Недавние успешные испытания национальной ПРО США, впервые включавшие перехват имитатора МБР (межконтинентальной баллистической ракеты) и развертывание передовых компонентов в Европе и Северо-Восточной Азии, привлекли к ней повышенное внимание. подготовила краткий обзор текущего состояния американской противоракетной обороны.

Философия перехвата

Средствами борьбы с баллистическими ракетами американцы озаботились еще тогда, когда впервые столкнулись с ними: после применения Германией первых баллистических ракет V-2. Впрочем, работы военного времени и первых послевоенных лет привели к неутешительному, но совершенно справедливому выводу: на тогдашнем уровне развития технологий перехват баллистической ракеты был невозможен.

Фото: Benjamin Halpern / Library of Congress / Wikimedia

Но идея продолжала витать в воздухе, и непрерывные изыскания продолжались. Важная особенность американской национальной ПРО состоит в том, что деятельность в этой области практически непрерывно продолжается более 70 лет. Следующий серьезный «подход к снаряду» состоялся с программами Sentinel и Safeguard. По первой, действовавшей в конце 60-х годов, планировалось прикрыть всю территорию США от ограниченной ракетной атаки семью сотнями ракет-перехватчиков с ядерными боевыми частями. Получалось астрономически дорого, неэффективно (от массированного удара СССР не было защиты даже в теории) и не одобрялось населением тех городов, рядом с которыми строили объекты ПРО.

После подписания в 1972 году с СССР договора, ограничивающего национальные системы противоракетной обороны двумя позиционными районами на страну (в дальнейшем сократили до одного), детищем которого является наша ПРО Москвы, на основе Sentinel стартовал Safeguard. В отличие от СССР, в США предпочли прикрыть один из районов с шахтами МБР. Safeguard заступил на дежурство в апреле 1975 года и был деактивирован… в феврале следующего, 1976-го. Конгресс посчитал программу пустой тратой денег.

Изображение: US DOD

Конечно, в первую очередь в связи с историей ПРО вспоминается созданная в 1983 году «Стратегическая оборонная инициатива» - СОИ, знаменитые «Звездные войны» . Обсуждение того, сколько в них было политического блефа, а сколько реальных планов, достойно отдельного исследования. По крайней мере, военно-политическое руководство СССР в реальность СОИ, похоже, верило, так что свою задачу она выполнила.

ПРО нового времени

После холодной войны СОИ сходит с передовиц, однако на самом деле она так и не была закрыта. В 1993 году агентство СОИ переименовали в Организацию противоракетной обороны (Ballistic Missile Defense Organization), а в 2002 году - в Агентство противоракетной обороны (Missile Defense Agency, MDA). Последнее действует до сих пор, занимается разработкой и внедрением средств ПРО всех родов войск США.

В том же 2002 году США выходят из Договора об ограничении ПРО. Принципиальное решение было принято еще в 1999 году при президенте вместе с законом о национальной ПРО, но практическую реализацию планов переложили на следующую администрацию.

Современная ПРО США до сих пор строится по заложенным 15 лет назад планам, хотя они и были значительно скорректированы в сторону упрощения и удешевления после прихода .

Изображекние: Lockheed Martin

Первоочередной задачей ПРО является своевременное обнаружение баллистических ракет и обеспечение целеуказания для ракет-перехватчиков. Для этого в США используется широкий спектр средств: частью это разработанные еще в годы холодной войны как средства предупреждения о ракетно-ядерном ударе (СПРЯУ), частью - новые разработки.

Первыми взлетающие ракеты обнаруживают по инфракрасному излучению двигателя из космоса. В США за космический эшелон СПРЯУ отвечают спутники семейств DSP и SBIRS. Первые запускались с 1970 по 2007 год, до сих пор работоспособны пять (три в работе и два в резерве). С 2006-го их заменяют спутники семейства SBIRS, на данный момент работают шесть. Кроме обнаружения ракетных пусков, SBIRS выполняют разведывательные задачи.

DSP и SBIRS способны эффективно обнаруживать пуски, в том числе и ракет малой дальности, но не являются эффективным средством высокоточного целеуказания. Эту задачу должны решать новые спутники семейства STSS. В 2009 году было запущено два прототипа, которые использовались при испытательных перехватах, однако от развертывания полноценной группировки из примерно 30 спутников отказались по финансовым причинам.

Высокоточное целеуказание в данный момент возлагается на наземные РЛС, многие из них выведены на ракетоопасные направления за пределами США. Крупные стационарные радары были построены еще в 1960-1980 годах как часть СПРЯУ. Четыре из них прошли модернизацию (на Алеутских островах, в Калифорнии, Гренландии и Великобритании), еще два должны вступить в строй в этом году (на Аляске и в Массачусетсе). Кроме того, ПРО США может использовать информацию с иностранных РЛС американского производства - например, тайваньской, норвежской или планируемой к постройке в Катаре.

Как передовые средства обнаружения активно используются морские РЛС - установленный на нефтяную платформу мощнейший SBX и множество AN/SPY-1, установленных на американских эсминцах и крейсерах. После модернизации ПО последних они способны быть полноценным средством целеуказания ракет-перехватчиков, причем не только корабельных.

Станция AN/SPY-1 также установлена на наземном комплексе ПРО в Румынии и планируется к установке на строящемся в Польше. Кроме стационарных сухопутных объектов, активно практикуется передовое базирование мобильных РЛС, в первую очередь стоит отметить РЛС AN/TPY-2, развернутые в Турции, Израиле, Южной Корее и Японии.

Армия США придает большое значение обеспечения ПРО ТВД - сказывается болезненный опыт «Бури в пустыне», когда обстрелы иракских «Скадов» не привели к большим жертвам в основном благодаря удаче. Защиту военных баз, войск в районах сосредоточения и тыловых районов стран-союзников от обстрелов ракетами малой и средней дальности должны обеспечивать комплексы ПРО THAAD и зенитные ракетные комплексы семейства Patriot.

Табель о рангах

MIM-104 Patriot - «младший» по рангу компонент американской ПРО и единственный принимавший участие в боевых действиях. Он предназначен для перехвата ракет малой дальности на конечном участке траектории. После того как в 1991 году оригинальная версия показала недостаточную эффективность против даже примитивных ракет 1960-х годов, была создана специальная противоракетная модификация PAC-3, ориентированная не на поражение цели осколками при подрыве боевой части, а на прямое попадание, так называемый кинетический перехват, или hit-to-kill. Обладает значительно меньшими габаритами, благодаря чему на одной пусковой установке помещается сразу 16 ракет вместо четырех «больших». Расплатой за малые габариты служит небольшая дальность перехвата - 15-20 километров. Судя по всему, PAC-3 может надежно прикрыть только место своей дислокации, что вынуждает продолжать использование «больших» ракет предыдущих модификаций - в частности, для поражения самолетов. Впрочем, в последних версиях (PAC-2 GEM/GEM-T) и они могут использоваться для поражения баллистических целей. В данный момент «Пэтриоты» с ракетами обоих типов активно применяются саудовской коалицией в войне в Йемене, однако их эффективность достоверно не установлена.

Комплекс региональной ПРО THAAD берет свое начало в программах конца холодной войны, но огромный толчок их разработке дали «Буря в пустыне» и опасения, что в будущем США придется сталкиваться в локальных войнах со «странами-изгоями» с угрозой от баллистических ракет. Задача THAAD - защита не конкретной военной базы или группировки войск, а района, сопоставимого с ТВД локальной войны: рубеж перехвата заявлен до 200 километров. Комплекс должен уничтожать ракеты малой и средней дальности на больших высотах, в том числе еще до входа в атмосферу. В состав комплекса входят шесть пусковых установок с восемью ракетами каждая (как и ракеты PAC-3, ориентированные на кинетический перехват) и радар AN/TPY-2, который может использоваться как в составе комплекса, так и как узел глобальной ПРО, в качестве которых они развернуты по всему миру.

Первая батарея THAAD достигла боеготовности в 2008 году. Шесть батарей комплекса, поставленные Армии США, развернуты, кроме континентальной территории страны, еще на острове Гуам в Тихом океане (в 2013 году) и в Республике Корея (в этом году). Кроме того, комплексы закуплены ОАЭ и поставлены на дежурство в прошлом году. На очереди, вероятно, Саудовская Аравия и Оман.

Комплекс продолжает проходить испытания. В последние годы все пробные перехваты удачны, но THAAD еще не испытывался по полной, перехваты «сложной баллистической цели средней дальности с отделяемой боеголовкой» или «ракеты промежуточной (более 3000 километров дальности)», то есть потенциальной северокорейской ракеты, направленной на Гуам, перенесены на конец 2017 года.

Следующей по рангу за THAAD системой ПРО является Aegis. Исторически это в первую очередь не ракетный комплекс, а морская боевая информационно-управляющая система. Создававшаяся с 1960-х годов, она сейчас управляет как оборонительным, так и наступательным вооружением эсминцев и крейсеров американского флота. Основной задачей системы «Иджис» всегда была защита авианосных ударных групп от массированной атаки советскими высокоскоростными и/или маловысотными противокорабельными ракетами. Это задавало высочайшую планку требований к скорости реакции, количеству сопровождаемых целей и мощности корабельных РЛС - неудивительно, что отработанную систему с такими характеристиками, да еще на мобильной платформе, решили использовать в ПРО.

Возможность полноценного поражения баллистических целей в составе глобальной ПРО внедряется на корабли вместе с обновлением программного и аппаратного обеспечения. Сейчас модернизацию прошло 28 эсминцев типа «Арли Берк» и пять крейсеров типа «Тикондерога». Кроме них, аналогичными возможностями обладают японские эсминцы типов «Конго» и «Атаго».

Основным средством ПРО являются ракеты SM-3, которые в современных модификациях Block IA/B способны перехватывать баллистические ракеты малой и средней дальности. В феврале 2017 года первый успешный испытательный перехват выполнила ракета модификации Block IIA, которая потенциально способна поражать МБР; начало развертывания этих ракет планируется в конце 2018 года.

В рамках «адаптивного подхода» к построению ЕвроПРО при в Европе начато постоянное базирование четырех эсминцев с противоракетами. Кроме того, в Румынии построен и введен в эксплуатацию, а в Польше строится наземный аналог корабельного комплекса - Aegis Ashore, управляемая ВМС США более дешевая в эксплуатации альтернатива постоянному базированию кораблей.

Изображение: US DOD

Самым крупным и важным компонентом Национальной ПРО США является «Наземная система перехвата на среднем участке траектории» - GMD. В ее состав входит ракета GBI с ударным перехватчиком EKV, недавно впервые испытанные против имитатора пусть примитивной, но межконтинентальной ракеты. Твердотопливная трехступенчатая GBI создана на основе коммерческой ракеты-носителя Pegasus. Перехватчик EKV представляет собой маневренную боевую часть с собственными оптиколокационными средствами обнаружения и целеуказания на конечном этапе, боевой блок атакующей ракеты поражается столкновением.

Именно с EKV были связаны значительные сложности в разработке, продолжающиеся до сих пор. Ракеты начали постановку на боевое дежурство в 2004 году, однако до сих пор только половина испытательных перехватов были успешными, причем только в последнем испытании отрабатывался перехват МБР (с дальностью всего около 5800 километров - значительно меньшей, чем у подавляющего большинства развернутых российских или китайских ракет этого класса). EKV первой версии CE-I не продемонстрировали достаточной надежности, а более новые CE-II, похоже, обладают неустранимыми дефектами в конструкции, вызвавшими приостановку испытаний и срочную «работу над ошибками». Результат этого - CE-II Block 1 - с честью выдержал первое испытание, но замена старых, потенциально бракованных EKV на новый маневрирующий блок RKV планируется только в следующем десятилетии.

В составе GMD сегодня развернуто 36 GBI (32 на Аляске и 4 в Калифорнии), до конца этого года планируется доведение до 44 (соответственно 40 и 4). Ведется активное обсуждение начала строительства третьего позиционного района GMD на северо-востоке США.

Уважаемые читатели!

В настоящее время (8 – 12 марта) на сайт осуществляется DDoS атака каких-то злых людей. В связи с чем, некоторые сервисы могут быть недоступны. Уж не знаем, кому мы «перешли дорогу» – проект наш совершенно некоммерческий – бесприбыльный, и что им нужно – не понятно. Но мы стараемся удержать сайт в рабочем состоянии. Посмотрим что будет дальше. Спасибо за понимание.

Ядерное оружие обладает разрушительной мощью и является сдерживающим фактором, который препятствует развязыванию глобальной мировой войны. Однако сама по себе ядерная бомба – еще не оружие – ей нужно средство доставки, бомбардировщик, ракета, артиллерийский снаряд. Именно в момент доставки ядерное оружие наиболее уязвимо, и это надеются использовать американские военные в своей национальной системе противоракетной обороны (ПРО).

В отличие от «звездных войн» – программы стратегической оборонной инициативы 1980-х годов – современная американская ПРО отличается рациональным подходом и демонстрирует определенные успехи в выполнении ранее невозможной задачи: защиты страны от ядерного удара.

Прежде всего ПРО направлена против баллистических ракет, поэтому будет логичным рассмотреть ее действие на различных этапах полета баллистической ракеты.

Разгонный участок траектории

С момента старта и до подъема на большую высоту ракета особенно уязвима: она летит по простой траектории, практически вертикально, к тому же тонкая оболочка ракеты, испытывающая огромные перегрузки, не защищена никакой броней. Однако это самый сложный этап для перехвата, поскольку у системы ПРО есть не более пяти минут на то, чтобы обнаружить и поразить цель, разгоняющуюся до скорости 6–7 км/с.

Рис. 1. Схематичное изображение траектории МБР: 1–2 – разгонный участок траектории (1 – пуск, 2 – завершение работы маршевого двигателя); 3–4 – участок выведения (3 и 4 – отделение разгонных ступеней); 5–6 – маршевый участок (5 – отделение боевой платформы с боеголовками, 6 – отделение боеголовок от боевой платформы); 7–8 терминальный участок траектории (7 – вход в плотные слои атмосферы, 8 – подрыв ядерного заряда).

Тем не менее современные технологии позволяют решить эту проблему. Задача обнаружения решается довольно просто. Дело в том, что на активном участке полета факел двигателя ракеты излучает много тепла и виден с большого расстояния. В ходе эксперимента в рамках испытания новейших инфракрасных сенсоров истребителя F-35 и беспилотника Predator удавалось обнаруживать и сопровождать ракету средней дальности с расстояния более 1000 км. Межконтинентальная баллистическая ракета (МБР) «светит» еще дальше и может быть быстро обнаружена средствами воздушной разведки, барражирующими вдоль границ потенциального противника.

Рис. 2. Лазер воздушного базирования ABL – попытка создать дальнобойное оружие ПРО для уничтожения ракет на разгонном участке.

Проблема обнаружения старта ракет со скрытых и мобильных пусковых установок решается системой космического слежения и наблюдения (STSS). Два спутника (под названием SBIRS) этой системы работают на орбите Земли с 2009 года и недавно продемонстрировали способность обнаруживать и отслеживать баллистические ракеты от момента пуска до падения боеголовки. SBIRS – один из самых надежных компонентов ПРО, который демонстрирует высокую эффективность и существенно сокращает время перехвата. Американские военные планируют усовершенствовать STSS, запустив в 2016 году два новых спутника под названием PTSS, которые передают данные непосредственно средствам перехвата. В 2012 году агентство противоракетной обороны планирует получить на разработку PTSS 160 млн долл. Ежегодно Пентагон тратит на этот проект 100–150 млн долл. И планирует получить очень высокую отдачу: несколько спутников PTSS, находящихся на низкой околоземной орбите, смогут отслеживать баллистические ракеты на всех участках полета, в том числе на фоне глубокого космоса.

Рис. 3. Сборка спутника STSS.

Для того чтобы сбить баллистическую ракету на разгонном участке, требуется разместить средства перехвата как можно ближе к пусковой установке противника. Американская ПРО решает эту проблему двумя способами. Прежде всего с помощью зенитных ракет SM-3, размещенных на боевых кораблях с системой ПРО Aegis. Морское базирование позволяет держать ракеты-перехватчики вблизи границ противника и быстро перемещать их в регионы вероятного пуска баллистических ракет. На сегодняшний день корабли с ПРО Aegis являются самым надежным и мощным компонентом американской национальной ПРО. Из 24 учебных перехватов 21 был успешным, ракета SM-3 продемонстрировала эффективный перехват баллистических ракет на высотах до 250 км, а также поразила спутник, движущийся на высоте 247 км со скоростью более 27 тыс. км/ч. Сегодня системой Aegis оснащены 17 кораблей, к 2013 году количество судов ПРО планируется увеличить до 32 единиц. Дальность стрельбы ракет SM-3 – 500 км, таким образом, нескольких кораблей достаточно для блокирования, например, Северной Кореи, которая в силу географического расположения не может «спрятать подальше» пусковые установки ядерных ракет.

Рис. 4. Мобильный радар ПРО AN/TPY-2.

Присутствие кораблей с ракетами SM-3 вынудит противника размещать ракеты в глубине территории, что затруднительно для большинства компактных государств. Исключением могут быть только Россия, Китай и Индия, которые занимают большую площадь и могут отвести МБР от береговой линии на расстояние более 500 км. Однако это осложнит применение ракет средней дальности (1000–3000 км), которые являются основным оружием нападения таких стран, как Иран, Северная Корея и Пакистан.

Рис. 5. Пуск ракеты SM-3 с борта эсминца USS Hopper.

В большинстве обсуждений американской ПРО игнорируется другое важное достоинство ПРО Aegis с размещением ракет-перехватчиков на борту кораблей – потенциальная возможность перехвата баллистических ракет, запускаемых с подводных лодок. Крейсер ПРО может нести дежурство в предполагаемом районе пуска ракет с борта подлодки и уничтожать их на уязвимом разгонном участке. В настоящее время субмарины с межконтинентальными баллистическими ракетами (МБР) являются главным оружием ядерного сдерживания, поскольку их практически невозможно обнаружить и уничтожить превентивным ударом. Обычно атомные подлодки, вооруженные МБР, несут постоянное дежурство в Арктике, где шум сталкивающихся льдин и толстый слой льда не позволяют обнаружить шумы и магнитное поле подлодок. Однако развитие подводных роботов в перспективе может позволить скрытно следить за субмаринами и передавать их координаты системам ПРО, что сведет на нет все достоинства МБР подводного старта. Подобных технологий сегодня еще нет, но возможности Aegis позволяют использовать их в будущем.

Рис. 6. Ракета 51Т6 в транспортном контейнере.

Таким образом, ракета SM-3 является основным инструментом для перехвата ракет на разгонном участке траектории. Кроме морского базирования предусматривается размещение SM-3 в наземных пусковых установках, что расширяет их возможности и позволяет частично парировать размещение МБР вдали от береговой линии.

Существуют и другие элементы ПРО, предназначенные для перехвата на разгонном участке. В частности программа NCADE, в рамках которой на базе ракеты AMRAAM разрабатывается противоракета с инфракрасным наведением, пригодная для использования практически с любых истребителей и беспилотных летательных аппаратов. Благодаря этой ракете авиация американских ВВС сможет выполнять патрулирование в интересах ПРО и перехватывать стартующие баллистические ракеты в любом регионе планеты. Воздушный элемент ПРО является серьезной угрозой для любых ядерных сил, включая МБР на подводных лодках.

Участок выведения и маршевый участок

После завершения разгона и прохождения отметки в 350 км, перед апогеем (самой верхней точкой) баллистической траектории начинается участок выведения. Этот период отличается тем, что мощные маршевые двигатели выключены и ракета летит по инерции. В этот момент помимо STSS в работу ПРО активно включаются радары Х-диапазона: радары раннего предупреждения о ракетном нападении Cobra Dane и UEWR (Аляска) с дальностью действия 4,8 тыс. км, огромный буксируемый радар SBX, размещенный на морской платформе и имеющий дальность 2 тыс. км. Необходимость создания буксируемого морского радара вызвана тем, что баллистическая ракета, достигшая высоты 200 км, из-за кривизны земной поверхности видна с расстояния всего 1600 км и большая часть Земли недоступна радарам, установленным на территории США. Именно поэтому так важно наличие спутников STSS и нескольких радаров, которые будут наблюдать за мертвыми зонами траектории полета МБР с дальностью около 10 тыс. км.

Рис. 7. Кинетический перехватчик EKV может поражать практически любые космические цели в ближнем космосе.

На участке выведения командный центр ПРО начинает строить трехмерную модель движения ракеты и определяет вероятное место ее падения. Перехват на этом участке возможен, хотя и очень сложен: МБР достигает апогея траектории на высоте до 1500 м.

Рис. 8. Компоненты кинетического перехватчика MKV.

Перехват на участке наведения и на маршевом участке, когда начинается отделение боеголовок МБР, является задачей противоракеты GBI. Это второй эшелон ПРО, на который американские военные возлагают особые надежды, поскольку это самый длинный участок полета МБР (около 20 минут), к тому же обломки сбитых на маршевом участке траектории ракет просто сгорят в атмосфере, не нанеся никакого вреда. GBI является трехступенчатой ракетой весом около 13 т, она имеет дальность стрельбы 5,3 тыс. км и может поражать цели на высоте до 2 тыс. км. На ракету GBI установлен заатмосферный перехватчик EKV, который поражает цели за счет кинетической энергии удара на скорости более 10 тыс. км/ч. Сенсоры EKV позволяют ему наводиться на самый широкий спектр целей: от боеголовок МБР до спутников и космических кораблей на орбите. Компания Raytheon также работает над дешевым вариантом кинетической боеголовки-перехватчика, оснащенной ИК-телескопом и маневровыми двигателями. Новый перехватчик MKV можно будет устанавливать в качестве боевой части на ракету SM-3, KEI, GBI. Тяжелая ракета-перехватчик сможет доставить на околоземную орбиту до 20 MKV, что резко повысит эффективность перехвата боеголовок МБР.

рис. 9. Радар ПРО UEWR на Аляске.

рис. 10. Буксируемый радар ПРО SBX.

Однако это дело будущего, а пока перехват боеголовок на маршевом участке траектории не намного проще, чем попадание винтовочной пулей в другую летящую пулю. Почти все нашумевшие неудачные испытания ПРО связаны с тестовыми пусками перехватчиков типа GBI. На конец 2010 года на военных базах на Аляске и в Калифорнии были установлены в общей сложности 30 ракет GBI. Очевидно, что для отражения массового удара сотен боеголовок этого недостаточно. Тем не менее GBI представляют определенную угрозу для одиночных ракет, о чем свидетельствует последний успешный перехват боеголовки баллистической ракеты, который состоялся 6 июня 2010 г.

Терминальный участок траектории

Этот участок начинается, когда боеголовки входят в плотные слои атмосферы. Это последний шанс перехватить ядерные боеприпасы до того, как они нанесут смертельный удар. Перехват на этом этапе – чрезвычайно трудный и, естественно, наименее желательный сценарий работы ПРО. В систему ПРО терминальной стадии включены ракеты SM-2 Block IV совместимые с ПРО Aegis и зенитные ракетные комплексы Patriot PAC-3 и THAAD.

Рис. 11. Пусковая установка терминальной ПРО THAAD.

Наведение этих ракет может осуществляться с помощью специализированного мобильного радара AN/TPY-2. В настоящее время системы терминальной ПРО несут дежурство в зоне Персидского залива, Европе, а также Японии, Израиле и Южной Корее. Их основные цели – моноблочные баллистические ракеты средней дальности, которые несут одну боеголовку. В ходе испытаний этого элемента ПРО произошло множество неудач, связанных с чрезвычайной сложностью поражения боеголовки, падающей на землю со скоростью 6–7 км/с. Последнее успешное испытание THAAD состоялось в 2010 году, когда ракета смогла поразить боеголовку ракеты средней дальности.

Невыполнимая задача

Гарантированное уничтожение десятка боеголовок МБР, забрасываемых вместе с множеством ложных целей, на сегодняшний день является невыполнимой задачей. Единственной системой ПРО, которой это было под силу, является ПРО Москвы А-135 (развернута в 1983–89 годах). Ее ракеты, оснащенные ядерным боезарядом мощностью 10 кт, могли надежно отражать даже массированный ядерный удар. Однако противоракета 53Т6 имеет недостаточную дальность – всего 80 км и может поражать цели на высоте до 30 км. По мнению американских специалистов, ядерный взрыв такой мощности на высоте менее 50 км наносит своей территории слишком большой ущерб, что неприемлемо для национальной ПРО. Противоракета 51Т6 с ядерной боевой частью мощностью 1 Мт и дальностью стрельбы до 350 км была лишена этого недостатка, однако к настоящему времени она снята с вооружения.

Американская терминальная система ПРО не гарантирует надежный перехват боеголовок МБР и является лишь прикрытием важных участков на театре военных действий, то есть ракеты THAAD, размещенные в Польше, никоим образом не способны защитить от ядерного нападения территорию США.

Перед чем спасует американская ПРО?

Современная американская национальная ПРО не предназначена для защиты территории США от полномасштабной, с применением тысячи боеголовок, ядерной войны. Как и любая зенитная система, она призвана лишь уменьшить последствия нападения и способна перехватить небольшое количество (10–20 штук) одновременно запущенных баллистических ракет. Однако американские военные подошли к проблеме ПРО рационально и выстроили несколько эшелонов, которые могут пригодиться в будущих локальных и глобальных конфликтах.

Самым сложным в плане противодействия является ПРО Aegis и NCADE. Какая-либо модернизация баллистических ракет (для защиты от ПРО на участке разгона) вряд ли возможна – на ракету не навесишь тонны брони и она не может активно маневрировать во время взлета. Единственный способ преодолеть воздействие ПРО на участке разгона – сократить его или уничтожить пусковые установки SM-3 и завоевать превосходство в воздухе. Учитывая, что на сегодняшний день США обладают самым мощным морским и воздушным флотом, последнее – очень непростая задача.

На маршевом участке дела обстоят немного лучше. Прежде всего есть возможность увеличить настильность траектории полета баллистических ракет, что уменьшает уязвимость ракеты за счет сокращения времени участка выведения и марша.

Справка NNN : Угол возвышения, при котором полная горизонтальная дальность полета пули (гранаты) становится наибольшей, называется углом наибольшей дальности. Величина угла наибольшей дальности для пуль различных видов оружия составляет около 35°. Траектории, получаемые при углах возвышения, меньших угла наибольшей дальности, называются настильными (по материалам cnews.ru).

Все эти меры реализованы в российской МБР Тополь-М: сокращенное время полета на разгонном участке траектории, настильная траектория полета.

Противодействие системам ПРО на терминальном участке полета задача более простая: достаточно применить как можно большее количество ложных целей и активное маневрирование боеголовок. Также действенной мерой является подрыв ядерных зарядов на высоте около 50 км – электромагнитный импульс выведет из строя оборудование THAAD и «откроет дверь» для боеголовок, поражающих основные цели.

Результат работы ПРО зависит в основном от соотношения количества перехватчиков и баллистических ракет, а также от качества работы программного обеспечения ПРО и элементов, обеспечивающих обнаружение, селекцию и сопровождение целей.

Американская ПРО опирается на анализ будущей военно-политической обстановки, которая характеризуется распространением ядерных и ракетных технологий. Крупные державы, такие как США, не могут себе позволить уступить безоговорочное военное превосходство над небольшими и экономически слаборазвитыми государствами. Эшелонированная система ПРО снижает влияние «ядерного шантажа» и позволяет США сохранить военное превосходство.

4 марта 1961 года впервые в мире система ПРО "А" осуществила перехват баллистической ракеты, летящей на высоте 25 км со скоростью более 3 км/с. Столица СССР первой на земном шаре получила гарантированную защиту от атаки баллистических ракет.

«НЕ СМЕЮТ КРЫЛЬЯ ЧЕРНЫЕ...»

Впервые угроза с неба для российской столицы (ею был Петроград) обозначилась летом 1916-го. Тогда город на Неве ожидал атаки германских дирижаблей. Каждый из них мог нести до 7 тонн бомб, заменяя 15 аэропланов. Но и эту, и вторую попытку бомбежки (в январе 1917-го) отменило ненастье. Судьба хранила град Петра.

Минули десятилетия. К концу эпохи Сталина ПВО Москвы уже являла образец совершенства тех лет и могла, при круговом нападении, только стартовым боекомплектом ракет уничтожить более 3 тысяч самолетов врага на эшелонах от 1 до 28 км над землей. Это вынуждало американцев планировать удар не авиацией, а межконтинентальными баллистическими ракетами.

В октябре 1953-го в СССР приступили к работе над средствами борьбы с таким МБР – уже не воздушной, а орбитальной угрозой. Исполнителем задания назначили конструкторское бюро-1, где главным инженером трудился сын Лаврентия Берии, Сергей.

Отправной точкой стало изготовление радиолокатора с зеркальной параболической антенной диаметром 15 м для слежения за опытными целями – ракетами «Р-5». Они должны были стартовать за 2400 км с полигона «Капустин Яр» в район озера Балхаш.

На его берегу с 1956-го стремительно рос закрытый город Приозерск, куда доставлялось и где испытывалось все новейшее оборудование.

В 1960-м строительство завершилось, и в Приозерске собрались все инженерные силы КБ-1.

«КАК БЫ РЕЗВЯСЯ И ИГРАЯ, ГРОХОЧЕТ В НЕБЕ ГОЛУБОМ»

Загружены были все, а особенно программисты – от них и единственной тогда в стране ЭВМ-40 зависел успех действий комплекса ПРО. Возглавлял работы 42-летний генеральный конструктор

Это была первая в стране система централизованного автоматического управления. Огромное хозяйство, состоявшее из сети радиолокаторов, станции передачи команд управления, стартовой позиции с пусковыми установками, главного командно-вычислительного пункта. Все было единым механизмом, нацеленным в небо. Он мог обнаружить БР за 1200 километров и выдать указания для трех локаторов наведения, установленных в пустыне. Локаторы были размещены таким образом, что образовывали вершины треугольника со сторонами 150 километров - это позволяло с высокой степенью точности определять координаты цели и наводить на нее антиракету.

Поворотные параболические антенны захватывали БР на расстоянии 700 километров и сопровождали ее. Антиракету «брал» локатор по сигналу бортового ответчика к моменту ее наведения на цель. Измерение дальностей производилось с погрешностью не более 5 метров.

Противоракету «В-1000» создал коллектив академика П.Д.Грушина. Она имела две ступени и развивала небывалую в то время скорость – 1000 метров в секунду, а ее высокая управляемость позволяла осуществлять перехват осколочным зарядом на высоте до 25 километров. Чтобы ПР летела точно, предстояло разработать программу ее наведения, а управляемый осколочный заряд - сделать сокрушительным.

При наземных обстрелах выявились одиночные поражения осколками головной части, и встала задача обеспечить максимально точный вывод противоракеты, которую называли «Аннушкой», на цель - только так можно было повысить плотность осколочного поля при ограниченном весе боевого заряда. В свою очередь, это потребовало повысить точность измерения дальностей и привязки к местности радиолокаторов. Наводилась «Аннушка» путем сближения с целью на встречном курсе, что уменьшало требования к ее динамическим характеристикам и обеспечивало условия применения боезаряда, имеющего поле поражения в виде диска, перпендикулярного оси противоракеты. Подрыв ее боевой части производился по команде.

В ходе экспериментов усилили боевую часть ПР удлиненными поражающими элементами. Но этого было мало. Конструктор Козорезов предложил снабдить антиракету шариками, в которых в тонкой стальной оболочке помещалось взрывчатое вещество, а в их центре - ядро из крепкого сплава. При ударе о поверхность цели шарики взрывались и наносили большие разрушения. К осени 1960 года группа Козорезова изготовила вручную первый заряд, состоявший из 15 тысяч 24-граммовых микробомб высокой разрушительной силы. Пробный выстрел показал: с такой боевой частью В-1000 становится грозной антиракетой.

Программу наведения отладили на уникальном моделирующем стенде, который обслуживала ЭВМ. Здесь же выверили и алгоритмы подрыва боевой части. Все было готово к дуэли с ракетой «Р-5».

Ее запустили из Капустина Яра в ночь на 25 ноября 1960 года - через семь лет после того, как КБ-1 приступило к выполнению государственной задачи. На всех участках техника сработала в режиме автоматического управления. И «Аннушка» ушла ввысь, и команда подрыва последовала своевременно. Но на следующий день в обломках головной части «Р-5» не нашли следов поражающих элементов: все говорило о том, что ГЧ разбилась от удара о землю. Три месяца добивались точности наведения ракеты. К тому времени поступила боевая часть конструкции Козорезова, которую поставили на «Аннушку».

4 марта 1961 года модернизированная ПР встретила и разрубила головную часть баллистической ракеты, летевшей со скоростью более 3 километров в секунду. Это показали оптические средства наблюдения и данные радиотелеметрии, установленной на мишени: она прекратила работу через 6 секунд после встречи с полем поражения шариками. Спустя сутки поисковики добрались на вездеходе по раскисшим солончакам к месту падения обломков мишени. Собрав наиболее массивные и искореженные взрывом куски, получили вещественное подтверждение тому, что ГЧ была разрушена в воздухе. И в Кремль пошло сообщение: «Впервые в отечественной и мировой практике продемонстрировано поражение средствами ПРО головной части баллистической ракеты на траектории ее полета»

Но испытания продолжились. Были произведены перехваты «Р-5», вооруженных фугасными зарядами. Затем поражены «Р-12» с ядерными зарядами. Все данные подтвердили верность выбора системы и схемы ее командно-вычислительного центра. Сводный отчет констатировал: в СССР разработан метод перехвата и поражения на больших высотах парных баллистических целей, состоящих из корпуса БР и отделяющегося от него боевого блока с ядерным или иным зарядом.

Это имело не только военно-техническое, но и политическое значение. СССР заявлял о том, что обладает уникальными силами сдерживания любой агрессии.

В США перехват межконтинентальной баллистической ракеты осуществили только в 1965-м, но лишь ядерным зарядом. И только 10 июня 1984-го американцы уничтожили космическую боеголовку неядерным механическим способом.

«КИПУЧАЯ, МОГУЧАЯ, НИКЕМ НЕ ПОБЕДИМАЯ»

КБ-1 шел дальше: на базе системы «А» была разработана ПРО Москвы, способная вести борьбу с ограниченным количеством целей противника, и создан опытный образец комплекса «Алдан». В середине 1960-х годов США произвели семейство МБР с многозарядными боевыми частями и средства преодоления ПРО. Потребовалось усовершенствовать систему «А-35» для борьбы с множеством целей. За это взялись ученые и инженеры под руководством Бурцева.

Но внезапно строительство «А-35» замедлилось - альтернативой ему был назван проект «Таран», за которым стоял сын Хрущева Сергей, работавший в КБ Челомея. В 1963 году Челомей навязал руководству страны идею заменить «А-35» своей, как показало время, бесперспективной системой. Она представляла собой обилие «УР-100» Челомея, которые, по его мнению, могли быть не только средством борьбы с ракетами противника, но и средством нанесения ударов. К сожалению, эта идея не только остановила строительство подмосковной «А-35», но и привела к тому, что в Минобороны решили списать и демонтировать уникальную систему. Идея создать высокоточный комплекс наведения антиспутника на спутниковую цель с поражением безъядерными противоракетами была похоронена задолго до того, как американцы озаботились проектом звездных войн.

И лишь после 1964-го завершились испытания комплекса «Алдан», ставшего основой разработки ПРО Москвы и паритетного диалога СССР с США, завершившегося заключением договора об ограничении систем ПРО.

30 мая американские военные успешно испытали систему противоракетной обороны по перехвату межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) над Тихим океаном.

По данным NBC News, который ссылается на директора Агентства по противоракетной обороне США вице-адмирала Джима Сиринга, испытания ракеты-перехватчика проводилось на фоне эскалации напряженности на Корейском полуострове. Сиринг отметил, что "эта система имеет жизненно важное значение для обороны США, и это тестирование демонстрирует нашу способность сдерживания реальной угрозы".

Отметим, что противоракета, выпущенная с авиабазы Ванденберг в Калифорнии в 22:30 по мск, перехватила в космосе за пределами атмосферы Земли учебную боеголовку МБР, которая была запущена в сторону континентальной части США. Само испытание прошло спустя 2 суток после очередного пуска баллистической ракеты КНДР, который власти страны уже признали успешным.

Сообщается, что запуск баллистической ракеты Scud был проведен для «оценки системы высокоточного наведения». Премьер-министр Японии Синдзо Абэ пообещал, что Япония совместно с США примут «конкретные меры» в ответ на запуск баллистической ракеты с территории КНДР.

Напомним, американское испытание - первый случай, когда военные США попытаются перехватить МБР, ранее они проводили только испытания по перехвату более медленных ракет средней дальности. По словам представителя Агентства по противоракетной обороне Кристофера Джонсона, ракета, предназначенная для имитации МБР, летает быстрее, чем те, которые использовались в предыдущих испытаниях перехвата.

Последнее испытание американцев было призвано проверить эффективность наземной системы противоракетной обороны на маршевом участке полета (Ground-based Midcourse Defense, GMD). Система успешно выполнила свою задачу во время последнего испытания в 2014 году, однако три предыдущие попытки были неудачными.

В целом, с 24 июня 1997 года, когда начались первые тесты GMD, система осуществила 39 запусков. Двадцать - для отработки различных компонентов и проверки оборудования, семнадцать - для перехвата учебных мишеней. Из семнадцати пусков полностью успешными были восемь.

В основе GMD лежит сложная технология обнаружения и отслеживания баллистических ракет. Как отмечается в сообщении Пентагона, система перехвата МБР похожа на попадание одной пули в другую, но на гораздо более высоких скоростях. Ракета-перехватчик запускается в космос, а затем развертывает "транспортное средство-убийцу", которое использует кинетическую энергию для поражения цели. Мишень уничтожается лобовым столкновением.

По данным экспертов, основная задача комплекса GMD - перехват в космическом пространстве моноблочных межконтинентальных баллистических ракет, летящих в небольшом количестве и не использующих самые современные средства преодоления ПРО. По сути, это защита от того арсенала МБР, который могли бы создать в КНДР или Иран.

Стоит добавить, что пять лет назад один из бывших конструкторов ПРО в Европе открыто признал, что во время испытаний ПРО США в ракетах-мишенях был радиомаяк для наведения - хотя Пентагону были известны все параметры полёта, включая тепловую сигнатуру мишени. Он добавил, что это "обычная практика на такого рода учениях".

Американский ракетный щит создан для того, чтобы с помощью ракет-перехватчиков уничтожать приближающиеся боеголовки баллистических ракет противника. Репортер Popular Mechanics отправился на одну из военных баз на Аляске, чтобы посмотреть на боевой пост ПРО и на то, какова же реальная боеготовность ВСЕЙ этой системы.

Рядом с дверью висит табличка, похожая на колдовской оберег. На ней изображена ярко-красная фигурка в защитном скафандре, напоминающем рыцарские доспехи, которые принято надевать, когда заходишь в лабораторию, где имеют дело с патогенными микроорганизмами. В помещении, куда мы направляемся, опасностей не меньше. Здесь находится боевая трехступенчатая баллистическая ракета, которую только что вытащили из шахты. Красный значок напоминает, что скоро мы окажемся рядом с топливными баками ракеты, заправленными токсичным топливом. За дверью виднеется комната с трубами, манометрами, кранами, анализаторами состава воздуха, за которыми видна следующая дверь. «Приготовьтесь, — говорит армейский офицер, отвечающий за связи с общественностью, и ведет нас дальше. — В такие моменты обычно захватывает дух».

Дверь открывается, и мы видим 17-метровую ракету во всей ее красе. Нос направлен прямо в лицо каждому, кто входит через эту дверь. Эта ракета-перехватчик сама не несет ядерную боеголовку — ее дело останавливать вражеские ядерные заряды на подлет к американской территории. Если, скажем, Северная Корея или Иран запустят межконтинентальную баллистическую ракету (МБР) в сторону США, к взлету должны быть готовы несколько перехватчиков американской системы противоракетной обороны (ПРО).

Просто пугало

Когда ракета-перехватчик покидает пределы земной атмосферы, разгонные ступени сбрасываются. В космосе остается только головная часть, крошечный космический кораблик-камикадзе. Этот стальной охотник массой 70 кг и длиной 140 см рвется сквозь космос, подруливая боковыми ракетными двигателями. Его задача — прямое столкновение с вражеской боеголовкой. «Про нас говорят, что мы стараемся попасть пулей в летящую пулю, — говорит полковник Джордж Бонд, отвечающий за координацию действий Агентства противоракетной обороны (Missile Defense Agency, MDA) в районе Аляски. — Правда, пули у нас компьютеризованные, им помогают мощные радары и весьма совершенная система связи».

Межконтинентальную баллистическую ракету можно сбить на каждой фазе полета — если только ракета-перехватчик сможет разобраться с ложными мишенями и скоростью боеголовки.

Радарные станции и командные центры, которые отслеживают полет вражеских ракет, разбросаны по всему миру, а вот становой хребет всей американской системы ПРО спрятан здесь, в Форт-Грили, на военной базе в полутора сотнях километров к юго-востоку от Фэрбенкса, штат Аляска. 26 из 30 запланированных перехватчиков наземного базирования, имеющихся в распоряжении MDA, будут размещены в Форт-Грили. Остальные четыре должны нести боевое дежурство на военно-воздушной базе Вандерберг в Калифорнии. Ракеты-перехватчики — единственное средство в распоряжении США, позволяющее перехватить боеголовки прямо в космосе, еще до того как они приблизятся к своим целям. Взлетая с Аляски, эти перехватчики могут поражать вражеские боеголовки, направленные к любому побережью континентальной территории Соединенных Штатов.

1. Лазер воздушного базирования. MDA планирует установить на Boeing 747−400F инфракрасные датчики, а на носу смонтировать мощный лазер, способный уничтожать ракеты в первые минуты после запуска на активном участке траектории. Первые испытания против летающей мишени планируется провести в 2009 году. 2. Кинетический перехватчик (Kinetic Energy Interceptor, KEI). KEI — ответ на запросы Пентагона, нуждающегося в мобильной наземной системе перехвата. Пусковая установка, смонтированная на наземном транспортном средстве, будет запускать ракету длиной 11 м, способную догнать набирающую высоту баллистическую ракету противника. Испытания должны начаться в 2009 году и закончиться в 2011 году.

25 лет назад президент Рональд Рейган впервые предложил создать ракетный щит для противостояния ядерному арсеналу Советского Союза (эта программа получила название «Стратегическая оборонная инициатива» — СОИ, или «Звездные войны»). Правда, у СССР в то время была возможность прорваться сквозь такой щит просто за счет огромного количества одновременно выпущенных боеголовок. Сейчас, когда многие страны освоили технологию строительства МБР, ряд государств, к примеру Иран или Северная Корея, имеют техническую возможность запускать свои ракеты через океан, нацеливая их на американское побережье или на зарубежные военные базы США. Однако у этих стран пока нет таких необъятных запасов боеголовок и носителей, какие имелись у Советского Союза. Более-менее ограниченный масштаб угрозы позволяет построить вполне реальный ракетный щит, причем он может базироваться уже не в космосе, а просто на земле.

Впрочем, многие эксперты высказываются скептически. Окажется ли эта система на 100% эффективной даже против одной-единственной ракеты, выпущенной противником? Стоит ли страх перед очень маловероятным нападением того, чтобы ежегодно на защиту от него тратить миллиарды долларов? Другие специалисты утверждают, что эффективность этой системы не подлежит сомнению. Возможно, она никогда не будет использована, но ее цель — самим фактом своего существования предотвращать попытки нападения. То есть ракета-перехватчик представляет собой технически совершенное, стоившее многие миллионы долларов средство запугивания. Просто пугало — как и другие 25 ракет на этой базе.

3. Система противоракетной обороны Aegis. В начале и в конце внеатмосферного участка полета ракета противника может оказаться в зоне досягаемости четырехступенчатой ракеты-перехватчика, запускаемой с корабля ВМС. Корабельные радары могут также отслеживать баллистические ракеты противника и наводить ракеты-перехватчики, запущенные с наземных баз на Аляске и в Калифорнии. 4. Перехватчики наземного базирования (Ground-based Interceptors, GBI). В настоящее время это единственная действующая система защиты, которая способна поражать межконтинентальные баллистические ракеты противника на внеатмосферном участке полета. Боевой блок ракеты-перехватчика уничтожает боеголовку ракеты противника с помощью прямого столкновения.

Как предотвратить армагеддон

Заглянув в пустую шахту ракеты-перехватчика, трудно удержаться от хотя бы минутной паники. Это иррациональный страх — такой, как бывает, когда заглядываешь в ствол незаряженного ружья. Впрочем, сейчас ракета, которая должна стоять в этой шахте, отправлена на регламентные проверки, и я могу сунуть голову в ствол. Если б не стерильная чистота, шахту можно было бы принять за высохший колодец или какой-нибудь промышленный тоннель. В сумеречном свете от нескольких голых лампочек виднеется сплетение шлангов и кабелей управления. Все они в момент запуска ракеты будут вырваны, а потом безжалостно сожжены. Бонд рассказывает, что эти шахты не предназначены ни для «стрельбы очередями», ни даже для затяжной ракетной войны. На ремонт использованной шахты должно уйти несколько дней, а уж для того чтобы построить новую ракету под эту шахту, времени потребуется еще больше. «Выходит, наше оружие просто однозарядное», — говорит офицер.

Система противоракетной обороны может строиться в несколько эшелонов, поражая вражеские ракеты на каждом из трех этапов полета: на активном (разгонном) участке траектории, на участке разведения боеголовок и участке свободного полета (баллистическом), а также на ее конечном участке после входа в атмосферу. Проблемы с оперативным оповещением делают почти невозможным перехват на стадии разгона, а скорость, на которой приближается к цели снижающаяся боеголовка (это примерно 16 000 км/ч), делает попытку перехвата на подлете истинным техническим кошмаром. Зато два средних внеатмосферных участка полета боеголовки предоставляют перехватчикам самые лучшие возможности.

5. Patriot Advanced Capability-3 (PAC-3). Прежние версии системы Patriot использовались для борьбы с летательными аппаратами, однако эта модернизированная версия предназначена для борьбы с баллистическими ракетами. Система PAC-3 развернута на военных базах США и предназначена для защиты союзников. Эти ракеты распознают цели с помощью радара, однако дальность их применения — всего 200 км. 6. Мобильный комплекс ПРО THAAD (Terminal High Altitude Area Defense). Система THAAD — это следующее поколение, которое придет на смену PAC-3. Эта система будет иметь больший радиус действия (до 250 км) и будет предназначена для борьбы с баллистическими ракетами малой и средней дальности на высотах до 150 км. Радар сантиметрового диапазона должен обеспечивать высокую точность наведения противоракет.

Как должны действовать ракеты-перехватчики? Допустим, Северная Корея выпускает пару двухступенчатых ракет Taepodong-2 в направлении континентальной территории США. Спутники системы раннего оповещения засекают в инфракрасном диапазоне пару стремительно движущихся раскаленных добела точек, по крутой восходящей траектории удаляющихся от границ Северной Кореи. Их координаты передают наземной радарной сети, а от них кораблям, оснащенным системой ПРО Aegis и оборудованным радарами SPY-1. Все полученные данные сводятся воедино и направляются в центральный мозг системы ПРО — на командный центр, расположенный в Колорадо-Спрингс, штат Колорадо. Там компьютеры рассчитывают траекторию полета и определяют, на какую цель нацелены ядерные боеголовки.

Исходя из этих данных, в Колорадо-Спрингс принимают решение, сколько ракет-перехватчиков нужно запустить, откуда — из Форт-Грили или из Ванденберга — и какую выбрать начальную траекторию. Еще несколько минут — и дежурный состав на базах Форт-Грили и Ванденберг получает соответствующие инструкции, а обе ракеты тем временем покидают пределы атмосферы и выходят на баллистическую траекторию. Первые ступени уже сброшены, и пара небольших головных частей, готовых к возвращению в атмосферу, должна еще 20 минут лететь в открытом космосе практически без использования ракетных двигателей. Во время этого полета цели отслеживаются радарами, в том числе радаром морского базирования Sea-Based X-Band Radar (это грандиозная куполообразная конструкция, смонтированная на передвижной платформе, которая когда-то служила океанской буровой). Пусковое отделение из пяти человек, дежурящее в этот момент в Грили или в Ванденберге, получает координаты целей, и ракеты-перехватчики с ревом стартуют из своих шахт.

Перехватчик наземного базирования спускают в шахту на базе в Форт-Грили.

Когда эти ракеты выходят за пределы атмосферы, они сбрасывают носовые обтекатели, и под ними обнажаются «заатмосферные боевые блоки» (Exoatmospheric Kill Vehicles, EKV). На скорости около 24 000 км/ч они летят в направлении вражеских боеголовок. От ближайшего наземного командного пункта (Ванденберг, Грили или Колорадо-Спрингс) блоки EKV получают обновленные координаты целей. Мощные радары также обеспечивают получение информации, которая поможет отличить реальные боеголовки от ложных целей — таких, как надувные лавсановые баллоны, или от дипольных отражателей и станций активных помех. Блоки EKV корректируют траекторию полета с помощью рулевых ракетных двигателей, в их передней части установлены инфракрасные головки самонаведения. Каждый из боевых блоков выходит на цель по такой траектории, что скорость сближения достигает 6 км/с. Столкновение на такой скорости должно превратить и EKV, и вражескую боеголовку в облако осколков.

Высота: 17,4 м // Средство доставки: трехступенчатая твердотопливная ракета // Боеголовка: заатмосферный боевой блок (EKV) // Доступные высоты: засекречено.

Однако при промахе обитателям города-цели останется не больше одной минуты жизни. Сейчас MDA работает над лазерами воздушного базирования и другими системами, которые могли бы поражать цели на активном участке траектории, и над мобильными пусковыми установками — для поражения боеголовок во время спуска в атмосфере. Но в настоящее время ракеты-перехватчики наземного базирования с блоками EKV — лучшее действующее оружие для борьбы с межконтинентальными баллистическими ракетами.

Высота: 35 м // Средство доставки: двухступенчатая жидкотопливная ракета // Боеголовка: одинарная, ядерная, биологическая или химическая // Доступные высоты: 4000−10 000 км.

Недетские игры

Впрочем, остается один жизненно важный вопрос, вокруг которого кипят яростные споры: действительно ли стратегическая противоракетная оборонная система работоспособна? Начиная с 1999 года она проходила испытания 12 раз, продемонстрировав семь попаданий. В течение шести лет с тех пор, как президент Джордж Буш настоял на развертывании этой системы, чтобы противостоять севернокорейским баллистическим ракетам, лишь два испытания наземных противоракет оказались удачными. Как утверждает Уэйд Боус, руководитель исследований Ассоциации по контролю за вооружениями, часть успешных испытаний MDA была проведена в условиях, когда положение и траектория мишени были известны заранее, а это гораздо проще, чем отслеживать цель с помощью радарных сетей. «Стоило бы быть почестнее с условиями испытаний, — говорит Боус. — Так можно выработать совсем неадекватную уверенность в своих силах».

Начальник MDA генерал-лейтенант Генри Оберинг совсем по‑другому смотрит на результаты испытаний. «Сейчас уже смешно было бы задаваться вопросом, работает ли вся эта система, — говорит Оберинг. — Каждый раз, когда игра доходит до эндшпиля и боевой блок сам начинает наведение на цель, победа бывает гарантирована. Совсем недавно мы провели девять испытаний со стрельбой с больших расстояний, и шесть из них были успешны. Обратите внимание, что из этих шести в пяти случаях ситуация осложнялась ложными целями и другими мерами противодействия».

Серебристая фольга защищает боевой блок ракеты от пыли и электромагнитных помех во время обновления программного обеспечения систем связи.

Оберинг говорит, что в будущих испытаниях будут использоваться усложненные ложные цели и что в агентстве разрабатываются разделяемые боевые блоки (multiple kill vehicles, MKV). Если одиночный боевой блок можно рассматривать как наделенную разумом пулю, то стаю MKV лучше уподобить выстрелу картечью, когда множество столь же разумных MKV будет крушить все подозрительные ложные цели вместе с настоящими боеголовками.

Но может быть, не так уж важно, чем является система противоракет наземного базирования — эффективной оборонительной системой или просто частью хорошо разыгранного блефа. В нынешнем году Конгресс потребовал провести расследование и решить, должна ли противоракетная оборона существовать дальше в своей современной конфигурации. Отчет по этому вопросу должен быть готов в 2010 году. И даже если бюджет MDA, составляющий $9,3 млрд в год, устоит перед въедливым анализом со стороны Конгресса, масштабы и генеральные цели этой службы могут измениться просто по воле новой президентской администрации.

А тем временем в Форт-Грили устанавливают новые ракеты. На ракетных позициях уже имеется 20 шахт, а подъемный кран удерживает на весу готовый к спуску стакан для еще одной шахты. Похоже, здесь развертывают очередной ракетный дивизион. Я спросил Бонда, зачем противоракетчики наращивают ударную мощь, если ни Северная Корея, ни Иран еще не провели ни одного удачного испытания своих баллистических ракет. «Глупо ждать, пока враг приставит нож к вашему горлу, и уже после этого обдумывать ответные меры, — ответил он. — С подобной тактикой вы наверняка лишитесь либо кошелька, либо жизни».