучия. Даже отъезд в дальнюю дорогу сопровождался на Руси возжиганием восковых свечей.

Не обошлась без воска и письменность на заре своего появления. Им покрывали дощечки и писали на них заостренной палочкой. Из него лепили различные фигуры, анатомические препараты, восколеи-формовщики лили маски, муляжи цветов и плодов, которые трудно было отличить от натуральных. Воск ценили за пластичность, изящность и долговечность. В России восковые фигуры изготовляли еще -в XVIII столетии. Знаменитый скульптор К. Б. Растрелли сделал великолепный восковой бюст Петра I, который уже более двух веков хранится в Музее этнографии Академии наук СССР. Широко известен восковой бюст великого русского полководца А. В. Суворова. В некоторых странах до сих пор существуют специальные музеи восковых фигур.

Живописцы приготовляли краски с воском. Он придавал краскам сочность, а картинам долговечность. В домашнем обиходе воском пользовались для вощения нитей при пошиве обуви. Нить приобретала твердость, прочность, долговечность. С воском готовили мазь для непромокаемой обуви, покрывали ею ружья и другие металлические предметы. Она предохраняла их от ржавчины. Это хорошо знали и бортник, и охотник.

Из воска делали украшения для женщин - броши, ожерелья вместо жемчуга. Он придавал этим нарядам натуральность, сообщал привлекательность.

В древности лодки, торговые и военные корабли, чтобы они меньше портились, снаружи покрывали красками, смешанными с растопленным воском. Эти краски обладали удивительной прочностью. В наше время пчелиный воск находит еще более широкое применение, а в некоторых отраслях промышленности он незаменим.

Бортничество и его высокоценные продукты составили славу Русской земли.

Русская цивилизация

Пища для человека испокон веков - основная задача каждого дня. Людей интересует не только добыча, но и создание постоянного ресурса питания, а также новые источники пищи и их систематизация. В древности люди занимались собирательством, выкапывали коренья, находили дикорастущие плоды различных деревьев. Искали все пригодное для употребления в пищу, пытаясь сохранить излишки. Накапливая опыт, научились выращивать и разводить растения из семян. Так зарождалось земледелие.

Животная пища занимала не последнее место в рационе человека. Постепенно люди приручили некоторые виды животных и научились получать мясо и молоко в домашних условиях. И, конечно, ещё со времён собирательства людям нравился мёд. Но добывать его было делом сложным и даже опасным. И первый вариант получения этого ценного продукта был бортовый мёд.

Бортевой мёд собирали ещё до того, как появилась письменность. Так что точная дата зарождения лесного промысла потеряна в веках. Дошли рисунки , на которых пчеловод из дикого племени в IV в. до нашей эры уже пытался поставить на поток лесное пчеловодство.

Охотники, добывая мясо в лесу, часто встречали гнёзда . В дуплах крупных деревьев высоко над землёй насекомые устраивали свои жилища. Это и понятно - всегда найдётся хищник, желающий насладиться деликатесом безнаказанно. Древние славяне умудрялись заниматься добычей мёда в любых условиях. Добытчики, а называли их бортниками, были известны как сильные и терпеливые люди с огромной выносливостью.

Бортничество – создание искусственного жилья для пчёл с целью размножения и сбора бортевого мёда. Слово «борть» означает дупло в дереве. Вначале люди искали в лесу высокие и дуплистые деревья. Вручную создавали борть для пчёл, выдалбливая в стволе необходимое дупло. Так зарождалось пчеловодство.

Борть – так называется дупло в дереве, если в нем обитают пчелы. Оно образуется естественным путем либо его выдалбливают пчеловоды. Для того, чтобы закрепить соты, в борть помещают 2 снозы – жерди, которые перекрещиваются между собой, а для сбора меда делают должеи (узенькие отверстия) и бортевики (длинные палочки с отверстиями). Обычно размер борти составляет метр в длину и 50 сантиметров в ширину.

В одном дереве может располагаться до трех дупел, что совершенно не вредит ему. Самая низкая борть должна находиться на высоте не менее четырех метров, чтобы защитить пчел от хищников. К тому же считается, что мед, собранный с высоких бортей, вкуснее. Самые высокие дупла располагались на высоте 14 метров.

Служат борти в течение 300 лет. В среднем из одного дупла получали 2 ведра меда, а при щедром цветении медоносов – до 50 килограмм.

Что такое бортничество?

Бортевое пчеловодство, или бортничество, – самая старая форма разведения пчел, при которой они поселяются не в привычных нам ульях, а в дуплах. Бортничать – это значит заниматься лесным пчеловодством.

Истоки бортничества

Первые бортники добывали мед из случайно обнаруженных дупел, в которых жили лесные пчелы. Постепенно они научились целенаправленно отыскивать жилища насекомых, чтобы получить вкусную и полезную добычу.

В Древней Руси бортевое пчеловодство получило особенное распространение в X-XVII столетиях, заняв важную роль среди отраслей хозяйства. В это время объемы меда и воска были достаточно большими. Галл, путешествовавший в XI веке по России, отмечал в своих заметках обилие меда и воска. Особенное развитие получило бортничество в лесной местности на берегах Оки и Десны, в Приднепровье и возле Воронежа.

Первые бортники были в некотором роде браконьерами. Занимаясь осенью медосбором, они оставляли пчелиную семью без пищевых запасов, что приводило к гибели насекомых. Поэтому весной бортникам приходилось заселять дупла новыми пчелосемьями, за которыми они нередко направлялись в другую местность.

Подобный способ имел несколько преимуществ. Благодаря каждогоднему обновлению сот значительно замедлялось загнивание борти, а пчелы редко подвергались заболеваниям и не мельчали.

Упадок бортничества

Первые признаки упадка бортничества стали заметны в XVIII веке. В это время царь Петр завез в Россию водку и вина, заменившие традиционную медовуху. На смену воску пришел керосин. К тому же начали рубить леса, освобождая земли под пахоту, что приводило к сокращению ареала обитания пчел. Чтобы спасти своих подопечных от уничтожения, бортники выпиливали из поваленных деревьев колоды с дуплами и переправляли в другую местность.

Получившуюся конструкцию закрепляли на дереве, что оказалось довольно трудоемким занятием. Чтобы упростить работу, люди находили полянку, на которой росли редкие посеченные деревья (именно отсюда произошло слово «пасека») и устанавливали борти на землю. В результате облегчались наблюдение за насекомыми и медосбор.

К тому же бортники стали часть меда оставлять своим подопечным, что обеспечивало сохранение пчелосемьи зимой. Благодаря подобным преобразованиям в середине XIX столетия сложилась пасечная система, заложившая основу для нынешнего пчеловодства. В это время на смену бортничеству пришло колодное пчеловодство.

Современное бортничество

В наши дни бортевое и колодное пчеловодство сохранилось в единственном месте – в заповеднике Шульган-Таш (ранее он назывался Бурзянским), расположенным в Башкирии. Оно служит национальным символом страны, сохраняя свои исторические корни, способствуя бережному отношению к природе, заработкам и сохранению здоровья. Каждый род имеет свои секреты, которые передаются детям.

Сохранение бортевого пчеловодства в Башкортостане объясняется тем, что местное население продолжительное время не строило дома и вело кочевой образ жизни. Еще одна предпосылка для развития бортничества – наличие лесов, нетронутых человеческой рукой. К тому же в стране распространены липы и клены, известные как превосходные медоносы.

Нюансы бортевого пчеловодства

Профессия бортника и ее секреты, включая магические заговоры, передавалась по наследству. Непосвященные люди считали эту профессию опасной и загадочной, а бортников приравнивали к оборотням и называли белками.

Кроме трудоемкости, профессия представляла и серьезную опасность. Известно, что укус ста штук средних пчел (лесные пчелы обладают гораздо большими размерами) может привести к смерти. А в одном дупле обитает свыше 20 тысяч насекомых.

Поэтому, чтобы выжить, люди, занимавшиеся бортничеством, должны были иметь определенные знания об особенностях поведениях пчел и необходимый опыт, а также обладать хорошей физической подготовкой, так как им нужно было взбираться на очень высокие деревья.

Чтобы подняться на дерево, бортники использовали подручные средства: лезиво (специальные веревки), кирам (особый пояс для крепления) или канат, когти, шипы, лестницы. Чтобы обезопасить себя, они постепенно совершенствовали свои инструменты, среди которых центральное место занял небольшой топор с кривым топорищем.

Для изготовления защитных масок использовался конский волос, для сооружения борти – кольцеобразный нож, топорик, долото, одноручный скобель и тесло, а для защиты от хищников – ружье (нередко с промысла возвращались с медвежьей кожей).

Бортникам также приходилось защищать борти от медведей, желающих получить лакомство. С этой целью возле летка привязывали тяжелое бревно. Медведь, чтобы проникнуть в дупло, отталкивал бревно и получал ответный удар. Он начинал безрезультатно «сражаться» с бревном, пока не отступал. Чтобы повысить эффективность защиты, в бревна забивали металлические шипы.

Особенности бортевого меда

Мед, который получают от лесных пчел, — уникален. Он отличается повышенной чистотой и большой ценностью, благодаря чему нашел широкое применение в нетрадиционной медицине. Он насыщен витаминами и минеральными элементами, что обеспечивает его питательную ценность, способствует укреплению защитных сил организма и избавлению от многих болезней. Особенно его употребление рекомендуется при простуде, ангине, гриппе, ОРВИ, пневмонии.

Бортевой мед характеризуется темно-коричневым цветом, терпким привкусом, копченым липовым ароматом и превосходной усвояемостью. Он непрозрачный, очень густой и сильно тягучий. Собирают его вручную, без использования механики.

Мед не проходит откачки, что позволяет сберечь все полезные вещества и ферменты.

Но чтобы он сохранил и в дальнейшем свои свойства, хранить его нужно в посуде из натурального материала, например, в глиняных горшках либо в кедровых бочках.

Подробнее про бортевой мед — .

Изготовление борти своими руками

Перед тем, как сделать борть для пчел своими руками, необходимо выбрать живое, здоровое и достаточно высокое дерево, диаметр которого должен быть не меньше 0,8 метра. Лучшими деревьями для борти считаются дубы и ясени. В дереве вырубают дупло и опустошают внутренность. Длина борти должна составлять минимум 0,9 метров, а глубина – до 0,3 метров.

Также делают довжею (окошко) для осмотра борти и медосбора. Высота довжеи соответствует высоте борти, а ширина варьирует в пределах 12-18 сантиметров. После окончания работы окошко закрывают деревянными крышками, которые закрепляют кленовыми клиньями. Ширина крышки равна ширине довжеи, а высота – около 6 сантиметров. Важный нюанс – верхняя крышечка должна быть длиннее за нижнюю.

После изготовления и закрытия окна делают еще одно отверстие – леток. Оно должно размещаться немного выше середины борти под прямым углом к основному окошку.

Имея чертеж, современные инструменты в дополнение к традиционным и необходимые навыки, можно изготовить борть своими руками за один день. Но недостаточно только сделать ее, необходимо обеспечить сохранность на многие годы.

Так, зимой в дупле образуется повышенная влажность, что приводит к загниванию древесины и понижению производительности пчелосемьи. Чтобы предотвратить подобные проблемы, рекомендуется создать вентиляционную систему в виде микроскопических отверстий. Также следует своевременно убирать соты. Их скопление в дупле может стать причиной гибели насекомых.

Места русские издревле богаты медоносными угодьями: поля с разнотравьем, леса с медоносами, тёплый климат способствует развитию пчёл. Самое древнее – дикое пчеловодство: пращуры находили гнёзда диких пчёл и отбирали мёд. Сложно сказать, какие даты считать зарождением пчеловодства. По свидетельствам Геродота, древнегреческого историка, жившего около 5 века до н.э., скифы вели торговлю мёдом и воском.

Бортевое пчеловодство

Борть – искусственно сделанное дупло: попросту колода с выдолбленной сердцевиной. Развешивали по нескольку на дерево, для удобства в работе, иногда строили настил. В такой колоде спереди делали довольно широкую щель, закрывали её двумя кусками дерева, оставляя пчёлам леток. Вытащив эти две деревяшки, получали доступ к содержимому, можно было подрезать мёд или провести другие работы. Понятно, особо много через щель не сделаешь, и всё же так проще, чем в диком дупле.

Борти были личным имуществом, ценились высоко: В «Русской правде», укладе законов Ярослава Мудрого, штраф за княжескую борть, как и за княжеского коня: 3 гривны. А за порушенную межу бортевых угодий 12. Интересно, что штраф за порубку дерева с живущими пчёлами был 6, а не 3 гривны, как за разрушение подвешенной борти – естественно жившие пчёлы ценились выше. В дуплах может быть мёд за несколько лет. Известны случаи, когда, при хорошем медосборе, пчёлы полностью заливают все ячейки мёдом и потом улетают – некуда матке откладывать яйца, тесное гнездо, надо менять…

Приход христианства на Русь увеличил потребность в воске: оправление религиозных церемоний требовало много свечей. Борти убирались из лесов и устанавливались в подворьях, для удобства обслуживания. Многие монастыри содержали пчёл, обеспечивающие их мёдом и, главное, воском – для изготовления свечей.

Наступил следующий этап – колодное пчеловодство.

При правлении Ивана Грозного в 1950 г. в «Московском судебнике» использовались большие штрафы за преступления, связанные с воровством или уничтожением пчёл. Алексей Михайлович (отец Петра I) ещё увеличил наказания. Сам Пётр I был единственным императором, содержавшим личную пасеку, размещена была на берегу Финского залива. Пчеловодство была важная государственная статья доходов: основными торговыми товарами с Руси были меха, мёд, воск. Раньше только в Англию вывозилось больше 50 000 пудов мёда. Пётр I заменил натуральный оброк с пасек денежным, отменил безналоговое пчеловодство в монастырях, известны именные его указы о пчеловодстве.

В больших количествах изводились леса – требовалась древесина на военные нужды, постройку флота, строительства городов и крепостей, экспорт. Много древесины требовала зарождавшаяся промышленность, производство дёгтя, древесного угля, селитры, скипидара и др. Расширялись площади под пахотные земли, промышленные постройки. Всё это сильно сократило бортевое пчеловодство. Сильно подкосил пчеловодство и прогресс, как ни удивительно на первый взгляд. Производство пива и водки, распространившись, стремительно вытесняло сбитни и меды, сахар обходился дешевле мёда, а парафин, лигроин, керосин – доступнее воска для освещения. Пчеловодство становилось невыгодным…

От имевшихся к началу 19 века 40-50 млн. семей к сороковым осталось около 5-6 млн… а неизвестного до того сахара около 300 сахарных заводов России выпускали в 1948г. уже свыше 60 000 тонн. Концентрация семей из разбросанных по лесам в пасеках на одном месте, как и кочёвки, недостаточная приспособленность дуплянок (главное – удобство пчеловода, а не пчёл), вели к распространению болезней.
Преёмница Петра I, Екатерина II, пошла другим путём. В 1775 выдала Высочайший Манифест: «отрешаем, где есть сбор с бортевого или пчелиного угодья, и повелеваем впредь оного не собирать и не платить», то есть избавила пасечников от любых сборов и налогов. Наверное, не зря на её родовом знаке изображении улей, цветок и пчела.

Рациональное рамочное пчеловодство

В 1858 г. м Меринг изобрёл «вафельницу» для производства вощины, в 1865 г. Ф. Грушка сделал первую медогонку. Стало возможным отбирать мёд не ломая сотов, запас сот в рамках использовать по усмотрению пчеловода. Это и время изобретений и споров по поводу «самых лучших» конструкций ульёв. Хотя спорят и поныне…

На 1900 г. в России насчитывалось около 5,2 млн. пчёлосемей, из них в рамочных ульях 1,2 млн. В последующем процент рамочных только рос, дуплянка в наше время – редкость. Революция и последующая война разоряла хозяйства и пасеки. 19 апреля В.И. Ленин подписал указ «Об охране пчеловодства», первый закон молодой власти, защищающий права пчеловодов и регулирующий имущественные отношения с ними. Во времена Сталина, с 1939 г. («закон о сельскохозяйственном налоге» от 1 сентября) подати платили со всего, в том числе и с каждого фруктового дерева, с каждой семьи пчёл. Пасечники сами втихомолку уничтожали семьи, снижая налог… Великая Отечественная совсем подкосила пчеловодство, после неё отрасль пришлось поднимать буквально из руин.

В 1958 г. на юге Китая обнаружили новую напасть: с индийских пчёл на медоносную пчелу перешёл клещ Варроа-Якобсони. В 1964 г. болезнь диагностировали в Приморском крае РСФСР. За считанные десятилетия инвазия поразила все пасеки Европы и Азии…