Отношение рыцарей к женщинам в средневековье. Отношение рыцаря к женщине

Романтичный образ рыцаря воспевали в средневековых балладах и более поздних произведениях. В них благородные красавцы-мужчины в сверкающих доспехах и на верном коне сражались с врагами и отстаивали честь прекрасной дамы. Такой идеализированный образ прочно укоренился в умах многих девушек.

Однако культура и быт Средневековья накладывали свой отпечаток и на рыцарей. Они вели себя согласно нравам своего времени, которые современным людям показались бы просто ужасающими. Так были ли рыцари настолько идеальны, как писали о них в куртуазных романах?

Как становились средневековыми рыцарями

Чтобы немного лучше понять, какими были рыцари, стоит узнать, как они вообще появились. Прообразами средневековых рыцарей можно считать эквитов - всадников Древнего Рима. Но в привычном нам понимании рыцарство появилось примерно в VIII веке во Франкском государстве. Тогда рыцари были тяжеловооружёнными конниками, защищавшими свою родину от нападений арабов. Однако как сословие рыцарство оформилось лишь в XI–XII веке. Были среди германских рыцарей министериалы - нетитулованные владельцы земли, не бывшие, строго говоря, вассалами своего господина. Во Франкском государстве дело обстояло несколько иначе.

Во Франции рыцарем мог стать только знатный владелец крупного лена или надела. Но в очень редких случаях рыцарем мог стать и нетитулованный человек, наделённый землёй. В Англии становились рыцарями те, кто не мог похвастаться знатным происхождением, но владел землёй, годовой доход с которой составлял определённую сумму. В этой стране правом посвящать в рыцари обладал только король. А в Германии и Франции любой рыцарь мог посвятить другого человека в рыцари. А ещё отец-рыцарь сам посвящал своего сына, прошедшего обучение. Но обычно это делал сеньор, которому новоиспечённый рыцарь приносил вассальную клятву. К слову, обучение рыцарскому искусству длилось очень долго.

Мальчиков начинали учить в семилетнем возрасте в домашней обстановке. В 14 лет его отправляли ко двору сеньора, где он служил пажом. А после, с 14 до 21 года, юноша был оруженосцем при рыцаре. Оруженосцев обучали семи главным рыцарским добродетелям: владению копьём, плаванию, фехтованию, соколиной охоте, игре в шахматы, верховой езде и стихосложению. Учили их и придворному этикету, и куртуазной этике - умению обращаться с женщинами. Также давали и религиозное воспитание. Влияние церкви на рыцарство было очень велико, недаром ведь рыцари отправлялись в Крестовые походы во имя веры. В 21 год оруженосец, прошедший обучение, проходил обряд посвящения в рыцари. И с этого начиналась его новая жизнь, зачастую посвящённая только «прекрасной даме».

«Бой тридцати». О. П. Л’Харидон

Рыцарский культ «прекрасной дамы»

Каждый рыцарь обязан был выбрать себе даму сердца, об этом было написано в рыцарском кодексе любви. Да-да, существовал и такой. Причём неважно, была ли дама из аристократок или простолюдинок, имела она мужа или нет. Всё, что нужно было делать «прекрасной даме», - принимать ухаживания выбравшего её рыцаря.

Для средневекового рыцаря выбранная им дама являлась недостижимым идеалом и воплощением богини. В честь неё он складывал сонеты и пел ей серенады под окном. И ради «прекрасной дамы» рыцари бились на турнирах. Рыцарь выезжал на ристалище, прикрепив полученные от дамы сердца перчатки к своему шлему. Также на щит прикреплялась табличка, где восхвалялась красота «прекрасной дамы».

Только после нескольких месяцев, а то и лет ухаживаний и победы в турнире рыцарь получал право облобызать ручку своей леди. Впрочем, до постели дело тоже доходило, но это не приветствовалось. Рыцарь должен был испытывать к своей леди лишь платонические чувства. Это тоже прописывалось в рыцарском кодексе. Там же указывалось, что рыцарь обязан защищать слабых, быть верующим христианином, охранять Евангелие и церковь. Должен был рыцарь и держать данное слово, блюсти чистоту нравов, бороться против зла, быть щедрым и защищать добро. Но была у средневекового рыцарства и другая, тёмная сторона.

Дурнопахнущие «красавчики»

Как известно, гигиена в Средневековье оставляла желать лучшего, особенно в Европе. Там люди могли не мыться годами, «благоухая» запахом пота и экскрементов. Особенным пренебрежением к собственной гигиене славились рыцари. Немаловажную роль играли в этом их доспехи. Снять самостоятельно их было очень сложно, поэтому во время военных походов рыцарь оставался в доспехах круглыми сутками. Поддетая под латы войлочная рубашка пропитывалась потом, запах от неё резал глаза. Известен даже случай, когда враги вычислили место, где остановились рыцари, только по запаху.

Сюда же стоит прибавить и амбре изо рта. Гигиена полости рта у рыцарей полностью отсутствовала. И хорошо, если к 30 годам у рыцаря оставалось хотя бы с десяток зубов. К тому же, рыцари любили выпить пива, заев его чесноком. Считалось, что чеснок избавляет от множества болезней. Так что дамам, которым рыцари оказывали своё внимание, приходилось всё это терпеть. Впрочем, и прелестные леди не утруждали себя чисткой зубов и ежедневным омовением. Так что рыцари, запах которых сбивал с ног, не сильно выделялись при дворе. Особенно внешне.

Это сейчас из-за идеализации образа рыцаря нам кажется, что все они были высокими мускулистыми мачо. На деле же средний рост рыцаря составлял около 160 сантиметров. Но в Средние века рост людей в целом был ниже, чем сегодня. Прекрасной внешностью тоже могли похвастаться далеко не все рыцари. Бушевавшие эпидемии оспы откладывали свои отпечатки на их лицах. Изрытое оспинами лицо рыцаря было привычной картиной. Равно как и борода, в которой то и дело застревали куски пищи. Бритьём «благородные мужи» себя не утруждали - по волосам и бороде ползали многочисленные выводки блох и вшей. В общем, рыцари были теми ещё «красавцами». А ещё, несмотря на существующий кодекс, многие из них были отъявленными подонками.

Кого поймал - того люби

Странствующие и бедные «однощитные» рыцари не из знатных семей в большинстве своём плевать хотели на кодекс чести. Прикрываясь приказом своего сюзерена, они ездили по селениям и грабили их. Некоторые даже сбивались в самые настоящие банды, которых боялись честные люди. Забывали они и про правило «защищать слабых», когда убивали женщин и детей в деревнях просто ради развлечения. Надругательства над женщинами тоже имели место быть. Причём рыцарям было неважно - девочка перед ними или седая старуха. Для любовных утех годилась любая, к тому же, сломить сопротивление более слабой жертвы не составляло никакого труда. К слову, жене рыцаря о хорошем отношении к себе тоже можно было забыть.

Это только к «прекрасной даме» рыцари относились с почётом и любовью. Об избраннице сердца думали днями и ночами, не забывая в перерывах поколачивать и насиловать собственную жену. Та не смела и пикнуть, ведь женщина в Средние века считалась собственностью мужа. Закрывали глаза жёны и на многочисленные измены мужа со служанками и подневольными крестьянками. Особенно охотно средневековые рыцари отбивали жён у собственных друзей. О каком бы то ни было братском уважении речи и не шло. Однако всему приходит конец.

Наставить отступивших от кодекса рыцарей на путь истинный попытались при помощи организации Крестовых походов. Папа Римский Урбан и император Фридрих Барбаросса внушили рыцарям, что они должны убить всех неверных, осквернивших гроб Господень, находящийся в Палестине. Рыцари этому призыву вняли, но едва ли они вели себя в походах лучше, чем на родной земле. В конце концов нужда в рыцарях как конных воинах отпала сама собой с изобретением огнестрельного оружия. Рыцари перестали быть воинами и превратились в политическое сословие нетитулованной знати. Сегодня рыцари остались лишь в Великобритании. Но там это просто формальный титул, выдаваемый за особые заслуги перед короной.

Отношение к женщине средневековья

В Своде канонического права североитальянского юриста Грациана женщина трактовалась как существо низшее и зависимое от мужчины. Поскольку женщина не была создана по образу Бога, то считалась несамостоятельной, не обладавшей авторитетом и правоспособностью. Женщина не могла учить, выступать свидетелем в суде и гарантом в сделках, она не имела права заседать в суде. Общественная активность женщины ограничивалась властью мужчины, которому она была обязана служить.

Ее подчиненность мужу земному, плотскому рассматривалась лишь как элемент ее подчинения мужу небесному, духовному. Бог представлялся как собственник души и тела женщины, а муж являлся арендатором ее тела. Бог был единственным объектом духовной привязанности женщины в браке. Для плотского же брака

Было допустимо лишь чувство почтительной привязанности и удовольствия, но не любви. В день Страшного суда достойным прощения считался брак, основанный на верности, плодовитости, таинстве. В сексуальной жизни требовались воздержание и бесстрастность.

Средневековье отвело женщине очень скромное, если не сказать ничтожное, место в стройном здании социальной иерархии. Патриархальный инстинкт, традиции, сохранившиеся еще со времен варварства, наконец, религиозная ортодоксия - все это подсказывало средневековому человеку весьма настороженное отношение к женщине. Да и как еще можно было к ней относиться, если на священных страницах Библии рассказывалась история о том, как злокозненное любопытство Евы и ее наивность довели Адама до греха, имевшего столь ужасные последствия для рода человеческого? Поэтому вполне естественным казалось возложить всю тяжесть ответственности за первородный грех на хрупкие женские плечи.

Кокетство, изменчивость, легковерие и легкомыслие, глупость, жадность, завистливость, богопротивная хитрость, коварство - далеко не полный список нелицеприятных женских черт, ставших излюбленной темой литературы и народного творчества. Женскую тему эксплуатировали с самозабвением. Библиография ХII, ХIII, ХIV веков полна антифеминистических произведений самых разных жанров.

Средневековье заимствовало социальный статус женщины из знаменитого Римского права, которое наделяло ее, по сути, единственным правом, вернее, обязанностью - рожать и воспитывать детей. Правда, Средневековье XI - XIII вв. наложило на этот безликий и бесправный статус свои особенности. Поскольку главной ценностью при тогдашнем натуральном хозяйстве была земельная собственность, то женщины зачастую выступали в качестве пассивного орудия для захвата земельных владений и прочей недвижимости. И не нужно обольщаться героизмом рыцарей, завоевывающих руку и сердце воз

Совершеннолетним возрастом, позволяющим вступать в брак, считалось 14-летие для мальчиков и 12-летие для девочек. При таком положении вещей выбор супруга целиком зависел от родительской воли. Неудивительно, что освященный церковью брак для большинства становился пожизненным кошмаром. Об этом свидетельствуют и тогдашние законы, очень подробно регламентирующие наказания для женщин, убивших своих мужей, - видимо, такие случаи были не редкостью. Доведенных до отчаяния преступниц сжигали на костре или закапывали живьем в землю. А если еще вспомнить, что средневековая мораль настоятельно рекомендовала жену бить и желательно почаще, то легко представить, как "счастлива" была женщина в своей семье. любленных: они не всегда делали это бескорыстно.

Типичны для той эпохи слова домини

канского монаха Николая Байарда, писавшего уже в конце XIII века: "Муж имеет право наказывать свою жену и бить ее для ее исправления, ибо она принадлежит к его домашнему имуществу". В этом церковные воззрения несколько расходились с гражданским правом. Последнее утверждало, что муж может бить жену, но только умеренно. Вообще, средневековая традиция советовала мужу относиться к жене, как учитель к ученику, то есть почаще учить ее уму-разуму.

Средневековый прибор против женской болтовни - Scold’s bridle ...

Scold’s bridle - предмет, изобретенный в 1500–ых годах в Британии и распространившийся затем по Европе. Железная маска, плотно облегающая голову, надевалась на женщин в качестве наказания за грубую болтовню и споры. Разговаривать в ней было невозможно. Сверху прикреплялся колокольчик для привлечения внимания.

Брачный контра кт с точки зрения средневековья

К браку в это время относились противоречиво и, на современный взгляд, странно. Далеко не сразу церковь вообще сумела найти достаточно оснований, чтобы оправдать брак как таковой. Очень долго считалось, что настоящим христианином может быть только девственник. Эта концепция, впервые сформулированная Святым Иеронимом и папой Григорием Великим, безоговорочно принималась церковью. Однако уже Блаженный Августин на рубеже IV и V веков утверждал, что брак все-таки не так уж плох. Святой отец тоже признавал превосходство девственников над женатыми, но считал, что в законном супружестве плотский грех превращается из смертного в простительный, "ибо лучше вступить в брак, чем разжигаться". При том строго оговаривалось, что в браке соитие должно совершаться не ради наслаждения, а только с целью рождения детей, у которых, коли они будут вести праведную жизнь, появляется шанс заменить в раю падших ангелов.

Такой взгляд возобладал в церковных кругах лишь в начале IX века, и с той поры брачные союзы стали освящать таинством венчания. А прежде отсутствовало даже само понятие - "брак". Семьей называлось более или менее постоянное совместное проживание многочисленных родственников со стороны "мужа". Количество "жен" никак не нормировалось; более того, их можно было менять, отдавать во временное пользование друзьям или кому-то из родни, наконец, просто выгнать. В Скандинавских странах жена, даже уже венчанная, длительное время вообще не считалась родственницей мужа.

Но и после того, как церковь стала освящать брак, общественная мораль строго делила брачные отношения (более похожие на политический, юридический и финансовый договор) и подлинную любовь. Так, например, одна из высокородных дам XII века Эрменгарда Нарбоннская на вопрос, где привязанность сильнее: между любовниками или между супругами, - ответила так: "Супружеская привязанность и солюбовническая истинная нежность должны почитаться различными, и начало свое они берут от порывов весьма несхожих".

Главное, что требовалось от женщины в браке, - рождение детей. Но сия благословенная способность часто оказывалась для средневековой семьи не благом, а горем, так как сильно осложняла процедуру наследования имущества. Делили добро по-всякому, но самым распространенным способом распределения наследства был майорат, при котором львиную долю имущества, прежде всего земельные наделы, получал старший сын. Остальные сыновья либо оставались в доме брата в качестве приживалов, либо пополняли ряды странствующих рыцарей - благородных, но нищих.

Дочери и жены долгое время вообще не имели никаких прав на наследование супружеского и родительского имущества. Если дочь не удавалось выдать замуж, ее отправляли в монастырь, туда же шла и вдова. Только к XII веку жены и единственные дочери приобрели право наследования, но и тогда (и много позже) они были ограничены в возможности составлять завещания. Английский парламент, например, приравнивал их в этом отношении к крестьянам, бывшим собственностью феодала.

Особенно тяжело приходилось девушкам-сиротам, они целиком попадали в зависимость от опекунов, редко испытывавших родственные чувства к своим подопечным. Если же за сиротой стояло большое наследство, то ее брак обычно превращался в весьма циничную сделку между опекуном и предполагаемым женихом.

З аключение

Средневековое общество было обществом абсолютной мужской доминанты. Однако не следует считать, что женщина в Средние века была полностью бесправна, такое утверждение не имеет под собой реальной основы. Мы не должны забывать о том, что культура того времени, правовая традиция, истоки формирования общественного сознания и менталитета состоят из трех основополагающих элементов: Римской традиции, Германского субстрата и христианства.

Понимание роли женщины было неоднозначным. С одной стороны, в контексте общекультурных ценностей, она являлась носителем отрицательных качеств, представляя негативный полюс ценностной иерархии христианского мира, сочетая в себе источник бедствий для мужчины и прибежище дьявольских сил, с другой стороны женщина, находясь в зависимости от мужчины, являлась его помощницей, выполняла функцию матери.

Негативный образ женщины, сотканный из низменных желаний, уродливых черт характера, противоречивости и порочности женской натуры, был создан средневековьем. Женщина трактовалась как существо низшее и зависимое от мужчины. Поскольку она не была создана по образу Бога, то, следовательно, не была способна действовать самостоятельно, не обладала властным авторитетом и правоспособностью как мужчина. Женщина оставалась незащищенной, ее положение в обществе определялось исключительно посредством ограничений и запретов. Социальная активность женщины ограничивалась властью мужчины, которому она была обязана служить по установлениям канонического права.

Образ средневековой женщины, деформированный в сторону негативного полюса, этот образ поддерживался и развивался в сознании современников на протяжении XII-XIII вв. параллельно с эпизодически возрастающим престижем женщины в феодальной среде.

Истоки повышения статуса женщины историки видят в укреплении сеньориальной системы. Улучшались экономические условия жизни, укреплялись такие социальные и хозяйственные ячейки, как «дом», «деревня», «приход», «община», что привело к закреплению за женщиной ряда ключевых хозяйственных и культурных функций: «ведение дома», непосредственное распоряжение питанием семьи и обеспечение ее одеждой, воспитание малых детей, культ умерших предков, сохранение родовых реликвий. Вызывающая демонстрация мужского превосходства в этих условиях, по мнению французского историка Р. Фоссье, скрывала в реальности "матриархат".

Думается мне, именно с этого культа и началась романтизация рыцарства и средневековья. Однако, не все было так просто. Средневековье знает два полярных взгляда на положение жен­щины - женщина предстает либо воплощением греховности, она изначально порочна; либо в образе святой небесной красоты, Культ Прекрасной Дамы является ее земной разновидностью. Поразительно, что такие разные культурные миры существо­ вали в одной эпохе параллельно, не пересекаясь друг с другом. В период Средневековья женщина занимает второстепенное, подчиненное положение. Отношение к ней общества закреплено в догматах христианской религии. Основные черты морали, гос­подствовавшей в средневековом обществе: аскетический и анти­сексуальный идеал, превосходство мужчины над женщиной. Поскольку «плоть» являлась вместилищем зла, а женщина - носительницей греховного соблазна, «вне закона» оказывалась вся сфера эротического. Идеал, к которому нужно стремиться, - абсолютное воздержание, девственность, так называемый «духов­ный брак». Церковь объяв­ляла брак вечным и нерасторжимым, но разводы все-таки происходили, хотя и довольно редко. В классическом Средневековье поводом для развода могло стать, например, отсутствие детей. Расторжению подлежал брак, заключенный с нарушением цер­ковных установлений, ведь в таком случае он не мог считаться таинством. Моногамия на протяжении веков остается недости­жимым идеалом. Начиная с франков, знатные вельможи меняют жен так часто, как им заблагорассудится. Франкский сеньор имел столько жен, сколько мог прокормить В крупных поместьях начиная с VI в. имелись так называемые «голубятни» - дома служанок, удовлетворявших специфические запросы сеньоров. В течение всего Средневековья существует конкубинат. Собор в Толедо в 400 г. разрешил его, рассматривая как постоянный внебрачный союз либо как неоформленный брак. Конкубинатом активно пользовалось духовенство, которому был запрещен офи­циальный брак. Только в XVI в. светские власти положили конец данному институту. В средневековом городе наблюдался избыток женского насе­ления. В результате войн и междоусобиц, опасностей торговых путей мужчины погибали значительно чаще. Часть их была лише­на возможности вступать в брак. В первую очередь это относится к клирикам. Первоначально безбрачие было обязательным толь­ко для монахов и высшего духовенства, но во II в. оно было рас­пространено на все католическое духовенство (целибат). Реме­сленники при вступлении в брак обязаны были доказать наличие самостоятельного заработка, поэтому цеховые подмастерья, как правило, обрекались на безбрачие. Образуется категория так называемых «вечных подмастерьев» и число холостых мужчин возрастает до ненормальных размеров. Эти обстоятельства спо­собствовали снижению количества заключаемых браков и прово­цировали развитие проституции. Средневековая проституция функционировала преимущественно в закрытой форме цеховой организации. Государство стремилось поставить ее под контроль. Дома терпимости в XIII в., как правило, являлись государствен­ной структурой. Они содержались за счет городского совета или государя (князя). Непосредственно руководил ими управляю­щий, принимающий присягу и работающий под наблюдением городских чиновников. Контингент «работниц» формировался за счет торговли рабами, сводничества и сутенерства. Проституция процветала в банях, кабаках и тавернах, а также во время ярма­рок, праздников, турниров, крестовых походов и т. п. Как ни парадоксально, но церковь и государство сами повсе­местно инициировали распространение убеждения в абсолютной неизбежности проституции. Являясь производной первородного греха, она неискоренима, как сам грех. Речь шла даже о некото­рой пользе этого порока. Ее рассматривали как защиту от еще более опасного зла: нарушения супружеской верности, соблазне­ния «приличных» женщин и т. д. Удивительное явление Средних веков - культ прекрасной дамы. Его истоки не ясны. Обычно в воинственных культурах, прославляющих мужчину-воина, женщины оцениваются не слишком высоко. Как бы то ни было, но он представляет собой антитезу институту средневекового брака. Культ возник в XII в. Считается, что его родина - юг Франции. Он воспевает сладост­ное блаженство и эротическое томление. Прославление дамы сердца распространяется во Франции и Германии, его заимству­ют другие страны. Прекрасной Даме поклоняются странствую­щие менестрели, трубадуры и миннезингеры. В XIII в. появляет­ся куртуазный роман, получивший затем самое широкое распространение. Благородная возвышенная любовь - монополия рыцарства. Только женщина из «сеньориального» класса обладала привиле­гией возбуждать это чувство, но никак не простолюдинка. Есть два правила рыцарского поведения, две страсти и обязанности: «сражаться и любить». И то и другое должно совершаться абсо­лютно бескорыстно. Куртуазная любовь основана на поклонении Даме и строится по модели вассальных отношений. Женщина в этом дуэте играет главную роль, занимает место сеньора. Влюбленный приносит клятву своей избраннице и служит ей как сюзерену. Культ любви включает отдельные ступени посвящения, а его центральным пунктом становится испытание. Рыцарь служит во имя идеи, а Дама - только повод для выражения чувств и демонстрации доблести. Интересно, что вознаграждение влюбленного как бы и не предполагается в этой игре, во всяком случае не является основной целью. Таким образом, характер этих отношений - платонический (хотя и реальная связь отнюдь не противоречила духу времени). В доказательство этого следует отметить, что культ Дамы процветал при дворах крупных сеньоров. Как правило, объектом поклонения избиралась хозяйка замка. Для вассалов своего мужа, странствующих менестрелей, происходивших из семей бедных и малоземельных рыцарей, она оставалась недося­гаемой. Они прославляли зрелую замужнюю женщину, не рас­считывая на взаимность. Помимо воспевания сеньоры, культ предполагал реальные действия, подтверждающие чувства почитателя. Это подвиги на поле боя или на турнирах, совершаемые в честь возлюбленной, что было наиболее традиционно, разнообразные деяния, начиная с самых простых и безобидных поступков, таких как ношение платка, ленты, перчатки или рубашки своей дамы, а также цве­тов ее герба, и кончая самыми экзотическими и мазохистскими актами вроде вырывания ногтей, бега на четвереньках и воя по-волчьи. Добровольно вступая в любовное рабство, рыцари под­вергали себя всевозможным унижениям, чтобы добиться благосклонности своей повелительницы. В мире рыцарской доблести и чести женщины неожиданно приобретают огромные права, возносятся в сознании мужского окружения на недосягаемую высоту - вплоть до небывалой доселе возможности вершить суд над мужчиной. Правда, все эти права и возможности осуществлялись в очень узкой сфере рыцарской эротики, но и это уже было победой женщины. "Суд любви" в данном употреблении нисколько не метафора. Разбирательства в области любовного права происходили с полным соблюдением всех норм морали и существовавшей тогда судебной практики. Разве только смертных приговоров "суды любви" не выносили. Вот несколько историй того времени: Некий рыцарь страстно и преданно возлюбил даму, "и лишь о ней было все возбуждение духа его". Дама же в ответной любви ему отказала. Видя, что рыцарь упорствует в своей страсти, дама спросила его, согласен ли он достичь ее любви при том условии, что будет исполнять все ее пожелания, каковыми бы они ни были. "Госпожа моя, - ответил рыцарь, - да минует меня толикое помрачение, чтобы в чем-либо я твоим перечил повелениям!" Услышав это, дама тотчас приказала ему прекратить все домогательства и перед прочими восхвалять ее не сметь. Рыцарь вынужден был смириться. Но в одном обществе сей благородный господин услышал, как даму его хулили поносными словами, не смог удержаться и защитил честное имя своей возлюбленной. Возлюбленная, услышав об этом, объявила, что навсегда отказывает ему в любви, так как он нарушил ее повеление. По этому делу графиня Шампанская "проблистала" таким решением: "Слишком сурова была дама в повелении своем... За любовником же нет провинности в том, что он праведным отпором восстал на хулителей госпожи своей; ибо клятву он дал с тем, чтобы вернее достигнуть любви своей дамы, и потому неправа была она в своем ему повелении более о той любви не ратовать". И еще одно подобное судебное разбирательство. Некто, влюбленный в достойнейшую женщину, стал настоятельно домогаться любви другой госпожи. Когда цель его была достигнута, "возревновал он об объятиях прежней госпожи, а ко второй своей любовнице спиною обратился". По этому делу графиня Фландрская высказалась следующим приговором: "Муж, столь искушенный в измышлениях обмана, достоин быть лишен и прежней и новой любви, да и впредь бы ему не наслаждаться любовью ни с какой достойной дамой, поелику явственно царит в нем буйное сладострастие, а оно всецело враждебно истинной любви". Трубадур Ричард де Барбезиль долгое время был влюблен в некую даму, жену Джуафре де Тонне. И она ему "благоволила сверх всякой меры, а он ее Всех-Лучшая величал". Но тщетно услаждал он слух любимой песнями. Она оставалась неприступна. Узнав об этом, другая дама предложила Ричарду оставить безнадежные попытки и пообещала одарить его всем, в чем ему отказывала госпожа де Тонне. Поддавшийся искушению Ричард действительно отказался от прежней возлюбленной. Но когда он явился к новой даме, она отказала ему, объяснив, что если он был неверен первой, то и с ней может поступить так же. Обескураженный Ричард решил вернуться туда, откуда ушел. Однако госпожа де Тонне в свою очередь отказалась принять его. Правда, вскоре она смягчилась и согласилась его простить при условии, что сто пар влюбленных явятся к ней и на коленях будут умолять ее об этом. Так и было сделано. История с противоположным сюжетом связывается с именем трубадура Гильема де Балауна. Теперь уже сам трубадур испытывает любовь дамы и, демонстрируя полное охлаждение, доводит бедную женщину до последних унижений и с побоями (!) изгоняет ее прочь. Однако же настал день, когда Гильем понял, что натворил. Дама же видеть его не захотела и "повелела гнать из замка с позором". Трубадур удалился к себе, скорбя по содеянному. Даме, видимо, было не лучше. И вскоре через благородного сеньора, взявшегося примирить возлюбленных, дама передала Гильему свое решение. Она согласна простить трубадура только при условии, что он вырвет ноготь на большом пальце и принесет его ей вместе с песней, в коей корил бы себя за содеянное безумие. Все это Гильем проделал с великой готовностью. Некий Гильем де ла Тор похитил будущую свою жену у миланского цирюльника и любил ее больше всего на свете. Прошло время, и жена умерла. Гильем, от горя впавший в безумие, не поверил этому и стал каждый день приходить на кладбище. Он извлекал покойницу из склепа, обнимал, целовал и просил, чтобы она простила его, перестала притворяться и поговорила с ним. Люди из округи стали гнать Гильема прочь от места захоронения. Тогда тот пошел к колдунам и гадалкам, пытаясь выведать, не может ли мертвая воскреснуть. Какой-то недобрый человек научил его, что если каждый день читать определенные молитвы, раздавать милостыню семи нищим (обязательно до обеда) и поступать так целый год, то жена его оживет, только не сможет ни есть, ни пить, ни разговаривать. Гильем обрадовался, но когда по прошествии года увидел, что все без толку, впал в отчаяние и вскоре умер. Гаусберт де Пойсибот по большой любви женился на девице, знатной и прекрасной. Когда муж надолго уехал из дома, за красавицей-женой стал ухаживать некий рыцарь. В конце концов он увел ее из дома и долгое время держал у себя в любовницах, а потом бросил. На пути домой Гаусберт случайно оказался в том же городе, где обреталась его жена, брошенная любовником. Вечером Гаусберт отправился в публичный дом и обнаружил там супругу в самом плачевном состоянии. Дальше анонимный автор продолжает, как в романе эпохи романтизма: "И как увидели они друг друга, то испытали оба стыд великий и великую скорбь. Ночь он с нею провел, а наутро вместе вышли они, и он отвел ее в монастырь, где и оставил. От такого горя бросил он пение и трубадурское художество". Трубадура Джуафре Рюдель имел несчастье влюбиться в принцессу Триполитанскую, никогда ее не видев. Он отправился на ее поиски, но во время морского путешествия заболел смертельной болезнью. В Триполи его поместили в странноприимный дом и дали знать об этом графине. Она пришла и заключила трубадура в объятия. Он же сразу пришел в себя, узнав Даму своего сердца, и возблагодарил Господа за жизнь, сохраненную до тех пор, пока он не увидел своей любви. Он умер у нее на руках. Она же велела его похоронить с великими почестями в храме тамплиеров, а сама в тот же день постриглась в монахини. Прекрасный и доблестный рыцарь Гильем де Кабестань полюбил жену своего сеньора, господина Раймона де Кастель-Россильон. Узнав о такой любви, Раймон преисполнился ревностью и запер неверную жену в замке. Затем, пригласив к себе Гильема, увел его далеко в лес и там убил. Раймон вырезал сердце несчастного влюбленного, отдал его повару, а приготовленное кушанье приказал подать за обедом жене, ни о чем не подозревавшей. Когда Раймон спросил ее, понравилось ли ей угощение, дама ответила утвердительно. Тогда муж объявил ей правду и в доказательство показал голову убитого трубадура. Дама ответила, коль скоро муж угостил ее таким прекрасным блюдом, то иного она не отведает вовек, и бросилась с высокого балкона вниз. Услышав о чудовищном злодеянии, король Арагонский, чьим вассалом был Раймон, пошел на него войной и отнял у него все имущество, а самого Раймона заключил в тюрьму. Тела обоих возлюбленных он приказал с подобающими почестями похоронить у церковного входа в одной могиле, а всем дамам и рыцарям Россильона повелел ежегодно собираться в этом месте и отмечать годовщину их смерти. Как видно, Культ прекрасной дамы - это игра в любовь, но играли в нее с полной отдачей. В написании поста использовалась статья из журнала "Наука и жизнь", а также иллюстрации Эдмунда Блейра и Николая Бессонова.

Культ Прекрасной Дамы утвердился в Европе в период "высокого" Средневековья. Его распространение способствовало формированию целого ряда общеевропейских гуманистических ценностей. Поклонение Прекрасной Даме зародилось в одной из самых богатых провинций Франции - Провансе, находившемся на юге страны и граничащим с арабо-мусульманским миром. В исламской религии в тот период особенное значение приобрело учение суфиев - философско-мистического направление, утверждавшее эмоционально-мистический путь приближения к Божественному Абсолюту.

В интерпретации суфиев любовь теряет все свои земные качества и превращается в исключительно духовное экзальтированное стремление к чистой абстракции, Всевышнему Аллаху. Весьма тесные культурные связи между арабской Испанией и Провансом способствовали проникновению в европейско-христианскую область учения суфиев об идеальной любви. К тому же в христианстве уже существовал на тот момент культ Девы Марии (Богородицы). В результате синтеза этих двух культурных традиций родилось уникальное явление - поклонение Прекрасной Даме.

В отличие от других регионов Европы, в которых в эпоху Средневековья женщина находилась в подчинении, в богатом, образованном и относительно свободном Провансе место женщины в общественной иерархии было высоким. Тут представительницы слабого пола могли самостоятельно распоряжаться своим имуществом, да и в правовом отношении дамы были равны с мужчинами.

Все это благоприятствовало тому, что именно в Провансе и зародился культ Прекрасной Дамы . Поклонение Прекрасной Даме свидетельствовало о куртуазности средневекового рыцаря, то есть о его благородстве и аристократизме. Без дамы сердца рыцарь был только воином. А поклоняясь женщине, он проявлял "высокую душевную организацию". Оказывая знаки глубокого внимания земной женщине, рыцарь, тем не менее, служил не ей, а некому абстрактному идеалу непорочности и красоты. Причем, согласно представлениям о куртуазии, рыцарь не должен был стремиться к взаимной любви.

Прекрасная Дама - недосягаемая и недоступная мечта. К перечню добродетелей рыцаря, кроме честности, щедрости, скромности, смелости, набожности, вежливости, относилась и влюбленность. Сразу же после обряда посвящения в рыцари юноша должен был выбрать себе даму сердца и получить от нее разрешение служить ей. При этом происхождение и статус дамы не имели никакого значения. Она могла быть знатной и не очень, замужней или свободной.

Служение Даме заключалось в том, что рыцарь носил на своей одежде цвета ее герба, в ее честь совершал ратные подвиги, побеждал в рыцарских турнирах, прославлял ее имя и был всегда готов выполнить любое ее желание. Так, один средневековый рыцарь утверждал, что пьет только ту воду, в которой его Дама мыла руки. Примечательно, что собственная жена рыцаря могла и не быть дамой его сердца. Средневековые поэты-певцы трубадуры воспевали в своих произведениях образ Прекрасной Дамы, женщины худой и бледной, с тонким и гибким станом, узкими бедрами, маленькой грудью, белыми волнистыми волосами и взглядом, излучающим тихую радость.

Трубадур Ричард Барбезиль был в люблен в жену Джуафре де Тонне. Но та не благоволила влюбленному. Узнав об этом, другая (наверное, менее разборчивая) дама предложила трубадуру отказаться от своей сердечной привязанности, взамен пообещав ему свою любовь. Ричард поддался искушению. Но когда он явился к новой даме сердца, та отказала ему, объяснив, что, предав однажды, он сможет предать вновь. Обескураженный мужчина решил вернуться к госпоже де Тонне. Она сначала отказалась принять его, но после смягчилась и сказала, что сможет простить при одном условии: об этом ее должны умолять, стоя на коленях, сто влюбленных пар. Условие было выполнено. Можно сказать, что культ Прекрасной Дамы - это своего рода игра в любовь, но играли в нее с полной самоотдачей.