Правление царевны Софьи. Кратко

Царевна Софья - запрещенная правительница

Она стала первой в истории нашей страны женщиной на троне. И расплатилась за это заточением в монастыре, одинокой смертью и долгим забвением. Летописцы и правители России на протяжении многих веков скрывали правду о ней. Поэтому лишь немногие знают, какой на самом деле была эта великая женщина – царевна Софья Алексеевна из рода Романовых.

Алексей Михайлович, отец царевны Софьи, получил прозвище Тишайший. Но вряд ли его дворец в подмосковном Коломенском, где появилась на свет Софья в сентябре 1657 года, можно было назвать тихим местом. Терем Алексея Михайловича стал настоящим детским царством – за время его правления сложно найти год, когда у супруги государя Марьи Ми-лославской не рождался бы ребенок. Правда, многие из них умирали в младенчестве. Выжили семеро – пять дочерей и двое сыновей, Федор и Иван.

На горе отцу, царевичи росли хилыми и малоумными, а их сестры – здоровыми и сильными. Но участь царевен в XVII веке была незавидной. Даже замуж их нельзя было выдать – ни боярские дети, ни иноземные принцы не считались подходящей партией для царских дочерей. Им предстояло провести всю жизнь под замком. Как писал германский посол Сигизмунд Герберштейн, на Руси «женщина считается честной только тогда, когда живет в доме взаперти и никуда не выходит». У тех, кто не хотел провести всю жизнь в тереме, куда мужчины могли заходить только раз в год, на Пасху, была только одна альтернатива – монастырь.

Софья росла крепкой, широкой в кости, порывистой в движениях. И при этом, оправдывая свое имя – София (Премудрость), очень любила читать.

Учить дочерей на Руси было не принято – многие царевны с трудом могли написать свое имя. Их образование сводилось к вышиванию, набору молитв и нянькиным сказкам. Но Тишайший согласился приставить к дочери педагога – Симеона Полоцкого, крупнейшего ученого своего времени и первого русского профессионального поэта.

Полоцкий учил Софью не только чтению и письму, но и иностранным языкам. Царевне особенно нравилась история, поэтому она знала и о византийской императрице Пульхерии, которая живьем заколотила в гроб пьяницу-мужа и стала править самостоятельно, и об английской королеве Елизавете, у которой и вовсе не было мужа.

Не исключено, что когда Софья видела перемены, происходившие в царском дворце, у нее постепенно появлялось желание подражать этим смелым женщинам. В 1669 году умерла Мария Милославская, а через два года Алексей Михайлович женился на двадцатилетней Наталье Нарышкиной. Год спустя та родила сына Петра – крепкого и смышленого, настоящего наследника. Софья сразу невзлюбила мачеху, которая была немногим ее старше. Нарышкина отвечала падчерице взаимностью. Софья все больше времени проводила в библиотеке. Среди собрания книг был и трактат итальянца Макиавелли о том, как завоевать власть. И вряд ли любознательная царевна оставила эту книгу без внимания.

В 1676 году Алексей Михайлович внезапно скончался. Новый царь, пятнадцатилетний Федор, постоянно болел – даже на похороны отца его принесли на носилках. При дворе сразу развернулась борьба за власть между родственниками жен Тишайшего – Милославскими и Нарышкиными, - в которую активно включилась и Софья.

Для начала она сумела вырваться из терема, получив разрешение находиться рядом с больным братом. Это дало царевне возможность общаться с боярами и воеводами. Каждому она умела сказать приятное, с каждым находила общий язык.

Ум, начитанность и благочестие Софьи изумляли не только обитателей Кремля, но и европейских послов. Слухи о добродетелях царевны проникли и в народ: с ней люди связывали свои надежды на лучшую жизнь.

Царь Федор умер в апреле 1682 года. Вопреки обычаю, Софья присутствовала на его похоронах и шла за гробом ближе всех родственников. Но Боярская дума с подачи Нарышкиных объявила царем сына Алексея Михайловича от второй жены, Петра. Царевна однако не собиралась мириться с возвышением мачехи.

Союзником Софьи стал сорокалетний князь Василий Голицын, наследник старинного рода и поклонник Запада. Приезжавшие в Москву иностранцы приходили в восхищение от бесед с этим умным и начитанным вельможей, чей дом «блистал великолепием и вкусом». При Федоре Голицын был близок к трону и задумал широкую программу реформ, но из-за дворцовых распрей его положение оказалось под угрозой. Другим союзником Софьи стало 50-тысячное стрелецкое войско, недовольное притеснениями властей. По слухам, Нарышкины хотели запретить стрельцам не только беспошлинно торговать, но и жить с женами и детьми. На самом деле эти сведения распространяли агенты Софьи, льстиво называвшие стрельцов «царской опорой». Нужен был только повод для бунта, и он быстро нашелся. В мае сторонники царевны Софьи распустили слух о том, что Нарышкины убили «настоящего» царя Ивана. Под звон набата стрельцы ворвались в Кремль. Царица Наталья Кирилловна вывела к ним живых и невредимых царевичей. Но жаждавшую крови толпу это не остановило. Нарышкиных прямо на глазах Петра и Ивана сбросили с крыльца на стрелецкие пики. Их сторонников искали по всему городу и рубили саблями, а изувеченные тела волокли по улицам с криками «Любо!» Убили даже лекаря-немца, у которого нашли сушеную змею, – говорили, что с помощью ее яда он хотел уморить царевича Ивана.

Софья в эти страшные дни отсиживалась в своих покоях и руководила действиями мятежников. Их вождей она уговаривала идти до конца, обещая в случае успеха каждому стрельцу по десять рублей – огромные по тем временам деньги. Испуганные бояре объявили царями обоих братьев, а правительницей, пока они не достигнут совершеннолетия, стала Софья. Для Ивана с Петром сделали двойной трон, который хранится сейчас в Оружейной палате. В золоченой спинке проделали окошко, через которое царевна подсказывала братьям их «царскую волю».

Впрочем, она не только советовала, но и действовала сама. Софья лично встретилась со стрельцами и объявила, что никто из них не будет наказан за участие в мятеже – если они немедленно прекратят бунтовать и вернутся к службе. Такой шаг требовал смелости – стрельцы к тому времени уже не хотели покоряться никому. Например, глава Стрелецкого приказа Иван Хованский утверждал, что царевна без него не делает и шагу. За что и поплатился – царские слуги выманили его из столицы и отрубили голову. Стрельцов успокоили денежными подачками, а самых активных отправили в дальние гарнизоны.

После подавления «хованщины» Софье пришлось столкнуться с новой угрозой. В Москву съехались раскольники, которые требовали возвращения «древнего благочестия». Царевна и тут проявила смелость – пришла к воинственно настроенным староверам и вступила в дискуссию с их вожаком Никитой Пустосвятом. Тот был настолько смущен ее богословской эрудицией, что согласился увести толпу бунтовщиков от Кремля. Скоро его схватили и казнили. Все ждали новых репрессий, но и здесь Софья проявила мудрость. Она не только помиловала бунтовщиков, но и смягчила вслед за этим наказания за другие преступления – например, жен, убивших мужа, теперь не закапывали живыми в землю, а «всего-навсего» обезглавливали. У русских женщин был и другой повод благодарить Софью: она освободила их из затворничества, позволив посещать всевозможные мероприятия.

По словам историка Василия Ключевского, царевна «вышла из терема и отворила двери этого терема для всех желающих».

Историки до сих пор мало пишут о семилетнем правлении Софьи, считая его «темным периодом» перед блестящей эпохой Петра. Но факты доказывают обратное. Несмотря на свой жесткий мужской характер, Софья правила с женской мягкостью и осмотрительностью. Даже часто критиковавший ее князь Борис Куракин признавал в своих мемуарах: «Правление царевны Софьи Алексеевны началось со всякою прилежностью и правосудием всем и ко удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было».

Царевна усилила борьбу с взятками и произволом чиновников, а также с доносительством, ставшим в России настоящим бичом. Она запретила принимать анонимные доносы, а кляузников, заполнявших судебные присутствия, велела бить плетьми. Не была она и поклонницей старины, защитницей «узорного терема», как писала ее поклонница Марина Цветаева. Продолжая политику отца, Софья активно приглашала в Россию иностранных специалистов. Развивалась и отечественная система образования – в 1687 году была открыта задуманная учителем царевны Симеоном Полоцким Славяно-греко-латинская академия. Есть сведения, что царевна даже думала открыть школу для девочек.

Осторожная дипломатия Софьи и Голицына принесла успехи во внешней политике. Польша согласилась на «вечный мир», узаконивший присоединение к России украинских земель. С Китаем был подписан Нерчинский договор, в котором признавались интересы русских на далеких берегах Амура. В Москве появились посланники французского, австрийского, турецкого дворов. Один из них, де Невилль, писал о Софье: «Насколько ее стан широк, короток и груб, настолько ум тонок, остер и политичен». С этим были согласны почти все современники.

В другом месте своих «Записок о России» де Невилль отзывался о внешности царевны еще менее лестно: «Она ужасно толстая, у нее голова размером с горшок, волосы на лице, волчанка на ногах, и ей по меньшей мере сорок лет». А ведь Софье было тогда едва за тридцать. Можно было бы списать это на неприязнь заносчивого иноземца к «русским варварам», но следует признать, что царевна действительно была некрасива.

Поэтому ряд историков считает, что ее союз с Голицыным был чисто политическим. Возможно – но только не для Софьи. Судя по ее письмам, царевна действительно была влюблена: «А мне, свет мой, веры не имеется, что ты к нам возвратишься; тогда веры пойму, когда увижу во объятиях своих тебя... Свет мой, батюшка, надежда моя, здравствуй на многие лета! Велик бы мне день тот был, когда ты, душа моя, ко мне будешь».

Нет, Софья любила Голицына всем сердцем. Труднее сказать, какие чувства испытывал к ней он. Тонкий ценитель красоты вряд ли мог плениться этой увядшей раньше времени женщиной, пусть даже умной и волевой. Кроме того, князь был счастлив со своей второй женой Евдокией Стрешневой, родившей ему четырех детей. Но и с Софьей расставаться он не хотел, чтобы не потерять своего положения главы Посольского приказа – фактически первого министра.

Положение осложнилось, когда влюбленная царевна потребовала, чтобы он развелся с женой. Голицын оказался на распутье. По словам того же де Невилля, князь «не мог решиться на удаление жены, во-первых, как человек благородный, во-вторых, как муж, имеющий за нею большие имения». Наконец Голицын начал уступать, да и любящая жена соглашалась уйти в монастырь, чтобы не погубить карьеру супруга.

Слухи о будущем браке просочились в московский «высший свет» и вызвали всеобщее осуждение. Говорили даже, что царевна с фаворитом хотят погубить Ивана и Петра, основать новую династию и обратиться в «латинскую веру», то есть католичество, – многим были подозрительны их симпатии к Западу. Тогда Софья решила отправить возлюбленного в поход против Крымского ханства. Вернувшись победителем, он мог завоевать симпатии общества и руку правительницы. Это решение стало роковым. Первый поход 1687 года оказался неудачным – татары подожгли степь, отравили колодцы, и войску, страдавшему от голода и жажды, пришлось отступить.

Второй поход весной 1689 года закончился таким же провалом. На этот раз стотысячная русская армия дошла до Перекопа, простояла там две недели и ни с чем вернулась обратно. Во всем винили Голицына, который якобы получил от крымского хана два сундука золотых монет, да и те оказались фальшивыми.

Вероятно, это ложь – просто дипломат оказался никуда не годным полководцем. В этих условиях Софья решила, что Василию Голицыну лучше на время уехать из столицы. Но чувства опять оказались сильнее царского долга. Она не захотела снова расставаться с любимым. Провал крымской кампании Софья пыталась превратить в победу, велев служить по всем церквям молебны в честь Голицына.

Юный царь Петр симпатий своей старшей сестры не разделял. Он отказался принять вернувшегося из похода Голицына – «негоже холоп службу справил». В скором времени Петр должен был достичь совершеннолетия и стать полновластным монархом. В этом случае жизнь Голицына – да и Софьи – оказалась бы под угрозой. Однако мягкий, нерешительный князь отказывался пойти на крайние меры. На помощь царевне пришел другой ее фаворит – окольничий Федор Шакловитый, новый командир стрельцов. Он не раз предлагал Софье извести «старую медведицу» – то есть Наталью Кирилловну, «а если сын станет заступаться, то и ему спускать нечего». Царевна не решилась пролить кровь брата, но верность Шакловитого оценила. Скоро он уже не только дневал, но и ночевал в ее покоях. Голицын терпел – быть может, даже втайне радовался передышке в надоевшем романе.

Развязка наступила в августе 1689 года, А пока обе стороны копили силы. Петр тренировал в Преображенском свои «потешные полки», ставшие к тому времени настоящим войском. Софья и ее сторонники уговаривали стрельцов снова подняться против Нарышкиных. При этом использовались изощренные провокации: какой-то родственник Шакловитого, одевшись как дядя Петра Лев Нарышкин, разъезжал по городу и избивал стрельцов, крича: «Это вы мою родню порешили, собаки!»

Однако поначалу все усилия были безрезультатными. Прошлый бунт не слишком улучшил положение стрельцов, да и правление Софьи с Голицыным не радовало – ни походов, ни военной добычи. Только когда из Преображенского стали доходить слухи, что «потешные» идут на Кремль, стрельцы начали готовиться к обороне.

Узнав об этом, семнадцатилетний Петр испугался – он хорошо помнил ужасы первого мятежа. Среди ночи, бросив мать и беременную жену, Петр в одной сорочке ускакал верхом в Троице-Сергиеву лавру. Там его взял под защиту патриарх Иоаким, который не любил Софью за прозападные симпатии (знал бы он, что учинит потом в России сам Петр). Постепенно в лавру съехались сторонники Нарышкиных, а также «потешные» с пушками и пищалями.

И пока Софья с Голицыным сидели сложа руки, Петр переманивал на свою сторону все новых приверженцев. Два стрелецких полка с развернутыми знаменами приехали в лавру и поклялись царю в верности.

Софья пыталась удержать остальных стрельцов, говоря им: «Если пойдете к Троице, здесь останутся ваши жены и дети». Но ни угрозы, ни щедрые обещания не действовали – полк за полком уходили к Петру. Оставшиеся в Москве стрельцы потребовали, чтобы царевна выдала им Шакловитого, и тут же казнили своего командира. На следующий день к Софье приехал боярин Троекуров с царским приказом: отказаться от власти и отбыть в Новодевичий монастырь на вечное жительство. Василия Голицына вместе с семьей сослали в далекий северный Каргополь, где он и умер в 1714 году. Перед тем, как он уехал, царевна смогла передать любимому деньги и последнее письмо, но увидеться с князем ей было больше не суждено. Софья не имела права покидать монастырь, но продожала жить по-царски, окруженная многочисленной свитой. Морить ее голодом младший брат явно не собирался. Ежедневно Софье присылали огромное количество еды: рыбу, пироги, баранки, даже пиво и водку.

Постепенно вокруг нее сплотились все недовольные нововведениями Петра. В том числе стрельцы, которых царь заставил сменить столичное приволье на опасную службу в пограничных городах.

Роль связных между ними и Софьей играли ее сестры – Марфа и Мария. Через них царевна передавала стрельцам грамоты с просьбами прийти к монастырю с оружием в руках, чтобы освободить ее, а потом вместе идти на Москву. Софье казалось, что власть Петра вот-вот падет, и она сможет въехать в Кремль уже полновластной царицей.

Летом 1698 года, когда царь путешествовал по Европе, стрельцы восстали под лозунгом «Софью на царство!» Действовали они не слишком решительно, и еще до приезда Петра мятеж был подавлен.

Вернувшись, царь первым делом пришел в келью к сестре, с которой не виделся долгих девять лет. В нем ничего не осталось от прежнего круглолицего мальчика – царь был больше похож на грозного демона в немецком кафтане.

Может быть, в этот миг Софья пожалела о том, что не держалась крепче за власть. Жалели об этом и те потомки, кто не поверили летописцам, клеветавшим на царевну. Кто знает – быть может, ее осторожные преобразования достигли бы своей цели, не нанеся России такого громадного урона, как кровавые реформы Петра Великого?

Брат долго требовал, чтобы Софья выдала ему зачинщиков мятежа, но та молчала. В конце концов Петр ушел – и больше уже ни разу не навещал сестру.

А в Москве тем временем вовсю шла расправа. На Красной площади рубили головы стрельцам, и сам царь охотно участвовал в кровавой потехе. В Новодевичьем монастыре восставших вешали на зубцах стен – для того, чтобы Софья могла увидеть смерть своих сторонников.

Узницу теперь день и ночь стерегли солдаты. Гостей к ней пускали редко, да и ходить было некому – сестер Марфу и Марию после подавления мятежа отправили в другие обители. Поэтому мы не знаем, как прошли последние годы Софьи. Быть может, она доверяла заветные мысли бумаге, но из ее записей не уцелело ни строчки. Петр хорошо знал силу печатного слова и позаботился, чтобы до потомков дошла лишь одна версия событий – его собственная.

Черница Сусанна – такое имя приняла царевна, когда ее постригли в монахини, – скончалась 4 июля 1704 года. История ее жизни вначале забылась, а потом стала легендой. Для Вольтера Софья была «прекрасной, но неудачливой принцессой московитов», для Алексея Толстого – злобной противницей реформ, для Марины Цветаевой – сказочной Царь-девицей. Не сохранились и ее портреты. Никто сегодня не знает подлинного лица царевны, которая в жестокий мужской век пыталась править с женской мягкостью и мудростью – да так и не смогла.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Она получила домашнее образование. Ее учителем был проповедник, писатель и поэт Симеон Полоцкий. Софья хорошо знала латынь, польский язык, писала пьесы для придворного театра, разбиралась в богословских вопросах, увлекалась историей.

Жизнь Софьи Алексеевны совпала с жестокой междоусобицей, которая разгорелась между родственниками ее умершей матери, Милославскими, и мачехи, Нарышкиными. В эти годы, после смерти Алексея Михайловича, наследником престола стал младший родной брат Софьи Федор из Милославских.

В 1682 году, со смертью Федора, царевна Софья начинает принимать участие в политике России, так как не была довольна тем, что на царский престол избрали малолетнего Петра, сына царя Алексея Михайловича и его второй жены Натальи Нарышкиной. После стрелецкого бунта, в мае 1682 года, враждующие группировки достигли компромисса, и на престоле оказались два царя, два сводных брата - Иван V (сын Алексея Михайловича от первого брака) и . Софья Алексеевна возглавила правительство при обоих несовершеннолетних царях.

Софья добилась того, что ее имя вошло в официальный царский титул «Великие государи и Великая государыня Царевна и Великая Княжна Софья Алексеевна». Через несколько лет ее изображение чеканилось на монетах, а с 1686 года она уже именовала себя самодержицей и в следующем году оформила этот титул специальным указом.

Политика правления царевны Софьи во многом способствовала обновлению общественной жизни. Заметно стала развиваться промышленность и торговля. В стране начали изготавливать бархат и атлас. Открылась Славяно-греко-латинская академия. Налаживаются международные связи. Софья начала реорганизовывать армию по европейскому образцу.

В эти годы был заключен Вечный мир с Польшей, в результате которого за Россией закрепились Левобережная Украина, Киев и Смоленск. Был заключен Нерчинский договор (1689 год) с Китаем. Началась война с Турцией и Крымским ханством.

В 1689 году отношения между Софьей и боярско-дворянской группировкой, поддерживающей Петра I, обострились до крайности. В результате партия Петра I одержала окончательную победу, а царская биография Софьи закончилась. Все сторонники царевны лишились реальной власти, ее имя было исключено из царского титула. Сама Софья Алексеевна отправляется без пострижения в Новодевичий монастырь в Москве, где переписывает церковные книги и много пишет.

Во время стрелецкого восстания 1698 года Софья повторила попытку пройти во власть. В своих письмах стрельцам она просила поддержать ее и выступить против царя. Восстание было жесточайшим образом подавлено. Софья Алексеевна была пострижена в монахини под именем Сусанны и прожила еще семь лет.

Биография

Ранние годы

Царевна Софья Алексеевна родилась в семье Алексея Михайловича и его первой жены - Марии Ильиничны Милославской и была шестым ребёнком и четвёртой дочерью среди шестнадцати детей Алексея Михайловича . Получила традиционное княжеское имя «Софья », так же звалась её рано умершая тетка - царевна Софья Михайловна .

Стрелецкий бунт 1682 года и приход к власти

Регентство

Софья правила, опираясь на своего фаворита Василия Голицына . У де ла Невилля и Куракина приведены позднейшие слухи о том, что между Софьей и Голицыным существовала плотская связь. Однако ни переписка Софьи с фаворитом, ни свидетельства времени её правления не подтверждают этого. «Дипломаты не видели в их отношениях ничего, кроме благоволения Софьи к князю, и не находили в них непременного эротического оттенка» .

Царевна продолжила борьбу с «расколом» уже на законодательном уровне, приняв в 1685 году «12 статей» , на основании которых были казнены тысячи человек, обвинённых в «расколе» .

Низложение

Заточение царевны Софьи в Новодевичий монастырь в 1689 году. Миниатюра из рукописи 1-й пол. 18 века «История Петра I», соч. П. Крекшина. Собрание А. Барятинского. ГИМ.

30 мая 1689 года Петру I исполнилось 17 лет. К этому времени он, по настоянию матери, царицы Натальи Кирилловны , женился на Евдокии Лопухиной , и, по обычаям того времени, вступил в пору совершеннолетия. Старший царь Иван тоже был женат. Таким образом, не оставалось формальных оснований для регентства Софьи Алексеевны (малолетство царей), но она продолжала удерживать в своих руках бразды правления. Пётр предпринимал попытки настоять на своих правах, но безрезультатно: стрелецкие начальники и приказные сановники, получившие свои должности из рук Софьи, по-прежнему выполняли только её распоряжения.

Между Кремлём (резиденцией Софьи) и двором Петра в Преображенском установилась атмосфера враждебности и недоверия. Каждая из сторон подозревала противную в намерении разрешить противостояние силовым, кровавым путём.

В ночь с 7-го на 8-е августа несколько стрельцов прибыли в Преображенское и донесли царю о готовящемся покушении на него. Пётр был очень напуган и верхом, в сопровождении нескольких телохранителей, тут же ускакал в Троице-Сергиев монастырь . Утром следующего дня туда же отправились царица Наталья и царица Евдокия в сопровождении всего потешного войска , которое к тому времени составляло внушительную военную силу, способную выдержать длительную осаду в троицких стенах.

В Москве известие о бегстве царя из Преображенского произвело потрясающее впечатление: все понимали, что начиналась междоусобица, грозившая большим кровопролитием. Софья упросила патриарха Иоакима поехать в Троицу, чтобы склонить Петра к переговорам, но в Москву патриарх не возвратился и объявил Петра полноправным самодержцем.

27 августа из Троицы пришёл царский указ, подписанный Петром, с требованием всем стрелецким полковникам явиться в распоряжение царя в сопровождении стрелецких выборных, по 10 человек от каждого полка, за неисполнение - смертная казнь. Софья, со своей стороны, запретила стрельцам покидать Москву, также под страхом смерти.

Некоторые стрелецкие начальники и рядовые стали уходить к Троице. Софья чувствовала, что время работает против неё, и решила лично договориться с младшим братом, для чего выехала в Троицу в сопровождении небольшой охраны, но в селе Воздвиженском была задержана стрелецким нарядом, а посланные ей навстречу стольник И. Бутурлин, а затем боярин, князь Троекуров объявили ей, что царь её не примет, а если она попытается продолжать свой путь в Троицу, к ней будет применена сила. Софья возвратилась в Москву ни с чем.

Об этой неудаче Софьи стало широко известно, и бегство бояр, приказных чиновников и стрельцов из Москвы увеличилось. В Троице их благожелательно встречал князь Борис Голицын - бывший дядька царя, на это время ставший главным советником Петра, и распорядителем в его ставке. Вновь прибывшим высокопоставленным сановникам и стрелецким начальникам он самолично подносил чарку и от имени царя благодарил за верную службу. Рядовым стрельцам тоже раздавали водку и наградные.

Пётр в Троице вёл образцовую жизнь Московского царя: присутствовал на всех богослужениях, оставшееся время проводил в советах с членами боярской думы и в беседах с церковными иерархами, отдыхал только в кругу семьи, носил русское платье, немцев не принимал, что разительно отличалось от образа жизни, который он вёл в Преображенском и который неодобрительно воспринимался бо́льшей частью всех слоёв русского общества - шумные и скандальные застолья и забавы, занятия с потешными, в которых он нередко выступал в роли младшего офицера, а то и рядового, частые посещения Кукуя , а, в особенности, то, что царь с немцами держался, как с равными себе, в то время как даже самые знатные и сановные русские, обращаясь к нему, согласно этикету должны были называть себя его рабами и холопами .

Между тем, власть Софьи неуклонно сыпалась: в начале сентября в Троицу ушла во главе с генералом П. Гордоном наёмная иноземная пехота - наиболее боеспособная часть русского войска. Там она присягнула царю, лично вышедшему навстречу. Высший сановник правительства Софьи, «царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегатель» , Василий Голицын уехал в своё подмосковное имение Медведково , и устранился от политической борьбы. Активно поддерживал правительницу только начальник стрелецкого приказа Фёдор Шакловитый , всеми средствами старавшийся удержать стрельцов в Москве.

От царя пришёл новый указ - схватить (арестовать) Шакловитого и доставить в Троицу в железах (в цепях) для сыска (следствия) по делу о покушении на царя, а все, кто поддержит Шакловитого, разделят его судьбу. Остававшиеся в Москве стрельцы потребовали от Софьи выдачи Шакловитого. Она сначала отказывалась, но была вынуждена уступить. Шакловитый был отвезён в Троицу, под пыткой дал признание и был обезглавлен. Одним из последних явился в Троицу князь Василий Голицын, где он не был допущен к царю, и сослан с семьёй в Пинегу , в Архангельский край.

У правительницы не осталось приверженцев, готовых рисковать головой ради её интересов, и когда Пётр потребовал, чтобы Софья удалилась в Святодуховский монастырь в Путивле , ей пришлось подчиниться. Вскоре Пётр решил, что держать её вдалеке небезопасно, и перевёл в Новодевичий монастырь . В монастыре к ней была приставлена стража.

Жизнь в монастыре, смерть

Видео по теме

В искусстве

• Иван Лажечников. «Последний Новик ». Исторический роман о вымышленном сыне Софьи и Голицына
• Аполлон Майков. « ». 1867
• Е. П. Карнович. «На высоте и на доле: Царевна Софья Алексеевна» (1879)
• А. Н. Толстой. «Петр Первый» (1934)
• Н. М. Молева, «Государыня - правительница Софья» (2000)
• Р. Р. Гордин, «Игра судьбы» (2001)
• Т. Т. Наполова, «Царица-мачеха» (2006)
• В. С. Соловьёв, «Царь-девица» (1878)

Кинематограф

• Наталья Бондарчук - «Юность Петра » (1980).
• Ванесса Редгрейв «Пётр Великий », (1986).
• Александра Черкасова - «Раскол », (2011).
• Ирина Жерякова - «Романовы. Фильм Второй» ().

Примечания

По общему мнению, Софья была человек большого, выдающегося "великого ума и самых нежных проницательств, больше мужска ума исполненная дева" - как выразился о ней один из ее врагов. Суждения о ней историков не отличаются беспристрастием и в большинстве случаев далеко не сходны между собой. При Петре и в первое время после смерти Петра к личности Софья относились очень враждебно, считали ее врагом петровских преобразований, закоснелой защитницей старины и умственного мрака.
Только в конце XVIII столетия делаются попытки снять хоть часть обвинений с Софии. К деятельности ее, как правительницы, с уважением относился Г.Ф.Миллер; Н.М.Карамзин и Полевой признавали Софью замечательной женщиной, ослепленной только властолюбием. Устрялов говорит о Софья с негодованием, называя ее русской Пульхерией. И.Е.Забелин видит в Софья воплощение византийских идеалов. В своей деятельности она имела определенную цель, "твердо и неуклонно решилась вести борьбу с мачехой, идти к своей властолюбивой цели; она вела решительный заговор против брата и его семьи". Для С.М.Соловьева София - "богатырь-царевна", "пример исторической женщины, освободившаяся из терема, но не вынесшая из него нравственных сдержек и не нашедшая их в обществе". Подобным же образом многое в деятельности Софьи объясняет и Костомаров. Аристов, в своей книге "Московские смуты в правление царевны Софья Алексеевны", старается обелить Софью. По его мнению, вся причина майского бунта лежит в стрельцах и ни в ком ином. Погодин не идет так далеко, как Аристов, но не решается в стрелецких бунтах винить безусловно одну Софью. Брикнер считает Софью властолюбивой, думает, что она в 1682 году воспользовалась стрелецкими волнениями, как готовым материалом, а в 1689 году агитировала против Петра. Прежние обвинения Софьи во всем, по его мнению, строились на шаткой почве, а потому Брикнер отказывается "определить меру преступлений Софьи". Белов, не оправдывая Софью, считает виновными и Нарышкиных, видя в них такую же активную силу, какой были Милославские. Профессор Е.Ф.Шмурло примыкает к этому взгляду. По его мнению, Софья вовсе не является профессиональной интриганкой, равно как она и не плыла по течению, отдавшись велениям судьбы. "Софья домогалась не чего другого, как того же самого, чего домогалась и Наталья Кирилловна. За царскую корону ухватились обе женщины, одна для сына, другая для брата, с тем лишь разве различием, что одна по чувству материнскому желала видеть эту корону на голове сына ради интересов сына же; другая в брате видела орудие интересов личных... Корона досталась Наталье, и вот теперь Софья приходилось вырывать ее... В сущности обе стороны стоили одна другой. И если Софья очутилась в рядах нападающих, то ведь там, где идет борьба, надо же кому-нибудь нападать и кому-нибудь защищаться".

С 16 мая 1682г. началось правление царевны Софьи Алексеевны. Были произведены важные назначения. Князь Василий Васильевич Голицын стал начальником Посольского приказа, князь Иван Андреевич Хованский - Стрелецкого приказа, боярин Иван Михайлович Милославский - начальником Иноземного, Рейтарского и Пушкарского приказов.

Софья полностью контролировала ситуацию в столице. Родственники Натальи Кирилловны либо были убиты, либо чудом сбежали из Москвы. Отца ее, Кирилла Полуэктовича, по челобитной стрельцов к «Великому Государю и Государыням Царевнам», постригли указом Великого Государя. Мать Петра изолировали ото всех.

Правительница хорошо наградила стрельцов. Она повелела выплатить им сверх жалования по 10 рублей каждому и приказала устроить только для стрельцов распродажу по самым низким ценам «животы боярские и остатки опальные». Софья приказала им очистить улицы Москвы от трупов, они сделали это беспрекословно. Она наградила стрелецкое войско почетным названием «Надворная пехота».

Но Петр еще оставался единодержавным правителем. В любую минуту власть Софьи могла поколебаться. Правительница через князя И. А. Хованского, первые несколько недель преданного ей, договорилась со стрельцами еще об одной сделке, и 23 мая победители и «многие чины Московского государства» (которые за неделю просто физически не могли быть опрошены из-за дальности расстояний между городами) пожелали, чтобы на престоле восседали оба брата - Петр и Иван. Челобитная, врученная И. А. Хованским царевне Софье, заканчивалась грозно: «Если же кто воспротивится тому, они придут опять с оружием и будет мятеж немалый».

Царевна выслушала И. А. Хованского, собрала в Грановитой палате высших чиновников государства и коротко изложила им «требование стрельцов». Софья созвала Собор, но здесь произошла заминка. Некоторые люди посчитали, что двоевластие ничего хорошего стране не даст. В ответ их противники развили на Соборе целую теорию о пользе и выгоде такого способа государственного правления. В самом деле, одному царю трудно управлять большой страной. Двум - гораздо легче! Один идет с войском в поход, а другой правит государством. Очень мудро придумали стрельцы!

Софья и на этом не остановилась. И через два дня стрельцы потребовали, чтобы Ивана сделали первым царем, а Петра - вторым. 26 мая Собор требование их полностью удовлетворил. Это был бесконечный Софьин спектакль.

Уже 29 мая стрельцы вновь явились с требованием, чтобы «правительство, ради юных лет обоих государей, вручить сестре их». Софья жеманилась, не соглашалась, играла роль; а ее упрашивали чуть ли не со слезами на глазах. Наконец она согласилась. Она повелела во всех указах имя свое писать вместе с именами царей, не требуя другого титула, кроме «великой государыни, благоверной царевны и великой княжны Софии Алексеевны».

Стрельцы, не чувствуя меры, потребовали от Софьи морального вознаграждения за великие зверства и за услуги, оказанные ей. И она не смогла отказать бравым воинам. 6 июня Софья вручила стрельцам жалованную грамоту, скрепленную красной печатью и подписями первого царя Ивана и второго царя Петра, в которой бунт 15-16 мая 1682 г. называли «побиением за дом Пресвятые Богородицы». В честь славного подвига стрельцов было приказано установить неподалеку от Лобного места каменный столб с длинным списком преступлений людей невинно убиенных ими. На этом же «монументе смерти» было строжайше запрещено называть стрельцов нехорошими словами. Каменный столб установили. На него прикрепили жестяные доски с надписями. Стрельцы были довольны. И Софья тоже. Она стала единолично править страной. Гордая, надменная, властная, Софья производила впечатление уверенной в себе и всесильной регентши. Но величие это было обманчивым!