«Закономерности» общественного развития. Развитие общества

С. Бобров

Зарождение жизни на земле

Зарождение жизни на земле в контексте рассматриваемой темы интересно не в особенностях тех или иных гипотез, а с позиции того, под действием каких наиболее общих законов природы протекал этот процесс. Наиболее популярная научная гипотеза зарождения жизни это возникновение её в первоначальном «бульоне» (аммиачные, сероводородные и т.п. соединения). И не столь важно (в контексте темы) под воздействием жёсткого ультрафиолета (когда не было атмосферы) или вулканических извержений происходили те или иные образования (дезоксирибонуклеиновой кислоты - ДНК, рибонуклеиновой кислоты - РНК и т.п.). Важно, что процессы проходили в рамках действия наиболее общих законов природы. Стремление к равновесию, к устойчивому состоянию – один из главных законов развития окружающего нас мира. То есть, из бесчисленного образования тех или иных структур (систем) сохранялись те, которые оказывались устойчивыми в данной конкретной среде. Неустойчивые, в данной конкретной среде распадались, устойчивые оставались. Менялась среда, менялись условия, устойчивые образования, взаимодействуя, образовывали ещё более устойчивые, уже в определённом образом меняющейся среде и т.д. Возможно, разнообразие среды возникновения живых клеток и определило такое разнообразие живой природы.

Возникновение живой природы началось с синтеза живой клетки, как устойчивой открытой (в термодинамическом смысле) органической системы. А, как известно из термодинамики, открытые системы, в отличие от закрытых, обеспечивают свою устойчивость (во всяком случае, в процессе развития) не путём увеличения энтропии (хаоса), а наоборот, путём упорядочивания системы, которое, в свою очередь, осуществляется за счёт обмена энергией системы с внешней средой. То есть, живая клетка, как открытая система может существовать и развиваться только за счёт внешней среды, т.е. удовлетворяя свои потребности (потребности своего существования и развития) за счёт внешней среды.

Впоследствии, из живых клеток стали образовываться организмы, которые обеспечивали для живых клеток определённую относительно стабильную среду, в рамках которой эти клетки могли существовать и развиваться, а функции адаптации к окружающей среде выполнял организм в целом. Но однажды возникнув организм, как более высокая форма живой природы, сам менялся под действием внешней среды, включая и изменения его составляющих из которых он первоначально возник.

Из этого можно сделать, как минимум два вывода, как основы для дельнейших рассуждений.

1. Любые более сложные организмы образуются из условий повышения устойчивости в изменяющейся внешней среде. Любое развитие идёт по пути повышения устойчивости.

2. Живой организм (от клетки до общества), как термодинамическая система живёт и развивается только за счёт обмена энергией и материей с внешней средой. То есть, условием развития (повышения устойчивости) любого живого организма является удовлетворение его потребностей за счёт внешней среды.

Человеческое общество как открытая термодинамическая система, объективность возникновения и задачи.

Человек, как высокоорганизованная термодинамическая система, в стремлении к более устойчивому состоянию, формирует термодинамическую систему ещё более высокого уровня – семью, род, племя, общество. Это естественный процесс бессознательного развития системы. Аналогичным образом повышают свою устойчивость к изменениям внешней среды и многие виды, и насекомых, и животных. То есть, само объединение особей в сообщество идёт не только не осознано, но даже не инстинктивно. Безусловный инстинкт зарождается позже, в процессе многократного воспроизводства индивида общественного. Сообщество, как организм (термодинамическая система) более высокого порядка обеспечивает большую стабильность для создавших его организмов, среду в которой они более устойчивы к внешним воздействиям. Негативные внешние воздействия во многом начинает отражать уже сообщество в целом, как организм более высокого порядка. В результате при изменяющихся внешних условиях погибают в первую очередь аналогичные особи, не объединённые в сообщества. Со временем для сохранившихся в сообществе организмов, жить в сообществах становится безусловным инстинктом.

Сообщество как организм, как термодинамическая система более высокого порядка, возникает как реализация естественного стремления особей его составляющих, как и всего в живой и не живой природе, к более устойчивому состоянию. То есть, сообщество возникает с одной стороны, как результат всеобщей закономерности – стремление всего в природе к устойчивому состоянию, а с другой, как реализация потребностей особей его составляющих. В конечном счёте, любой вышестоящий организм возникает как стремление нижестоящих к обеспечению своего устойчивого состояния.

Вышестоящий организм всегда возникает из потребностей нижестоящих, реализуя их запросы на устойчивое состояние в изменяющейся внешней среде. Но развиваясь, повышая свою устойчивость к изменению внешней среды, вышестоящий организм меняет и свою внутреннюю среду, повышая, таким образом, устойчивость одних его составляющих (большинства, поскольку оно есть основа внутреннего содержания самого организма, как системы) и понижая устойчивость других, которые в следствии этого либо трансформируются, либо отмирают. То есть, в процессе развития, повышая свою устойчивость к изменениям внешней среды, организм меняет и своё содержание.

Человек, как термодинамическая система, стремится к более устойчивому состоянию на бессознательном уровне. А обеспечить своё устойчивое состояние он, как и любая открытая термодинамическая система, может только за счёт обмена энергией и материей с окружающей средой, т.е. удовлетворяя свои потребности. Естественное, закономерное, бессознательное стремления человека как системы к более устойчивому состоянию, при дефиците возможностей, выражается в его стремлении к более полному удовлетворению своих потребностей. То есть, стремление человека к более полному удовлетворению своих потребностей не вопрос его осознанного выбора, это его объективная потребность заложенная природой, основной закон человека как открытой термодинамической системы, как сила ему не подвластная и неуклонно толкающая его к развитию, как повышению его устойчивости по отношению к внешней среде. Осознанное стремление человека к более полному удовлетворению своих потребностей решает вопрос только методов их удовлетворения, а сама потребность заложена природой и от воли человека не зависит. То есть, сознание вторично и только расширяет возможности реализации человеком своих потребностей.

Но общество, как открытая термодинамическая система более высокого уровня, так же стремится к повышению степени своей устойчивости. Это происходит как за счёт изменения самих членов общества, как элементов его составляющих, так и за счёт его организационной структуры и принципов функционирования. Проявляется это в виде повышения знаний, навыков и т.п. членов общества и в виде изменений в организации жизни общества. Но само общество является продуктом реализации интересов его членов. То есть, общество для его членов, а не наоборот.

Соотношение идеального и реального с позиции гносеологии.

Как ни странно, но многие считающие себя материалистами зачастую рассуждают с позиции идеалистов, похоже, даже не осознавая этого. Особенно ярко это порой проявляется в рассуждениях о роли коммунистической партии в воспитании нового человека.

В контексте данной дискуссии важно определиться с тем, насколько человек независим в своих суждениях и как вообще эти суждения формируются. Такие ли мы все независимо мыслящие и существуют ли объективные законы, в рамках которых формируется наше сознание? Поэтому есть смысл определиться с тем, каков сам механизм мышления и с отношением идеального и реального в этом процессе.

Этот вопрос неплохо освещён Э.В. Ильенковым в «Вопрос о тождестве мышления и бытия в домарксистской философии» http://caute.ru/ilyenkov/texts/idemb.html . Хотя в названии и фигурирует домарксистская философия, но и марксистская позиция по этому вопросу тоже излагается.

Приведу некоторые выдержки из упомянутой статьи.

«Фейербах видит это «непосредственное единство» (тождество) субъекта и объекта, мышления и бытия, понятия и предмета – в созерцании.

К Маркс и Ф. Энгельс видят это «непосредственное единство» (т.е. тождество) субъекта и объекта, мышления и бытия, понятия и предмета – в практике, в предметно-практической деятельности.

Этот слабый пункт – антропологическая интерпретация «тождества мышления и бытия», мышления и материи мозга индивида; тезис, согласно которому мышление есть материальный процесс, протекающий в коре головного мозга, т.е. анатомо-физиологическая реальность.

Сам по себе взятый, вне контекста философской теории этот тезис не заключает в себе ничего ошибочного. С «медицинской точки зрения» он абсолютно справедлив: под черепной крышкой индивида, действительно, нет ничего, кроме совокупности нервно-физиологических структур и процессов. И пока человеческое мышление рассматривается с медицинской точки зрения, этот тезис отрицать нельзя, не переставая быть материалистом.

Но как только это антропологически-медицинское толкование «тождества мышления и материи» принимают за философское понимание и решение проблемы «тождества мышления и бытия», так материализм сразу же кончается.

И коварство такого оборота мысли заключается в том, что эта точка зрения продолжает казаться «материалистической».

«Мыслят не «Я», не «Разум». Но мыслит также и не «мозг». Мыслит человек с помощью мозга, при этом в единстве с природой и контакте с нею. Изъятый из этого единства, он уже не мыслит. Здесь Фейербах и останавливается.

Но мыслит также и не человек в непосредственном единстве с природой, продолжает К. Маркс. И этого мало. Мыслит лишь человек, находящийся в единстве с обществом, с общественно производящим свою материальную и духовную жизнь общественно-историческим коллективом. В этом принципиальное отличие Маркса от Фейербаха.

Человек, изъятый из сплетения общественных отношений, внутри и посредством которых он осуществляет свой человеческий контакт с природой (т.е. находится в человеческом единстве с нею), мыслит так же мало, как и «мозг», изъятый из тела человека.

Между «человеком вообще» (как созерцающим и мыслящим) и природой самой по себе, «природой вообще», есть еще одно важное упущенное Фейербахом «опосредствующее звено». Это опосредствующее звено, через которое природа превращается в мысль, а мысль – в тело природы, есть практика, труд, производство».

«В непосредственном же созерцании, составляющем исходный пункт материализма Фейербаха (и всего предшествующего материализма), объективные черты «природы в себе» переплетены с теми чертами и формами, которые на природу наложены преобразующей деятельностью человека. И более того, все чисто объективные характеристики (формы и законы) природного материала даны созерцанию сквозь тот образ, который природный материал приобрел в ходе и в результате субъективной деятельности общественного человека».

«Заблуждение, следовательно, начинается только там, где ограниченно верному способу действий придается универсальное значение, там, где относительное принимают за абсолютное.

Поэтому-то чем более узкой была та сфера природного целого, с которой имел дело человек, тем больше мера заблуждения, тем меньше мера истины».

«Между вещью (предметом) и представлением (понятием, теорией и т.д.) имеется реальный мост, действительный переход – чувственно-предметная деятельность общественно-исторического человека. Именно через этот переход вещь превращается в представление, а представление – в вещь. При этом – что самое важное – представление возникает только в процессе действования человека с вещью, созданной человеком для человека, т.е. на основе предмета, созданного трудом или хотя бы только вовлеченного в этот труд в качестве средства, предмета или материала. На основе вещей, созданных человеком, возникает далее и способность образовывать представления о вещах, еще не опосредованных трудом, – о естественно-природных вещах. Но ни в коем случае не наоборот».

«Если я превращаю «мое» представление о вещи, т.е. словесно или зрительно зафиксированный образ вещи, в реальное дело, в действие с этой вещью вне меня, а через это дело – в форму внешней вещи, т.е. в предметно зафиксированный результат действия, то я в итоге имею перед собой (вне себя) две «вещи», вполне сопоставимые между собой в реальном пространстве.

Но из этих двух вещей одна – просто вещь, а другая – вещь, созданная по плану представления, или овеществленное (через действие) представление. Сравнивая эти две вещи, я их сравниваю между собой как два «внешних» предмета – представление и вещь, – чем и проверяю верность (правильность) представления.

То же самое и с истинностью понятия (теории). Если я, опираясь на понятие, создаю вне себя вещь, ему соответствующую, то это и значит, что мое понятие истинно, т.е. соответствует существу вещи, совпадает, согласуется с ним».

«Отождествление (т.е. тождество как акт, как действие, как процесс, а не как мертвое состояние) мысли и действительности, совершающееся в практике и через практику, и есть суть, существо марксистско-ленинской теории отражения».

«Практика как акт «отождествления предмета с понятием и понятия с предметом» и выступает поэтому критерием истинности, действительности мышления, объективности понятия. … практика доказывает также и тождество логики с диалектикой, т.е. тождество форм и закономерностей нашего мышления с формами и закономерностями развития природы и общества. Логические закономерности суть не что иное, как осознанные и превращенные в активные формы и принципы нашей субъективной деятельности универсальные формы и закономерности развития объективной реальности.

Единственное отличие «логических» закономерностей от объективных всеобщих закономерностей развития универсума через противоречия заключается, как прекрасно сформулировал Ф. Энгельс, в том, что «человеческая голова может применять их сознательно, между тем как в природе – до сих пор большей частью и в человеческой истории – они пролагают себе дорогу бессознательно, в форме внешней необходимости, среди бесконечного ряда кажущихся случайностей».

В том, что в «голове» универсальные диалектические закономерности осуществляются преднамеренно, с сознанием, целесообразно – и ни в чем ином, – заключается единственное различие «логических» закономерностей и закономерностей внешнего мира.

Поэтому-то «логика» есть не что иное, как осознанная и сознательно применяемая в науке и в жизни «диалектика». Это абсолютно одно и тоже. Это и есть ленинская позиция, согласно которой «диалектика, логика и теория познания марксизма» – это одна и та же наука, а не три разные, хотя бы и «связанные» между собою науки.

Верно, мышление и бытие не одно и то же. Только это не вся правда, а лишь ее половина. Другая половина правды состоит в противоположном утверждении: мышление и бытие суть одно и то же.

И любая из этих двух половинок подлинной конкретной правды, взятая без другой, действительно, есть вздор, нелепость, типичное заблуждение метафизического способа мышления.

Материалистическое решение проблемы тождества противоположностей мышления и действительности состоит в том, что действительность рассматривается как ведущая, определяющая сторона внутри этого тождества. Гегелевская же диалектика эту роль приписывает мышлению.

В этом – а не в том, что Гегель признает самое тождество противоположностей, а Маркс его отвергает, – и состоит действительная, а не мнимая противоположность материализма и мистики. Признают это тождество мышления и действительности как тождество противоположностей и Гегель и Маркс Только один его толкует идеалистически, а другой – материалистически. В этом-то и дело.

Вывод из всего рассмотренного следует один. В принципе «тождества мышления и бытия» (или, другими словами, в утвердительном ответе на вопрос, существует ли такое тождество) заключается прежде всего признание факта превращения, перехода действительности в мысль, реального в идеальное, предмета в понятие и обратно. А это как раз тот факт, который всегда специально исследовала и исследует философия как наука. Законы этого «отождествления» мышления с действительностью и есть логические законы, законы диалектической логики. Поэтому можно сказать, что принцип диалектического тождества мышления и бытия – своего рода пароль на право входа в научную философию, в пределы ее предмета. Тот, кто этого принципа не принимает, будет заниматься либо чистой «онтологией», либо чистой «логикой», либо попеременно и тем и другим, но никогда не найдет действительного входа в диалектику как логику и теорию познания, в марксистско-ленинскую философию».

Хотелось бы особо обратить внимание на два момента. Первое это то, что мышление это процесс преобразования реального в идеальное и обратно, опосредованный практической деятельностью человека. И второе, что человек не может мыслить вне общества, не впитав в себя определённую часть знаний, умений и представлений, накопленных обществом за весь период его существования.

Человек в принципе может мыслить только тем, что ему уже дано, что он уже воспринял из реального мира и превратил в своей голове в идеальное (сознание). Комбинируя уже данным, используя уже данные законы и закономерности, человек формирует новые представления и понятия, открывает для себя новые законы и закономерности. Диалектика мышления: тезис – антитезис – синтез. Тезис и антитезис формируются на основе уже имеющихся знаний, синтез – новые знания. На следующем этапе синтез становится тезисом, а само продолжение мышления возможно только с появлением антитезиса.

Исходя из этого, можно утверждать, что в той части, в которой люди имеют общие знания и представления, они мыслят, как минимум, схоже. Различия начинаются там, где люди имеют разные внутренние (идеальные) миры, сформированные на основе разных знаний и представлений. Это может быть связано как социальным положением, средой сформировавшей индивида, так и с профессиональной деятельностью. То есть, человек мыслит в сочетании с обществом, с достигнутым уровнем его развития, и не может быть в своём мыслительном процессе свободным от него. Но человек мыслит не в сочетанием с обществом вообще, во всяком случае, не только, но и в сочетании, в частности, с той частью общества, которая сформировала определённую часть его представлений, которые могут быть как истинными, так и ложными. Вот это, у кого и где сформировались ложные представления, нам и надо понять, рассматривая законы развития общества, начиная от зарождения живых организмов на основе наиболее общих законов природы, с которыми все согласны, и заканчивая человеческим обществом. Поскольку ложные исходные представления ведут и к ложным действиям (воплощению идеального в реальное), которые принципиально не способны преобразовать реальный мир в желаемом направлении.

Основы развития человеческого общества, законы развития, формационная теория Маркса.

Поскольку бытие определяет сознание, то сознание принципиально не может опережать бытие. Разумеется, не в том смысле, что сознание не может конструировать новое бытие, а в том, что сознание может это делать только на основе бытия уже данного в ощущение. То есть, превращая накопленный реальный опыт в идеальное (сознание), человек (общество) оперируя этим идеальным, создаёт новое идеальное и в процессе труда преобразовывает, в соответствии с ним, реальный мир, создавая новое бытие. И так далее. То есть, сознание хоть и развивается с опережением, но в принципе не может оторваться от уже достигнутого бытия.

Несмотря на способность человека мыслить, само общество, как элемент живой природы ещё долго, а в целом практически и по сей день, развивается стихийно, на основе наиболее общих законов своего развития. С позиции термодинамики, общество, как система, объективно стремится к повышению своей устойчивости по отношению к внешней среде. Но это наиболее общий закон природы, который не раскрывает самого механизма повышения этой устойчивости, а для сознательного управления развитием общества необходимо этот механизм понимать.

Человек может обеспечивать свою устойчивость, как и любая открытая термодинамическая, только путём обмена энергией и материей с внешней средой, т.е. удовлетворяя свои потребности в обеспечении этой устойчивости. И чем полнее удовлетворяются эти потребности, тем более высокий уровень устойчивости к условиям внешней среды обеспечивается. Это объективный закон природы, заложенный в человеке, как термодинамической системе. Человек не может иначе существовать, и именно это реальное бытие, объективный закон природы, и лежит в основе развития его сознания. Стремление к более полному удовлетворению своих потребностей не осознанный выбор человека, а закон природы, природные условия его существования. Именно это являлось, является и будет являться основной движущей силой развития человека (пока он остаётся человеком) в частности и общества в целом.

Именно стремление к более полному удовлетворению своих потребностей толкают человека к развитию производительных сил общества. Производительные силы, развиваясь, требуют на каждом этапе своего развития определённых общественных отношений, количественные изменения в которых не могут накапливаться бесконечно в рамках конкретных отношений собственности (способа производства, о.э. формации). На определённом этапе достигается предел возможностей изменения производственных отношений в рамках данных отношений собственности, что влечёт за собой и торможение развития производительных сил общества. В этот момент происходит качественный скачок, изменения в отношениях собственности, что создаёт возможность для дальнейшего развития производственных отношений под требования достигнутого уровня развития производительных сил.

Если резюмировать, то:

1. В основе развития общества лежит природное стремление человека к более полному удовлетворению своих потребностей.

2. Стремление к более полному удовлетворению своих потребностей побуждает человека развивать производительные силы общества.

3. Производительные силы общества, развиваясь, требуют постоянного изменения производственных отношений под достигнутый уровень своего развития.

4. Изменения в производственных отношениях не могут быть бесконечными в рамках конкретного способа производства (юридически закреплённых отношений собственности). Наступает момент, когда для дальнейших изменений производственных отношений, для обеспечения дальнейшего развития производительных сил, требует смены способа производства.

Это законы развития общества, которые действуют неумолимо и не зависят от воли человека. И нет никакой разницы, в какой конкретный способ производства всё это выливается. Классическая ли это формационная система Маркса или с отклонениями в виде азиатского способа производства, или особенностей формирования феодализма в Европе, суть всегда одна – новый способ производства возникает тогда и только тогда, когда старый становится не в состоянии обеспечивать дальнейшие изменения производственных отношений под требования развития производительных сил. И не важно, каков будет новый способ производства конкретно, для него важно только одно требование – способность обеспечить дальнейшее развитие производственных отношений под требования развития производительных сил общества, как условия для дальнейшего повышения устойчивости общества как системы, обеспечивающей устойчивое развитие человека.

Классовое общество. Основы господства класса и формы его реализации.

Классовое общество возникло тогда, когда в результате развития производительных сил общества человек стал способен производить ощутимо больше необходимого для своего собственного воспроизводства. То есть, когда он уже мог производить ощутимо больше, чем это было необходимо для поддержания его жизни и жизни его семьи – сохранения во времени в неизменном состоянии его как рабочей силы. Если пользоваться стоимостными оценками (затратами общественно полезного труда), то это тогда, когда человек стал способен производить стоимость ощутимо большую, чем стоимость его рабочей силы.

Этот прибавочный продукт, произведённый сверх необходимого для простого воспроизводства рабочей силы, стал изыматься более сильными членами общества у более слабых. Таким образом, одна часть общества стала обеспечивать более полное удовлетворение своих потребностей за счёт другой. Но это только внешние проявления, которые сами по себе не раскрывают закономерностей развития, почему такая система обеспечила дальнейшее развитие общества, дальнейшее повышение его устойчивости к изменениям внешней среды.

Пока человек мог произвести только такое количество продукции, которое могло только обеспечить его простое воспроизводство, или незначительно превышающее этот предел, когда даже такое выживание обеспечивалось во многом благодаря именно их коллективной деятельности, наиболее активно должны были развиваться, или даже просто выживать те общества, в которых отдельные члены общества не обеспечивали более полное удовлетворение своих потребностей за счёт других членов общества. Если такие попытки предпринимались, то те, у кого изымался продукт необходимый для их выживания, просто гибли, ослабляя тем самым общество в целом, что могло привести и к гибели самого общества. То есть, естественный отбор, природная закономерность, оставляла и давала возможность развиваться только тем обществам, в которых не было эксплуатации одних членов общества другими.

Когда же создаваемый отдельным членом общества прибавочный продукт стал ощутимым для того, чтобы его изымать не доводя до гибели этого члена общества, тогда ситуация изменилась кардинально. Концентрация прибавочного продукта многих людей в отдельных руках давала возможность более широкой специализации, возможность обеспечивать за счёт этих средств развитие науки, культуры, техники и технологий. Теперь, такая система оказалась более жизнеспособна. И не потому, что кто-то оказался просто сильнее и смог регулярно отбирать излишки у других, а потому, что такая система позволяла более эффективно развивать производительные силы общества, увеличивать его устойчивость. И чем больше концентрация ресурсов, тем больше возможностей у общества для его развития, тем больше его возможность выживания по сравнению с другими обществами, в том числе и в конкурентной борьбе.

Но неорганизованное изъятие прибавочного продукта одним членами общества у других не только не давал возможности большой концентрации прибавочного продукта, но и не обеспечивал вообще такой концентрации на постоянной основе. Например, с гибелью субъекта это обеспечивающего, могла развалиться и вся система. В результате более устойчивыми оказывались не отдельные эксплуататоры, а их объединения. И чем крупнее эти объединения, тем объективно они должны быть более устойчивыми и способными поглощать более мелкие. Постепенно насильственное изъятие прибавочного продукта превратилось в систему организованного насилия с разветвлённой иерархической структурой – государство. То есть, образование государства это объективно закономерный процесс, от воли и желания людей не зависящий. И образовалось оно как закономерный результат развития общества как системы, сохраняющей в процессе своего развития наиболее устойчивые формы. В то же время, государство возникло и существует именно как инструмент насилия господствующего класса над классом угнетаемым.

С момента возникновения в обществе господствующего класса, развитие общества начало определяться стремлением к более полному удовлетворению своих потребностей именно этим классом. Угнетённые классы превратились, по сути, в инструмент более полного удовлетворения потребностей господствующего класса. То есть, возникла особая система или, если брать в рамках всего общества, подсистема – господствующий класс, которая создало ещё одну, подчинённую ей систему, призванную обеспечивать её господство в обществе – государство. Но если государство это система подчинённая классу, то должен быть и механизм использования данной системы в интересах класса.

Зарождение эксплуатации одних членов общества другими не могло базироваться ни на чём кроме грубой физической силы, других инструментов просто не было. Но с ростом концентрации в одних руках значительной части прибавочного продукта в обществе, у эксплуататоров появляется возможность содержать на эти средства и для этих целей специальных людей. Для управления действиями большого количества таких людей создаются определённые правила (законы) их функционирования, трансформирующиеся со временем в государственное законодательство. То есть, господства класса (как класса) изначально опиралось на экономические возможности его членов, именно концентрация в своих руках труда значительного количества людей, значительной части прибавочного продукта общества (а в целом классом - основную часть прибавочного продукта) давала возможность членам господствующего класса коллективно содержать государство обеспечивающее их господство в обществе.

Механизм такого контроля классом государства и управления им может быть разным, но основа всегда одна, государство всегда реализует волю тех, в чьих руках (частных или коалиционных) сконцентрирована основная часть прибавочного продукта, что соответствует и владению основной частью экономической мощи общества, основной частью собственности на средства производства. В древние и средние века это реализовывалось путём и внутригосударственных войн и физической ликвидацией монархов, а в отдельных обществах и путём выборов руководителей. В обществах с развитой демократической системой это осуществляется, как правило, без крови, но сути это не меняет. Демократия, это просто способ выявления воли людей владеющих большей частью экономической мощи общества и узаконивания этой воли, как указаний для её исполнения государством. С помощью демократии та часть общества, в руках которой находится большая часть экономической мощи общества, навязывает оставшейся части господствующего класса свою волю по конкретным вопросам, а через него и государство, и остальной части общества. Каждый член господствующего класса, имеет возможность направить часть сконцентрированного в его руках продукта труда других людей на поддержание или противодействия тех или иных направлений деятельности государственной системы. То есть, каждый член господствующего класса, независимо от того о какой конкретной общественно-экономической формации идёт речь, непосредственно участвует в формировании воли класса пропорционально своим экономическим возможностям, никому такое право не передовая. Это и определяет господство в обществе именно класса, а не царей, королей, фараонов, правительств, парламентов или партий. Власть вообще не может осуществляться опосредованно, власть это свойство субъекта, которое можно приобрести, иметь, потерять, но невозможно передать кому-то, её не лишившись.

Причины реставрации капитализма в СССР с позиции объективных законов развития общества.

Если исходить из объективных законов развития общества рассмотренных в предыдущих темах, то Россия в начале прошлого века была ещё совершенно не готова к переходу в следующую общественно-экономическую формацию. И не только как страна самостоятельно уже исчерпавшая все возможности развития в рамках буржуазных отношений собственности, но и как наиболее слабое звено в мировой капиталистической системе. Как теперь уже совершенно очевидно, и наиболее развитые страны мировой капиталистической системы имели на тот момент ещё большие возможности развития в рамках буржуазных отношений собственности. Но Октябрьская революция 1917 года свершилась именно как социалистическая, если мы социализм понимаем как первую фазу коммунистической формации, период перехода от капитализма к коммунизму. В июле 1918 года принимается Конституция РСФСР, именно как Конституция социалистического государства. Но на этом всё социалистическое (как первой фазы коммунизма) и заканчивается. Конституция РФСР 1918 года так никогда в жизнь и не внедряется, поскольку довольно быстро стало понятно, что реализация в России того времени подобной конституции это прямой путь к восстановлению господства буржуазии в обществе со всеми вытекающими последствиями не только для революционеров, но и для всех российских трудящихся.

В предыдущих темах обосновывалось, что диктатура класса всегда осуществляется по воле той части класса, которая контролирует большую часть экономического потенциала общества. А так же то, что будущий господствующий класс должен вызреть, стать способным осуществлять своё господство в системе новых отношений собственности. А это может произойти только тогда, когда производительные силы общества разовьются настолько, что будут требовать изменений в производственных отношениях несовместимых с существующими отношениями собственности. Только тогда станут видны и понятны будущему господствующему классу, как классу, требования и к новым производственным отношениям, и к новому отношению собственности.

На начало прошлого века ничего этого не только в России, но и нигде в мире ещё не было. Россия того времени ещё во многом вообще сохраняла полуфеодальные отношения, как минимум в системе управления обществом. В ситуации, когда в стране не то, что не существовало развитой диктатуры буржуазии и буржуазной демократии, не то, что она себя ещё не исчерпала, в стране в которой она ещё даже не сформировалась, ни о какой диктатуре пролетариата не могло быть и речи. И это, судя по дебатам на третьем конгрессе Коминтерна, прекрасно понимали многие деятели коммунистического движения того времени. И подмена диктатуры класса диктатурой партии (диктатурой клана преданного интересам трудящихся масс) это был на то время единственная возможность формирования государства и соответствующего политического строя в стране в интересах подавляющего большинства населения страны. Переоценка готовности общества к переходу в новую общественно-экономическую формацию дорого стоила довольно сильной на то время Германской коммунистической партии. Их главный идеолог в своей брошюре (озвучено на третьем конгрессе Коминтерна) признавая, что у российских коммунистов нет другого пути, кроме как подмены диктатуры класса диктатурой партии, писал, что если таким же путём пойдут коммунисты капиталистически развитых стран, то это будет не ошибка, это будет предательство революции.

Сознательно или инстинктивно, но российские большевики выбрали единственно возможный на то время путь радикального изменения устройства общества в интересах подавляющего большинства его членов. А вот немецкие коммунисты, пытаясь установить в обществе сразу диктатуру именно нового класса, который на тот момент ещё не был готов к этому, который существовал ещё просто как класс угнетённый и борющийся за свои права, но не как вызревший новый господствующий класс, класс ощущающий потребность именно в новых отношениях собственности и реально способный в этих отношениях собственности организовать производство, потерпели поражение.

При социализме, как первой стадией коммунистической формации, как переходном периоде от капитализма к коммунизму, как периода качественных изменений в общественных отношениях, в любом случае остаётся буржуазное право, которое должно отмирать по мере развития производительных сил и производственных отношений, постепенно создающих условия для перехода от государственного управления обществом к его самоуправлению (отмирание государства). Но это буржуазное право при социализме действует уже в новой системе власти, в системе власти обеспечивающей в обществе диктатуру трудящихся масс, подавляющего большинства населения, диктатуру не просто пролетариата, а такого пролетариата, который уже вызрел для того, чтобы организоваться, взять власть в свои руки и организовать производство на основе новых отношений собственности. Но, как обосновывалось в предыдущих темах, диктатура класса осуществляется на основе выявления демократическим путём воли большинства представителей данного класса. Не воли, каких бы то ни было структур представляющих интересы класса, а воли непосредственно большинства самих представителей класса. Правда здесь есть момент, который требует отдельного учёта. Если во всех предыдущих формациях воля класса это была воля тех кто контролирует большинство экономики страны на основе владения частной собственностью на средства производства, и именно через владение ею, владеет и государством, как орудием насилия и удержания своего господства, то в государстве, где диктатуру осуществляет подавляющее большинство трудящихся ситуация несколько иная. В таком государстве выявление воли господствующего класса происходит без опоры на собственность на средства производства. Наоборот, государство, находящееся в их руках и организованное так, что выполняет именно волю большинства членов класса, является одновременно и управляющим всей собственностью этого класса.

Но поскольку класс ещё не готов был самостоятельно организовать производство, этим занимались те, кто мог это реально делать – партия, а точнее её руководство. То есть, закрытое объединение людей, которое само себе устанавливало внутренние законы (Устав) и цели и пути их достижения (Программа), подбирало себе членов, исходя из им установленных требований, получило в свои руки и государство, как орудие насилия, а через него и собственность на средства производства. То есть, по сути, образовался новый специфический господствующий слой общества, господствующий класс, коллективно владеющий собственностью на средства производства. Сформировалось нечто похожее на азиатский способ производства, только на современном уровне. И проблема, похоже, была не в том, что нельзя было отдавать власть в руки партии, на тот момент другого приемлемого для большинства трудящихся выхода, пожалуй, и не было. Проблема в том, что все существовавшие на тот момент теоретические наработки предусматривали переход от капитализма, в его классическом виде, к социализму, как первой фазе коммунизма. Реально же получили такую организацию общества, переход из которой к социализму никогда не прорабатывался.

Любое сообщество людей объединённых общими интересами, рано или поздно осознают их и начинают отстаивать. Это произошло и с партией. При этом надо иметь в виду, что массовое сознание это не сумма сознаний отдельных членов этой массы. Массы, осознавшие свои общие интересы, уже становятся самостоятельной системой со своим специфическим сознанием. Люди могут честно работать в системе, которая борется за свою устойчивость, не осознавая её порочности. Но в любом случае всё это может продолжаться только до тех пор, пока производительные силы общества не разовьются на столько, что потребуют производственных отношений несовместимых с существующими отношениями собственности.

Государство не может быть собственником средств производства, оно лишь орудие в руках господствующего класса (клана с признаками класса). Собственность государства это коллективная собственность господствующего класса. В чьих руках государство, в тех руках и государственная собственность.

Из этого можно сделать вывод, что диктатуры пролетариата, диктатуры подавляющего большинства трудящихся масс пока еще нигде в мире не было. И пока диктатура партии могла обеспечивать простор развития производственных отношений под требования производительных сил, они бурно развивались. Но как только производительные силы развились настолько, что стали требовать изменений в производственных отношениях несовместимых с существующими отношениями собственности, наступило торможение развития производительных сил, кризис, смена отношений собственности. В какую сторону качнулся маятник при этом, почему и надолго ли, это отдельная тема, но основы кризиса бывшей социалистической системы именно в этом.

Выводы, прогнозы.

Цель всего выше изложенного проста – пройтись (с материалистических позиций) от зарождения жизни на земле до современного человеческого общества, как продукта развития природы и оценить, насколько это развитие обуславливалось объективными законами природы, и насколько развитие современного человеческого общества продолжает обуславливаться этими законами. То есть, конечная цель это понять, настолько ли человек разумный всемогущ, что может планировать развитие общества исходя из своих интересов (включая и морально-нравственные) не оглядываясь ни на какие объективные законы развития общества (если их не существует). Или наш разум, наше сознание, это тоже продукт развития природы, зависит от бытия и формируется объективными законами развития общества, и планировать дальнейшее развитие общества мы можем, только учитывая эти законы.

Последовательно, от темы к теме, предлагался подход к осмыслению процесса развития природы от зарождения жизни до человеческого общества. Ничего нового этот подход не представляет, в целом это марксистская позиция, только изложена несколько своеобразно, с расчётом на современные знания большинства членов общества.

Всё это позволяет сделать выводы о том, что в анализе ближайших исторических событий и прогнозах на будущее есть смысл опираться на следующие постулаты.

1. Человеческое общество это продукт развития природы. А поскольку оно может существовать (функционировать) только как некая цельная система, обеспечивающая своё устойчивое состояние и развитие только определённой своей внутренней организацией, и обменом материей и энергией с внешней средой, то по свой сущности, с позиции наиболее общих законов природы, оно является открытой термодинамической системой и, соответственно, подчиняется всем законам функционирования таких систем.

2. Развитие общества, повышение её устойчивости к воздействиям внешней среды, как и любой термодинамической системы, обеспечивается повышением и усложнением её внутренней организации, что обеспечивается развитием производительных сил общества.

3. В основе развития производительных сил общества, являющаяся его исходным побудительным мотивом развития, лежит природная необходимость, как человека, так и общества в целом, как любой развивающейся термодинамической системы, обеспечивать своё устойчивое состояние и развитие за счёт обмена материей и энергией с внешней средой, т.е. стремление, как человека, так и общества в целом к более полному удовлетворению своих потребностей.

4. Развитие производительных сил общества определяется стремлением к более полному удовлетворению своих потребностей не всех членов общества, а только членов господствующего класса. Повышение удовлетворения потребностей остальных членов общества идёт только в объёме необходимом для максимально возможного повышения удовлетворения потребностей членов господствующего класса.

5. Непрерывность развития производительных сил общества требует и непрерывности развития производственных отношений (отношений в процессе производства и всего, что с так или иначе с ним связано). Торможение или остановка в развитии производственных отношений ведёт к торможению или остановке развития производительных сил общества (кризис).

6. Конкретные (существующие) отношения собственности, определяемые господством тех или иных классов в обществе, накладывают определённые ограничения на возможности развития производительных сил общества в их рамках. Дальнейшее развитие производительных сил возможно только при снятии этих рамок, т.е. при соответствующем изменении отношений собственности.

7. Господство тех или иных классов в обществе (общественно-экономические формации, юридически выражающиеся в существующих отношениях собственности) закономерно определяется не их борьбой, а уровнем развития производительных сил. Смена господствующих классов (общественно-экономических формаций) происходит тогда и только тогда, когда исчерпаны все возможности развития производственных отношений, и как следствие производительных сил, в рамках существующих отношений собственности.

8. Борьба классов за свои интересы это естественная борьба больших социальных групп за более полное удовлетворение своих потребностей, которая протекает постоянно с нарастанием или спадом, в зависимости от обстоятельств. Но к смене общественно-экономических формаций она приводит только тогда, когда улучшение положения угнетённого класса уже невозможно в рамках данных отношений собственности в связи с общим торможением развития производительных сил общества.

9. При государственном устройстве общества, господствующий класс осуществляет свою диктатуру в обществе через государство, как орудие насилия, находящееся в его руках, созданного и содержащегося им на основе своих экономических возможностей, обеспечиваемых их правом собственности на средства производства. То есть, свою диктатуру господствующий класс всегда осуществляет непосредственно, никому свою власть не передовая, а только используя государство как орудие своего господства.

10. Демократия в классовом обществе, это только способ выявления воли господствующего класса как управляющего воздействия на государство, обеспечивающее её исполнение, под какую бы это общенародность не маскировалось.

Исходя из этого, можно сделать некоторые практические выводы.

1. Чтобы правильно определиться с целями в борьбе трудящихся за свои права, надо определиться с тем насколько общество готово или не готово к переходу в новую общественно-экономическую формацию. Поскольку, если общество по уровню развития производительных сил и производственных отношений ещё не готово к переходу в новую общественно-экономическую формацию, то максимально к чему можно стремиться, это создание в рамках данной общественно-экономической формации политического режима обеспечивающего максимально возможное удовлетворение интересов трудящихся. То есть, к господству в обществе некой организованной силы, обеспечивающей эти интересы, примерно к тому, что было в СССР, к власти в интересах трудящихся, но не к власти самих трудящихся.

Если же общество уже готово к переходу в новую общественно-экономическую формацию, то такая цель не может решить его проблем, поскольку сохраняя, по сути, прежние отношения собственности невозможно будет обеспечить развитие производственных отношений под требования развития производительных сил. А это, в свою очередь, не даст возможности дальнейшего развития и самих производительных сил общества, т.е. того, ради чего все эти изменения и требуются. В данном случае требуется реальная смена господствующего в обществе класса, т.е. не власть в интересах трудящихся масс, а власть самих трудящихся, которая реально изменит отношения собственности и откроет простор для дальнейшего развития производственных отношений под требования производительных сил.

2. Социализм, как переходный период от капитализма к коммунизму, это не просто переходный период от одной общественно-экономической формации к другой, это переход от государственной (классовой) системы управления обществом к его самоуправлению. То есть, это конец целой эпохи государственного (классового) устройства общества насчитывающей тысячелетия. В этот период происходит отмирание (самоуничтожение) последнего господствующего класса. Это меняет саму парадигму организации функционирования общества. Если ранее все классы осуществляли своё господство, создавая и содержа государство, как орудие господства, опираясь на свои экономические возможности, которые, в свою очередь обуславливались их правом собственности на средства производства, то при социализме трудящиеся непосредственно, опираясь на свою организованность и массовость, владеют государством, и только через него, как орудие господства и управления, владеют собственностью на средства производства. То есть, осуществляется переход от владения государством через владение собственностью на средства производства к владению собственностью на средства производства через владение государством. Поэтому широчайшая демократия, выявление и реализация именно воли трудящихся масс, а не каких бы то ни было управляющих структур, есть непременное условие для существования социализма, как переходного пе6риода от капитализма к коммунизму (непосредственная власть класса, власть трудящихся масс, а не власть какой бы то ни было структуры в их интересах). Иначе, через государство и собственность на средства производства, и реальная власть в обществе будет в руках именно управляющей структуры (партии, клана, хунты и т.п.), но никак не в руках трудящихся масс. Что собственно и было в СССР.

3. Исходя из предыдущего, участникам борьбы за развитие общества в коммунистическом направлении необходимо однозначно определиться со степенью готовности перехода общества в новую общественно-экономическую формацию. Определиться с тем, выработало ли общество (мировое сообщество) весь свой ресурс развития производительных сил в рамках капиталистической общественно-экономической формации. Если выработало, то показать, где и каким образом развитие производственных отношений, необходимых для дальнейшего развития производительных сил, сковываются существующими отношениями собственности. И это ключевой момент в определении ближайших целей борьбы.

Если делается вывод о неготовности общества к переходу в новую общественно-экономическую формацию, то ближайшей целью должен быть приход к власти некой политической силы (партии), способной установить политический режим в обществе в интересах широких трудящихся масс.

Если же общество готово к переходу в новую общественно-экономическую формацию, то борьба за приход партии к власти не только лишена всякого смысла, но и является заведомо невыполнимой задачей, направлением усилий политически активного населения на борьбу за заведомо недостижимые цели. В этом случае деятельность коммунистов должна быть сосредоточена на создание непосредственно широких организаций трудящихся, способных в своём развитии трансформироваться в новую систему власти, диктатуру трудящихся, современного пролетариата, с образованием социалистического государства как первой начальной фазы новой (коммунистической) общественно-экономической формации. И это нормальный закономерный путь развития общества, путь, который общество пройдёт с активной помощью коммунистов (более быстрыми темпами) или без них (с непосредственной самоорганизацией масс).

А если общество ещё не готово к переходу в новую общественно-экономическую формацию, то привод коммунистической партии к власти и организация на основе её господства в обществе политического режима в интересах подавляющего большинства населения страны, это осознанное преодоление действия объективного закона развития общества для создания максимально благоприятных условий для его развития и для максимально возможного удовлетворения потребностей большинства его членов на данном уровне развития производительных сил. Но это должно осуществляться осознанно, с долгосрочным планированием развития общества с учётом действия объективных законов его развития. Иначе общество под действием этих объективных законов неизбежно вернётся на естественный путь развития, что и случилось со странами социализма.

Понятие прогресса акцентирует момент направленности в изменении обьектов и момент временности их бытия. Прогресс – это развитие людей и человечест-ва в направлении к лучшему, высшему, более совершенному состоянию.

Задействованные трудовые ресурсы и производительность общественного труда обеспечивают совокупный общественный продукт, важнейшую часть общественного богатства. Рост общественного богатства на душу населения определяет экономический прогресс общества. Распределение общественного богатства, зависящее от производственных отношений, в тесной связи с принятыми нормами социальной справедливости определяет социально-структурный прогресс. Рост общественного богатства и производительности труда может быть достигнут интенсификацией непосредственного труда или совершенствованием средств производства и орудий труда за счет научно-технического и технологического прогресса.

Критерии прогресса: Адаптационный, показывающий изменение объекта, при котором он становится более динамически устойчивым при изменениях окружающей среды. Структурный, доказывающий, что изменение структуры объекта ведет к более успешному его функционированию как системы. Эволюционный, показывающий, что изменения открывают новые возможности развития. Энергетический (ресурсосберегающий), показывающий, что изменения позволяют объекту функционировать в данном качестве с меньшими тратами энергии или материи. Информационный, показывающий, что изменения привели к убыстрению переработки внешней и внутренней информации в целях самоуправления.

При исследовании развития общества можно говорить только об экономическом, научном, техническом, технологическом, социально-структурном, политическом, духовном, культурном, нравственном прогрессе.

Прогресс- направление развития. Очевидно, что прогрессивное развитие общества не исключает возвратных движений, регресса, цивилизационных тупиков и срывов. Прогресс в одной сфере может быть причиной регресса в другой.

Критерии прогресса. Согласия среди ученых здесь нет. Фр. Просветители видели критерий в развитии разума, в степени разумности общественного устройства. Ряд мыслителей(Сен-Симон) оценивали движение вперед по состоянию общественной нравственности. Гегель связывал прогресс со степенью сознания свободы. Марксизм так же предложил универсальный критерий прогресса - развитие производственных сил. Видя сущность движения вперед во все большем подчинении сил природы человеку, К. Маркс сводил общественное развитие к прогрессу в производственной сфере.

Прогрессивными он считал лишь те отношения, которые соответствовали уровню производительных сил, открывали простор для развития ч-ка. Но состояние экономического базиса не определяет развития всех остальных сфер жизни общества. Целью, а не средством любого общественного прогресса является создание условий для всестороннего и гармоничного развития человека. Так, критерием прогресса должна быть мера свободы, которую об-во может предоставить для максимального развития личности. Степень прогрессивности- уровень условий для удовлетворения потребностей личности(по степени человечности общественного устройства).

При определении критериев общественного прогресса необходим комплексный подход, поскольку общество состоит из различных подсистем, каждая из которых требует своего специфического критерия. Проблема прогресса сложна и многоаспектна.

Универсальные критерии:

1. Способность человека противостоять энтропии, саморазрушению.

2. Увеличение степени свободы человека, его способности к творчеству, инновации.

3. Степень реализации счастья как основного смысла человеческого существования

Понимание прогресса связано с более общими категориями, такими как изменение, движение развитие. Анализ истории ч-ва показывает, что в общ-ном развитии имеют место восхождение или прогресс, цикличность или повторение, деструктивные процессы, или регресс.

Кондорсе считается первым из основателей теории исторического прогресса. Движение истории, по его мнению, имеет поступательный характер. Вектор ч-ой истории направлен от низшего несовершенного состояния ко все более совершенным состояниям. Критерий совершенства- степень развития ч-кого разума. Поступательное движение истории связывал с безграничными возможностями человеческого разума как творца истории. Признавал значения хозяйственных и политических факторов в общественном развитии. Немецкое просвещение (Гегель) развило идею о поступательном характере человеческой истории оцениваемой именно как история разума. Позиция Гегеля опирается на постулат «все действительное разумно», иными словами материя с самого начала представляет собой сферу разума, это является другим ракурсом той же самой проблемы, разум историчен. Всемирная история по Гегелю есть прогресс в сознании свободы.

Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:

Еще по теме 32. Проблема закономерности общественного развития и критерии прогресса:

1. 27.Проблема общественного прогресса. Критерий общественного прогресса.
2. Тема II. Проблема содержания, закономерностей и критериев нравственного развития.
3. 48. Прогресс и его критерии. Оборотная сторона прогресса.

Чтобы понять феномен общества, необходимо выяснить характер закономерностей, объединяющих людей в некое единое целое.

Сравнивая эволюцию обществ, различные стадии, которые проходит человеческая цивилизация в своем развитии, ученые выявили ряд закономерностей:

– закон ускорения истории . Он гласит, что на каждую последующую стадию уходит меньше, времени, чем на предыдущую. Так, капитализм короче феодализма, а тот, в свою очередь, короче рабовладения. Доиндустриальное общество протяженнее индустриального. Чем ближе к современности, тем, сильнее сжимается спираль исторического времени, общество развивается быстрее, динамичнее;

– закон уплотнения исторического времени . Он означает, что технический и культурный прогресс постоянно ускорялись по мере приближения к современному обществу;

– закон неравномерности отражает то, что народы и нации развиваются с неодинаковой скоростью. Разные общества разновременно проходят исторические этапы. Поэтому и в современном мире существуют общества, находящиеся на разных ступенях развития. И даже в рамках одного общества (например, и в Америке и в России) до сих пор coceдcтвyют индустриально развитые регионы и районы, где население сохранило доиндустриальный (традиционный) уклад жизни. Когда, не пройдя все предыдущие этапы, они вовлекаются в современный поток жизни, в их развитии могут последовательно проявиться не только позитивные, но и негативные последствия;

– закон осознанного характера жизнедеятельности социальных организмов.

– закон единства антропо-, социо- и культурогенеза, который утверждает, что происхождение человека, общества и его культуры и с «филогенетической», и с «онтогенетической» точек зрения следует рассматривать как единый, целостный процесс, как в пространстве, так и во времени;

– закон решающей роли человеческой трудовой деятельности в становлении и развитии общественных систем. История подтверждает, что формы активности людей, и, прежде всего, труда обусловливают сущность, содержание, форму и функционирование общественных отношений, организаций и институтов;

– закон возрастания роли субъективного фактора выражает причинно-следственные связи между уровнем политического сознания людей и темпами социального прогресса.

Особенности закономерностей развития общества:

1) наличие общих закономерностей предполагает своеобразие развития отдельных стран и народов, проходящих сходные этапы развития;

2) закономерный характер истории означает также поступательный характер ее развития, связан с идеей прогресса;

3) законы развития общества есть законы исключительно деятельности людей, а не нечто внешнее по отношению к ней;

4) общественные закономерности познаваемы; их познание зависит от степени зрелости общественных отношений и открывает возможность их использования в практической деятельности людей;

5) объективный характер законов общественного развития состоит в том, что законы не создаются и не могут быть отменены людьми, что они действуют независимо от того, желательны они людям или нет, познали их люди или нет. Это – объективные связи самой системы общественных отношений, объективная логика общественного развития.

Наличие общих законов социального развития не означает, что деятельность отдельного человека и общества в целом полностью детерминирована этими законами. Ни человек, ни общество не могут изменить эти законы, но в их силах познать эти законы и использовать полученные знания или на пользу, или во вред человечеству.

«Закономерности» общественного развития

Авторы утверждений о закономерности и повторяемости исторических событий пытались найти какие-то общие характеристики в разновременных реалиях (Гегель, Маркс, Шпенглер, Тойнби), имея ввиду повторение в главном одних и тех же фаз, периодов и т.д., и пытаясь на этом основании прогнозировать дальнейшие события. Различия между авторами носят скорее терминологический характер и принципиально точку зрения на наличие повторяемости периодов истории не меняют.

Другие приходят к выводу, сделанному Бертраном Расселом: …Те обобщения (исторического процесса), которые были предложены, исключая сферу экономики, по большей части настолько необоснованны, что не стоят даже опровержения . И далее Рассел пишет: Я ценю историю за то знание, которое она дает о людях в обстоятельствах, весьма отличных от наших собственных, (это) главным образом, не аналитическое научное знание, но тот вид знания, которым обладает любитель собак по отношению к своей собаке.

Подобный взгляд на «философию истории» высказан и в юбилейном издании, посвященном 50-летию Бахметьевского фонда. Рассуждая о закономерности и случайности в истории, Бахметьев привел свой разговор со знаменитым историком античности М.И. Ростовцевым. Ростовцев говорил на основании своего 50-летнего опыта изучения истории: …В ней нет ничего неизбежного. Большинство событий совершенно случайны.

Многие понимали под социокультурной цикличностью просто чередование этапов взлетов и падений, расцвета и увядания, ускорения и торможения. При этом процесс рассматривается как двухфазный. Однако нередко встречается и разбиение цикла на большее число фаз - от трех до полутора десятков. Длительность изучаемых циклов заключена в пределах от нескольких лет до нескольких столетий. В своем главном труде «Закат Европы» Освальд Шпенглер (1880-1936) выделяет в мировой истории восемь культур: египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, греко-римскую, византийско-арабскую, майя и западноевропейскую. Каждая культура трактуется как организм, обособленный от других культур. Время жизни культуры порядка тысячи лет. Умирая, культура перерождается в «цивилизацию», у которой отпадает нужда в художественном творчестве.

Под влиянием Шпенглера английский историк и социолог А.Дж. Тойнби (1889-1975) разработал свою концепцию всемирной истории, говоря уже о тринадцати относительно замкнутых цивилизациях. Каждая цивилизация в своем развитии проходит четыре стадии: возникновение, рост, надлом и разложение. Тойнби пытался вывести эмпирические законы повторяемости явлений общественного развития, оставаясь предельно субъективным в своих оценках. Маркс также говорил о закономерной смене общественно-экономических формаций, высшей стадией которых должен быть коммунизм. Уильям Штраус и Нил Хоу - авторы популярных бестселлеров «Поколения» и «Четвертый виток», вышедших в начале XXI века, тоже посвятили свои книги цикличности истории. Согласно их идее в истории можно выделить 4 витка, которые постоянно повторяются друг за другом. В 2005 г. заканчивается очередной виток, названный авторами «распутывающейся эпохой» -он длился 21 год, который всегда знаменуется гибелью устоявшихся традиций и ценностей, а также изменениями, ведущими к кризису. Плоды этих изменений общество будет пожинать в следующий 22-летний виток, имя которому «эра кризиса». Это время жесточайших войн и радикальных перемен в политике, после которых народы принимают более традиционный стиль жизни и устанавливают общие ценности, которых они будут придерживаться до очередной «распутывающейся эпохи».

Все это не более, чем «подгонка» под желаемый результат, причем о причинах «цикличности истории» ни слова не говорится, если не считать рассуждений о какой-то мистической «пассионарности» Льва Гумилева.

Все проще. Под «закономерности» исторического процесса подгоняют одни и те же, постоянно отмечаемые противоречия между целесообразностью гуманной социализации человечества и реальным развитием цивилизации, стимулом которого является человеческий эгоизм. Поведение человечества похоже на поведение ребенка, идущего по дороге, которая упирается в тупик, но при следующей попытке ребенок выбирает не обходной путь, а снова ту же дорогу и, естественно, снова упирается в тупик. Поэтому идею о «законах общественного развития» можно объяснить тем, что человечество находится на детской стадии развития и не способно осознать, что природный эгоизм не может быть основой прогрессивного развития общества.

Как взрослый не вполне способен понять причины и мотивы поведения ребенка, вольно или невольно наделяя его своим опытом, так и мы, живущие на непрерывно движущемся в будущее гребне человеческой истории, не всегда понимаем, что поведение, поступки и интерпретация событий нашими предками, соответствовали детскому периоду человечества. У ребенка еще нет мудрости и знаний взрослого человека, и поэтому, движимый инстинктом узнавания и своим несовершенным пониманием окружающего мира, он повторяет одни и те же ошибки, не отдавая себе в этом отчета. Но и это лишь этапы узнавания той среды, в которой «ребенку» предстоит жить, как и те действительные причины, которые определяли жизнь в предисторический период. Один религиозный деятель, всю жизнь выслушивавший исповеди прихожан, на вопрос, что он думает о людях в целом, ответил очень коротко: взрослых людей нет . Подобными соображениями -«невзрослостью» наших предков и многих современников - мы должны руководствоваться при оценке многочисленных явлений, событий и взглядов на историю (предысторию), характерных для детства человечества.

Иногда «историческим законам» приписывают даже смысл законов в естественнонаучном смысле, которые являются объективными, т.е. не зависящими от воли человека. При одних и тех же начальных условиях естественнонаучные законы определяют одно и то же поведение и состояние системы. Законы природы - идет ли речь о динамических или статистических законах - выполнялись, выполняются и будут выполняться всегда вне зависимости от того, существует ли человек вообще. Очевидно, что при анализе поведения сообщества мыслящих существ, принципиально невозможно говорить об «одних и тех же» условиях - у объектов живой природы, наделенных сознанием, есть память и содержание , определяемые предшествующим опытом существования, а не просто «состояние ». Поэтому в истории человечества, т.е. в истории «системы-общества», не может быть аналогов воспроизводимых и повторяющихся физико-химических характеристик.

Нелогичность проявилась и в том, что допущение «законов общественного развития» эквивалентно предположению о существовании программы развития: повторяться могут лишь те виды поведения, которые либо запрограммированы, либо являются следствием одних и тех же мотивов или ошибок. Мотивы и ошибки - это тривиальный случай, следовательно -программирование. Но тогда кто-то должен быть «программистом» и возникновения цивилизации и ее будущего. Это уже очевидная религиозность, не имеющая ничего общего с наукой.

Некоторые историки склонны объяснять свои модели закономерностей тем, что они проявляются лишь в среднем, как результирующая, вследствие неизменности природных инстинктов человека, остающихся теми же при разных уровнях технологического развития. Инстинкты, действительно, остаются теми же, но это никогда не мешало их осознанию и выработке все новых правил поведения и моральных норм, т.е. прогрессу общества. Нет никаких природных запретов для продолжения этого процесса - выработке новых правил поведения. Утверждение о существовании «исторических закономерностей», эквивалентно утверждению, что человечество вдруг теряет способность менять правила поведения! Хороша «закономерность», если она покоится на подобном предположении!

Из вышесказанного следует, что закономерность исторического процесса - миф, никаким закономерностям реально не соответствующий. И хорошо, что это - миф! Если бы это было не так, то и размышлять о сознательно конструируемом будущем было бы бессмысленно. Ведь человечество тогда было бы обречено идти путем, определяемым малопонятными закономерностями, какие бы умозрительные картины будущего мы ни строили. Расставание с этим мифом должно продемонстрировать еще один усвоенный урок на пути взросления человечества.

Если вернуться к общебиологическим закономерностям, то во все эпохи первичные биологические инстинкты: размножения, заботы о потомстве, самозащиты, голода, носили непреходящий и объективный характер. Но как только в рассмотрение включается наличие разума, поведение человека становится непредсказуемым, аритмичным и незакономерным. Таким образом, очевидно, что если человек рассматривается только с точки зрения инстинктов, т.е. биологической природы, то его поведение действительно, в определенной степени, предсказуемо и будет подчиняться общебиологическим законам. Однако это будут не «исторические закономерности», а ритмическое воспроизведение одних и тех же этапов жизни животного, определяемое врожденными инстинктами.