Вертолеты афган. Авиация в локальных конфликтах

Для огневой поддержки и штурмовки ВВС 40-й армии располагали хорошо вооруженными и защищенными Ми-24. Правда, количество их поначалу было крайне небольшим и в формировавшихся ВВС 40-й армии в первые военные месяцы исчислялось всего шестью единицами. Можно усмотреть в этом недальновидность руководства, однако, по всей видимости, причины носили более обыденный характер: директивами высшего командования предусматривалось обойтись при вводе войск почти исключительно силами местных военных округов, ТуркВО и САВО (участвовавшие в операции десантники из центральных округов в состав 40-й армии не входили). Между тем, авиационные силы на южном направлении, считавшемся «тыловым», были весьма ограниченными. Вертолетных частей здесь насчитывалось немного, а боевых вертолетов имелось совсем мало (так, в 280-м ОВП по месту дислокации в Кагане под Бухарой таковых имелось две штуки, и то самой первой модели Ми-24А).

Ми-24П в полете над пригородами Кандагара. 205-я ОВЭ, осень 1987 г

После того как выяснилось, что армия оказалась в самой гуще вооруженной борьбы и открытых боевых действий не избежать, положение стали исправлять самыми энергичными методами. 1 февраля 1980 г. в авиационные части поступил приказ о снятии ограничений по расходу боеприпасов. Для усиления авиагруппировки пришлось привлекать боевые вертолеты из других военных округов. 29 февраля с помощью «Антеев» транспортной авиации в ТуркВО перебросили эскадрилью Ми-24Д вертолетного полка из Рауховки (ОдВО), которая тут же ушла в Афганистан, начав действовать с Баграмского аэродрома. Следом в таджикский поселок Московский переправили еще одну вертолетную эскадрилью для работы по северным районам Афганистана. Она разместилась в Кундузе и 27 июня 1980 г. была официально включена в состав ВВС 40-й армии.

В Джелалабаде обосновалась эскадрилья Ми-24Д из состава закавказского 292-го ОБВП (через год, летом 1981 г., полк сменил вновь сформированный 335-й ОБВП). В составе 50-го ОСАП, формировавшегося согласно директиве МО СССР от 4 января 1980 г. на базе в Чирчике, сразу предусматривалось наличие боевой вертолетной эскадрильи на Ми-24. Первый боевой вылет пара полковых Ми-24Д выполнила из Кундуза 11 марта 1980 г. К концу месяца полк перелетел в Кабул, откуда работал до конца войны, постоянно имея в составе одну эскадрилью Ми-24. Еще один сборный вертолетный отряд, насчитывавший два десятка Ми-8 и Ми-24, в конце 1980 г. прибыл в Кундуз.

Всего в составе ВВС 40-й армии к январю 1982 г. насчитывался 251 вертолет, в том числе 199 «боевых», как сказано в документе ГИУ ВВС (по всей видимости, имела место неточность в терминологии и имелись в виду все вооруженные Ми-8 и Ми-24). Тем не менее недостаток Ми-24 оставался ощутимым, чем и объяснялась затянувшаяся практика использования «восьмерок» в ударных целях. При отсутствии боевых вертолетов в большинстве частей их задачи приходилось решать тем же Ми-8, пусть и не самым лучшим образом для этого приспособленным. В упоминавшейся операции по уничтожению душманской базы в Рабати-Джали в начале апреля 1982 г. была задействована целая армада численностью в два вертолетных полка, однако среди них не оказалось ни одного Ми-24 - на Кандагарской базе их тогда еще просто не было.

Позднее боевыми вертолетами дополнили и другие уже находившиеся в Афганистане части армейской авиации. В середине февраля 1982 г. эскадрилью Ми-24Д включили в состав кандагарского 280-го ОВП. С апреля 1982 г. эскадрилья Ми-24 вошла в состав 181-го ОВП в Кундузе. В итоге практически все части армейской авиации в ВВС 40-й армии, от полков до отдельных эскадрилий, получили вертолеты Ми-24 (за исключением разве что советнических, располагавших только транспортной авиацией, в задачи которых прямое участие в боевых действиях не входило по определению).

Еще одним, и весьма существенным, мероприятием организационно-штатного характера стал перевод вертолетных частей и подразделений на усиленные штаты военного времени. Уже к концу лета 1980 г. все вертолетные эскадрильи в Афганистане были укомплектованы составом из пяти звеньев по четыре вертолета в каждом - вместо предыдущего четырехзвенного. Соответственно, в эскадрильях насчитывалось по 20 вертолетов вместо 12-16, как это было раньше (число могло отличаться и в большую, и в меньшую сторону, по обстоятельствам - к примеру, после потерь или, наоборот, восстановления после аварии «неучтенных» машин, причем бортовой номер сбитого вертолета, с оглядкой на недобрую примету, никогда не присваивали новому). Для пополнения находящихся в Афганистане вертолетных частей согласно новым штатам потребовалось изыскивать экипажи и технику по разным округам, «гребенкой» пройдясь буквально по всей армейской авиации. В начале августа 1980 г. на базе в Кокайтах собрали 72 вертолетных экипажа для Ми-8 и Ми-24 с техникой, которые 16 числа того же месяца перелетели в Афганистан и были распределены по частям ВВС 40-й армии.

Начало боевой работы Ми-24 сопровождалось изрядными проблемами, обусловленными как недостатком опыта, так и особенностями самой машины, помноженными на специфику афганских условий. Высокие скоростные качества и маневренность Ми-24 достигались за счет большей удельной нагрузки на несущий винт (по площади он был полуторакратно меньше, чем у «восьмерки»), что не лучшим образом сказывалось на взлетно-посадочных качествах и несущей способности. При боевом маневрировании на больших скоростях «полосатый» с его высокой аэродинамической нагрузкой на лопасти винта был подвержен опасному явлению «подхвата» с забросом перегрузки и выходом на срывные режимы. Неожиданное поведение вертолета воспринималось как потеря управления и неподчинение машины.

Вертолетчики-борттехники 181-го ОВП Манжосов и Шолохов из 3-й эскадрильи полка. На Ми-24В подвешены бомбы ОФАБ-250-270 и блоки Б8В20. Кундуз, декабрь 1984 г

Ощутимой оказывалась просадка вертолета на выходе из пикирования. При выполнении энергичных маневров машина могла зарываться, теряя высоту и соскальзывая на вираже. Энергичное управление при маневрах, торможении и уклонении от препятствий приводило к опасным ситуациям - некоординированности маневра, попадании в сложное пространственное положение, ударам винта о хвост с неизбежным переходом в аварийную ситуацию. В сочетании с дефицитом мощности и приемистости двигателей в горных условиях, срывным обтеканием и «затяжелением» управления пилотирование Ми-24 существенно осложнялось, что было особенно заметно по сравнению с более легким и «летучим» Ми-8.

Свою долю вносили местные особенности - плохие площадки для посадки с ограниченными подходами, выполнение полетов в горных узостях с неудовлетворительными условиями для маневра, сама метеообстановка со множеством орографических возмущений4, неожиданными воздушными потоками и турбуленцией, бросающей вертолет на скалы. Многие ущелья выглядели настоящими «каменными мешками», не имея выхода, а воздушные потоки дули в разных направлениях у соседних склонов - восходящие у нагретого солнцем и нисходящие у остающегося в тени. Помимо сложностей в пилотировании, стесненность условий и достаточно сильные ветры сказывались на применении : летчик располагал крайне малым временем для оценки обстановки и прицеливания, а воздушные потоки буквально «сдували» ракетный залп и относили сброшенные бомбы.

Крепость у Кандагара, служившая пристанищем местным бандам и объектом постоянной работы вертолетчиков

Техники и летчики 181 -го ОВП занимаются заготовкой стройматериалов. При почти полном отсутствии дерева и других материалов под обустройство на доски разбираются ящики из-под реактивных снарядов, большим спросом пользовалась также бомботара из бруса. Кундуз, осень 1983 г

Огневая подготовка в учебе экипажей боевых вертолетов занимала должное место. Навыков боевого применения в здешних непростых условиях, да и практики пилотирования в подобной обстановке практически никто не имел: прибывшим из одесских степей летчикам прежде горы случалось видеть разве что на курорте в Минводах. Уроки стоили немалых потерь, в основном, по причинам аварийности. К концу 1980 г. ВВС 40-й армии лишились 21 вертолета Ми-24 (даже больше, чем Ми-8, которых было потеряно 19). Основная масса их была утрачена вовсе не по боевым причинам и без какого-либо огневого поражения. В частности, в кундузской эскадрилье разбили половину имевшихся Ми-24 при всякого рода летных происшествиях - от ошибок в пилотировании до попадания в сложные условия. В частности, в декабре 1980 г. взлетавший Ми-24 поднял своим винтом снежный вихрь и при потере летчиками видимости налетел на стоявшие рядом Ми-6, порубил крайний вертолет лопастями и сам упал тут же.

Первым погибшим вертолетчиком в Афганистане стал борттехник Ми-24 старший лейтенант А.Н. Сапрыкин. 21 января 1980 г. его вертолет проводил воздушную разведку и попал под обстрел. Выполнявший свой девятый боевой вылет летчик получил тяжелое ранение и через два дня умер в госпитале. Спустя три недели, 13 февраля, у Джелалабада был сбит Ми-24 капитана С.И. Хрулева из состава 292-го полка, разбившийся вместе с экипажем. Этот Ми-24 стал первым, потерянным в Афганистане, и первой боевой потерей авиации 40-й армии.

Вместе с тем, в боевой обстановке Ми-24 с его мощным вооружением и защищенностью обладал явными преимуществами, будучи машиной, созданной и приспособленной именно для ударных действий (правда, мнение о его превосходстве неоднократно оспаривалось, и многие предпочитали для большинства заданий Ми-8МТ, считая «двадцатьчетверку» перетяжеленной и недостаточно маневренной в условиях высокогорья). Тем не менее специфика поля боя брала свое, и постепенно доля Ми-24 возросла почти до половины вертолетного парка, а в практику вошли смешанные звенья из пар Ми-8 и Ми-24, дополнявших друг друга. Уже в Панджшерской операции в мае-июне 1982 г. были задействованы 32 вертолета Ми-24 - без малого все, имевшиеся тогда в наличии. Показательно, что I с насыщением ВВС 40-й армии боевыми вертолетами «восьмерки», выступавшие прежде «мастерами на все руки», для выполнения ударных задач стали привлекаться гораздо реже, уступив эту роль более приспособленным «крокодилам». Со временем участие Ми-8 в авиационной поддержке по вполне объяснимым мотивам сократилось еще больше, и с 1985 г. доля вылетов на выполнение таких задач не превышала 10-12%. По словам летчика-штурмана Ми-8 старшего лейтенанта A.M. Дегтярева, прибывшего в 50-й ОСАП в ноябре 1985 г. и прослужившего там до января 1987 г., за эти пятнадцать месяцев «бомбами пользовались всего два раза, уничтожили мост под Асмаром и в операции в Кунарском ущелье, правда, бомбили на совесть, работая десяткой Ми-8 и бросая по четыре ОФАБ-250. Блоки тоже использовали нечасто, специфика заданий другая, большинство вылетов приходилось на перевозки, снабжение постов, целеуказание, из-за чего даже ненужные фермы снимали и летали без них».

«Главный калибр» - фугасная бомба ФАБ-250М62 на стоянке 4-й эскадрильи 181-го ОВП. Кундуз, осень 1983 г

Ми-24 прикрывают транспортную колонну на подходе к Кабулу

Поскольку подобная практика вошла в обыкновение и летчики Ми-8 в большинстве вылетов возлагали обеспечение огневого прикрытия и поддержки на сопровождающие их «крокодилы», командующий армией даже указывал на то, чтобы снаряжение вертолетов соответствовало боевой обстановке и те при непредвиденном развитии событий не оказывались «безоружными». В частности, выяснилось, что задействованные в системе «Завеса» вертолеты, вылетавшие на борьбу с караванами, сплошь и рядом ходили «пустыми», хотя досмотровым группам обычно требовалась поддержка с воздуха. Приказом по 40-й армии от 11 декабря 1987 г. предписывалось участвующие в разведывательно-дозорных действиях вертолеты снаряжать должным образом и с этой целью в обязательном порядке «для обозначения целей, а также поражения выявленных огневых точек, Ми-8МТ с десантными группами оборудовать по два блока УБ-32».

Организационные меры были, что называется, делом наживным и сопровождали весь ход афганской кампании соответственно меняющейся обстановке. Свои особенности в напряженной боевой работе проявляла и матчасть, в том числе вооружение, как система, первоочередным образом определяющая эффективность боевого вертолета.

Зарядка вертолетных блоков ракетами С-8Д. 262-я ОВЭ, Баграм, лето 1987 г

Предусмотренные возможности размещения на борту Ми-24 десанта (в ту пору была популярна концепция использования боевого вертолета в качестве «летающей БМП») оказались невостребованными. Как и дома, на практике этому мешали невысокие несущие свойства достаточно тяжелой бронированной машины с набором вооружения (пустым он весил почти на 1,5 т больше Ми-8). С десантниками Ми-24 становился неповоротливым, да и для размещения бойцов в грузовой кабине больше подходили карлики - ее высота составляла всего 1,2 м. В Афганистане реализации подобных замыслов препятствовало еще и общее ухудшение летных качеств, особенно чувствительное при специфичных особенностях Ми-24.

Одним из немногих примеров использования «крокодилов» в подобном качестве стали полеты кундузских машин в первый военный год: решив задействовать-таки имеющиеся возможности, на борт Ми-24 из эскадрильи майора Козового время от времени брали бойцов-стрелков из соседней 56-й десантно-штурмовой бригады. Для усиления огневой мощи на борту размещались по четыре солдата с ручными пулеметами, которые вели стрельбу через боковые форточки в окнах. Их присутствие прибавляло лишние полтонны, однако в зимние месяцы на «летучести» вертолета это особо не сказывалось. Насколько эта затея оправдала себя - неизвестно, однако при одном из вылетов вертолет капитана Глазырина сел на вынужденную в горах, и с ним оказались сразу семь человек экипажа и стрелков. На выручку подсел Ми-24 капитана Валиахметова, подобравший всех разом. Как разместились спасенные в тесном отсеке размером с «Запорожец» - известно только им, но вместе со «своей» стрелковой группой на борту находились сразу 14 человек. Вертолет, тем не менее, смог выполнить вертикальный взлет с горной площадки и доставить всех на аэродром.

Снаряжение блоков ракетами типа С-8. Со снарядом в руках - лейтенант группы вооружения 205-й ОВЭ А. Артюх. Кандагар, лето 1987 г

Сложные условия эксплуатации вскоре выявили ряд недостатков вооружения Ми-24 и, прежде всего, его стрелковой установки УСПУ-24. Большая скорострельность четырехствольного пулемета ЯкБ-12,7 в 4000-5000 выстр./мин (не зря он именовался «высокотемпным») и внушительный секундный залп, составлявший 3,6 кг (для сравнения: у ДШК при том же калибре - всего 0,5 кг) были достигнуты значительным усложнением конструкции. Вращающийся блок стволов с помощью кинематического механизма приводился в движение своеобразным газопороховым мотором, использовавшим отводимые пороховые газы. Огонь из пулемета вел летчик-оператор с помощью подвижной прицельной станции КПС-53АВ, обеспечивавшей наведение оружия и стрельбу с внесением необходимых поправок на скорость, угловое перемещение и прочих, требовавшихся для прицеливания (стоящая в кабине оператора станция любопытным образом именовалась «кормовой», сохранив букву «К» в наименовании от прототипа, заимствованного с дальних бомбардировщиков). Огонь мог вести и летчик, однако только при установке пулемета в переднее положение по оси машины и его использовании в качестве неподвижного, выполняя прицеливание по своему прицелу АСП-17В (на Ми-24В, на предыдущих Ми-24Д пользовались прицелом попроще - типа ПКВ).

В полете - Ми-24П капитана Беляева из 205-й ОВЭ. Вертолет несет обычный вариант вооружения для разведывательно-поисковых действий из пары блоков Б8В20 и двух ПТУР «Штурм»

Пулемет по праву считался грозным оружием - его внушительный залп обладал мощным поражающим действием и по живой силе, и по машинам в душманских караванах, разнося даже полуметровой толщины дувал, непробиваемый ракетами С-5. При нормальной работе пулемет заслуживал у летчиков самых положительных отзывов. Андрей Маслов, летавший оператором на Ми-24В в 50-м полку, так описывал свои впечатления от работы с пулеметом: «Скорострельность у него такая, что машину разрезает пополам. Бронебойно-зажигательные пули даже БТР прошибают, дашь очередь - и вдаль уносится рой красных светлячков, даже днем хорошо видно. Не дай бог попасть под его очередь - от человека только руки-ноги летят. Бьет точно, мы как-то нарвались на «бородатых» на горушке, я заметил «духа», сидевшего у входа в пещеру и успел опередить, выстрелил в него навскидку. Очередь прошла прямо сквозь него, а дальше я не видел, песок фонтанами, и вся пещера вскипела от пыли. Когда выходишь на боевой курс, в перекрестье прицела дрожит цель и после нажатия гашетки в кабине пахнет пороховой гарью, почему-то вспоминаются фильмы про войну и кажется, что это не с тобой, а с кем-то посторонним...»

Вместе с тем, ЯкБ-12,7 с его достаточно сложным устройством оказался чувствительным к перегреву и загрязнению - повседневным спутникам боевой работы. В газовом двигателе оседал пороховой нагар, система работала на пределе по температурному режиму и стойкости узлов, что было известно и раньше (при боекомплекте 1470 патронов инструкция ограничивала очередь максимум 400 выстрелами «с последующими перерывами для охлаждения оружия в течение 15-20 минут», в противном случае нагрев грозил взрывом капсюлей и патронов). Дома, где учебные стрельбы были нечастыми, а патроны - считанными, эти недостатки не становились проблемой, но в боевой обстановке, где настрел превосходил все нормативы, ЯкБ-12,7 стал источником непрекращавшихся рекламаций.

Ми-24П ведет стрельбу из пушки: перед самой машиной видны фонтаны разрывов. Район Черных гор под Кандагаром, осень 1987 г

Пулемет заклинивало, заедал газовый двигатель, страдала кинематика. Высокий темп стрельбы требовал такой же скорости подачи ленты, тянувшейся по извилистому рукаву, и та нередко рвалась при рывках. Использование специальных двухпульных патронов, разработанных для ЯкБ-12,7 и способных вдвое повысить плотность огня, влекло за собой отказы из-за слабой заделки пуль в дульце гильзы: при рывках ленты они разбалтывались, шли с перекосом и не раз приводили ко вздутию и разрыву стволов. В 50-м полку, начавшем боевую работу весной 1980 г., благодаря настойчивости службы вооружения выяснилось, что изрядная часть отказов носит заводские причины и стоящие на вертолетах ЯкБ-12,7 вообще не проходили положенные при сдаче испытания отстрелом. Случались отказы системы управления (следящих сельсинов синхронизации и электроприводов наводки), при которых пулемет бил в сторону от линии визирования и не возвращался в нейтральное положение. Избавляясь от дефекта, пулемет иногда фиксировали по оси вертолета, и огонь из него при помощи своего автоматического прицела АСП-17В вел летчик.

Неоднократно для устранения дефектов приезжали доработчики, проблемы пыталось решить КБ, но результаты оставались скромными. Впрочем, отчасти неисправности обуславливались жесткими условиями эксплуатации и не всегда полноценным присмотром за оружием, требовавшим чересчур много внимания в напряженной боевой работе, а обслуживания «по состоянию» ЯкБ-12,7 явно не терпел. Летом 1982 г. в 4-й эскадрилье Кандагарского полка из 20 вертолетов Ми-24 пулеметы нормально работали только на семи машинах, заслужив ироническую расшифровку своего наименования «Якобы стреляет». Положение почти не изменилось и в последующие годы, когда значительную часть пулеметных «двадцатьчетверок» вытеснили пушечные Ми-24П.

По рассказу А. Маслова, «в мае 1986 г. из-за неработающего пулемета нам пришлось летать вовсе без него. Работали тогда в районе Чакарай, долбили один кишлак, и у меня в самый интересный момент пулемет заклинило. После вылетов до поздней ночи с ним возились, перемазались все, устали, но так и не сделали. Пришлось вызывать оружейников из Кабула, прилетели они, копались-копались с пулеметом, так ничего и не исправили, сняли вообще и бросили в грузовую кабину. Летали с дыркой на месте пулемета, в кабине сквозило. На другой день специалист нам окончательно пулемет доломал. Уже когда вернулись на базу в Кабул, заменили его на новый».

С появлением мощных НАР С-8 новыми блоками Б-8В20 в первую очередь старались оборудовать пулеметные машины, компенсируя дальнобойными реактивными снарядами неудовлетворительную работу пулемета. К весне 1987 г. в отряде 205-й отдельной вертолетной эскадрильи, приданном спецназу в том же Кандагаре, оставался единственный Ми-24В, на котором ЯкБ-12,7 не выдерживал и нескольких дней без очередного отказа. По отзыву ведавшего вооружением лейтенанта А. Артюха, «пулемет из нас всю душу вытянул, добиться его устойчивой работы никак не удавалось и пришлось даже получить второй, чтобы менять заклинивший. Ничего не помогало - ни регулярные чистки, ни набивка и смазка лент. Вылет без отказа мы уже считали удачей, а бывало, что за день он клинил по два раза. Потом вдруг в очередной раз оборвало ленту, но пулемет не заклинил и вдруг стал работать нормально. Мы на него дышать боялись, не трогали и не чистили, только пополняли ленту. Что произошло - так и осталось непонятным, но он отлично стрелял полтора месяца, пока вертолет не сбили 16 февраля...»

Появление Ми-24П с двуствольной пушкой ГШ-2-30К в исполнении 9А623К, отличавшейся удлиненными на 900 мм стволами от применявшихся на штурмовиках Су-25, позволило снять большую часть проблем, свойственных пулеметным машинам. Неподвижная установка избавилась от дефектов системы наведения, но огонь теперь можно было вести только строго по курсу, наводя оружие на цель всей машиной, а эта роль отводилась командиру (что вызывало известную ревность операторов, оставшихся на «скамейке запасных»). Изрядная мощность и отдача даже приводили к задиранию хвоста и потере скорости при стрельбе, а сотрясениями иногда «выбивало» АЗР и оборудование.

В зависимости от тактической обстановки и характера цели пилот мог по своему усмотрению выбрать режим огня. Избегая продолжительных очередей, «уводивших» вертолет, стрельбу обычно вели, выставив переключатели в положение «Очередь короткая/темп малый» и, наловчившись, могли ограничивать огонь одиночными выстрелами. Отменной была и точность огня: пушка позволяла вести прицельную стрельбу до двухкилометровой дальности, а на обычных дистанциях в несколько сотен метров опытный летчик одним-двумя снарядами срубал дерево или валил верблюда в караване. Полный боезапас в 250 патронов почти никогда не брали, довольствуясь 150 снарядами: при разумном использовании их вполне хватало, а выигрыш в сотню-полторы килограммов веса в полете положительно сказывался на маневренности и разгонных характеристиках вертолета.

Парковый день в 4-й эскадрилье 181-го ОВП. Работы ведутся на вертолете с подвесками бомб и заряженных блоков. Отказавший накануне пулемет снят, отсутствуют и рамы для «Штурмов». Кундуз, октябрь 1983 г

Экипаж Ми-24В 4-й эскадрильи 181-го ОВП - летчик Ефименко (справа) и оператор Прямое. Вертолет несет бомбы ОФАБ-100-120 и блоки Б8В20. Кундуз, октябрь 1983 г

Тяжелые ленты снаряжались патронами с 400-граммовыми осколочно-фугасно-зажигательными снарядами ОФЗ-30-ГШ и трассирующими ОФЗТ-30ГШ, а также специальными «многоэлементными» снарядами МЭ. Последние содержали по 28 пуль в пакетах с вышибным зарядом, сохранявших убойную силу в 400 м от точки разрыва снаряда. В отличие от пулеметного боекомплекта, патронную ленту было удобнее укладывать, заправляя в откидывающийся вместе с пушкой патронный ящик (впрочем, в нелегкой работе службы вооружения удобство было понятием относительным). По словам В. Паевского, «обычно ленту укладывали прямо из ящиков, в которых привозили к вертолету, не связываясь ни с какими приспособлениями - так оно и быстрее, и проще. Перед зарядкой ее полагалось обильно смазать пушечной смазкой №9, после чего вдвоем-втроем подхватывали увесистую и жирную, всю в смазке, ленту, норовящую сложиться под собственным весом веером то наружу, то внутрь, - кстати, каждое звено со снарядом тянет примерно под килограмм. Вес этот держишь на руках, а «играющая» лента защемляет пальцы и ногти до синевы; часы не снял, - считай, пропали, у меня за время службы на Ми-24П поменялся с десяток».

Бронебойно-разрывные снаряды БР-30-ГШ использовались мало: для «болванок» с небольшим 14,6-граммовым зарядом ВВ целей не находилось. Рассчитанный на встречу с броней взрыватель не срабатывал при попаданиях в слабую преграду, и снаряд мог прошить машину насквозь, не взорвавшись, а разрывы на земле, по которым можно было бы откорректировать огонь, почти не были заметны из-за того же низкого фугасного эффекта, обусловленного малым количеством взрывчатки.

Пушка ГШ-2-30К оставалась любимым оружием как у летчиков, так и у оружейников, хотя при интенсивной работе не обходилось без отказов. Причинами могли являться износ деталей, небрежная набивка лент, грязь и песок на патронах, забивавшие приемник и пушечный отсек. По регламенту предписывалась обязательная чистка не позднее следующего дня после применения, а после каждых 600 выстрелов - чистка орудия с его снятием с машины и полной разборкой (занятие трудоемкое и отнимавшее массу сил, однако притом не очень эффективное, ведь уже через пару дней приемник ленты и кинематика вновь забивались пылью, превращавшей смазку в грязное месиво). На выручку приходили народные средства и смекалка: пушку, не разбирая, целиком промывали в керосине от грязи и нагара и несколько раз передергивали механизм, вынимая для более тщательной чистки только газовые поршни, приводившие в движение автоматику.

Для защиты приемника от грязи ленту обильно набивали смазкой, и она шла в пушку буквально как по маслу, а грязь и нагар вместе с отработанной смазкой вылетали наружу. «Клины» при этом практически исключались: в 205-й ОВЭ осенью 1987 г. орудие на одном из Ми-24П без единого отказа и чисток проработало несколько месяцев, отстреляв 3000 снарядов!

Удачное расположение пушки упрощало ее обслуживание, а электрическое воспламенение капсюля гарантировало от случайных выстрелов, не столь редких у пулеметов. Безопасность была не последним делом: при заклинивании застрявший в патроннике снаряд обычно приходилось разрубать на части, по кусочкам вытаскивая его наружу.

Был случай, когда пушка помогла спасти вертолет на земле: севший на вынужденную Ми-24П оказался в окружении банды, и капитан В. Гончаров решил привлечь оружие помощнее, чем автоматы группы ПСС. Воевать в пешем строю ему не доводилось, но под рукой была пушка. Вертолет вручную развернули в направлении нападавших, летчик занял место в кабине и дал очередь. «Духи» залегли, прячась за камнями, потом стали перебегать, подбираясь с другой стороны. Повиснув на хвосте, бойцы ворочали вертолет из стороны в сторону, а летчик короткими очередями отбивался от душманов, пока не подоспела помощь.

Часть пушечных машин несла лазерный дальномер, сопряженный с вычислителем прицела. Довольно компактное устройство было изготовлено на базе морского бинокля, приспособленного для этих целей. Дальномер существенно улучшал условия решения прицельной задачи, выдавая на прицел дальность до цели вместо прежнего «глазомерного» способа определения дистанции стрельбы, что положительно сказывалось на точности огня.

Ми-24П готовится к вылету на прикрытие авиабазы. Баграм, декабрь 1988 г

Ми-24 мог нести до четырех ракетных блоков, однако такой вариант считался перегрузочным. Каждый снаряженный блок весил больше четверти тонны (260 кг), причем после пуска ракет они оставались висеть на подвеске форменным «решетом», ощутимо прибавляя аэродинамическое сопротивление, из-за чего обычно дело ограничивалось парой блоков. Поскольку для наведения и прицеливания при стрельбе НАР требовалось «направлять» их маневром всей машины, управление огнем из блоков было выведено к командиру. Предусматривалась и возможность стрельбы НАР оператором с наведением по прицельной станции, благо и в его кабине имелась ручка управления, позволявшая пилотировать машину в случае выхода из строя командира. При этом все управление вооружением переключалось на кабину оператора.

«Разделение труда» предусматривалось и при использовании бомбардировочного вооружения: в таком варианте вертолет мог нести до четырех бомб по 100 или 250 кг либо две по 500 кг. На Ми-24Д бомбометание выполнял оператор с помощью своей станции КПС-53АВ, летчик мог сбросить бомбы только в аварийном режиме. На Ми-24В и пушечных машинах с более совершенным автоматическим прицелом летчика АСП-17В прицельное бомбометание мог произвести и командир. Для прицельного бомбометания на Ми-24Д и Ми-24В использовался бортовой вычислитель стрельбы и бомбометания ВСБ-24, обычно применявшийся в полуавтоматическом режиме (работа в «автомате» в горах давала слишком много промахов).

Летчик Ми-24 Е.Е. Гончаров, служивший в Кундузском 181-м ОВП, рассказывал: «Некоторые говорили, что прицел в горах бесполезен, так что народ изобретает всякие способы, рисует перекрестья на лобовом стекле и прочее. Даже при подготовке указывали: «в горной местности АСП-17В и ВСБ-24 не применяются, так как работа в автоматическом режиме ненадежна». Нам приходилось работать с высоты, держась повыше досягаемости стрелкового оружия, и прицел давал вполне нормальные результаты. Понадобилось, конечно, приспособиться: первое время бомбы укладывались с точностью метров до ста, а то и больше, но через пару месяцев начали попадать прямиком в цель, а потом даже появилась возможность сократить ударные группы - три из четырех бомб ложились прямыми попаданиями. Действия экипажа при нормальной работе прицела здорово упрощаются. Оператор накладывает марку прицела на цель, включает режим и сопровождает цель, удерживая на ней марку. У летчика на его прицеле индикатор указывает положение цели, слева или справа, и тот старается вести вертолет на боевом курсе по указаниям индикатора точно через цель, держа скорость и высоту (визуально ему цель не видно, так как она сразу уходит под вертолет). Вычислитель в нужный момент дает зуммер, и оператору остается только нажать кнопку сброса. Когда набьешь руку, не нужно расходовать бомбы на «пристрелку» и даже разговоры в эфире лишние не нужны с группой целеуказания и наводчиком».

Впрочем, другие больше полагались на меткий глаз и навык, выполняя бомбометание по своим ориентирам, целясь по кончику ПВД или нижнему обрезу бронестекла и резонно указывая, что важен результат и «надо попадать, а не целиться».

Обычным вариантом снаряжения вертолета Ми-24 была комбинация из двух блоков и двух бомб калибра 100 кг. Загрузка вертолета блоками и бомбами по 250 кг применялась реже. В частности, по данным за 1984 г., такое вооружение Ми-24 несли только в 16% вылетов (все-таки вертолет при этом становился на полтонны тяжелее). Бомбы всегда подвешивали на внешние держатели, поскольку подкатить их ко внутренним мешали колеса основных стоек шасси.

«Пятисотки» применялись нечасто, в основном при крайней необходимости. Вертолет с такой нагрузкой становился тяжелым и неповоротливым, да и при подвеске бомбы были неподъемными и вручную управиться с ними оказалось невозможно. К тому же после бомбометания вертолет оставался с одним только пулеметом: блоки из-за перегруза при этом не брали. В Кандагаре за весь 1982 г. бомбы ФАБ-500 на Ми-24 использовались всего четыре раза. В одном таком случае в ноябре 1982 г. капитан Анатолий Чирков из известной «александровской эскадрильи» наносил удар по собравшемуся в одном из кишлаков исламскому комитету. Целью служил большой глинобитный дом-сушильня, где совещались местные вожаки. Объект выглядел настоящей крепостью, однако «пятисотки» первым же ударом накрыли его и развалили вместе с «активистами».

Душманский дувал после вертолетной атаки. Рядом видны окоп и воронки от бомб. Окрестности Кандагара, осень 1987 г

В Газни в мае 1987 г. тяжелыми бомбами и вовсе чуть было не наделали вреда самим себе. Ночью дежурная группа поднялась по вызову батальона охраны для удара по замеченной рядом банде. Цель указали осветительной миной. На Ми-24 с вечера висели ФАБ-500, ими и отработали по подсвеченному месту. Летчики только что прибыли с заменой и, по незнанию, бросали бомбы залпом и с небольшой высоты. Вертолеты подбросило на сотню метров, по счастью, не задев осколками. На земле их уже встречал комэск: «Пятисотки» отставить, впредь - только 250 килограммов и по одной». Оказалось, что разрывы легли неподалеку от жилого городка, там все ходило ходуном и в модулях повылетали стекла.

В ходе доработок на Ми-24 всех модификаций, использовавшихся в ВВС 40-й армии, была обеспечена возможность подвески многозамковых бомбодержателей МБД2-67у. С использованием пары таких держателей вертолет мог нести до десяти бомб калибра 100 кг (по четыре на каждом из держателей и еще две на свободных крыльевых узлах). Точность такого бомбометания оказалась невелика, однако подобный вариант вооружения, прозванный «ежиком», нашел применение при минировании. Пара вертолетов обеспечивала укладку достаточного числа мощных бомбовых «мин» в нужном месте, уложив два десятка «соток» у враждебного кишлака или душманского лагеря и надежно блокировав всякие передвижения на подступах к ним. С той же целью Ми-24 дорабатывались под установку контейнеров мелких грузов КМГ-У, которые могли нести как мины, так и мелкие бомбы, использовавшиеся для минирования. Каждый КМГ-У вмещал по 1248 мин ПФМ-1. При подвеске четырех КМГ-У вертолет мог засеять незаметными минами-«бабочками» обширный участок, в полосе которого площадь и плотность минирования зависели от режима разгрузки, задававшегося управлением контейнера, имевшего четыре различавшихся интервала выброса блоков с боеприпасами - от 0,05 до 1,5 с.

Полный боекомплект к пулемету ЯкБ-12,7 составлял 1470 патронов. 262-я ОВЭ, Баграм, лето 1987 г

На вертолетах нашли применение также объемно-детонирующие авиабомбы (ОДАБ) - оружие новое и на тот момент никому не знакомое. Воспользовавшись возможностью опробовать их в боевой обстановке, ОДАБ пустили в дело уже в первый военный год. На практике, правда, оказалось, что боеприпас необычного устройства с содержимым из жидкого взрывчатого вещества, требующего целой системы зарядов для рассеивания и подрыва детонирующего облака, довольно капризен и чувствителен ко внешним условиям. На формирование взрывчатого тумана могли повлиять температура, плотность и влажность окружающего воздуха, а также ветер, препятствующий созданию оптимальной концентрации аэрозоля, окутывающего цель. В результате срабатывали далеко не все сброшенные бомбы (по опыту американцев, впервые испытавших боеприпасы объемного взрыва во Вьетнаме, и вовсе взрывалось от 30 до 50% таких бомб).

По-видимому, впервые использование ОДАБ с вертолетов имело место в августе 1980 г. летчиками кундузской эскадрильи Ми-24. Ликвидируя душманские засады в Файзабадском ущелье, вертолетчики работали звеном, в котором ведущая пара несла по две ОДАБ-500, а замыкающие - блоки с ракетами. Замкомэска Алаторцев так описывал организацию налета: «Шли на высоте больше обычной, держась на 300 метрах, поскольку у ОДАБ осколков хоть и нет, нов корпусе много всякой требухи и при срабатывании эти железки разлетаются вверх метров на 200. Сами бомбы тоже какие-то необычные, чушки с округлым рылом, вроде бочек, с хлюпающим внутри содержимым. Нам доводили, что при испытаниях ОДАБ не все ладилось, что-то в начинке не срабатывало как надо и могло не сдетонировать. Решили, что процесс получится поддержать ракетами, так оно и вышло. После сброса внизу поднялось облако, даже с виду тяжелое и вязкое, и в этот маслянистый туман тут же вошли ракеты с ведомых. Рвануло будь здоров, швырнуло вертолеты, только зубы лязгнули. Взрыв по виду тоже не похож на обычные бомбы, от которых только пыльный фонтан и дымное облако, а тут - вспышка и огненный шар, долго клубящийся внизу. Ударная волна у бомбы пожестче, чем у обычных, ну и огнем там внизу все добивает. Эффект в сочетании ударного давления, вроде фугасного, и высокой температуры. Десантники рассказывали потом, что оставшиеся на месте «духи» были в жутком виде - трупы обгоревшие, с выбитыми глазами, кто выжил - и те контуженные, со рваными легкими, ослепшие и оглохшие».

На борту Ми-24П хорошо видны подкрепления из уголков и усиление борта, потребовавшиеся ввиду большой отдачи пушки. В кабине - борттехник вертолета Иосиф Лещенок. 205-я ОВЭ, Кандагар, осень 1987 г

При удачном использовании ОДАБ в афганской обстановке оказывались даже более действенным оружием, чем прочие боеприпасы. Раскаленное облако объемного взрыва проникало в пещеры и горные расщелины, огненным ударом накрывало каменные россыпи и лабиринты дувалов, настигая противника там, где он был неуязвим для обычных средств. ОДАБ нашли применение также при высадке воздушных десантов, когда перед посадкой вертолетов требовалось быстро и на большой площади устранить минную угрозу. Сброшенные ОДАБ проходились по площадке фронтом ударной волны с большим давлением, вмиг освобождая ее от мин.

Хранить ОДАБ с чувствительным содержимым полагалось, защищая от прямых солнечных лучей и перегрева. На деле никаких навесов на складах боепитания не водилось, и хорошо, если бомбы прикрывали от солнца хотя бы брезентом («это у американцев что солдаты, что бомбы балованные, склады с кондиционерами им подавай»).

Впрочем, применению ОДАБ препятствовали не только особенности устройства: оказалось, что это оружие, помимо эффективности, успело заслужить в ряде конфликтов репутацию «негуманного», как вызывающего чрезмерные страдания людей. ООН успела заклеймить боеприпасы объемного взрыва как противоречащие принятым нормам ведения вооруженной борьбы. Женевским чрезвычайным комитетом по обычному оружию в 1976 г. и вовсе была принята резолюция о признании боеприпасов объемного взрыва видом оружия, по квалификационным признакам требующим запрещения. Хотя никто из стран-обладателей такого оружия и не подумал с ним расставаться, мнение международного сообщества приходилось принимать во внимание. На случай приезда журналистов и всякого рода иностранных представителей, время от времени появлявшихся в Афганистане с гуманитарными миссиями, бомбы старались убирать подальше от чужого глаза и воевать только «гуманным образом».

Уничтожение живой силы оставалось первоочередной задачей противопартизанской войны: в дело шли НАР С-5С и С-8С, начиненные блоками стальных оперенных стрел по 1100 и 2200 штук соответственно. Стрельба ими, однако, требовала тщательного выдерживания дальности, чтобы пучок «картечи» сохранял убойную силу и не разлетался впустую. Применение боеприпасов, «неизбирательно» решетивших все на своем пути ливнем стрел, тоже противоречило ряду международных конвенций, из-за чего командование ВВС 40-й армии, руководствуясь «спускаемыми сверху» распоряжениями, то запрещало их, то вновь разрешало, хотя летчики высоко ценили это оружие «местного массового поражения». Вертолетчикам в Файзабад зимой 1981 г. однажды привезли полсотни ящиков с С-5С. Расстреляли их за день, запросив еще. Вместо боеприпасов примчался начальник службы вооружения полка, потребовавший немедля вернуть все ракеты с «гвоздями» обратно. Из шестисот штук ему смогли предъявить лишь две, «кривоватые», которые залежались только потому, что не лезли в стволы.

Ракетные блоки под 57-мм снаряды типа С-5 с 1982 г. начали сменять новые пусковые Б-8В20 под более мощные НАР типа С-8 калибра 80 мм. Под них дорабатывались находящиеся в строю машины, а вертолеты новых серий сразу получали более современное вооружение. Превосходство новых реактивных снарядов было настолько убедительным, что для ускорения перевооружения ими авиатехники появился специальный директивный правительственный документ - постановление комиссии по военно-промышленным вопросам при Совете Министров СССР от 27 июля 1984 г. об ускоренном внедрении НАР семейства С-8. Со ссылкой на афганский опыт требовалось увеличить выпуск новых ракет, наращивая объемы производства за счет сокращения производства 57-мм снарядов.

Впрочем, и С-5 не прекращали использовать до последних дней войны.

Солдаты-вооруженцы Ширалиев и Хазратулов разряжают пушку перед чисткой. Рядом с инструментами лежит извлеченный из казенника патрон с бронебойно-разрывным снарядом. 205-я ОВЭ, Кандагар, осень 1987 г

В дело шли снаряды самых разных типов и моделей, причем время от времени среди завозимых боеприпасов попадались НАР самых ранних образцов. Для расходования накопленных припасов тыловики подчищали склады в Союзе, и в части завозились даже С-5 первых модификаций, выглядевшие настоящими раритетами. Такие изделия отличались не только маломощностью, вдвое уступая в поражающем действии более современным образцам семейства, но и требовали куда больше времени и усилий при подготовке: каждую такую ракету перед зарядкой требовалось снарядить взрывателем, шедшим отдельно, который специальным ключом вкручивался в корпус. Учитывая, что на один только вертолет надо было подготовить 64 ракеты, можно представить, скольких хлопот это стоило. Встречались даже снаряды модификаций С-5М и С-5К образца 1950-х гг., имевшие собственные электрические вилочки, каждую из которых при зарядке нужно было вставить в соответствующий разъем блока, а сам блок предварительно переоборудовать с установкой набора дополнительных деталей. Многие такой «антиквариат» двадцатилетней давности и дома не успели застать, и как обращаться с ними - помнили только ветераны групп вооружения. Снаряды поновее имели встроенный взрыватель и требовали куда меньше забот, будучи сразу готовыми к применению.

Некоторые Ми-24 были доработаны под установку крупнокалиберных реактивных снарядов С-24 и С-25, а также С-13, применявшихся в пятизарядных блоках. Достоинством крупнокалиберных ракет была внушительная дальность прицельного пуска, позволявшая поражать цели с безопасного расстояния без входа в зону ПВО противника, однако широкому распространению такого оружия препятствовали особенности самих ракет, оснащенных мощным двигателем, работа которого могла вызвать помпаж силовой установки вертолета. Машину при пуске тяжелых НАР буквально захлестывало шлейфом газов ракетного «пороховика», и для стрельбы требовалось тщательно выдерживать параметры полета вертолета, при пуске ракет переводя его двигатели на пониженный режим.

В 50-м ОСАП под тяжелые ракеты С-24 в 1984 г. переоборудовали четыре Ми-24, аналогичную доработку прошла часть вертолетов 335-го ОБВП, 280-го и 181-го ОВП. Имелись такие машины также в 262-й, 205-й и 239-й отдельных эскадрильях. Пуски доверялись лишь самым опытным летчикам, и то применялись тяжелые снаряды только время от времени, когда возникала необходимость поражения защищенных и прикрываемых зенитным заслоном целей. Помимо высокой точности, снаряды обеспечивали значительную площадь поражения, особенно при оснащении неконтактным радиовзрывателем РВ-24, подрывавшим снаряд над целью, осыпаемой тысячами осколков сверху, с самой незащищенной стороны.

В 50-м ОСАП за весь 1984 г. произвели 50 пусков С-24. В Лашкаргахе, в зоне ответственности 205-й ОВЭ, ракетами С-24 эпизодически оснащались Ми-24, вылетавшие на поиск душманских караванов.

В кандагарском 280-м полку работа с С-24 привела к происшествию, непосредственно со снарядами и не связанному, но завершившемуся поломкой вертолета. В августе 1987 г. группа Ми-24 утром вылетела на удар, однако при заходе на бреющем против солнца один из вертолетов задел бархан и «вспахал» землю. Удар оказался настолько чувствительным, что заклинило дверь летчика и люк оператора. Пришлось стрельбой из автоматов разбить фонари, чтобы выбраться наружу. В оправдание говорилось, что машина была изрядно перетяжелена подвеской, тянувшей за тонну. Тем не менее летчиков подвергли «высшей мере», списав с летной работы в авианаводчики. Пострадавшие могли считать, что им еще повезло: вертолет от удара изрядно деформировался, оказавшись буквально скрученным штопором. Ремонтная бригада долго билась над его восстановлением, однако летать на «инвалиде» никто не решался, и его списали в одно из училищ в качестве наглядного пособия.

Применение еще более внушительных С-25 и вовсе ограничилось несколькими пробными пусками. Носить четырехсоткилограммовый снаряд могли не все самолеты, а на вертолете сход С-25 сопровождался таким шлейфом пламени и грохотом, что все дружно решили, что это никак не вертолетное оружие.

Оснащенность Ми-24 комплексом управляемого вооружения выделяла его среди прочих типов самолетов и вертолетов, находившихся в составе ВВС 40-й армии. Боевые вертолеты являлись единственными изо всех, кто таким оружием располагал достаточно продолжительное время - до самого 1986 г., когда управляемые ракеты начали использовать и на штурмовиках Су-25. Впрочем, и в последующие годы на штурмовиках управляемое вооружение не стало массовым и применялось лишь эпизодически, будучи оружием достаточно дорогим. Доверялось оно только наиболее подготовленным летчикам.

В противовес этому практически все экипажи Ми-24 могли работать управляемыми ракетами, и вертолеты несли ПТУР буквально в каждом полете. В определяющей мере этому способствовала отработанность комплекса управляемого вооружения, его хорошая освоенность строевыми экипажами, а также невысокая по сравнению с другими видами управляемого вооружения стоимость. ПТУР обладали высокой эффективностью, хорошей точностью и большой поражающей мощностью при значительной дальности стрельбы, ограничивавшейся практически только возможностью визуальной видимости цели.

Первое время, однако, случаи применения ПТУР были нечастыми. Так, за весь 1980 г. число использованных ПТУР ограничилось 33 единицами. В этот период в Афганистане находились преимущественно вертолеты Ми-24Д. Эта модификация несла ракетный комплекс 9П145 « Фаланга-ПВ» с полуавтоматической радиокомандной системой наведения, довольно эффективный и обеспечивавший дальность стрельбы до 4000 м. Ракеты являлись достаточно внушительными изделиями, имевшими крыло без малого метрового размаха, из-за чего их наличие на подвеске отражалось на поведении вертолета. Громоздкость «Фаланги» сказывалась и при подготовке машины. ПТУР поставлялась в неподъемном шестидесятикилограммовом ящике, который требовалось подтащить к вертолету, со всеми предосторожностями извлечь ракету, развернуть и зафиксировать крыло, проверить зарядку воздухом, состояние трассеров и трубопроводов, литеру и код системы наведения, после чего установить увесистое изделие на направляющие, подсоединить разъем, зафиксировать его и снять струбцины с рулей. На всю процедуру уходило 12-15 мин.

Вертолет Ми-24В, подготовленный к вылету на патрулирование аэродрома. Баграм, 262-я ОВЭ, осень 1988 г

Пример фюзеляжной живописи на Ми-24В. Похожие рисунки к концу войны несли и другие вертолеты 262-й ОВЭ

Вскоре в части начали поступать более современные Ми-24В, отличавшиеся новым прицельным оборудованием летчика вместо прежнего простенького коллиматорного прицела, а также ракетным комплексом нового поколения 9К113 «Штурм-В» со сверхзвуковыми ракетами 9М114. Достоинством «Штурма» была не только повышенная точность и дальность, доведенная до 5000 м, но и удачное в эксплуатации решение ракеты, поставлявшейся прямо в пусковом контейнере-трубе, в котором она и подвешивалась на вертолет. Пластиковые трубы были удобны в транспортировке и хранении и крайне нетребовательны в подготовке: для установки «Штурма» достаточно было поместить контейнер на опоры и поворотом ручки закрыть замки.

Сами ракеты поставлялись в вариантах «Штурм-В» и «Штурм-Ф» с пятикилограммовой кумулятивной и фугасной боевой частью. Последняя имела снаряжение объемно-детонирующего действия с жидкой взрывчаткой, в устройстве которой удалось избавиться от недостатков первых образцов таких боеприпасов, и отличалась значительно большей надежностью и эффективностью. Любопытно, что в строю многие даже не догадывались о начинке ракеты, считая, что та несет обычный фугасный заряд («Штурм-Ф» отличался от противотанкового кумулятивного варианта заметной желтой полосой на пусковой трубе).

Пуск ПТУР выполнял оператор, наводивший ракету с помощью прицельного комплекса «Радуга-Ш» (на Ми-24Д использовалась аппаратура прежней «фаланговской» комплектации «Радута-Ф»). Обнаружив цель с помощью оптики прибора наведения, оператор переводил его в узкое поле зрения и дальше только удерживал метку на цели, а радиокомандная линия сама вела ракету до попадания. Установка оптической головки наблюдения на гиростабилизированной платформе помогала сохранять цель в поле зрения и удерживать наложенную на нее метку, а сверхзвуковая скорость ракеты сокращала продолжительность ее полета до встречи с целью и, соответственно, время занятости оператора в наведении до нескольких секунд (прежде вертолет должен был оставаться на боевом курсе вдвое-втрое дольше, что было небезопасно при зенитном воздействии противника). Стабилизация поля зрения в ходе наведения позволяла вертолету выполнять противозенитные маневры с уклонением от направления на цель до 60° и кренами до 20°. Некоторые проблемы чувствительному оборудованию доставляла работа пулемета и особенно пушки: грохочущее оружие сотрясало машину; из-за вибраций подтекали гидродемпферы, и рабочая жидкость стекала в находящийся тут же прибор наведения, заливая оптику. Блок «Радуги» приходилось раскручивать и чистить от жирной жидкости (кто поленивее обходился тем, что откручивал пробки, сливал жидкость и кое-как протирал стекла ваткой на проволоке).

Пуск ракет С-24 с борта Ми-24. Обычно рекомендовался одиночный пуск тяжелых снарядов как меньше влияющий на работу двигателей вертолета

Все эти достоинства ПТУР летчики высоко оценили, и «Штурм» стал весьма популярным оружием. Поражающего действия ракеты было достаточно для борьбы с самыми разными целями - от машин в душманских караванах до огневых точек и укрытий. При этом не играло особой роли, фугасная применялась ракета или кумулятивная - мощи заряда, способного пробить полуметровую броню, хватало с лихвой, чтобы разнести дувал или другое строение. Обычным делом была стрельба ПТУР с предельных дистанций, порядка 3500-5000 м, в том числе и по зенитным средствам для расчистки зоны действий ударной группе. Фугасные «Штурмы» становились особенно действенными при поражении пещер, в которых засевший противник для иных средств был практически неуязвим, а его огонь оттуда оказывался губительно точен. Ограниченные объемы идеальным образом содействовали срабатыванию начинки ракеты с максимально эффективным развитием фугасного удара.

О массовости применения ПТУР уже в 1982 г. свидетельствуют масштабы их использования в Панджшерской операции: за период с 17 мая по 10 июня этого года, менее чем за месяц, были израсходованы 559 управляемых ракет(в среднем, по полтора десятка на каждый участвовавший в боевых действиях Ми-24).

Точность попадания ПТУР по небольшим объектам типа грузовика составляла порядка 0,75-0,8, а по строениям и другим подобным целям практически приближалась к единице. Любопытное замечание содержалось в одном из отчетов по эффективности техники и вооружения: опрошенные летчики сетовали, что применение ПТУР сдерживается «недостаточным количеством подходящих целей». В качестве примера приводились действия вертолетного экипажа командира эскадрильи 181-го ОВП подполковника Н.И. Ковалева, уничтожившего за месяц боевой работы на Ми-24П восемью ракетами «Штурм-В» восемь объектов мятежников, т.е. каждая ракета была уложена точно в цель (Герой Советского Союза Николай Ковалев погиб со всем экипажем 1 июня 1985 г. в сбитом вертолете, взорвавшемся в воздухе после поражения ДШК).

Примеров удачного применения «Штурма» было множество, в том числе и в дуэльных ситуациях против огневых точек и зенитных средств. В августе 1986 г. звено вертолетов 181-го полка под началом майора А. Волкова вылетело для удара по пристанищу местного вожака «инженера Салима». Кишлак в горах у Пули-Хумри, служивший базой душманов, имел хорошее зенитное прикрытие. С учетом этого атаку спланировали с применением ПТУР, а сам вылет наметили на раннее утро. Первым же заходом Ми-24 старшего лейтенанта Ю. Смирнова «Штурмы» всадили прямо в строение, похоронив его обитателей в пыльных развалинах.

Несколько раз ПТУР использовались «по непосредственному назначению », для борьбы с бронетанковой техникой - оказавшимися в руках душманов БТР и танками. 16 января 1987 г. вертолетчики 262-й ОВЭ получили задачу уничтожить захваченный душманами БТР, из которого те вели огонь по постам охраны у Баграмского аэродрома. В воздух подняли звено Ми-24, в три захода отстрелявшихся по цели ПТУР и для гарантии отработавших еще и пушечным огнем и залпами НАР, после чего с соседних постов с удовлетворением сообщили о наступлении «тишины и покоя». Парой месяцев спустя звено Ми-24 вылетело на подавление досаждавшей огневой точки у Баграма. Все вертолеты пустили по четыре «Штурма»; вернувшиеся летчики докладывали о наблюдавшихся попаданиях точно в окна дувала.

Подтверждением эффективности «Штурма» на Ми-24В, как и стоявшего на нем прицельного комплекса с хорошими возможностями, стала распространенность «полосатых» этой модификации, вскоре «выживших» прежние Ми-24Д. Так, к осени 1984 г. в кундузском 181-м ОВП оставался единственный Ми-24Д, который на боевые задачи старались не посылать, используя его в качестве связного и «почтовика».

Оригинальную доработку провели осенью 1987 г. в Кандагаре, где десяток машин получил по два пусковых устройства АПУ-60-1 под заимствованные у истребителей ракеты Р-60. Эти ракеты, созданные для ближнего воздушного боя, вертолеты должны были нести на случай встречи с «духовскими» самолетами и вертолетами, донесения о залетах которых с пакистанской стороны появлялись время от времени, но встретить их «живьем» так и не удавалось. Для воздушных целей предназначались Р-60 на левом пилоне, правая АПУ была наклонена вниз, чтобы ее тепловая ГСН могла захватить наземную «горячую» цель - костер или двигатель автомашины. По результатам испытаний Р-60 на вертолетах, однако, было известно, что ракеты по подобным воздушным целям с малой тепловой контрастностью не очень эффективны и способны захватить чужой вертолет максимум с 500-600 м, а поршневого «нарушителя» и того меньше.

Р-60 устанавливались и на Ми-8, но об успехах их применения автору ничего не известно.
Помимо повышения эффективности оружия, уделялось внимание и его надежности. Удалось повысить ресурс многих систем и их «работоспособность» как ответ на напряженные условия эксплуатации. Перечень новшеств и доработок был бесконечным - от новых типов боеприпасов до более «выносливых» марок сталей и элементной базы РЭО, способных выдержать самые жесткие режимы работы.

К числу проблем, решить которые так и не удалось, следует отнести обеспечение ночной работы. Потребность в вылетах на поиск противника, свободнее себя чувствовавшего под прикрытием темноты, оставалась насущной все время, однако доля вылетов, а главное - их результативность, были невелики. Для подсветки места удара вертолеты несли 100-кг светящие авиабомбы (САБ), дававшие факел светосилой 4-5 млн. свечей на протяжении 7-8 мин (время, достаточное для пары атак). При необходимости, имелась возможность осветить цель сходу, пустив по курсу специальные НАР С-5-О, развешивавшие в 2500-3000 м перед вертолетом мощные факелы на парашютах. Однако для удара требовалось сначала обнаружить цель, а достаточно эффективных приборов ночного видения и ночных прицелов вертолетчики так и не получили. При патрулировании использовались очки для ночного вождения техники ПНВ-57Е, однако в них можно было разглядеть только общую «картинку» местности на небольшом расстоянии. Пробовали работать с танковыми прицелами, ноте имели ограниченную дальность, различая машину на расстоянии 1300-1500 м. Невысокой разрешающей способностью обладали и ночные приборы наблюдения разведчиков.

Полагаться приходилось на лунные ночи, острый глаз и удачу, позволявшие заметить крадущийся караван или костер привала. Такие вылеты доверялись самым опытным экипажам, и все же эффективность их оставалась невысокой, а расход боеприпасов - нерациональным. На месте удара утром обычно не обнаруживали никаких следов атакованного противника (если что и оставалось после налета, то оружие и прочее добро успевали растащить уцелевшие). В то же время риск налететь во мраке на скалу или задеть другое препятствие при маневре был слишком большим, из-за чего ночную работу то и дело запрещали, делая исключение только для круглосуточного патрулирования хорошо знакомых окрестностей гарнизонов и аэродромов, защищавшего их от обстрелов и диверсий.

Другим постоянно действующим и, в прямом смысле, жизненно важным фактором было совершенствование защищенности Ми-24. Бронирование Ми-24 признавали хорошим: помимо накладных броневых стальных экранов по бортам кабин летчика и оператора (вопреки популярным представлениям, броня вертолета была именно накладной и крепилась к конструкции снаружи на винтах), экипаж прикрывался передними бронестеклами внушительной толщины, а сиденье летчика оборудовалось бронеспинкой и бронезаголовником. Броней на капотах защищались также агрегаты двигателей, редуктор и гидроблок.

Тем не менее с нарастанием числа огневых средств у противника вертолеты все чаще подвергались обстрелу, калибр и мощь зенитных средств росли, количество попаданий множилось, становясь настоящей и весьма жесткой проверкой на уязвимость и выявляя слабые места боевого вертолета. Что касается защиты экипажа, то большинство пуль приходилось на находящуюся впереди кабину оператора, броня которой не всегда могла противостоять крупнокалиберному оружию. Из числа пуль, «принимавшихся» бронезащитой операторской кабины, 38-40% пробивали ее, тогда как у летчика их доля составляла вдвое меньше, 20-22%. Даже без сквозного пробития брони удар тяжелой пули ДШК или ЗГУ был способен выбить с тыльной стороны бронелиста массу вторичных осколков, представлявших немалую опасность: мелкие стальные «щепки» веером летели в кабину, причиняя ранения летчикам и решетя оборудование, электроарматуру и прочую начинку кабины. Мощные лобовые бронестекла ни в одном случае не были пробиты пулями и осколками, даже при попадании пуль калибром 12,7 мм. При этом отмечалось возвращение вертолетов со множественными следами от пуль на бронестеклах (в одном таком случае на стекле остались отметины от шести пуль, превративших его в крошево, но так и не прошедших внутрь).

В большинстве случаев в составе экипажей от поражения страдал оператор. Впрочем, как это ни жестоко звучит, лучшая защищенность именно командира была просчитанной и определяющей, имея свое рациональное обоснование для выживаемости как самой машины, так и экипажа: сохранивший работоспособность летчик мог дотянуть домой даже на поврежденном вертолете и при выходе из строя других членов экипажа, тогда как его гибель или даже ранение такого исхода не обещали (до 40% потерь вертолетов происходило именно по причине поражения летчика).

В ходе Панджшерской операции, в первый же ее день, 17 мая 1982 г., были сбиты сразу два Ми-24. Причиной поражения в обоих случаях явился прицельный огонь из ДШК по кабине экипажа, приведший к потере управления, столкновению с землей и разрушению вертолетов. Еще одна машина попала под огонь зенитной установки, находясь на высоте 400 м, однако пули прошли в кабину, разбив остекление и ранив летчика. Выручила слетанность экипажа: борттехник пробрался к командиру и оказал ему помощь, а управление перехватил оператор, он и привел искалеченный вертолет домой.

Группа вооружения занимается зарядкой патронной ленты к пушке Ми-24П. Обычно, щадя силы и время, укладывали неполный боекомплект из 120-150 патронов, которого хватало для выполнения большинства задач

Доставка патронных лент к вертолетам 205-й ОВЭ. Транспортным средством служит двигательная тележка - других средств механизации в эскадрилье не имелось. Кандагар, лето 1987 г

Зарядка патронной ленты к пулемету ЯкБ-12,7 вертолета Ми-24В. В афганском климате холодное утро быстро сменялось дневной жарой, из-за чего участвующие в работе выглядят на редкость разнообразно, сочетая зимние шапки и сапоги с трусами и летними панамами

Ми-24В в полете над Панджшерским ущельем. Вертолет несет блоки Б8В20 и «Штурм» с фугасной боевой частью с приметной маркировкой желтой полосой на пусковом контейнере. 262-я ОВЭ, лето 1987 г

При возвращении из ночного разведывательного полета 1 октября 1983 г. под сосредоточенный огонь гранатометов и пулеметов попал Ми-24 джелалабадского 335-го ОБВП. Попаданиями размочалило лопасти винта, посекло тяги управления и двигатели. Удар пришелся также на кабину экипажа. На своем рабочем месте тяжелые ранения получил оператор лейтенант А. Патраков, через неделю скончавшийся от ран в госпитале.

22 апреля 1984 г. в ходе операции по захвату душманских складов у кишлака Айбак в зоне ответственности 181-го ОВП прикрывавшие десант Ми-24 оказались под огнем замаскированных ДШК. Стрельба велась из пещер на склоне горы, в упор. Первая же очередь прошла по вертолету ведущего. Пробив борт, две крупнокалиберные пули ранили оператора В. Макарова в руку (как потом выяснилось, было раздроблено 12 см локтевого сустава). Лейтенант, которому едва исполнилось 23 года, потерял сознание, но потом вновь пришел в себя и как мог продолжал помогать командиру в полете (проведя после в госпиталях почти год, он вернулся в строй и снова летал).

Прикрывая 16 августа 1985 г. эвакуацию раненых у кишлака Алихейль под Гардезом, пара Ми-24П кабульского 50-го ОСАП занималась подавлением огневых точек противника. Как оказалось, душманы хорошо оборудовали позиции и располагали не только стрелковым оружием, но и крупнокалиберными установками. Командир звена капитан В. Домницкий так описывал произошедшее: «На выходе из атаки - снова удар по вертолету, и опять этот противный, едкий запах горелого металла в кабине... Нужно прикрывать ведомого, но чувствую, что у меня немеет от усилий рука на шаг-газе, с трудом тянется рычаг. Поднял руку, а на ней с тыльной стороны полтора десятка дырок и из них сочится кровь. Тут же обнаружил два осколка в ноге выше колена, еще и слева по борту разворотило панель управления топливной системой. На земле после выключения двигателей обнаружили, что пуля ДШК прошила снизу-сбоку вертолет, далее - откинутый бронезаголовник (ровненькое, чистое отверстие), затем выбила приличную ямку в бронеспинке кресла (при ударе еще мелькнула мысль, что борттехник толкается), отрикошетила в левый борт, перемешала переключатели и проводку топливной системы, снова отрикошетила от накладной внешней брони на борту, ударила в потолок кабины и далее... Обнаружили ее в кресле на парашюте. У меня из руки тогда вытащили 17 осколков».

Несмотря на ранения (по счастью, незначительные), в тот же день капитан Домницкий вновь поднялся в воздух на своем вертолете. Однако судьба уже сделала свой выбор: изготовившись к встрече, противник ждал их на том же месте, где Ми-24 снова попал под прицельный огонь. Вертолет тряхнуло от ударов ДШК, простреленным оказался один из двигателей, после чего оставалось только тянуть на вынужденную посадку. Плюхнувшись на петлявшую по склону дорожку, единственное более или менее ровное место внизу, вертолет снес шасси и завалился набок, зарывшись в землю. Летчику-оператору С. Чернецову пришлось с помощью автомата разбить остекление, чтобы вытащить командира и борттехника.

Месяц спустя, 14 сентября 1985 г., в той же вертолетной эскадрилье 50-го ОСАП погиб оператор Ми-24 лейтенант А. Миронов. В ходе операции в районе Кундуза задачу выполняли на севере, вблизи границы, столкнувшись с плотным огнем противника. Попадание пришлось в борт у передней кабины, причем удар был непривычно сильным. Командир С. Филипченко смог посадить вертолет, однако никто не мог понять, чем была поражена машина, у которой борт зиял множеством пробоин, на броне кабин была масса вмятин размером в несколько сантиметров, словно от крупной дроби и словно прожженных отверстий, а тело погибшего оператора было буквально изрешечено. По всей видимости, Ми-24 попал под выстрел РПГ, кумулятивная граната которого была способна пробить даже танк. При стрельбе по вертолетам душманы применяли РПГ осколочного снаряжения с большого расстояния, с расчетом срабатывания гранат на самоликвидации, происходившей на дистанции 700-800 м. При этом осуществлялся воздушный подрыв без прямого попадания, дававший направленный и мощный осколочный удар, способный причинить множественные повреждения.

Напоминанием о грозном «буре» в 335-м ОБВП хранился бронешлем борттехника А, Михайлова, убитого 18 января 1986 г. уже на посадочном курсе снайперской пулей, насквозь пробившей борт вертолета и шлем. В другом случае в Газни титановая броня ЗШ-56 спасла летчика, сохранив внушительную вмятину от скользнувшей очереди (но не защитив его от насмешек коллег - «не каждая голова устоит против ДШК!»).

В качестве экстренной меры уже в первый военный год на Ми-24 начали устанавливать дополнительные бронестекла кабин. Поскольку летчики на своих рабочих местах были открыты до самых предплечий, в кабинах по бортам, со стороны внутренней поверхности блистеров, крепились специальные стеклоблоки из бронестекла в рамах на кронштейнах. Однако эта доработка оказалась не очень удачной: почти в 2 раза уменьшался полезный объем кабины в зоне блистеров, ухудшался обзор из-за массивных рам, которых летчики буквально касались головой. К тому же бронестекла были весьма массивными, давая прибавку веса в 35 кг и влияя на центровку. От этого варианта ввиду его непрактичности вскоре отказались (к слову, как отказались и от части бронирования в кабинах «восьмерок» в пользу сохранения обзора, не менее важного в боевой обстановке, чем защищенность и вооружение).

В ходе доработок пятимиллиметровыми стальными листами дополнительно экранировались трубопроводы масло- и гидросистем, баки заполнялись пенополиуретановой губкой, предохранявшей от пожара и взрыва. Тросовую проводку управления рулевым винтом разнесли по разным сторонам хвостовой балки с целью снижения ее уязвимости (прежде оба троса тянулись рядом и неоднократно имели место случаи одновременного их перебития пулей или осколком). Помимо обязательных ЭВУ, «Липы» и ловушек АСО (без которых, как говорили, «летать в Афгане не стала бы и Баба Яга»), нашлось место и средствам активной обороны.

Последствия происшествия с вертолетом капитана Николаева из 262-й ОВЭ. После попадания пули ДШК вертолет лишился путевого управления, однако сумел сесть и уже на пробеге въехал в ангар. Машина была серьезно повреждена, но вскоре вернулась в строй, Баграм, март 1987 г

На месте гибели Ми-24В под Гардезом. Вертолет разбился, столкнувшись со скалой в «каменном мешке», оператор капитан 3. Ишкильдин погиб, командир капитан А. Панушкин ранен. 335-й ОБВП, 10 декабря 1987 г

Ощутимым недостатком Ми-24 выглядело отсутствие кормовой огневой точки. Дома это никого не занимало, но в боевой обстановке стало вызывать нарекания, особенно в сравнении с Ми-8, у которого «хвост» был прикрыт. Впечатления летчиков подтверждала и статистика: избегая попасть под огонь спереди.противник старался поразить вертолет с незащищенных задних ракурсов. Так, на остекление кабины Ми-24 приходилось всего 18-20% повреждений от пуль с передней полусферы, против 40-42% у Ми-8 (отчасти это объяснялось и меньшей площадью остекления «двадцатьчетверки»). В отношении повреждений силовой установки эта зависимость была еще ярче: пылезащитные коки воздухозаборников, встречавшие шедшие спереди пули, получали у Ми-24 попадания в 1,5 раза реже, чем у Ми-8 (16-18% против 25-27%).

Обеспеченность «восьмерок» огневой защитой задней полусферы (в чем на своем опыте скоро убедился противник) во многих случаях заставляла душманов воздерживаться от стрельбы с прежде привлекательных кормовых ракурсов. Наличие хвостового пулемета давало очевидные преимущества и в тактическом плане: количество попаданий на отходе от цели у Ми-8 было вдвое меньше, чем у Ми-24, по которым огонь вдогон можно было вести безбоязненно и не рискуя получить «сдачи» (в цифрах: Ми-8 на выходе из атаки получали 25-27% попаданий, тогда как Ми-24 на отходе от цели получали 46-48 % попаданий от их общего количества).

Прикрытием вертолета от огня с уязвимых направлений на Ми-24 занимался борттехник, находившийся в грузовом отсеке. Стрелять из форточек, как это предусматривалось создателями вертолета, было крайне неудобно из-за ограниченного обзора и сектора обстрела. Для расширения проема при стрельбе использовали открывающиеся створки десантного отсека, позволявшие направить огонь вбок-назад. В десантной кабине держали пулемет (обычно все тот же надежный ПКТ), огнем из которого борттехник защищал вертолет на выходе из атаки, когда цель уходила под крыло, исчезая из поля зрения летчиков, или оказывалась сбоку при боевом развороте.

Довольно долго пулеметы приходилось брать с битых Ми-8 или выторговывать у соседей, и лишь со временем они вошли в штат (обычно по одному на каждый вертолет эскадрильи, плюс один запасной). Многие экипажи не ограничивались одним стволом и брали по два пулемета, защищая оба борта и не тратя времени на перенос огня. На борту скапливался внушительный арсенал, на всякий случай с собой прихватывали еще и ручной пулемет (вести огонь из ПКТ с рук было невозможно). Кроме того, у каждого из летчиков, помимо личного пистолета, при себе всегда был обязательный автомат - «НЗ» на случай аварийной посадки или прыжка с парашютом (чтобы не потерять, его часто пристегивали ремнем к бедру). Штурман-оператор А. Ячменев из Баграмской 262-й ОВЭ делился пережитыми томительными ощущениями: однажды, залезая в кабину, он повесил автомат на ПВД и, забыв о нем, взлетел. Спохватился он уже в воздухе, не почувствовав привычной тяжести сбоку, а осмотревшись, заметил: «АКС-то остался за бортом, болтается перед носом, а не достанешь... чувствовал себя, как голый...»

Хозяйственные борттехники прихватывали про запас трофейные пулеметы, и довооружение Ми-24 зависело только от способностей экипажа раздобыть и установить дополнительное оружие. Распространены были всякого рода «самопальные» доработки - упоры и прицелы, вплоть до снайперских. Недостатком было неудобство стрельбы из низкой кабины, где приходилось наклоняться или становиться на колени. Весьма элегантно решил эту проблему в 280-м полку капитан Н. Гуртовой, разжившись сиденьем с «восьмерки», которое он приспособил к центральной стойке десантного отсека и, не вставая, поворачивался на нем от борта к борту при переносе огня.

Ми-24П капитана Г. Павлова, подбитый у Бамиана. После выхода из строя гидросистемы и управления вертолет был разбит при аварийной посадке. Хозяйственный борттехник забирает из кабины пулемет ПК. 50-й ОСАП, 18 июня 1985 г. Умелые и слаженные действия помогли летчикам уцелеть в аварийной ситуации, однако командиру удалось выбраться из кабины, лишь разбив остекление

Справа налево: оператор Малышев, командир экипажа Павлов и борттехник Лейко

Разбитый при взлете в Фарахруде Ми-24В. Оператор В. Шагин погиб, командир Петухов получил тяжелые травмы. 205-я ОВЭ, 9 июня 1986 г

Поскольку конструктивно обе створки десантного отсека посредством тяг распахивались вверх и вниз вместе («обеспечивая быструю и удобную посадку и высадку десантников», как говорилось в описании машины), опереть пулемет в дверном проеме оказывалось не на что и борттехникам приходилось проявлять смекалку и знание матчасти, рассоединяя привод раскрывания дверей, чтобы нижняя створка оставалась на месте. Позднее систему открывания дверей доработали, обеспечив штатную возможность открытия одной только верхней створки.

В обычных полетах снятый с борта пулемет лежал в кабине. ПКТ с чувствительным электроспуском требовал осторожности - стоило задеть его, чтобы стрельба началась прямо в кабине. На «восьмерках», где пулемет все время оставался на стрелковой установке, «смотря» наружу, подобных проблем не было, но на Ми-24 такие происшествия иной раз происходили. В одном таком случае в 280-м ОВП борттехник из экипажа майора А. Волкова, перебрасывая пулемет с борта на борт, всадил в потолок кабины шесть пуль. В другом случае при сходных обстоятельствах ушедшими вверх пулями оказался простреленным двигатель вертолета. 8 сентября 1982 г. борттехник, снимая пулемет, «вследствие нарушения мер безопасности при обращении с оружием открыл непреднамеренную стрельбу в сторону кабины летника, произведя 15-20 выстрелов, в результате чего были перебиты более 500 проводов систем вооружения, оборудования и РЭО, повреждены агрегаты управления вертолетом и электросистемы».

Борттехник Ми-24 занимается набивкой патронных лент к ПКТ. Сам пулемет лежит рядом на пороге кабины. Газни, 335-й ОБВП, осень 1985 г

В общей статистике потерь Ми-24 более чем половина происшествий имела катастрофические последствия (с гибелью летчиков), насчитывая 52,5% от общего числа, при этом почти две трети таких случаев (60,4% от количества катастроф) сопровождались гибелью всех находившихся на борту членов экипажа.

С целью предотвращения потерь летного состава в конце января 1986 г. было предписано выполнять полеты на Ми-24 ограниченным до двух человек экипажем из летчика и оператора, оставляя борттехника на земле, благо и без него летчики справлялись с обязанностями. В отношении эффективности его работы в качестве стрелка единства не наблюдалось: где-то считали такое прикрытие необходимым, а иные, особенно с появлением ПЗРК, полагали его блажью и без обиняков звали бортового техника «заложником». Доля правды в этом была. Возможности по прикрытию своей машины у «бортача» действительно были довольно ограниченными: огонь он мог вести лишь в боковых направлениях, по траверзам пролета вертолета, тогда как наиболее уязвимая задняя полусфера оставалась незащищенной.

В то же время в аварийной ситуации при поражении машины шансов на спасение у борттехника оказывалось куда меньше, чем у летчика и оператора, рабочие места которых были много лучше приспособлены к аварийному покиданию вертолета и имелась возможность «выходить» за борт прямо с сидений. Борттехнику при этом нужно было выбраться со своего места в узком проходе за командирским сиденьем, в падающей неуправляемой машине добраться до створок десантного отсека и открыть их, постаравшись при прыжке с парашютом не зацепить торчащие в опасной близости под крылом пилоны и блоки подвесок. В итоге неединичными были случаи, когда летчику и оператору удавалось спастись, а борттехник погибал, оставаясь в падающей машине (в 50-м ОСАП в конце 1984 г. в таких ситуациях в сбитых Ми-24 за одну только неделю погибли двое борттехников, притом что остальные члены экипажей остались живы). В общей статистике потерь гибель этой категории летного состава в экипажах Ми-24 случалась чаще, чем летчиков и операторов. В конце концов подобные случаи возымели свое действие, и приказ о сокращении экипажей представлялся вполне обоснованным. Впрочем, соблюдался он не везде, и нередко борттехники по-прежнему летали в составе экипажей. На Ми-24 пограничной авиации, имевшие другую подчиненность, такое распоряжение, по всей видимости, и вовсе не распространялось, и их экипажи продолжали подниматься в воздух в полном составе, часто еще и с дополнительны» стрелком на борту.

Борттехник Г. Кычаков за пулеметом ПКТ, установленным на нижней створке десантного отсека Ми-24

Капитан Н. Гуртовой в десантной кабине Ми-24В, оборудованной поворотным сиденьем со сбитой «восьмерки». Кундуз, 181-й ОБВП, весна 1986 г

Свой вариант довооружения вертолета предложило и КБ Миля. В 1985 г. вместо импровизированных стрелковых установок для защиты Ми-24 разработали кормовую огневую точку, опробовав ее на Ми-24В (заводской номер 353242111640). На вертолете установили крупнокалиберный пулемет НСВТ-12,7 «Утес», позволявший на равных вести борьбу с душманскими ДШК. Стрелковую установку оборудовали в корме под хвостовой балкой: сзади она была открыта, а по бокам имела обильное остекление для обзора задней полусферы. Поскольку задняя часть фюзеляжа вертолета была занята нижним топливным баком и стойками с аппаратурой радиоотсека, мешавшими доступу к рабочему месту стрелка, к установке соорудили подобие тоннеля из грузовой кабины, а под ноги стрелка пристроили свисающие вниз «штаны» из прорезиненной ткани. Заняв место, тот оказывался скрюченным в тесноте под нависавшими блоками и коробками аппаратуры, тросами управления и вращавшимся над головой валом рулевого винта.

Сооружение получилось весьма громоздким и неудобным, к тому же неудовлетворительным оказался обзор и сектора обстрела. При показе начальству некий полковник из штабных пожелал лично опробовать новинку. Кабинетная комплекция подвела начальника - при попытке пробраться к пулемету он намертво застрял в узком проходе и его пришлось извлекать оттуда задом наперед. Помимо компоновочных недостатков, оборудование «огневой позиции» в корме неблагоприятно сказалось на центровке вертолета с вытекающими отсюда последствиями для маневренности и управляемости. Даже после доработки установки с обеспечением доступа снаружи из-за очевидных недостатков ее признали негодной к эксплуатации. В строю отсутствие защиты сзади несколько компенсировали проведением доработки с установкой зеркал заднего обзора у летчика, по типу апробированных на Ми-8, но смонтированных внутри кабины с учетом больших полетных скоростей.

Рассказ о вооружении и работе вертолетной авиации в афганской войне был бы неполным без упоминания об участии в кампании винтокрылых машин Камова, оставшемся практически неизвестной страницей тогдашних событий. Речь шла отнюдь не об испытаниях в боевой обстановке новой техники, какой являлся отрабатывавшийся в это самое время Ка-50: только что поднявшаяся в небо машина необычной схемы и концепции находилась тогда в «детском» возрасте и у нее хватало проблем с доводкой, не позволявших предпринимать рискованных попыток пустить ее в бой. Тем не менее в Афганистане время от времени появлялись вертолеты Ка-27 и Ка-29, уже находившиеся на вооружении. Помимо флота, камовские вертолеты служили в пограничной авиации, будучи востребованными в округах погранвойск в горных районах, где выгодными оказывались их высокая энерговооруженность, отличные несущие способности, высотность и скороподъемность, а также устойчивость к влиянию обычного в горах ветра, попутного и бокового. Особенностям работы в стесненных горных условиях не в последнюю очередь подходила и компактность машин соосной схемы (камовские вертолеты имели несущий винт 16-метрового диаметра - на треть меньше, чем винт Ми-8).

Камовские вертолеты имелись в авиации Закавказского пограничного округа, в частности, в 12-м отдельном полку, подразделения которого размещались в Грузии и Азербайджане. Первая эскадрилья полка на аэродроме Алексеевка под Тбилиси располагала несколькими Ка-27, во второй эскадрилье, находившейся в Кобулети, числились два Ка-27 и два Ка-29. Экипажи полка постоянно привлекались к работе по Афганистану в командировках продолжительностью 45 суток, поддерживая и подменяя коллег-пограничников из Среднеазиатского и Восточного округов. В этих заданиях участвовали и камовские вертолеты, время от времени работавшие в приграничных районах (по рассказам, случалось им появляться и в Шинданде), однако автор не располагает достоверными сведениями об их участии в боевых действиях.

Этим не ограничивается совершенствования вооружения в ходе «вертолетной войны» в Афганистане. Помимо появления новых типов и систем оружия, изменения претерпевало прицельное оборудование, доработкам подвергались узлы и агрегаты, повышалась их безотказность и эффективность, «отлавливались» дефекты, и эти кропотливые работы, направленные на поддержание должного уровня машин, сопровождали ее все время эксплуатации.

Стрелковая установка для защиты задней полусферы вертолета, испытывавшаяся на Ми-24В (пулемет снят). С левой стороны установки имелся большой посадочный люк

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
АЗИМОВ АЛЕКСАНДР ЮРЬЕВИЧ

Летчик-оператор Ми-24, родился 24.09.1960 г. в г. Ростов-на-Дону. Украинец. В Вооруженных Силах СССР с 24.02.83 г. Сдал экзамены экстерном за полный курс среднего военного авиационного училища летчиков при Сызранском ВВАУЛ в 1983 г.
В Республике Афганистан с июля 1987 г. Участвовал в 3-х операциях, совершил 134 боевых вылета. 29.02.1988 г. экипаж вертолета Ми-24 вылетел на боевое задание по прикрытию вертолетов Ми-8, поставляющих боеприпасы в одну из воинских частей. В 10 км юго-восточнее аэродрома «Баграм» вертолет обстреляли мятежники. Ракетой была перебита хвостовая балка, возник пожар. Экипаж предпринимал все возможное, чтобы совершить посадку, но вертолет взорвался в воздухе. Азимов погиб вместе с боевыми товарищами.
За мужество и отвагу награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Сумы.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
АКСЕНОВ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ

Старший командир боевого вертолета Ми-24, родился 6.01.1959 г. в пос. Глубоковское Суворовского района Тульской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 4.05.1977 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 г.
В Республике Афганистан с декабря 1986 г. Совершил несколько десятков боевых вылетов. Имел отличную летную подготовку, обладал бесстрашием, хладнокровием и большой силой воли. 30.10.1987 г. его вертолет был подбит мятежниками в районе г. Суруби при выполнении боевого задания. Аксенов боролся за спасение экипажа и вертолета до тех пор, пока не был сражен очередью крупнокалиберного пулемета.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в с. Елань Ртищевского района Саратовской области.

ЛЕЙТЕНАНТ
АЛЕКСАНДРОВ ВИКТОР ПЕТРОВИЧ

Летчик-штурман вертолетной эскадрильи, родился 3.11.1959 г. в с. Карачарово Чебулинского района Кемеровской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1978 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1980 г.
В Республике Афганистан с января 1981 г. Неоднократно участвовал в боевых операциях. 13.11.1981 г. во время авиационной поддержки боевых действий мотострелковых подразделений вертолет, в составе экипажа которого он действовал, был поражен зенитной ракетой противника. Александров погиб вместе с экипажем.
За мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в с. Суслово Мариинского района Кемеровской области.

КАПИТАН
АИТОВ АБДУЛЛА ГАЛИУЛЛОВИЧ

Старший командир вертолета Ми-8, родился 3.4.1953 г. в г. Куйбышев. Татарин. В Вооруженных Силах СССР с 15.11.71 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ.
В Республике Афганистан с октября 1982 г. Принял участие в 5 боевых операциях, во время которых из бортового вооружения вертолета уничтожил 2 склада с боеприпасами и 4 огневые позиции крупнокалиберных пулеметов. В боевой операции в Панджшерском ущелье участвовал в эвакуации личного состава с площадок, находившихся на высоте более 3000 метров. При очередном вылете за людьми его вертолет сбили мятежники. Тяжелораненый Аитов был эвакуирован в госпиталь, где 29.07.83 г. скончался.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в селе Мочалеевка Похвистневского района Куйбышевской области.

МАЙОР
АРТАМИН АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ

Старший командир вертолета Ми-8, родился 18.06.1949 г. в с. Багара Кировского района Южно-Казахстанской области. Русский. В Вооруженных Силах СССРс 17.08.1967 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1971 году.
В Республике Афганистан с августа 1983 г. Налетал 65 часов, выполнил 69 боевых вылетов. Неоднократно участвовал в боевых операциях, проявляя при этом смелость и высокое боевое мастерство. 18.10.1983 г. осуществлял десантирование афганских военнослужащих в районе водохранилища Каджакай. В сложной боевой обстановке, несмотря на сильное огневое противодействие зенитных средств мятежников, выполнил боевое задание. На взлете его вертолет был обстрелян противником и взорвался в воздухе. Вместе с экипажем Артамин погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Керчь Крымской област

КАПИТАН
АНТИПОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 27.04.1954 г. в г. Кемерово. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1972 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1974 г.
В Республике Афганистан с июля 1982 г. Участвуя в боевых действиях, совершил более 100 вылетов по высадке тактико-воздушного десанта, постановке минных заграждений, перевозке личного состава и воинских грузов.
24.07.1983 г. при выполнении боевого задания в районе г. Джелалабад его вертолет был сбит противником. Антипов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище Рудничного района Кемерова. Его именем названа одна из улиц города, а также средние школы № 34 и № 46.

КАПИТАН
АНДРЕЕВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ

Заместитель командира вертолетного отряда, родился 10.04.1952 г. в г. Магнитогорск Челябинской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 6.05.1970 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1977 году.
В Республике Афганистан с апреля 1987 г. Принял участие в 4 боевых операциях. Военный летчик 1-го класса, Совершил 142 боевых вылета. 29.09.1987 г. после выполнения боевого задания при заходе на посадку в районе аэродрома г. Кабул над территорией домостроительного комбината его вертолет был поражен зенитной ракетой. Экипаж направил горящую машину мимо зданий и сооружений комбината. При падении на землю вертолет взорвался. Андреев погиб вместе с экипажем.
За мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в с. Великие Копани Цюрупинского района Херсонской области. Его именем названа одна из улиц этого села.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
АЛЕКСЮТИН ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Летчик-штурман вертолета Ми-8, родился 15.04.1962 г. в с. Брасово Брянской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1980 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1984 г.
В Республике Афганистан с ноября 1986 г. Пара вертолетов 21.06.1987 г. при выполнении боевой задачи попала в зону зенитного огня. Ведомый вертолет был сбит ракетой, и его экипаж покинул горящую машину на парашютах. Алексютин попытался спасти товарищей, но его вертолет тоже был поражен. Оба экипажа приземлились на крутой склон горы на высоте 3800 м. До прибытия поисковых вертолетов летчики вели бой с противником. В ходе этого неравного боя Алексютин был тяжело ранен, но продолжал прикрывать действия вертолетчиков по эвакуации своих товарищей. От полученных ран умер.
За мужество и отвагу награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в с. Брасово.

МАЙОР
АНДРЕЕВ ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ

Советник командира эскадрильи афганского вертолетного полка, родился 1.07.1948 г. в г. Пржевальск Киргизской ССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 10.09.1967 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1972 г.
В Республике Афганистан с мая 1981 г. Свои знания и опыт умело передавал командиру афганской вертолетной эскадрильи, грамотно обучал афганских летчиков практике полетов в сложных боевых и метеоусловиях. Неоднократно вылетал на разведку. 19.01.1982 г. погиб при выполнении боевого задания.

МАЙОР
БАБЕНКО НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Заместитель командира вертолетной эскадрильи на Ми-8Т, родился 11.08.1952 г. в с. Ново-Никольское Уссурийского района Приморского края. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 19.08.1969 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1973 году.
В Республике Афганистан с июля 1981 г. Совершил 106 боевых вылетов для поддержки действий наземных войск. Под огнем противника посадил вертолет в районе боевых действий и эвакуировал 6 тяжелораненых советских военнослужащих. Во время очередного боевого вылета 13.06.1982 г. его вертолет был сбит.
За образцовое выполнение служебных обязанностей, мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на гражданском кладбище в г. Самбор Львовской области УССР.

МАЙОР
БАЛОБАНОВ ВИТАЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ

Командир эскадрильи вертолетов Ми-8, родился 27.09.1948 г. в г. Можга Удмуртской АССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20.08.1966 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1970 г.
В Республике Афганистан с сентября 19S2 г. Принимал участие в боевых операциях. Совершил 260 боевых вылетов. 22.04.1983 г. в условиях горной местности первым произвел посадку на выбранную площадку и высадил передовую группу десанта. В результате его грамотных и решительных действий операция была успешно завершена. 9.08.1983 г. при выполнении очередного боевого вылета вертолет был сбит мятежниками. Балобанов получил тяжелое ранение и умер 17.09.1983 г.
За мужество и отвагу награжден двумя орденами Красной Звезды (вторым - посмертно). Похоронен в г. Можга.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
БАРЫШ ВАСИЛИЙ ВИКТОРОВИЧ

Командир боевого вертолета Ми-24, военный летчик 2-го класса, родился 11.11.1953 г. в пос. Пенкино Ковровского района Владимирской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1972 г. Экстерном окончил Сызранское ВВАУЛ в 1976 г.
В Республике Афганистан с апреля 1980 г. 23.07.1980 г. во время выполнения боевого задания по ведению воздушной разведки противника его вертолет был сбит зенитной ракетой мятежников.
За образцовое выполнение служебных обязанностей, мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Броды Львовской области.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
БАРИЕВ ИЛЬФАТ МИДЕХАТОВИЧ

Штурман вертолетного отряда авиаполка погранвойск, родился 14.09.1960 г. в дер. Малый Битоман Высокогорского района Татарской АССР. Татарин. В Вооруженных Силах СССР с 20.08.1981 года. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1985 году.
В Республике Афганистан с февраля 1985 г. Совершил 700 боевых вылетов. 19.01.1989 г. его экипаж выполнял боевое задание по разведке дислокации группировок противника. Вертолет был сбит. Бариев погиб вместе с товарищами.
За мужество и отвагу награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в родной деревне.

КАПИТАН
БАСОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ

Старший командир вертолета Ми-24, родился 19.07.1958 г. в г. Отрадный Куйбышевской области. Русский.
В Вооруженных Силах СССР со 2.08.1975 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1979 г.
В Республике Афганистан с сентября 1985 г. совершил 86 боевых вылетов. 1.02.1986 г. при возвращении с боевого задания в районе населенного пункта Шахджой вертолет был поражен зенитной ракетой и, упав на землю, взорвался. Басов погиб. За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Отрадный. В средней школе № 2 Отрадного установлена мемориальная доска с его именем.

КАПИТАН
БЕЛИЦКИЙ ЛЕОНИД НИКОЛАЕВИЧ

Заместитель командира вертолетной эскадрильи по политчасти, родился 2.05.1956 г. в г. Витебск БССР. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 3.08.73 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ и курсы при Военно-воздушной академии.
В Республике Афганистан с сентября 1983 г. Проявлял летное мастерство, хладнокровие и выдержку, совершил 1008 боевых вылетов на поддержку боевых действий наземных войск, в том числе 15 на высокогорные, труднодоступные площадки. Личным примером увлекал подчиненных на выполнение боевых задач. 27.08.1984 г. при высадке тактического воздушного десанта его вертолет был сбит мятежниками, упал и взорвался. Белицкий погиб.
За мужество и героизм награжден орденом Красной Звезды и орденом Ленина (посмертно). Похоронен на городском кладбище «Мазурино» в Витебске. Его именем названа одна из улиц города.

ЛЕЙТЕНАНТ
БЕЛКИН СТАНИСЛАВ НИКОЛАЕВИЧ

Старший летчик-штурман вертолета авиаполка погранвойск, родился 7.07.1961 г. в деревне Сеньково Селивановского района Владимирской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 25.08.78 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1982 г.
В Республике Афганистан с сентября 1982 г. Совершил 30 боевых вылетов. 30.10.1982 г. погиб вместе с экипажем при выполнении боевого задания по доставке боеприпасов отряду, блокировавшему в горах группу противника.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в с. Сновицы Суздальского района Владимирской области.

ЛЕЙТЕНАНТ
БЕЛИКОВ АНДРЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ

Штурман звена - летчик-оператор вертолета, родился 6.05.1959 г. в г. Ревда Свердловской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.08.1976 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1980 г.
В Республике Афганистан с июля 1980 г. Неоднократно участвовал в боях. 15.01.1982 г. в составе экипажа выполнял боевой полет в районе населенного пункта Меймене провинции Фарьяб. Выйдя в назначенный район, экипаж с ходу атаковал базовый лагерь противника. При выполнении удара вертолет был обстрелян, получил повреждение и начал падать. Из-за малой высоты экипаж не смог покинуть неуправляемую машину. Беликов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище № 2 в г. Губкин.

КАПИТАН
БЕЛЯЕВ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 18.03.1956 г. в г. Егорьевск Московской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.12.78 г. Экстерном сдал экзамены при Сызранском ВВАУЛ в 1981 г.
В Республике Афганистан был дважды: с февраля по декабрь 1983 г. и с апреля 1987 г. Совершил 302 вылета. 16.02.1988 г. при выполнении полета по ведению воздушной разведки противника его вертолет был подбит и взорвался в воздухе. Вместе с экипажем Беляев погиб.
За мужество и храбрость награжден медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в Егорьевске.

КАПИТАН
БЕРДНИКОВ ИЛЬЯ ФЕДОРОВИЧ

Командир отряда вертолетов Ми-24, родился 4.08.1954 г. в поселке Молькане Кировской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 30.07.71 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1975 г.
В Республике Афганистан с сентября 1982 г. Неоднократно выполнял боевые задания по огневому обеспечению действий мотострелковых подразделений и прикрытию транспортных вертолетов. 5.06.1983 г. при заходе на посадку после выполнения задания его вертолет был подбит из крупнокалиберного пулемета и взорвался в воздухе.
За мужество и отвагу награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на военном кладбище Брестского гарнизона.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
БОРИСОВ ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ

Старший летчик-штурман вертолета авиаполка погранвойск, родился 8.01.1959 г. в с. Наваты Пильнинского района Горьковской области. Мордвин. В Вооруженных Силах СССР с 25.08.78 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1982 г.
В Республике Афганистан с июля 1982 г. Совершил 396 боевых вылетов. 6.08.1984 г. при выполнении боевого задания вертолет был сбит. Борисов погиб.

Командир вертолета Ми-24, родился 23.02.1956 г. в деревне Дусаевщина Копыльского района Минской области БССР. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 3.03.73 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1977 г.
В Республике Афганистан с июля 1981 г. Во время выполнения боевой задачи по поддержке боевых действий сухопутных войск 27.05.82 г. в ущелье Панджшер его вертолет был поражен противником и начал терять высоту. Проявляя самообладание и мастерство, Вайтехович пытался вывести горящую машину из ущелья, занятого противником. Делал все возможное для спасения экипажа, пытался посадить горящий вертолет в реку. Перед посадкой произошел отказ управления, и вертолет, столкнувшись с землей, взорвался. От полученных травм и ожогов Вайтехович 29.05.1982 г. скончался.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в деревне Дусаевщина Копыльского района Минской области.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ВАРЛАМОВ НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ

Летчик-штурман вертолета Ми-8, родился 28.10.1954 г. в с. Обшаровка Куйбышевской области. Русский. В Вооруженных Силах с 7.08.72 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1976 г.
В Республике Афганистан с марта 1980 г. В составе экипажа вертолета Ми-8 12.06.1980 г. выполнял боевое задание. Вертолет был обстрелян противником и сбит. Варламов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Сызрань Самарской области.

МАЙОР
ВАХРУШЕВ ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ

Командир вертолетного звена, родился 29.10.1955 г. на ст. Кееоран Якшур-Бодьинского района Удмуртской АССР. Удмурт. В Вооруженных Силах СССР с 3.08.1973 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1977 г.
В Республике Афганистан с декабря 1984 г. по 19.11.1985 г. и с апреля 1987 г. Совершил 607 боевых вылетов. 6.02.1988 г. при эвакуации раненых из района боевых действий его вертолет был обстрелян и получил повреждение. Вахрушев сумел посадить почти неуправляемую машину, сделав все возможное для спасения жизни экипажа и раненых. Отражая на земле нападение противника, погиб.
За мужество и отвагу награжден двумя орденами Красной Звезды (одним - посмертно). Похоронен в с. Якшур-Бодьи Удмуртской АССР.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ВИННИК ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 27.01.1962 г. в г. Костополь Ровенской области УССР. Украинец. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.79 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1983 г.
В Республике Афганистан с ноября 1986 г. Неоднократно вылетал на боевые задания по подавлению наземных целей противника и сопровождению транспортных вертолетов, доставляющих боеприпасы в районы боевых действий, проявив при этом высокое лётное мастерство. 13.03.1987 г. прикрывал действия батальона спецназа, уничтожил безоткатное орудие и подавил несколько пулеметных точек противника. 4.04.1987 г. при выполнении полетного задания вертолет загорелся в воздухе и упал. Винник погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на Центральном городском кладбище Красноармейска Донецкой области.

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 12. 03. 1963 г. в г. Инза Ульяновской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.80 г. Окончил Сызранское В В АУЛ в 1984 г.
В Республике Афганистан с августа 1985 г. Экипаж вертолета Ми-24Д 7.11.1985 г. выполнял боевой вылет по разведке противника. Вертолет был сбит зенитной ракетой. Гаврилков на парашюте приземлился на склон горы, получив при этом смертельные травмы.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Инза. Там его именем названа улица.

КАПИТАН
ГАЗИЗОВ РИНАТ ШАЙХОВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 7.12.1956 г. в г. Казань Татарской ССР. Татарин.
В Республике Афганистан с октября 1984 г. Его вертолет 18. 10. 1984 г. был обстрелян зенитными средствами противника, потерял управление и взорвался в воздухе. Газизов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в пос. Юдино Казани.

МАЙОР
ГАЙНУТДИНОВ ВЯЧЕСЛАВ КАРИБУЛОВИЧ
См. раздел ГЕРОИ КАПИТАН
ГЕТМАНОВ ВЯЧЕСЛАВ НИКОЛАЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 9. 05. 1950 г. в г. Ростов-на-Дону. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1. 04. 1969 г. Окончил экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1971 г.
В Республике Афганистан с декабря 1984 г. Совершил 123 боевых вылета. На его счету 2 уничтоженных склада с оружием. 10. 07. 1985 г. при выполнении боевой задачи по подавлению обнаруженной зенитной установки его вертолет был сбит противником. Гетманов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на городском кладбище в г.Аксай Ростовской области.

КАПИТАН
ГЕРАСИМОВ ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ

Родился 25 января 1952 г. в Ярославле. Закончил в 1969 г. среднюю школу № 19, Ярослав-ский учебный авиационный центр ДОСААФ по специальности «пилот вертолета».
Работал шлифовщиком на Ярославском моторном за-воде. 17 ноября 1971 года призван в армию Заволжским РВК. Закончил в 1972 г. экстерном Сызранское военное авиационное училище лётчиков.
Военный лётчик 1-го класса.
В Афганистане находился дважды: с 25 ав-густа 1982 г. по 16 августа 1983 г. служил старшим ко-мандиром вертолета 262-й отдельной вертолётной эскадрильи (в/ч п.п. 19888) и со 2 октября 1985 г. по 17 июня 1986 г. командовал звеном верто-летов, в/ч п.п. 22630 (335-й отдельный вертолётный полк).
17 июня 1986 г. В. С. Герасимов участвовал в операции в районе Анджиристана провин-ции Кундуз. При выполнении десантирования огнем противника вертолет командира был подбит и загорелся. Проявив высокое летное мастерство, рискуя жизнью, майор посадил горящий вертолет с отказавшими в воздухе двигателями, чем спас жизнь десанту.
После приземления на площадку 56 (высота 2601) в непо-средственной близости от противника майор В. С. Гераси-мов организовал оборону в составе экипажа и десанта, отразив 8 яростных атак душманов. В.С. Герасимов погиб в бою.
Похоронен на Игнатовском кладбище Ярославля.
Награжден двумя орденами Красной Звез-ды (06.05.1983, 26.05.1986) и орденом Красного Знамени (посмертно).

Из письма майора А. Н. Федосеева, заместителя командира эскадрильи 335-го отдельного вертолётного полка, родным В.С. Герасимова:
«Я прошёл с ним путь длиною 15 лет совместной службы в рядах Вооружённых Сил. Сергеич – так называли его в эскадрильи. Там, где смех до слёз, это его новый анекдот. Там, где азартно гоняют по полю в футбол, там обязательно был Володя. Он был душой нашего коллектива. Как офицер, как военный лётчик он был незаменим, ему доверяли самые трудные задания. Его звено было едино в выполнении боевых вылетов. Тот роковой случай произошёл 17 июня 1986 года. Мы высаживали десант на площадку в высокогорье.
В этот день он как всегда много шутил, и никто не подозревал, что буквально через несколько часов его уже не будет в живых. При высадке десанта наша группа была обстреляна, и борт, на котором был В. С. Герасимов, загорелся. Машину, благодаря мастерству Владимира Сергеевича, удалось посадить. Экипаж (лётчик-штурман капитан В.А. Щеглов, бортовой техник прапорщик В. В. Харитонов) вместе с десантом приняли бой с душманами на «пятачке». Бой продолжался допоздна. В. С. Герасимов был четырежды ранен и ни на минуту не оставлял место боя и экипаж.
Лишь поздно вечером нам удалось подавить огневые точки противника и под обстрелом забрать с площадки наших оставшихся в живых и тех, кто погиб…
По сей день мне кажется, что Володя придёт в эскадрилью.
Это был Человек с большой буквы!
Это был коммунист кристально чистой души!»

Из письма лётчика-штурмана капитана В.А. Щеглова, участника боя, в котором погиб В. С. Герасимов:
«При высадке группы десанта на площадку были обстреляны из стрелкового оружия в упор. Благодаря высокому мастерству командира звена сели на машине так, что десант и экипаж не получили даже малейших травм.
Но на этой площадке оказалось ещё хуже. Был ранен бортовой техник. Тяжело ранен командир. Положение было критическое.
Но, несмотря на это, Владимир Сергеевич сохранял спокойствие. Умирая на моих руках, он сказал: «Выжить должен хотя бы ты один». Но мы из экипажа выжили двоём, а вот Владимира Сергеевича потеряли…
Ребята отряда спецназначения дрались в меньшинстве против озверелых душманов, которым так и не удалось взять в плен советских лётчиков…».

МАИОР
ГАЙДУКОВ ДМИТРИЙ ДМИТРИЕВИЧ

Командир звена вертолетов Ми-8, родился 25.08.1951 г. в деревне Дубки Бешенковичского района Витебской области БССР. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 9.10.70 г. В 1971 г. экстерном сдал экзамены за полный курс Военного авиационного училища летчиков при Сызранском ВВАУЛ.
В Республике Афганистан с октября 1987 г. Принимал участие в выполнении боевых задач по сопровождению колонн, эвакуации больных и раненых, перевозке личного состава и грузов. Совершил 270 боевых вылетов. 4.09.1988 г. в районе населенного пункта Джаркудук при взлете с площадки его вертолет был обстрелян, получил повреждение и стал падать. Проявляя выдержку и высокое летное мастерство, Гайдуков посадил почти неуправляемый вертолет. Однако при посадке машина перевернулась. Несмотря на тяжелые травмы, он руководил действиями экипажа по эвакуации пассажиров, когда последний пассажир был эвакуирован, вертолет взорвался. Гайдуков погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище в пос. Тамань Темрюкского района Краснодарского края.

ПОЛКОВНИК
ГОЛОВАНОВ АЛЕКСАНД СЕРГЕЕВИЧ
См. раздел ГЕРОИ МАЙОР
ГРУДИНКИН ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Командир вертолетной эскадрильи, родился 22.01.1948 г. в г. Барановичи Брестской области БССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20.08.1966 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1970 г.
В Республике Афганистан с ноября 1981 г. Большое внимание уделял боевому обучению подчиненных. 17.05.1982 г. обеспечивая с воздуха действия наземных войск в районе Панджшерского ущелья, огнем из бортового оружия вертолета подавил зенитные средства противника и успешно высадил десант. При возвращении с боевого задания его вертолет в 80 км северо-восточнее Кабула был сбит. Грудинкин погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на городском кладбище г. Луга Ленинградской области.

Командир вертолета Ми-8, родился 8.01.1960 г. в г. Ярославль. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1978 г. Окончил Ярославский учебно-авиационный центр ДОСААФ, экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1983 г.
В Республике Афганистан с апреля 1987 г. Совершил несколько боевых вылетов на подавление очагов сопротивления противника и высадку десантов. 5.06.1987 г. при выполнении боевого задания, совершая противозенитный маневр, вертолет зацепил сопку и разрушился. Экипаж погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Игнатовском кладбище в Ярославле.

ЛЕЙТЕНАНТ
ДОБРОВОЛЬСКИЙ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 20. 05. 1954 г. в г. Сумы УССР. Украинец. В Вооруженных Силах СССР с 15. 08. 78 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ (экстерном) в 1980 году.
В Республике Афганистан с сентября 1981 г. Проявил себя решительным и умелым командиром боевого вертолета. 28.10.1981 г. его экипаж выполнял боевое задание по прикрытию войсковой колонны на маршруте Талукан-Кишим. При возвращении с боевого задания вертолет был поражен огнем из крупнокалиберных пулеметов и, потеряв управление, упал и сгорел. Вместе с экипажем Добровольский погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на городском кладбище в Сумах.

КАПИТАН
ДОДОЛИН ВАЛЕРИЙ ПАВЛОВИЧ

Командир звена вертолетов Ми-8, родился 26. 05. 1953 г. в г. Кемерово. Русский. Работал горнорабочим на шахте «Лапичевская». В Вооруженных Силах СССР с 1. 04. 1972 г. В 1975 г. экстерном сдал экзамены за среднее военное авиационное училище летчиков при Сызранском ВВАУЛ.
В Республике Афганистан был дважды: с сентября 1980 г. по сентябрь 1981 г. и с августа 1988 г. Проявил себя первоклассным летчиком, грамотным и умелым командиром. Совершил 88 боевых вылетов, в ходе которых действовал смело и решительно. Погиб 13.11.1988 г. при обстреле противником аэродрома г. Кабул.
За мужество и отвагу награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в пос. Промышленновский Кемеровского района Кемеровской области. Там его именем названа улица.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ДОЛЬНИКОВ ВИКТОР АЛЕКСЕЕВИЧ

Штурман отряда - летчик боевого вертолета Ми-24, родился 22. 01.1959 г. в деревне Камяница Витебского района Витебской области БССР. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 1.04. 1977 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 году.
В Республике Афганистан с мая 1982 года. Многократно в составе экипажа вертолета Ми-24 выполнял боевые задания по сопровождению транспортных вертолетов, уничтожению обнаруженных складов с вооружением и боеприпасами противника, а также задачи по огневой поддержке боевых действий мотострелковых подразделений. 5. 06. 1983 г. при возвращении с боевого задания на аэродром Баграм провинции Парван вертолет был сбит мятежниками и в воздухе взорвался. Дольников вместе с экипажем погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в пос. Руба Витебского района Витебской области БССР.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ДРЕСВЯННИКОВ СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Летчик-оператор боевого вертолета Ми-24, родился 9.04.1960 г. в г. Ижевск Удмуртской АССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 18.11.1980 г. Окончил экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1981 г.
В Республике Афганистан с августа 1983 года. Совершил 160 боевых вылетов с налетом 140 часов. Участвовал в 3-х боевых операциях в провинциях Лагман, Нангархар, Пактия, Пактика. 17.09.1983 г. метким огнем из бортового вооружения и точным бомбовым ударом отразил нападение противника на колонну автомобилей. 14.01.1984 г., поддерживая десантно-штурмовую группу с воздуха, точным бомбометанием уничтожил огневую позицию пулемета ДШК и склад с боеприпасами противника. 23.01.1984 г. во время выполнения боевого задания обнаружил группу противника. Прицельным огнем и ударом реактивными снарядами обратил ее в бегство. 6.03.1984 г. после выполнения боевой задачи его вертолет был сбит. Дресвянников погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Заречном кладбище в Ижевске.

КАПИТАН
ДУНАЕВ ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 3.09.1952 г. в г. Улан-Удэ Бурятской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 7.08.1970 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1974 году.
В Республике Афганистан с сентября 1981 г. Совершил более 230 боевых вылетов. Его экипаж уничтожил 5 крепостей, 3 опорных пункта, 3 склада с оружием. 24.01.1982 г. при нанесении авиационного удара южнее г. Кундуз его вертолет был сбит противником и от удара о землю разрушился. Экипаж погиб.
За стойкость и мужество, высокое воинское мастерство и самоотверженность, проявленные при выполнении боевых заданий, награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на гражданском кладбище в г. Ленек Якутской АССР.

Летчик-штурман вертолета Ми-8, родился 5.12.1964 г. в г. Поставы Витебской области БССР. Украинец. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1982 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1986 году.
В Республике Афганистан с сентября 1988 г. Погиб 13.11.1988 г. при обстреле реактивными снарядами аэродрома г. Кабул.
За мужество награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на Чижовском кладбище в Минске.

КАПИТАН
ЕПИФАНОВ ВИКТОР ГРИГОРЬЕВИЧ

Заместитель командира вертолетной эскадрильи по политчасти. Родился 21.01.1952 года в с. Суринское Куйбышевской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 19 августа 1969 года. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1973 году.
В Республике Афганистан с января 1980 года. Военный летчик 1 класса. Неоднократно выполнял боевые задачи по разведке противника и корректировке ударов по его опорным пунктам штурмовой авиации. 23.07.1980 года при выполнении боевого задания в 130 км юго-восточнее г. Кандагар вертолет, управляемый им, был обстрелян и, получив повреждения, упал и взорвался. Епифанов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище «Фомкин сад» г. Сызрань.

КАПИТАН
ЕГОРОВ ВЛАДИМИР ЕГОРОВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 8.06.1960 г. в городском поселке Ветрино Полоцкого района Витебской области. БССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 8.12.1980 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981.
В Республике Афганистан с мая 1985 г. Совершил более 700 боевых вылетов. 19.10.1986 во время выполнения задания по поддержке боевых действий сухопутных войск обнаружил отступавшего противника. Огнем из бортового оружия вынудил его остановиться, в результате чего противник был окружен и разгромлен. При попытке посадить поврежденный ракетой противника вертолет Егоров погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в дер. Глинище Полоцкого района.

КАПИТАН
ЕВСЕЕВ ЮРИЙ ВИКТОРОВИЧ

Командир боевого вертолета Ми-24, родился 12.09.1950 г. в г. Ломоносов Ленинградской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.08.1972 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1976 году.
В Республике Афганистан с декабря 1981 г. Принимал участие в 14 боевых операциях, осуществляя огневую поддержку наземных войск с воздуха. 11.10.1982 г. его вертолет во время боевых действий в районе ущелья Панджшер был обстрелян и совершил вынужденную посадку. Экипаж продолжил действия в составе одного из подразделений мотострелкового батальона. Во время возвращения мотострелков в пункт дислокации в перестрелке с противником Евсеев получил смертельное ранение.
За мужество и отвагу награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени и Красной Звезды (посмертно). Похоронен в пос. Большая Ижора Ломоносовского района.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ЕРМОЛОВ ИЛЬЯ ВЛАДИМИРОВИЧ

Штурман звена - летчик - оператор вертолета Ми-24. Родился 11.02.1963 г. в г. Ташкент Узбекской ССР. Еврей. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.80 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1984 году.
В Республике Афганистан с июля 1986 года. Неоднократно принимал участие в огневой поддержке наземных войск, проводивших боевые операции. 4.06.1987 года при прикрытии десантирования группы спецназа в 30 км юго-западнее аэродрома г. Джелалабад вертолет был сбит зенитной ракетой. Ермолов погиб.
За мужество награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на кладбище «Домрабад» в Ташкенте.

КАПИТАН
ЕРЫКАЛИН ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Командир вертолета Ми-24 авиаполка погранвойск, родился 1.08.1956 г. в с. Русский Ярмаш Уфимского района Башкирской АССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 10.03.1973 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1979 г.
В Республике Афганистан совершил более 300 боевых вылетов. 23.10.1983 г. в ночное время при выполнении боевого задания по охране газопровода его вертолет был сбит. Ерыкалин погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Южном кладбище в Уфе.

Штурман звена, летчик-оператор эскадрильи вертолетов Ми-24, родился 20.07.55 г. в с.Тарасово Атяшевского района Мордовской АССР. Мордвин. В Вооруженных Силах СССР с 7.08.1972 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1976 году.
В Республике Афганистан с декабря 1979 г. В составе экипажа вертолета Ми-24 неоднократно выполнял боевые задания по ведению воздушной разведки, принимал участие в боевых операциях. Во время проведения воздушной разведки 13.02.1980 г. его вертолет был обстрелян противником и упал в 25 км юго-западнее г. Джелалабад. Живаев погиб.

МАЙОР
ЖУК МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ

Начальник воздушно-огневой и тактической подготовки, родился 21. 9. 1955 г. в г. Сызрань Куйбышевской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 3.08.1973 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1977 г.
В Республике Афганистан с августа 1985 г. Под его командованием экипаж вертолета Ми-24 31.05.1986 г. выполнял боевое задание. В зоне аэродрома г. Кабул вертолет был поражен огнем противника. Экипаж боролся за жизнь боевой машины, но во время выполнения вынужденной посадки вертолет взорвался. Жук погиб.
За мужество и самоотверженность награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в г. Сызрань.

Начальник парашютно-десантной службы - летчик - оператор вертолета Ми-8, родился 27.10.1952 г. в г. Шумиха Курганской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20. 11. 1970 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1976 году.
В Республике Афганистан с сентября 1984 г. Налетал 45 часов. В боевой обстановке действовал грамотно и умело. 16.10.1984 г. экипаж вертолета Ми-8, в составе которого он находился, выполнял боевую задачу по десантированию тактическо-воздушного десанта. При подлете к району десантирования вертолет был обстрелян, получил повреждения и, потеряв управление, столкнулся с землей. Захаров погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Шумиха.

ЛЕЙТЕНАНТ
ЗАХАРОВ ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ

Летчик-штурман вертолета Ми-8, родился 13.11.1961 г. в с. Кудеиха Порецкого района Чувашской АССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.4.1978 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1982 г.
В Республике Афганистан с августа 1983 г. Совершил 280 боевых вылетов. Принимал участие в боевых операциях в провинциях Кабул, Кандагар, Панджшер. Отлично знал и полностью использовал возможности бортового оружия вертолета. Экипаж вертолета уничтожил бомбово-штурмовыми ударами 2 крепости и подавил четыре огневые точки. 2.07.1984 г. при ведении воздушной разведки вертолет был обстрелян, получил повреждения, упал и взорвался. Захаров погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Аллее воинов-интернационалистов в г. Новочебоксарск Чувашской АССР.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ЗАХАРОВ ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 4.3.1963 г. в г. Хабаровск. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.8.1980 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ.
В Республике Афганистан с августа 1986 г. Проявил себя смелым, хорошо подготовленным летчиком и умелым командиром. 21.4.1987 г. при выполнении боевого задания по высадке десанта в районе г. Кандагар вертолет был обстрелян и получил повреждения, начал снижаться. Захаров до последнего момента управлял вертолетом, предоставив возможность экипажу и десанту покинуть машину. Из-за недостатка высоты сам спастись не смог.
За мужество и отвагу награжден двумя орденами Красной Звезды (одним - посмертно). Похоронен на городском кладбище «Берковцы» в Киеве.

КАПИТАН
ЗАХАРОВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ

Старший летчик эскадрильи вертолетов Ми-24, родился 2.01.1959 г. в с. Юдиха Шелаболихинского района Алтайского края. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 17.07.1980 г. Окончил Новосибирский УАЦ ДОСААФ и Сызранское ВВАУЛ экстерном в 1982 году.
В Республике Афганистан с августа 1987 г. Участвуя в боевых операциях, совершил около 100 боевых вылетов. 26.02.1988 г. выполнял боевое задание по прикрытию вертолетов Ми-8Т, обеспечивающих необходимыми материальными средствами сторожевые заставы в 6 км юго-восточнее населенного пункта Асадабад провинции Кунар. Вертолет, управляемый им, был подбит. Проявляя выдержку и стойкость, Захаров пытался посадить его, но безуспешно. Погиб при взрыве вертолета.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на воинском кладбище в Новосибирске.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ЗАХАНДРЕВИЧ ИОСИФ ВЛАДИСЛАВОВИЧ

Летчик вертолета Ми-6, родился 15.02.1957 г. в с. Роскиши Шаргородского района Винницкой области УССР. Украинец. В Вооруженных Силах СССР со 2.08.1975 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1979 году.
В Республике Афганистан с октября 1982 г. Его вертолет 22.02.1983 г. вылетел на боевое задание. Несмотря на сильный огонь, экипаж задачу выполнил, чем обеспечил успех в бою мотострелковому подразделению. В этом бою вертолет был сбит, а Захандревич погиб.
За мужество награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в с. Свиршковцы Чемеровецкого района Хмельницкой области. Его именем названы улица и сад в с. Свиршковцы.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ЗИБОРОВ ВЛАДИМИР ЯКОВЛЕВИЧ

Летчик-оператор боевого вертолета Ми-24, родился 23.09.1956 года в с. Алисовка Ивнянского района Белгородской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 3.08.1973 года. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1977 году.
В Республике Афганистан с апреля 1980 года. В составе экипажа вертолета совершил более 20 боевых вылетов. 23.07.1980 года во время нанесения бомбоштурмового удара по противнику вертолет был сбит ракетой в 55 км западнее аэродрома г. Баграм. Зиборов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в с. Алисовка Ивнянского района Белгородской области.

МАЙОР
ЗИНОВЬЕВ ВИКТОР АФАНАСЬЕВИЧ

Командир вертолетного отряда, родился 8.10.1938 гола в с. Яшкино Люксембургского района Оренбургской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 23.08.1957 года. В 1959 году окончил 160-е военное училище летчиков г. Пугачева.
В Республике Афганистан с марта 1980 г. Неоднократно выполнял опасные боевые задания по разведке противника, корректировке огня артиллерии и ударов авиации по его позициям, а также по обеспечению управления войсками. Проявил при этом большие организаторские способности и высокое летное мастерство. Погиб 24.07.1981 года во время корректировки ударов боевых вертолетов и истребительно-бомбовой авиации по объектам противника.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на городском кладбище № 2 г. Калининграда.

КАПИТАН
ЗЫРИН ЕВГЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ

Старший летчик вертолета Ми-8, родился 8.06.1951 г. в пос. Ставрово Собиаского района Владимирской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1969 г. Окончил экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1971 году.
В Республике Афганистан с февраля 1986 г. Неоднократно совершал боевые вылеты в районы боевых действий. 29.05.1986 г. во время высадки тактико-воздушного десанта огнем из бортового вооружения экипажем его вертолета было уничтожено безоткатное орудие и 2 крупнокалиберных пулемета. 16.10.1986 г. Зырин погиб при выполнении очередного боевого задания.
За мужество и отвагу награжден двумя орденами Красной Звезды (одним - посмертно). Похоронен в родном поселке.

КАПИТАН
ИВАНОВ ВЛАДИМИР АНАТОЛЬЕВИЧ

Летчик-штурман-инструктор отдельной вертолетной эскадрильи, родился 16.04.1952 г. в г. Мончегорск Мурманской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.10.1969 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1973 г.
В Республике Афганистан с мая 1982 г. Совершил 270 боевых вылетов. Экипажем вертолета было перевезено 40 тонн груза, эвакуировано с поля боя 10 раненых, уничтожено несколько огневых точек и склад боеприпасов. 20.09.1982 г. во время боевого вылета на подавление опорного пункта противника вертолет был сбит. Иванов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в Оленегорске Мурманской области. Одна из улиц этого города названа его именем, а на доме, в котором он жил, открыта мемориальная доска.

КАПИТАН
ИШКИЛЬДИН ЗАГИР ЗАКИРОВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 11.04.1956 г. в с. Троицкое Оренбургской области. Башкир. В Вооруженных Силах СССР с 17.05.1974 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1982 году.
В Республике Афганистан с августа 1987 года. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. 10.12.1987 г. при выполнении боевого задания управляемый им вертолет был обстрелян противником и, получив повреждения, упал и взорвался. Ишкильдин погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в с. Исимово Кучарчинского района Башкирской АССР.

Старший летчик вертолета Ми-8, родился 16.08.1959 г. в пос. Юльевка Семиозерного района Кустанайской области. Казахской ССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 31. 07. 1977 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 году.
В Республике Афганистан с декабря 1986 г. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. 4.03.1987 г. при взлете его вертолет был подбит и взорвался. Калинин погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в пос. Юльевка Семиозерного района Кустанайской области.

КАПИТАН
КАПУСТИН МИХАИЛ ИВАНОВИЧ

Командир вертолета авиаполка погранвойск, родился 11.11.1957 г. в с. Терешково Богучарского района Воронежской обл. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20.08.1975 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1979 г.
Совершил более 500 боевых вылетов. 6.08.1984 г. при выполнении боевого задания его вертолет попал в зону интенсивного огня зенитных средств противника и был сбит. Капустин погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в родном селе.

МАЙОР
КАРПОВ ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Командир эскадрильи авиаполка погранвойск, родился 17.02.1952 г. в с. Лопатково Ирбитского района Свердловской обл. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20.08.1973 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1977 г.
Совершил более 600 боевых вылетов, проявив при этом высокое летное мастерство, смелость и находчивость; 17.01.1988 г., прикрывая действия десанта при очередном заходе на огневые позиции противника, вертолет был поражен зенитной ракетой и взорвался в воздухе. Карпов погиб.
За мужество и самоотверженность награжден медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды и орденом Ленина (посмертно). Похоронен в родном селе.

КАПИТАН
КАТОРГИН ГЕННАДИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Командир вертолета авиаполка погранвойск, родился 25.08.1960 г. в г. Махарадзе Грузинской ССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20.08.1977 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 г.
Совершил более 900 боевых вылетов и проявил при этом личную храбрость, высокую выучку и летное мастерство. При выполнении боевого задания 18.07.1988 г. его вертолет попал под интенсивный обстрел противника и был подбит. Каторгин сделал все возможное для спасения экипажа и машины. Однако она взорвалась, и Каторгин погиб.
За мужество и самоотверженность награжден медалью «За отвагу», орденом Красного Знамени и орденом Ленина (посмертно). Похоронен в Орджоникидзе.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
КИРИКОВИЧ ВАСИЛИЙ ЛЕОНИДОВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 1.09.1960 г. в дер. Теребень Пинского района Брестской области БССР. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 30.10.1980 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1985 г.
В Республике Афганистан с сентября 1988 г. Неоднократно доставлял воинские грузы на отдаленные, плохо оборудованные площадки. 13.11.1988 г. противник обстрелял ракетами аэродром г. Кабул. В результате попадания ракеты в помещение с летным составом Кирикович был тяжело ранен и 18.11.1988 г. скончался в госпитале.
За мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в родной деревне.

КАПИТАН
КЛЮЕВ СЕРГЕЙ ПЛАТОНОВИЧ

Командир вертолета авиаполка погранвойск, родился 4.07.1954 г. в г. Богданович Свердловской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20.08.1971 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1975 г.
Совершил более 200 боевых вылетов. 24.01.1983 г. принимал участие в обеспечении боевой операции, действуя в сложных полетных условиях, проявив высокие профессиональные качества. Выполняя задание, погиб от пули противника.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Мары Туркменской ССР.

ПОДПОЛКОВНИК
КОВАЛЁВ НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ
См. раздел ГЕРОИ МАЙОР
КОЗОВОЙ ИГОРЬ ВАСИЛЬЕВИЧ

Командир эскадрильи вертолетов Ми-24, родился 12.06.1946 г. в г. Белая Церковь Киевской области УССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20.08.1966 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1970 году.
В Республике Афганистан с декабря 1979 года. Неоднократно выполнял боевые задания. Огнем из бортового вооружения вертолета поддерживал действия сухопутных войск, уничтожая базы и склады с оружием, сопровождал транспортные вертолеты, поставлявшие боеприпасы и личный состав в районы проведения боевых операций. 17.08.1980 г. его вертолет в районе г. Кундуз был поражен ракетой противника. Экипаж погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище Мазурино в г. Витебске.

КАПИТАН
КОНЕВ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ

Старший командир вертолета Ми-8, родился 28.08.1955 г. в дер. Пирятинская Устьянского района Архангельской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.08.1972 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1976 году.
В Республике Афганистан с августа 1982 г. Совершил 484 боевых вылета по доставке грузов, перевозке людей и огневой поддержке наземных войск. 7.08.1983 г., прикрывая группу вертолетов, осуществляющих эвакуацию десанта из района у населенного пункта Кундуз, заметил, что машина командира эскадрильи попала под сильный обстрел зенитных средств противника. Огнем из бортового оружия своего вертолета Конев уничтожил эти средства, но во время выхода из атаки его машина была подбита. Конев погиб.
За мужество и храбрость награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в дер. Бестужево Устьянского района. В районе ежегодно проводятся лыжные соревнования на приз его имени.

КАПИТАН
КОМИССАРОВ АЛЕКСАНДР АНАТОЛЬЕВИЧ

Старший летчик вертолета Ми-8, родился 3.02.1958 г. в пгт. Шиханы Вольского района Саратовской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 3.08.1975 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1979 г.
В Республике Афганистан был дважды: с декабря 1985 г. по январь 1987 г. и с сентября 1988 г. Проявил себя смелым и решительным командиром. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. 13.11.1988 г. вместе с экипажем вертолета ожидал приказа на боевой вылет. Противник обстрелял ракетами территорию аэродрома г. Кабул. Одна из ракет попала в помещение, где находились летчики. Комиссаров был смертельно ранен.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на кладбище «Батрацкие выселки» в г. Сызрань Самарской обл.

ЛЕЙТЕНАНТ
КОНОШЕНКО ПЕТР ДМИТРИЕВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 19.06.1958 г. в дер. Береговая Кемеровского района Кемеровской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1977 г. Окончил Бузулукский УАЦ и экстерном сдал экзамены за ВАУЛ при Сызранском ВВАУЛ в 1979 г.
В Республике Афганистан с октября 1981 г. 13.11.1981 г. при выполнении боевого задания по поддержке наземных войск с воздуха его вертолет был сбит мятежниками. Коношенко погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на родине.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
КОНСТАНТИНОВ ВАЛЕРИЙ АЛЬБЕРТОВИЧ

Летчик-штурман вертолета Ми-8, родился 15.06.1960 г. в г. Старый Оскол Белгородской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.07.1977 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 г.
В Республике Афганистан с августа 1983 г. В составе экипажа вертолета участвовал в перевозке 1085 человек десанта и 112 тонн различных воинских грузов. 25.07.1985 г. под Джелалабадом при выполнении боевой задачи по высадке десанта вертолет в результате обстрела противником получил повреждение. Экипаж сделал все возможное, чтобы посадить практически неуправляемую машину. Помогая командиру удерживать вертолет, Константинов при ударе о землю погиб.
За мужество и отвагу, проявленные при выполнении боевого задания, награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище № 2 г. Губкин Белгородской области.

КАПИТАН
КОРЛЫХАНОВ АНАТОЛИЙ ВИКТОРОВИЧ

Командир вертолета Ми-8,родился 10.07.1956 г. в с. Сергеевка Буденовского района Приморского края. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 4.11.1974 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1979 г.
В Республике Афганистан с августа 1981 г. по апрель 1982 г. и с октября 1985 г. Неоднократно участвовал в боевых операциях по уничтожению баз снабжения и пунктов управления противника. 25.10.1985 г. при выполнении задания по доставке личного состава на отдаленную площадку его вертолет в 20 км северо-западнее аэродрома г. Кундуз попал под сильное огневое воздействие средств ПВО противника, получил повреждение, загорелся и стал терять высоту. До последней минуты Корлыханов, пытаясь произвести посадку, боролся за жизнь раненых членов экипажа и находившихся на борту военнослужащих. Однако на высоте 300 м вертолет потерял управление, при столкновении с землей разрушился и сгорел. Экипаж погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Сурско-Литовском кладбище г. Днепропетровск. Его имя занесено на мемориальную плиту памятника воинам-интернационалистам Днепропетровщины, погибшим в Афганистане.

КАПИТАН
КОРЕНЕВ АЛЕКСАНДР ГЕРМАНОВИЧ

Заместитель командира вертолетной эскадрильи по политчасти, родился 19.05.1951 г. в пос. Ключевский Могочинского района Читинской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 19.08.1969 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1973 г.
В Республике Афганистан с октября 1981 г. Неоднократно совершал боевые вылеты на подавление очагов сопротивления противника, проявил себя смелым летчиком. 10.03.1982 г. погиб при выполнении боевого задания.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Рязань на Новогражданском кладбище.

ЛЕЙТЕНАНТ
КОРОТКИН СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ

Летчик-оператор Ми-8,.родился 30.01.1961 г. в г. Витебск БССР. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1979 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1983 г.
В Республике Афганистан с апреля 1984 г. В составе экипажа вертолета им было перевезено большое количество различных грузов и свыше 400 человек десанта. Действуя мужественно и умело, экипаж в сложных условиях высокогорья и сильного огневого противодействия мятежников высаживал десант и забирал раненых. 20.03.1985 г. при выполнении боевого задания в районе г. Рабат вертолет был подбит и при ударе о землю разрушился. Короткин погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на городском кладбище «Мазурино» в г. Витебск.

ПОДПОЛКОВНИК
КОСЕНКО АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Командир вертолетной эскадрильи, родился 6.03.1947 г. в г. Благовещенск Амурской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20.08.1966 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1970 г.
В Республике Афганистан с сентября 1986 г. Выполнил 165 боевых вылетов с налетом 180 часов. 17.04.1987 г. будучи ведущим группы вертолетов, при выполнении боевой задачи по доставке топлива на высокогорную площадку в районе г. Файзабад своевременно заметил пуск ракет по вертолетам. Подал команду на выполнение противозенитного маневра и отстрел тепловых ловушек, чем предотвратил боевые потери и обеспечил успешное выполнение боевой задачи. При выполнении очередного задания заболел и 13.07.1987 г. умер.
За мужество и отвагу награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Горький.

КАПИТАН
КОРУЕВСКИЙ СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Старший летчик, родился 7.06.1954 г. в г. Южно-Сахалинск Сахалинской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 7.08.1971 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ.
В Республике Афганистан с мая 1987 г. Погиб в результате авиационной катастрофы 25.05.1988 г.
За умелое выполнение боевых заданий и проявленное при этом мужество награжден орденом Красной Звезды. Похоронен в с. Черняное Тамбовского района Тамбовской области.

КАПИТАН
КОСТЮКОВ ЮРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 11.05.1959 г. в г. Оренбург. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1976 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1980 г.
В Республике Афганистан с июня 1985 г. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. 2.05.1986 г. при выполнении боевого задания в районе населенного пункта Газни вертолет, управляемый им, был обстрелян противником и, получив повреждения, упал и взорвался. Костюков погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в Оренбурге.

КАПИТАН
КОЩЕЕВ НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ

Старший командир вертолета Ми-8, родился 16.12.1953 г. в г. Ярославль. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 23.12.1973 г. Окончил Вязниковский УАЦ ДОСААФ и курсы при Сызранском ВВАУЛ в 1976 г.
В Республике Афганистан с августа 1982 г. Совершил 116 боевых вылетов, налетал 123 часа. Принимал участие в боевых операциях в районах населенных пунктов Марджана, Гиришк, Калат, Лашкаргах, Кандагар. 18.11.1982 г. в районе г. Кандагар, осуществляя огневую поддержку наземных войск на поле боя, атаковал метким ракетным ударом засаду мятежников, в результате чего было уничтожено 5 автомобилей с боеприпасами и оружием. Участвовал в подавлении 16-ти опорных пунктов противника, перевез более 7 тонн боеприпасов и продовольствия в районе действия, вывез с поля боя под огнем противника 6 раненых советских и афганских воинов. 23.07.1983 г. при выполнении боевого вылета его вертолет был сбит противником. Кощеев погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в пос. Петрово Туношенского с/с Ярославского района Ярославской области.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
КРАВЦОВ ИВАН АНДРЕЕВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 6.02.1963 г. в г. Новый Айдар Ворошиловградской обл. УССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.09.1980 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1984 г.
В Республике Афганистан с января 1987 г. В составе экипажа вертолета совершил 44 боевых вылета. Проявил себя смелым, хорошо подготовленным летчиком. 30.10.1987 г. в ходе выполнения боевого задания по прикрытию взлета самолета Ил-76 с личным составом на борту его вертолет был сбит противником. При падении на землю вертолет взорвался и сгорел. Кравцов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Южный Харьковской обл.

ЛЕЙТЕНАНТ
КРОХА ПАВЕЛ БОРИСОВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-8, родился 1.02.1966 г. в г. Новокузнецк Кемеровской обл. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1983 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1987 г.
В Республике Афганистан с октября 1988 г. В составе экипажа вертолета Ми-8 9.02.1989 г. совершил боевой вылет в район населенного пункта Ташкурган. Вертолет был сбит американской ракетой «Стингер» и сгорел. Кроха погиб.

За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Редаковском кладбище в Новокузнецке.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
КРУГЛОВ АЛЕКСАНДР ВИКТОРОВИЧ

Штурман звена - летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 20.11.1957 г. в дер. Болбасово Оршанского района Витебской области БССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1976 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ экстерном в 1980 г.
В Республике Афганистан с июля 1982 г. В составе экипажа неоднократно огнем бортовых средств вертолета поддерживал действия сухопутных войск и сопровождал транспортные вертолеты. 11.09.1982 г. его вертолет при заходе на посадку на аэродром г. Гардез был подбит из пулемета и при ударе о землю разрушился. Круглов от полученных тяжелых травм скончался в госпитале.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в дер. Болбасово.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
КСЕНЗОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 5.01.1958 г. в г. Гомель БССР. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 13.05.1976 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1980 г.
В Республике Афганистан с июня 1986 г. Проявил себя смелым, хорошо подготовленным летчиком и грамотным командиром. 29.11.1986 г. его вертолет прикрывал действия транспортных вертолетов, доставлявших боеприпасы в район боевых действий у г. Суруби провинции Кабул. Огнем бортовых средств экипаж подавил несколько огневых точек противника и обеспечил выполнение боевой задачи. При выходе из атаки вертолет был сбит. Ксензов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на родине.

КАПИТАНТ
КУЗЬМИНОВ ВЯЧЕСЛАВ ГЕОРГИЕВИЧ

Штурман вертолетной эскадрильи Ми-8, родился 19.07.1940 г. в г. Тула. Русский. В Вооруженных силах СССР с 30.07.1969 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1972 г.
В Республике Афганистан с сентября 1981 г. Совершал боевые вылеты, 17.05.1982 г., находясь в экипаже ведущего вертолета, несмотря на зенитный огонь противника, вывел группу вертолетов точно к площадке десантирования в 80 км северо-восточнее Кабула. После высадки десанта огнем из бортового оружия обеспечил огневую поддержку действий десантных подразделений. Во время выхода из очередной атаки его вертолет был сбит. Кузьминов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище «Красная Горка» в Подольске Московской обл.

КАПИТАН
КУКАЕВ МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ

Командир звена вертолетов Ми-8, родился 22.09.1951 г. в поселке Селендума Селенгинского района Бурятской АССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 19.08.1968 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1972 году.
В Республике Афганистан с августа 1982 г. Совершил 130 боевых вылетов. Участвовал в высадке воздушно-тактических десантов, постановке минных заграждений, эвакуации подразделений из труднодоступных горных районов. 24.07.1983 г. при выполнении очередного боевого задания его вертолет был сбит противником в 30 км юго-западнее Джелалабада. Кукаев погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды и орденом Ленина (посмертно). Похоронен на гражданском кладбище в пгт. Иловля Волгоградской области.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
КУРБАЛА СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-8, родился 23.11.1956 г. в г. Ярославль. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 17.07.1980 г. Окончил Аткарский УАЦ ДОСААФ и курсы при Сызранском ВВАУЛ.
В Республике Афганистан с апреля 1983 г. Совершил 98 боевых вылетов. Принимал участие в обеспечении боевых действий наземных войск в боевых операциях в районах населенных пунктов Ханабад, Кундуз. В составе экипажа уничтожил 2 склада с оружием и боеприпасами мятежников. 7.08.1983 г. во время выполнения боевой задачи вертолет был поражен огнем из крупнокалиберного пулемета. Экипаж до последнего мгновенья пытался посадить поврежденную машину, но вертолет упал на землю и разрушился. Курбала погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище «Песочное» в Ярославле.

КАПИТАН
КУРМАК ВЛАДИМИР МАКСИМОВИЧ

Старший летчик-штурман вертолета авиаполка погранвойск, родился 27.03.1961 г. в г. Анжеро-Судженск Кемеровской обл. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20.11.1982 г. Окончил экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1983 г.
Совершил около 300 боевых вылетов, проявив при этом смелость и высокое летное мастерство. 18.07.1988 г., прикрывая транспортные вертолеты, попал в зону интенсивного огня противника. Его вертолет был поражен и взорвался при соприкосновении с землей. Курмак погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в родном городе.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
КУЗНЕЦОВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ

Штурман звена - летчик вертолета Ми-8, родился 26.01.1954 г. в г. Ярославль. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1972 г. Экстерном сдал экзамены при Сызранском ВВАУЛ в 1974 г.
В Республике Афганистан с января 1980 г. Совершил 287 боевых вылетов, налетал 360 часов. При выполнении боевого задания в районе населенного пункта ПулиХумри его машина была подбита. Кузнецов получил ранения и 13.10.1980 г. умер в госпитале.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Джамбул.

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 18.02.1962 г. в г. Куйбышев. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1981 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1985 году.
В Республике Афганистан с июня 1986 года. В составе экипажа боевого вертолета совершил 295 боевых вылетов. 31.05.1987 года экипаж вертолета выполнял задание по прикрытию вывода оперативной группы управления из района боевых действий. В 49 км от аэродрома Джелалабад на высоте 30 м вертолет был поражен зенитной ракетой. От взрыва топливных баков машина разрушилась и упала на землю. Лаврентьев погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на кладбище «Рубежное» в г. Самара.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ЛАНДЫРЕВ ВЛАДИМИР ИГОРЕВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 22.04.1961 г. в г. Бронницы Раменского района Московской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 20.04.1979 г. Окончил 10-месячные курсы при Сызранском ВВАУЛ в 1981 г.
В Республике Афганистан с января 1985 г. Совершил несколько десятков боевых вылетов, проявил себя смелым и грамотным летчиком. 10.07.1985 г. при выполнении очередного боевого вылета в районе населенного пункта Ишкашим провинции Бадахшан во время выхода из атаки его вертолет был сбит и от удара о землю разрушился. Все летчики погибли.
Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» 111 степени и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Раменское Московской области.

КАПИТАН
ЛЕГКОВ ВЯЧЕСЛАВ СЕРГЕЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 24.10.1955 г. в с. Косагово Юрьев-Польского района Владимирской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 16.10.1972 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1979 году.
В Республике Афганистан с августа 1983 г. Совершил несколько боевых вылетов, проявил себя смелым и грамотным летчиком. 1.10.1983 г. при ведении воздушной разведки ночью в районе аэродрома г. Джелалабад его вертолет был обстрелян, а он сам тяжело ранен. Из последних сил Вячеслав Легков боролся за спасение боевой машины и членов экипажа и посадил вертолет на своем аэродроме. 2.04.1984 г., выполняя очередное боевое задание, был тяжело ранен и 2.04.1984 г. умер в госпитале.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в родном селе.

ПОДПОЛКОВНИК
ЛАПШИН НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Командир эскадрильи вертолетов Ми-6, родился 6.11.1946 г. в с. Невалово Вачского района Горьковской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 30.08.1965 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1968 году.
В Республике Афганистан с 22.12.1979 года по 18.11.1982 г. и с 19.04.1984 г. Совершил 215 боевых вылетов и налетал более 230 часов. Его вертолет перевез более 3000 человек, из них 270 раненых, и 680 тонн различных грузов. 14.03.1985 г. в районе населенного пункта Пули-Хумри самолет ВВС РА, пилотируемый афганским летчиком, при заходе на вынужденную посадку потерпел аварию и столкнулся с вертолетом Лапшина, в результате чего произошел взрыв. Отважный офицер погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в родном селе.

КАПИТАН
ЛИТВИНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Старший командир вертолета Ми-8, родился 30.04.1953 г. в г. Батайск Ростовской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.02.1973 г. Окончил Богодуховский УАЦ ДОСААФ, экстерном сдал экзамены за ВАУЛ при Сызранском ВВАУЛ в 1973 году.
В Республике Афганистан был дважды: с 3.10.1981 по 18.11.1982 г. и с 27.08.1984 г. Проявил стойкость, мужество, отвагу и высокое профессиональное мастерство. Во время Панджшерской операции совершил 76 боевых вылетов. Участвовал в высадке 7 тактико-воздушных десантов. Обеспечивая действия сухопутных войск, доставил на высокогорные площадки 160 десантников, 6 тонн боеприпасов и продовольствия, эвакуировал 34 раненых при огневом противодействии противника. 27.04.1985 г. при выполнении боевого задания по перевозке личного состава его вертолет был сбит в 7 км от аэродрома Лашкаргах. Литвинов погиб.
Награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище в Батайске.

ЛЕЙТЕНАНТ
ЛЕОНЕНКО ИВАН ВИКТОРОВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 1.01.1963 г. в совхозе «Дальневосточный» Октябрьского района Амурской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1980 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1984 г.
В Республике Афганистан с декабря 1985 г. Военный летчик 3-го класса. Совершил 130 боевых вылетов. Принимал участие в 5 боевых операциях. 26.05.1986 г. экипаж вертолета, в составе которого он действовал, при выполнении боевой задачи был обстрелян мятежниками. Леоненко получил ранение. Вертолет, потеряв управление, столкнулся с землей и взорвался.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище «Фомкин сад» в г. Сызрань.

ЛЕЙТЕНАНТ
ЛИПОВОЙ АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 17.11.1960 г. в с. Астрахановка Хобдинского района Актюбинской области Казахской ССР. Украинец. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1978 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1982 г.
В Республике Афганистан с марта 1984 г. Совершил 78 боевых вылетов, налетав 134 часа. Неоднократно принимал участие в боевых операциях, в ходе которых действовал смело и решительно. 23.08.1984 г. во время выполнения боевого задания в районе высадки десанта обнаружил несколько огневых точек противника. С первого захода вертолет попал под сильный зенитный огонь. Липовой пытался посадить его на автодорогу, но поврежденный вертолет потерял управление и упал на землю. Экипаж погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Актюбинск.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ЛИТЯЕВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ

Штурман звена, родился 4.01.1954 года в г. Новошахтинск Ростовской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 11.11.1972 года. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1977 году.
В Республике Афганистан с июня 1980 года. Совершил 27 боевых вылетов по обеспечению боевых действий наземных войск. В ходе выполнения боевых задач его экипаж уничтожил 10 опорных пунктов противника, эвакуировал с поля боя 12 раненых. 23.07.1980 года в районе пограничной заставы у населенного пункта Спинахула в ходе выполнения боевой задачи вертолет Литяева был сбит мятежниками.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище шахты № 7 в Новошахтинске.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ЛУКЬЯНЕНКО ВАЛЕРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 8.03.1961 г. в с. Бараши Емильчинского района Житомирской области УССР. Украинец. В Вооруженных Силах СССР с 22.04.1979 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1984 году.
В Республике Афганистан с августа 1986 г. Неоднократно принимал участие в выполнении боевых заданий. 31.05.1987 г. экипаж его вертолета выполнял боевое задание в провинции Нангархар, обеспечивая прикрытие высадки тактико-воздушного десанта с вертолетов. При подлете к площадке вертолет был подбит зенитной ракетой. Лукьяненко до последней минуты жизни боролся за спасение экипажа и боевой машины.
За мужество и героизм награжден орденом Красной Звезды и орденом Ленина (посмертно). Похоронен на Корбутовском кладбище в г. Житомир. Его именем названа школа № 20 г. Житомира и один из троллейбусных маршрутов.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ЛЫСЕНКО ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 10.04.1962 г. в г. Оренбург. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1979 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1983 году.
В Республике Афганистан с июня 1985 г. В составе экипажа 14.12.1985 г. выполнял боевое задание по прикрытию десантирования подразделения спецназа в район ведения боевых действий в провинции Газни. Экипаж вывел вертолет в заданный район и огнем бортового вооружения подавил 3 огневые точки противника, чем обеспечил успешное десантирование. При выходе из очередной атаки вертолет был подбит. Лысенко погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище «Чурилково» в г. Ярославль.

Командир вертолета Ми-24, родился 3.05.1953 г. в г. Уфа Башкирской АССР. Мордвин. В Вооруженных Силах СССР с 7.08.1970 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1974 году.
В Республике Афганистан с июня 1983 г. Принимал участие в боевых операциях. Проявил высокое профессиональное мастерство. 3.10,1983 г. при выполнении очередной боевой задачи пилотируемый им вертолет был сбит мятежниками у населенного пункта Пачахан. Меньшойкин погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на кладбище «Батрацкие выселки» в г. Сызрань.

МАЙОР
МАЛЫШЕВ АЛЕКСЕЙ ПАВЛОВИЧ

Зам. командира вертолетной эскадрильи по политчасти, военный летчик 2-го класса, родился 1.01.1954 г. в пгт. Переволоцкий Оренбургской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.08.1971 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1975 году.
В Республике Афганистан проходил службу с 26.11.1981 г. по 8.09.1982 г. и с августа 1984 г. Проявил себя смелым воином, отлично подготовленным офицером. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. Совершил 800 боевых вылетов. 19.11.1984 г. после выполнения боевого задания по десантированию тактико-воздушного десанта его вертолет был сбит мятежниками. Малышев погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды и орденом Ленина (посмертно). Похоронен на родине. Его имя занесено в Оренбурге на мемориальную плиту у памятника воинам-интернационалистам, погибшим в Афганистане.

КАПИТАН
МИХАЙЛОВ ВЛАДИСЛАВ ИВАНОВИЧ

Командир вертолетного звена, родился 11.07.1950 г. в г. Ростов-на-Дону. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 7.08.1972 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1976 году.
В Республике Афганистан с мая 1983 г. Погиб 17.06.1983 г. при выполнении боевого задания. Похоронен в пгт. Быково Раменского района Московской области.

КАПИТАН
МОЛЧАНОВ СЕРГЕЙ ВИКТОРОВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 12.06.1959 г. в с. Белая Глина Краснодарского края. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.08.1977 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 году.
В Республике Афганистан с декабря 1986 г. Совершая свой 108-й боевой вылет 18.05.1987 г., обнаружил и уничтожил расчет зенитной спаренной установки в 2 км ю-з крепости Алихейль провинции Пактия. В ходе выполнения боевой задачи его вертолет был сбит зенитной ракетой. Молчанов погиб.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на Южном кладбище в с. Белая Глина.

КАПИТАН
МАРКОВ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 22.10.1958 г. в деревне Пантелееве Егорьевского района Московской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 19.03.1977 г. Окончил офицерские курсы при Сызранском ВВАУЛ в 1981 г.
В Республике Афганистан был дважды: с ноября 1981 г. по ноябрь 1983 г. и с марта 1987 г. Совершил 112 боевых вылетов. Проявил себя смелым воином и отлично подготовленным летчиком. 27.11.1987 г. его экипажу было приказано доставить боеприпасы на пост боевого охранения. При выполнении задания вертолет был обстрелян противником, загорелся и стал терять высоту. Удерживая в воздухе почти неуправляемую машину, Марков приказал экипажу покинуть вертолет с парашютами. Последним покинул машину сам, но из-за недостатка высоты парашют не раскрылся. Марков погиб.
Награжден орденами «За службу Родине в ВС СССР» III степени, Красной Звезды и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на Егорьевском городском кладбище.

КАПИТАН
МОКРЕЦОВ ВИКТОР АНАТОЛЬЕВИЧ

Старший командир вертолета, родился 20.07.1953 г. в деревне Мыза-Ивановка Гатчинского района Ленинградской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 8.08.1971 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1975 году.
В Республике Афганистан с сентября 1981 г. При нанесении авиационного удара по огневым средствам противника в крепости у населенного пункта Кулли-Топчи 10.10.1981 г. его вертолет был сбит. Мокрецов погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Гатчина Ленинградской области.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
МОЛЧАНОВ СЕРГЕЙ ЮРЬЕВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-8, родился 1.08.1962 г. в с. Ново-Никитино Оренбургской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1979 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1983 году.
В Республике Афганистан с января 1986 г. Неоднократно выполнял задания командования по обеспечению боевых операций. 17.10.1986 г. погиб при выполнении боевого задания.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище "Подлесное" в г. Винница.

МАЙОР
МОРОЗОВ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ

Зам. командира вертолетной эскадрильи, родился 22.11.1949 г. в пгт. Белоомут Московской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 19.08.1968 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1972 году.
В Республике Афганистан с декабря 1979 г. Погиб 7.03.1980 г. в авиационной катастрофе при перегонке вертолетов Ми-8 для ВВС Республики Афганистан.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище № 6 в г. Харьков.

ЛЕЙТЕНАНТ
МОСКВИЧЕВ СЕРГЕЙ БОРИСОВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 1.12.1956 г. в г. Сумы УССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 7.07.1975 г. Сдал экзамены экстерном за среднее военное авиационное училище при Сызранском ВВАУЛ в 1979 году.
В Республике Афганистан с августа 1981 г. При сопровождении колонны сухопутных войск по маршруту Талукан-Кишим 28.10.1981 г. в районе населенного пункта Ханабад вертолет был поражен огнем крупнокалиберного пулемета и упал. Москвичев погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Сумах.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
МОШКОВ АЛЕКСАНДР АНАТОЛЬЕВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 10.11.1959 г. в деревне Федурники Вязниковского района Владимирской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР со 2.04.1979 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1983 году.
В Республике Афганистан с марта 1987 г. При совершении боевого вылета в районе г. Кабул 27.08.1988 г. его вертолет был подбит и взорвался в воздухе. Мошков погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Вязники Владимирской области.

Штурман звена, летчик отдельной смешанной авиаэскадрильи, родился 17.08.1959 г. в пгт. Углезаводск Долинского района Сахалинской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1978 г. Окончил Новосибирский УАЦ ДОСААФ, экстерном сдал экзамены за ВАУЛ при Сызранском ВВАУЛ в 1980 г.
В Республике Афганистан находился дважды: с 28.09.1981 г. по 4.05.1982 г. и с 24.05.1984 г. Принимал участие во многих боевых операциях, в перевозке войск и грузов. Проявил мужество, стойкость и высокую воинскую доблесть. 23.06.1984 г. в ходе выполнения боевого задания в районе населенного пункта Саланг при переброске десанта в район боевых действий управляемый им вертолет был обстрелян мятежниками. Нагибнев получил смертельное ранение.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Бердск Новосибирской области.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
НАЗАРОВ ГРИГОРИЙ ИВАНОВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 23.03.1959 г. в пгт. Леонидово Поронайского района Сахалинской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР со 2.08.1976 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1980 г.
В Республике Афганистан с июля 1982 г. Совершил 92 боевых вылета. 7.10.1982 г. во время боевой операции в одном из районов провинции Баглан, поддерживая с воздуха действия десантников, заметил огневую позицию крупнокалиберного пулемета, с которой противник обстреливал вертолет ведущего. Огнем бортового оружия Назаров уничтожил расчет пулемета, но вертолет при выходе из атаки был подбит и взорвался в воздухе. Назаров погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в с. Черниговка Приморского края, там его именем названа одна из улиц.

ЛЕЙТЕНАНТ
НАЗАРОВ НАИЛЬ РАВХАТОВИЧ

Летчик-оператор боевого вертолета Ми-24, родился 25.03.1957 г. в пгт. Приютово Ермекеевского района Башкирской АССР. Башкир. В Вооруженных Силах СССР со 2.08.1974 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1978 году.
В Республике Афганистан с октября 1980 г. Погиб 21.12.1980 г. в результате несчастного случая. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Бирск Башкирской АССР.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ НЕВГЕНЬ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ

Летчик-штурман вертолета Ми-8, родился 3.10.1962 г. в г. Ижевске. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 17.03.1981 г. Окончил Богодуховский учебный авиационный центр ДОСААФ и экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1983 г.
В Республике Афганистан с мая 1987 г. Погиб 5.06.1987 г. в авиационной катастрофе в 22 км севернее аэродрома у г. Кандагар.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Заречном кладбище в г. Ижевске.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
НИЖНИК ВЛАДИМИР ДМИТРИЕВИЧ

Летчик-штурман Ми-8, родился 17.11.1959 г. в с. Лужаны Кицманского района Черновицкой обл. УССР. Украинец. В Вооруженных Силах СССР с 1.08.1977 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 г.
В Республике Афганистан с августа 1984 г. 19.08.1984 г. участвовал в десантировании тактического воздушного десанта в район действий вооруженного формирования мятежников в целях его ликвидации. При подлете к району десантирования вертолет был обстрелян противником, получил повреждения и взорвался в воздухе. Нижник погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в с. Лужаны, там его именем названа улица.

Подполковник
НЕВЕРОВ ВАЛЕРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Начальник политотдела вертолетного полка, родился 26.09.1946 г. в г. Нейруппин (ГДР). Русский. В Вооруженных Силах СССР с 8.08.1965 г. Окончил Сызранское ВАУЛ.
В Республике Афганистан с июля 1981 г. Погиб 1.05.1982 г. при исполнении служебных обязанностей. Похоронен на Центральном кладбище в г. Алма-Ата Казахской ССР.

ЛЕЙТЕНАНТ
НЕУНЫЛОВ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 31.08.1964 г. в г. Куйбышеве. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1981 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1985 г.
В Республике Афганистан с июня 1986 г. Совершил 147 боевых вылетов. Проявил мужество, отвагу и высокое профессиональное мастерство. 29.11.1986 г. выполнял боевую задачу по прикрытию группы вертолетов Ми-8, доставлявших боеприпасы в район проведения боевой операции. Во время полета его вертолет был сбит мятежниками. Неунылов погиб.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на кладбище № 1 "Фомкин сад" в г. Сызрань.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
НИКИФОРОВИЧ СЕРГЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 10.01.1955 г. в г. Первомайск Николаевской области УССР. Украинец. В Вооруженных Силах СССР с 7.08.1974 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1976 году.
В Республике Афганистан с марта 1980 г. Неоднократно выполнял боевые задачи по перевозке личного состава в районы проведения боевых операций и эвакуации раненых. 12.06.1980 г. при возвращении на аэродром ведомый им вертолет был поражен огнем мятежников и при падении на землю взорвался. Никифорович погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Саки Крымской области.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
НИКОЛАЕВ ВИТАЛИЙ ПАВЛОВИЧ

Летчик-штурман вертолета Ми-8, родился 21.06.1964 г. в деревне Лапкасы Моргаушского района Чувашской АССР. Чуваш. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1982 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1986 году.
В Республике Афганистан с августа 1988 г. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. Совершил 60 боевых вылетов, проявлял мужество и высокое профессиональное мастерство. При обстреле аэродрома г. Кабул был тяжело ранен. От полученных ран скончался 13.11.1988 г.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в деревне Молгачкасы Моргаушского района.

ЛЕЙТЕНАНТ
НОВИХИН АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

Штурман звена вертолетов, родился 13.10.1957 г. в с. Новотроицкое Старошайговского района Мордовской АССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 29.03.1975 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 году.
В Республике Афганистан с августа 1982 г. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. При выполнении боевых заданий проявлял мужество, отвагу и высокое профессиональное мастерство. Погиб 4.01.1983 г.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в с. Новотроицкое. Там его именем названа одна из улиц.

Подполковник
НУЖДИН НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ

Командир вертолетной эскадрильи, военный летчик 1-го класса, родился 1.01.1950 г. в с. Маис Никольского района Пензенской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 17.08.1967 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1971 году и ВВА им. Гагарина.
В Республике Афганистан с октября 1985 г. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. Проявил мужество, отвагу и высокое профессиональное мастерство. 25.10.1985 г. выполнял боевое задание по доставке личного состава в район проведения боевой операции у населенного пункта Хайратон. В 25 км северо-западнее аэродрома у г. Кундуз вертолёт, в котором он находился, был обстрелян противником, на борту начался пожар. Экипаж сделал все возможное, пытаясь осуществить посадку, но, потеряв управление, при столкновении с землей боевая машина взорвалась. Нуждин погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на родине. На доме, где он жил, установлена мемориальная доска.

КАПИТАН
ПАКСЮАТКИН АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 13.09.1958 г. в г. Сызрань Куйбышевской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.08.1977 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 г.
В Республике Афганистан с сентября 1985 г. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. Проявил мужество, отвагу и высокое профессиональное мастерство. 3.06.1986 г. выполнял боевое задание по прикрытию колонны наземных войск на маршруте Кабул-Гардез. В 45 км от г. Кабул колонна подверглась обстрелу. При атаке экипажем Ми-24 огневых средств противника вертолет был сбит. Паксюаткин погиб.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на кладбище «Фомкин сад» в г. Сызрань.

ЛЕЙТЕНАНТ
НОВИКОВ ИЛЬЯ ФЕДОРОВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 21.08.1965 г. в г. Сызрань Куйбышевской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1982 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1986 году.
В Республике Афганистан с апреля 1987 года. Совершил 68 боевых вылетов. 1.07.1987 г. выполнял боевое задание по прикрытию транспортных вертолетов при эвакуации группы спецназа. В 51 км от населенного пункта Шахджой его вертолет был сбит мятежниками. Новиков получил тяжелые ранения, от которых скончался 8.07.1987 г. в военном госпитале.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на кладбище "Фомкин сад" в Сызрани.

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 6.12.1960 г. в г. Ижевск Удмуртской АССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 23.10.1980 г. Окончил Ижевский УАЦ ДОСААФ и Сызранское ВВАУЛ (экстерном) в 1981 г.
В Республике Афганистан с августа 1983 г. Выполнил 43 боевых вылета. Проявил себя мужественным и отважным офицером. 1.10.1983 г. при ведении воздушной разведки в ночных условиях в районе г. Джелалабад его вертолет был обстрелян противником. Будучи тяжело раненым, он вместе с остальными членами экипажа боролся за спасение боевой машины, получил тяжелое ранение и 8.10.1983 г. скончался в военном госпитале.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Хохряковском кладбище в Ижевске.

МАЙОР
ПЕТРЕНКО БОРИС АНДРЕЕВИЧ

Начальник авиаразведки, старший командир вертолета, родился 23.06.1940 г. в г. Ставрополь. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 14.08.1969 г. Экстерном сдал экзамены за полный курс ВАУЛ при Сызранском ВВАУЛ в 1971 году.
В Республике Афганистан с июля 1981 г. Совершил 172 боевых вылета, в ходе которых проявил мужество, отвагу и высокое профессиональное мастерство. Погиб при выполнении боевого задания 24.07.1982 г.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в Ставрополе.

МАИОР
ПИСКАЙКИН АЛЕКСАНДР ГЕРАСИМОВИЧ

Начальник разведки - летчик-штурман авиаполка, родился 1.02.1948 г. в пос. Красный Яр Ичалковского района Мордовской АССР. Мордвин. В Вооруженных Силах СССР с 17.08.1967 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1971 году.
В Республике Афганистан находился дважды: с октября 1985 г. по октябрь 1986 г. и с июля 1987 г. Проявил мужество, решительность, высокое профессиональное мастерство. 21.01.1988 г. выполнял боевое задание по доставке грузов из г. Кабул в г. Гардез. При перелете через горный хребет его вертолет был сбит противником. Пискайкин погиб.
Награжден двумя орденами Красной Звезды (вторым -посмертно). Похоронен на Центральном кладбище в г. Саранск Мордовской АССР.

Подполковник
ПИЯНЗИН ИВАН ФЕДОРОВИЧ

Зам. командира вертолетного полка, родился 6.12.1940 г. в с. Старое Назимкино Шемышейского района Пензенской области. Мордвин. В Вооруженных Силах СССР с 25.08.1959 г. Окончил 160 военное авиационное училище летчиков в 1962 году.
В Республике Афганистан с августа 1985 г. Выполнил 430 боевых вылетов. 21.02.1986 г. в ночное время вел разведку огневых средств ПВО противника в окрестностях аэропорта у г. Кабул. В ходе выполнения боевого задания вертолет был поражен ракетой класса «земля-воздух», загорелся и начал терять высоту. Пиянзин приказал летчику-оператору покинуть вертолет, а сам, проявляя мужество и самоотверженность, повел поврежденную машину в сторону от города, чтобы не допустить ее падения на жилые районы. В воздухе вертолет взорвался. Пиянзин погиб.
Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в г. Александрия Кировоградской области УССР.

КАПИТАН
ПОЖАРИЩЕНСКИЙ ГРИГОРИЙ ПАВЛОВИЧ

Старший командир вертолета Ми-8, военный летчик 1-го класса, родился 13.04.1949 г. в г. Казань Татарской АССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 3.08.1967 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1971 году.
В Республике Афганистан с мая 1980 г. Проявил мужество, отвагу и высокое профессиональное мастерство. 22.09.1980 г. погиб при выполнении боевого задания в 140 км южнее г. Кандагар.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище «Батрацкие выселки» в г. Сызрань Самарской области.

КАПИТАН
ПОЛЕТАЕВ ЕВГЕНИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 14.01.1960 г. в г. Новокузнецк Кемеровской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1978 г. Окончил Бузулукский УАЦ ДОСААФ, экстерном окончил ВАУЛ при Сызранском ВВАУЛ в 1980 году.
В Республике Афганистан с ноября 1985 г. Проявил мужество, стойкость, отвагу и самоотверженность. 8.10.1986 г. в ходе выполнения боевой задачи по прикрытию взлета самолета Ил-76 с аэродрома у г. Кабул его вертолет был подбит противником. Чтобы предотвратить падение поврежденной машины на густонаселенные районы города, Полетаев решил, не покидая вертолета, совершить посадку в нежилой зоне, но при столкновении с землей Ми-24 перевернулся и взорвался. Полетаев и остальные члены экипажа погибли.
Награжден орденом Красной Звезды и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на кладбище в с. Ягуново Кемеровского района Кемеровской области.

МАЙОР
ПРЯНИКОВ СЕРГЕЙ ДОНОВИЧ

Командир отдельной вертолетной эскадрильи, военный летчик 1-го класса. Родился 26.02.1955 г. в г. Жигулевск Куйбышевской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 31.07.1972 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1976 году.
В Республике Афганистан с июля 1985 г. Неоднократно выполнял боевые задания. Проявил мужество, отвагу и высокое профессиональное мастерство. 20.11.1986 г. при высадке тактико-воздушного десанта в 32 км северо-восточнее аэродрома у г. Баграм был ранен. От полученных ран скончался.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в г.Пугачев Саратовской области.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ПУТЕНКО СЕРГЕЙ ГЕННАДЬЕВИЧ

Летчик-штурман вертолета Ми-8, родился 24.04.1960 г. в г. Каменск Ростовской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 09.02.1983 г. Сдал экзамены экстерном за полный курс ВАУЛ при Сызранском ВВАУЛ в 1983 г.
В Республике Афганистан с августа 1987 г. Принимал участие в 2-х боевых операциях, совершив 37 боевых вылетов, в ходе которых доставил в районы боевых действий 43 человека, 10 тонн различных грузов. 21.01.1988 г. при выполнении боевого задания вертолет был сбит противником. Путенко погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище «Северное» в г. Ростов-на-Дону.

Командир вертолета Ми-24, родился 25.07.1959 г. в пос. Янги-Арык Термезского района Сурхандарьинской области Узбекской ССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 05.08.1978 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1982 году.
В Республике Афганистан с октября 1986 года. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. Совершил 110 боевых вылетов. 27.02.1987 г. ночью при выполнении боевой задачи по ведению воздушной разведки и охране аэродрома Газни его вертолет был сбит зенитной ракетой мятежников. Рабко погиб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Термез.

КАПИТАН
РАДАЕВ ЕВГЕНИЙ РАСИХОВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 08.03.1956 г. в с. Янги-Курган Наманганской области Узбекской ССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 02.08.1975 г. Окончил Сызранское В В АУЛ в 1979 году.
В Республике Афганистан с августа 1988 г. Проявил себя мужественным, профессионально подготовленным летчиком. Выполнил 73 боевых вылета. Погиб 13.11.1988 г. при обстреле мятежниками аэродрома Кабул.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на кладбище «Рубежное» г. Куйбышев.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
РОМАНЦОВ ВАЛЕРИЙ НИКОЛАЕВИЧ

Штурман звена, летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 10.12.1960 г. в г. Мариинск Кемеровской обл. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 02.04.1979 г. Экстерном сдал экзамены за полный курс ВАУЛ при Сызранском ВВАУЛ в 1981 году.
В Республике Афганистан с марта 1984 г. При выполнении боевого задания 05.06.1984 г. вертолет, в составе экипажа которого он действовал, был обстрелян противником. Будучи раненым, Романцов продолжал самоотверженно выполнять свои обязанности. При втором обстреле вертолет взорвался и сгорел. Романцов погиб.
За мужество и стойкость награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в Мариинске.

КАПИТАН
РУБЦОВ ВЯЧЕСЛАВ АЛЕКСЕЕВИЧ

Командир вертолета Ми-8, военный летчик 1-го класса, родился 29.03.1954 г. в с. Люкшудья Ижевского района Удмуртской АССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 10.12.1973 г. Окончил Бузулукский УАЦ и экстерном сдал экзамены за полный курс Сызранского ВВАУЛ в 1974 году.
В Республике Афганистан с марта 1980 г. Неоднократно выполнял полеты по обеспечению боевых действий наземных войск в районах Чарикар и Бамиан. Проявил мужество, отвагу и высокое летное мастерство. При проведении боевой операции 24.07.1981 г. в составе экипажа выполнял боевую задачу по корректировке и целеуказанию действий самолетов. В ходе боя его вертолет был сбит противником. Рубцов погиб.
Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени. Похоронен на Ново-Александровском кладбище в г. Ижевске.

КАПИТАН
РУСКЕВИЧ ВАЛЕРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ

Командир вертолетного звена погранвойск, родился 28.09.1953 г. в с.Слуцк Бобруйской области БССР. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 28.08.1971 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1975 году.
В Республике Афганистан совершил более 200 вылетов. 27.06.1985 г. при выполнении задания по доставке десанта в район высадки его вертолет был обстрелян противником, упал на землю и разбился. Рускевич погиб.
Награжден двумя орденами Красного Знамени (вторым -посмертно). Похоронен в г. Ташкент.

КАПИТАН
РЯХИН ЕВГЕНИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ

Командир вертолета Ми-8, военный летчик 1-го класса, родился 04.05. 1953 г. в дер. Большая Корзиха Приморского района Архангельской обл. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 07.08.1970 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1974 году.
В Республике Афганистан с сентября 1984 г. Проявил себя опытным летчиком (общий налет -1643 часа, из них в небе Афганистана - 59 часов), отлично подготовленным командиром. Умело выполнял поставленные боевые задачи, проявляя стойкость, мужество и отвагу. 16.10.1984 г. при высадке тактико-воздушного десанта его вертолет был сбит, потерял управление и упал на землю. Ряхин погиб.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в дер. Фелшинка Приморского района Архангельской области.

Старший летчик вертолета Ми-24, родился 19.11.1953 г. в с. Сартюба Саркандского района Талды-Курганской области Казахской ССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 06.11.1971 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1975 году.
В Республике Афганистан с июля 1986 г. Неоднократно принимал участие в боевых операциях по прикрытию действий наземных частей и обеспечению движения автомобильных колонн. 01.07.1987 г. в ходе выполнения боевого задания по прикрытию группы спецназа, окруженной противником в районе населенного пункта Шахджой, его вертолет был обстрелян интенсивным огнем из ДШК и загорелся. Савин принял все необходимые меры по спасению боевой машины и экипажа. Погиб при взрыве вертолета.
Награжден орденом Красной Звезды и Красного Знамени (посмертно). Похоронен в г. Сарканд Талды-Курганской области.

КАПИТАН
САМСОННИКОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ

Начальник воздушно-огневой и тактической подготовки - старший летчик вертолета Ми-24, родился 29.07.1959 г. в г. Южно-Сахалинск. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 02.08.1976 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1980 г.
В Республике Афганистан с июля 1987 г. В ходе выполнения боевой задачи 29.02.1988 г. в 10 км юго-восточнее аэродрома у г. Баграм его вертолет был обстрелян противником, получил повреждения и, упав на землю, взорвался. Самсонников погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Пугачев Саратовской области.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
СЕЛЬКОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Командир вертолёта, родился 28 июня 1955 г. в селе Садовка Балтайского района Саратовской области. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1976 году. (85КО 2УВЭ)
В Республике Афганистан с 25 июня 1981 г., войсковая часть пп 70419 (Кундуз). Участвовал в ликвидации и обезвреживании бандформирований. Погиб 15 января 1982 г. при выполнении боевого задания по высадке десанта, вертолет А. А. Селькова был поражен огнем мятежников и упал в районе населенного пункта Дарзаб.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в селе Садовка Саратовской области.

КАПИТАН
СЕРГИН СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 26.10.1957 г. в пос. Пьянково Ирбитского района Свердловской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 12.11.1975 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 году.
В Республике Афганистан с 19.10.1982 г. по 02.11.1983 г. и с декабря 1985 г. Погиб 19.01.1986 г. в авиационной катастрофе в 90 км юго-западнее населенного пункта Лашкаргах.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды. Похоронен в г. Красноуральск Свердловской области.

КАПИТАН
СЕЧКО ГЕННАДИЙ ЛЕОНИДОВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 29.11.1961 г. в г. Любань Минской области БССР. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 05.08.1978 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1982 году.
В Республике Афганистан с июня 1986 г. Участвовал в боевых операциях в провинциях Герат, Кабул, Газни, Логар и Нангархар, в ходе которых совершил 170 боевых вылетов. Проявил высокую воинскую доблесть и мастерство. 12.03.1987 г., выполняя боевое задание по прикрытию транспортных вертолетов, осуществляющих десантирование, он метким огнем бортового оружия уничтожил пусковую установку противника. 24.05.1987 г. залпом НУРС подавил миномет, расчет противника. Умело применяя бортовое оружие на малой высоте, Сечко обеспечил выход подразделения спецназа из окружения. 04.06.1987 г. при выполнении разведывательного полета его вертолет был сбит. Сечко погиб.
Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени и орденом Ленина (посмертно). Похоронен в родном городе.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
СИМОРОЗ ЕВГЕНИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Старший летчик вертолета Ми-8, родился 26.08.1962 г. в г.Макеевка Донецкой области УССР. Украинец. В Вооруженных Силах СССР с 05.08.1979 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1983 году.
В Республике Афганистан с июля 1986 г. Во время выполнения боевых заданий проявил хорошую летную подготовку, бесстрашие и высокое командирское мастерство. 14.09.1986 г. под непрерывным огнем противника посадил вертолет на труднодоступную высокогорную площадку и эвакуировал с нее раненых воинов. 14.01.1987 г. во время ночного дежурства на аэродроме Баграм, получив сообщение о нападении на сторожевую заставу, точно вывел вертолет на цель и огнем бортового оружия уничтожил 3 огневых точки. 04.03.1987 г. при проведении поисковых работ по розыску экипажа сбитого самолета в районе, контролируемом противником, ведомый им вертолет на малой высоте был сбит. Симороз и остальные члены экипажа погибли.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на кладбище «Красная Горка» в Макеевке. В Макеевской средней школе № 53 установлена мемориальная доска с его именем.

ПРАПОРЩИК
СИРЕНКО ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ

Начальник мастерской связи и радиотехнического оборудования, родился 04.09.1959 г. в г. Сызрань Куйбышевской области. Русский. Окончил Сызранский политехнический техникум. В Вооруженные Силы СССР призван 14.11.1979 г. Сызранским ГВК.
В Республике Афганистан с августа 1983 г. Проявил себя умелым, инициативным, хорошо подготовленным специалистом. 15.11.1983 г. готовился отправиться на выполнение боевого задания. При взлете вертолет, в котором он находился, был обстрелян противником и, получив повреждения, загорелся. Сиренко погиб в горящем вертолете.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на родине.

МАЙОР
СКОБОВ АНАТОЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ

Командир эскадрильи вертолетов Ми-6, родился 03.07.1951 г. в дер. Дуброво Шумилинского района Витебской области БССР. В Вооруженных Силах СССР с 01.04.1970 г. После Витебского УАЦ окончил экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1972 году.
В Республике Афганистан с сентября 1983 г. Выполнил 278 вылетов. Перевез 1610 человек (из них 185 раненых), 299 тонн различных грузов. Принимал участие в 5 боевых операциях, доставляя боеприпасы и осуществляя высадку десанта на высокогорные площадки. В феврале 1984 г. в течение 2 суток выполнил 12 боевых вылетов по доставке в район боевых действий боеприпасов и топлива. 27.03.1984 г. под сильным огнем противника произвел подцепку и подъем 2 подбитых вертолетов Ми-8 и доставил их на аэродром у г. Файзабад. 14.07.1984 г. во время выполнения очередного боевого задания его вертолет подвергся обстрелу и взорвался в воздухе. Скобов погиб.
Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени, орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на городском кладбище «Мазурино» в г. Витебск.

КАПИТАН
СИНЬКО СЕРГЕЙ ЛЕОНИДОВИЧ

Командир звена вертолетов Ми-24, военный летчик 1-го класса, родился 06.01.1959 г. в г. Пугачев Саратовской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 02.08.1976 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1980 г.
В Республике Афганистан с ноября 1985 г. Неоднократно принимал участие в боевых операциях. Проявил себя решительным и мужественным офицером, профессионалом высокого класса. 13.01.1986 года в ходе выполнения боевой задачи по прикрытию эвакуации раненых с поля боя его вертолет был сбит противником. До последней минуты жизни Синько пытался посадить горящую боевую машину. Погиб при взрыве вертолета.
Награжден орденом Ленина (посмертно). Похоронен на кладбище «Рубежное» в г. Самара.

ЛЕЙТЕНАНТ
СМЕКАЛОВ ИГОРЬ ГЕННАДЬЕВИЧ

Летчик-оператор Ми-24, родился 11.09.1961 г. в г. Ярославль. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 04.04.1980 г. Экстерном окончил Сызранское ВВАУЛ в 1982 году.
В Республике Афганистан с марта 1984 г. В ходе выполнения боевой задачи по обеспечению действий тактического десанта в 31 км юго-западнее г. Кабул 23.08.1984 г. умело и уверенно вел огонь из вооружения вертолета. При заходе на вновь выявленную цель боевая машина подверглась обстрелу зенитными средствами противника. Были повреждены двигатели, ранен командир вертолета. В сложившейся ситуации Смекалов оказывал помощь командиру в управлении вертолетом на посадку. При совершении посадки вертолет потерял управление и столкнулся с землей. Смекалов погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище «Чурилково» в Ярославле.

КАПИТАН
СПЕЛОВ СЕРГЕЙ ЮРЬЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 14.09.1953 г. в г. Псков. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 01.03.1972 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1977 г.
В Республике Афганистан с мая 1981 г. Экипаж его вертолета 07.10.1982 г. выполнял боевую задачу по оказанию огневой поддержки десантированной группе, попавшей в окружение. Проявив решительность и высокий профессионализм, летчики с первого же захода огнем бортового орудия уничтожили расчет крупнокалиберного пулемета, который вел огонь по соседнему вертолету, и еще несколько огневых точек противника. Но при выходе из атаки вертолет был подбит и взорвался в воздухе. Спелов погиб.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен на городском кладбище «Мазурино» в г. Витебск.

ЛЕЙТЕНАНТ
СТЕРХОВ АЛЕКСЕЙ ГЕОРГИЕВИЧ

Летчик-оператор боевого вертолета Ми-24, родился 28.03.1961 г. в г. Ижевск. Русский. Работал слесарем на заводе «Ижмаш». В Вооруженных Силах СССР с 15.03.1979 г. Окончил Ижевский УАЦ и экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1981 г.
В Республике Афганистан с июля 1982 г. Выполнил 57 боевых вылетов по нанесению ударов по укрепленным районам противника, поддержке сухопутных войск и ведению разведки. Умело применял вооружение вертолета, метко поражал наземные цели противника. 11.10.1982 г. при выполнении боевого задания его вертолет был сбит и взорвался в воздухе. Стерхов погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Александровском кладбище в Ижевске.

КАПИТАН
СУЛЬЖЕНКО ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Советник штурмана афганской вертолетной эскадрильи, родился 3.12.1952 г. в г. Рыбинск Ярославской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 19.11.1972 г. Окончил экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1974 г.
В Республике Афганистан с июня 1979 г. Выполнял свои служебные обязанности, неоднократно в составе афганского экипажа вылетал на боевые задания. Погиб 25.02.1980 г. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на родине. Его именем названа одна из улиц с. Кирсово.

Подполковник
ТЕГАЙ ВЯЧЕСЛАВ АНДРЕЕВИЧ

Военный советник отдельной вертолетной эскадрильи, родился 26.08.1949 г. в с. Актепа Букинского района Ташкентской области Узбекской АССР. Кореец. В Вооруженных Силах СССР с 17.08.1967 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1971 году.
В Республике Афганистан с июля 1984 г. Принимал участие совместно с командованием афганской армии в разработке и проведении боевых операций против вооруженных формирований мятежников. 13.11.1985 г. погиб в бою в районе г. Кандагар, во время поиска генерала Власова Н.А., советника командующего ВВС республики Афганистан.
Награжден двумя орденами Красной Звезды (вторым -посмертно). Похоронен в г. Ангрен Ташкентской области.

ЛЕЙТЕНАНТ
ТИМОФЕЕВ СЕРГЕЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ

Летчик вертолета Ми-6, родился 14.06.1960 г. в пос. Головино Судогодского района Владимирской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 10.12.1982 г. Окончил экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1983 г.
В Республике Афганистан с октября 1984 г. Неоднократно выполнял боевые вылеты по доставке грузов и личного состава. 14.03.1985 г. его вертолет потерпел аварию и при заходе на вынужденную посадку на вертолетной площадке Пули-Хумри столкнулся с самолетом афганских ВВС. В результате взрыва Тимофеев погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище «Лукинское» Головинского с/с.

ЛЕЙТЕНАНТ
ТИТАЕВ СЕРГЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ

Летчик вертолета Ми-6, родился 20.02.1957 г. в г. Благовещенск Амурской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 24.03.1983 г. Окончил Егорьевский УАЦ ДОСААФ и экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1983 году.
В Республике Афганистан с мая 1984 г. Выполнил 21 боевой вылет, во время которых было перевезено 30 тонн груза и 120 человек личного состава. 6.07.1984 г. во время выполнения боевого вылета по доставке боеприпасов вертолет был сбит мятежниками. Титаев погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в с. Любучаны Чеховского района Московской области.

КАПИТАН
ТКАЧЕВ ГРИГОРИЙ ПАВЛОВИЧ

Командир звена вертолетного авиаполка погранвойск, родился 19.06.1952 г. в г. Астрахань. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 27.07.1970 г. В 1976 году окончил Сызранское ВВАУЛ.
В Республике Афганистан совершил 55 боевых вылетов. 21.04.1981 г., осуществляя воздушную поддержку десантной операции, во время очередного захода на подавленные огневые точки противника был смертельно ранен. Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в Сумах.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ФЕДОРОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ

Летчик вертолета Ми-6, родился 6.11.1959 г. на ст. Чаган Семипалатинской области Казахской ССР. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 10.08.1976 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1982 году.
В Республике Афганистан с августа 1984 года. Принимал участие в обеспечении 7 боевых операций. В сложной боевой обстановке доставлял топливо, боеприпасы, продовольствие на высокогорные площадки, при этом проявлял выдержку и высокое летное мастерство. В небе Афганистана налетал 280 часов, выполнив 195 боевых вылетов. В октябре 1985 г. тяжело заболел и 28.02.1986 года умер в госпитале.
Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени. Похоронен на Юго-Западном кладбище г. Фрунзе (ныне Бишкек).

КАПИТАН
ФИЛИППИ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Зам. командира эскадрильи - командир звена боевых вертолетов Ми-24, родился 21.04.1954 г. в пос. Рагузино Васюганского района Томской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 8.05.1974 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1977 г.
В Республике Афганистан с июля 1980 года. Погиб 11.09.1982 г. при выполнении боевого задания.
Похоронен на кладбище г. Полевский Свердловской обл.

Полковник
ФИЛЮШИН ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ

Командир отдельного вертолетного полка, родился 7.11.1946 года в г. Москва. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 22.11.1965 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1970 году и Военную академию им. Ю.А. Гагарина.
В Республике Афганистан с августа 1985 г. Участвовал в 6 боевых операциях, совершив 78 боевых вылетов. 24.11.1985 г. с подчиненными осуществлял высадку тактического воздушного десанта. После успешной высадки при взлете его вертолет был поражен средствами ПВО противника и взорвался в воздухе в 67 км северо-западнее г. Кандагар. Филюшин погиб.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении боевых заданий, награжден орденом Красной Звезды и орденом Ленина (посмертно). Похоронен на Люблинском кладбище в г. Москве.

МАЙОР
ФИРСОВ ВЛАДИМИР АЛЕКСЕЕВИЧ

Командир вертолетной эскадрильи, родился 26.04.1950 г. в г. Бузулук Оренбургской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 17.08.1967 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1971 году.
В Республике Афганистан с марта 1980 г. Военный летчик 1-го класса. Выполнил 76 боевых вылетов на поддержку наземных войск в ходе боевых операций. 24.07.1981 г. при выполнении очередной боевой задачи его вертолет был сбит противником в 16 км северо-восточнее населенного пункта Чарикар, упал и взорвался. Фирсов погиб.
Награжден двумя орденами Красной Звезды (вторым -посмертно). Похоронен в Бузулуке.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ФОМИН ВАЛЕРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 25.11.1962 г. в дер. Гостинино Селивановского района Владимирской области. Русский. Работал слесарем-сборщиком на Селивановском машиностроительном заводе. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1981 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ экстерном в 1983 году.
В Республике Афганистан с ноября 1985 г. Совершил 85 боевых вылетов, приняв участие в 15 боевых операциях. 8.10.1986 года при выполнении боевой задачи по прикрытию аэродрома Кабул на его вертолете произошел отказ силовой установки. При совершении вынужденной посадки вертолет потерпел катастрофу. Фомин погиб.
Награжден орденами «За службу Родине в ВС СССР» III степени и Красной Звезды (посмертно). Похоронен в пгт. Красная Горбатка Владимирской области.

А В Республике Афганистан с июня 1986 г. Во время выполнения боевого задания по доставке десанта в район боевых действий ведомый им вертолет 21.04.1987 г. был обстрелян противником. Получив повреждения, боевая машина начала резко терять высоту. Проявив мужество и высокий профессионализм, Харчевников продолжал управлять вертолетом, удерживая его в воздухе и тем самым обеспечивая возможность десантникам покинуть борт. Спасая жизнь другим, Харчевников сам спастись не смог. Погиб при столкновении вертолета с землей.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в родном городе.

КАПИТАН
ХРИПАЧ МИХАИЛ ПАВЛОВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 7.10.1960 г. в дер. Плиговки Ушачского района Витебской области БССР. Белорус. В Вооруженных Силах СССР с 17.10.1978 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1981 году.
В Республике Афганистан был дважды: с июня 1983 г. по январь 1984 г. и с августа 1988 г. Неоднократно в составе экипажа принимал участие в боевых операциях, выполнял боевые задания по огневой поддержке боевых действий наземных войск, высадке воздушно-тактических десантов и доставке боеприпасов. Проявил себя бесстрашным, умелым летчиком, надежным боевым товарищем. 1.10.1988 г. после выполнения боевого задания, при возвращении на аэродром, ведомый им вертолет был сбит ракетой «Стингер». Хрипач погиб.
Награжден орденами Красной Звезды, «За службу Родине в ВС СССР» III степени и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в родной деревне.

ЛЕЙТЕНАНТ
ХУДОЛЕЙ МАКСИМ ВЛАДИМИРОВИЧ

Летчик-штурман вертолета Ми-8Т, родился 15.11.1958 г. в гаг. Леонидово Поронайского района Сахалинской области. Украинец. В Вооруженных Силах СССР со 2.08.1976 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1980 г.
В Республике Афганистан с августа 1981 г. В составе экипажа совершил 170 боевых вылетов, в ходе которых было уничтожено и подавлено несколько опорных пунктов и огневых средств противника. 10.01.1982 г. во время выполнения боевой задачи по разведке дороги его вертолет был сбит противником. Худолей погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Херсон.

КАПИТАН
ХРУСТАЛЕВ ВИКТОР ГРИГОРЬЕВИЧ

Командир вертолета Ми-24, родился 10.11.1960 г. в пос. Мосхладокомбинат № 3 Ступинского района Московской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 28.10.1980 г. Окончил экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1981 году.
В Республике Афганистан был дважды, второй раз с февраля 1986 года. Совершил 90 боевых вылетов. 26.05.1986 г. его экипаж получил боевое задание на огневую поддержку воздушно-тактического десанта. При высадке десанта противник оказал сильное огневое сопротивление. Хрусталев, умело используя бортовое оружие, уничтожил автомобиль противника, но при выходе из атаки его вертолет был сбит. Хрусталев погиб.
Награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Белопесоцком кладбище в г. Ступино. В Республике Афганистан с февраля 1982 г. При нанесении авиационного удара по скоплению противника в 12 км западнее г. Герат 20.09.1982 г. его вертолет был подбит и загорелся. Попытка посадить поврежденную машину оказалась неудачной. При посадке вертолет взорвался. Чернышов погиб. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Асбест.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ШАМСУДИНОВ МИХАИЛ ГИЛЬЯЗОВИЧ

Летчик-оператор Ми-24, родился 27.05.1958 г. в дер. Зюзино Раменского района Московской области. Татарин. В Вооруженных Силах СССР с 15.10.1981 г. Окончил экстерном Сызранское ВВАУЛ в 1982 году.
В Республике Афганистан с октября 1986 года. Совершил 96 боевых вылетов, во время которых было уничтожено 2 автомобиля с оружием, 1 миномет, 2 установки ДШК и подавлено 5 огневых точек противника. 21.04.1987 г. при эвакуации десантников под огнем противника его вертолет был сбит ракетой. Шамсудинов погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в дер. Строкино Раменского района.

КАПИТАН
ШЕВЧЕНКО ВЛАДИМИР ДМИТРИЕВИЧ

Командир звена вертолетов Ми-8, родился 10.04.1949 г. в пос. Комиссаровский Щербакульского района Омской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 19.08.1968 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1972 году.
В Республике Афганистан с сентября 1983 года. Проявил себя мужественным и храбрым офицером-летчиком. 25.10.1983 г. при заходе на посадку после выполнения боевого задания вертолет Ми-8, который он пилотировал, был сбит противником. Шевченко погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Приморско-Ахтарск Краснодарского края.

КАПИТАН
ШЕМЯКИН ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 22.09.1961 г. в с. Ярково Тюменской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1978 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1982 г.
В Республике Афганистан с августа 1988 г. Проявил мужество и высокое воинское мастерство. 31.08.1988 г. во время ведения воздушной разведки в составе пары вертолетов, умело маневрируя под огнем противника, сумел задержать автомобиль мятежников с боеприпасами. Погиб 13.11.1988 г. при обстреле аэродрома у г. Кабул.
Награжден орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в пос. Винзили Тюменской области.

Подполковник
ШЕФЕР ЭДМУНД НИКОЛАЕВИЧ

Командир эскадрильи вертолетов Ми-8, родился 27.02.1949 г. на ст. Балашейка Сызранского района Куйбышевской области. Немец. В Вооруженных Силах СССР с 17.08.1967 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1971 г.
В Республике Афганистан с августа 1983 г. После выполнения боевого задания при заходе на посадку на аэродром у г. Файзабад 25.10.1983 г. вертолет Шефера был сбит противником, упал на землю и взорвался. Шефер погиб. Похоронен на кладбище № 1 в г. Сызрани.

КАПИТАН
ШИШКИН ОЛЕГ ЮРЬЕВИЧ

Командир вертолета Ми-8, родился 14.01.1957 г. в г. Боготол Красноярского края. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 26.07.1980 г. Экстерном сдал экзамены за полный курс ВАУЛ при Сызранском ВВА-УЛ в 1981 году.
В Республике Афганистан с октября 1988 г. Проявил себя бесстрашным и мужественным офицером-летчиком. Погиб 9.02.1989 г., прикрывая вывод советских войск.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище «Центральное» в г. Кемерово.

КАПИТАН
ШРАМКО АНАТОЛИЙ ИВАНОВИЧ

Зам. командира отдельной вертолетной эскадрильи по политчасти, родился 19.06.1954 г. в г. Батайск Ростовской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 1.04.1972 года. Окончил Богодуховский УАЦ, экстерном сдал экзамены за полный курс ВАУЛ при Сызранском ВВАУЛ в 1974 году.
В Республике Афганистан с октября 1980 г. Проявил себя мужественным и храбрым воином, умелым командиром, отлично подготовленным офицером-летчиком. 5.09.1981 г., действуя в качестве ведущего в паре с другим экипажем вертолета Ми-8, следовал на выполнение боевой задачи по определению результатов нанесения удара самолетами. При подлете к месту назначения летчики обнаружили 2 автобуса с мятежниками. Шрамко принял решение атаковать противника. При выходе из атаки вертолет, который он пилотировал, был сбит в 107 км у г. Шиндант.
Награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в родном городе.Штурман звена вертолетов Ми-24, родился 30.11.1963 г. в г. Кузнецк Пензенской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 5.08.1982 г. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1986 году. Я ЛЕЙТЕНАНТ
ЯКОВЛЕВ АЛЕКСАНДР ВИКТОРОВИЧ

Летчик-штурман вертолета Ми-8, родился 25.04.1962 г. в г. Кемерово. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 4.12.1982 г. Окончил Бузулукский УАЦ, экстерном сдал экзамены за ВАУЛ при Сызранском ВВАУЛ в 1983 г.
В Республике Афганистан с ноября 1985 г. Проявил себя мужественным офицером-летчиком. 24.11.1985 г. выполнял боевое задание по доставке десанта в район боевых действий. При взлете и наборе высоты после высадки десанта его вертолет был сбит зенитной ракетой и упал в 67 км северо-западнее г. Кандагар. Яковлев погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на городском кладбище в Кемерово.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
ЯСТРУБЕНКО НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ

Летчик-оператор вертолета Ми-24, родился 16.09.1961 г. в дер. Большая Ижора Ломоносовского района Ленинградской области. Русский. В Вооруженных Силах СССР с 24.11.1982 года. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1983 году.
В Республике Афганистан с ноября 1985 года. Выполнил 209 боевых вылетов. Участвовал в 7 боевых операциях в провинциях Кабул, Логар и Пактия. 24.03.1986 года во время боевого вылета в провинции Логар уничтожил ракетами несколько точек противника, ведущих огонь по автомобильной колонне, тем самым обеспечив беспрепятственное продвижение машин с ГСМ. При выходе из очередной атаки его вертолет был обстрелян, а сам Яструбенко тяжело ранен. От полученных ран скончался 6.06.1986 г.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в г. Гатчина Ленинградской области.

Воевать поначалу и не собирались, рассчитывая лишь «обозначить» серьезность наших интересов в Афганистане, попутно избавившись от наиболее одиозной части кабульского правительства. Планы развертывания группировки советских войск не предполагали ведения широкомасштабных боевых действий, предусматривая лишь размещение гарнизонов в городах, охрану дорог и стратегически важных пунктов. Накануне операции на вопрос, будут ли афганцы стрелять в советских солдат, главный военный советник в АРА генерал-лейтенант А.Н. Горелов убежденно отвечал: «Никогда». С учетом подобных прогнозов и проводилось развертывание будущего «ограниченного контингента».

В первой вертолетной «волне», направившейся в Афганистан в начале января 1980 г., имелся лишь один боевой Ми-24. Основную же массу составляли транспортные Ми-6 и Ми-8, доставлявшие десантников и грузы. Однако спустя пару месяцев все большую долю в деятельности армейской авиации стали занимать вылеты на боевое применение. В дальнейшем вертолетное вооружение претерпело значительные изменения, отражавшие сам ход афганской войны, ее тактику и стратегию.

Основой вертолетных частей к этому времени оставались Ми-8, составлявшие две трети вертолетного парка ВВС 40-й армии, которая стала единственной в советских Вооруженных Силах, получившей собственную авиацию. Поначалу силы эти были весьма скромными: по состоянию на первые дни января 1980 г., авиация 40-й армии располагала лишь парой вертолетных эскадрилий - 302-й ОВЭ в Шинданде и одной эскадрильей из состава 280-го ОВП1 в Кандагаре, в которых насчитывалось всего два десятка машин (еще одна вертолетная эскадрилья под началом подполковника Белова базировалась в Баграме с «довоенных» времен и формально не входила в состав 40-й армии, действуя по указаниям советского Главного военного советника в интересах афганских вооруженных сил).

Быстро обозначившаяся потребность в усилении авиационной группировки привела к наращиванию ее численного состава. Спустя считанные месяцы в Афганистане находились уже ПО вертолетов, а к концу 1980 г. их стало более 200, работавших в составе трех полков (280-го, 292-го и 181-го отдельных вертолетных полков (ОВП), а также 50-го отдельного смешанного авиаполка (ОСАП) и трех отдельных эскадрилий. В это время «восьмерками» укомплектовали восемь вертолетных эскадрилий (в составе полков и отдельных), три летали на Ми-6 и еще четыре были оснащены Ми-24. «Восьмерки» в начальный период были представлены почти исключительно моделью Ми-8Т, однако уже с весны в части начали поступать более мощные Ми-8МТ (первые из них уже при комплектовании получил 50-й ОСАП, вскоре ставший знаменитым как «полтинник»).

Ми-8 встретили войну далеко не безоружными: на фермах по бокам, предусмотренных для подвески вооружения, они могли нести до четырех 16-зарядных блоков УБ-16-57УМВП. снаряжавшихся 57 мм НАР типа С-5, или бомбы калибром до 250 кг (допускалась и подвеска пары «пятисоток», причем Ми-8Т брали только «короткие» бомбы старых моделей, а на Ми-8МТ могли подвешиваться и «длинные» ФАБ-500М62). Более мощные «эмтэшки» отличались также конструкцией ферм и имели шесть узлов подвески, позволявших использовать 32-ствольные блоки УБ-32 и иное вооружение, к детальному рассмотрению которого мы еще вернемся. Огневую мощь усиливали стрелки-десантники на борту, хотя могли воспользоваться не все бойцы перевозимого отделения: шкворневыми упорами под автоматы и РПК были оборудованы только пять открывающихся иллюминаторов, включая переднюю пару за входной дверью и заднюю в конце кабины, а в дверном проеме и правом переднем окне мог крепиться и более мощный пулемет ПК. «Эмтешки» имели столько же точек для стрельбы, но для большей эффективности держатели под ПК получила и крайняя кормовая пара иллюминаторов. Остальные окна не использовались, чтобы огонь из них ненароком не поразил собственные фермы внешних подвесок. На практике шкворнями с зажимами пользовались не всегда, а то и вовсе снимали их, предпочитая жесткому упору стрельбу с рук, позволявшую быстро перебрасывать огонь и перезаряжать магазины.

По всей видимости, первыми «отметиться» в боевой обстановке довелось вертолетчикам 302-й эскадрильи, переброшенной из Ашхабада: обеспечивая прохождение воинских колонн, уже 31 декабря 1979 г. их «восьмерки» подавляли огневые точки вдоль дороги за приграничной Кушкой. Той же работой пришлось заниматься и новогодним утром следующего дня: расчищая путь армии, «вертушки» эскадрильи обрабатывали кишлаки у перевала Рабати-Мирза. Война начиналась прямо на глазах у их коллег из 280-го полка, проходивших с десантными группами выше, своим курсом, по направлению к Шинданду и Кандагару...

Стычка с противником едва не стоила потери Ми-8 уже 30 декабря 1979 г. Вертолет заместителя командира 181-го ОВП В.К. Гайнутдинова, выполнявший разведывательный полет, попал под автоматный огонь и получил множественные повреждения: насквозь пробит был лонжерон лопасти несущего винта (в дыру запросто можно было просунуть палец), а перебитый трубопровод гидравлики привел к отказу управления «шаг-газом», вынудив идти на вынужденную посадку. На теряющем управление вертолете летчику удалось продержаться в воздухе еще 11 мин, дотянув до безопасного места (сами летчики, правда, потом трезво оценивали случившееся, считая, что к замеченной группе «бородатых» с оружием соваться не следовало, и относя инцидент на недостаток опыта). Это был второй боевой вылет экипажа В. К. Гайнутдинова, ставшего вскоре легендарной личностью среди летчиков-«афганцев» и получившего звание Героя Советского Союза уже в апреле 1980 г.

Первая военная зима выдалась небывало снежной. На стоянках Кандагарского аэродрома - Ми-8 280-го полка, появившиеся на авиабазе уже в первые дни января 1980 г.

При умелом использовании ливень свинца с воздуха оказывался весьма действенным (особенно поначалу, когда у вертолетчиков еще не было достаточного опыта стрельбы НАР и бомбометания: имевшиеся на счету три-пять зачетных пусков ракет по курсу боевой подготовки в Союзе явно не обеспечивали должных навыков, а второй попытки реальный противник, поднаторевший в военном деле, мог и не дать). Так, уже при первой масштабной боевой операции по подавлению мятежа 4-го артиллерийского полка афганской армии в Нахрине на севере страны в начале января 1980 г. успех в немалой мере был достигнут благодаря участию звена вертолетов, взявших на борт стрелков. В ходе продвижения к населенному пункту огнем с вертолетов были рассеяны несколько групп всадников численностью до двух сотен и уничтожена засада с тремя орудиями. Под прикрытием с воздуха казармы восставших удалось взять одним броском, а всего в операции, занявшей менее суток, мятежники потеряли около 100 человек, семь орудий и пять автомашин ценой гибели всего двоих наших солдат.

Иногда хватало одного грохота и грозного вида ощетинившейся стволами и подвесками машины. Командование афганской части в Кундузе даже обратилось к вертолетчикам с просьбой - не летать над их казармами, ведь после этого приходилось подолгу разыскивать и сгонять обратно разбежавшихся в панике новобранцев-«сорбозов», никогда не видевших устрашающей «шайтан-арбы».

Однако противник в долгу не оставался, и опыт давался недешево. 23 февраля 1980 г., в День Советской Армии, паре Ми-8Т капитанов Лямцева и Вакуленко из 280-го отдельного вертолетного полка пришлось вылететь на поиски замеченного неподалеку от Кандагара каравана. Ориентируясь по песчаной колее, Ми-8 быстро вышли к укрытым в барханах машинам и решили «пощупать» их автоматным огнем. Стоило одному из штурманов высунуть в блистер свой автомат, как с кузова ближайшей «Тойоты» слетел чехол и под ним обнаружился бородач с ДШК. Стрелял он почти в упор, и лишь чудом удалось отделаться парой дырок. Цель накрыли ракетным залпом, но тут же ведомому пришлось садиться неподалеку - через пробоину в баке вытекало масло. Латать дыру было нечем, и ее на скорую руку замазали пластилином, так и дотянув домой.

«Восьмерки» на регламентных работах в ТЭЧ 280-го ОВП. Кандагар, весна 1980 г.

Прапорщики группы вооружения и недавний выпускник ХАИ борттехник Михаил Кель. В двери «восьмерки» установлен пулемет ПКМ, на лейтенанте - бронежилет армейского образца.

На стоянке Кандагара спустя полгода. Блоки на подвесках Ми-8 уже порядком закопчены.

В апреле 1980 г. Ми-8 замполита эскадрильи 181-го ОВП В. Копчикова, подбитый огнем противника, сел на вынужденную прямо на центральную площадь кишлака Ромуаниши. На выручку экипажу пошел комэска майор В. Щербаков. С воздуха вертолетчиков прикрывала пара капитана В. Оболонина, кружившая над селением. Работать НАР было затруднительно, поскольку севший вертолет находился непосредственно среди дувалов и был риск задеть своих. Помогло наличие на борту установленных в дверях пулеметов, огнем которых борттехники отсекали противника, не давая тому приблизиться к подбитому вертолету. Подсев рядом, Щербаков забрал экипажи и, отстреливаясь, ушел из-под огня.

Пулемет ПКТ стал верным и надежным оружием вертолетчиков

Буквально накануне, 30 марта 1980 г., при подобных обстоятельствах В. Оболонину и замкомандиру 181-го полка майору В. Гайнутдинову пришлось выручать экипаж: другого подбитого Ми-8. Машина капитана Ю. Власова выполнила аварийную посадку в Файзабадском ущелье у Бахарака, в самых что ни на есть душманских местах, куда и залетать было небезопасно. В экипаже командира при попытке сесть рядом был убит борттехник, однако Оболонину удалось подобрать летчиков сбитого Ми-8, буквально выхватив их из-под огня, и уйти, отбиваясь из пулеметов.

Постепенно противник набирал силу. Появление чужих солдат в стране, переполненной оружием и хранившей опыт многочисленных войн, стало накалять обстановку, быстро придав конфликту характер джихада против неверных. Качественно и количественно менялось вооружение оппозиции; поддерживавшие ее арабские страны и Запад наладили поставки новейших автоматов и пулеметов, сменивших дедовские сабли и «буры»2, а обучение военному делу стали вести профессиональные инструкторы и советники.

Для «настоящей войны», в которую быстро переросла афганская кампания, вооружение «восьмерок» нуждалось в усилении. Не дожидаясь решения «сверху», вертолетчики предпринимали самостоятельные попытки доработать машины. Видимо, первой такой доработкой была установка пулеметов на Ми-2, не имевших собственного оружия: пара эти вертолетов, использовавшаяся в 302-й ОВЭ Шинданда для разведки и связи, уже зимой получила по бортовому ПК в двери. Встречались и более смелые предложения, опиравшиеся в основном на добытое у соседей оружие и собственные инструментальные и слесарные возможности. Так, в Кандагаре пытались смонтировать на Ми-8 одолженную у истребителей мощную 23-мм автоматическую пушку ГШ-23Л, а комэск В. Сидоров даже предлагал пристроить под фюзеляжем 73-мм полуавтомат 2А28 «Гром» с БМП-1 и был готов испытать ее в воздухе, но пойти на это не решились - конструкция вертолета явно не выдержала бы отдачи.

В апреле 1980 г. в вертолетных частях побывал Генеральный конструктор Милевского КБ Марат Тищенко с группой летчиков-испытателей. Близкое знакомство подстегнуло разработки, проведенные с похвальной быстротой, и уже с июня заводские бригады начали установку усиленного варианта вооружения и защиты на Ми-8. Его основой стал танковый вариант пулемета Калашникова ПКТ, оснащенный электроспуском (имелась и механическая гашетка, но электроспуск был предпочтительнее по «чуткости»). При том же, что и у «ручника», калибре ПКТ выгодно отличался более мощным патроном (использовался винтовочный патрон 7,62х53Р, имевший более чем вдвое больший заряд пороха, нежели «короткий» автоматный 7,62x39, и массивные пули - 9,6-11,8 г против 7,9 г у автоматного патрона, что обеспечивало оружию превосходную баллистику). Ствол ПКТ был на 1,2 кг массивнее, чем у его пехотного собрата ПК, имея толстостенное «тело», что позволяло вести продолжительный огонь без опасности перегрева и быстрого износа. Пулемет обладал отличными характеристиками, сочетая высокую скорострельность, большую убойную силу и точность огня, обеспечившие ему репутацию «снайперского оружия». Пулеметная очередь была эффективна не только против живой силы, обладая хорошим «останавливающим действием» при встрече с машинами в душманских караванах и будучи в состоянии разметать стрелковое укрытие. Поражающее действие тяжелой пули ПКТ позволяло ей уверенно пробивать стальной лист толщиной до 6 мм на полукилометровой дальности.

Примечательно, что для вертолета был выбран именно танковый пулемет, хотя имелись и специальные авиационные системы, типа только что появившегося четырехствольного ГШГ-7,62 с темпом стрельбы до 6000 выстр./мин. Сложное оружие было чересчур капризным для работы на вертолете, летающем «пониже и потише», где оно страдало от запыленности и недостаточного охлаждения, привычных для армейского образца. Вдобавок пулемет был весьма непрост по устройству, требуя квалифицированного обслуживания и, в самом буквальном смысле, хорошей технической грамотности при эксплуатации, чем не всегда могли похвастать солдаты-механики и прапорщики группы вооружения. Случалось, «спецы» в строевых частях не знали, как подступиться к хитроумному оружию с пугающим множеством деталей, путались при разборке и сборке его механизмов, а ведь чистка с полной разборкой и смазкой пулемету требовалась после каждой стрельбы. ПКТ в этом отношении был куда привлекательнее, позволяя управляться с обслуживанием и подготовкой любому мало-мальски понимающему бойцу и механику, а удачная конструкция, доведенная за годы эксплуатации до совершенства, делала его образцом надежности. Последнее обстоятельство оказалось весьма существенным: вооружение вертолетов требовалось доработать в кратчайшие сроки, используя доступные образцы оружия, гарантирующие его работоспособность и безотказность, и на эксперименты с поисками оригинальных решений, требующие непременной и, наверняка, долгой доводки, времени не было.

В прицеле пулемета - дорога в окрестностях Кандагара. Патрулирование дороги велось в поисках транспорта душманов. Лето 1980 г.

Однотипное вооружение снимало и множество проблем со снабжением, позволяя пополнить запас патронов у соседей-пехотинцев и танкистов, разжиться ЗИПом или быстро устранить поломки. Сделанный выбор, как оказалось, был совершенно правильным: ПКТ в качестве вертолетного оружия полностью себя оправдал, подтвердив удачность решения как в афганской войне, так и событиях последующих лет, без каких-либо изменений используясь в армейской авиации до настоящего времени.

Комплект доработок включал подвижный ПКТ в носу, монтировавшийся с пылезащитным чехлом вместо центральной секции остекления кабины (огонь из него вел борттехник) и пары пулеметов на фермах подвески сверху. Еще один пулемет размещался на поворотной раме в заднем аварийном люке правой створки грузовой кабины. Его установка стала ответом на все более частые попытки обстреливать незащищенную машину сзади, особенно при выходе из атаки, когда летчики не могли видеть противника. Место у заднего пулемета занимал борттехник или специально взятый на борт кормовой стрелок. Дополнительно по бокам кабины ставились зеркала заднего вида, наподобие автомобильных, - нехитрое приспособление, позволявшее летчикам наблюдать за задней полусферой и при опасности уклониться от огня маневром.

«Восьмерка» капитана Сурнина доставила топливо войскам, проводящим операцию. Зима 1981 г.

Ми-8 из состава 280-го ОВП в операции у Анардары. Март 1981 г.

Передний и задний пулеметы крепились на подвижных шкворневых установках с помощью пары пальцев-фиксаторов и управлялись с помощью ручек, живо напоминавших знаменитый «Максим». Стрельба велась посредством кнопок электроспуска, находящихся сверху на каждой ручке; предусмотрена была и резервная механическая гашетка посередине. Поскольку ПКТ в штатном исполнении не имел каких-либо прицельных приспособлений (на танках и бронемашинах для наведения пулемета служил собственный встроенный прицел, в комплектацию оружия не входивший), к раме сверху крепилось простейшее устройство из визирной мушки на стойке и кольцевой прицельной рамки. На раме установки располагалось крепление патронной коробки, приемник пустой ленты, а также уловитель вылетающих гильз, направлявший их для сбора в мешок, чтобы те не летели куда попало и не раскатывались по кабине, грозя заклиниванием управления и прочими неприятностями (в числе таковых была и возможность поскользнуться на крутящихся под ногами гильзах при передвижении по кабине). Передний пулемет имел также стопор для фиксации оружия и обеспечения ведения стрельбы летчиками, а также винты регулировки для пристрелки в этом положении. Кормовой пулемет вместе с рамой мог откидываться в сторону, где он крепился в убранном походном положении, освобождая аварийный люк.

Появление носового ПКТ тут же сказалось на работе висевшего рядом компаса, указатель которого начинал метаться, стоило лишь шевельнуть стволом. Пришлось чувствительный прибор убирать подальше от массивного «железа», вынеся на боковую стойку остекления. Не очень удобным оказалось и пользование передним пулеметом: со своего сиденья борттехник не мог до него дотянуться - для этого требовалось опустить крышку находящегося перед ним центрального пульта, перебраться вперед и, устроившись на его коробе, часто на коленях, управляться с оружием (впрочем, это сочли несущественным, определив, что на войне не до комфорта). Действия порядком стеснял нагрудный парашют - им приходилось пользоваться, поскольку основной парашют оставался в чашке сиденья. На створках у кормовой установки и вовсе сиденья не было, и примоститься там можно было разве что на каком-нибудь ящике.

Взлет с полевой площадки в пустыне требовал мастерства и опыта, чтобы не разбить вертолет в непроглядном пыльном вихре

В лентах чередовались бронебойно-зажигательные пули Б-32, пули со стальным сердечником ЛПС и трассирующие БЗТ-44 и Т-46. Такой набор позволял поражать разнообразные цели, включая машины в караванах, а доля «трассеров» обычно составляла не менее трети боекомплекта. Первые же вылеты показали, что полагаться только на прицел не стоит, а различить на каменистом грунте, куда ложится очередь, без хорошо видимых даже солнечным днем красных трасс, невозможно. Чтобы раздобыть трассирующие боеприпасы, когда подводило снабжение, их выменивали у соседей-пехотинцев и танкистов, благо авиаторам было что предложить по «бартеру» - брусья от бомботары, шедшие на строительство, и керосин для отопления всегда ценились. Обычно ленты насчитывали 250 патронов к носовому и кормовому пулеметам, ограничиваясь вместимостью патронной коробки, однако иные экипажи предпочитали запас посолиднее, чтобы в горячке боя не тратить время на перезарядку. Ленты для этого наращивали, получая боезапас желаемого размера, в 500 и больше патронов. Вместо обычной патронной коробки такую «суперленту» четырех-пятиметровой длины укладывали в ящик подходящей емкости или патронный цинк, лишь бы тот уместился при пулемете. Помимо штатных цельных «танковых» лент, могли использоваться ленты к ПК ручного образца, отличавшиеся тем, что они набирались из кусков по 25 звеньев. При стрельбе проходившая через оружие лента «ручника» разделялась на короткие фрагменты; чтобы те не разлетались по кабине, а цельная пустая лента не елозила под ногами и не «всплывала» при маневрах вертолета, на установке слева имелся коробчатый щиток-отражатель, направлявший отстрелянную ленту вниз.

Установка пулемета ПК в переднем правом блистере Ми-8МТ

Ферменные установки несли по одному пулемету, закрепленному на сварной раме из труб, крепящейся к подвесным балочным держателям и продольным элементам ферм на болтах. Здесь же на установочной раме размещались коробки для патронных лент и сбора пустых лент. Собирать стреляные гильзы от ферменных пулеметов необходимости не было, и те свободно сыпались вниз, однако ленточное питание ПКТ имело свою особенность: по условиям нормальной работы оружия, требовалось организовать подачу ленты в приемник без каких-либо перекосов, для чего та размещалась в патронной коробке строго параллельно приемнику (и поперек самого оружия). На танках, БТР и прочей «сухопутной» технике это условие не создавало проблем, благо для установки довольно громоздкой коробки, как и сбора лент, места хватало. Иное дело в авиации, где обычным образом компоновочные объемы стеснены, ленту приходится подводить из удаленного патронного ящика с изгибами и та должна иметь достаточную шарнирность и веерность, чтобы на своем пути она могла перегибаться и скручиваться требуемым образом. Из тех же соображений патронная лента в авиационном оружии выполняется рассыпной, в ходе стрельбы разделяясь на отдельные звенья, уносящиеся из оружия, не создавая каких-либо проблем с «утилизацией» достаточно длинного и громоздкого шлейфа отработанной ленты.

Штатная лента к пулемету ПКТ была цельной, нерассыпной, как и во всех прочих системах армейского стрелкового оружия (упомянутое формирование ленты к ПК ручного варианта из 25-звеньевых кусков, по сути, выглядело так же и внедрено было для удобства пользования, чтобы свисающая отработанная слишком длинная лента не мешала пулеметчику при обращении с «ручником»). К тому же лента используемого образца не допускала никаких «вееров» в своей плоскости, что для армейского пулемета и не требовалось. При размещении на вертолете это стало изрядной проблемой: патронную коробку с лентой пришлось ставить рядом с пулеметом, перпендикулярно оружию, с другой стороны которого потребовалось громоздить таких же размеров коробку-лентосборник.

Поскольку о пополнении боекомплекта наружных пулеметов в полете речь идти не могла, понадобилось организовать размещение для них прямо при установках достаточного боезапаса из 450 патронов на каждый пулемет, что сказалось на внушительных размерах патронных коробок. В итоге фермы вооружения «восьмерки» увенчали солидные сооружения без малого квадратного метра в поперечнике, выступавшие поперек потока. Установки выглядели довольно неавиационными конструкциями, противореча всяким представлениям об аэродинамике и изрядно увеличивая сопротивление, но более изящное решение искать было некогда (в конце-концов главное требование было выполнено - оружие работало, и весьма надежно, а сама установка получилась несложной, позволяя повести доработку вертолетов самым оперативным образом).

После отрыва с песчаной площадки следовало вывести машину из пылевого облака, обеспечивая нормальный обзор для разгона и набора высоты

Коробка с патронной лентой и лентосборник были съемными и имели сверху ременные ручки для удобства обращения. Обе они ставились в «корзину» рамы установки, удерживаясь от перемещений ее деталями без каких-либо крепежных ухватов и скоб; сверху они поджимались простейшим образом - парой накидных резиновых шнуров-амортизаторов, крепившихся к ушкам на рамах, подобно поклаже на домашних тележках. Пристрелка ферменных пулеметов производилась так, чтобы сведение трасс происходило на расстоянии 800 м. Перезарядка осуществлялась с помощью двухметровых тросиков-боуденов, выведенных в грузовую кабину, но в случае заклинивания или перекоса ленты устранить отказ было невозможно (справедливости ради надо сказать, что такое случалось нечасто). Не очень удобно было работать с вооружением: для выполнения всякой процедуры, будь то снятие пулеметов для чистки и смазки или даже каждодневная подготовка оружия с установкой патронных ящиков или укладкой в них снаряженных лент, приходилось забираться на фермы подвески, балансируя на высоте человеческого роста.

Ферменные установки для Ми-8МТ имели несколько отличное устройство, сообразно другой конструкции ферм подвески: в целом подобные, они крепились к поперечным трубам ферм и находились над крайними балочными держателями. Любопытно, что на «эмтэшках» ферменные пулеметы получили ограниченное применение и, по крайней мере, встречались реже, чем на Ми-8Т. Отчасти это объяснялось более мощным собственным арсеналом вооружения Ми-8МТ: в отличие от предшествующей модификации, машина имела шесть точек подвески, могла нести 32-зарядные блоки и другие средства поражения новых образцов, а более мощные двигатели позволяли брать большую боевую нагрузку, сохраняя приемлемые летные характеристики. Имели место и причины организационного характера: доработки по усилению вооружения на «восьмерках» проводились в период, когда в Афганистане преобладали как раз Ми-8Т, в первую очередь и получавшие пулеметные установки. Массовое поступление Ми-8МТ пришлось на более позднее время, через пару лет, когда в ВВС 40-й армии в достаточном количестве появились вертолеты Ми-24. Боевые вертолеты, сообразно предназначению, чаще использовались для огневой поддержки; тем самым острота вопроса для «восьмерок» отчасти была снята, и машины модификации Ми-8МТ в большинстве своем получали только пару пулеметов - носовой и кормовой, буквально необходимых и вошедших уже в заводскую комплектацию.

Помимо пулеметов, «восьмерки» получали 30-мм пехотный автоматический гранатомет АТС-17 «Пламя», устанавливавшийся в дверном проеме. У мотострелков это грозное оружие, обладавшее высокой плотностью огня и навесной траекторией, позволявшей накрывать противника в окопах и на обратных скатах высот, было очень популярно, служа настоящей «взводной артиллерией». К числу несомненных достоинств гранатомета относились и боеприпасы осколочного действия, обеспечивавшие эффективное поражение живой силы.

На фоне «настоящих» пушек гранатомет, может, и выглядел не очень впечатляюще, имея небольшую дальность стрельбы порядка 800 м, да и граната весом 275 г была в 1,5 раза легче пушечного снаряда аналогичного калибра и не обладала сколько-нибудь эффективным пробивным действием, что могло понадобится при встрече с защищенной целью. Однако своему назначению он вполне соответствовал, будучи способным вести огонь очередями с темпом до 400 выстрелов в минуту, накрывая обширную зону сплошного поражения. Каждая граната ВОГ-17 (выстрел осколочный гранатометный) обеспечивала площадь поражения живой силы в 30 м2, в 1,5 раза превосходя по эффективности (при том же калибре) осколочно-фугасные снаряды автоматической пушки 2А42, установленной на БМП-2.

Что называется, «на руку» была легкость АГС-17 (не зря его делал авиационный оружейник): вместе с опорной треногой вес гранатомета составлял всего 30 кг - это снимало проблемы с его установкой и креплением на вертолете (та же пушка 2А42 в «чистом виде», без узлов крепления и подачи, весила 115 кг). Не менее существенным являлось то, что отдача АГС-17 выглядела, по артиллерийским меркам, совершенно незначительной, и гранатомет без каких-либо ограничений позволял размещение на борту вертолета (чего нельзя было сказать о пушках - у артиллерийских систем такого калибра усилие отдачи, в лучшем случае, достигало 5-6 т, удары которых были губительны для неприспособленной и довольно «нежной» конструкции винтокрылой машины).

Подвеска авиабомбы ФАБ-500М62 на вертолет Ми-8МТ из 3-й эскадрильи 181-го ОВП. Полк получил свои первые «эмтэшки» в начале ноября 1980

Неудивительно, что удобство и несложность АТС-17 привлекли авиационных конструкторов и, не тратя времени на разработку специального бортового варианта, на Ми-8 начали ставить обычный пехотный образец на штатном станке-треноге. Питание осуществлялось из ленты в барабане на 29 выстрелов ВОГ-17А с 275-граммовой осколочной гранатой («некруглое» число было обусловлено тем, что по особенностям зарядки первое звено всегда шло пустым). Еще два барабана помещались в брезентовой сумке под запасной боекомплект, крепившейся рядом по левому борту. Доработочный заводской комплект включал деревянные «башмаки» на опоры и растяжки, которыми «Пламя» крепили к полу, гася его все же ощутимую для стрелкового оружия отдачу, чтобы дергающийся гранатомет не вылетел из кабины (при стрельбе на земле АГС подскакивал так, что его опоры приходилось вкапывать в грунт или оседлывать станок, прижимая своим весом норовистое оружие).

Вести огонь из АГС следовало наводя его вперед по полету с соответствующим упреждением по расстоянию и высоте, сообразно скорости вертолета и навесной траектории летящих гранат. Наиболее эффективной была стрельба с круга, когда вертолет закладывал вираж вокруг цели и та все время оставалась в поле зрения, позволяя достаточно точно наводить оружие.

В одном таком случае пара Ми-8Т с ведущим капитаном Е. Сурниным из 280-го ОВП, выполняя 11 июня 1980 г. поиск в районе южнее Газни, в предгорьях наткнулась на конный отряд. Вертолеты недавно переоборудовали под усиленное вооружение, и летчики получили возможность попрактиковаться в стрельбе. Борттехник М. Кель, из поволжских «русских немцев», рассказывал: «Скакали красиво, как в фильмах про Гражданскую войну, в чалмах и патронташах, бешметы по ветру стелились. Нырнули было в пальмовую рощицу, но командир заложил вокруг нее крутой вираж, отсекая путь. Пока не кинулись врассыпную, я накрыл всю группу короткой очередью гранат на десять. Цель была на виду, рядом, так что фонтаны разрывов видны были очень четко, легли кучно. Сделали еще круг - ни один не поднялся, только лошадь выскочила из рощицы с распоротым брюхом, и та рухнула тут же».

АГС-17 «Пламя» на вертолетах в первые годы кампании использовали достаточно широко: к примеру, в эскадрилье Ми-8 Кундузского 181-го ОВП, работавшей в 1981 г. в Файзабаде, расход боеприпасов к АГС порой достигал внушительных цифр: 6 февраля - 85 выстрелов; 8 февраля - 82; 13 марта - 300; 21 июня - 261.

Усилению подверглась и система бронезащиты кабины экипажа, которую дополнительно прикрыли закрепленными на наружных кронштейнах стальными экранами толщиной 5 мм. Внутри броня навешивалась на перегородке за креслами летчиков, на двери со стороны грузовой кабины, по бокам у блистеров, а также снизу на полу и спереди под приборными досками (позднее эти листы сделали откидными, на шарнирах, «гармошкой» - для улучшения обзора на взлете и посадке). Часть вертолетов уже на заводе оборудовалась системой заполнения баков углекислым газом, предотвращавшим опасность взрыва при попаданиях: баллон ставился в грузовой кабине, однако емкость его была невелика, и борттехник открывал вентиль лишь при угрозе обстрела.

В дополнение к 180 кг «штатной» брони сами летчики обычно укладывали под ногами или вешали на стенки кабины бронежилеты: надевать раскаленные латы в летнюю жару все равно не находилось желающих. Ими же укрывали дополнительный бак в грузовой кабине или держали под ногами у кормовой огневой точки. Еще одной мерой защиты служили запасные парашюты, которые бросали на нижние панели остекления, рассчитывая, что в плотном шелке спрессованной парашютной ткани пуля непременно застрянет (это поверье отнюдь не было безосновательным - так оно частенько и бывало).

Аварийная посадка Ми-8МТ капитана Пыжкова из 181-го ОВП. При посадке на большой скорости вертолет снес левую стойку шасси и завалился на блок УБ-32А, спасший его от опрокидывания. Гульхана, 26 июня 1981 г

На втором этапе доработок устанавливались автоматы отстрела ИК-ловушек АСО-2В, а затем эжекторно-выхлопные устройства (ЭВУ), предназначенные для защиты от переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК) с тепловыми ракетами. Если доработка вооружения в некоторых частях и подразделениях задерживалась, то оба этапа переоборудования проводились разом. Несмотря на донесения разведки о наличии зенитных комплексов в бандах, случаев применения ПЗРК в первый год войны не было, не встречали их и среди трофеев3, из-за чего уже смонтированные «уши» ЭВУ на Ми-8Т нередко снимали: потрепанным «восьмеркам» ощутимо недоставало мощности, и сопротивление объемистых коробов и лишние 68 кг веса становились обузой.

К числу немногих последующих изменений заводских доработок относилось устройство прицела пулеметных установок, первоначально выполненного грубовато из довольно толстой стальной полосы, перекрестье которой полностью перекрывало цель, мешая ловить ее на мушку. Посередине креста появился зазор (кое-где его сразу пропиливали вручную), куда подводился шарик мушки. Позднее прицел стал концентрическим с двумя кольцами, облегчавшими наводку.

Примечательно, что упор в усилении вооружения делался на «противопехотное» оружие. Пулеметы и осколочные гранаты АГС служили прежде всего для борьбы с живой силой, ведь уничтожение противника оставалось наиболее надежным средством наведения порядка и «насаждения народной власти» (как формулировались конечные задачи многих операций). Средств для этого не жалели: при штатном боекомплекте в 400-450 патронов у ферменных пулеметов, двух коробок у носового и стольких же - у кормового ПКТ в полет брали десяток патронных коробок, наваливая в них груды лент (сослуживец и товарищ уже знакомого нам Келя по 280-му полку борттехник Т. Осадчий на этот счет говорил: «Запас карман не тянет, а чувствуешь себя как-то спокойнее»). Пулеметы на практике выгодно отличались от НАР возможностью продолжительной работы, позволявшей сделать нужное число заходов на цель, раз за разом перезаряжая оружие, в то время как после нескольких залпов ракет опустевшие блоки оставались висеть бесполезным грузом. Иногда, когда целью оказывался особо «крепкий орешек» или предстояло работать вдали от базы, в грузовую кабину с собой даже брали запас НАР и несколько бомб, чтобы вновь вооружить машину, подсев неподалеку от места удара.

В новинку многим летчикам было широкое использование бомбового вооружения. «Восьмерка» допускала применение широкой номенклатуры авиабомб калибром от 50 до 500 кг, с соответствующим прицелом бомбометания ОПБ-1P, однако далеко не все экипажи имели практический опыт бомбометания. Между тем в арсенале вооружения вертолета бомбы являлись наиболее мощным средством поражения, а сложившаяся обстановка требовала самого широкого их использования. Не то чтобы противник располагал крупными силами, развитой инфраструктурой или боевой техникой, к чему готовились в боевой учебе дома, - сами местные условия требовали для выполнения буквально любой боевой задачи, связанной с необходимостью огневого воздействия, достаточно внушительных средств и нарядов сил.

Причинами являлись как особенности афганских ландшафтов (горной местности с большим количеством естественных укрытий и укреплений в виде пещер, расщелин, завалов камней и пр.), так и своеобразие местной архитектуры, где традиционные постройки (толстостенные дувалы, каменные крепости и даже обычные сельские дома с глинобитными стенами метровой толщины) больше соответствовали фортификационным сооружениям. Они служили надежными убежищами противнику: под прикрытием прочных стен устраивались огневые точки, «выкурить» которые было крайне непросто. Пулеметы и маломощные НАР в борьбе с такими объектами оказывались во многих случаях совершенно бесполезными.

Подходящим средством выступали бомбы, позволявшие уничтожать даже хорошо защищенные цели. По боевому опыту, в наставления по боевому применению внесли соответствующие дополнения для наиболее эффективного использования армейской авиации. Так, для поражения типовой цели - защищенной огневой точки в горах или отдельного дома - назывался необходимым наряд сил из шести Ми-8 с вооружением по четыре осколочно-фугасных бомбы ОФАБ-250 на каждом; чтобы уничтожить крепость или дувал с засевшим противником, следовало выделить четверку Ми-8 с парой фугасных бомб ФАБ-500 на каждом либо, учитывая ослабленные несущие свойства в жару и в высокогорье, - два звена с вооружением из пары ОФАБ-250 на вертолете (следует оговориться, что эти рекомендации были расчетно-нормативными для «гарантированного поражения» противника и соблюсти их, выделяя назначенное количество машин на удар, мало когда удавалось; обычно обходились более скромными силами, «действуя по обстановке»).

Доработка Ми-8 включала установку пулеметов, бронирование кабины и зеркал заднего вида у блистеров летчиков. 280-й ОВП, март 1981 г.

Работа вертолетов в качестве бомбардировщиков имела естественные особенности в тактике, тонкостях построения боевого захода и прицеливания. Пользоваться при бомбометании приходилось прицелом ОПБ-1P - почтенных лет устройством еще военных времен, представлявшим собой перископическую трубу с визиром, устанавливавшуюся в полу у рабочего места штурмана (в походном положении она висела на стенке кабины). Летчики жаловались на неудобство в работе и невысокую точность прицеливания, позволявшего бомбить только с горизонтального полета. К слову, первые модели прицелов этого типа имели прототипом германский бомбардировочный прицел Лотфе FL 206 образца аж 1926 г., предоставленный для воспроизводства тогдашними немецкими партнерами, и мы скоро будем иметь возможность отметить столетний юбилей приспособления, бессменно остающегося на вооружении отечественной авиации.

Имели место и другие детали, которые следовало учитывать. Весьма существенным являлось соблюдение режимов полета при бомбовом ударе, что для вертолета с его небольшими скоростями и высотами было напрямую связано с безопасностью. Игнорирование этих моментов грозило попаданием под собственные осколки, разлетавшиеся у бомб достаточно далеко и сохранявшие убойную силу в сотнях метров. Так, у бомб-«соток» осколки долетали до высоты 600 м, а у бомб калибра 250 и 500 кг поднимались до высоты 900 м, что следовало принимать во внимание при организации удара (для сравнения: при стрельбе НАР типа С-5 из вертолетных блоков с пикирования безопасной являлась высота порядка 50-75 м). Бомбили обычно с установкой взрывателей на замедление, позволявшее уйти на безопасное расстояние от места удара. Однако бывало всякое...

При выполнении бомбометания 26 июля 1980 г. пара Ми-8 заходила на удар, держась на 50-метровой высоте. Ведущий отбомбился по цели, однако следовавший сразу за ним ведомый вышел прямо под разрывы и получил заряд осколков по полной мере: прошиты были баки, кабина летчиков, посекло даже фермы подвески. По счастью, осколки миновали летчиков, однако из атаки вертолет вышел с белесым шлейфом - керосин буквально лился наружу, убывая с таким темпом, что через пару минут на табло в кабине загорелся «аварийный остаток» и пришлось садиться здесь же, рядом с местом бомбардировки. Пока напарник осуществлял прикрытие с воздуха, сдерживая огнем зашевелившихся душманов, экипаж спешно латал бак, заклеивая пробоины.

20 сентября 1980 г. вертолетчики Файзабада получили приказ на срочный удар по цели в соседнем кишлаке, где собрался душманский совет. Выполнять задачу ушло звено Ми-8, три из которых несли блоки, а на один решили подвесить бомбы. На беду, их запасы в эскадрилье были на исходе и пришлось подбирать все остатки. На Ми-8Т подвесили все, что было: две осколочно-фугасных ОФАБ-100-120, одну ОФАБ-250-270 и подвернувшуюся толстостенную ФАБ-250Т. Толстостенная бомба с прочной литой головкой из качественной стали предназначалась для поражения укреплений и защищенных целей, но не для применения с вертолета, имея даже иную, трехушковую, подвеску. Однако выбирать не приходилось, и мощную фугаску приспособили на вертолет. Бомбы бросали по одной в заходе, с высоты в 50-70 м, установив взрыватели на 12-секундное «маловысотное» замедление. С «твердолобыми» бомбами прежде иметь дело не доводилось, и когда до нее дошла очередь, борттехник решил выглянуть в дверь грузовой кабины - мол, если рванет лучше обычных, то и дальше будем такими работать.

После он рассказывал: «Рванула она сразу после удара о землю, прямо под вертолетом. Взрыватель оказался с дефектом или вооруженцы что-то там накрутили, но отойти мы не успели. Едва я высунул голову, чтоб вниз глянуть, как грохнуло... Вертолет подбросило, все в дыму и пыли, обернулся - господи, из чашки сиденья торчат двумя «розочками» клочья парашюта. Осколки прошли сквозь него насквозь. Один ушел в потолок навылет, а другой засел в коке двигателя, потом выковыряли - рваный кусок металла, грамм сто в нем было. Другие осколки наделали дырок в баках, редукторе, лопастях, хвост пробили, задели держатель и переднюю стойку, даже двигателю досталось. Кое-как баки позатыкали тряпьем и на последних каплях притянули домой. Всего потом насчитали 42 дырки, месяц возились с ремонтом».

Установка ферменных пулеметов ПКТ на Ми-8. Боекомплект ферменных пулеметов составлял по 450 патронов на установку

26 июня 1981 г. при подрыве на собственных бомбах был потерян Ми-8Т из состава 280-го полка. Бомбили «зеленку» вдоль реки северо-западнее Кандагара, выполняя бомбометание с 50-метровой высоты. Вертолеты несли по паре ОФАБ-100-120 и паре ОФАБ-250-270, однако по ошибке при снаряжении бомб взрыватели оказались выставленными на мгновенное срабатывание (для этого достаточно было всего-то выкрутить один винтик...). При сбросе первая же «сотка» разорвалась прямо под вертолетом капитана Г. Говтвяна. Прошитая осколками машина «посыпалась» вниз на вынужденную, угодила при посадке в арык и подломила переднюю стойку. Все трое летчиков получили ранения, к тому же из ближних кишлаков к упавшей машине уже спешили душманы. На выручку летчикам пришли другие экипажи, однако изувеченную «восьмерку» пришлось сжечь на месте.

Имеющиеся на борту средства поражения обеспечивали непрерывность воздействия на цель в ходе атаки. Так, ракетами с безопасной дальности 1300-1500 м подавляли сопротивление, следом, часто в том же заходе, разрушали дувалы и укрытия бомбовым ударом, не прекращая поливать цель пулеметным огнем.

Вертолетчики 50-го полка за первый год войны израсходовали 56400 НАР и 1328 авиабомб, имея в среднем 537 вылетов на экипаж, 2088 использованных НАР и 49 бомб. Всего же за 1980 г. ВВС 40-й армии были израсходованы 634862 НАР (инженерный отдел штаба ВВС приводил несколько иную цифру-641000 подготовленных ракет, большей частью С-5 разных типов). Что же касается патронов, то их списывали валом, с усмешкой вспоминая о том, как еще несколько месяцев назад нужно было отчитываться за их расходование, предъявляя по счету стреляные гильзы. Показательно, что расход пулеметных патронов к ПКТ в отчетности по боеприпасам штаба ВВС даже не учитывался, в отличие от прочих, «подотчетных», средств поражения - по заявке просто подвозили требуемое количество боеприпасов.

Строго велся поначалу и учет настрела пулеметов, не допускалось использование выработавших ресурс стволов, благо устройство ПКТ предусматривало смену при перегреве и износе, для чего в комплектации пулемета имелся сменный ствол. Вскоре стало не до «бухгалтерии»: вертолетчики делали по пять-шесть вылетов в сутки, проводя на аэродроме и в воздухе по 15-18 ч, а основная нагрузка приходилась на отвечавших за подготовку борттехников и «агрессоров» (как звали вооруженцев). Внимание на ограничения уже не обращали, лишь бы пулеметы исправно работали. ПКТ оказался весьма надежным оружием, перекрывавшим все назначенные нормативы и исправно переносившим жару и всюду проникающую пыль, способную точить детали, словно абразив. Присмотра требовали лишь спусковой механизм и электроспуск, износ которых приводил к возможности случайного срабатывания, из-за чего неожиданная очередь могла прозвучать и при жесткой посадке. Случалось, переработка доходила до того, что начинали гнуться затворные рамы.

Об интенсивности расхода боеприпасов можно судить хотя бы по следующему примеру: 11 марта 1981 г. звено Ми-8 из Файзабада при выполнении рядового задания по сопровождению колонны израсходовало 806 ракет С-5КО, 300 гранат к АГС-17 и 14200 пулеметных патронов (более полусотни полных лент!). Вертолет командира звена капитана Сергеева вернулся с восемью пулевыми пробоинами. Повреждения, включая дыры в блоках, получили и другие машины.

26 мая 1981 г. комбинированным ударом атаковали базу, где остановилась на отдых банда. Дом с душманами и находившиеся рядом постройки две пары Ми-8Т и Ми-8МТ смели четырьмя фугасными «пятисотками» и 255 ракетами С-5КО. После этого на развалины со всеми, кто сумел уцелеть, обрушились 58 осколочных гранат из АГС-17 и шквал пулеметных очередей.

Одна только дюжина «восьмерок» Файзабадской эскадрильи 181-го ОВП в «горячий» сезон расходовала ежемесячно пятитонный грузовик патронов. Под стать им была и «выработка» бомб и ракет, особенно возраставшая в дни операций, сменявших будничное сопровождение транспорта, поддержку войск и охоту за бандами.

Известность получила операция по штурму горы Сангидуздан, с давних пор имевшей мрачную репутацию разбойничьего гнезда - «Горы воров», пещеры которой облюбовали хозяйничавшие в округе банды. Первый раз, в мае 1980 г., засевших там душманов при поддержке гаубиц и реактивной артиллерии выбивали неделю, но вскоре те вновь вернулись в свои убежища. Повторный штурм горы, на картах значившейся как «отметка 2700», начатый 23 августа при поддержке усиленной вертолетной эскадрильи Ми-8 и звена Ми-24, завершился к концу дня. Дюжина «восьмерок» подвергла гору бомбардировке ФАБ-500 и выжгла укрытия зажигательными ЗАБ-100, пройдя по склонам ливнем из 2107 ракет. Сангидуздан удалось взять ценой гибели одного нашего радиста, находившегося при авианаводчике, и нескольких раненых.

Однако по мере использования вертолетного вооружения начали выявляться и его недостатки, особенно ощутимые в накаляющейся обстановке. Оценивший силу авиации противник стал уделять должное внимание ПВО. В душманских отрядах и в охранении баз мятежников все чаще попадались 12,7-мм пулеметы ДШК и еще более мощные 14,5-мм ЗГУ, способные поразить воздушную цель на высоте до 1300-1500 м и дальности в 1500-2000 м. При встрече с ними бортовые пулеметы «вертушек» уже не давали желаемого преимущества, уступая крупнокалиберному оружию по всем показателям - 50-граммовая пуля ДШК (не говоря уже о более тяжелой 14,5-мм) сохраняла убойную силу далеко за пределами дистанции прицельного огня. Даже если массивная пуля не пробивала броню, она выкалывала куски с ее тыльной стороны, и поток вторичных осколков летел в кабину.

Встреча со «сваркой», как прозвали крупнокалиберные пулеметы за характерные вспышки выстрелов, не раз оборачивалась трагично. В 280-м полку 23 июля 1980 г. погиб попавший под огонь ДШК экипаж замполита эскадрильи капитана Н.Г. Епифанова. В операции под Кандагаром летчики выполняли задачу по корректировке огня артиллерии и, кружа над селением Спинахула, попали под огонь замаскированного пулемета. Очередь с пары сотен метров пришлась прямо по кабине, поразив летчиков, машина резко пошла вниз и взорвалась на окраине кишлака.

Эжекторно-выхлопные устройства раннего образца на патрубках двигателей Ми-8Т 280-го ОВП. Кандагар, март 1981 г

Всего через неделю, 31 июля 1980 г., при высадке десанта южнее Газни Ми-8 капитана М. Трошева из 280-го ОВП получил очередь из ДШК в упор. Пули прошили баки, двигатели и разнесли электроарматуру. Штурман Сергей Антонов позже вспоминал: «Горели страшно, всем бортом: по грузовой кабине лился пылающий керосин, в спину дышало жаром, глаза ел черный дым. Я различал перед собой лишь линию горизонта, командира за тучей копоти уже не видел и только по движению ручки чувствовал - рядом живой. Машина последний раз нас выручила, продержавшись минуту, пока шли к земле. Садились вслепую, ткнувшись носом в валун. Взорвалась она, как только мы отбежали в сторону. В подбиравшей «восьмерке» нас не могли узнать - лица и руки были покрыты жирной гарью, так что блестели только глаза и зубы...»

21 апреля 1981 г. при ведении разведки вдоль границы у кишлака Баля-Мургаб вертолет пограничников попал под огонь, и одна из пуль, прошедшая в кабину снизу, перебила ручку управления и попала в лицо командиру капитану Г. А. Ткачеву. Управление падающей «восьмеркой» сумел перехватить штурман майор Ю.К. Аверченков, дотянувший вертолет домой.

В свинцовой метели на выручку иной раз приходила удача: майор В. Оболонин из 181-го ОВП в одном вылете весной 1981 г. чудом избежал двух «своих» пуль. Стоило летчику наклониться, чтобы осмотреться, как одна из пуль прошла у его спины, вспоров сиденье, а другая, направленная прямо в лицо, пробила стекло и засела в авиагоризонте, выбив его шарик наружу. Таким же счастливым оказался комэск 280-го полка майор В. Сидоров, которому при высадке досмотровой группы у каравана в Регистане пулей, прошившей кабину, «подстригло» волосы. Его штурман получил ранение в шею, а борттехнику пришлось прикрывать отход, отбиваясь из ручного пулемета.

Громоздкая установка ферменных пулеметов сказывалась на летных характеристиках вертолета: объемистые коробки с патронами и сборники лент, стоящие поперек потока, ощутимо тормозили вертолет, «съедая» скорость и маневренность. Не очень удачным был и сам монтаж - на крайних пилонах с большим разносом от прицельной линии, сказывавшийся на точности огня (на Ми-8Т разнос пулеметов между собой составлял 5 м, а на Ми-8МТ даже больше шести).

Для кучности огня и удобства эксплуатации более выгодным представлялось размещение пулеметов у бортов, где к ним можно было организовать подвод лент из грузовой кабины, однако на «восьмерке» им мешало сплетение ферм подвески, из-за чего пулеметные установки и пришлось вынести подальше, на свободное место. Точности огня препятствовали также сами особенности динамики полета вертолета: характерным его свойством является полет с небольшим креном и скольжением, призванным компенсировать боковую составляющую тяги рулевого винта. К тому же пулеметы подвергались изрядным вибрациям, свойственным винтокрылой машине, что в сочетании с недостаточной жесткостью консольного крепления установки на крайних пилонах самым отрицательным образом сказывалось на кучности стрельбы.

Можно возразить, что в тех же условиях тряски и прочих помех работали и подвесные ракетные блоки, однако они, по определению, являлись оружием «залпового огня» и даже при прицельной стрельбе предполагали площадное накрытие цели; с учетом этого работала и система управления огнем, выпускавшая на «восьмерках» при одном нажатии на боевую кнопку разом не менее восьми ракет. Кроме того, ракеты не требовали прямого попадания (в отличие от пулеметов), и при достаточной мощности полуторакилограммовой боевой части их разрывы поражали цель, даже ложась неподалеку. Для стрелкового оружия точность, напротив, является определяющей для эффективности огня, однако пулеметы на фермах, в лучшем случае, могли вести «поливную» стрельбу в направлении цели.

Не очень эффективной оказалась и фиксированная установка оружия, требовавшая наведения всей машиной и выдерживания направления на цель в течение всего огневого контакта. Более удобным оставался носовой ПКТ, позволявший вести огонь в довольно широком диапазоне передних курсовых углов, не меняя направления полета и не стесняя летчика в маневре. Еще одним доводом становилось чрезмерное время снаряжения пулеметных боекомплектов: на первый план выступала быстрота подготовки и снижение трудоемкости, в то время как для каждого из четырех «стволов» нужно было перебрать патроны, очистить их от смазки и сора и набить в бесконечные груды лент. В итоге кое-где наружные ПКТ стали снимать уже в 1981 г., а к 1984 г. на «восьмерках» их практически не осталось. Летом 1984 г. в 280-м полку, все еще продолжавшем летать на Ми-8Т, имелся всего один остававшийся вертолет с такой установкой. Видимо, последними такими вертолетами были несколько «пожилых» газнийских Ми-8Т, летавших с наружными пулеметами еще в начале 1985 г., тем более примечательных, что они считались «сильными» машинами благодаря хорошо отрегулированным двигателям.

«Восьмерка» замкомэска 280-го ОВП майора Н. Бабенко. За остеклением кабины хорошо видны передние бронеплиты, но по какой-то причине сняты зеркала заднего обзора у летчиков

На площадке, где с трудом садился вертолет и гуляли постоянные ветры, экипаж не глушил двигатели, удерживая их на «малом газу» в готовности подняться в воздух

Носовая и кормовая установки практически без изменений прошли всю войну, хотя и обладали рядом недостатков. Так, при стрельбе из носового ПКТ пороховые газы и дым от обгоравшей смазки заполняли кабину, которую приходилось проветривать, приоткрывая блистеры (несущественный, казалось бы, момент был способен повлечь большие неприятности - пороховой дым со сладковатым привкусом токсически воздействовал на организм, вплоть до отравления и потери сознания). Но это были мелочи по сравнению с теми хлопотами, которые доставляла кормовая огневая точка, располагавшаяся в аварийном люке. Последний по своему назначению открывался «раз и навсегда», особенно на Ми-8Т, где он при откидывании просто улетал наружу. Потеряв не одну крышку, их стали снимать, оставляя на земле перед вылетом, но на рулении через метровый проем люка пыль и мусор засасывало, словно пылесосом, и в кабине было не продохнуть.

В конце концов, на «эмтешках» люк стал «многоразовым» и сбрасывался внутрь, хотя поставить его на место в полете все равно было невозможно. Многие предпочитали летать вообще без люка, прикрывая отверстие куском фанеры или дюраля; встречались и более хитроумные решения местных умельцев, делавших люк открывающимся на петлях от снарядных ящиков с уплотнением из резиновой трубки и дверными ручками. Еще раньше «с неба на землю» вернули АГС-17, который с изменением тактической обстановки все чаще стал обнаруживать «профнепригодность». В первую очередь, сказывались специфические условия службы авиационного вооружения, общими требованиями к которому оставались высокая скорострельность, позволяющая попасть в цель в считанные мгновения контакта при больших скоростях, как можно большая масса секундного залпа, делающая поражение надежным, и высокая начальная скорость пули или снаряда по условиям точности и дальности стрельбы. По всем этим параметрам АГС далеко отставал от авиапушек. Так, при равном с ним калибре 30 мм, стоявшее на вертолетах Ми-24П орудие ГШ-2-30К имело впятеро более высокий темп стрельбы и обладало на порядок более «тяжелым» секундным залпом (17,3 кг против 1,7 кг) при вдвое большей прицельной дальности. Прицельный огонь из гранатомета сам по себе был проблематичным: на вертолете его ставили вообще без какого-либо прицела, бесполезного в воздухе, ведь поле зрения штатной оптики было слишком мало для стрельбы в движении и заметить цель было почти невозможно, а никаких угловых сеток для поправки на скорость он не имел. В частях пробовали ставить самодельный целик с мушкой, но эффекта они не давали, и огонь приходилось вести на глаз с поправкой по первому разрыву.

Короткоствольный гранатомет посылал «тупорылую» гранату с небольшой скоростью (ее можно было видеть в полете), и она летела к цели несколько секунд. Начальная скорость при выстреле была сопоставима со скоростью самого вертолета, из-за чего при стрельбе вбок требовалось брать очень большое упреждение, в том числе и по высоте, ведь траектория полета гранаты была «минометной». Стрельбу «навскидку» усугубляла установка АГС в узкой двери, причем громоздкая тренога смогла разместиться только в глубине кабины, что вызвало смещение оружия на полметра от проема и еще больше сузило обзор и сектор обстрела. В результате заметивший цель стрелок имел очень мало времени для наводки и, чтобы накрыть противника, требовалось «поправлять» очередь, следя за разрывами (как при стрельбе из пулемета), но этому мешала внушительная отдача и та же невысокая начальная скорость. Для гарантированного поражения требовалось выпустить 10-15 гранат, а за это время вертолет уходил вперед на 100-200 м, и очередь нужно было оканчивать уже назад по полету. Стрелок мог подключиться к щитку СПУ рядом с дверью (другой такой же щиток был смонтирован у заднего люка), чтобы летчик, отстрелявшись, мог «передать» ему цель, но такое взаимодействие было хорошо в теории и не снимало проблем с прицеливанием.

Наилучшие условия для стрельбы предоставлялись с круга, когда вертолет описывал вираж постоянного радиуса, в центре которого оставалась цель - «центр вращения», куда постоянно было направлено оружие, бившее в одну точку. Однако такой маневр был затруднен в горных теснинах и небезопасен над враждебными кишлаками, ведь вертолет подставлял брюхо под очереди из-за соседних дувалов. Наиболее практичным оставался быстрый удар с пологого пикирования с выходом из атаки крутым боевым разворотом с набором высоты, а стрельбу вдогон предупреждал огонь из двери или заднего люка, однако для такого приема гранатомет подходил мало.

Позднее, когда появилось специальное исполнение гранатомета АГ-17А (216П-А) для подвесной вертолетной гондолы ГУБ, малая скорострельность и «окопная» баллистика продолжали оставаться его ахиллесовой пятой: при стрельбе на прицельную дальность 700-800 м из-за навесной траектории приходилось задирать нос вертолета, теряя скорость, а израсходовать полный боекомплект в 300 патронов не удавалось и в пяти-шести заходах. Сделать это можно было разве что с висения, правда, такая возможность встречается все больше в популярной литературе и приключенческих фильмах, живописующих действия вертолетов из засад: препятствием являлась сама динамика вертолета, способного висеть только с изрядным углом тангажа, задрав нос, что препятствует прицеливанию. Свое влияние оказывала отдача, способствующая потере высоты и развороту, а если учесть естественное стремление летчика использовать в бою преимущества маневра и скорости, не выглядя неподвижной мишенью, то очевидной становилась предпочтительность и сама возможность стрельбы, в том числе из стрелкового оружия и НАР, практически исключительно с «нормального» полета, реализуя известную с военного времени формулу «скорость-маневр-огонь».

Проблем в использовании АТС добавляли небезопасные в обращении боеприпасы: взрыватель мгновенного действия ВМГ-А не обладал предусмотренными для авиационных средств степенями предохранения, что вынуждало вести стрельбу с оглядкой на погоду. Запрещалось использовать АТС в дождь и снег, когда граната с чрезмерно чувствительным взрывателем могла разорваться в воздухе сразу после выстрела. Другим недостатком был чисто осколочный характер поражения, эффективного лишь на открытом месте и не подходящего против даже легких укрытий (впрочем, граната создавалась именно для борьбы с живой силой и в этой роли была вполне удачна). Хотя рядом с АТС вешалась сумка для пары сменных магазинов, с собой редко брали второй боекомплект, ведь заменить пудовый барабан в одиночку в уходящей из-под ног кабине было достаточно трудно.

Установка в дверном проеме затрудняла вход и выход летчикам и перевозимым бойцам. Протиснуться рядом с АГС при висящем барабане, чтобы попасть в кабину (или выйти из нее), можно было только боком. Демонтаж всего АГС со станком занимал в лучшем случае 5-6 мин, и в аварийных случаях, когда на спасение оставались секунды, экипажу приходилось надеяться лишь на сдвижные блистеры кабины. Загромождавший дверь АГС делал невозможной высадку десантников, чему мешал еще и всевозможный скарб, которым те были навьючены при выходе на операцию - от оружия и боеприпасов до продовольствия и спальных мешков. Между тем десантирование, наряду с перевозками, оставалось важнейшей задачей «восьмерок» (на них приходилось более половины всех вылетов). Как бы ни была привлекательна огневая поддержка десанта, снимать и вновь ставить трехпудовую махину в полете не представлялось возможным.

Надо сказать, что в этом проявлялась и другая особенность Ми-8 - единственная посадочная дверь, остававшаяся буквально узким местом машины. Задними створками пользовались редко, ведь их открытие и закрытие вручную занимали до 10 мин.причем для этого требовалось покинуть вертолет и находиться у хвоста машины снаружи - недопустимо долго под огнем, часто встречавшим десант. Вопрос иногда решали, вообще снимая створки и настежь открывая грузовую кабину, проем которой прикрывала лишь страховочная сетка. Только в 1996 г., на тридцатом году эксплуатации вертолета, завод смог ввести еще одну дверь справа и заменить створки откидной рампой.

Высокую плотность огня, казалось бы, могли обеспечить стрелки-десантники, использующие собственное и бортовое оружие. Однако на вертолетах они оказывались далеко не всегда, да и задачи на штурмовку и десантирование часто не совпадали. К примеру, в ходе проведения операции по уничтожению базового района противника в провинции Фариаб на севере страны в январе 1982 г. к высадке десанта численностью 1200 человек привлекались полсотни вертолетов (30 советских и 12 афганских Ми-8Т, а также восемь Ми-6). Несмотря на обеспечение десантной операции солидными воздушными силами, которые должны были расчистить зону десантирования, противник сохранил там огневые средства, и две «восьмерки» были сбиты прямо на площадках высадки.

В ноябрьской операции 1985 г. в провинции Кандагар вертолеты совершили высадку 19 тактических десантов общей численностью 2190 человек, выполнив 508 вылетов, и провели за то же время 127 авиаударов. Из общего числа вылетов 31 % занимала огневая поддержка, а 69% - десантирование и обеспечение войск, для которых главной задачей было отнюдь

Ракетный залп снарядами С-8 с вертолета Ми-8МТ (борт 52). 335-й ОБВП. Окрестности Джелалабада, 1987 г

не усиление стрелкового вооружения «борта». Риск при этом был слишком велик, ведь в подбитом вертолете могло погибнуть вместе с экипажем все отделение десантников. Сама «восьмерка» использовалась далеко не лучшим образом, и подавление противника отводилось более эффективным средствам - боевым вертолетам, штурмовикам и артиллерии. В ходе высадки десантов на одной из площадок 23 ноября были сбиты вертолеты Ми-8МТ капитанов Капитонова и Домрачева (вертолеты сгорели, экипажи успели покинуть машины). Командир 280-го ОВП полковник Ю.В. Филюшин после неудачного начала принял решение лично возглавить высадку, но его Ми-8МТ попал под огонь и взорвался в воздухе, в нем погибли все находившиеся на борту. Потери, как отмечалось при разборе операции, стали следствием плохой организованности действий, неподготовленности руководства и неумения распределить силы при встрече с зенитным противодействием. Еще одним недостатком называлась неподготовленность десанта к ведению огня с борта вертолетов при поддержке высадки.

Для сколько-нибудь эффективной стрельбы с воздуха находящимся на борту стрелкам нужны были определенные навыки, поскольку стрельба с воздуха имела ряд особенностей: попасть в цель с несущегося вертолета, вибрирующего и раскачивающегося, становилось нелегким делом, требовавшим известного опыта и мастерства (как говорили, «проще попасть, крутясь на карусели»). Кто и как должен был обучать пехоту и десантников, оставалось нерешаемой задачей - для этого предстояло перекраивать план полетов и назначать специальные вылеты, организуя подъем бойцов в воздух и тренировки в ведении огня, о чем в курсе боевой подготовки и слова не говорилось. Для «рядового и необученного», не привыкшего учитывать скорость и маневр машины, поправки на ветер и снос потоком от винта, попадание было делом случайным.

Например, штурман А. Багодяж из 239-й ОВЭ так описывал свой первый опыт: «В патруле под Газни заметили за склоном группу «духов». Я открыл блистер и стал поливать их из автомата. С ведомого Ми-8 тоже стрелял «правак». Палили так, что земля внизу аж кипела от фонтанов. Расстрелял я тогда три «рожка», а когда спецназ выскочил и взял «духов», оказалось - только у одного плечо прострелено».

Зато пальба через блистеры, не имевшие ограничителей секторов, не раз оборачивалась прострелами элементов конструкции собственной машины. В частности, в Файзабаде уже к августу 1980 г. почти все Ми-8Т имели дыры от своих пуль, причем у одного из них штурман ухитрился очередью снести ПВД, а другой летчик, попав в защищавшую его же броню, едва не был задет рикошетом брызнувшей обратно очереди. 17 мая 1982 г. был отмечен случай, когда очередью из своего же пулемета ПКТ прошили лопасти винта, к счастью, размочалив лишь соты концевого отсека (это произошло в начале известной Панджшерской операции, для которой привлекли недюжинные силы, однако и потери оказались чувствительными - в первый же день наступательных действий вертолеты с боевыми повреждениями той или иной тяжести считали десятками).

Ми-8МТ из состава 205-й ОВЭ на месте высадки досмотровой группы в пустыне. Вертолет несет два блока УБ-32А - вариант вооружения, предписанный при ведении разведывательно-досмотровых действий

Учить же стрелков было некому и некогда: наставления попросту не предусматривали такой возможности. После первых месяцев, когда многие не прочь были «подлетнуть» в роли стрелка, попробовав ощущений «настоящего боя», война вошла в колею, став для вертолетчиков каждодневной, будничной и изнурительной работой. Набрать бортстрелков «из своих» не было возможности - дел на аэродроме хватало, а немилосердная жара и пыль до предела изматывали людей (к концу первого года войны только из летного состава медкомиссии списали с летной работы почти пятую часть, в том числе 43% - из-за расстройств нервной системы). Все более очевидным становилось, что быть бортстрелком - это работа, для которой необходим профессионал.

Несколько раньше с теми же проблемами столкнулись американцы во время вьетнамской войны. Занявшись усилением вооружения вертолетов, «янки» шли тем же путем, увеличивая количество «стволов» на борту, но с существенными поправками. Прежде всего, это обуславливалось конструктивными особенностями их машин, грузовые кабины которых изначально оборудовались внушительных размеров дверями, а их проемы с обеих сторон нараспашку открывали почти всю кабину - достаточно вспомнить наиболее распространенный UH-1 «Ирокез». Вдобавок сами пулеметные турели вывешивались на выносных кронштейнах снаружи, обеспечивая почти 200-градусные зоны обстрела по бортам от носа до хвоста. В арсенале вертолетчиков находился широкий ассортимент вооружения, включавшего пулеметы, гранатометы и авиапушки в различных установках. Пулеметы, в том числе и наружные на подвесках, имели ленточное питание из кабины, куда можно было загрузить нужное количество патронных ящиков.

Не менее чем тактике и ландшафтным особенностям, вооружение ощетинившихся стволами американских «ганшипов» отвечало самому духу «джи-ай», не привыкших отказывать себе в лишней сотне вылетов и тоннах сброшенных бомб. Вертолетная группировка США во Вьетнаме на порядок превосходила ВВС 40-й армии, достигая 3000 винтокрылых машин самых разных типов против максимум 300 советских «вертушек» к 1988 г. Соответственными были средства и размах борьбы с неуловимыми партизанами - огневой вал, косивший джунгли. Знаменитым стал ответ бортового стрелка журналисту, поинтересовавшемуся, куда тот направляет огонь в непроглядных зарослях внизу: «Сейчас, сэр, я стреляю туда, куда до этого еще не стрелял!»

Оценив роль бортстрелков, американцы подошли к вопросу деловито и продуманно, организовав обучение новой армейской специальности, название которой по-английски звучало с исчерпывающей точностью, указывающей и на рабочее место - Aerial Door Gunner, т.е. воздушный дверной стрелок. К кандидату предъявлялось множество требований, включая 111 пунктов только по физической форме, с особым упором на зрение, цветовое восприятие и слух. Курс тренировок включал навыки обращения со стрелковым оружием всевозможных калибров и систем - от пистолета и пехотной винтовки со штыком до гранатомета, а также изучение тонкостей прицеливания, всякой оптики и приборов ночного видения, освоение работы на разных типах вертолетов, умение наблюдать и искать цели с воздуха. На должность отбирались люди с инициативой и командными склонностями, ведь в их обязанности входило руководство десантниками на борту и прикрытие высадки, для чего бортстрелок обучался основам тактики наступательного и оборонительного боя. Учебный курс предусматривал и обязательное натаскивание на выживание в джунглях, включая навыки ориентирования на местности, отнюдь не лишние в том самом «крайнем случае».

В предложениях такого рода не было недостатка и у нас, однако появление на вертолетах «пулеметных дел мастеров» затормозила чисто отечественная проблематика. Введение новой должности на борту, требовавшее постановки стрелков на летное довольствие, обеспечения их обмундированием, а также неизбежных перемен в документации с учетом налета и пересчетом выслуги, безнадежно увязло в штабных кабинетах. С появлением еще одного члена экипажа понадобилось бы и на треть большее количество комбинезонов, шлемофонов, парашютов и прочего имущества, хоть и имевшегося на складах в изобилии, но с неохотой отпускавшегося снабженцами (до самого конца войны в Афганистане действовали те же нормативы носки одежды, что и в «придворных» частях союзных округов, из-за чего возвращавшиеся выглядели натуральными оборванцами в кое-как подшитых комбинезонах и заплатанных ботинках). В итоге приставить к оружию на борту оказалось некого, и эту работу продолжал выполнять незаменимый борттехник.

В значительной мере перечисленные проблемы обесценивали даже имевшееся на Ми-8 оружие: борттехнику хватало своих обязанностей, внушительный перечень которых включал, помимо подготовки вертолета, снаряжение его боеприпасами, контроль работы наземных специалистов по техническим службам, загрузку и выгрузку при перевозках и десантных операциях, наблюдение в воздухе, присмотр за десантниками и их высадкой. При штурмовке борттехник вел огонь из носового пулемета, ему же приходилось управляться с АТС. Часто оказавшийся в роли «слуги двух господ» член экипажа не успевал перебежать к кормовому пулемету, прикрывая машину на выходе из атаки. Обязанности приходилось перераспределять: курсовое оружие брали на себя летчик и штурман, а борттехник следил за боковыми ракурсами и хвостовой полусферой, по обстоятельствам занимая место у двери или заднего люка.

Свою роль играла и изрядная неповоротливость всей военной машины, продолжавшей готовиться к «Третьей мировой», но не способной решить множество более мелких проблем. Боевая учеба из года в год сводилась к работе с одними и теми же считанными типами боеприпасов. В результате, «командированные на войну» летчики и техники, только попав в Афганистан, впервые встречались со множеством новых, подчас накопленных в немалых количествах на складах моделей, хлынувших на снабжение ВВС 40-й армии.

Большинство незнакомых бомб и реактивных снарядов обладали особенностями, требовавшими навыков и знания «маленьких хитростей» при снаряжении и даже подвеске, не оговоренных ни в какой документации. Впрочем, руководства то и дело не доходили до оружейников, оседая в штабах, а потому оставалось полагаться на советы сменяемых и собственную смекалку. Особенно важным было наличие последней, так как «передача дел» иной раз занимала лишь пару часов...

Не раз такая организация приводила к курьезам: вертолетчики кундузского отдельного отряда в одном из первых вылетов «отбомбились» блоками ракет из-за путаницы при подвеске - УБ оказались на «бомбовых» замках, а бомбы - на «ракетных».

Оружейник В. Паевский так вспоминал о своих заботах: «Однажды к нам на нескольких Ми-6 привезли разовые бомбовые кассеты РБК-250-275 АО-1сч, снаряжаемые мелкими килограммовыми бомбочками, которых я прежде и в глаза не видел. Цинк с пороховыми петардами для вышибания «начинки» куда-то засунули вместе с обычными взрывателями. При сбросах РБК рваться не хотели, и мы стали экспериментировать в окрестностях аэродрома, кидая по одной. После нескольких неудачных попыток мне в голову стукнуло осмотреть остатки бомботары, и на торце обнаружился жирный трафарет - «ВЛОЖИ ПЕТАРДУ!» Таким же методом проб и ошибок мы научились готовить осветительные САБы, никак не желавшие разгораться, а инструкций к ним, как всегда, не было. Снабженцы тоже могли начудить: как-то доставили два десятка бомб ОФАБ-100, и все без ушка для подвески, хоть веревкой привязывай. Откуда такие взялись - непонятно, так они и валялись без толку».

Сплошь и рядом многие ограничения не соблюдались, поскольку считались не такими уж важными. Так, мало кто обращал внимание на сочетание НАР разных типов и партий выпуска в одном блоке, хотя во многих случаях те обладали довольно яркой «индивидуальностью» и разной баллистикой. Встречались и просроченные боеприпасы, которые без разбора шли в общий вал средств поражения. Патроны перед зарядкой некогда было протирать, а набитые ленты грудами лежали на земле, хотя это грозило отказами оружия в самый неподходящий момент. В том же Файзабаде складом боепитания вообще служили вырытые танком объемистые траншеи, куда сваливались привезенные боеприпасы. Небрежного отношения не прощали чуткие взрыватели и ракеты с пороховым зарядом, при всей своей надежности требовавшие грамотного и уважительного обращения. Один из таких случаев произошел в мае 1982 г., когда механик группы вооружения прапорщик М. Манько в Баграме погиб при снаряжении реактивных снарядов.

Избавиться от подобных ошибок и недостатков, остававшихся такими же неустранимыми спутниками боевой работы, как жара и пыль вокруг, не удавалось до последних дней. Весной 1988 г. оружейники Кандагара случайно отыскали среди полковых запасов специальный визир для пристрелки пулемета, сделав, как они не без юмора сообщали, «громадный шаг по пути прогресса» , ведь в течение всей афганской эпопеи для этой цели исправно служила направленная вдоль ствола отвертка!

С качественным усилением ПВО моджахедов вертолетам пришлось уйти на высоту, где бортовое стрелковое оружие потеряло значение. По возможности рекомендовалось избегать пролета зон, насыщенных зенитными средствами, но многие боевые задачи не позволяли избежать открытой встречи с ними. Так, при вылете на десантирование зачастую требовалось преодолевать эшелонированную оборону, огневые позиции которой рассредоточивались по высоте и тщательно маскировались. ПВО часто включала посты раннего обнаружения и кочующие установки на машинах, которые могли встречать авиацию где угодно.

Со счетов нельзя было сбрасывать засады и огонь снайперов, стремившихся в первую очередь поразить летчиков. 48-50% всех повреждений Ми-8 получали в местах высадки десанта, из которых, в свою очередь, 40-42% пробоин конструкции приходилось на остекление кабины и 10-12% - на ее содержимое (сиденья, пульты и приборные доски). «Бур» с мощным патроном и точным боем сохранял убойную силу на высоте до 2000 м. Рассматривая как-то трофейную винтовку Ли-Энфильда дедовского возраста, обнаружили, что насечки на ее целике соответствуют дистанции прицельной стрельбы в 2800 ярдов, т.е. 2550 м!

Ми-8МТ уходит с высокогорной площадки. Для покидания горных «пятачков», где невозможен был обычный взлет, использовалась методика срыва, позволявшая разогнаться на снижении и перейти в нормальный полет

Ми-8МТ над пещерным городом Бамиана. Пролетая поближе к достопримечательностям, летчик-штурман держит блистер открытым в готовности ответить из своего автомата в случае обстрела

Приобретя сноровку, душманские зенитчики старались сосредоточить огонь на кабине вертолета. Если «пустой» корпус и корму вертолета пули обычно прошивали без особого вреда, то попадания в кабину с поражением экипажа зачастую имели губительные последствия. Из общего числа потерь вертолетов Ми-8 по боевым причинам от огня стрелкового оружия 39-41 % приходились на гибель или ранение летчиков, 28-30% происходили из-за последующего пожара и взрыва и 29-31 % - в результате потери управляемости. При встрече с организованной ПВО установленная на «восьмерках» броня не всегда могла защитить летчиков. Так, 22 августа 1981 г. вертолет вернулся из полета с дырой в днище кабины и пробоиной в нижней бронеплите. Выбив кусок брони прямо под рабочим местом борттехника, автоматная пуля прошла насквозь и засела в его сиденье.

В октябре 1981 г. пограничники проводили операцию в Куфабском ущелье против группировки местного «авторитета» Абдуллы Вахоба, действовавшей рядом с советской границей. Авиации пришлось работать в высокогорье, десантируя отряды на высотах под 3500 м. Первый же день 17 октября принес большие потери: при высадке десантной группы на площадке Сайдан вертолеты попали под огонь ДШК из засады. Прошедшая по кабине очередь смертельно ранила в грудь командира экипажа старшего лейтенанта А.Н. Скрипкина. Штурман капитан В.П. Романов принял управление и сумел посадить подбитый вертолет, сохранив жизнь остальным находившимся на борту, однако уже на земле «вертушка» была добита плотным огнем и сгорела. Всего тогда в ходе десантной операции погибли 19 человек, многие вертолеты пострадали от огня противника (в одном насчитали более трех десятков пробоин).

14 февраля 1982 г. очередь ДШК «прошила» Ми-8, шедший на километровой высоте. Обошлось без потерь, однако не повезло и машине, и ее вооружению: рваные дыры зияли по всему левому борту и хвостовой балке, вспорот был подвесной бак, пробиты топливная и маслосистема, лонжерон несущего винта, пули кусками вырвали пол грузовой кабины. Пробоины получил один из блоков УБ-16-57, досталось даже стоявшему в кабине АГС-17, «захромавшему» на перебитых пулями станинах. Через пару дней на соседнем вертолете душманский стрелок выстрелами из «бура» ухитрился пробить три ствола блока УБ-32.

15 апреля 1982 г. пара вертолетов джелалабадского 335-го полка, вылетевших забирать раненых десантников в Гардез, попала под огонь снайперов при заходе на посадку. Первая же пуля «бура», пробив лобовое стекло, попала прямо в лицо командиру экипажа. Старший лейтенант С.А. Минин, имевший к этому времени более 350 боевых вылетов, умер в воздухе, однако его штурман успел перехватить управление и увел машину на аэродром. Второй Ми-8 капитана Александрова перевернулся тут же на посадке, однако обошлось без жертв.

В ходе высадки десанта в Панджшерской операции 17 мая 1982 г. пришлось иметь дело с мощным огневым противодействием. Шедшие головными две «восьмерки» комэска майора Ю. Грудинкина и замполита эскадрильи капитана А. Садохина были сбиты огнем крупнокалиберных пулеметов уже в начале высадки. Причиной потери вертолета комэска стали множественные попадания в двигатели, редуктор и кабину летчиков. На машине замкомэска после попадания зажигательных пуль начался пожар, а сам летчик был убит в воздухе. Повреждения от зенитного огня за первые три дня операции получил 21 вертолет Ми-8, погибли шесть летчиков и десантники. Ведомый комэска капитан Шипунов, попав под огонь ДШК, вернулся на издырявленном вертолете: пули вспороли топливные баки, размочалили электропроводку, тяги управления и задели кабину. Пробитой оказалась боковая бронеплита, осколками которой ранило правого летчика и борттехника. У самого командира медики извлекли из лица и рук 72 мелких осколка. Могло быть и хуже: напоследок, уже на излете, еще одна массивная пуля вонзилась в сиденье летчика, вырвала кусок чашки и осталась в парашюте.

Выручала прочность и надежность конструкции «восьмерки», позволявшая летчикам рассчитывать на выносливую машину далее при повреждениях буквально катастрофического характера. Иной раз вертолеты возвращались избитыми до такой степени, что невероятным казалось само спасение экипажа

На месте аварийной посадки Ми-8МТ. Техническая группа разбирает обломки, снимая годные детали. Рядом в охранении находятся бойцы отряда прикрытия. Останки «восьмерки», сбитой в Панджшерской долине. Ремонтной группой с вертолета сняты все мало-мальски годные узлы, остальное растащило местное население для использования в хозяйстве

9 марта 1987 г. пограничники Пянджского отряда проводили операцию по предотвращению обстрелов приграничных таджикских селений на советской стороне. Вертолет капитана Н.В. Калиты высаживал десантников, которые должны были перекрыть тропу отхода душманов. На месте высадки вертолеты атаковала конная группа противника, обстрелявшая их из гранатометов. Одна из гранат разорвалась прямо в кабине вертолета, где ранены были все летчики. На выручку пришел его ведомый капитан А.В. Пашковский. Забрав тяжело раненого Калиту на свой борт, он решил не бросать машину командира и улететь на ней, доверив управление своим вертолетом штурману. Противник продолжал наседать, и при взлете пострадавший Ми-8 получил еще две гранаты, одна из которых разорвалась в фюзеляже в районе редукторного отсека и повредила гидросистему вертолета, а третья, не взорвавшись, заседав на створках грузовой кабины. Пашковский при этом тоже получил осколочные ранения, однако сумел довести избитый вертолет до аэродрома Пяндж. Дома на его машине насчитали больше полусотни пулевых и осколочных пробоин.

Годом спустя, 10 февраля 1988 г., в ходе высадки десанта на контролируемой противником территории Ми-8 заместителя командира эскадрильи пограничной авиации майора С.И. Болгова получил три прямых попадания из ручного гранатомета. Попадания гранат пришлись в правый двигатель и борт вертолета, изрешетив грузовую и пилотскую кабины. Сам летчик был контужен разрывами, однако сумел на одном работающем двигателе увести изувеченный вертолет и посадить его в стороне. На беду, место там оказалось тоже кишащим душманами: подсевший на помощь вертолет ведомого капитана Петрова тут же попал под огонь, получив два десятка пробоин и поражение левого двигателя. Тем не менее он сумел забрать пострадавших летчиков, взлететь и уйти на базу на одном двигателе.

Отправка на родину погибшего экипажа майора Н. Бабенко. Вертолет, забирающий погибших, имеет закрашенные звезды - следы участия 280-го ОВП в недавней операции у Рабати-Джали в апреле 1982 г

Ми-8МТ эвакуируют с места аварии. Вертолет 205-й ОВЭ был разбит при ночной посадке у Фараха 26 августа 1986 г

Решающим доводом в пользу назревшего «разоружения» вертолетов стало то, что проведенные доработки, накопившись, повлекли за собой рост массы вертолета. Потяжелевший более чем на полтонны Ми-8Т с трудом взлетал с полной нагрузкой и мог висеть лишь в полуметре над землей. Недостатки приобрели хронический характер и стали нетерпимыми, заставив снять утратившие эффективность ферменные пулеметы и АГС. Показательно, что в неприкосновенности оставили средства защиты: броню, АСО-2В и дополнившую их станцию постановки помех тепловым зенитным ракетам «Липа», позволившую иногда снимать и объемистые «лопухи» ЭВУ (это делали на Ми-8Т, страдавших ощутимой слабостью двигателей). В составе стрелкового вооружения остались носовой и незаменимый для защиты хвоста кормовой пулеметы, часто дополнявшиеся запасным «ручником» в грузовой кабине для стрельбы через дверь и боковой блистер.

Использование кормовой стрелковой установки во многих случаях позволяло избежать неприятностей. Не будет преувеличением сказать, что само ее наличие служило хорошим сдерживающим фактором для противника. Свидетельством тому было резко уменьшившееся количество случаев ведения огня по вертолетам с кормовых ракурсов: убедившись в том, что при попытке обстрелять «восьмерку» сзади можно нарваться на пулеметную очередь, душманские стрелки проявляли понятную сдержанность (а самые непонятливые платили за это головой). Убедительным свидетельством тому были цифры статистики по отмеченным случаям обстрела вертолетов - у Ми-8 число попаданий при заходе на цель было втрое выше, чем при выходе из атаки, составляя 73-75% и 25-27% соответственно (другими словами, на «восьмерках» наличие огневой защиты задней полусферы втрое снизило ее уязвимость). Подтверждением являлись также данные по поражаемости вертолетов Ми-24, такой стрелковой установки не имевших, где распределение попаданий на этих этапах было почти одинаковым: пользуясь возможностью, противник вел огонь по вертолету с равной интенсивностью как при заходе вертолета на цель, так и при отходе, как с передних, так и с кормовых ракурсов.

В итоге «восьмерка», существенно преобразившаяся после модернизаций силовой установки, системы управления и гидравлики, направленных на повышение характеристик, живучести и надежности, мало изменилась в части вооружения. В число немногих новшеств вошло обеспечение возможности применения на вертолетах пушечных контейнеров УПК-23-250 с 23-мм пушками ГШ-23Л. Доработанные Ми-8МТ могли нести два таких контейнера, подвешиваемых на наружные держатели. Пушки оказались неожиданно эффективным средством против толстостенных глинобитных дувалов, где малодейственными были и осколочные бомбы-«сотки», и ракеты типа С-5, неспособные пробить метровой толщины преграды. В то же время пушечные снаряды с их высокой начальной скоростью обладали хорошим пробивным действием, прошивали дувал насквозь и поражали засевшего там противника.

Ми-8МТ заходит на посадочную площадку у горной заставы под Кабулом. Рядом кружат Ми-24 из прикрывающей пары

«Восьмерка» мостится на посадку у горного поста. Все оборудование посадочной площадки состоит из конуса-«колдуна», указывающего направление ветра. Высунувшийся в дверь машины борттехник следит за снижением и подсказывает командиру маневры

В целом, пройдя круг перемен, оружие Ми-8 стало соответствовать принципу разумной достаточности. Избыточное его усиление мешало основному назначению вертолета (лучшим подтверждением чему был чисто транспортный Ми-6, вопрос о «довооружении» которого вообще не поднимался). При необходимости Ми-8 вполне обходился наружной подвеской вооружения, где в большинстве случаев хватало пары блоков НАР. Вместе с тем, как неизбежные исключения, появлялись самодеятельные доработки, большей частью как реализация собственных взглядов на возможности вертолета. Так, в Газнийской эскадрилье 335-го ОБВП в 1986 г. несколько Ми-8 получили крупнокалиберные ДШК, смонтированные на специальной поворотной раме в двери. Существовал и заводской доработочный комплект для установки в двери более современного крупнокалиберного пулемета «Утес» (НСВ-12,7), однако он также не пользовался популярностью по причинам, аналогичным АГС.

Недолгой оказалась карьера в Афганистане и специального вооруженного варианта Ми-8ТВ - модификации «вертолета-штурмовика», щедро оснащенного разнообразным оружием. Количество держателей вооружения на нем было увеличено до шести против обычных четырех, а бомбовая нагрузка доведена до 1500 кг, включая и бомбы 500-кг калибра. Вертолет нес также комплекс управляемого вооружения «Фаланга» с четырьмя ПТУР типа 9М17М на фермах подвески. Набор вооружения дополняла стрелковая установка с крупнокалиберным пулеметом А-12,7 с боекомплектом 700 патронов и прицелом К-10Т, управлявшаяся вручную, такая же, как и на первых Ми-24. Ввиду ограниченности места в пилотской кабине, боезапас пришлось разместить в грузовой кабине, в патронном ящике на передней стенке, откуда лента по наружному рукаву на борту фюзеляжа тянулась к пулемету. Для управления ПТУР у рабочего места правого летчика установили стойку с аппаратурой комплекса «Радуга-Ф» с оптическим прибором наведения - визиром, заимствованным от танка, довольно громоздким и мешавшим штурману в полете. Помимо этого, вертолет сохранял возможность брать на борт отделение десантников, которые могли вести огонь из личного оружия с помощью шести шкворневых установок в иллюминаторах, для чего предназначался бортовой боезапас в 2500 патронов.

Ми-8МТ отстреливает тепловые ловушки из кассет АСО-2В. 50-й ОСАП, окрестности Кабула, 1988 г

Ми-8МТ на пятачке у горного наблюдательного поста вблизи Кабула. Для полетов на снабжение таких точек со сложными схемами захода и непростой посадкой назначались самые опытные и слетанные экипажи

По оснащенности вооружением вертолет ни качественно, ни количественно не уступал Ми-24, а кое в чем даже превосходил его, располагая большим числом узлов подвески и будучи способным, в частности, нести до шести блоков УБ-32А и до полутора тонн бомб. Именуемый «боевым вертолетом» Ми-8ТВ располагал солидным бронированием: кабину экипажа защищали бронеплиты из листовой стали КВК-2 толщиной 5-8 мм общим числом 19 штук. Из броневой стали выполнялись и сиденья летчиков, включая чашки и бронеспинки. Несколько плит брони крепились сзади по переборке со стороны грузовой кабины, а часть остекления спереди была заменена плоскими бронестеклами толщиной 50 мм из нескольких слоев силикатного и органического стекла. Восьмимиллиметровой стальной броней защищались также топливные насосы двигателей, маслобак и агрегаты гидравлики системы управления.

Поскольку машина получилась порядком перетяжеленной и все вновь установленные агрегаты были сгруппированы в носовой части, для сохранения приемлемой центровки пришлось перенести в корму аккумуляторы, где их разместили на створках грузолюка. По замыслу, Ми-8ТВ должен был служить «летающей БМП», пригодной как к высадке десантов, так и уничтожению различных целей, включая танки и прочую бронетехнику, а само наименование внушительно выглядевшего вертолета многие так и расшифровывали как «тяжело вооруженный».

В авиации 40-й армии тяжело вооруженные «восьмерки» имелись в 280-м ОВП, использовали их также вертолетчики пограничных войск, работавшие на севере страны. Количество Ми-8ТВ, однако, исчислялось единичными машинами (их выпуск был ограниченным, и в вертолетные полки такие вертолеты раздавали буквально по несколько штук, в дополнение к обычным «восьмеркам»).

В специфичной афганской обстановке тут же проявились особенности Ми-8ТВ не самого лучшего характера: вооружение и защита вертолета стоили немалой прибавки в весе, притом что силовая установка осталась прежней. Ее мощности, слабоватой даже для обычной «восьмерки», откровенно недоставало для работы с таким перегрузом. При том количестве вооружения и брони, которые имелись на Ми-8ТВ, из-за ослабленных несущих свойств в жарком воздухе высокогорья и «просадки» мощности вертолет попросту не мог взлететь. Выбирая «летучесть», сохранение несущих и маневренных качеств и управляемости, с вертолетов старались снять все лишнее, включая и часть бронеплит. Никогда не использовались ПТУР, а подвески ограничивали максимум парой блоков, и все равно тяжелая машина уступала обычным «восьмеркам» в дальности и продолжительности полета. Даже при проведении доработок по «афганскому комплексу» (иначе - «мероприятия по плану для ВВС 40-й армии») все нововведения для Ми-8ТВ ограничивались установкой системы АСО-2В с кассетами под хвостовой балкой, без использования обязательных на других «восьмерках» эжекторов на выхлопных соплах с их массивными коробами, «крадущими» и без того недостаточную мощность.

Тем не менее вертолеты этой модели имели своих сторонников, в частности, благодаря крупнокалиберному пулемету, огонь из которого был куда внушительнее обычного ПКТ. Так, не упускал возможности полетать (и пострелять из пулемета) генерал Табунщиков, заместитель командующего по армейской авиации ВВС ТуркВО, частенько наведывавшийся к подчиненным в вертолетные части. Два Ми-8ТВ из состава 280-го полка участвовали в известной операции «Юг» в апреле 1982 г. против «Бермудского треугольника» - душманской базы в Рабати-Джали на иранской границе, когда из-за ошибок в организации вертолетная группа численностью в 80 машин оказалась на иранской территории. Почти сразу после этих событий Ми-8ТВ кандагарского полка завершили свою службу в Афганистане: в ходе плановой замены их отогнали в Союз, заменив обычными «восьмерками».

У пограничников Ми-8ТВ задержались несколько дольше. Звено таких машин служило, в частности, в душанбинской эскадрилье авиации погранвойск (с 23 октября 1983 г. развернутой в 23-й отдельный авиаполк), имелись они и в пограничной эскадрилье в Мары (позднее переформированной в 17-й отдельный авиаполк), где использовались весьма активно. Так, в декабре 1981 г. в ходе десятидневной операции по чистке местности в зоне ответственности Пянджского погранотряда на участке между Нанабадом и Дашти-Калой количество использованных боеприпасов на одном из Ми-8ТВ достигло следующих цифр: патроны калибра 12,7 мм - 1590 штук, калибра 7,62 мм - 930 штук, ракеты С-5КПБ - 270 штук и бомбы, включая осветительные при ночных ударах, - 30 штук.

Полугодом позднее, в первой половине мая 1982 г., в районе Куфабского ущелья вновь проводилась спецоперация с широким привлечением авиации. Поскольку речь шла о наведении порядка в крайне неспокойном районе у самой советской границы, для руководства действиями войск прибыла внушительная группа высшего командования во главе с начальником погранвойск КГБ СССР генералом армии В.А. Матросовым, специально прилетевшим из Москвы в здешний Московский погранотряд (погранотряд именовался по месту дислокации в таджикском поселке Московский). Действиями авиации руководил прибывший вместе с ним командующий авиацией погранвойск генерал-майор Н.А. Рохлов, в составе экипажей вылетавший на бомбардировку и штурмовку. В одном из таких ударов в бомбардировке кишлака Муштива участвовали сразу девять вертолетов, атаковавших противника последовательно, колонной звеньев. Экипажем одного из Ми-8ТВ за период операции, продолжавшейся 17 дней, были израсходованы 1845 патронов к пулемету А-12,7, патронов к ПКТ-500 штук, ракеты типа С-5КПБ - 646 штук, бомб калибра 100 и 250 кг и зажигательных баков - 42 единицы, а также десантированы 66 человек и 7850 кг груза. Стоит отметить вполне обоснованную предпочтительность использования крупнокалиберного пулемета, тогда как «Калашникову» на борту отводилась вспомогательная роль и из него отстреляли всего одну ленту.

В ходе этой операции в первый же ее день 2 мая 1982 г. был разбит Ми-8ТВ старшего лейтенанта И.А. Ефремова. Экипаж при вынужденной посадке у Сайдана не пострадал, однако вертолет восстановлению не подлежал.

Пограничные Ми-8ТВ время от времени применяли ПТУР, хотя эффективность управляемого комплекса «Фаланга-М» оставляла желать лучшего. Будучи первенцем среди отечественных систем подобного класса, «Фаланга-М» обладала рядом недостатков и требовала хорошей натренированности в пользовании. Наведение ракетой осуществлялось по радиолинии в ручном режиме - от «встреливания» в поле зрения прицела до удержания на линии визирования вплоть до самого попадания, с буквально ювелирными движениями, из-за чего первостепенным являлось постоянное поддержание навыков оператора. Однако и при этом даже в полигонных условиях и у хорошо подготовленных летчиков вероятность попадания в цель типа танка составляла, в лучшем случае, величину порядка 0,4-0,5, а средние результаты в строевых частях не превышали 0,2.

Один из случаев использования ПТУР с «восьмерки» описал замначальника погранвойск генерал-лейтенант И.П. Вертелко, находившийся на борту вертолета вместе с экипажем комэска майора Ф. Шагалеева (свое присутствие генерал объяснял тем, что «дело это было тогда необычным»):

«Душманы постоянно обстреливали участок дороги вдоль Пянджа с одной из господствующих высот. Огневая точка противника находилась в глубокой пещере, практически неуязвимой для наших пуль и снарядов. Добраться туда с нашей территории невозможно - сплошные скалы. Искать тропу с афганской стороны - дело сложное и рискованное. Вот и возникла идея накрыть их ПТУРСом, выпущенным с вертолета. Сделать это вызвался Шагалеев. В назначенный час мы поднялись в воздух. Зеленой гусеницей к опасному месту подползала колонна. Вот-вот «осиное гнездо» заговорит. Точно! На сером фоне скалы обозначились мигающие вспышки выстрелов.

Цель вижу! - доложил Шагалеев. - Схвачено.

Хитрый снаряд, «учуявший» цель, ушел, посланный легкой рукой Фарида. Спустя несколько секунд в горах прогремел мощный взрыв. Цель была уничтожена с первого пуска» (в эпизоде сохранено изложение генерала, хотя в него вкралась неточность - пускал ракету, разумеется, вовсе не комэск Шагалеев, а штурман вертолета, работавший с визиром и аппаратурой наведения, - летчик в экипаже такой возможности не имел по определению, поскольку вся система управления «Фалангой» была смонтирована у рабочего места штурмана).

Пара санитарных «восьмерок» идет забирать раненых. Для того, чтобы забраться на высокогорные точки, с вертолетов обычно снимали фермы подвесок, а то и створки грузолюка

Следует заметить, что авиация погранвойск не входила в состав ВВС 40-й армии и действовала самостоятельно. Даже комплектование авиационных частей у пограничников осуществлялось по своим штатам. Так, все части имели смешанный состав из разнотипных самолетов и вертолетов, а в звене у них было по три вертолета вместо четырех в ВВС. В то же время налет у летчиков погранвойск был куда выше, чем в авиации 40-й армии, многие из них имели по тысяче боевых вылетов и больше (таких насчитывалось за 50 человек), а у Героя Советского Союза В. Попкова их было более 2500! Причиной таких достижений являлось то, что экипажи армейской, фронтовой и транспортной авиации, принадлежавшие ВВС, откомандировывались из своих частей для работы в Афганистане сроком на год, после чего возвращались домой (более длительный срок пребывания в боевой обстановке вполне обоснованно считался губительно сказывающимся на здоровье личного состава из-за морального и физического износа организма).

В противовес им летчики пограничной авиации постоянно несли службу на месте, из года в год продолжая летать «на войну». Считалось, что базирование пограничной авиации на своей территории с периодическими вылетами «на войну» носит менее напряженный характер, нежели постоянное пребывание «за ленточкой» ВВС 40-й армии. Так, Фарит Шагалеев выполнил первый вылет на территорию Афганистана в январе 1980 г. и, будучи уже Героем Советского союза в должности командира 23-го ОАП, не прекращал летать «на боевые» до самых последних дней войны. Валерий Попков, начав боевую работу молодым лейтенантом сразу по окончании училища и прихода в пограничную авиацию осенью 1982 г., продолжал выполнять боевые вылеты до самого вывода войск в феврале 1989 г.

Об интенсивности использования Ми-8ТВ в ВВС 40-й армии позволяют судить приводимые в отчетности штаба авиации армии цифры по расходу боеприпасов: так, из общего числа 1310 тыс. патронов к авиационному оружию, подготовленных за 1980 г., 309190 патронов предназначались для пулеметов А-12,7 и 674210 штук - для пулеметов ЯкБ-12,7. Если последние использовались только на Ми-24, то боеприпасы к А-12,7 шли не только на Ми-8ТВ, но и на Ми-6 (впрочем, на тяжелых транспортных «сараях» пулемет если и использовался, то нечасто- разве что при необходимости уточнить ветер при посадке, дав очередь и ориентируясь по поднявшимся фонтанчикам пыли). Названный расход патронов, с учетом немногочисленности Ми-8ТВ, выглядит порядочно завышенным (особенно притом, что использование боеприпасов пограничной авиацией и их Ми-8ТВ, числившихся по другому ведомству, здесь не учитывалось: шедшие для них средства поражения завозились на аэродромы в Союзе по своим заявкам, по линии авиации КГБ СССР). Чтобы израсходовать такое количество боеприпасов, экипажи Ми-8ТВ должны были расстреливать почти по тысяче патронов каждый день, тогда как в приведенных выше случаях реального боевого применения расход крупнокалиберных пулеметных патронов на «восьмерках» составлял, в среднем, порядка сотни штук в день.

Наиболее вероятной причиной такого расхождения и завышенности общих цифр представляется неточность в учете: числящиеся израсходованными боеприпасы могли быть не расстреляны «по назначению», а списаны по утрате. Разумеется, речь не шла об «усушке и утруске» - непременных атрибутах интендантского промысла, в боевой обстановке могла иметь место убыль по самым что ни на есть форс-мажорным причинам. Так, весьма значительных запасов авиация 40-й армии лишилась при пожаре складов боепитания на Кандагарском аэродроме 23 сентября 1980 г. От случайной трассирующей пули караульного бойца занялись ящики, тлевший штабель разгорелся и вскоре полыхающий пожар охватил весь склад. Тушить его было невозможно из-за разрывов бомб, разлетавшихся по всему аэродрому осколков и реактивных снарядов. Сгорело находившееся рядом звено истребителей МиГ-21 и вертолет Ми-6, а рвущиеся в огне ракеты и патроны исчислялись многими тысячами. Случай этот в перечне утрат был далеко не единственным.

Подобная убыль, которая вряд ли может быть отнесена к целевому назначению, списывалась обычным порядком как «израсходованные в ходе боевых действий», всех устраивающим (подобно тому, как и потери авиатехники значились почти повсеместно «боевыми», пусть даже речь шла о машинах, разбитых по вине летчиков или другим причинам, которых насчитывалось до половины). Примером того, как часть значащихся израсходованными боеприпасов отнюдь не шла в дело, могут служить полтора десятка авиационных ракет Р-3Р, присутствующие в той же отчетности расхода средств поражения за 1980 г. Со всей очевидностью, ракеты класса «воздух-воздух» к истребителям МиГ-21 ни в каких воздушных боях не были использованы, будучи утраченными при том же пожаре и взрыве складов.

Штурмовые удары и налеты дополняли предупредительные меры - минирование окрестностей враждебных кишлаков, подходов к лагерям оппозиции и разрушение горных троп, по которым могли перемещаться отряды противника и шли караваны с оружием. Помимо прочего, минирован позволяло «обездвижить» противника, блокируя его передвижения и лишая одного из главнейших козырей подвижности и неуловимости. В расчет следовало принимать такую специфичную черту психологического типа противника, как фатализм, свойственный восточному характеру: притаившаяся незримая смерть путала тех гораздо больше, чем столкновение с врагом в открытом бою и мины служили надежным «останавливающим средством».

Тяжеловооруженный Ми-8ТВ с крупнокалиберным пулеметом и шестью блоками УБ-32А на подвеске (машина не принадлежит ВВС 40-й армии, снимок сделан дома, в Союзе)

Для минирования часто использовали обычные бомбы, устанавливая взрыватели на большое замедление с тем, чтобы время от времени греющие взрывы делали район непроходимым, на несколько суток перекрыв перевал или тропу. Воздействие при этом оказывалось не столько целевым, сколько превентивным, устраняя у противника всякое желание соваться в заминированные места. С весны 1980 г. для минной блокады пошли в дело контейнеры вертолетной системы минирования ВСМ-1. Ми-8 мог нести четыре контейнера, каждый из которых снаряжался 29 кассетами КСФ-1, а их трубы вмещали по 72 противопехотных мины.

Осколочные ПОМ-1 в горах использовались мало, каменистый грунт не позволял им углубиться при падении, а на поверхности стальные шары были слишком заметны. Массовое применение нашли фугасные ПФМ-1 массой всего 80 г, однако содержавшегося в них жидкого взрывчатого вещества ВС-6 было достаточно, чтобы оторвать пальцы или раздробить ступню, обездвижив противника. Мина-«бабочка» в полиэтиленовом корпусе с крылышком стабилизатора, почти не содержавшая металла, оставалась необнаруживаемой миноискателями; крохотный лепесток трудно было заметить под ногами даже на ровном месте.

ПФМ-1 первое время были зеленого цвета, затем их сменили мины «песчаного» желто-коричневого оттенка. Стоило наступить на мягкий пластиковый корпус, чтобы от давления сработал гидростатический взрыватель. Слабость убойного действия «бабочки» на деле была просчитанной и коварной: пострадавший оставался в живых и получал только ранения конечностей, лишившись пальцев или размозжив стопу, однако утрачивал способность самостоятельно передвигаться, и хлопот причинял напарникам побольше, чем в случае гибели, - оттаскивать его должны были по крайней мере два человека, тем самым также терявшие боеспособность.

«Трофейный» снимок сбитого Ми-8МТ с подвесными контейнерами ВСМ-1. Разбитую машину фотографировал в Панджшере западный журналист, нелегально пробравшийся в Афганистан

Вместе с ними рассыпались ПФМ-1С с самоликвидатором, хлопки которых, звучавшие на тропах и в завалах несколько суток, окончательно отбивали охоту пробираться навстречу притаившейся смерти. При этом самоликвидация минного заграждения позволяла ограничить срок блокирования временными рамками, через определенный период открывая путь своим войскам с направления, которое сам противник, оставаясь в неведении, продолжал считать непроходимым. Интервалы и серии сброса задавались пультом в грузовой кабине. За одну минуту Ми-8 мог высыпать 8352 мины, «засеяв» полосу длиной до двух километров при ширине 15-25 м. Плотность такого минного поля (в зависимости от высоты и скорости сброса) составляла от одной мины на 5-б квадратных метров до нескольких «лепестков» на метр.

Минные постановки обычно сочетали с бомбовыми ударами, делая совершенно непроходимыми забитые обвалами камня ущелья, не позволяя противнику выбираться из завалов и отрезая обходные пути. Ранним утром 24 июня 1981 г., в ответ на душманские вылазки в районе Гульханы, шестерка Ми-8 из состава 181 -го ОВП разбомбила восемью ФАБ-500М62 перевалы на путях к лагерям в Пакистане, сорвав скальные карнизы и вызвав обвалы. Уцелевшие тропы завалили минами, в пяти заходах оставив 8352 противопехотных «бабочки». Общее же количество мин, израсходованных в Афганистане только за первый год войны, превысило полмиллиона штук.

В декабре 1981 г. у Джелалабада вылет на минную постановку имел скандальные последствия. Требовалось перекрыть минами тропы и перевалы на караванных путях в полосе у пакистанской границы. Задача поручалась экипажам пары «восьмерок» Бабинского и Мартынкина из 335-го ОБВП, прикрытие обеспечивали два Ми-24. Дело, в общем-то, было знакомым и выглядело обычным, однако в вылете пожелал принять участие прибывший из Кабула старший штурман ВВС 40-й армии. Присутствие на борту руководства само по себе не было хорошей приметой, а тут еще начальник сразу взялся «рулить», указывая маршрут и свое направление выхода в нужный квадрат. Летчики рассказывали: «Мест здешних он не знал, по карте что-то вычислил и погнал нас, петляя межгорьями, прямо за «ленточку». Пробовали остановить - мол, там за горой уже Пакистан, но начальник знал лучше и рулил твердой рукой. Найдя на карте похожее место, дал команду сыпать мины. Идя по ущелью, вынырнули из-за склона и вдруг перед нами оказалась железнодорожная станция, народ с узлами возле вагончиков и все такое. Приехали... В Афгане-то железных дорог нет, ясное дело - пакистанская сторона. А мины так и продолжали валиться, так что слегка мы им жизнь подпортили».

Вылеты на минирование были далеко не безопасным делом. Занятие это, на первый взгляд, не очень сложное и даже рутинное («все-таки не на пулеметы идти»), на поверку оказывалось весьма рискованным. По числу приносимых боевых повреждений и потерь вылеты на минирование уступали только десантированию, что с некоторым удивлением воспринималось руководством. При десантировании на занимаемой противником территории причины были понятны: на площадках высадки вертолеты нередко попадали под огонь, однако потери при вылетах на минирование выглядели менее объяснимыми (на этот счет звучала фраза о «неполной корреляции представлений о характере потерь с фактическими данными»). Между тем без ясных представлений о причинах повышенной уязвимости говорить о мерах, позволяющих их избежать, можно было лишь в самых общих фразах.

Минирование практически всегда требовалось производить в самых что ни на есть душманских районах, куда по доброй воле и соваться бы не следовало - в небезопасной близости от душманских баз и селений, на облюбованных и просматриваемых противником караванных тропах, зачастую - в горных теснинах и ущельях, где враг располагал хорошими возможностями для зенитной обороны, а летчикам, напротив, трудно было уклониться от огня. Рискованность таких заданий выглядит вполне убедительной, если добавить к этому достаточно жесткие ограничения на условия постановки минных заграждений, требовавшие соблюдения режима полета с небольшой высотой, выдерживанием курса и отсутствием каких-либо маневров, когда вертолет для точной постановки минного заграждения должной плотности должен был находиться на линии боевого пути продолжительное время.

16 мая 1983 г. мины при сбросе начали рваться прямо под Ми-8. Вертолет получил множественные осколочные повреждения фюзеляжа, лопастей несущего винта, пострадали оборудование и топливные баки, что заставило его садиться на вынужденную в горах и ждать помощи. Прибывшая группа ремонтников возилась с машиной почти весь день, латая пробоины, устраняя течи в баках и меняя перебитые трубопроводы, чтобы вертолет мог подняться в воздух и перелететь на базу.

Несколькими месяцами спустя, 9 сентября 1983 г., при минировании местности южнее Файзабада были потеряны сразу два Ми-8 из состава 181-го ОВП. Минную постановку выполнять пришлось в ущелье на высоте 3800 м, где вертолеты вошли в горную узость и попали в засаду. Расстрелянные из ДШК вертолеты упали тут же. Один из них был разбит при жесткой посадке и сгорел, другой с повреждениями успел отвернуть, на отходе сел на вынужденную и разрушился. В кабине сбитого вертолета погиб штурман одного из экипажей - старший лейтенант В.В. Бураго, от тяжелых ран умер командир - комэск майор В.Н. Балобанов, остальные летчики получили травмы и были подобраны ведомой парой.

Ми-8МТ спецназовской 205-й ОВЭ ведет просмотр караванных троп под Кандагаром. Задний иллюминатор распахнут для немедленного открытия огня при встрече с противником

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

НЕКОТОРЫЕ БОЕВЫЕ ПОТЕРИ ВЕРТОЛЕТОВ В 1980–1982, 1987–1989 ГОДАХ

3 января 1980 г. боевая потеря вертолета Ми-8Т ВВС ДРА (Кундуз). Одиночный вертолет, совершавший транспортный рейс из Кундуза в окруженный моджахедами Файзабад, при подходе к конечной точке маршрута попал под плотный огонь из стрелкового оружия и был сбит. Экипаж и один пассажир (офицер отдела пропаганды) - погибли.

21 января 1980 г. боевое повреждение вертолета Ми-24 ВВС СССР. Осуществлял воздушную поддержку группы десанта в Панджшерском ущельи. Во время захода на цель вертолет подвергся обстрелу из крупнокалиберного пулемета.

6 февраля 1980 г. боевая потеря вертолета Ми-24А приданного 355-му сап ВВС ДРА (Кандагар). Вертолет выполнявший атаку цели в районе н.п. Дали был подбит огнем ДШК и взорвался в воздухе.

15 февраля 1980 г. обстрел с земли вертолета Ми-8Т. Во время патрулирования р-на вертолет подвергся обстрелу из стрелкового оружия с земли, в результате попадания был убит ряд. Дударенков С.Н., находившийся на борту, и смертельно ранен рядовой Кравченко Ю.И. (умер 3.03.80г. в госпитале).

20 июля 1980 г. боевая потеря вертолета Ми-8. При заходе на посадку вертолет был обстрелян огнем СО и РПГ. Экипаж жив, борт сгорел. Предположительно событие произошло в районе кишлака Куффер-Кани, провинция Кунар.

23 июля 1980 г. боевая потеря вертолета Ми-24 262-й овэ (Баграм). Вертолет ст. л-та Барбина В.В. при проведении разведывательно-ударных операций парой в 55 км юго-западнее авиабазы Баграм был сбит моджахедами ракетой ПЗРК.

18 октября 1980 г. боевая потеря вертолета Ми-24В 292-го овп (Джелалабад). Вылет пары на поддержку действий мотострелковой роты. При нанесении бомбово-штурмового удара по опорному пункту противника у н.п.Кундагаль, вертолет к-на Шпанбергера А.В. попал под огонь стрелкового оружия противника, был поврежден правый двигатель.

12 декабря 1980 г. боевая потеря вертолета Ми-8Т ВВС ДРА. Один из вертолетов совершавших высадку десанта произвел вынужденную посадку в расположениии своих войск. Ночью, в ходе огневого налета, душманы уничтожили его выстрелом из РПГ.

1 апреля 1981 г. боевая потеря вертолета Ми-8Т 2-го отряда 262-й овэ (Баграм). Пара вертолетов, ведущий Александр Рогожников - ведомый Михаил Черкасов, выполняла задание по воздушной разведке района боевых действий у н.п. Дехи-Каза, 8 км восточнее Чарикара. В 11:27, на высоте 500 м, вертолет ведомого был поражен ракетой ПЗРК "Айн Сакр", после чего на борту возник пожар и отказали оба двигателя. В результате посадки с большой вертикальной скоростью вертолет разрушился и сгорел.

23 апреля 1981 г. боевая потеря вертолета Ми-25 №327 377-го овп ВВС ДРА (Кабул). Во время атаки цели в составе группы один из вертолетов попал под плотный огонь стрелкового оружия, загорелся и взорвался в воздухе. Экипаж погиб.

28 октября 1981 г. боевая потеря двух вертолетов Ми-24д 146-го ово (Кундуз). Экипаж л-та Добровольского Н.Н., будучи ведомым в составе пары, выполнял боевую задачу по прикрытию военной колонны на маршруте Талукан-Кишим. При возвращении с боевого задания в Кундуз, в р-не н.п.Ханабад был поражен огнем крупнокалиберных пулеметов, потерял управление, упал и сгорел.

2 ноября 1981 г. боевая потеря вертолета Ми-8Т. Вертолет выполнявший полет на высоте Н=30м был обстрелян из ДШК и РПГ.

5 января 1982 г. боевая потеря вертолета Ми-24д 335-го обвп (Джелалабад). В ходе проведения Панджшерской операции, экипаж ст. л-та Танасогло М.К. ведомым пары вылетел на атаку базового лагеря противника у н.п. Меймене, провинции Фариаб. При подходе к цели на малой высоте в СМУ зацепил склон горы и разбился.

11 февраля 1982 г. боевая потеря вертолета Ми-6 280-го овп (Кандагар). Пара вертолетов Ми-6 (ведущий м-р Благов, ведомый - к-н Пупочкин) выполняла полет по доставке грузов и пассажиров на грунтовый аэродром Лашкаргах. После посадки вертолет к-на Пупочкина подорвался на мине, установленной моджахедами.

5 апреля 1982 г. боевая потеря двух Ми-8Т 280-го овп (Кандагар). Группа вертолетов, проводившая операцию по уничтожению базы Рабати-Джали, в результате навигационной ошибки, совершила посадку на территории Ирана и подверглась атаке пары F-4 ВВС Ирана. Огнем пушки два вертолета были повреждены и уничтожены своими экипажами.

27 мая 1982 г. боевая потеря вертолета Ми-24д 2-й вэ 50-го осап (Кабул). Вертолет к-на Вайтеховича В.П. осуществлявший прикрытие войск в Панджшерском ущельи, у кишлака Руха, попал под прицельный огонь ЗГУ и был подбит.

6 августа 1982 г. боевая потеря вертолета Ми-24 № 04 авиации погранвойск (Мары). Экипаж ст. л-та Жернова осуществлявший атаку целей в районе кишлака Имам-Сахиб был поражен очередью ДШК на Н=300м.

11 сентября 1982 г. боевая потеря вертолета Ми-24 335-го обвп. Заходивший на посадку в Гардезе вертолет зам ком аэ к-на А.А.Филиппи был обстрелян огнем стрелкового оружия калибра 7,62 мм. Пуля перебила трос управления РВ, машина потеряла управление и столкнулась с землей.

7 октября 1982 г. боевая потеря вертолета Ми-24д 2-й вэ 50-го осап (Кабул). Вертолет ком звена к-на Спелова С.Ю., осуществлявший прикрытие десантной операции у перевала Пагман близ Газни, попал под огонь замаскированой ЗГУ. Вертолет загорелся.

12 января 1987 г. боевая потеря вертолета Ми-24 335-го обвп (Джелалабад). Вертолет выполнявший боевое задание в 30 км севернее аэродрома Джелалабад, преодолевая хребет, вышел на Н=300 м без отстрела ИК-патронов и был сбит ракетой ПЗРК.

12 февраля 1987 г. боевое повреждение вертолета Ми-8МТ 302-й овэ (Шинданд). Вертолет ком. аэ п/п-ка Швецова лидировал группу во время десантирования у н.п. Диларам, в ходе боя машина была поражена огнем крупнокалиберного пулемета, отказал один из двигателей, был пробит топливный бак.

27 февраля 1987г. боевая потеря вертолета Ми-24 239-й овэ (Газни). Экипаж к-на С. Рабко выполнял задание по прикрытию аэродрома Газни ночью. Вертолет был поражен ракетой ПЗРК на Н=1500 м и сбит.

10 марта 1987 г. повреждение вертолета Ми-24 335-го обвп (Джелалабад). Вертолет к-на А. Киселевича осуществлявший поддержку войск, в рамках операции "Круг", был поражен выстрелом РПГ-7 в районе Джикдалай, вернулся на базу удачно. Борт восстановлен.

4 апреля 1987 г. боевая потеря вертолета Ми-24 1-й вэ 335-го обвп (Джелалабад). Действуя в составе пары - ведомым, ст. л-т П. Винник, атакуя цель, снизился на малые высоты и осуществил сброс ФАБ-250, бомба взорвалась сразу, а не как положено - с замедлением. В результате вертолет был поражен множеством осколков своих бомб, стал терять управление и загорелся.

4 апреля 1987г. боевое повреждение вертолета Ми-24п 1-й вэ 335-го обвп (Джелалабад). Пара м-р Прохоров - к-н Щипачев осуществляла прикрытие Ми-8МТ группы ПСС вылетевшей к месту падения машины П.Винника. Через 20 минут по вертолету к-на К. Щипачева был произведен пуск ракеты ПЗРК "Stinger" поразившей левый двигатель.

15 апреля 1987 г. боевая потеря самолета Як-28р 87-го орап (Карши). Экипаж командир ст. л-т Чистеев М., штурман к-н Поваренков С.В. выполняли задание по разведке местности южнее Мазари-Шарифа. в районе кишлака Рахмат-Абад самолет был поражен ракетой ПЗРК "Blowpipe", экипаж катапультировался.

22 апреля 1987г. боевая потеря вертолета Ми-24 335-го обвп (Джелалабад). Вертолет был подбит огнем МЗА в ущелье Марульгад.

18 мая 1987 г. боевая потеря вертолета Ми-24 50-го осап (Кабул). Прикрывавший десант, высаживаемый у крепости Алихейль, вертолет к-на С. Молчанова, во время отхода от района высадки на эшелоне Н=100 м, не смотря на отстреливаемые ИК-патроны, был поражен ракетой ПЗРК и упал в 2 км ю.з. н.п. Алихейля.

26 мая 1987 г. боевая потеря вертолета Ми-8МТ №46 280-го овп (Кандагар). Вертолет ком. звена к-на Губанцева, возвращавшийся с санитарного задания, торопился доставить раненого, спрямил маршрут и был подбит ЗГУ над кишлаком Кишкинахуд, в районе аэродрома Кандагар

4 июня 1987 г. боевая потеря 2-х вертолетов Ми-24 335-го обвп (Джелалабад). Пара вертолетов Сечко - Шитков осуществляла прикрытие досмотровой группы, которая обнаружив караван в 30 км юго-западнее Джелалабада, начала его проверку. Остановившиеся, сначала, и не принимавшие никаких ответных действий караванщики, неожиданно открыли плотный заградительный огонь по вертолетам шедшим на Н=30 м.

14 июня 1987 г. боевое повреждение вертолета Ми-8МТ 262-й овэ (Баграм). Вертолет, севший для доставки боеприпасов на 14-й пост у Анавы в 6:30 был обстрелян из ДШК с дистанции 1,5 км, были пробиты топливный бак, лопасти НВ и грузовая кабина.

1 августа 1987 г. боевая потеря вертолета Ми-6 181-го овп (Кундуз). Рейс Кундуз - Файзабад с грузом продовольствия. ДПМУ. Вертолет к-на Зотова, недалеко от аэродрома взлета, на Н=4500м был поражен ракетой ПЗРК.

14 августа 1987 г. повреждение двух вертолетов Ми-8МТ №41 и №? 262-й овэ (Баграм). В ходе длительного обстрела аэродрома Баграм противником один из РС разорвался рядом со стоянкой вертолетов, осыпав осколками две машины.

28 августа 1987 г. боевая потеря вертолета Ми-8МТ 239-й овэ (Газни). Уничтожен прямым попаданием РС при обстреле противником аэродрома Газни.

30 августа 1987 г. потеря вертолета Ми-8МТЯ №94 50-го осап (Кабул). В р-не н.п. Кандагар, в час ночи (НПМУ), на высоте Н=4800м (Нист=2000м) вертолет был поражен ПЗРК в левый двигатель. Экипаж в составе: командир экипажа - к-н Владимир Корешков, летчик-штурман - ст.л-т Игорь Горбов, бортовой техник - прапорщик Николай Батрак покинул вертолет и приземлился под парашютами. По аварийной радиостанции командир связался с ретранслятором, и было определено место нахождения экипажа. В момент использования аварийной радиостанции на её частоте очень чётко прослушивалась речь на английском языке. В то время душманы начали использовать прицелы ночного видения. Вертолёт к-на В.Корешкова был первый, сбитый ночью на эшелоне. До этого момента подобные полеты считались безопасными с точки зрения поражения огнем противника.

1 сентября 1987 г. боевая потеря самолета Ан-26 373-го тап ВВС ДРА (Кабул). Экипаж майора Абдуль Джалиля совершал рейс Кабул - Хост, ночью, с грузом двух тонн пшеницы. Во время захода на посадку, когда шасси уже были выпущены и самолет выполнял четвертый разворот, на высоте Н=150 метров, он был последовательно поражен двумя ракетами ПЗРК "Stinger".

18 ноября 1987 г. боевое повреждение Ми-24П №20 239-й овэ (Газни). Около 16 часов дня моджахеды обстреляли из безоткатного орудия окраину стоянки Газнийского аэродрома.

21 января 1988 г. боевая потеря вертолета Ми-8МТ 50-го осап (Кабул). Нач. разведки АП м-р А.Пискайкин совершал рейс Кабул - Гардез, при перелете хребта севернее аэродрома Гардез попал под огонь средств ПВО и потеряв управление упал на землю.

29 февраля 1988г. боевая потеря вертолета Ми-24 262-й овэ (Баграм). Вылет на обеспечение постов у кишлаков Джарчи и Петава. Вертолет был поражен ракетой ПЗРК "Stinger", причем попадание отмечено прямо в район расположения работающей станции помех "Липа", подбитый вертолет упал в 10 км ю.-з. Баграма.

17 апреля 1988 г. боевое повреждение вертолета Ми-8. При атаке каравана противника у н.п. Бараки вертолет был обстрелян из стрелкового оружия и получил повреждения.

14 мая 1988 г. Боевая потеря вертолета Ми-17 377-го овп ВВС ДРА (Кабул). Вертолет осуществлявший доставку продовольствия и боеприпасов афганскому гарнизону был сбит плотным огнем стрелкового оружия у посадочной площадки Алыкейль.

10 июня 1988 г. боевое повреждение вертолета Ми-8МТ №54 280-го овп (Кандагар). Получил повереждения при обстреле РС аэродрома базирования.

10 августа 1988 г. боевая потеря вертолета Ми-8МТ 254-й овэ (Пули-Хумри). При обстреле вертолётной площадки Пули-Хумри были повреждены 7 вертолётов Ми-8МТ и 7 вертолётов Ми-24.

27 августа 1988г. боевая потеря вертолета Ми-24в 3-й вэ 50 осап (Кабул). Экипаж к-на А.Литвиненко получил задание атаковать моджахедов обстреливающих высокогорный сторожевой пост, над полем боя вертолет был подбит ракетой ПЗРК и загорелся.

1 сентября 1988 г. боевая потеря 2-х вертолетов Ми-8МТ 50-го осап (Кабул). Уничтожены при обстреле противником РС аэродрома базирования. В этот день противником выпущено 48 ракет из района в 5 км юго-восточнее аэропорта.

Ноябрь 1988 г. повреждение вертолета Ми-8МТ №49 4-й вэ 50-го осап (Кабул). Вертолет отправился на очередное задание по эвакуации раненых с высокогорного поста близ Кабула. Уже на подходе к горам в вертолет попала ракета ПЗРК.

19 января 1989 г. боевая потеря вертолета Ми-8МТ №37 23-го оап погранвойск (Душанбе). Пара выполняла разведывательный полет в приграничном районе. Из-за низкой облачности летели на высоте около Н=200м под нижней кромкой, в районе н.п. Ханабад по ведущему произвели пуск ракеты ПЗРК "Stinger".

Доброе Мировое Зло (Миф)

Помню, как несколько лет назад, с удовольствием читал в журнале статьи Виктора Марковского о применении в Афганистане военной авиации СССР. У меня и сейчас есть эти журналы и иногда я их перечитываю. Но Интернет позволяет нам найти их и в электронном виде. Думаю, данные статьи заинтересуют, людей увлекающихся военной историей и военной техникой.

ВЕРТОЛЁТЫ Ми-8

ИСТРЕБИТЕЛЬНО-БОМБАРДИРОВОЧНАЯ АВИАЦИЯ


Уже в 1981 году насыщенность районов боевых действий средствами ПВО достигла таких масштабов, что при планировании операций приходилось принимать во внимание необходимость их преодоления. Вокруг укрепленных районов и баз моджахедов насчитывалось до нескольких десятков зенитных огневых точек. Снижение риска достигалось умелым использованим рельефа местности, обеспечивавшим скрытность подхода и внезапность выхода на цель, а также выбором путей отхода после атаки.

Как правило, первой в намеченном районе появлялась пара Су-17, задачей которой была доразведка и целеуказание осветительными и дымовыми бомбами, упрощавшее ударной группе выход на цель. Пилотировали их наиболее опытные летчики, имевшие боевой опыт и навыки обнаружения малозаметных объектов. Поиск противника выполнялся на высоте 800–1000 м и скорости 850–900 км/ч, занимая около 3-5 минут. Дальше все решала быстрота удара, не дававшая противнику организовать ответный огонь.

На обозначенную САБ цель через одну-две минуты выходила группа подавления средств ПВО из 2-6 Су-17. С высоты 2000-2500 м они обнаруживали позиции ДШК и ЗГУ и с пикирования наносили удар НАР С-5, С-8 и кассетами РБК-250 или РБК-500. Уничтожение зенитных точек выполнялось как одиночным самолетом, так и парой – ведомый «добивал» очаги ПВО. Не давая противнику опомниться, через 1–2 минуты над целью появлялась основная ударная группа, выполнявшая атаку с ходу. На укрепления и скальные сооружения обрушивались бомбы ФАБ (ОФАБ)-250 и -500, ракеты С-8 и С-24. Надежные и простые в эксплуатации С-24 имели большую дальность и точность пуска (особенно с пикирования) и применялись очень широко. Для борьбы с живой силой использовались кассетные боеприпасы РБК-250 и РБК-500. При действиях в «зеленке» и на открытых местах иногда использовались зажигательные баки с огнесмесью. Пушки постепенно утрачивали свое значение – их огонь при больших скоростях и возросших высотах был неэффективен.

ИСТРЕБИТЕЛИ В АФГАНИСТАНЕ

С появлением у противника ПЗРК опасность для авиации многократно возросла. Поначалу летчиков выручала неопытность моджахедов: бывали случаи, когда стрелки забывали подключить источники питания (у наиболее властных командиров промахнувшийся при этом лишался головы), но освоение нового оружия проходило быстро. Компактный и простой в обращении ПЗРК позволял душманам организовывать засады на маршрутах полетов и вблизи аэродромов. Чтобы обезопасить самолеты на взлете и посадке, когда скорость и высота недостаточны для выполнения противоракетного маневра, было организовано вертолетное патрулирование в радиусе 3-4 км вокруг аэродрома. Отличить стрелка со «Стингером» от мирного крестьянина с воздуха почти невозможно, и несмотря, на действовавший с 1981 г. приказ, категорически запрещавший атаки неопознанных целей, в ходе патрулирования огонь на поражение открывался по любому подозрительному, появлявшемуся в «запретной зоне». Прочесывание окрестностей не прекращали и ночью, ведя поиск с помощью САБ и приборов ночного видения. Ради уменьшения опасности летчикам пришлось освоить почти что акробатические приемы. Так, «набор высоты с большими градиентами» позволял выйти на безопасный эшелон, оставаясь под прикрытием круживших вертолетов. Сразу после отрыва самолет ложился в крутую восходящую спираль с креном и тангажом до 30° и в таком положении «ввинчивался» в небо. Посадка выполнялась без обычной «коробочки» вокруг аэродрома и требовала ювелирного расчета, особенно при возвращении с задания группы. Самолеты выходили на аэродром поперек полосы и один за другим «сваливались» вниз в еще более крутой спирали с предельно короткими интервалами. Выравнивание летчики выполняли на последнем витке уже над краем ВПП и, не останавливаясь после пробега, освобождали полосу для садившихся следом машин, шедших в нескольких сотнях метров. Посадка эскадрильи занимала считанные минуты. Сторонние наблюдатели замирали от этого впечатляющего зрелища, а в кабинах МиГов беспрерывно надрывалась «Рита»* (* речевой информатор РИ-65), предупреждавшая о приближении критических режимов полета. Ценой снижения боевых потерь при таких посадках стала возросшая аварийность – из-за сложности маневра и большой посадочной скорости самолеты нередко не вписывались в створ полосы, вылетали за ее пределы, «разувались» на пробеге и получали повреждения.

Все статьи написаны - В.Ю.Марковский.