Софья ковалевская.
детство в в Витебской губернии и как о нем узнать побольше
Софья Ковалевская. Фото vm.ru
Ее называли «царицей математики», «принцессой науки» и «профессором Соней». Она – первая русская женщина – профессор математики и лауреат премии Бордена Парижской академии наук. Она писала стихи и прозу, но прославилась тем, что открыла третий классический случай разрешимости задачи о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки. Она мечтала работать в российских университетах, но, получив отказ, вынуждена была на протяжении нескольких лет преподавать в Стокгольме. Она – Софья Васильевна Ковалевская , гениальный ученый, прославленный математик, талантливый литератор и просто красивая женщина с непростой судьбой.
Софья Ковалевская 3 (15) января 1850 года в Москве. Ее папа – генерал Василий Васильевич Корвин-Круковский вскоре вышел в отставку и вместе с семьей переехал в имение Полибино Витебской губернии (сегодня село Полибино Великолукского района Псковской области). Именно на территории тогдашней губернии и прошло все детство будущего великого математика.
Имение Полибино. Фото plus7-db.com
Несмотря на то, что семья Корвин-Круковских вела довольно замкнутый образ жизни, дети – Софья и старшая сестра Анна – получили хорошее домашнее образование. Их обучали рисованию и музыке, хорошим манерам и иностранным языкам. Заботилась о воспитании девочек английская гувернантка Маргарита Францевна Смит . Позднее отец решил, что и точные науки девочке не помешают, и нанял в качестве учителя арифметики Иосифа Игнатьевича Малевича . Интересно, что сначала Софья к математике не тяготела, хотя и демонстрировала хорошую смекалку и пытливый ум. На ее увлечение математикой повлиял дядя Пётр Васильевич, который пусть сам и не был математиком, но прочитал о математике много книг и с увлечением о ней рассказывал. Да и к месту пришелся один , вот как его описывала сама Софья Васильевна в «Воспоминаниях детства»:
Когда мы переезжали на житье в деревню, весь дом пришлось отделать заново и все комнаты оклеить новыми обоями. Но так как комнат было много, то на одну из наших детских комнат обоев не хватило… Так и простояла она много лет с одной стеной, оклеенной простой бумагой. Но, по счастливой случайности, на эту предварительную оклейку пошли именно листы литографированных лекций Остроградского о дифференциальном и интегральном исчислении, приобретенные моим отцом в его молодости.
Листы эти, испещренные странными, непонятными формулами, скоро обратили на себя мое внимание. Я помню, как я в детстве проводила целые часы перед этой таинственной стеной, пытаясь разобрать хоть отдельные фразы и найти тот порядок, в котором листы должны бы следовать друг за другом. От долгого ежедневного созерцания внешний вид многих формул так и врезался в моей памяти, да и самый текст оставил по себе глубокий след в мозгу, хотя в самый момент прочтения он и остался для меня непонятным .
Софья, считая себя «нелюбимой» дочерью и стремясь завоевать родительскую любовь, училась очень прилежно. Но настолько увлекалась, что отец, который имел предубеждение против ученых женщин, решил уроки прекратить. И тогда девочка была вынуждена читать по ночам при свете лампады – ее стал двухтомный учебник «Курс алгебры Бурдона», который в то время использовали в Парижском университете. А однажды будущий ученый подошла к соседу по имению – профессору физики Тыртову и задала ему несколько вопросов. Тот настолько был восхищен глубиной знаний девочки и ее ясным умом, что посчитал своим долгом убедить отца Софьи продолжить обучение малышки, рекомендовав брать уроки у выдающегося математика Александра Николаевича Страннолюбского . Так с пятнадцати лет Софья во время зимних приездов семьи в Петербург стала заниматься у него.
Александр Страннолюбский. Фото persons-info.com
Уже на первом уроке дифференциального исчисления известный математик, преподаватель Морского училища поразился тому, как девочка схватывает материал, как будто бы знает все наперед. Откуда же ему было знать, что Софья вспомнила листы лекций Михаила Васильевича Остроградского, которыми была оклеена ее комната в имении Полибино…
Софья делала большие успехи, и через пару лет уже решала самые сложные задачи. Стало понятно, что частные уроки, пусть и у самого хорошего преподавателя, не способны заменить университетский курс. Но в России получить она не могла – русские университеты женщин на учебу не брали. А чтобы попасть на открывшиеся в 1863 году педагогические курсы с отделениями естественно-математическим и словесным при Мариинской женской гимназии, нужно было заключить фиктивный брак. Поэтому Софья Васильевна, которой на тот момент исполнилось 18 лет, вышла замуж за 26-летнего Владимира Онуфриевича Ковалевского , человека с широким кругозором, который зарабатывал на жизнь издательской деятельностью. Их брак только через несколько лет превратится из фиктивного и фактический.
Семья Ковалевских. Фото lib2.znaimo.com.ua
С мужем Софья переезжает в Петербург, а в 1869 году в Вену. Но и там она не находит хороших математиков, поэтому отправляется в Гейдельберг, где слушает лекции по математики и физике. Затем в Берлине Софья Васильевна совершенствует свои знания по математике во время частных уроков у Карла Вейерштрасса , благодаря его поддержке заочно получает степень доктора философии Гёттингенского университета. Мечта Софьи Ковалевской – работать в России – не смогла осуществиться – ей отказали. В результате восемь лет с 1884 года она преподавала в Стокгольмском университете. Причем, первый год (и это было обязательным условием) она читала лекции на немецком языке, а второй – на шведском. Кстати, она так хорошо освоила этот язык, что стала писать на нем свои математические работы и литературные произведения.
Обсерватория университета в Стокгольме. Фото mreadz.com
В 1888 году она получила премию имени Бордена Парижской академии наук за свой главный труд «О вращении твердого тела вокруг неподвижной точки», а через год – за вторую работу на эту тему – премию Шведской академии наук. Там же, в Швеции, вместе со шведской писательницей Анной-Шарлоттой Леффлер написала драму «Борьба за счастье», а затем и повесть о своем детстве – «Воспоминания детства» и роман «Нигилистка».
В 1889 году Софью Васильевну избрали членом-корреспондентом на физико-математическом отделении Российской академии наук, но когда она изъявила желание присутствовать на заседании академии, ей отказали, сославшись на то, что пребывание женщин на заседании «не в обычаях академии».
Умерла Софья Ковалевская в 41 год 29 января (10 февраля) 1891 года в Стокгольме, где и была похоронена.
Те, кто хочет подробнее узнать про Софью Васильевну Ковалевскую, а точнее, про ее детство, проведенное в Витебской губернии, могут посетить мемориальный музей-усадьбу в д. Полибино Великолукского района Псковской области. Благо, он находится недалеко – всего в 130 км.
Как доехать до Полибино из Витебска
Музей расположен в бывшем имении отца Софьи Васильевны, где до сих пор сохранился дом, построенный предположительно в середине 19 века, флигель и парк. В экспозиции Полибинского музея, кстати, единственного музея в мире, посвященного Софьи Ковалевской, представлена коллекция ее личных вещей и документов, а также раритетная мебель 18 века, кабинетный рояль с канделябрами, уникальная посуда, собственноручно вышитый Софьей Васильевной коврик и многое другое.
ЗНАКОМСТВО С Ф. М. ДОСТОЕВСКИМ
Первой заявила отцу о желании уехать в Петербург, чтобы учиться в высшей школе, Анна Васильевна.
Все предварительное воспитание старшей Корвин-Круковской было таким, что деревенская жизнь ее совершенно не удовлетворяла. Она не любила ни гулять, ни собирать грибы, ни кататься на лодке. Одно лето пристрастилась к верховой езде, но больше из подражания героине какого-то романа. О занятии Анюты хозяйством не могло быть и речи: такое предложение показалось бы нелепым! и ей самой, и всем окружающим. Назначение старшей дочери Корвин-Круковских - царить на балах. «Нашу Анюту, когда она вырастет, хоть прямо во дворец вези. Она всякого царевича с ума сведет», - говаривал Василий Васильевич, разумеется, в шутку, а Анюта принимала эти слова всерьез.
Часто приходила Анна Васильевна к отцу и со слезами на глазах упрекала его за то, что он ее держит в деревне. Василий Васильевич большей частью отшучивался. Иногда он снисходил до объяснения и серьезно доказывал дочери, что в связи с упразднением, крепостного права обязанность каждого помещика жить в своей деревне. Бросить теперь имение значит разорить всю семью. После таких разговоров Анюта уходила в свою комнату и горько плакала. Зимние поездки в Петербург разжигали в девушке вкус к удовольствиям. Только втянется в столичную жизнь, возвращайся в Палибино: опять безлюдье, безделье, скука, скитанье целыми часами из угла в угол по огромным комнатам деревенского дома, чтение романов и романы в мечтах.
Порешила Анна Васильевна поступить в медико-хирургическую академию. Пришла к отцу и просит отпустить ее одну в Петербург - учиться. Василий Васильевич пытался обратить просьбу дочери в шутку. Анюта не унималась, горячо доказывала, что из необходимости родителям жить в имении не следует еще, что и ей надо запереться в деревне. Генерал рассердился и прикрикнул на дочь, как на маленькую: «Если ты сама не понимаешь, что долг всякой порядочной девушки жить со своими родителями, пока она не выйдет замуж, то спорить с глупой девчонкой я не стану!» Анюта сдалась, но отношения между нею и отцом стали очень натянутыми; взаимное раздражение росло с каждым днем. В семье был полный разлад.
Елизавета Федоровна страдала за дочь, но не знала, как помочь ей. В дело вмешался Малевич. До поступления в семью Корвин-Круковских он был учителем в семье мелкопоместного дворянина Псковской губернии, Ивана Егоровича Семевского. С одним из своих бывших учеников, офицером гвардейского пехотного полка, а затем учителем в кадетском корпусе, Михаилом Ивановичем, Малевич сохранил дружеские отношения, и молодой Семевский часто навещал Иосифа Игнатьевича в Палибине.
В 1861 году М. И. Семевский вышел в отставку с небольшим офицерским чином и занялся, главным образом, литературной деятельностью. Еще до того он напечатал в журналах несколько исторических статей, доставивших ему глубокое уважение Малевича. Последний решил, что 19-летняя мечтательная, поэтически настроенная дочь богатого помещика будет хорошей женой для Михаила Ивановича, имевшего очень скромное состояние, и постоянными рассказами об отличных качествах Семевского привлек внимание Анны Васильевны к своему воспитаннику. Елизавета Федоровна готова была помочь налаживавшемуся роману, ей хотелось вывести Анюту из тяжелой обстановки, создавшейся в Палибине.
Но если для пленения экзальтированной девушки достаточно было рассказов о демократичности М. И. Семевского и о его стремлении помочь нуждающимся, если Елизавета Федоровна относилась безразлично к общественному и материальному положению зятя, - была бы только Анюта довольна, - то генерала Корвин-Круковского такой жених прельстить не мог. Выход молодого офицера в отставку и желание его полностью отдаться литературе, которою, главным образом, занимались разночинцы и поповичи, - были в глазах богатого помещика доказательством совершенной непригодности Семевского к роли мужа для девушки из старинного рода.
Семевский настойчиво сватался, Малевич подзадоривал Анюту, а генеральша поощряла обоих. Василий Васильевич устроил жене с дочерью несколько сцен и прогнал неугодного ему жениха. Так как умеренный и аккуратный Семевский не был настоящим героем романа Анны Васильевны, то она успокоилась очень скоро.
Анюта покорилась отцу, но еще больше стала уединяться в своей комнате на верхушке башни, где устроила себе помещение по образцу жилища героини одного из прочитанных ею романов. Что делала Анюта в башне, Софа не знала, но ее сильно огорчало высокомерное отношение старшей сестры. На приставания Софы рассказать, о чем она думает, что делает, Анна Васильевна отвечала презрительно: «Ах, отстань, пожалуйста! Слишком ты еще мала, чтобы я тебе все говорила».
Недолго выдержала Анна Васильевна свое гордое одиночество. Потребовала у младшей сестры обещания, что та никому, никогда, ни под каким видом не проговорится, и доверила ей «большую тайну». Позвала Софу в свою комнату, подвела к старому б ро, в котором хранила свои самые заветные секреты, и из него большой конверт с красной печатью: «Журнал Эпоха». Конверт - на имя Домны Никитишны Кузьминой, палибинской экономки, которая всей душой предана Анюте и за нее готова пойти в огонь и в воду. Из большого конверта сестра вынула другой, поменьше, на котором было ее имя, извлекла из него письмо и по дала Софе.
Письмо было от редактора «Эпохи», Ф. М. Достоевского, сообщавшего Анне Васильевне, что он получил ее рассказ и начал читать его не без тайного страха: редакторам журналов часто приходится разочаровывать начинающих писателей, присылающих свои литературные опыты на оценку. В данном случае, по мере чтения, страх Достоевского рассеивался. Редактор все более и более «поддавался обаянию юношеской непосредственности, искренности и теплоты чувства, которыми проникнут» присланный рассказ, и решил напечатать его в ближайшей книжке журнала.
Анна Васильевна наслаждалась почтительным изумлением младшей сестры, после некоторого молчания бросилась ей на шею и рассказала, как у нее завязались сношения с Достоевским. «Понимаешь ли ты, понимаешь, - говорила она, - я написала повесть и, не сказав никому ни слова, послала ее Достоевскому. И вон видишь, он находит ее хорошею и напечатает в своем журнале. Так вот сбылась-таки моя заветная мечта Теперь я русская писательница!»
В помещичьих домах на печатное слово смотрели, как на что-то приходящее издалека, из неведомого, чуждого вира. Сестры Корвин-Круковские никогда не видели человека, который что-нибудь, напечатал, а Василий Васильевич относился к писателям с презрением. Личное знакомство с поэтессой Е. П. Ростопчиной не изменило его мнения о литераторах, а женщины-писательницы были для него «олицетворением всякой мерзости»; он относился к ним с наивным ужасом и негодованием и считал каждую из них способной на все нехорошее. Василий Васильевич на всю жизнь запомнил из прочитанной им еще в 1837 году повести Рахманного «Женщина-писательница», что такое занятие для женщины - «состояние противоестественное и порок», что писательница «сбрасывает с себя покрывало стыда и этим перестает быть женщиной».
Письмо Достоевского к Анне Васильевне относится к концу августа 1864 года. С тех пор писатель почти на полтора года вошел в жизнь сестер Корвин-Круковских, знакомство с которыми относится к эпохе создания одного из его лучших произведений - романа «Преступление и наказание». Для уяснения тогдашних обстоятельств личной жизни Достоевского надо вернуться несколько назад и бегло проследить его отношения женщинами после освобождения из «Мертвого дома». По возвращении из Сибири «штудирование и анализ характера которой-либо из знакомых дам или девиц… составляло одно из любимых его развлечений», - свидетельствует один из приятелей молодых лет Достоевского.
Первая женитьба Достоевского на вдове сибирского чиновника, М. Д. Исаевой, принесла ему несчастье.
6 февраля 1857 года 36-летний Федор Михайлович обвенчался с нею в Кузнецке и вскоре отправился с женой в Семипалатинск - к месту своей ссылки. За ними следовал из Кузнецка 25-летний учитель Варгунов, у которого, по словам дочери Достоевского, Марья Дмитриевна накануне своей свадьбы «провела ночь». Когда Достоевскому разрешили вернуться в Россию, Марья Дмитриевна была тяжела больна, и супруги большей частью жили раздельно: муж - в Петербурге, жена - в Твери.
Перед выездом в 1862 году за границу Достоевский был уже знаком с Аполлинарней Прокофьевной Сусловой. Дочь крепостного, вышедшего в купцы, человека образованного и давшего хорошее образование своим детям, сестра Н. П. Сусловой, которая была близка кругу друзей Н. Г. Чернышевского, А. П. Суслова принимала участие в деятельности радикальных кружков 60-х годов и была на подозрении у жандармов. Знакомство с нею Достоевского, завязавшееся на почве литературных упражнений Сусловой, перешло в страсть, которая захватила писателя глубоко и прочно. Отношения его с женой благоприятствовали этому увлечению.
Марья Дмитриевна оставалась в Твери, когда Достоевский вернулся из-за границы и снова впрягся в тяжелую работу руководителя журнала «Время». Отношения с Сусловой продолжались и официально определялись сотрудничеством ее в журналах братьев Достоевских, хотя литературные произведения Аполлинарии Прокофьевны были весьма посредственны. Летом 1863 года Достоевский снова отправился за границу, много играл в рулетку, изредка выигрывал, но большей частью проигрывался; дотла. В этот раз он был за границей вместе с Сусловой, встретившись с нею по предварительному сговору. В Париже, на почве нового романа Сусловой, произошел первый открытый разрыв между нею и Достоевским. Затем выяснилось, что герой парижского романа - негодяй, и она снова сошлась с Федором Михайловичем.
По возвращении Достоевского из этой поездки, Марья Дмитриевна, в связи с ухудшением своего здоровья переехала в Москву. У Достоевского много было хлопот в Петербурге с новым журналом, заменившим закрытое «Время», но, несмотря на это, в самый разгар подготовительной работы по выпуску «Эпохи», ему подолгу приходилось жить в Москве с тяжело больной женой Так прошла вся зима 1863–1864 годов.
После смерти Марьи Дмитриевны (15 апреля 1864 года) Достоевский вернулся в Петербург, где застал дела «Эпохи» в печальном состоянии. Брат его Михаил в это время был болен, Достоевский же собирался за границу списываясь об этом с Сусловой. В первой половине июля брат Достоевского умер, и Федор Михайлович за границу не поехал. Все дело и семья брата остались на его руках. Обстоятельства сложились чрезвычайно тяжело. Достоевский изнемогал под гнетом всех обрушившихся на него бед, при постоянном безденежьи и продолжавших его мучить отношениях с А. П. Сусловой.
Все вокруг Достоевского стало холодно и пустынно. В это-то время получил он от экзальтированной дочери витебского губернского предводителя дворянства письмо, тронувшее его своей милой непосредственностью и юношеской искренностью. Письмо понравилось Достоевскому, а приложенный к письму рассказ молодого автора, под названием «Сон», произвел на него хорошее впечатление.
Собственно, рассказ Корвин-Круковской не блещет художественными достоинствами, но Достоевский заинтересовался опытом палибинской барышни и напечатал его в ближайшем номере журнала. Автору был немедленно переведен гонорар, хотя тяжелое материальное. Вложение журнала и более чем запутанные собственные денежные дела заставляли Достоевского расплачиваться с другими сотрудниками почти всегда с запозданием.
Как рассказывает Софья Васильевна, первый успех Анюты придал ей бодрости, и она тотчас же принялась за другое произведение, которое вскоре отослала редактору «Эпохи».
Второе письмо Достоевского попало с остальной почтой в руки Василия Васильевича в день семейного праздника. В Палибине были гости, было торжественно и шумно. Генерал заперся в своем кабинете, позвал туда жену, распушил ее за недосмотр и обещал расправиться с Анютой после разъезда гостей. То, что дочь тайком получает деньги от незнакомого мужчины, показалось ему таким позором, что ему сделалось дурно.
Когда все разъехались, Василий Васильевич потребовал Анюту к себе, разнес ее и, между прочим, сказал, что «от девушки, которая способна, тайком от отца и матери, вступить в переписку с незнакомым мужчиной и получать от него деньги, можно всего ожидать!»
Постепенно все успокоилось. Сначала примирилась с фактом писательства Елизавета Федоровна. Муж ее долго сердился, но, в конце концов, сдался и прослушал Анютину повесть, даже прослезился в наиболее трогательных местах. Затем разрешил дочери переписываться с Достоевским, с условием, что все письма она будет показывать отцу.
Получив от Корвин-Круковской вторую повесть- «Послушник», более обширную по размерам, но столь же скромную по художественному выполнению, как и рассказ «Сон», Достоевский решил напечатать ее и высказал автору свое мнение о повести в обширном письме от 14 декабря 1854 года. Здесь редактор «Эпохи» сообщал, что с повестью пришлось повозиться в цензуре, потребовавшей вымарок и исправлений и заменившей название «Послушник» названием «Михаил». «Некоторые из этих исправлений, - писал Федор Михайлович, - и по моему личному убеждению были нужны… От этого сокращения повесть становится короче, сжатее и нисколько не темнее. Все ясно». При этом Достоевский прибавляет, что «величайшее умение писателя, это - уметь вычеркивать. Кто умеет и кто в силах свое вычеркивать, далеко пойдет. Все великие писатели писали чрезвычайно сжато. А главное - не повторять уже сказанного или и без того всем понятного».
Достоевский сообщает также Анне Васильевне мнение критика «Эпохи» Н. Н. Страхова и других членов редакции о том, что у нее «большое прирожденное мастерство и разнообразие», и добавляет от себя: «Вам не только можно, но должно смотреть на свои способности серьезно. Вы - поэт. Это уж одно многого стоит, а если при этом талант и взгляд, то нельзя пренебрегать собою. Одно - учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное».
Новый автор так заинтересовал редактора «Эпохи», что вторую повесть он напечатал в следующей же книге журнала после первого рассказа; это делается обыкновенно с произведениями писателей с установившейся репутацией. Вторая вещь Корвин-Круковской напечатана на первом месте, и автору выказана предупредительность в смысле гонорара: «Михаил» рассчитан, до сокращений, т. е. за него заплачено больше, чем следовало по занятому в журнале месту.
Разрешив дочери переписываться с Достоевским, отец вынужден был позволить ей и видеться с редактором. Когда Елизавета Федоровна собралась в начале 1865 года в Петербург с дочерьми, Василий Васильевич дал жене инструкцию: «Помни, Лиза, что на тебе будет лежать большая ответственность. Достоевский - человек не нашего общества. Что мы о нем знаем? Только что он журналист и бывший каторжник. Хороша рекомендация! Нечего сказать! Надо быть с ним очень и очень осторожным». И строго приказал Елизавете Федоровне, чтобы она непременно присутствовала при знакомстве Анюты с писателем, ни на минуту не оставляя их вдвоем.
По приезде в Петербург Анна Васильевна послала Достоевскому письмо (от 28 февраля 1865 года) с приглашением притти к ней, чтобы познакомиться лично.
Достоевский пришел в назначенный день. Первое его посещение вышло очень неудачным. «Я тоже выпросила позволение остаться во время его визита, - рассказывает Ковалевская. - Две старые тетушки-немки поминутно выдумывали какой-нибудь предлог появиться в комнате, с любопытством поглядывая на писателя, как на какого-то редкого зверя, и, наконец, кончили тем, что уселись тут же на диване, да так и просидели до конца его визита. Анюта злилась и упорно молчала. Федору Михайловичу было и неловко, и не по себе в этой натянутой обстановке; он конфузился и злился… Мама изо всех сил старалась завязать интересный разговор. С своею самою светскою, любезною улыбкой, но, видимо, робея и конфузясь, она подыскивала, что бы такого приятного и лестного сказать ему и какой бы вопрос предложить поумнее». Достоевский отвечал односложно и резко. Через полчаса он ушел, неловко и торопливо раскланявшись и никому не подав руки. Анюта со слезами убежала к себе.
В другой раз Достоевский пришел более удачно: матери и тетушек дома не было, Анюта и Софа были одни. Лед как-то сразу растаял: «Федор Михайлович взял Анюту за руку, они сели рядом на диван и тотчас заговорили, как два старых, давнишних приятеля. Анюта и Достоевский как бы торопились высказаться, перебивали друг друга, шутили и смеялись». 15-летней Софе также было радостно и весело. В довершение счастья она услышала от Достоевского похвалу своим стихотворным упражнениям.
Вернувшись домой, Елизавета Федоровна сначала даже испугалась: «Что сказал бы на это Василий Васильевич?» Но скоро успокоилась, приняла участие в беседе и пригласила Федора Михайловича бывать запросто. Достоевский стал своим человеком в доме петербургских родственников Корвин-Круковских и приходил к ним раза три-четыре в неделю.
Однажды Е. Ф. Корвин-Круковская устроила званый вечер, на который пригласила Достоевского и всех своих высокочиновных и сановных родственников. Писатель чувствовал себя в этой звездоносной и мундирной компании очень стесненно, знакомился с гостями как бы нехотя и поспешил завладеть всецело Анютой. Это шло в разрез со всеми приличиями света; к тому же и обращение его было далеко не светское: он брал барышню за руку, говоря с ней, наклонялся к самому ее уху.
Ф.М. Достоевский С гравюры на дереве В. А. Фаворского
Софья Ковалевская (1865 г.)
Елизавета Федоровна пыталась дать понять Достоевскому, что его поведение не хорошо. Она прошла, якобы ненарочно, мимо писателя и дочери и позвала последнюю. Анюта поднялась, но Федор Михайлович удержал ее: он еще не все досказал. Мать потеряла терпение и заметила Достоевскому, что Анюта, как хозяйка дома, должна занимать и других гостей.
Федор Михайлович совсем рассердился, забился в угол и злобно смотрел на всех. Особенно ненавистен был ему один из родственников Корвин-Круковских со стороны Шубертов, полковник генерального штаба Андрей Иванович Косич. На правах троюродного брата он ухаживал за Анной Васильевной, когда встречал ее у тетушек, давая понять, что «имеет виды». Делал это чинно, благовоспитанно, никого не шокируя. Анюта принимала его ухаживания так же сдержанно и по-салонному приветливо. Вид этого светского, приглаженного, самодовольного красавца, ласковая улыбка, с которой Анна Васильевна слушала его спокойную, уверенную речь, раздражали Достоевского. Он стал нервничать, вмешался в беседу тетушек с какими-то сановными родственниками на тему о различии и сходстве между православием и протестантизмом и стал рубить сплеча евангельскими изречениями, резавшими слух аристократических гостей. Сказал он также что-то о матерях, только и думающих, как бы повыгоднее пристроить дочек.
Слова Достоевского произвели, по воспоминаниям Софьи Васильевны, удивительный эффект. Все благовоспитанные немцы примолкли и таращили на писателя глаза. Затем сообразили неловкость сказанного им и заговорили разом. Достоевский еще раз оглядел всех злобным, вызывающим взглядом, потом опять забился в свой угол и до конца вечера не проронил больше ни слова.
Добрая Елизавета Федоровна скоро простила Достоевскому этот скандал, но дружба между двумя писателями - знаменитым 43-летним и начинающим 22-летним- пошла врозь. «Отношения между Анютой и Достоевским как-то совсем изменились с этого вечера, - рассказывает Софья Васильевна, - точно они вступили в новый фазис своего существования. Достоевский совершенно перестал импонировать Анюте; напротив того, у нее явилось даже желание противоречить ему, дразнить его. Он же, со своей стороны; стал обнаруживать небывалую нервность и придирчивость по отношению к ней; стал требовать отчета, как она проводила те дни, когда он у нас не был, и относиться враждебно ко всем тем людям, к которым она обнаруживала некоторое внимание. Приходил он к нам не реже, а пожалуй, чаще и засиживался дольше прежнего, хотя все почти время проходило у него в ссорах с моей сестрой».
Почти все беседы Федора Михайловича с Анютой, во время его дальнейших посещений Корвин-Круковских, состояли в спорах, главным образом, на тему о нигилизме. Споры продолжались иногда далеко за полночь. Чем дольше оба говорили, тем больше горячились и высказывали взгляды гораздо более крайние, чем те, каких действительно придерживались. «Вся теперешняя молодежь тупа и недоразвита - кричал иногда Достоевский. - Для них всех смазные сапоги дороже Пушкина!» - «Пушкин действительно устарел для нашего времени», - спокойно замечала Анна Васильевна.
Достоевский, вне себя; от гнева, уходил, торжественно объявляя, что с нигилисткой спорить бесполезно и что больше он к ней не придет. На другой день Федор Михайлович приходил, как ни в чем не бывало.
По мере того, как отношения между Достоевским и Анной Васильевной, видимо, портились, дружба 15-летней Софы с писателем возрастала. «Я восхищалась им с каждым днем все более и более и совершенно подчинилась его влиянию, - пишет Ковалевская. - Он, разумеется, замечал мое беспредельное поклонение себе, и оно ему было приятно. Постоянно ставил он меня в пример сестре». Софа краснела от удовольствия и была уверена, что Федор Михайлович интересуется ею больше, чем старшей сестрой. Даже наружность девочки он хвалил в ущерб Анютиной.
В эту пору Софа Ковалевская имела, по словам одной из ее родственниц, красивые, влажные, блестящие глаза, настолько выразительные, что их было бы достаточно, чтобы признать ее красивой, если бы даже все черты ее лица были совсем незначительны. Несмотря на самый неблагоприятный, переходный возраст, девочка была очаровательна со своим умным и живым смуглым лицом, с хорошенькой ямочкой на подбородке. Софа была очень чувствительной, придавала огромное значение любви и успеху у тех людей, которых сама любила, ценила ласку, Анюта же называла это «китайскими церемониями».
Дней за шесть до отъезда Корвин-Круковских в Палибино, когда Елизавета Федоровна и ее сестры уехали на весь вечер, пришел Достоевский и застал Анюту и Софу одних. Пока он беседовал со старшей, младшая решила сыграть любимую сонату Достоевского, увлеклась игрой и не замечала, что делается вокруг. Окончив, оглянулась - в комнате никого, обошла смежные комнаты - нет сестры и гостя.
Наконец, Софа услыхала голоса в маленькой угловой иной, подошла и увидела там Федора Михайловича с Анютой. «Но что я увидела? - рассказывает Софья Васильевна. - Они сидели рядом на маленьком диванчике. Комната слабо освещалась лампой с большим абажуром; тень падала прямо на сестру, так что я не могла разглядеть ее лица; но лицо Достоевского я видела ясно: оно было бледно и взволновано. Он держал Анютину руку в своих и, наклонившись к ней, говорил тем страстным, порывчатым шопотом, который я так знала и так любила: «Голубчик мой, Анна Васильевна, поймите же, ведь я вас полюбил с первой минуты, как вас увидел; да и раньше, по письмам уже предчувствовал. И не дружбой я вас люблю, а страстью, всем моим существом». У девочки помутилось в глазах, и она убежала.
Шум быстрого движения встревожил беседующих. На другой день Анна Васильевна высмеяла Софу за ее детскую влюбленность и ревность и на взволнованный вопрос сестры ответила, что очень любит Достоевского, но «не, так, как он, не так, чтобы пойти за него замуж».
Корвин-Круковские уехали в деревню, но Достоевский продолжал переписываться с Анной Васильевной. Отец ее решил вмешаться в эту переписку. В чрезвычайно язвительном письме от 14 января 1866 года Василий Васильевич приглашал «каторжника» и человека «не нашего круга» приехать в Палибино, напоминал Достоевскому, что тот уже весьма и весьма пожил, а Анюта еще дитя несмышленое, старался «поставить» писателя «на место», указать ему «свой шесток». Достоевский все-таки после этого писал Анне Васильевне (17 июня 1866 года), что собирается погостить в Палибине, и спрашивал, будет ли он иметь возможность работать там, не помешает ли кому-нибудь. Но в Палибино писатель не собрался.
Возможно, что Корвин-Круковские виделись с Достоевским в начале 1866 года. По крайней мере, в архиве Достоевского сохранилось письмо к нему М. И. Семевского от 27 февраля 1866 года с извещением, что он «узнал вчера о приезде сюда общих наших знакомых, Е. Ф. Корвин-Круковской с дочерьми», и с просьбой сообщить ему, где они остановились.
Когда Достоевский разошелся с А. П. Сусловой и женился (15 февраля 1867 года) на стенографистке А. Г. Сниткиной, он рассказал ей о своих отношениях к Корвин-Круковской. «Анна Васильевна - одна из лучших женщин, встреченных мною в жизни, - передает A. Г. Достоевская рассказ мужа. - Она чрезвычайно умна, развита, литературно образована, и у нее прекрасное, доброе сердце. Это девушка высоких нравственных качеств; но ее убеждения диаметрально противоположны моим, и уступить их она не может, слишком уж она прямолинейна. Навряд ли поэтому наш брак мог бы быть счастливым. Я вернул ей данное слово и от всей души желаю, чтобы она встретила человека одних с ней идей и была бы с ним счастлива».
По возвращении Анны Васильевны после Парижской Коммуны в Россию, она часто встречалась с Достоевским; писатель подолгу беседовал с нею и, по словам его жены, любил общество своей бывшей невесты.
После смерти Федора Михайловича, его вдова поддерживала дружбу с Анной Васильевной и оказала ей большую услугу в 1887 году, когда мужа ее, коммунара B. Жаклара, высылали из России.
С. В. Ковалевская говорит о своей детской влюбленности в Достоевского в переведенных на все европейские языки «Воспоминаниях», где дана яркая художественная характеристика знаменитого писателя. В бумагах Софьи Васильевны, хранящихся в архиве Академии наук СССР, есть написанный по-русски отрывок из автобиографического романа «Сестры Раевские», являющегося по существу переделкой «Воспоминаний детства». Рассказ представляет собой значительный интерес, как
образец художественного воплощения ранних воспоминаний автора. Здесь Ковалевская, называя себя Таней, описывает свою влюбленность в Достоевского. «Нет сомнения, - пишет Софья Васильевна, - что, если бы Достоевский мог заглянуть ей в душу и прочитать ее мысли, догадаться хоть на половину, как глубоко ее чувство к нему, он был бы тронут тем безграничным восторгом, который она к нему испытывала. Но в том-то и беда, что увидеть это было нелегко. На вид Таня была совсем еще ребенком… Но в том-то и заключается главное несчастие того переходного возраста, который переживала Таня: чувствуешь в это время глубоко, почти как взрослый, а выражается всякое чувство смешно, по-детски, и трудно догадаться взрослому о том, что происходит в душе иной 14-летней девочки. Таня понимала Достоевского. Чутьем догадывалась она, сколько в душе его заложено чудных, нежных порывов. Она благоговела не только перед его гениальностью, но и перед теми страданиями, которые он вынес. Ее собственное одинокое детство, постоянное сознание, что она в семье менее любима, чем другие, развили ее внутренний мир гораздо сильнее, чем это обыкновенно бывает у девочки ее лет. С самого раннего возраста сказывалась в ней потребность к сильной, исключительной, всепоглощающей привязанности, и теперь с той интенсивностью, которая составляла сущность ее характера, она сосредоточила все свои мысли, все силы своей души на восторженном поклонении первому гениальному человеку, которого она встретила на своем пути. Она постоянно думала о Достоевском».
Софья Васильевна также встречалась с Достоевским, когда после гейдельбергского и берлинского учения поселилась в Петербурге. Об этих встречах и продолжительных беседах Ковалевской с Федором Михайловичем, а также об его влиянии на ее литературную деятельность - скажу далее. Здесь отмечу, что все крупные литературные произведения С. В. Ковалевской так или иначе связаны с памятью о Достоевском. Лучшая глава «Воспоминаний детства» посвящена его характеристике; в романе «Сестры Раевские» говорится о детской влюбленности Софьи Васильевны в Федора Михайловича; о главной героине романа «Нигилистка» Ковалевская много беседовала с Достоевским в 1876–1877 годах. автора Гроссман Леонид Петрович
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ПЕРЕПИСКА С ДОСТОЕВСКИМ VIA DOLOROSA Как это и откуда я попал в ненавистники еврея, как народа, как нации?.. Достоевский. Дневник писателя, 1873, III. (Ответ А. Г. Ковнеру). IПосле суда Ковнер был снова заключен в московский тюремный замок, где он содержался и до
Из книги Воспоминания автора Достоевская Анна ГригорьевнаЧасть вторая Знакомство с Достоевским. Замужество IТретьего октября 1866 года, около семи часов вечера, я, по обыкновению, пришла в 6-ю мужскую гимназию, где преподаватель стенографии П. М. Ольхин читал свою лекцию. Она еще не началась: поджидали опоздавших. Я села на свое
Из книги Книга 2. Начало века автора Белый АндрейЗнакомство Десятого января 904 года в морозный, пылающий день - раздается звонок: меня спрашивают; выхожу я, и вижу: нарядная дама выходит из меха; высокий студент, сняв пальто, его вешает, стиснув в руке рукавицы молочного цвета; фуражка лежит.Блоки!123Широкоплечий;
Из книги Воспоминания детства автора Ковалевская Софья Васильевна Из книги Путь на Волшебную гору автора Манн ТомасДостоевским - но в меру Предисловие к американскому однотомнику избранных романов и повестей достоевского Предложение «Дайэл пресс» написать предисловие к сборнику романов и повестей Достоевского, к шести небольшим вещам, входящим в настоящий том, сразу же показалось
Из книги Розы на снегу автора Кринов Юрий СергеевичЗНАКОМСТВО Немилосердно палило солнце. Клубы пыли вились над проселками, лязгали гусеницами танки. По дорогам стремительно двигались два потока: беженцы с заплаканными, горестными лицами, а навстречу им - воинские части, которым через несколько часов предстояло
Из книги Воспоминания о Михаиле Булгакове автора Булгакова Елена СергеевнаЗнакомство Москва только что шумно отпраздновала встречу нового, 1924 года. Была она в то время обильна разнообразной снедью и червонец держался крепко… Из Берлина на родину вернулась группа «сменовеховцев». Некоторым из них захотелось познакомиться или повидаться с
Из книги Анна Достоевская. Дневник автора Андреев ИванГлава вторая Знакомство с Достоевским. Замужество I Третьего октября 1866 года, около семи часов вечера, я, по обыкновению, пришла в 6-ю мужскую гимназию, где преподаватель стенографии П. М. Ольхин читал свою лекцию. Она еще не началась: поджидали опоздавших. Я села на свое
Из книги Жизнь Достоевского. Сквозь сумрак белых ночей автора Басина Марианна Яковлевна«Надулись же мы, друг мой, с Достоевским-гением» Знойным июльским днем, когда Достоевский сидел у себя в Парголове за работой, из Петербурга пришло ужаснувшее его известие - умер Валериан Майков. После увеселительной прогулки под палящим солнцем искупался в холодном
Из книги О чём умолчал Мессия… Автобиографическая повесть автора Саидов ГолибЗнакомство
Из книги Тайны Конторы. Жизнь и смерть генерала Шебаршина автора Поволяев Валерий ДмитриевичЗнакомство С Леонидом Владимировичем Шебаршиным мы познакомились, можно сказать, случайно.За окнами домов наших в ту пору погромыхивали разбойные девяностые годы, самое начало их: уже начали заваливаться могучие некогда предприятия, хотя никто не верил, что они
Из книги Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива автора Ценципер ЮрийЗнакомство В марте 1935 года Ася поступила на курсы для подготовки к экзаменам в педагогический институт. Десять лет прошло с окончания семилетки в Витебске, где, по словам Аси, “научили читать и писать”. Со школы она мечтала стать учителем. На исторический факультет
Из книги Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея автора Федоров Дмитрий Из книги Мемуары посланника автора Озолс КарлисЗнакомство с ГПУ Вскоре после моего приезда в Москву произошел неприятный случай, был временно задержан наш дипломатический курьер. Надо сказать, торговля между Латвией и СССР кое-как наладилась, но была главным образом меновой. Латвийские купцы, как и другие, привозили в
С.В. Ковалевская - российский ученый конца XIX века. Кроме того, что эта женщина была выдающимся математиком своего времени, мы знаем о ней до обидного мало. Софья Васильевна говорила, что многие высокоодаренные специалисты, как люди, малоинтересны. Сама же Ковалевская - живой человек с ошибками и слабостями. В кратком биографическом очерке хотелось бы передать все обаяние ее образа.
Биографии знаменитостей всегда начинаются и заканчиваются словами: "Родился…" и "Умер… Похоронен…". Однако Софья Васильевна Ковалевская не признавала канонов. Пусть и описание ее жизни будет нетрадиционным. Она прожила всего 41 год (с 3.01.1850 по 29.01.1891), но время между этими датами кажется материей более плотной, чем в другие периоды. Сколько всего уместилось за эти годы, 16 из которых приходится на детство! Хочется предварить биографию двумя яркими моментами ее жизни - двумя своеобразными эпиграфами.
Баррикады Парижской Коммуны и Софья Ковалевская
Талантливый ученый, она сочувствовала идеям французской революции. В 1871 году приехала в осажденный Париж, помогала раненым коммунарам. Спасение из тюрьмы В. Жаклара - члена Парижской Коммуны, мужа ее сестры Анны - произошло с ее участием.
18 лет. Первый неординарный поступок
Высшее образование в те годы женщина могла получить только за границей. Для получения загранпаспорта требовалось разрешение родителей, но отец такого согласия не дал. Тогда Софья Корвин-Круковская оформляет фиктивный брак с В.О.Ковалевским и с ним выезжает в Германию.
Приумножая природный дар…
Очевидно, Соня наследовала выдающиеся способности Шубертов - отца и деда ее матери. Один из них был известным математиком, другой - не менее знаменитым астрономом, и оба - академиками Петербургской АН. Предки отца происходили из знатного венгерского рода, восходящего к королевской фамилии Корвин. Портреты родителей украшали дом в прямом и переносном смысле.
Мама, Елизавета Федоровна, талантливая пианистка, светлый и веселый человек. Прекрасно образована, полна светского обаяния, свободно владеет 4-мя европейскими языками.
Отец, В.В. Корвин-Круковский, генерал-лейтенант артиллерии, сведущий в науках, особенно в математике. Но дочерям желает жизни, принятой в обывательской среде: удачное замужество, светские рауты, заграничные поездки.
Софья получила "богатое" наследство: страсть к науке, любовь к математике, музыке и литературе.
Детство, юность, взросление
Родилась Софья в Москве, детство провела в имении отца в теперешней Псковской области. Увлечение математикой началось в раннем детстве. В родовой усадьбе Полибино стены ее комнаты оклеили листами с университетскими лекциями Остроградского (не хватило обоев). Так произошло первое знакомство девочки с дифференциальным исчислением. Дальше - больше.
Домашнее обучение развило природные способности и пробудило интерес к математике и механике. Еще будучи 16-тилетним подростком, девушка уехала в Петербург. Доступ женщинам в университеты России был закрыт. Два года она брала частные уроки высшей математики, слушала лекции Сеченова, занималась анатомией. Кто из образованных людей не слышал этих прославленных имен: педагог А. Н. Страннолюбский, профессор Петербургского университета И. М. Сеченов, преподаватель анатомии в Военно-медицинской академии В. Л. Грубер, западные ученые Кирхгоф, Дюбуа-Реймон, Гельмгольц, Вейерштрасс. Все они в разное время были наставниками Ковалевской, и все восхищались ее талантом, трудолюбием и упорством.
Ковалевская нашла способ продолжить обучение в Европе. Фиктивное замужество давало вид на жительство; удалось вызволить из дому и старшую сестру Анну. Выехав в 1868 году с мужем В.О.Ковалевским в Германию, Софья за 6 лет сделала в науке удивительно много. Она находилась в постоянном творческом поиске.
- 1869. Учеба в Гейдельбергском университете у профессоров Кенигсбергера и Кирхгофа;
- 1870. Частные занятия с Вейерштрассом (в Берлинский университет женщин не принимали);
- 1871. Представление трех работ из сложнейших областей математики. Публикация первого труда в немецком "Журнале теоретической и прикладной математики". Две другие статьи: "О форме кольца Сатурна" и "Об Абелевских интегралах" также опубликованы в престижных журналах: "Астрономические новости" и шведском королевском "Acta Mathematica" в 1884-1885 годах. Все перечисленные издания успешно действуют и сейчас, имеют высокий импакт-фактор;
- 1874. Возвращение в Петербург. На родине официальные научные круги не признают ее заслуг.
Несколько лет вынужденного перерыва в работе (рождение дочери, сложные отношения с мужем, его смерть) только усилили жажду деятельности.
- 1884-1885. Получение звания профессора Стокгольмского университета, заведование кафедрой механики. Попутно пришлось выучить шведский язык.
- 1888-1889. Главный труд ученой "Исследование вращения твердого тела около неподвижной точки" посвящен актуальной проблеме механики 19 века. Напечатан в "Acta Mathematica". Удостоен премии Парижской академии.
- 1890. Избрание членом-корреспондентом Императорской Академии Наук.
В эти же насыщенные работой годы нашлось время и для литературы. Печатаются фельетоны в "Новом Времени" и "Русских Ведомостях". Издаются повести в "Русской Мысли" (1886), "Вестнике Европы" и "Северном Вестнике" (1890). Серьезная драма "Vае victis" на шведском заслуживает отдельной главы.
"Микеланджело разговора"
Так уважительно называли Софью Васильевну шведские друзья. Она не ограничивала свою жизнь занятиями наукой. Богатая фантазия вылилась в поэтические строки. Неравнодушие к общественному устройству сделало ее публицистом. Прекрасный психолог, она успела свои тонкие наблюдения оформить в виде нескольких повестей и главной книги "Борьба за счастье". Произведение имеет и второй заголовок "Две параллельные драмы", написано оно в сотрудничестве со шведской писательницей К.Леффлер-Каянелло. В основе лежала гипотеза, выдвинутая С.В. Суть ее в следующем.
Научная теория в основе пьесы
Несмотря на предопределенность поступков людей, в жизни всегда встречается перепутье. И тогда дальнейшее зависит уже от самого человека, от того, какой путь он выберет. Так и построена книга: судьба одних и тех же персонажей показана в двух мирах - "как было" и "как могло быть". Под гипотезой лежала серьезная работа Пуанкаре о диф. уравнениях. Упрощенно это выглядит так. Интегралы решений некоторых дифференциальных уравнений являются кривыми с разветвлениями в изолированных точках. Явление протекает по этой кривой, но в точке раздвоения приобретает неопределенность. Для выбора одной из двух ветвей требуется дополнительное условие.
Огромное место в драме занимает тема любви, которая должна стать всепоглощающей. Ведь именно любовь дает жизни энергию и силу - "Жизнь есть любовь".
Одаренность не принесла женского счастья
Прежде всего, женщина, Софья всегда искала интимной привязанности, но судьба не была благосклонна к ней. Вместе с признанием успехов в науке каждый раз приходило разочарование и крушение надежд о счастливой личной жизни. Рождение дочки в 1878 г. совпало с трудным периодом в отношениях с мужем. Он ушел из жизни добровольно, запутавшись в своих финансовых делах. Судьба подарила встречу еще с одним близким человеком, однофамильцем, преподавателем Московского университета и европейских ВУЗов, Максимом Максимовичем. Всегда самостоятельная в решениях, она очень дорожила его мнением. Так, по его настоянию была написана трогательная книга воспоминаний о детстве. Но он хотел видеть возле себя не "богиню математики на троне", а заботливую жену. Она не могла бросить научные занятия. И все же любовь на этот раз, кажется, победила… Сильнее оказалась только смерть. Софья как будто предчувствовала что-то, задумав написать философский труд "Когда не будет больше смерти". Но не успела. Банальная простуда неожиданно привела к быстрому концу.
Нет пророка в отечестве своем
Работы российской ученой не потеряли актуальности и через столетие. Вот только Россия, как это не раз бывало в истории, при жизни не распознала гения. Просматривая хронологию, легко убедиться, что основные результаты научной деятельности Ковалевской стали достоянием зарубежных университетов и Академий, более всего, шведских. Российские ученые хорошо понимали значение работ своей соотечественницы. Для нее было сделано невиданное в России конца 19 века исключение - избрание женщины членом корреспондентом Петербургской Академии Наук. Правда, чиновники поспешили "исправить ошибку". Она постоянно рвалась на родину из Германии, Швеции. Возвратившись в Петербург, она как член-корр. пожелала присутствовать на заседании, надеясь на избрание в члены АН. Ответ отрезвил Софью Васильевну, напомнил ей, в какой стране она родилась: "пребывание женщин на заседаниях не в обычаях Академии". Оскорбление достигло цели, Ковалевская вернулась в Стокгольм.
С.В.Ковалевская скончалась в Стокгольме от воспаления легких в возрасте 41 года.
Бессмертный вклад Софьи Ковалевской в науку
Полный список трудов невозможно вместить в этот короткий очерк. Вот главные, не потерявшие актуальности и более века спустя (так, теорема Коши-Ковалевской используется в методе мажорации).
Первые работы. Софье 24 года:
- "К теории уравнений в частных производных"
- "Дополнения и замечания к исследованию Лапласа о форме кольца Сатурна"
- "О приведении одного класса абелевых интегралов третьего ранга к интегралам эллиптическим"
В Стокгольмском ун-те. Софье 38 лет:
· "Задача о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки". После работ Эйлера и Лагранжа эта работа впервые продвинула решение проблемы.
- В "Математическом Сборнике", т. XVI, 1891, вышли рефераты Н. Е. Жуковского, П. А. Некрасова и А. Г. Столетова, посвященные математическим трудам русской ученой.
Памятники С.В. Ковалевской
Лучшим памятником Ковалевской, по мнению русских ученых, было бы издание ее работ на русском языке.
- В год 50-тилетия со дня смерти (1940) появился сборник с переводом основных трудов под общим названием "О вращении твердого тела", под редакцией С. А. Чаплыгина и Н. И. Мерцалова.
- Ковалевская С.В. Научные работы. АН СССР, 1948. - 370 с.
- Ковалевская С.В. Воспоминания. Повести. Наука, 1974.
2000 год был объявлен ЮНЕСКО годом Софьи Ковалевской. Ее память увековечена в Швеции и на родине, в России. Это музей-усадьба Ковалевской в Полибино, памятник на могиле Ковалевской (был установлен в 1896 г. на средства, собранные комитетом Высших женских курсов и др. женскими организациями России).
Ковалевская Софья Васильевна родилась 3 января 1850 года в Москве. Ее матерью была Елизавета Шуберт. Отец, генерал артиллерии Корвин-Круковский, на момент рождения дочери занимал пост начальника арсенала. Когда девочке исполнилось шесть, он вышел в отставку, поселившись в родовом имении. Рассмотрим далее, благодаря чему известна Софья Ковалевская.
Биография: детство
После того как вся семья (родители и две дочери) поселилась в родовом имении отца, девочке наняли учителя. Единственным предметом, к которому будущий профессор математики не проявила ни особенного интереса, ни каких-либо способностей, была арифметика. Однако с течением времени ситуация кардинально изменилась. Изучение арифметики длилось до 10 с половиной лет. Впоследствии Софья Ковалевская считала, что именно этот период и дал ей основу всех знаний. Девочка очень хорошо изучила предмет и довольно быстро решала все задачи. Ее учитель Малевич перед началом алгебры позволил ей изучить арифметику Бурдона (двухтомный курс, который преподавали в то время в Один из соседей, отметив успехи девочки, порекомендовал ее отцу нанять лейтенанта флота Страннолюбского для продолжения образования. Новый учитель на первом уроке по удивился той скорости, с которой Соня усвоила и предела.
Фиктивный брак
В 1863 году при Мариинской гимназии открылись педагогические курсы, включавшие в себя словесное и естественно-математическое отделение. Сестры Анна и Софья мечтали попасть туда. Но проблема состояла в том, что незамужних девиц в гимназию не зачисляли. Поэтому они были вынуждены заключить фиктивный брак. Женихом Анны был выбран Владимир Ковалевский. Однако свадьба между ними так и не состоялась. На одном из свиданий он сказал Анне, что готов вступить в брак, но с ее сестрой, Соней. Спустя некоторое время он был введен в дом и стал, с согласия отца, женихом второй сестры. На тот момент ему было 26, а Софье - 18 лет.
Новый жизненный этап
Никто не предполагал тогда, с какими задачами после своей свадьбы справится Софья Ковалевская. Биография ее мужа поражала своей увлекательностью любого, кто знакомился с ним. Он стал зарабатывать в 16 лет, делая переводы иностранных романов для торговцев Гостиного двора. Ковалевский обладал поразительной памятью, необычайной активностью и гуманитарными способностями. Он категорически отказывался от чиновничьей службы, выбрав вместо нее издательскую деятельность в Петербурге. Именно он печатал и переводил литературу, которая была крайне востребована передовыми людьми страны. Переехав с мужем и сестрой в Петербург, Софья Ковалевская тайно стала посещать лекции. Она решила все силы отдавать только науке. Единственное дело, которым хотела заниматься Софья Ковалевская, - математика. Сдав экзамен и получив аттестат зрелости, она вновь вернулась к Страннолюбскому. С ним она стала углубленно изучать науку, планируя впоследствии продолжить деятельность за границей.
Образование
В начале апреля 1869 года Софья Ковалевская с сестрой и мужем выехали в Вену. Там находились геологи, необходимые тогда Владимиру Онуфриевичу. Однако в Вене не было сильных ученых. Поэтому Ковалевская решает отправиться в Гейдельберг. В ее представлениях это была обетованная земля для студентов. После преодоления ряда трудностей комиссия допустила все-таки Софью к прослушиванию лекций по физике и математике. На протяжении трех семестров она посещала курс Кенигсбергера, преподававшего теорию эллиптических функций. Кроме этого, она слушала лекции по физике и математике Кирхгофа, Гельмгольца, Дубуа Реймона, работала в лаборатории под руководством химика Бунзена. Все эти люди тогда были Германии. Преподаватели изумлялись способностям, которыми обладала Ковалевская. Софья Васильевна работала очень напряженно. Она достаточно быстро овладела всеми начальными элементами, которые позволили ей начать самостоятельные исследования. Она получала восторженные отзывы о себе от Кенигсбергера его учителю - крупнейшему ученому того времени Карлу Вейерштрассу. Последнего современники называли "великим аналитиком".
Работа с Вейерштрассом
Софья Ковалевская во имя избранного собой высшего предназначения преодолела страх и застенчивость и в начале октября 1870 года направилась в Берлин. Профессор Вейерштрасс не был расположен к беседе и, чтобы избавиться от посетительницы, дал ей несколько задач из области гиперболических функций, пригласив ее через неделю. Успев забыть о визите, ученый не ожидал увидеть Ковалевскую в назначенный срок. Она появилась на пороге и объявила о том, что все задачи были решены. Спустя время Вейерштрасс ходатайствовал о том, чтобы Ковалевская была допущена к слушанию математических лекций. Однако согласия высокого совета добиться не удалось. В университете Берлина не только не зачисляли женщин в студенты. Им даже не разрешалось присутствовать на лекциях в качестве вольных слушательниц. Поэтому Ковалевской пришлось ограничиться только частными занятиями с Вейерштрассом. Как отмечали современники, выдающийся ученый обычно подавлял слушателей умственным превосходством. Но пытливость и тяга к знаниям Ковалевской потребовала от Вейерштрасса усиленной деятельности. Ему самому зачастую приходилось решать разные задачи, чтобы достойно ответить на довольно сложные вопросы его ученицы. Современники отмечали, что нужно быть благодарными Ковалевской за то, что она смогла вывести Вейерштрасса из замкнутости.
Первая самостоятельная работа
В ней исследовался вопрос, касающийся равновесия кольца Сатурна. До Ковалевской этой задачей занимался Лаплас (французский астроном, физик и математик). В своей работе он рассматривал кольцо Сатурна в виде комплекса нескольких тонких, не оказывающих влияния друг на друга, элементов. В ходе исследований он установил, что в поперечном сечении оно представлено в форме эллипса. Однако это решение было только первым и весьма упрощенным. Ковалевская принялась за исследование для более точного установления равновесия кольца. Она определила, что в поперечном сечении одно должно быть представлено в форме овала.
Диссертация
С начала зимы 1873-го по весну 1874-го Ковалевская занималась исследованием частных производных. Она предполагала представить работу в виде докторской диссертации. Ее труд вызвал восхищение в научных кругах. Чуть позже, однако, было установлено, что подобное исследование уже проводил Огюстен Коши - выдающийся французский ученый. Но в своей работе Ковалевская придала теореме форму, совершенную по своей простоте, строгости и точности. Поэтому задачу стали именовать "теоремой Коши-Ковалевской". Она включена во все базовые курсы анализа. Особый интерес представлял в ней разбор уравнения теплопроводности. В исследовании Ковалевская выявила существование особых случаев. Это было существенное для того времени открытие. На этом период ее ученичества завершился. Советом Геттингенского университета ей была присуждена степень доктора математической философии и магистра изящных искусств "с высочайшей похвалой".
Отношения с мужем
В 1874 году Софья Ковалевская приехала обратно в Россию. Однако на родине были в то время ужасные условия, которые никак не могли позволить ей заниматься наукой так, как ей хотелось. К тому моменту фиктивный брак с мужем стал настоящим. Первое время пребывания в Германии они жили в разных городах, получали образование в разных заведениях. Общение с мужем велось посредством писем. Однако впоследствии отношения приняли иную форму. В 1878 году у Ковалевских появилась дочь. После ее рождения около полугода Софья провела в постели. Медики уже не надеялись на выздоровление. Организм все же победил, но сердце было поражено тяжелым заболеванием.
Крах семьи
У Ковалевской был муж, ребенок, любимое занятие. Казалось бы, этого должно было хватать для полного счастья. Но Ковалевской был свойственен максимализм во всем. Она постоянно предъявляла высокие требования к жизни и ко всем, кто ее окружал. Она хотела постоянно слышать от мужа клятвы в любви, желала, чтобы он все время оказывал ей знаки внимания. Но Ковалевский этого не делал. Он был другим человеком, так же сильно увлеченным наукой, как и его жена. Полный крах в отношениях наступил тогда, когда они решили заняться предпринимательством. Однако, несмотря на это, Ковалевская осталась верна науке. Но в России она не могла продолжать работу. После убийства царя ситуация в стране резко ухудшилась. Софья с дочерью уехала в Берлин, а муж - в Одессу, к своему брату. Однако Владимир Онуфриевич сильно запутался в своих коммерческих делах и в ночь с 15 на 16 апреля 1883 года застрелился. Ковалевская находилась в Париже, когда получила это известие. После похорон, вернувшись в Берлин, она направилась к Вейерштрассу.
Стокгольмский университет
Вейерштрасс, узнав о смерти мужа Ковалевской, который всегда препятствовал планам Софьи сделать науку целью всей жизни, написал Митгаг-Леффлеру, своему коллеге. В письме он говорил о том, что теперь ничто не мешает дать возможность ученице продолжить деятельность. Вскоре Вейерштрасс смог обрадовать Ковалевскую положительным ответом из Швеции. 30 января 1884 года она прочла первую лекцию. Курс, который читала Ковалевская на немецком, был частного характера. Тем не менее он составил ей превосходную рекомендацию. В конце июня 1884 года она получила известие о том, что назначена на должность профессора на 5 лет.
Новый труд
Все больше женщина-профессор углублялась в исследовательскую работу. Теперь она занималась изучением одной из сложнейших задач, касающейся вращения твердого тела. Она считала, что если сможет ее решить, то ее имя будет внесено в число самых выдающихся ученых мира. По ее расчетам, для выполнения задачи требовалось еще 5 лет.
Писательская деятельность
Весной 1886 года Софья Васильевна получила известие о тяжелом состоянии своей сестры. Она поехала на родину. Вернулась Ковалевская в Стокгольм с тяжелыми чувствами. В таком состоянии она не могла продолжать исследования. Однако она нашла способ говорить о своих чувствах, о себе, своих мыслях. Литературная работа стала вторым важным делом, которым занималась Софья Ковалевская. Книга, которую она писала в то время с Анной-Шарлоттой Эдгрен-Лефлер, настолько захватила ее, что она в течение всего этого времени не возвращалась к исследованиям.
Историческое открытие
Оправившись от потрясений, Ковалевская снова возвращается к научной деятельности. Она пытается решить задачу о вращении твердого тяжелого тела вокруг статичной точки. Сводится проблема к интегрированию системы уравнений, имеющей всегда три определенных интеграла. Задача полностью решается, когда удается найти четвертый. До открытия Ковалевской он дважды был найден. Учеными, исследовавшими проблему, были Лагранж и Эйлер. Ковалевская обнаружила третий случай и четвертый интеграл к нему. Решение в полном виде имело достаточно сложный вид. Успешно справиться с поставленной задачей помогли совершенные знания гиперэллиптических функций. И в настоящее время 4 алгебраических интеграла существуют только в трех случаях: Лагранжа, Эйлера и Ковалевской.
Премия Бордена
В 1888 году, 6 декабря, Парижская академия направила Ковалевской письмо. В нем было сказано, что ей присуждена премия Бордена. Следует сказать, что за полвека с момента ее учреждения ее обладателями стали всего 10 человек. При этом все эти десть раз она была присуждена не полностью, а за отдельные, частные решения. До открытия Ковалевской этой премией никто не награждался в течение трех лет подряд. Через неделю после получения известия она приехала в Париж. Президент академии Жансен, астроном и физик, горячо приветствовал Софью Васильевну. Он сказал, что ввиду серьезности проведенного ею исследования, премия увеличена с 3-х до 5-ти тысяч франков.
Награда Шведской академии
После получения премии Бордена Ковалевская поселилась недалеко от Парижа. Здесь она продолжила исследования о вращении тел для конкурса на награду короля Оскара Второго от Шведской академии. Осенью, к началу семестра в университете, она вернулась в Стокгольм. Работа шла очень быстро. Ковалевская хотела успеть завершить исследование, чтобы представить труд на конкурсе. За свою работу она получила премию в полторы тысячи крон.
Попытка вернуться в Россию
Несмотря на успехи, Ковалевскую не радовало ничего. Она отправилась на лечение, но не закончила его. Через небольшой промежуток времени ее здоровье снова подорвалось. В таком состоянии Ковалевская не могла продолжать исследования и вновь обратилась к литературе. Свою тоску по России она пыталась заглушить рассказами о людях и своей Родине. Ей было крайне невыносимо находиться на чужбине. Но, несмотря на ошеломляющий успех, у нее не было шансов занять место в отечественных университетах. Надежда появилась, когда 7 ноября 1888 года она была избрана членом-корреспондентом физико-математического отделения Российской академии. В апреле 1890 она отправилась на родину. Ковалевская надеялась, что ее изберут членом академии вместо скончавшегося Буняковского. Таким образом, она могла бы приобрести материальную независимость, которая способствовала бы продолжению исследований в своей стране.
Последние годы жизни
В Петербурге Ковалевская несколько раз была в гостях у президента Российской академии. Константинович всегда был учтив и любезен с ней, говорил о том, что было бы прекрасно, если бы она вернулась на родину. Но когда Ковалевская захотела присутствовать в качестве члена-корреспондента на заседании Академии, ей было отказано, поскольку это было " не в обычаях". Большего оскорбления в России ей нанести не могли. В сентябре Ковалевская приехала обратно в Стокгольм. 29 января 1891 года она скончалась в возрасте 41-го года от паралича сердца.
Заключение
Ковалевская была выдающимся человеком. Она была исключительно требовательна ко всему, что ее окружало. Это не обычный русский математик и механик, это великий ученый, отдавший все свои силы науке. Печально осознавать, что в России в то время ей не было оказано должного внимания, не были признаны ее заслуги, несмотря на высокую популярность в научных кругах за рубежом. Неподалеку от Великих Лук располагается музей Софьи Ковалевской. Полибино было ее малой родиной, местом, где проявилась ее тяга к науке.
Софья Васильевна Ковалевская (1850-1891)
В истории науки немного найдётся женских имён, которые были бы известны всему миру, о которых знал, хотя бы понаслышке, каждый образованный человек. К числу таких имён, пользующихся мировой известностью, принадлежит имя Софьи Васильевны Ковалевской, замечательной русской женщины, своею деятельностью "немало содействовавшей прославлению русского имени", как сказал о ней Николай Егорович Жуковский, крупнейший русский учёный в области теории авиации.
Софья Васильевна Ковалевская родилась 15 января 1850 года в Москве. Отец её, Василий Васильевич Корвин-Круковский, был генерал-лейтенантом артиллерии.
Детство Софья Васильевна провела в имении родителей, в селе Палибино, Витебской губернии. Она получила прекрасное по тому времени воспитание и образование. Целеустремлённость и настойчивость в достижении поставленной цели были характерной чертой С. В. Ковалевской. По её собственному выражению "интенсивность составляла самую сущность её натуры". Преподавание по всем наукам вёл в семье Корвин-Круковских домашний учитель Иосиф Игнатьевич Малевич. Это был образованный учитель, с громадным опытом, умевший возбуждать интерес к предмету. Софья Васильевна впоследствии говорила, что солидности знаний, приобретённых от Малевича, она обязана той лёгкостью, с которой ей давалось дальнейшее изучение наук.
Родители Софьи Васильевны противились слишком свободному развитию её ума и старались вести её обычным рутинным путём, который никак не мог удовлетворить её пылкую и восприимчивую натуру. Ей старались дать образование соответственно понятиям той среды, в которой жила её семья, т. е. стремились сделать из неё светскую благовоспитанную барышню. Софье Васильевне пришлось бороться за свободу своего образования.
В семье Корвин-Круковских велись иногда беседы на математические темы. Много содействовал возбуждению любви Софьи Васильевны к математике её дядя, П. В. Корвин-Круковский, математические рассуждения которого "действовали на фантазию девочки, внушая ей благоговение к математике, как науке высшей и таинственной, открывающей перед посвящёнными в неё новый чудесный мир, недоступный простым смертным" (из "Воспоминаний детства"). Математические разговоры поддерживались также посещавшими Корвин-Круковских профессором математики Лавровым и профессором физики Тыртовым. Последний обратил внимание на математические способности четырнадцатилетней девочки, которая пыталась, не зная тригонометрии, самостоятельно разобраться в смысле тригонометрических формул, встретившихся ей в курсе физики. С этого момента отец Софьи Васильевны изменяет свои взгляды на её образование. Гордый признанием у дочери выдающихся способностей, он разрешил ей брать уроки высшей математики у преподавателя Морского училища А. Н. Страннолюбского. С пятнадцати лет Софья Васильевна, во время зимних приездов её семьи в Петербург, систематически занималась изучением математики.
В то время среди женщин развивалось стремление к высшему образованию, получить которое они могли лишь в некоторых заграничных университетах, так как высших школ для женщин в России ещё не существовало, а в мужские их не пускали. С целью освобождения от родительской опеки, мешавшей поступлению в заграничные университеты, некоторые девушки заключали фиктивные браки с людьми, сочувствовавшими женскому движению и предоставлявшими своим фиктивным жёнам полную свободу.
Восемнадцати лет Софья Васильевна фиктивно вышла замуж за Владимира Онуфриевича Ковалевского, одного из представителей передовой интеллигенции, занимавшегося в то время издательской деятельностью. Впоследствии их брак стал фактическим. Интересны некоторые подробности этого брака: фиктивный брак был нужен для Анны, старшей сестры Софьи Васильевны, обладавшей литературным талантом. Но когда В. О. Ковалевского познакомили с обеими сёстрами, то он решительно заявил, что женится только на младшей, которая его совершенно очаровала и женитьбой на которой он мог бы принести пользу науке. Он пишет брату: "Несмотря на свои 18 лет, воробышек (так называли Софью Васильевну за её моложавость и малый рост. - Авт. ) образована великолепно, знает все языки, как свой собственный, и занимается до сих пор, главным образом, математикой. Работает, как муравей, с утра до ночи, и при всём том жива, мила и очень хороша собой". Под влиянием своего брата, известного эмбриолога А. О. Ковалевского, Владимир Онуфриевич стал заниматься естественными науками. Своими классическими работами, сделанными через несколько лет после знакомства с Софьей Васильевной, В. О. Ковалевский положил начало эволюционной палеонтологии.
После свадьбы, осенью 1868 г., супруги Ковалевские отправились в Петербург, где каждый из них усердно занимался своей наукой, а Софья Васильевна, кроме того, добилась разрешения слушать лекции в Медико-хирургической академии. Затем Ковалевские отправились за границу. Весной 1869 г. С. В. Ковалевская поселилась в Гейдельберге вместе со своей подругой Ю. В. Лермонтовой, занимавшейся химией. Первое время жила с ними сестра Софьи Васильевны Анна, которая вскоре уехала в Париж, где сблизилась с революционными кружками.
Там она вышла замуж за В. Жаклара, вместе с которым принимала активное участие в борьбе Парижской коммуны в 1871 г.
В Гейдельберге С. В. Ковалевская изучала математику, посещала лекции крупных учёных: Кирхгофа, Дю-Буа-Реймона и Гельмгольца. В 1870 г. С. В. Ковалевская переехала в Берлин, где хотела слушать лекции знаменитого математика Вейерштрасса. Однако ей это не удалось, так как в Берлинский университет женщин не допускали. Но Вейерштрасс согласился давать ей частные уроки. Это было блестящим успехом Софьи Васильевны. Привлечь к себе внимание такого крупного учёного, как Вейерштрасс, и сделаться его первой ученицей было очень трудно. Лично Вейерштрасс придерживался консервативных взглядов на женское образование и был противником допущения женщин в германские университеты. Кроме того, по свидетельству Феликса Клейна, быть учеником Вейерштрасса было нелегко, так как "его интеллектуальное превосходство скорее подавляло его слушателей, чем толкало их на путь самостоятельного творчества". Однако блестящие способности С. В. Ковалевской очень скоро заставили Вейерштрасса признать математическое дарование своей ученицы: "Что касается математического образования Ковалевской, то могу заверить, - писал он, - что я имел очень немногих учеников, которые могли бы сравниться с нею по прилежанию, способностям, усердию и увлечению наукой".
Через четыре года - в 1874 г. - Вейерштрасс возбудил перед Геттингенским университетом ходатайство о присуждении С. В. Ковалевской степени доктора философии in absentia (т. е. заочно) и без экзаменов. В письмах профессорам Геттингенского университета Вейерштрасс даёт характеристику трёх работ, представленных Ковалевской, из которых каждая, по его мнению, была достаточна для получения искомой степени. Первая из этих работ - "К теории дифференциальных уравнений в частных производных" - относится к самым основам теории этих уравнений и представляет обобщение соответствующих исследований Вейерштрасса на случай гораздо более сложный. Этим же вопросом до Вейерштрасса занимался крупный французский математик Коши. Теорема, доказанная Ковалевской, относится к числу классических и излагается в настоящее время под названием "теоремы Коши-Ковалевской" во всех основных университетских курсах.
Вторая работа, представленная С. В. Ковалевской, относится к интереснейшей космологической проблеме - вопросу о форме кольца Сатурна. Здесь С. В. Ковалевская развивает исследования Лапласа, считая кольцо жидким (в настоящее время, однако, более правдоподобной считается гипотеза, что кольцо состоит из твёрдых частиц).
В третьей из представленных работ ("О приведении некоторого класса абелевых интегралов к эллиптическим интегралам") С. В. Ковалевская обнаруживает основательное знакомство с труднейшими теориями математического анализа.
С получением степени доктора философии был закончен пятилетний период скитальческой жизни Софьи Васильевны. За этот период она совершила несколько путешествий, была в Лондоне, а также в Париже - в период Парижской коммуны, - где она и её муж приняли участие в освобождении из тюрьмы Жаклара. В 1874 г. С. В. Ковалевская вернулась с мужем в Россию и стала жить в Петербурге. На довольно продолжительное время Софья Васильевна отошла от занятий математикой. Обстоятельства русской жизни того времени способствовали этому отчуждению от науки. С. В. Ковалевская, получившая блестящее математическое образование, не могла найти применения своим знаниям у себя на родине. Она могла лишь преподавать арифметику в младших классах гимназии. Сойтись близко с русскими математиками на почве научной работы она не смогла, так как принадлежала к иному математическому направлению. Лишь впоследствии русские учёные - А. М. Ляпунов, Н. Е. Жуковский и другие - серьёзно заинтересовались работами Ковалевской о вращении твёрдого тела, но это был уже совсем другой период её жизни.
В 1878 г. С. В. Ковалевская переезжает с семьёй в Москву. В 1879 г. она, по предложению крупнейшего русского математика П. Л. Чебышева, делает доклад на съезде естествоиспытателей о своих работах. Она хлопочет о разрешении сдавать магистерские экзамены в Московском университете, но ей отказывают в этом, несмотря на поддержку профессоров. В 1881 г. Софья Васильевна решила вернуться в Берлин к Вейерштрассу, взяв с собой свою дочь Софью, родившуюся в 1878 г. Основной работой, написанной С. В. Ковалевской с 1881 по 1883 г., была статья о преломлении света в кристаллических средах.
В 1883 г. трагически погиб В. О. Ковалевский. Выдающийся учёный покончил с собой под давлением ряда обстоятельств, в том числе и материальных. Софья Васильевна очень тяжело перенесла известие о смерти мужа. Она приняла, наконец, предложение о переезде в Стокгольм от шведского математика Миттаг-Леффлера, который уже несколько раз пытался привлечь её к работе в Стокгольмском университете. С этого времени начинается расцвет научной и литературной деятельности С. В. Ковалевской. Склонность к литературе проявлялась у неё ещё в петербургский и московский периоды жизни, когда она писала очерки и театральные рецензии в газеты. В Стокгольме эта склонность поддерживалась благодаря её дружбе с шведской писательницей А. Ш. Эдгрен-Леффлер, сестрой Миттаг-Леффлера. Совместно с нею Софья Васильевна написала драму "Борьба за счастье", ставившуюся несколько раз в России. Кроме того, С. В. Ковалевская написала "Воспоминания детства", роман "Нигилистка", очерк "Три дня в крестьянском университете в Швеции", "Воспоминания о Джордже Эллисте" и другие очерки и статьи, печатавшиеся на шведском, русском и других языках. В литературных произведениях проявляются живой и глубокий ум Софьи Васильевны и широта её интересов.
В Стокгольмском университете С. В. Ковалевская прочла с большим успехом двенадцать курсов по различным отделам математики, "с глубиной и ясностью направляя умственную жизнь юношества".
В Стокгольме С. В. Ковалевская написала научную работу о вращении твёрдого тела, составившую, по словам Н. Е. Жуковского, главным образом, её учёную славу. За эту работу 24 декабря 1888 г. Парижская академия присудила С. В. Ковалевской премию Бордена, увеличив её с 3000 до 5000 франков.
Остановимся на этой работе. Ещё Эйлером и Пуансо был исследован случай вращения твёрдого тела (в механике вращающееся твёрдое тело называют волчком), подверженного действию силы тяжести в случае, когда центр тяжести тела совпадает с точкой опоры. Лагранж разобрал другой случай вращения твёрдого тела вокруг неподвижной точки опоры при условии, что центр тяжести волчка лежит выше точки опоры. В обоих этих случаях благодаря исследованиям Эйлера и Лагранжа можно полностью решить вопрос о том, как будет двигаться любая точка тела, если известны так называемые начальные условия движения. После работ Эйлера, Пуансо и Лагранжа в исследованиях, относящихся к вопросу о вращении твёрдого тела, наступило затишье. Премия Бордена, назначенная Парижской академией за дальнейшие успехи в деле разрешения этой задачи в каком-нибудь существенном пункте, несколько раз оставалась неприсуждённой или выдавалась неполностью. Очевидно, нужно было подойти к этой задаче с какой-то новой точки зрения. С. В. Ковалевская при рассмотрении её подошла к ней, исходя из понятий теории аналитических функций, которой она хорошо владела. Ей удалось разобрать до конца новый открытый ею случай вращения твёрдого тела.
Н. Е. Жуковский иллюстрирует случаи Эйлера-Пуансо, Лагранжа и Софьи Ковалевской изображениями трёх волчков, представленных на прилагаемом здесь чертеже. Окончательное решение задачи для случая С. В. Ковалевской имеет очень сложный вид, и лишь основательное знакомство с теорией гиперэллиптических функций позволило ей полностью справиться с задачей. С. В. Ковалевская доказала, что случаи Эйлера, Лагранжа и её являются единственными, допускающими решение определённого вида.
С появлением мемуара С. В. Ковалевской, в котором изложены результаты её исследования, перед учёными возник ряд новых вопросов, связанных с задачей о вращении твёрдого тела. Многие математики и механики, как русские (А. М. Ляпунов, С. А. Чаплыгин, Н. Е. Жуковский и др.), так и иностранные (Леви-Чивита и др.), начали заниматься задачей о вращении твёрдого тела с различных точек зрения. Русский учёный Н. Б. Делоне сконструировал прибор, воспроизводящий волчок (или, как его иногда называют, гироскоп) Ковалевской. Следует отметить, что задача о вращении твёрдого тела, решение которой ускользает из рук учёных и которую поэтому раньше называли, по словам С. В. Ковалевской, "математической русалкой", не является и сейчас полностью решённой. Но каковы бы ни были результаты дальнейших исследований, имя Софьи Ковалевской навсегда останется связанным с этой важной задачей механики.
В 1889 г. Российская Академия наук избрала С. В. Ковалевскую своим членом-корреспондентом. В это время Софья Васильевна находилась в Стокгольме и узнала о своём избрании из телеграммы, присланной из Петербурга: "Наша Академия наук только что избрала вас членом-корреспондентом, допустив этим нововведение, которому не было до сих пор прецедента. Я очень счастлив видеть исполненным одно из моих самых пламенных и справедливых желаний. Чебышев".
С. В. Ковалевская скончалась 10 февраля 1891 года в Стокгольме от воспаления лёгких, которое она получила, возвращаясь после зимних каникул из Италии в Швецию. Ей был всего 41 год, она была в расцвете умственных сил и таланта.
С. В. Ковалевская была первой женщиной-учёной в области точных наук и вызывала к себе большой интерес своей многосторонней живой натурой и художественным талантом. Имя Софьи Васильевны Ковалевской навсегда останется в истории науки увенчанным заслуженной славой.
Главнейшие труды С. В. Ковалевской: Zur Theorie der partiellen Dufferen-tialgleichungen, "Journal die reine und angewandte Mathematik", Berlin, 1875, Bd 80; Sur le probleme de la rotation d"un corps solide autour d"un point fixe, "Acta Mathematica", Stockholm, 1899, Bd XII; Литературные произведения С. В. Ковалевской: Литературные сочинения, Спб., 1893; Борьба за счастье, драма (совместно с А. Ш. Леффлер), Киев, 1892; Нигилистка, роман, Харьков, 1928; Воспоминания детства и письма нигилистки, М., 1935. Перевод работы С. В. Ковалевской о движении твёрдого тела вокруг неподвижной точки и дальнейшие работы в этом направлении содержатся в сборнике "Движение твёрдого тела вокруг неподвижной точки" (М. - Л., 1940), посвященном памяти С. В. Ковалевской.
О С. В. Ковалевской: Литвинова Е. Ф., С. В. Ковалевская, её жизнь и научная деятельность, Спб., 1893; Штрайх С., С. Ковалевская, М., 1935 (приложена библиография). Подробный обзор математических работ С. В. Ковалевской помещён в "Математическом сборнике", М., 1891, т. XVI (статьи: Столетова А. Г., Жуковского Н. Е. и Некрасова П. А.).
