Семья мишки япончика. Жизнь и судьба семьи «короля

Поговорим, забыв о рассказах Бабеля о Бене Крике, о легендах, анекдотах, куплетах, опереттах, вранье очевидцев и песенках "О Сэмене" Розенбаума. Откроем бухгалтерские книги истории - архивы, почитаем документы о жизни Моисея Винницкого. Его не знает никто. Поговорим о Мишке "Япончике". Прошло 120 лет со дня его рождения. А прожил он всего двадцать восемь…

30 октября 1891 года, в Одессе, на Молдаванке, на улице Госпитальной, 23, у еврейского мещанина, фургонщика Меера-Вольфа Мордковича Винницкого и его жены Добы (Доры) Зельмановны родился сын Мойше-Яков (в последующих документах Моисей Вольфович). Всего в семье было пятеро сыновей и дочь.

Когда Моисею (мальчика прозвали на улице"Япончиком" за узкий разрез глаз) исполнилось десять лет, его отдали в ученики в матрасную мастерскую Фарбера. В шестнадцать лет он работал электриком на одесском авиазаводе "Анатра".

Неизвестно, как бы сложилась жизнь Моисея Винницкого, если бы не "окончился бал и погасли свечи" XIX века. Зато ярко вспыхнули огни революции и пламя погромов 1905 года.

Впервые Мишка "Япончик" (на снимке) взял в руки "шпалер" в еврейском отряде самообороны и больше уже никогда не расставался с ним. В 1906 году он вступил в молодежную организацию анархистов-террористов "Молодая воля". Запугивая жертв, они требовали от "буржуев" выдать "денег на революцию".

Винницкий был замечен среди нападавших на казармы казаков 70-го полка. По некоторым данным, он участвовал в покушении на полицмейстера Михайловского участка подполковника Кожухаря.

В августе 1907 года анархист "Япончик" принял участие в налете на мучную лавку Ланцберга на Балтской дороге. Следующим его преступлением, о котором говорится в судебных документах, был налет в той же компании "Молодая воля" на квартиру Ландера в октябре 1907 года. А через два месяца Моисей Винницкий был арестован в публичном доме на Молдаванке и 2 апреля 1908-го приговорен Одесским окружным судом к 12 годам каторжных работ.

Пустячок, но пикантный - в одесской тюрьме "Япончик" некоторое время сидел в одной камере с уже известным в ту пору "медвежатником" и бандитом Григорием Ивановичем Котовским, и тот охотно угощался продуктами, которые носила сыну Дора Зельмановна.

И снова революция, снова поворот судьбы. В 1917-м Моисей Винницкий вернулся в Одессу. До гибели ему оставалось два года - пара пустяков. Но за это время он стал тем Мишкой "Япончиком", о котором до сих пор рассказывают легенды и поют песенки.

Моисей Винницкий организовал вооруженную еврейскую дружину самообороны "на случай погрома". Это полубандитское формирование не грабило, а "реквизировало ценности", и снова - "для нужд революции". Отряд насчитывал около 100 человек, вооруженных винтовками и револьверами, при двух пулеметах.

В середине ноября 1917 года "Япончик" спровоцировал бунт в Одесской тюрьме. Было убито шесть человек, бежали 50 опасных преступников. Его дружина участвовала в уличных боях за Молдаванку в январе 1918-го, когда большевики, анархисты и левые эсеры подняли восстание против украинской Центральной Рады. Закончилось январское восстание нападением уголовников на регистрационное бюро городской милиции. Сожгли 16 тысяч карточек, заведенных на преступников Одессы.

В те "перестроечные" годы всеобщего хаоса и разрухи правоохранительные, выражаясь современным языком, органы больше ловили ворон, чем воров. Но "Япончик" их "достал". Естественно, что прямых улик и доказательств его вины не было, однако в доме Винницкого был произведен обыск. Нашли большую сумму в российской и иностранной валюте. "Безработный Моисей Винницкий показал, что это деньги отца", грузчика одесского порта с зарплатой 7-8 рублей в день. По документам отец числился предпринимателем - хозяином собственного дома, четырех конных экипажей по найму, совладельцем кинотеатра "Корсо" по улице Торговой.

Расследование завершилось решением о высылке Моисея Винницкого и его жены, работницы фабрики Жакко Цили Аверман из пределов Украинской державы в… Советскую Россию! Никуда, понятно, Мишка из Одессы-мамы не уехал.

С Цилей Моисей Винницкий познакомился в очереди за водой. Вода в Одессе всегда была проблемой номер один. В некоторых районах города ее брали в колонках, по дворам и кварталам. В одной из таких очередей судьба свела "Япончика" с красивой, большеглазой девушкой Цилей. В 1918 году состоялась свадьба, которую справили в зале танцклассов Двойреса. Сотни гостей гуляли несколько дней. Танцевали во дворе и на улице. Чтобы полиция "не мешала празднику", уголовники подожгли полицейский участок. Об этой свадьбе "говорила вся Одесса". Через год у молодых родилась дочь Ада. Забегая вперед, скажу, что до 1990 года она жила в Баку.

… А дальше для "Япончика" и его друзей Флейтера "Язвы", Береле "Бундовца", Мишки Туля, Шики "Яблочко", Нюмки Котова наступило золотое время. В их команде было примерно 4000 человек и они грабили всех подряд - власть в Одессе менялась каждые шесть месяцев.

Как ни осторожно нужно относиться к воспоминаниям очевидцев, но без них не обойтись. По рассказу Василия Шульгина, "Япончик" пытался замириться с белыми, отправив военному губернатору Гришину-Алмазову письмо примерно такого содержания: "Мы не большевики и не украинцы. Мы уголовные. Оставьте нас в покое, и мы с вами воевать не будем…" Но деникинская администрация на это никак не откликнулась, и люди "Япончика объявили войну "золотопогонникам".

Знаменитая одесская кофейня «Фанкони»

"Мишку взяли, когда он один, без телохранителей, выходил из кафе «Фанкони» (У него был там постоянный столик. - В.Х.) Три офицера-контрразведчика подошли к нему с револьверами в руках и объявили, что он арестован.
- Я?! - очень удивился Мишка. - Здесь, наверное, какая-то ошибка. Я так думаю, что вы сильно перепутали, просто неприятно за вас. Я же "Япончик"!
- Тебя и нужно! Подними руки, да поживей!
- Зачем такая спешка? - проговорил "Япончик", оглядываясь и отступая к стене, чтобы не выстрелили в спину. - Давайте разберемся, мы же свои люди…
- Я тебе покажу "свои люди"! - зарычал один из контрразведчиков. - Руки вверх, бандитская морда!
"Япончик" укоризненно покачал головой: "Ай-яй-яй, смотрите на него: такой интеллигентный и такие нехорошие слова!.. - Но руки поднял.

Когда его обыскали, "Япончик" сказал стоявшему перед ним офицеру:
- Могу я просить вас опустить "шпалер"? А то, не дай Бог, вы еще случайно выстрелите и наживете себе крупных неприятностей!

У него отняли висевший под мышкой револьвер и через весь город повели в контрразведку.
Не успели "Япончика доставить к месту назначения, как слух о его аресте распространился по всей Одессе и достиг Молдаванки.
Через полчаса к зданию контрразведки подкатила кавалькада фаэтонов и пролеток. В них сидели бандиты. У каждого в руке была связка гранат…"

После взаимных угроз и словесной перепалки на крыльце здания появился Мишка "Япончик".
"Вид у него был помятый, но он вежливо раскланялся с часовыми и, вертя пальцами щегольскую тросточку, неторопливо спустился с крыльца. Бандиты шумно приветствовали его. Мишка сел в одну из пролеток и уехал, помахав контрразведчикам рукой в палевой перчатке…".

О том, как выглядел в те годы Моисей Винницкий, вспоминает в своих мемуарах знаменитый одесский куплетист, аккомпаниатор и муж Клавдии Шульженко Владимир Коралли:
"Шел девятнадцатый год. Перед выступлением в иллюзионе "Орел" мне шепнули, что в зале сидит Мишка "Япончик" и находятся его мальчики. Сквозь дырочку в занавесе я жадно рассматривал "Япончика". Ему было лет тридцать. Брюнет, широкие, смуглые скулы. Обращали на себя внимание неспокойные раскосые глаза. Они мгновенно и как-то незаметно перебегали с предмета на предмет, казалось, что он смотрит на всё и на всех сразу. Он часто оглядывался.
А одет он был богато и несколько мрачновато. Пальто украшал черный каракулевый воротник, шапка того же меха лежала на коленях, едва придерживаемая рукой. Пальто было расстегнуто и виднелись черный костюм и того же цвета косоворотка.
"Япончик" сидел на крайнем месте, поставив ногу в проход, словно каждую минуту готов был вскочить. Впрочем, его настороженность и напряженность были понятны: надо было каждую минуту быть начеку…".

Потом в Одессу вошла бригада красного командира, старого знакомого Мишки Григория Котовского. Вся уголовная Одесса радостно встречала его.

После установления в Одессе советской власти Моисей Винницкий почувствовал, что "дело пахнет нафталином", - чекисты расстреливают попавших к ним преступников без суда и следствия. Он решил пойти по пути старшего товарища, Григория Ивановича - вступил добровольцем в Красную армию. В газете "Известия Одесского Совета рабочих депутатов" от 28 мая 1919 года было помещено заявление президиума Одесского ЧК.

"Контрреволюционеры задались целью подорвать престиж исполнительного органа советской власти ОЧК в рабочих массах и, не брезгуя никакими средствами, распространяют самые нелепые слухи об ответственных работниках ЧК. Одной из последних сенсаций является слух о том, что секретарем Одесской Чрезвычайной Комиссии якобы состоит небезызвестный в Одессе грабитель Мишка Японец… Президиум Одесской Чрезвычайной Комиссии доводит до сведения рабочих города Одессы, что секретарь ОЧК тов. Михаил (Михаил Гринберг, погибший вскоре от рук петлюровцев - В.Х.) - партийный подпольный работник, назначенный Исполкомом, ничего общего с Мишкой Японцем не имеет. Председатель ОЧК Онищенко".

Оскорбленный Винницкий тут же послал огромное письмо в редакцию газеты, напечатанное через три дня. В нем, вспоминая все свои заслуги перед советской властью, он писал, что среди простых людей не отыщется человека, который был бы им "обижен". "Что же касается буржуазии, то если мною и предпринимались активные действия против нее, то этого, я думаю, никто из рабочих и крестьян не поставит мне в вину. Потому что буржуазия, привыкшая грабить бедняков, сделала меня грабителем ея, но именем такого грабителя я горжусь, и покуда моя голова на плечах, для капиталистов и врагов народа всегда буду грозой. Моисей Винницкий под кличкой Мишка Япончик".

В начале июня 1919 он явился в особый отдел ВЧК при 3-й Украинской советской армии и предложил организовать свой отряд для защиты советской власти. Это предложение было одобрено Реввоенсоветом 3-й армии, и Винницкий приступил к формированию отряда, впоследствии названного 54-м стрелковым полком. Комиссаром полка стал бывший секретарь Одесского исполкома Александр Фельдман, в прошлом известный анархист. Начальником штаба - колоритная личность, Майорчик. Своим личным адъютантом Мишка назначил налетчика Давида Каретника. Полк был хорошо вооружен, имел сорок пулеметов, насчитывал шесть рот по 150 человек и одну хозяйственную роту в сто человек. Особой гордостью полка был свой оркестр и … граммофон с пластинками.

Типичный одесский дворик

Но бывшие уголовники на войну не торопились. Несколько раз назначали дату отправки полка на фронт. Наконец в здании консерватории состоялся шикарный прощальный вечер. В зале поставили длинные столы. Голодная Одесса не видела такого пиршества. Банкет открыл комендант города Павел Мизикевич. От имени ревкома он вручил Мишке прекрасную генеральскую серебряную саблю с монограммой и маузер. Разодетые бойцы полка, их жены и подруги веселились до утра. А потом, побросав оружие, стали разбегаться по "хазам" и "малинам". Наутро с большим трудом собрали 800 человек и повели их на вокзал.

Такого красочного зрелища Одесса еще не видела. "Впереди - оркестр, за ним на конфискованном в цирке белом жеребце командир в красной фуражке. Одет "Япончик" был в защитную гимнастерку. Синие брюки-галифе были заправлены в лакированные сапоги с серебряными шпорами. На коне - новая желтая сбруя и прекрасное седло. Чуть позади - знаменоносец и командиры. За ними - одетые в самую разношерстную одежду и все мыслимые военные формы - Мишкины солдаты. В конце пешей колонны двигались артиллерия и обоз. Телеги в нем ломились от еды, выпивки, тканей, подушек, пуховых одеял (дело было в июле - В.Х.), самоваров, посуды. На телегах сидели "боевые подруги". Гремели многочисленные оркестры…".

23 июля 1919 года люди "Япончика", пограбив и погуляв по дороге, прибыли в расположение 45-й стрелковой дивизии, командиром которой был Иона Якир. Поздравил бойцов с прибытием на фронт лично товарищ Котовский.

В первой боевой операции полк с поставленной задачей справился. Но вторую - позорно провалил. Бойцы оставляли позиции и удирали в Одессу, не забывая при этом грабить мирное население. Бывший помощник командира 45-й дивизии Коренблит писал: "Возникла опасность образования в тылу 45-й дивизии бандитской шайки. Надо было изолировать от "храброго воинства" Мишку Япончика. Якир решил выдать Япончику бумагу о том, что полк направляется в штаб армии для получения нового назначения, а в пути Япончика арестовать, батальоны разоружить. Я подготовил необходимые бумаги, выдал их Япончику и добавил, что для поездки ему предоставляется отдельный вагон". Часть бойцов 54-го полка остались в дивизии, а 116 дружков Винницкого составили его личную команду.

Прямой путь из Бирзулы (ныне Котовск) в штаб 12-й армии, находившийся в районе Киева был невозможен - там шли бои с петлюровцами. Остался путь через Ольвиополь (ныне Первомайск). Но Винницкий прекрасно понимал, что никакого нового назначения ему не дадут и неизвестно чем еще это все для него окончится. Под страхом смерти, нарушая все приказы, он заставлял военных комендантов и начальников станций вне всякого графика отправлять его поезд в Одессу. Братва рвалась домой, на Молдаванку.

Одесскому окружному комиссару по военным делам.
Доклад

4-го сего августа 1919 года я получил распоряжение со станции Помощная от командующего внутренним фронтом т. Кругляка задержать до особого распоряжения прибывшего с эшелоном командира 54-го стрелкового полка Советского Украинского полка Митьку Японца (так в документе - В.Х.). Во исполнение поручения я тотчас же отправился на станцию Вознесенск с отрядом кавалеристов Вознесенского отдельного кавалерийского дивизиона и командиром названного дивизиона т. Урсуловым, где распорядился расстановкой кавалеристов в указанных местах и стал поджидать прибытия эшелона. Ожидаемый эшелон был остановлен за семафором. К остановленному эшелону я прибыл совместно с военруком, секретарем и командиром дивизиона и потребовал немедленной явки ко мне Митьки Японца, что и было исполнено. По прибытии Японца я объявил его арестованным и потребовал от него оружие, но он сдать оружие отказался, после чего я приказал отобрать оружие силой. В это время, когда было приступлено к обезоруживанию, Японец пытался бежать, ввиду чего и был убит выстрелом из револьвера командиром дивизиона. Отряд Японца в числе 116 человек арестован и отправлен под конвоем…
Уездвоенком М. Синюков”.

Итак, убит при попытке к бегству. Скорее, убит по известной схеме - без следствия, суда и "всяких ненужных формальностей". Николай Урсулов снял с мертвого Винницкого "трофей" - подаренную ревкомом серебряную саблю. Позже приказом по 12-й армии за №296 от 3 декабря 1919 года Урсулова за этот "подвиг" наградили орденом Красного Знамени. С 1929 по 1934 годы он работал директором Вознесенского маслозавода.

По одной из версий Урсулов, не вступая ни в какие разговоры, приставил револьвер к голове Винницкого и нажал на курок. Синюков застрелил коменданта отряда Халипа.

Через три-четыре часа, узнав о случившемся, на место убийства прибыли несколько политработников. Раскопав неглубокую могилу и убедившись, что раздетый до трусов и матросской тельняшки труп - это бывший "король" Молдаванки Мишка "Япончик", Саша Фельдман столкнул тело в могилу и сказал: "Собаке - собачья смерть".

16 октября 1919 года одесские газеты сообщили о происшествии. По сведениям "Одесского листка", на улице Базарной, возле дома №83 вечером выстрелами в спину был убит 30-летний бородач. Собрались люди. Кто-то сказал: "Это Саша Фельдман". Все в Одессе были уверены, что с ним поквитались "мальчики покойного "Япончика". По слухам, они же, но гораздо позже, убили и Григория Котовского, который мог спасти, но не спас Моисея Винницкого.

…Осталось только скороговоркой рассказать о судьбе его семьи. Едва ли не в день гибели Мишки «Япончика» в одесской Еврейской больнице на 23-м году жизни умерла его единственная сестра. Жена Моисея, Циля. оставила маленькую дочь свекрови и в 1923 вместе с мужем покойной сестры Жени уехала за границу. Позже она вышла за него замуж. До Второй мировой войны дочь и свекровь получали от нее денежные переводы, письма, посылки. Рассказывают, что в 1970 году французские туристы году приходили в старую квартиру по улице Малой Арнаутской, 57, спрашивали Винницких. Очевидно, Циля была еще жива.

О судьбе дочери Ады я уже говорил.
Отец Моисея Винницкого умер в 1921 году. Мать - в 1947-м.
Три брата Мишки «Япончика» погибли на войне. Старший, Абрам Вольфович, имел шестерых детей. Двое погибли на фронте, а четверых несовершеннолетних и жену убили фашисты в Одесском гетто.
Григорий Вольфович работал директором одесской электростанции и погиб в 1941 году в Бессарабии. Один из его сыновей, лейтенант, погиб под Сталинградом. Еще один брат, Юда Вольфович, погиб в первые дни войны.
Исаак Вольфович воевал командиром кавалерийского эскадрона. В 1978 году вместе с двумя дочерьми и зятем уехал в Израиль. Потом семья перебралась в Нью-Йорк. В разговорах о Мишке «Япончике» он всегда подчеркивал: "Прошу учесть - мой брат не был бандитом. Он был налетчиком. А это не одно и то же…".

Моисей Винницкий, Мишка "Япончик", погиб в 1919 году, а через два года, 23 июня 1921 года, в одесской газете "Моряк" был напечатан рассказ Исаака Бабеля "Король". Родился Беня Крик. Но это уже совсем другая, тоже печальная история…

* * *
При подготовке этой статьи, ни в коем случае не претендующей на подробное и точное жизнеописание Моисея Винницкого (такое вряд ли возможно), автором были использованы следующие материалы: книги "Бандитская Одесса" Виктора Фейгельберга-Бланка, "Спасибо, сердце!" Леонида Утесова, "Записки куплетиста" Владимира Коралли, "Тихая Одесса" А. Лукина и Д. Поляновского; статьи А. Кравеца "Король Молдаванки ("Независимая газета"), "Родоначальник династии "Япончиков" ("Московская правда"), "Мишка Япончик - красноармеец" ("Вечерний Киев") и др.

Жизнь и судьба семьи «короля»

Телефон позвонил не вовремя. Я лежал в больнице и мне делали очередную процедуру. Молодой женский голос сказал: "Владимир, с вами говорит правнучка Мишки Япончика, Рада. Мы - мой брат Игорь и сестра Лиля живем в Израиле". Я записал номер ее телефона, и как только вышел из больницы, встретился с Радой и Игорем.

Но прежде, чем рассказать о нашей беседе, я хотел бы напомнить читателям несколько фактов из жизни Мишки Япончика (на снимке).

30 октября 1891 года в Одессе, на Молдаванке, на улице Госпитальной, 23, у еврейского мещанина, фургонщика Меера-Вольфа Мордковича Винницкого и его жены Добы (Доры) Зельмановны родился сын Мойше-Яков (в последующих документах Моисей Вольфович). Всего в семье было пять сыновей и дочь.

Впервые Моисей (Мишка), прозванный Япончиком за узкий разрез глаз, берет в руки "шпалер" в 1905 году в еврейском отряде самообороны и больше уже никогда с ним не расстается. В 1906 он вступает в молодежную организацию анархистов-террористов "Молодая воля".

2 апреля 1908 Одесский окружной суд приговаривает его к 12 годам каторжных работ. В одесской тюрьме Моисей Винницкий некоторое время сидел в одной камере с Григорием Котовским.

В 1917 Моисей Винницкий возвращается в Одессу и становится легендарным до сих пор Мишкой Япончиком, "королем" одесского преступного мира.

Он женился на красивой большеглазой девушке Циле Аверман. А еще через год у них родилась дочь Ада.

Циля Аверман, жена Мишки Япончика: «5/3/26 г. На добрую память милой, незабываемой Аделичке от любящей тебя мамаши Цили»; на втором фото - Циля в одежде индийской женщины и подпись: «Так одеваются богатые индийки. Целую вас и Адельку. 28/8/25 г. Бомбей»

Япончик руководил примерно четырьмя тысячами одесских бандитов, которые грабили всех подряд - власть в городе менялась каждые несколько месяцев.

Решив пойти по пути старшего товарища, Григория Ивановича Котовского, он вступает в Красную Армию и формирует из своих ребят 54-й стрелковый, Советский Украинский полк.

Но воевал полк недолго - ребята рвались назад, в Одессу. Четвертого августа 1919 года на станции Вознесенск командир кавалерийского дивизиона Урсулов по приказу командования без суда застрелил Мишку Япончика.

Едва ли не в день гибели Япончика в одесской Еврейской больнице, на 23-м году жизни умерла его единственная сестра - Женя.

Циля, оставив маленькую дочь Аду свекрови, уехала с мужем покойной Жени заграницу. Позже она вышла за него замуж. Ада впоследствии оказалась в Баку. Там же и скончалась.

Три брата Моисея Винницкого - Абрам, Григорий и Юда - погибли на фронте во время войны. Исаак с семьей в 1970-х годах перебрался в Нью-Йорк.

У Мишки Япончика была единственная дочь - Адель, Ада, следовательно...

Погодите, погодите... Я бы хотел начать беседу с того момента, когда Циля Аверман, жена Мишки Япончика, оставив Аделю свекрови, вместе с мужем его покойной сестры уехала заграницу...

Это неправда! Циля очень хотела взять Аделю с собой, но свекровь не отдала ребенка.

Циля Аверман уехала во Францию...

Игорь: "Сперва она уехала в Индию. Вот, посмотрите на эту фотографию, которую Циля прислала из Бомбея. Потом она перебралась во Францию и до 1927 года, пока окончательно не закрыли границу, присылала людей в СССР, чтобы те привезли ей ребенка. Это, сами понимаете, стоило больших денег. Но свекровь, родственники, так и не отдали Аделю. Бабушка до конца жизни не могла ей и всем одесским родственникам этого простить. Она, кстати, после войны ни разу не приезжала из Азербайджана в Одессу. Всех одесских родственников принимала в Баку.

Слева направо: Адель Винницкая, ее двоюродная сестра и младшая сестра Цили Аверман.
Подпись на обороте фото: «На долгую и вечную память дорогой племяннице Аделичке
от тети и сестрички. Семья Аверман. 28/4-29 года»

Мы знаем, что Циля Аверман была обеспеченным человеком - владела во Франции несколькими домами, небольшим заводом. Видимо, кое-какие ценности ей удалось вывезти за границу. Она должна была уехать. Если бы Циля не уехала, то ее убили бы, как и мужа.

В шестидесятых-семидесятых годах, когда уже за связь с родственниками-иностранцами не так преследовалась, к нам от еврейский организаций стали приходить посылки. Значит Циля была еще жива, и не забыла свою дочь...".

Рада: "Кстати, в метрике о рождении бабуля была записана не как Адель, а «Удая Мойше-Яковлевна Винницкая, родилась 18 августа 1918 года».

Как сложилась жизнь вашей бабушки?

Она вышла замуж...

За кого?

Рада: "Мы не знаем. Бабуля никогда об этом не говорила. Это было семейным табу. Об этом никогда не говорили ни папа, ни мама, ни одесские родственники... Жизнь у нашей бабули сложилась нелегко...

Исаак Винницкий, брат Мишки Япончика, и его племянник Михаил Винницкий,
внук Мишки Япончика; справа - Адель Винницкая

В 1937 году, в Одессе, у нее родился сын, наш отец, которого в честь дедушки назвали Михаилом. (В нашей семье имена повторяются. Сына Игоря назвали Михаилом, а старшую дочь Лили, нашей сестры - Аделью)".

Игорь: "Во время войны бабуля с сыном, нашим папой, эвакуировалась в Азербайджан, в Гянджу. Потом они жили в Минчегауре. Там, через много лет, папа познакомился с мамой - она работала учительницей в школе.

А после войны бабулю посадили...".

Игорь: "Жить надо было... Ребенка кормить надо было... Она торговала на базаре в Гяндже маслом. Значит - спекуляция. Значит - срок... Приехала ее двоюродная сестра, Женя, и забрала папу в Одессу. Папа потом всю жизнь не очень любил мужа тети Жени, Милю. Тот заставлял его учиться, ходить в школу. А папе это было трудно... Папа практически не знал русский язык - в Гяндже все говорили только на азербайджанском".

Рада: "Бабушка наша была очень сильным человеком. Замуж она не вышла. Жила одна. Ни от кого не хотела зависеть. Работала завскладом на вокзале. Хорошо зарабатывала. Лихо командовала мужиками-рабочими.. Жила отдельно, много готовила и любила угощать всех соседей. Когда по телевизору показывали фильмы о революции, она вздыхала и произносила одну и ту же фразу: "Как бы мы хорошо жили, если бы не они...". До конца жизни у бабули, это очень странно, после стольких лет жизни в Баку, был одесский акцент. Она говорила: "я ишла", "он ишол","исчо", "семачки", "цепачка"...

Когда вы узнали о своем прадеде - Мишке Япончике?

Рада: "Мне было семнадцать лет. Выходила замуж Света, дочь наших одесских родственников. Я с мамой поехала в Одессу. Пошли в театр оперетты. Там показывали спектакль "На рассвете" - о жизни в городе во время революции. Мишку Япончика играл знаменитый актер Михаил Водяной. Когда спектакль окончился, дядя Филя, отец Светы, посмотрел на меня и спросил маму: "Сима, она знает...?". "Нет, - ответила мама, - мы ей ничего не говорили...". И дядя Филя мне все рассказал. О нашей семье, о прадеде... Я была, естественно, в шоке.

Игорь: "Я родился в 1960. Я старше Рады на десять лет. Узнал о Мишке Япончике еще пацаном. Мне бабуля все рассказала... У нас дома была фотография (она пропала) - Мишка Япончик в кожаной куртке, с большим маузером, сидит на белом коне на площади перед оперным театром. Этот снимок был сделан, когда его полк уезжал на фронт. Я гордился Япончиком. Но отец строго предупредил - об этом нельзя рассказывать никому.

Правнуки Мишки Япончика: Рада, Лиля и Игорь

Бабушка всегда говорила, что если бы ее отец вернулся живым (подлец Урсулов выстрелил ему в спину), то он бы стал, как Котовский, большим человеком... И еще бабушка рассказывала, что в 14 лет Мишка участвовал в покушении на полицейского пристава. Вместе с ним в покушении принимала участие восемнадцатилетняя девушка. Бабушка называла ее имя, но я уже не помню... Эта женщина потом работала в Кремле, хотела изменить, если можно так сказать, сложившееся мнение о Моисее Винницком, оправдать его. Но ей заткнули рот...".

А как сложилась жизнь вашего отца Михаила - внука Мишки Япончика?

Рада: "Отец, как и бабуля, тоже прожил нелегкую жизнь. Уже когда семья жила в Баку, он взял фамилию жены. Наша мама - Сима Алахвердиева. (Еврейское имя "Сима" ей дали по просьбе еврея-врача, принимавшего роды). Игорю и Лиле тоже сменили фамилии. А я уже родилась Алахвердиевой. Когда мы, двенадцать лет назад, стали собираться в Израиль, пришлось много побегать по архивам и ЗАГСам, чтобы доказать, что наш отец Микаил Алахвердиев, азербайджанец, на самом деле Михаил Винницкий, еврей". Бабуля, кстати, всю жизнь прожила с фамилией Винницкая...

Игорь: "Трудно мне сказать, почему отец сменил фамилию и национальность... Чтобы, наверное, жизнь стала полегче... Хотя Азербайджан и интернациональный, но лучше там быть азербайджанцем. Отец работал шофером, возил министра соцобеспечения (может быть, и это стало причиной смены фамилии, - не знаю), занимался тем, что сейчас называют "бизнес". У него в кармане нашли несколько долларов. Он был арестован, сидел четыре года... Как и бабушка, папа не любил советскую власть... Не любил ее и я, с детства, хотя и был пионером. Наверное, в нашей семье это фамильная черта... Отец умер молодым. Ему было пятьдесят лет.

Вы бывали в Одессе. Приходили на Молдаванку? Заходили на Госпитальную, в дом, в котором родился Япончик?

Рада: "Я жила на Молдаванке! У родственников на улице Лазарева, 63... Или 62? Не помню, забыла... Молдаванка мне очень понравилась. А как там люди разговаривали! "Ты хочешь чай? Да? Пей на здоровье, только не заваривай, я его заваривала вчера утром". Мне нравились улицы Пушкинская, Дерибасовская...".

Игорь: "И я жил в этом доме, и на Госпитальную, 23, заходил... Одессу я знал, как Баку - бывал в ней много раз еще подростком. Люди знали, кто я такой, из какой семьи... Помню одного старого человека. Все его называли Мишка Жлоб. Он тоже жил на Лазарева. Жлоб знал моего прадеда, рассказывал мне о нем. Помню несколько его историй.

На Молдаванке жила бедная девушка. Она выходила замуж, но у нее не было никаких украшений. Тогда Япончик написал записку к владельцу ювелирного магазина - попросил его подарить бедной девушке какое-нибудь украшение... Просьба была немедленно выполнена.

Еще история. Бедный парень влюбился в девушку, и она его полюбила. Но ее отдали за парня из состоятельной семьи. Мишка Япончик пришел на свадьбу и сказал жениху: "Твой отец богатый, он тебе любую другую невесту найдет, а эта пусть выходит замуж по любви...".

Мишка Жлоб рассказывал, как многие жители Молдаванки шли к моему прадеду за советом и защитой. Он, говоря сегодняшним языком, был "крестным отцом". Как мне кажется, Мишка Япончик заложил основы тех "понятий", по которым до сих пор живет уголовный мир бывшего Союза. Не могу только одного понять - почему он не уехал заграницу?".

У Мишки Япончика были четыре брата и сестра, которая умерла в 1923 году в Одессе. Три брата, несколько племянников, погибли во время войны. Многие погибли в одесском гетто. Были ли вы знакомы с единственным оставшимся в живых братом - Исааком?

Игорь: "Да. Исаак жил в Одессе. Мы с ним встречались, разговаривали. Он всегда говорил: Миша не был бандитом. Он был налетчик". Исаак был человеком состоятельным, известным в деловом мире Одессы. Отсидел срок, как тогда говорили, "за экономические преступления". Когда евреям разрешили уезжать из СССР, он отправил своих дочерей с семьями в США, а потом и сам в 1979 туда уехал.

Как нам известно, русские мафиози в Нью-Йорке, думая, что у него есть большие ценности, сильно избили Исаака, требуя, чтобы он эти ценности отдал. Исаак ничего не сказал этим бандитам. Через два дня в больнице он скончался... Вот такая судьба...".

Да уж... Бандиты из России (возможно, из Одессы) убивают в Нью-Йорке брата легендарного "короля" одесского преступного мира... Почище любого сериала... Кстати, вы смотрели телесериал "Жизнь и приключения Мишки Япончика". Вам он понравился?

Игорь: "Не очень. Еще до того, как начались съемки фильма, в Интернете появилось объявление о том, что все, кто знают что-нибудь из жизни Мишки Япончика, приглашаются написать об этом. Я сперва хотел написать, а потом подумал - ну напишу, а они снимут об этом не так, как я написал. Мне будет неприятно. Да и зачем? Понятно, люди уже вложили в фильм большие деньги, зачем им правда? Им свои деньги нужно вернуть, да еще и заработать на фильме. Кто будет обращать внимание на то, что я написал?

А потом я увидел фильм: сестру Мишки Япончика показали придурочной, его отца - пьяницей... Ужас! Бабушка рассказывала о них совсем иначе... Цилю, правда, играет очень красивая, и вот, посмотрите на фотографии, очень похожая на нее актриса".

Рада: "И мне фильм не понравился...".

Где похоронена ваша бабушка-"принцесса", дочь "короля"?

Рада: "В Баку, на мусульманском кладбище...".

На мусульманском? Почему??

Игорь: "Так захотела бабуля. Дело в том, что на еврейском кладбище, которое находилось далеко от нашего дома, у нас никто не лежит. А на мусульманском, близко от нашего дома, были похоронены наши дедушка и бабушка - родители мамы. Аделя сказала маме: "Сима, похорони меня рядом с ними. Ты ведь будешь приходить их навещать - и мне положишь на могилу цветочек. А еврейское кладбище далеко. Никто ко мне не приедет". Мы выполнили волю бабушки. На ее памятнике написано: "Адель-ханум". Без фамилии...

* * *
Тело "короля" преступного мира Одессы, легендарного Мишки Япончика было сброшено в яму под Вознесенском, его жена Циля, умерла и похоронена где-то во Франции, три брата - Абрам, Григорий и Юда - остались лежать на полях войны, брат Исаак похоронен в Нью-Йорке, единственная дочь Адель похоронена на мусульманском кладбище в Баку.

«Суета сует, и всяческая суета».

Владимир Ханелис, Бат-Ям

Мишка Япончик. Настоящее имя - Мойше-Яков Вольфович Винницкий. Родился 30 октября 1891 года в селе Голта Ананьевского уезда Херсонская губернии (Российская империя) - расстрелян 4 августа 1919 года в Вознесенске Херсонской губернии. Знаменитый одесский налётчик.

Мойше-Яков Вольфович Винницкий hодился 30 октября 1891 года в селе Голта (сейчас город Первомайск Николаевской области Украины) Ананьевского уезда Херсонская губернии в семье фургонщика Меера-Вольфа Мордковича Винницкого.

Потомок знаменитой еврейской династии Коротичей. Когда ребёнку было четыре года, семья переехала в Одессу, на Молдаванку. По другим данным, родился уже в Одессе.

При рождении получил двойное имя Мойше-Яков, отчего его иногда неверно именуют «Моисеем Яковлевичем».

У него было четыре брата и сестра. Три брата – Абрам, Григорий и Юда - погибли на фронте во время войны. Брат Исаак умер в Нью-Йорке. Сестра Женя умерла в 1919 году.

На шестом году жизни потерял отца. Работал учеником в матрацной мастерской, одновременно посещая еврейскую школу, затем поступил электриком на одесский завод аэропланов Анатра (отделение на улице Канатной, 22).

Во время еврейских погромов в октябре 1905 года участвовал в еврейской самообороне. После этого присоединился к отряду анархистов-коммунистов «Молодая воля». После убийства полицмейстера Михайловского участка подполковника В. Кожухаря осуждён на смертную казнь, которую заменили 12 годами каторги (1907). В тюрьме познакомился с Г. И. Котовским.

Согласно данным исследователя Савченко В. А., в следственных материалах по делу Япончика числились произведённые в 1907 году совместно с анархистами из «Молодой воли» налёты на мучную лавку Ланцберга и на богатую квартиру Ландера.

Артист Леонид Утёсов, лично знавший Япончика, описал его так: "Небольшого роста, коренастый, быстрые движения, раскосые глаза - это Мишка «Япончик». «Япончик» - за раскосые глаза... У Бабеля он - Беня Крик, налётчик и романтик. У «Япончика» недурные организаторские способности. Это и сделало его королём уголовного мира в одесском масштабе. Смелый, предприимчивый, он сумел прибрать к рукам всю одесскую блатную шпану. В американских условиях он, несомненно, сделал бы большую карьеру и мог бы крепко наступить на мозоль даже Аль Капоне. У него смелая армия хорошо вооружённых уркаганов. Мокрые дела он не признаёт. При виде крови бледнеет. Был случай, когда один из его подданных укусил его за палец. Мишка орал как зарезанный. Белогвардейцев он не любит".

В 1917 году вышел на свободу по амнистии, организовал большую банду налётчиков и стал «грозой» Одессы.

Происхождение клички Япончик. По одной из версий, прозван Япончиком за характерный разрез глаз. По другой, его прозвище связано с тем, что он рассказал одесским ворам об образе жизни японских воров в городе Нагасаки. Японские «коллеги», по его словам, договорились о единых правилах «бизнеса» и никогда их не нарушали. Винницкий предложил одесситам брать с них пример.

Уже осенью 1917 года банда Япончика совершила ряд дерзких налётов, в том числе ограбив средь бела дня Румынский игорный клуб. В новогодние дни 1918 года были ограблены магазин Гольдштейна и сахарозаводчик Ю. Г. Гепнер.

В то же время Япончик организует так называемую Еврейскую революционную дружину самообороны под предлогом борьбы с возможными погромами и выпускает «воззвание» с призывом грабить «только буржуазию и офицеров». В ноябре 1917 года один из грабителей даже был убит самим Япончиком за ограбление рабочего.

Япончик налаживает контакты с одесским анархистским движением. В ноябре-декабре 1917 года в Одессе появилась группа так называемых «анархистов-обдиралистов» («обдирающих» «буржуазию»). По данным исследователя Савченко В. А., «обдиралисты» устроили в 1917 году мощный взрыв на Дерибасовской, требуя прекратить самосуды над пойманными бандитами. В декабре 1917 года анархисты и бандиты захватили публичный дом Айзенберга на улице Дворянской, устроив там свой штаб.

В январе 1918 года дружина Мишки Япончика совместно с большевиками, анархистами и левыми эсерами участвовала в уличных боях. Бандиты воспользовались этими событиями для налёта на Регистрационное бюро полиции, в ходе которого была сожжена картотека на 16 тыс. одесских уголовников.

12 декабря 1918 года, во время эвакуации из Одессы австро-германских войск, организовал успешное нападение на Одесскую тюрьму, результатом которого был массовый побег заключённых.

В начале 1919 года активно сотрудничал с большевистским подпольем (в том числе через Григория Котовского). По словам дружившего с ним Леонида Утёсова, старался избегать убийств и покровительствовал артистам.

В период франко-греческой интервенции банда Япончика совершила множество новых дерзких ограблений, занималась также похищениями и рэкетом. Ряд предпринимателей, не желавших платить бандитам, были убиты: Масман, Литейман, Энгель. В январе-феврале 1919 года был совершён дерзкий налёт на Гражданское общественное собрание Одессы во время торжественного обеда, также была ограблена квартира княгини Любомирской и номер испанского консула в гостинице «Лондонская».

После того, как в апреле Одесса перешла в руки красных, по некоторым утверждениям, командовал советским бронепоездом № 870932, направленным против атамана Григорьева.

В мае 1919 года в Одессе распространились слухи, что Мишка Япончик якобы служит секретарём Одесской ЧК. 28 мая председатель ЧК был вынужден опубликовать опровержение в официальной газете « Одесского совета рабочих депутатов», в котором сообщил, что в действительности секретарём ЧК является Михаил Гринберг, который никакого отношения к Мишке Япончику не имеет.

В мае 1919 года получил разрешение сформировать отряд в составе 3-й Украинской советской армии, позднее преобразованный в 54-й имени Ленина советский революционный полк. Адъютантом у него был Мейер Зайдер по кличке «Майорчик», который впоследствии, согласно официальной версии, застрелил Котовского.

Полк Япончика был собран из одесских уголовников, боевиков-анархистов и мобилизованных студентов Новороссийского университета. Красноармейцы Япончика не имели единой формы, многие ходили в шляпах канотье и цилиндрах, но каждый считал делом чести носить тельняшку.

Попытки наладить в сформированной части «политработу» провалились, так как многие коммунисты отказались вступать в полк для ведения в нём пропагандистской работы, заявив, что это опасно для жизни. Официальным комиссаром полка был назначен анархист Александр Фельдман «Саша». По данным исследователя Виктора Ковальчука, прибывшего в полк комиссара Фельдмана «бойцы» Япончика встретили громовым хохотом.

Полк был подчинён бригаде Котовского в составе 45-й стрелковой дивизии Ионы Якира и в июле направлен против войск Симона Петлюры. Перед отправкой в Одессе был устроен пышный банкет, на котором командиру полка Мишке Япончику были торжественно вручены серебряная сабля и красное знамя. Начать отправку удалось только на четвёртый день после банкета, причём в обоз полка были погружены бочонки с пивом, вино, хрусталь и икра.

Дезертирство «бойцов»-уголовников началось ещё до отправки. По данным исследователя Савченко В. А., в итоге на фронте оказалось лишь 704 человека из 2202. Уже тогда комдив Якир предложил разоружить полк Япончика как ненадёжный. Тем не менее, командование 45-й дивизии признало полк «боеспособным», хотя бандиты всячески сопротивлялись попыткам наладить военное обучение.

Первая атака полка в районе Бирзулы против петлюровцев была успешной, в результате чего удалось захватить Вапнярку и взять пленных и трофеи, но последовавшая на следующий день контратака петлюровцев привела к полному разгрому. Уголовники Япончика побросали оружие и сбежали с поля боя. Затем они решили, что уже «навоевались» и захватили проезжавший мимо пассажирский поезд, чтобы вернуться в Одессу. Однако поезд до Одессы не доехал, очень скоро будучи остановленный спецотрядом большевиков. Япончик попытался оказать сопротивление - и был застрелен коммунистами прямо на перроне. Оставшиеся «бойцы» 54-го полка были частично перебиты кавалерией Котовского, частично выловлены частями особого назначения; уцелел только бывший «начальник штаба» полка, бандит Мейер Зайдер, который через 7 лет застрелит самого Котовского. Кроме того, до 50 человек были направлены на принудительные работы.

Уцелевшие люди Япончика обвинили в его смерти комиссара полка Фельдмана и убили его в октябре 1919 года. По данным исследователя Савченко, Фельдман прибыл на могилу Япончика лишь через четыре часа после похорон и потребовал раскопать её, чтобы удостовериться, что там действительно похоронен Япончик. Через два дня на место прибыл наркомвоенмор Украины Н. Подвойский, потребовавший снова вскрыть могилу.

В то же время, согласно архивным данным, в действительности Мишку Япончика расстрелял уездный военный комиссар Никифор Иванович Урсулов, награждённый за это орденом Красного Знамени. В своём рапорте на имя одесского окружного комиссара по военным делам Урсулов ошибочно назвал Мишку Япончика «Митькой Японцем».

Мишка Япончик

Личная жизнь Мишки Япончика:

Жена - Циля Аверман. После смерти мужа, оставив маленькую дочь Аду свекрови, уехала с мужем покойной сестры Винницкого заграницу. Жила в Индии (в городе Бомбей), затем переехала во Францию, в Париж.

Циля Аверман - жена Мишки Япончика

дочь Мишки Япончика

Мишка Япончик в литературе и искусстве:

Япончик стал прообразом литературного и кинематографического персонажа налётчика Бени Крика из «Одесских рассказов» Исаака Бабеля и их постановок на сцене.

С начала 1960-х годов в одесском театре музыкальной комедии шла оперетта Оскара Сандлера «На рассвете», где роль Мишки Япончика исполнил Михаил Водяной. Также куплеты Япончика из данной оперетты исполняли Борис Сичкин и Г. Плотник.

Япончик стал одним из прообразов «Семэна» в некоторых блатных песнях «одесского» цикла 1981-1984 годов Александра Розенбаума.

Существует песня Михаила Шелега «Памятник Мишке Япончику».

В 1968 году снят фильм «Первый курьер» (СССР-Болгария). Роль Яши Барончика сыграл одессит Николай Губенко.

Одессит Михаил Водяной исполнил роль Мишки Япончика в советском художественном фильме «Эскадра уходит на запад» (1965).

В фильме польского режиссёра Юлиуша Махульского «Дежа вю» (1989; СССР-Польша), действие которого происходит в Одессе в 1925 году, есть персонаж Мишка Япончик, его роль исполнил Николай Караченцов.

Персонаж Мишка-Япончик мелькает в биографическом сериале «Утёсов. Песня длиною в жизнь» (2006), в роли - Алексей Горбунов и Михаил Шкловский.

В 2011 году снят сериал «Жизнь и приключения Мишки Япончика» (в главной роли Евгений Ткачук), никак не претендующий на историческую достоверность и во многом ей противоречащий. Так, отец Япончика скончался, когда Мойше-Якову было около шести лет; Гришина-Алмазова, отстраненного от должности военного губернатора Одессы в марте 1919 года, обстреляли из пулемёта ночью и не Япончик; белых в мае и летом 1919 года вообще не было в Одессе, хотя белые находились в городе после разгрома петлюровцев в марте-апреле 1919 года, а когда 23 августа 1919 года они опять вступили в Одессу, Мишки Япончика уже не было в живых, и т. п.

Оригинал взят у komanda777 в 4 августа 1919 годы был застрелен легендарный Мишка Япончик

Принято считать, что 4 августа (29 июля) 1919 года, примерно в 8 утра, поезд, который следовал со ст. Помошная на Одессу со 116 бойцами полка Япончика, дезертировавшими с фронта, остановился под закрытым семафором в районе Марьиной Рощи.
Япончик, его любовница Лиза и комендант Халип отправились к будке стрелочника, чтобы выяснить причину остановки. В это время и произошла их встреча с Никифором Урсуловым и партизанами отряда. По одной версии, Урсулов застрелил Япончика без предупреждения, не вступая с ним в переговоры. По другой - Япончик отказался сдать оружие, сильно ударил Урсулова в грудь и последний выстрелил, смертельно ранив Мишку.

Но вот недавно Дорошовский сельский голова Александр Руденко, который заочно учится на истфаке университета и давно интересуется историей своего родного села, рассказал в беседе, что Япончика застрелил не Урсулов, а житель Дорошовки (Арнаутовки) Антон Корженко. Об этом сельскому голове когда-то рассказал его отец, а ему, в свою очередь, сам А. П. Корженко. Получилось так, что в решающий момент, револьвер Урсулова дал осечку, а Япончик был готов выстрелить в него со своего нагана. Тогда стоящий за спиной Урсулова А. Корженко и сделал свой прицельный выстрел. Правда, этот эпизод долгие годы замалчивали, в силу каких-то обстоятельств не рассказывал о нем и сам А. Корженко…

Что ж, эта версия имеет полное право на существование. Ведь хорошо известно, что во время Гражданской войны в партизанском отряде Н. Урсулова сражались 75 жителей Арнаутовки. Известно также, что после ликвидации Япончика, Никифора Урсулова наградили орденом Боевого Красного Знамени. Орденами Красной Звезды наградили также жителей Дорошовки С. П. Капсиза и А. П. Корженко, как активных участников Гражданской войны. Причем к наградам их представили только в… 1967 году. Не это ли косвенно подтверждает причастность одного из орденоносцев - Антона Корженко - к событиям 29 июля 1919 года?

…Наконец, в нашем городе проживают родственники Владимира Дмитриевича Чернышева, 1900 г.р., который во время Гражданской войны был учеником шофера в ЧК, в Вознесенске, и стал свидетелем гибели Мишки Япончика, о чем рассказывал своим родственникам. Вот некоторые детали.

Герой криминальной оперетты

Молдаванка

Артистичность, когда она в крови, закономерно принимает самые удивительные формы, говорил мистер Холмс. Реальный современник великого детектива, известный русской полиции как Мишка Япончик (он же Мишка Лимончик, он же Беня Крик и т.д.), был артистичен, талантлив и честолюбив.

Гигантское местечко под названием Одесса издавна считалось чудесной кузницей, в которой всевышний и сатана лепили самые невероятные свои творения. Поразительное соседство благочестия и смешного плутовства, любви к ближнему и тяги к крикливой роскоши, гостеприимства и - временами - невероятного обжорства, провинциального простодушия и прямо-таки столичной спеси - примерно таким был тесный и шумный уют бесконечных одесских коммунальных колодцев.

Сердце Одессы - Молдаванка. Своеобразные нравы обитателей этого района при всех властях и во все времена вызывали законное беспокойство стражей порядка. Именно там, в этой «бесклассовой среде», не признававшей за власть имущими никаких привилегий, в начале 90-х годов позапрошлого века и родился Миша Винницкий.

В те времена еврейским младенцам с пеленок без конца примеряли скрипку Страдивари, очки Спинозы или фрак Ротшильда. На худой конец, видели свое сокровище служащим какого-нибудь почтенного банка. Прыгнув выше собственной головы, не слишком состоятельные Мишины родители обеспечили его будущее: аристократическая профессия электрика сулила неплохие заработки. Но при виде роскоши, окружавшей богатых клиентов, ловкий молодой человек не без оснований подумывал о том, что в этой жизни он может рассчитывать на нечто большее.

Тонкий ценитель красивой жизни довольно быстро выдвинулся среди авторитетов Молдаванки, и вскоре вести о его похождениях достигли не только генерал-губернаторских, но и досточтимых царственных ушей. «Сценический псевдоним» Михаила Винницкого естественным образом был связан с его характерной, но отнюдь не уникальной внешностью. Этот специфический тип одесского еврея с жуликоватыми узкими глазками и сейчас часто встречается на шумных улицах славного города.

Япончик вырастил целое поколение налетчиков. Эти «мальчики» приходили к нему отовсюду. Среди них были беспризорники, искатели приключений из хороших семей и опустившиеся люмпены. Как наставник Япончик, вероятно, не уступал своему знаменитому земляку и современнику маэстро Столярскому, через музыкальный инкубатор которого прошла едва ли не половина скрипачей с мировым именем.

Воспитанник Япончика подвергался самым серьезным испытаниям. Зато если ему удавалось незаметно вытащить часы у самого «директора школы», который с завязанными глазами сидел на скрипучем табурете в совершенно пустой комнате, ученик уже мог не бояться полиции. Впрочем, жандармы сами побаивались многотысячной армии Япончика и даже не пытались задержать главнокомандующего, хотя прекрасно знали его резиденцию на Молдаванке.

«Мастера высшей квалификации» работали отнюдь не на большой дороге. В банках, казино, клубах и публичных домах эти «симпомпончики» не отличались от представителей высшего общества. В критический момент улыбающиеся джентльмены удачи вежливо просили «почтеннейшую публику» безвозмездно уступить им наличность и драгоценности. Подобной обходительности требовал их начальник: он считал, что профессия вора сродни высокому искусству, которое было одной из его слабостей.

Творческая натура

Каждый одессит неравнодушен к прекрасному. Не был исключением и Япончик. Он любил театр, кино и особенно - дивертисменты. Часто"Король» со своей свитой занимал лучшие места в зрительном зале во время выступлений известных артистов. Многим из них оказывал покровительство.

Журнал «Лехаим» познакомил читателей с любопытными воспоминаниями Леонида Утесова , который не только лично знал Япончика, но и состоял с ним чуть ли не в приятельских отношениях (Леонид Бабушкин. «Мишка Япочник»). Тогда Леонид Осипович выступал одновременно в двух театрах как артист оперетты, драматический актер, чтец и музыкант. По его мнению, Япончик старался обходиться без «мокрых дел», адвокатов, врачей и особенно деятелей культуры не обижал. Но однажды…

Как-то, подходя к Ришельевскому бульвару, Утесов увидел своего партнера, бледного, с трясущимися руками, как при болезни Паркинсона. Заикаясь, он сообщил, что выступать не может, так как у него украли фрак.

Утесов отправился в кафе Фанкони, где за столиком, удобно устроившись в кресле, сидел Япончик.

Что ты делаешь, Миша? Я должен кормить семью. У меня украли фрак. Не в чем работать!

Япончик лукаво улыбнулся:

Иди в театр. Что-что, а фрак тебе будет.

Подойдя к театру, утесов увидел своего партнера, еще более бледного. Руки продолжали трястись.

Что еще?

Принесли восемнадцать фраков всех цветов и расцветок. В каком из них играть, я понятия не имею!

Роль покровителя муз, которую Япончик играл с грубоватым изяществом солиста оперетты, да и весь его образ жизни говорили о каком-то ребяческом, прямо-таки болезненном стремлении всегда быть в центре внимания. Особенно - в Одессе, на этой огромной сцене, где ежеминутно разыгрываются импровизированные эстрадные номера.

Через пару дней заявительнице были возвращены кольцо и два браслета вместе с газетой, в которой было помещено объявление, очерченное красным карандашом: «Уважаемые господа - родственники и знакомые, если вы не прекратите обращаться ко мне с просьбами о возвращении вам забытых или потерянных вами вещей, то мои мальчики вынуждены будут пойти на большую дорогу с протянутой рукой!» Как говорят уже не только в Одессе, весьма тонкий намек на довольно толстые обстоятельства.

Триумф и трагедия

Незаурядная личность Мишки Япончика вызывала восхищение не только восторженных поклонников. Федор Фомин , первым расследовавший убийство Кирова и каким-то чудом сам оставшийся в живых, своих прошедших строгую цензуру «Записках старого чекиста», конечно же, не мог полностью передать впечатления от встреч с Япончиком, чей короткий взлет пришелся на время первой мировой войны. Тем не менее воспоминания одного из основателей советской контрразведки говорят о том, что невольного уважения к королю преступного мира Одессы не могли скрыть даже сотрудники ЧК, к которым он в 1919 году явился для переговоров.

«При белых у Мишки Япончика было около 10 тысяч человек. Он имел личную охрану. Появлялся, где и когда вздумается. Везде его боялись и оказывали почести прямо-таки королевские. Его и называли «королем» одесских воров и грабителей. Он занимал лучшие рестораны для своих кутежей, щедро расплачивался, жил на широкую ногу.

Бандиты Мишки Япончика совершали одиночные и групповые грабежи и налеты. Главарю этой шайки надавали множество всевозможных кличек: Мишка Япончик, Мишка Лимончик, Беня Крик и т.д. Его фотографии были вывешены во всех полицейских участках, в витринах магазинов, ресторанов, казино и гостиницах.

Начальник гарнизона белой армии полковник Бискупский выделил специальные отряды с бронемашинами для охраны банков. Мише Япончику с его шйкой не раз приходилось вступать в перестрелки, завязывались настоящие сражения.

Как-то сижу я своем кабинете - раздается звонок:

Товарищ Фомин, в комендатуре особого отдела сейчас находится Мишка Япончик…

Через несколько минут у меня в кабинете появляются два человека. Оба среднего роста, одеты одинаково, в хороших костюмах. Впереди скуластый, с узким, японским разрезом глаз молодой мужчина. На вид ему лет 26—28.

Я небезызвестный вам Мишка Япончик. Надеюсь, слышали о таком? - не без бахвальства начал он. - А это мой адъютант. Вас, конечно, интересует, цель моего прихода. Я буду говорить без стеснения, надеюсь, опасаться мне тут у вас нечего. Я пришел к вам добровольно, и вы должны гарантировать мне свободу.

Я ответил, что арестовывать его мы не собираемся, сам он интересует нас в гораздо меньшей степени, чем его шайка, бесчинствовавшая в городе. Заметно было, что это задело несколько его самолюбие, но он ничего не ответил, только насупился.

…Миша Япончик начал говорить о себе и своих приятелях, о том, как они орудовали. Рассказывал он о своих одесских похождениях довольно живописно. Грабили они, по его словам, только буржуазию, бежавшую в Одессу со всех концов Советской России. Кое-что «прихватывали» и у местных, одесских буржуев.

Но я пришел не каяться. У меня есть предложение. Я хотел бы, чтобы мои ребята под моим командованием вступили в ряды Красной Армии… Люди у меня есть, в деньгах я не нуждаюсь. Мне нужно только помещение и разрешение. Как только получу то и другое, сразу могу приступить к формированию отряда.

В ходе беседы с Мишкой Япончиком кто-то из членов реввоенсовета поинтересовался, что за люди у него, из каких социальных слоев. Он весьма обстоятельно объяснил, что отряд состоит в основном из люмпенпролетариев, большинство осталось в детстве без отцов и матерей, стали беспризорниками.

Я научил их воровать, грабить и я же берусь научить их честно
бороться и защищать Советскую власть!

Сказано это было горячо и даже, быть может, искренне. Во всяком случае, хотелось верить, что это настоящий порыв к новой жизни. Вот, думалось нам, попытка людей, искалеченных старым строем, тем строем, против которого мы сражались не на жизнь, а насмерть, попытка людей, брошенных на самое дно, и смыть с себя, может быть и кровью своей, всю грязь и весь позор преступного прошлого».

Самобытное, но, к сожалению, ограниченное мышление высоких договаривающихся сторон сыграло роковую роль в судьбе человека, в котором до предела были сконцентрированы острый юмор, известный литературный талант и неплохо развитое чувство прекрасного. Выдающиеся способности вместе с доходящим до абсурда снобизмом и комплексом превосходства, от которых было недалеко до мании величия, делали Япончика опасным для общества. Но это стало ясно значительно позже…

Почему Япончик заявил о своей лояльности к мировой революции? Ясно, что в лице новой власти он видел могущественного союзника в борьбе за передел материальных ценностей. Не меньшую роль сыграло и неуемное местечковое тщеславие. Живая фантазия Короля уже рисовала ему радужные лавры народного героя и - если повезет - золотой памятник рядом с Дюком.

На улицах появился двухтысячный отряд, организованный на средства Япончика. Маршировка доставляла командиру явное удовольствие. Перед отправкой на фронт он с приближенными целую ночь гулял в лучшем ресторане. Наутро новобранцы во фраках, пикейных жилетах, цилиндрах, котелках и разномастных мундирах на глазах у всей Одессы продефилировали к эшелону. Во главе отряда ехал Япончик, по такому случаю сменивший роскошный лимузин на серую кобылу. Чуть позади на рыжем жеребце Короля сопровождал его адъютант Герш Гундосый. Торжественные проводы под национальные мелодии двух еврейских оркестров превратились в грандиозное представление. Казалось, Япончик дождался своего звездного часа...

Ф.Фомин вспоминает, что проблемы начались уже при посадке в поезд. КМ вечеру от двух тысяч бойцов осталась лишь половина. О дисциплине они имели очень приблизительное представление, как, впрочем, и их командир. Повествуя о его встрече на фронте с другой легендарной личностью - Г.И.Котовским - автор одноименного романа (выдержанного в духе соцреализма, но написанного обстоятельно, с искренним уважением к героям), Борис Четвериков пишет, что первыми словами Япончика были:

Симпомпончик! Полфунта пламени - и быстренько!

«Мальчики» удачно провели несколько боевых операций. Но когда
обстановка сцене театра военных действий осложнилась, они начали дезертировать. Вскоре их примеру последовал и Япончик. В «классном» вагоне он направился в Одессу. На станции Вознесенск дорогу ему преградила группа чекистов во главе с бывшим казачьим атаманом Урсуловым, который расстрелял Япончика по приказу Троцкого...

Ссылаясь на Исаака Винницкого, Л.Бабушкин сообщает, что ближайшие друзья Япончика поклялись отомстить и клятву сдержали. Старожилы Вознесенска не помнили такой пышной погребальной процессии. На русско-еврейском клаюбище не достигшего тридцати лет Михаила Винницкого отпевал кантор одесской хоральной синагоги Пиня Минковский. Неподалеку русский священник читал отходную по Урсулову*.

Япончик давно превратился в персонаж народного фольклора. Им восхищаются «коллеги», он является героем литературных произведений, оперетт и кинофильмов. И даже самый строгий моралист по зрелом размышлении не станет возражать, если я скажу, что Мишка Винницкий заслужил свой памятник. Пусть не золотой, зато - нерукотворный.

_______________________

* - по другим сведениям, Урсулов остался жив.

Страница 10 из 10

Мишка Япончик

Мы привыкаем к стереотипам в нашей жизни. Более или менее создалось впечатление у читателя и о легендарном одесском "грабителе" Мишке Япончике.

Человек, ставший во главе громадного мафиозного синдиката в смутное время 1918-1919 гг. на юге России, представляется многим по художественным произведениям (например, по "Интервенции" Л. Славина и Бене Крику из одесских рассказов И. Бабеля). Перед нами как раз тот случай, когда образное художественное восприятие действительности писателями стало своего рода стереотипом одесского вора времен гражданской войны. В то же время, к сожалению, явная неординарность личности, ставшей в результате междоусобной борьбы различных бандитских группировок во главе одесского подпольного уголовного мира, оставалась как бы в тени. Поэтому захотелось найти конкретные документы, свидетельства очевидцев, которые позволили бы снять легендарную мишуру с этой исторической фигуры и восстановить истинные события из жизни бывшего электрика завода "Анатра" М.Я. Виницкого, преобразовавшегося в грозного Мишку Японца.

Подобный поиск несколько сродни детективному расследованию и должен основываться, прежде всего, на документах, проверяться и перепроверяться методом сравнительного анализа. Только в этом случае мы отойдем от области исторических анекдотов к честному и объективному рассказу о делах "дней минувших".

Вполне логичным представлялось, что материалы о столь маститом уголовнике можно найти в фондах Одесского сыскного отделения, так как одесский уголовный сыск был одним из лучших в России. Однако довольно скрупулезная разработка этого фонда результата не дала - следовательно, ни в каких уголовных делах М.Я. Виницкий в дореволюционное время замешан не был. В результате архивных поисков мне удалось обнаружить в российском Центральном государственном архиве Советской Армии несколько документов, отражающих деятельность Михаила Виницкого весной и летом 1919 г. Возможно, неискушенный читатель удивится: а какое отношения имеет одесский "бандюга" к Красной Армии? И здесь, вероятно, стоит процитировать известного военного и партийного деятеля тех лет Н.В. Крыленко, писавшего после гражданской войны: "В наших глазах каждое преступление есть продукт данной социальной системы, и в этом смысле уголовная судимость по законам капиталистического общества и царского времени не является в наших глазах тем фактом, который кладет раз и навсегда несмываемое пятно... Мы знаем много примеров, когда в наших рядах находились лица, имевшие в прошлом подобные факты, но мы никогда не делали отсюда вывода, что необходимо изъять такого человека из нашей среды. Человек, который знает наши принципы, не может опасаться, что наличие судимости в прошлом угрожает его поставить вне рядов революционеров".

Но вернемся к фактам. Старейший чекист Одессы, участник большевистского подполья 1918-1919 гг. Николай Львович Мер (в марте- ноябре 1918 г. Одесса была оккупирована австро-германскими войсками, с ноября 1918 г. по апрель 1919 г. - соответственно войсками А танты) рассказывал в личной беседе, что Мишку Японца он знает с 1918 г. Это знакомство имело свою предысторию: однажды вечером возле синематографа "Иллюзион", который находился на ул. Мясоедовской угол Прохоровской, люди налетчика Васьки Косого напали и ограбили одного из разведчиков Одесского областного подпольного комитета КП(б)У, причем отобрали личное оружие - парабеллум. Через несколько дней в "Молочной" некоего Марка Когоса (ул. Новосельского, 96) состоялась встреча руководителя разведки областного подпольного комитета Бориса Северного (Северный - подпольный псевдоним Бориса Самойловича Юзефовича. - И.Ш.) с человеком, одетым в офицерскую форму. Это была одна из явок большевистского подполья, на которой и увидел впервые молодой подпольщик Ник (подпольный псевдоним Н.Л. Мера - И.Ш.) главу одесского уголовного мира, так как под видом офицера на встречу с большевиками пришел лично Мишка Япончик. Через неделю в "Молочную" пожаловал курьер "красная шапка" и передал Когосу большую коробку, где находились все вещи, награбленные Васькой Косым, и злополучный парабеллум. Нам неизвестно, какие доводы Б. Северного заставили уголовников вернуть оружие, но факт остается фактом: контакт между ними был установлен.

Эти данные подтверждаются мемуарами Ф. Анулова, опубликованными в журнале "Летопись революции" в 1923-1924 гг., т.е. когда было еще много непосредственных участников борьбы с интервентами белогвардейцами. Думаю, секретарь одесского Оперативного штаба военно-революционного комитета Ф. Френкель (это настоящая фамилия Ф. Анулова - И.Ш.) должен был точно знать, где и у кого приобреталось стрелковое оружие для будущего вооруженного восстания. Вот его свидетельство: "Большие услуги штабу ВРК в доставке оружия оказывал Мишка Японец, который за сравнительно небольшую плату продавал штабу, главным образом, лимонки и револьверы".

Вообще говоря, такой вопрос, как контакты одесского подпольного комитета КП(б)У и его разведки с небольшевистским политическим и уголовным подпольем, совершенно обойден в исторической литературе. А ведь перед нами факты: доставка оружия, о чем говорилось выше; это проведенный по заданию областкома КП(б)У ряд диверсионно- террористических актов "подрывной боевой дружиной Самуила Зехцера", состоявшей из 11 человек (анархисты по своей политической окраске - И.Ш.); это и совместная акция 12 декабря 1918 года по освобождению заключенных в одесской тюрьме. На последнем эпизоде хотелось бы остановиться подробнее. 12 декабря в городском цирке проходил массовый митинг, организованный социалистическими партиями. В ходе митинга большевику Ивану Клименко удалось поднять рабочих на разгром полицейских учреждений. Выйдя из цирка, рабочие с пением революционных песен двинулись к Бульварному полицейскому участку, где освободили политических заключенных. Другая же группа манифестантов отправилась освобождать своих товарищей к городской тюрьме. Здесь к ним присоединилась толпа человек в четыреста, вооруженных, как вспоминает Ф. Анулов, "с головы до ног", во главе ее был "легендарный и неуловимый бандит - Мишка Японец". Далее события развивались быстро, четко: закрытые ворота тюремного замка были взорваны гранатой Новицкого - явно работа какого-нибудь медвежатника! - и толпа бросилась во двор. Рабочие освобождали политзаключенных, а люди Мишки Япончика - уголовных. "Вдруг каким-то образом стало известно, что начальник тюрьмы заперся во дворе в тюремном сарае. Толпа хлынула к сараю, обложила его соломой, облила некоторые места керосином и подожгла. Начальник тюрьмы был сожжен живым". Необходимо отметить, что в ходе этой акции были освобождены член областкома Н.В. Голубенко, член горкома Н.П. Соболь, матрос Панченко и многие другие.

Любопытным образом была решена проблема смены одежды арестованными, так как в тюрьме они были одеты в арестантские халаты. Выход нашелся довольно быстро: был остановлен проходивший мимо переполненный трамвай, публика раздета, и бывшие арестанты "поменялись" с ней своими тюремными "нарядами".

Итак, мы видим, что связь большевиков с "ребятами" М.Я. Виницкого была весьма тесной . Теперь становится понятным совершенно секретный доклад лидера одесских большевиков Софьи Соколовской, писавшей в Центральный комитет: "Одесский пролетариат - это бандиты-спекулянты, гниль... возможно, что мы попадем в самое отчаянное положение, накануне падения Одессы останемся без средств, а в Одессе без денег революция не двигается ни на шаг и, пожалуй, под грохот боя с нашими войсками будет классически безмолвствовать". Значит, одесскому большевистскому подполью, готовившему вооруженное восстание, крайне необходимы были деньги для приобретения оружия.

Однако следуем дальше за документами и свидетельствами очевидцев. Пришло время вспомнить Федора Тимофеевича Фомина, служившего начальником Особого отдела 3-й Украинской Советской армии с апреля 1919 года в Одессе. В своих мемуарах Ф.Т. Фомин рассказывает о встречах с М.Я. Виницким. По его словам, Мишка Япончик лично со своим адъютантом явился в Особый отдел 3-й армии, где поведал о своей революционной борьбе с буржуазией, правда, весьма своеобразной. Рассказывал он о своих одесских похождениях довольно живописно. Грабили они только буржуазию, бежавшую в Одессу со всех концов советской России. Кое-что "прихватывали и у местных, одесских буржуев. Совершали налеты на банки, игорные дома, клубы, рестораны и другие заведения, где можно было поживиться.

Заверяю своим честным словом, - сказал Мишка Япончик, - теперь не будет грабежей и налетов! А если кто попытается это сделать - расстреливайте этих людей. Со старым мы решили покончить. Многие из моих ребят уже служат в Красной армии, некоторые поступили на работу... Но я пришел не каяться. У меня есть предложение. Я хотел бы, чтобы мои ребята под моим командованием вступили в ряды Красной армии. Мы хотим честно бороться за Советскую власть. Не могли бы вы дать мне мандат на формирование отряда Красной армии? Люди у меня есть, оружие тоже, в деньгах я не нуждаюсь. Мне нужно только разрешение и помещение. Как получу и то, и другое, сразу могу приступить к формированию отряда..."

Реввоенсовет 3-й Украинской Советской армии и губернский комитет КП(б)У после некоторых сомнений разрешили М.Я. Виницкому сформировать боевую часть. Считаю, что немаловажную роль при этом сыграли деловые связи с ним во время подпольной работы и, конечно, тяжелейшая обстановка в самом городе и губернии, где явно ощущалась нехватка военных сил.

Товарищу Мишке Японцу:

Приказываю Вам именем командующего одно легкое орудие со всеми снарядами передать немедленно в распоряжение командира партизанского отряда товарища Дмитриева.

Начальник штаба" (подпись И.А. Пионтковского - И.Ш.).

Этот документ позволяет довольно точно датировать время формирования отряда - приблизительно середина мая 1919 г. - и дает представление о его вооружении. О расположении отряда и его нравах ярко повествует обращение председателя одесского совнархоза в губком КП(б)У от 10 июня 1919 г. с просьбой "освободить совнархоз от крайне нежелательного и стеснительного соседства с Военным отрядом Мишки Японца. Месяц назад СНХ предоставили дом отдельных комнат по Новосельского, 64. Часть этого дома занимал штаб 1-го Советского полка. К кому мы не обращались, штаб выселить не могли, пока он сам не уехал. В день его выезда в помещение ворвался со своим отрядом Мишка Японец, несмотря на наши решительные протесты и протесты жилищного отдела. Сегодня ночью во всех комнатах пропали зеркала и занавески, а завтра пропадут столы и документы..."

Живописнейшее зрелище представляла эта воинская часть. Торжественно маршировал отряд Михаила Японца по улицам города: "впереди командир на вороном жеребце и с конными адъютантами по бокам, за ними два еврейских оркестра с Молдаванки, потом шествует пехота с винтовками и маузерами, одетая в белые брюки навыпуск и тельняшки, правда, головные уборы были разнообразнейшие - от цилиндра и канотье до фетровых шляп и кепок. За двухтысячным отрядом пехоты везли несколько орудий со снарядными ящиками". Нужно отметить, что губком партии и политотдел 3-й армии прилагали определенные усилия для идейно-воспитательной и политической учебы бойцов новой части Красной армии.

Комиссаром отряда был назначен известный и популярный в Одессе революционер-анархист Александр Фельдман, работавший секретарем исполнительного комитета одесского Совета, политбойцами были направлены несколько десятков студентов Новороссийского университета, была создана большая библиотека и даже "имелся граммофон с изрядным запасом агитационных пластинок".

В начале июля 1919 г. отряд Мишки Японца был переименован в 54-й Украинский Советский полк, который стали готовить для отправки на фронт, т.к. положение становилось все более угрожающим. В районе Винницы активизировали боевые действия петлюровские части, с востока наступали деникинцы, в конце июля Одесский уезд был охвачен мятежом немцев-колонистов, выступавших против насильственной мобилизации в Красную армию и продразверстки.

Как только запахло "горячим", бывшие уголовники стали искать способы официально покинуть свой полк. 15 июля 1919 г. состоялось специальное заседание президиума губернского комитета КП(б)У, на котором присутствовали товарищи Елена, Ян и Лаврентий (соответственно - С. Соколовская, Я. Гамарник и Л. Картвелишвили). Заслушали информацию "О полке "Мишки Японца" и постановили: "Никого из полка не отпускать, добавлять туда коммунистов, всех уходящих считать дезертирами. О происходящем в полку предложить доносить горвоенкому т. Краевскому". Копилась информация и у окрвоенкома, в том числе от товарищей А. Фельдмана и М. Виницкого. Например, 19 июля 1919 г. А. Фельдман писал: "Считаю себя обязанным обратить Ваше внимание на замеченные мною безобразия в связи с моим пребыванием в 54-м полку. Первое то, что в армию добровольно записываются много людей, не способных и не желающих в ней служить, что особенно дает себя чувствовать при уходе на фронт. Кроме того, необходимо обратить серьезное внимание на военный госпиталь (Пироговская улица), где, по заявлению, поступившему ко мне через командира 54-го полка Виницкого, берут взятки у лиц, посылаемых туда на испытания, за что их освобождают из Красной армии. Политком 54-го Украинского Советского полка". Естественно, что после подобных докладных записок и рапортов у командования возникал вопрос о наиболее эффективном использовании этой малонадежной воинской части.

В конце июля-начале августа 1919 г. в южной Украине сложилась крайне тяжелая в оперативном отношении обстановка. Войска Добровольческой армии генерала А.И. Деникина взяли Харьков, Полтаву, Екатеринослав. Они стремились отрезать южные дивизии Красной армии от главных сил 12-й армии и уничтожить их, овладев южными портами, промышленными центрами и выгодными стратегическими позициями. 58-я стрелковая дивизия под командованием И.Ф. Федько с трудом удерживала рубеж станция Долинская - река Ингулец - Херсон; 45-я стрелковая дивизия под командованием И.Э. Якира держала фронт от Вапнярки до Днестра; в районе Одессы формировалась 47-я стрелковая дивизия под командованием Н.Д. Логофета. Эти части Красной армии были обескровлены тяжелыми боями, их было явно недостаточно для обороны региона. Превосходящие силы добровольцев - корпус генерала Д.И. Шиллинга - наступали с востока, с запада наступали петлюровские части.

В этой сложной обстановке было решено передать 54-й Украинский Советский полк 45-й дивизии И.Э. Якира. Перед отъездом на фронт состоялся "шикарный" прощальный вечер в здании консерватории . В голодной Одессе странно было видеть такое обилие коллекционных вин, закусок, фруктов. В зале стояли длинные столы, за которыми восседали бывшие грабители, а ныне бойцы Красной армии, самое почетное место в центре занимал Мишка Японец. Начал банкет комендант города П.П. Мизикевич, который преподнес в торжественной обстановке командиру полка М.Я. Виницкому серебряную саблю с революционной монограммой и пожелал красноармейцам боевых успехов. Провожать полк на банкет пришли жены и подруги бойцов. Разодетые в аристократические наряды и блиставшие драгоценностями, они, забыв об одесском "Привозе", веселились до утра.

"Получив распоряжение погрузиться и отправиться на фронт против Петлюры, Мишка Япончик не очень спешил выполнять приказание. А когда, наконец, его отряд прибыл на станцию и объявили посадку (отправка происходила 23 июля 1919 г. - И.Ш.), то со всех сторон раздались крики, что в Одессе остается еще контрреволюция и если они выедут из Одессы, то контрреволюционеры возьмут город в свои руки. Три раза собирался отряд грузиться в эшелон, и три раза люди разбегались. Наконец, Япончику все же удалось погрузить в эшелон около тысячи человек и доставить их в район Вапнярки... Всех тревожило поведение Мишки Япончика и его отряда. Решено было поручить органам ВЧК установить за отрядом особое наблюдение", - так писал в своих воспоминаниях Ф.Т. Фомин.

Видимо, подобные опасения возникали и у командира 45-й дивизии И.Э. Якира, который сначала упорно отказывался принять этот полк, а потом предложил своему штабу разоружить его. Военком дивизии А.Я. Гринштейн, говоря о событиях лета 1919 г., вспоминал о своей первой встрече с командным составом прибывшего полка. "Мишка Япончик - молодой человек, среднего роста. Особенно поражал наивный, почти детский взгляд его иссеро-синих глаз... Говорил он мягко и толково. Сам указал на плохое политическое состояние полка, выражал всяческое опасение, но все же за боеспособность людей ручался головой". Комиссар полка А. Фельдман также выразил уверенность, что часть вполне боеспособна, и поручился за нее перед И. Э. Якиром.

И вот здесь-то начинается самая загадочная страница этой истории. До фронта добралось около семисот человек, и раз они не разбежались, не дезертировали по дороге, то, вероятно, были готовы выполнить свой воинский долг. Тем более, что сам М.Я. Виницкий был довольно толковым и смелым командиром, о чем свидетельствует первая боевая операция, проведенная 54-м Украинским Советским полком. По данным штаба 45-й стрелковой дивизии, люди Мишки Японца выступили на позиции и, используя свое преимущество в огневой мощи (полк насчитывал около 40 пулеметов), "совершили удачную атаку при помощи ручных бомб", тем самым обратив петлюровцев в бегство.

Однако ночью, когда, казалось бы, следует праздновать успех, по словам А.Я. Гринштейна, "на полк напал панический страх, и он побежал" . А.А. Гончаров (командир 1-го Приднестровского Советского стрелкового полка) предлагает другую версию, утверждая, что полк "занял отведенный участок, растянувшись по полю и не желая окапываться. А ночью, раздобыв два состава, бандиты удрали в Одессу через Знаменку". Позволю себе не согласиться с подобной трактовкой, т.к. считаю, что люди, на деле доказавшие свою храбрость, испугались чего-то неведомого. И как же быть с весьма пристальным надзором чекистов за этой частью? Вероятно, мы имеем дело с умело проведенной провокацией, вынудившей личный состав полка, состоявшего только из жителей Одессы, бросить все и отправиться в родной город. Конкретных документов, позволяющих выявить настоящую причину этого бегства, найти, к сожалению, пока не удалось.

Для 45-й дивизии этот инцидент имел самые тяжелые последствия. Бегство с позиций полка М.Я. Виницкого привело к тому, что петлюровцами был прорван фронт в районе Вапнярка-Винница. Сам же Мишка Япончик вместе со своим штабом, захватив на станции Бирзула паровоз с классным вагоном, направился к Одессе. Выяснив путь следования эшелона, было решено перехватить его в Вознесенске. Туда были переброшены отряды одесских коммунистов, созданный председателем Вознесенского уездного комитета партии М. Синяковым отряд прибужан и конники Н.И. Урсулова (начальника вознесенского боевого участка - И.Ш.).

"Засаду устроили возле огромного железнодорожного депо. Полк Урсулова и коммунистические отряды затаились в высокой кукурузе. Чтобы остановить состав, закрыли семафор. Машинист паровоза остановил поезд. Мишка Япончик, его "комендант" Халип и жена Лиза, вооруженные маузерами, быстро направились к будке стрелочника, чтобы узнать причину остановки. Не входя ни в какие переговоры, Урсулов застрелил Мишку, Синяков - Халипа, а одесский чекист Зорин - Лизу". Не правда ли, похоже на обыкновенное убийство? Имея подавляющее преимущество в военной силе, фактор неожиданности, оперативный опыт чекистской работы, вероятно, не следовало бы устраивать этот расстрел. Зачем, кому он был выгоден? На эти вопросы мы ответа не имеем.

На похороны Михаила собрались все евреи Вознесенска, было много приезжих из Одессы. Покойника отпевал знаменитый кантор хоральной синагоги Пиня Миньковский и певчие - солисты прославленного оперного театра.

Заканчивая рассказ о политической и военной карьере Мишки Япончика, этого неординарного человека, ставшего своеобразным одесским "Робин Гудом" , мы вполне можем считать, что он стал жертвой "революционного эксперимента" по перевоспитанию уголовного элемента в духе того времени.

Игорь Шкляев

Михаил Вольфович Винницкий (по метрике Мойше-Яков, по документам Мойсей Вольфович) – главарь одесских бандитов и командир Красной Армии.

Прообразом Бени Крика, главного персонажа “Одесских рассказов” Исаака Бабеля, был знаменитый предводитель налетчиков и контрабандистов Мишка Япончик – герой нескольких десятков романов и кинофильмов, бесчисленных анекдотов, песен одесского фольклора и даже трех оперетт! В литературе и кино у Мишки были разные псевдонимы: кроме Бени Крика – Лимончик, Японец, Рубинчик, Король и так далее. В миру же он носил простое имя и фамилию – Михаил Винницкий, а кличку Япончик получил за черные волосы, скуластое лицо и раскосые глаза.

Родился Михаил Винницкий 30 октября 1891 года в Одессе, в доме № 11 по Запорожской улице. Его отец, Меер-Вольф, был владельцем извозопромышленного заведения на Госпитальной улице и слыл в городе биндюжником с очень крутым нравом. “Об чем думает такой папаша? Он думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде, об своих конях, и ничего больше”, – как писал Исаак Бабель.

Михаил был вторым ребенком в семье. Помимо него в семье росли старшая сестра Дебора, большую часть жизни страдавшая базедовой болезнью, и братья Абрам – “еврей, который сел на лошадь и взял шашку, уже не еврей” – и Исаак. Известно, что Исаак Винницкий жил в Одессе до 1979 года, а после перебрался со своей семьей в Соединенные Штаты, где поселился на Брайтон-бич, на Шестой улице. Дебора умерла после войны.

Михаил окончил несколько начальных классов при синагоге. Но отцу не нравилось, что сын бездельничает. Учеба и дело – “две большие разницы” на Молдаванке, из-за этого в семье часто происходили ссоры. Мать мечтала связать судьбу сына с синагогой. Отец настаивал на семейном извозопромышленном деле. Но семейное дело парню казалось скучным, а поэтому противным. Он видел, как живет настоящая Одесса, ему хотелось туда – к изысканным дамам и галантным мужчинам. Миша рано понял: пропуск в тот мир ему дадут только деньги и власть.

23 августа 1907 года пятнадцатилетний Миша Винницкий принял участие в налете на мучную лавку некого Ланцберга, которая находилась на Балтской дороге. Ему удалось скрыться. Налет на квартиру Ландера был совершен 28 октября. Мишку арестовали случайно, во время облавы, 6 декабря того же года в доме терпимости на Болгарской улице. Приговор Одесского военно-окружного суда – двенадцать лет.

Фотографии Михаила Винницкого (Япончика) и его матери.
Из семейного архива племянницы М. Винницкого (дочери Исаака).

Находясь в тюрьме, Винницкий использовал одно из своих главных природных дарований – изворотливость. Нашел деревенского юношу, сверстника, получившего небольшой срок, взял под свое покровительство. И настолько его обаял, что тот согласился поменяться не только фамилиями, но и... сроками. Так через несколько лет Винницкий оказался на свободе. Вскоре афера была раскрыта. Но уголовная полиция, не желая себя скомпрометировать перед высшим начальством, решила умолчать об этом инциденте. И чтобы замести следы – виданное ли дело, фото одного человека, а отбывает срок другой, – изъяла его фотографию из уголовного дела. В будущем это не раз поможет Япончику и осложнит работу историков и литературоведов.

Винницкому было 24 года, когда он осознал, что наступило время для покорения преступного мира большого города. В один осенний день Мишка постучался в дом одноглазого рыжебородого Мейера Герша, предводителя воровской Молдаванки. И тот, посоветовавшись с себе подобными, дал добро на вхождение Винницкого в “дело”. Мишка получает не только кличку, но и первое серьезное задание, которое выполняет без сучка и задоринки. Быстро завоеванный авторитет среди одесских налетчиков позволил ему приступить к сколачиванию собственной банды из таких же дерзких и отпетых молдаванских головорезов. Первоначально в нее входили всего лишь пять человек, Мишкины друзья детства. Но и это дало возможность Япончику планировать и проводить налеты на лавки и мануфактуры. Волевой, хитрый, наглый, он в самые короткие сроки заставил говорить о себе всю Одессу. Молва приписывала ему удивительные по дерзости и смелости налеты, а также тонкие до комизма аферы.

Япончик и впрямь был фигурой незаурядной. Постепенно весь уголовный мир Одессы признал его своим вождем. Для восхождения на трон Япончику понадобилось всего два года. По сведениям уголовной сыскной полиции, он возглавил всех молдаванских налетчиков и контрабандистов. А это ни много ни мало – несколько тысяч человек. Одноглазый же Мейер Герш стал правой рукой Мишки и консультантом по вопросам тактики объединения всех воровских групп в одну громадную банду.

Люди Япончика проникали всюду. Они наводили ужас на одесских скототорговцев, лавочников, купцов средней руки, и те безропотно платили Мишке щедрую дань. Внедрил Япончик своих людей и в полицию – ему не только сообщали “за облаву”, но и рекомендовали, каким чинам и сколько “ложить за пазуху”. Полиция была на откупе. Такого в Российской империи еще не случалось.

Япончику также принадлежит первенство в России по организации преступного синдиката, куда входили банды из других губерний. Он наладил поступление средств в свою казну из различных регионов страны. В “организации” существовало строгое деление на преступные профессии. Были свои наводчики, наемные убийцы, барышники, аферисты и так далее. Работа хорошо оплачивалась. Особенно памятны одесситам и гостям города ошеломительные налеты на рестораны, театры и места скопления коммерческой элиты. Доходило до того, что быть не ограбленным Япончиком становилось просто неприличным. Для коммерсанта это означало нечто вроде понижения статуса.

Популярность Япончика в Одессе была столь велика, что про него еще при жизни рассказывали легенды. Коренастый щеголь с раскосыми глазами в ярко-кремовом костюме и желтой соломенной шляпе канотье, с галстуком-бабочкой “кис-кис” и букетиком ландышей в петлице фланировал по Дерибасовской, сопровождаемый двумя телохранителями из числа самых отпетых налетчиков. Городовые почтительно кланялись. Прохожие уступали дорогу.

Ежедневно Япончик отправлялся в кафе Фанкони, где имел собственный столик. Расположенное в центре города, в гуще коммерческой жизни, кафе превратили в свою “штаб-квартиру” биржевые игроки и маклеры. Там Япончик чувствовал себя равным среди равных. Он был в курсе всех происходящих сделок.

Но власти и денег оказалось недостаточно для полного покорения города. Мишка Япончик вводит “кодекс налетчика”, нарушение которого каралось не только отлучением от “дела”, но и смертью, хотя “мокрые дела” Япончик не признавал – при виде крови бледнел и запросто мог потерять сознание. По этому “кодексу” врачи, адвокаты, артисты получали привилегию спокойно жить и работать. Ограбление и оскорбление их считалось строжайшим нарушением “закона”.

Япончик жаждал признания интеллигенции. Его часто можно было видеть в первых рядах оперного театра с красавицей женой, милой и интеллигентной дамой. На литературных и музыкальных вечерах он тоже чувствовал себя почти своим. Однако большая часть интеллигенции его сторонилась. Тогда он придумал циничный ход в своем стиле. Каждого гастролировавшего в городе известного музыканта или артиста Япончик грабил, и в результате несчастному приходилось обращаться к Мишке с просьбой вернуть вещи. А тот долго цокал языком. Качал головой. Ссылался на “кодекс”. И в конечном итоге извинялся за низкий уровень образования своих мальчиков. Затем вел гастролера в свой гардероб и предлагал взять все, что тот сможет унести. Вещи потерпевшего возвращались, и произносился тост за дружбу. В Одессе говорили, что даже Шаляпин, человек достаточно щепетильный в отношении дружбы, смог попасться в умело расставленные Мишкой сети.

На Молдаванке Япончик часто закатывал шумные пиршества. На столы выставлялись контрабандная снедь, маслины, жареная и фаршированная рыба, апельсины, овощи и водка, подаваемая ведрами. Столы ломились от дармовой еды. В благодарность Молдаванка прозвала Мишку Япончика Королем.

Япончик был в дружеских отношениях с будущим красным комбригом Григорием Котовским. Но в те годы Котовский, известный бессарабский разбойник, с одинаковым усердием носил мундир жандармского офицера и форму бедного армейского капитана, принимал обличья коммерсанта и барина-помещика, был частым гостем игорных притонов и клубов. Когда Котовский оказался в тюрьме и ждал вынесения приговора, именно Япончик разработал план знаменитого побега будущего комбрига. Тот потом отплатит Мишке предательством в самое трудное для бандита время. Мишка объявляет войну.

Однако подлинную силу Япончик обрел во время Гражданской войны. Банда его росла. В разгар боевых действий под руководством Япончика оказалось, по разным данным, от двух до десяти тысяч вооруженных головорезов. Они хорошо знали город и на крайний случай имели на окраинах множество “опорных пунктов”. Япончик при любой власти оставался могущественным и непобедимым.

С 1917 по 1920 год в Одессе сменилось более десятка властей. Каждая устанавливала свой порядок. Изворотливость Мишки Япончика не один раз спасала банду от разгрома. Он очень тонко чувствовал настроение властей и благодаря этому всегда вовремя выводил свой “отряд” из-под удара.

Такая маневренность вызывала еще большее желание власти арестовать Япончика и покончить в городе с конкурентами. Но удалось это только деникинскому генералу Шиллингу, командующему Одесским военным округом. Он отправил в кафе Фанкони несколько вооруженных офицеров контрразведки. Они сидели за соседним столом, пили турецкий кофе. Когда телохранители Япончика отлучились, контрразведчики вытащили револьверы, намереваясь ликвидировать Короля. Мишка быстро оценил ситуацию: чтобы не выстрелили в спину, он прислонился к стене и попытался договориться с офицерами. Начали собираться зеваки, чего и добивался Япончик. Белые офицеры не хотели стрельбы в людном месте и решили отвести Мишку в здание контрразведки для получения дальнейших распоряжений.

Слух об аресте Япончика распространился по Одессе и достиг Молдаванки. Через тридцать минут к зданию контрразведки сбежались вооруженные налетчики. Они перегородили улицу биндюгами и фаэтонами. Несколько человек подошли к насмерть перепуганным часовым и в вежливой одесской манере попросили срочно выдать живого и здорового Япончика. Генерал долго сопротивлялся. Но страх взял верх. Мишка вышел на порог и так же вежливо раскланялся с окаменевшими часовыми.

Япончик попытался примириться с белыми и даже послал письмо военному губернатору Гришину-Алмазову – безрезультатно. Тогда он объявляет войну “золотопогонникам”: вступает с ними в перестрелки, развязывает настоящие уличные сражения.

Деникинцы, да и другие власти, возмущались наглостью короля одесских налетчиков. Газеты на все лады клеймили Япончика позором. На каждой витрине магазина, во всех полицейских участках, ресторанах, казино и гостиницах красовались его фотографии в профиль и анфас. Но и только. Арестовывать его больше не решались.

В начале апреля 1919 года в Одессу в очередной раз вошли красные. Представители революционного матросского комитета пришли к Япончику просить организовать порядок в дни концерта, весь сбор от которого шел сиротам погибших за революцию. По городу были расклеены афиши знаменитых артистов с припиской: “Порядок обеспечен. Грабежей в городе не будет до двух часов ночи”. А ниже подпись: “Мойсей Винницкий по кличке Мишка Япончик” . Одесситы могли без опаски гулять по ночному городу. Люди Япончика патрулировали, обеспечивали порядок.

Прошло несколько дней. И, как каждая власть в Одессе, большевики стали устанавливать свой порядок, в котором Япончику с его бандой места не оказалось. Были проведены облавы. Особенно пострадали Слободка и Молдаванка. Активность новой власти Япончик воспринял спокойно. Но когда большевики стали без суда и следствия расстреливать его людей, Мишка пропал на несколько недель из города и, проанализировав ситуацию, к своему большому разочарованию, понял: Россия будет большевистской. Стало быть, чтобы спасти свою многотысячную армию, ему следовало либо одержать верх над большевиками, либо сдаться. Просчитав все до мелочей, Япончик делает неожиданный тактический ход в своем стиле.

31 мая 1919 года в газете “Известия Одесского совета рабочих депутатов” он публикует письмо, где рассказывает, как 12 лет отсидел за революционную деятельность, побывал на фронте, участвовал в разгоне банд контры и даже командовал бронепоездом... На его “легенду” ответа не последовало. Но это Япончика не остановило.

В начале июня начальнику Особого отдела ВЧК 3-й Украинской армии Фомину сообщили, что в кабинете его ждет Мишка Япончик. Тот настолько перепугался, что отдал целому отделению команду срочно изъять у Мишки оружие. Каково же было его удивление, когда у Япончика не оказалось не только пистолета, но даже перочинного ножа. Но еще большее удивление вызвало восторженное отношение к Япончику чекистов, наслышанных о его подвигах.

“Я хотел бы, чтобы мои ребята под моим же командованием вступили в ряды Красной Армии, – заявил Япончик. – Оружие у меня есть, деньги – тоже. Требуется только разрешение на формирование отряда”.

Фомин тут же, при Мишке, связался с командующим армией Николаем Худяковым. После недолгого совещания в Реввоенсовете было решено дать добро на формирование полка. После чего Мишка Япончик немедленно приступил к занятиям военной и политической подготовкой со своим полком, получившим название – “54-й Советский полк”.

В начале июня 1919 года поползли упорные слухи об активизации петлюровской армии и стотысячной армии генерала Деникина. Михаил Винницкий обращается к командованию 3-й Украинской армии с предложением сформировать отдельный полк из своих ребят и нанести врагу удар неожиданно, на его же территории. Командование армии было удивлено, что какой-то бандит разбирается в тактических схемах лучше, чем военные, но, тем не менее, решило отправить на борьбу с петлюровцами 54-й Советский полк (2 400 человек).

Провожала на фронт Мишку, без преувеличения, почти вся Одесса. Темпераментные и падкие на все яркое и необычное одесситы гордились своими бандитами. Многие плакали и махали платочками.

23 июля полк Япончика прибыл в распоряжение штаба 45-й стрелковой дивизии, в Бирзулу (ныне – Котовск). Командиром дивизии был И.Э. Якир. Полк вошел в состав 2-й бригады Г.И. Котовского, старого знакомого Япончика. Началась подготовка к предстоящему бою с петлюровцами.

Сражение длилось несколько часов. Полк Япончика не только выдержал осаду своих рубежей, но и, к всеобщему удивлению, перешел в атаку. Япончик выполнил задание с минимальными потерями и одержал победу. Петлюровцы отступили. Как это ни странно, победа Япончика многим пришлась не по вкусу. Прежде всего Котовскому, который опасался влияния Япончика на бойцов. Котовский помнил также, что Япончик знает о его дореволюционных делах в бытность Григория Ивановича бессарабским разбойником. Ревновали и другие военачальники. Против Япончика назревал заговор.

Якир собрал на секретное совещание всех комбригов, штабистов и политработников дивизии, на котором единогласно приняли решение: полк разоружить, а Япончика ликвидировать. Но виданное ли дело – убийство красного командира без суда и формальностей? Был разработан план ликвидации полка. Япончик ожидал подобного исхода, но рассчитывал на помощь Котовского. Однако тот не только не предупредил Япончика о заговоре, но и выступил против него, опасаясь за свою личную карьеру красного комбрига.

54-й Советский полк получил задание вступить в заведомо неравный бой. Почти весь день люди Япончика отражали атаки петлюровцев. Обещанная помощь так и не пришла. Пошли разговоры о предательстве. Япончик молчал. Он впервые не знал, что ответить своим “подданным”.

На следующий день Якир успокаивает Япончика, говорит о несогласованных действиях, затем выдает бумаги о том, что полк нуждается в пополнении, а Мишку ждет новое назначение. Но перехитрить Япончика было невозможно. Он знал, что по дороге его арестуют и попытаются уничтожить. Шансов выбраться почти не было. Но Япончик рискнул. Иначе он не был бы Королем.

Перед отъездом Япончик, чтобы спасти людей, дает указание части полка возвращаться окольными путями в Одессу. Сам же со ста шестнадцатью бойцами отправляется за “пополнением”. Ход был гениален своей простотой. На станции Помошная Япончик со своими людьми высаживается из поезда и отправляет его дальше пустым. Затем захватывает эшелон и заставляет машинистов следовать в Одессу. Но комиссар 54-го полка Фельдман предает своего командира. 4 августа, на рассвете, в Вознесенске поезд Япончика поджидал отряд кавалеристов. Бойцов Винницкого заперли в вагонах и изолировали от своего командира. Япончика объявили арестованным и потребовали сдать оружие. Теперь спасти его могло только чудо.

Из вагона он вышел один. Вежливо попросил повторить команду. Его вторично объявили арестованным, потребовали сдать оружие. Япончик усмехнулся, повернулся спиной к кавалеристам и на глазах ошалевших от такой наглости бойцов дивизиона стал удаляться в сторону лесополосы. Командир дивизиона Урсулов выстрелил. Япончик обернулся. Он знал, что ему не уйти. Достал револьвер, оголил генеральскую шашку и пошел к стрелявшему. Раздались выстрелы. Когда дым рассеялся, Япончик лежал на земле и, смертельно раненный, что-то шептал.

Аркадий Кравец, журналист,
“Независимая газета”