Мария Ульянова: что скрывает биография матери Ленина. Биография матери Ленина

Мать Владимира Ильича Ленина — Мария Александровна Ульянова , родилась в 1835 году. Она была дочерью петербургского врача-хирурга, передового по своим взглядам человека. Большая часть ее детства и юности прошла в деревне Кокушкино, в 40 километрах от Казани. Рано лишившись матери, Мария Александровна с малых лет приучалась к труду. Средства отца были ограниченными. Семья большая. Дети воспитывались в скромной обстановке. Пища была простая. Девочки носили летом и зимой ситцевые платья с короткими рукавами и открытой шеей.

Отец приучал дочерей к строгому порядку. Дети рано ложились спать и рано вставали. Такое воспитание закалило Марию Александровну, сделало ее выносливой. У нее был ровный, твердый характер.

Мария Александровна была богато одаренным человеком. Умная, энергичная, она страстно стремилась к образованию и многого достигла в условиях домашнего воспитания - была прекрасной музыкантшей, хорошо знала иностранные языки, увлекалась литературой.

Отец Владимира Ленина — Илья Николаевич Ульянов

В 1863 году Мария Александровна вышла замуж за будущего отца Владимира Ленина — учителя математики и физики Илью Николаевича Ульянова . (Позднее он стал инспектором, а затем директором народных училищ Симбирской губернии.) Молодому педагогу И. Н. Ульянову были близки идеи русских просветителей 60-70-х годов XIX века. Он увлекался педагогическими идеями Ушинского, Добролюбова, Белинского, Чернышевского.

Илья Николаевич был страстно предан своему делу. Мужественно боролся он с невежеством и тьмой, царившими в дореволюционной деревне. Царское самодержавие всячески противилось распространению просвещения. Надо было бороться и с чиновниками, и с отста¬лостью крестьян. Нередко Илье Николаевичу приходилось слышать на сходках: «Наши отцы не учились, в мы проживем без школы».

А сколько нужно было хлопот, чтобы добиться средств на содержание школ! Как часто приходилось выслушивать от учителей жалобы на ужасное состояние школьных помещений, на задержку жалованья и притеснения богатеев. Немало усилий нужно было приложить, чтобы добиться открытия новой школы. Отцу Ленина за 17 лет работы удалось открыть немало школ в поволжских деревнях. Дети сочувствовали самоотверженной борьбе отца за просвещение темных, забитых нуждой и горем людей. В снежные метели, в осеннюю непогоду и весеннюю распутицу переезжал Илья Николаевич из одной деревни в другую, ночуя по пути на грязных постоялых дворах.

Мария Александровна была другом Ильи Николаевича. Она проявляла большую заботу о муже, создавая ему благоприятные условия для работы и отдыха. Их объединяло единство взглядов, желание приносить как можно больше пользы делу народного просвещения.

Воспитание детей в семье Ульяновых, детство Ленина

В семье Ульяновых выросло шестеро детей - три сына и три дочери. Старшая дочь Анна родилась в 1864 году, старший сын Александр - в 1866, Владимир-в 1870, Ольга - в 1871, Дмитрий - в 1874 и Мария - в 1878 году.

Cемья Ульяновых на фото (1879 год): Ольга, Мария Александровна с Марией, Александр, Дмитрий, Илья Николаевич, Анна и Владимир.

Мария Александровна самостоятельно подготовилась и сдала экстерном экзамены на звание учительницы начальных школ. Педагогические знания она талантливо применила в воспитании детей.

Мать оставалась иногда на целые недели с детьми одна, любила играть с ними.

Мария Александровна любила играть на рояле. С нежностью рассказывает об этом Анна Ильинична: «Помню зимние вечера, игру матери на фортепиано, которую я любила слушать, сидя на полу, подле ее юбки».

Мама Мария Александровна не стесняла детей. Каждый ребенок играл, резвился, отдыхал. С раннего детства детей учили считаться с другими. Мать не наказывала
ребят, но спокойно их останавливала, когда это требовалось. Не в меру расшалившихся детей она уводила в папин кабинет и сажала на кресло, чтобы они не мешали играть другим детям.

Мария Александровна больше всего ценила в детях честность. Вся жизнь семьи способствовала воспитанию в детях этого качества. Анна Ильинична рассказывает, что Володя рос живым, бойким и исключительно правдивым ребенком. Нашалит, бывало, и всегда признается. Так, в возрасте 5 лет он сломал линейку старшей сестры, которую та получила в подарок. Он сам прибежал со сломанной линейкой и сказал ей об этом. А когда сестра спросила, как это случилось, он ответил: «Об коленку сломал».
- Хорошо, что он не делает ничего исподтишка, - говорила Мария Александровна.

Мария Александровна часто читала вслух, и дети любили ее выразительное, задушевное чтение. Как много часов провели они в зимние вечера возле матери! Она читала им любимые стихи, рассказы, сказки, рассматривала с ними картинки, много рассказывала и сама, охотно отвечая на вопросы маленьких детей.

Мария Александровна, всегда деятельная и энергичная мама, умела разумно организовать труд детей. При доме (в Симбирске) был фруктовый сад. Здесь были яблони, вишни, ягодные кусты и много цветов. В саду работали всe - и дети, и взрослые, работали охотно и дружно. Мария Александровна была душой этого интересного и полезного дела. Пробуждение сада весной и первые работы на клумбах, поливка грядок и деревьев в теплые летние вечера и сбор ягод и фруктов в первые дни осени давали детям много радостных переживаний. Анна Ильинична вспоминает: «Помню летние вечера после сухих, жарких дней и всех нас с лейками, с ведрами, с кувшинами - со всякой посудой, в которую можно было набрать воды, накачивающими воду из колодца и путешествующими в сад к грядкам и обратно. Помню, как быстро мчался оттуда с пустой лейкой Володя».

Мария Александровна, сама человек исключительно аккуратный, умела вносить в жизнь семьи разумный порядок, которому легко и свободно подчинялись дети. С ранних лет усваивали они хорошие привычки. Каждый обслуживал себя сам. Девочки следили за тем, чтобы младшие дети всегда были опрятными. Тех, кто посещал семью Ульяновых, всегда поражал тот образцовый порядок, который поддерживался в доме и взрослыми и детьми.

По словам М. Ф. Кузнецова, товарища Владимира Ильича по симбирской гимназии, Володя отличался большой аккуратностью: одежда у него всегда была опрятной, тетради и учебники - в порядке, уроки он готовил быстро и тщательно, отвечал отлично. Г. М. Кржижановский, встретивший Владимира Ильича в более поздние годы, отмечает, что в Ленине его поразили тогда «черты удивительной душевной опрятности».

В семье любили умственный труд. Все понимали, что знания - огромная сила. Каждый много и упорно работал. В семье Ульяновых все учились настойчиво, сознательно.

Под влиянием матери дети серьезно занимались изучением языков. На столике у нее всегда лежали книги на английском, французском и немецком языках. Н. К. Крупская писала, что Владимир Ильич хорошо знал немецкий, французский, английский языки, читал по-польски, по-итальянски.

Мария Александровна ежедневно интересовалась успехами детей; у каждого из них выработалась привычка кратко рассказывать родителям о своих гимназических делах. Жизнь гимназии была хорошо известна Марии. Александровне и Илье Николаевичу. Многие учителя дружили с этой семьей, и Марию Александровну всегда видели в кругу учителей.

Дети в семье Ульяновых были разносторонне одаренными, у каждого из них были свои характерные особенности:

Старший сын Александр отличался настойчивостью, серьезностью и большой силой воли. С большим интересом занимался он химией, биологией, и ему предсказывали будущность ученого.

Володя рано пристрастился к чтению. Он не просто читал, а вдумчиво изучал содержание, делал выписки, составлял конспекты.

Ольга обладала незаурядными способностями. Она увлекалась игрой на фортепьяно и с исключительным упорством работала над своим музыкальным образованием. Однажды Володя сказал о ней: «Вот чьей работоспособности можно позавидовать». В пятнадцать с половиной лет Ольга с золотой медалью окончила гимназию. Позднее она самостоятельно изучила шведский язык, так как собиралась получить высшее медицинское образование в Швеции.

В Саше его братья и сестры видели свой идеал. Со страстностью революционера рассказывал он сестре Анне о том, как томился в Петропавловской крепости Писарев, как жил в изгнании Герцен, какие страдания пришлось пережить Чернышевскому.

Семья Ульяновых отличалась демократичностью. Во всей ее жизни проявлялись скромность и простота. Летом Ульяновы часто жили в Кокушкине. Мария Александровна помогала местным крестьянам лекарствами, врачебными советами. Илья Николаевич запросто заходил в избы и подолгу беседовал с крестьянами, а дети любили играть с деревенскими ребятами. Двоюродный брат Володи, Николай Веретенников, рассказывает, что Володя любил слушать песни подпаска-татарина Бахавня и рассказы старого пастуха Антона.

С большим уважением и вниманием относились в семье Ульяновых к крестьянам нерусских национальностей. Дети видели нищету и бесправие чувашей, мордвы,
татар и возмущались существовавшими тогда порядками. Тепло принимала Мария Александровна учителя-чуваша Охотникова, которого Володя, будучи гимназистом, бесплатно подготовил к экзаменам для поступления в университет.

Детство Владимира Ильича и его братьев и сестер было светлое и счастливое», - пишет Анна Ильинична.

Мария Александровна Ульянова — мать революционера

Но вот пришло в семью первое большое горе. В 1886 году внезапно скончался Илья Николаевич. На 51 году жизни Мария Александровна осталась одна с детьми. Семье пришлось жить на пенсию Ильи Николаевича. Старшей дочери Анне в то время было 22 года, а младшей, Мане, - 8 лет. В марте 1887 года за участие в покушении на царя Александра III был арестован Александр. В то же время была арестована и Анна, учившаяся в Петербурге.

Узнав об аресте старших детей, Мария Александровна немедленно поехала в Петербург. В то время до железной дороги нужно было добираться на лошадях. Ездили обычно с попутчиками, чтобы удешевить расходы на проезд. С лошадью дело уладилось быстро, но с попутчиками ничего не вышло. Никто не захотел ехать с Марией Александровной, матерью революционера, участвовавшего в покушении на царя.

Прибыв в Петербург, Мария Александровна стала добиваться свидания с сыном. Свидание разрешили, но тут же предложили уговорить сына назвать фамилии приверженцев партии «Народная воля». Это было страшное испытание для матери.

Мария Александровна знала честность и неподкупность своих детей и отвергла предложение царских чиновников. Убитая горем, пришла Мария Александровна на свидание. С нежной заботливостью успокаивал ее Саша. Он попросил у матери прощения за все те страдания, которые он причинил ей. Александр, желая облегчить участь товарищей, всю ответственность за организацию террористического акта взял на себя. 8 мая 1887 года Александр Ульянов вместе с другими участниками покушения был казнен в Шлиссельбургской крепости.

После казни сына Мария Александровна возвратилась в Симбирск. Когда она пришла домой, был уже вечер. Дети занимались. Никто из них не пошевелился, все молча глядели на мать, скорбную, осунувшуюся. Но она сдержала слезы, не желая расстраивать детей. Внешне вечер прошел как обычно. Никто не сказал ни слова о Саше. Когда младшие дети уснули, мать поделилась с Володей тем, что она не решалась рассказать больше никому. И уже не могла сдержать слез. Володя утешал ее.

П. П. Белоусов «Мы пойдем другим путем»

Мария Александровна тяжело переживала утрату сына. Сон уходил от нее. На рассвете она выходила в сад, брала лопату и копала землю. Восход солнца, утренняя прохлада освежали ее, укрепляли подорванные силы.

А впереди ожидало ее новое испытание: в декабре того же 1887 года за участие в революционном движении студентов был арестован и исключен из университета Володя.

Мать Ленина

Марии Александровне была близка революционная деятельность ее детей. Дороги ей были и товарищи Ленина по партии. Она постоянно хлопотала о них, организовывала передачу посылок, заботилась о детях арестованных и ссыльных товарищей, помогала собирать деньги на памятник Федосееву, погибшему в ссылке.

Мария Александровна пробуждала чувство глубокой нежности и любви и желание сделать для нее все самое хорошее - говорили о ней товарищи, которые общались с ней.

Мария Александровна жила жизнью своих детей и гордилась ими. Когда в 1899 году она приехала в Петербург хлопотать о том, чтобы Владимира Ильича перевели за границу, директор департамента полиции Зволянский сказал ей: «Можете гордиться своими детками: одного повесили, а о другом также плачет веревка». Мария Александровна поднялась и, полная достоинства, сказала: «Да, я горжусь своими детьми». Материнским сердцем она благословила их на трудный путь революционной борьбы. И на этот путь встала вместе с ними.

В 1910 году, семидесяти пяти лет от роду, Мария Александровна ездила в Стокгольм на свидание с Владимиром Ильичей. Она присутствовала на собрании большевистской группы, где выступал с политическим докладом В. И. Ленин. «И мне кажется, - отмечала Мария Ильинична, сопровождавшая мать, - что, слушая его, она вспоминала другую речь, которую ей пришлось слушать, - речь Александра Ильича на суде. Об этом говорило ее изменившееся лицо».

«Много горя выпало на долю Марии Александровны - казнь старшего сына, смерть дочери Ольги, бесконечные аресты других детей. Заболел Владимир Ильич в 1895 году - она тотчас же приезжает и отхаживает его, сама готовит ему пищу; арестуют его - она опять на посту, часами просиживает в полутемной приемной дома предварительного заключения, ходит на свидание, носит передачи, и только чуть-чуть дрожит у нее голова», - рассказывает Надежда Константиновна Крупская.

Мария Александровна снискала нежную любовь детей. «Дорогой мамочкой» называл Ленин в письмах свою мать. Он подробно писал ей о своей жизни: о здоровье, быте, товарищах, природе. Не желая тревожить ее, приукрашивал в письмах условия своей жизни. «Воздух хороший, дышать легко, хорошая охота, книг довольно…»- писал Владимир Ильич из ссылки. А ведь всем известно, что жизнь Ленина в ссылке была нелегкой.

Силы матери поддерживала и большая дружба в семье. Братья и сестры помогали Владимиру Ильичу в его работе: они доставали ему книги, журналы, исполняли все его поручения. Беззаветнее служение большому делу сплачивало семью.

Мать Владимира Ленина — Мария Александровна Ульянова — не дожила до Великой Октябрьской революции. Она умерла в 1916 году на 82 году жизни.

О глубокой сыновней любви Ленина к матери соратник Владимира Ильича Бонч-Бруевич рассказывал: «Только после февральской революции Владимир Ильич смог приехать в Петроград. Его торжественно встречали рабочие, матросы, солдаты. На следующий день Владимир Ильич поехал на могилу матери. Всегда сдержанный, всегда владевший собой, Владимир Ильич не проявлял никогда, особенно при посторонних, своих чувств. Но мы все знали, как нежно и чутко относился он к своей матери, и понимали, что тропинка на Волковом кладбище к маленькому могильному холмику была одной из тяжелых дорог Владимира Ильича.

Мужественно н самоотверженно прошла мать Ленина свой долгий и трудный жизненный путь. Еe жизнь - пример великой любви к детям. У нее учиться нам высокому материнскому подвигу.

Из старинного журнала…

Ульянов Илья Николаевич (1831—1886), русский педагог-демократ. Организатор народного образования в Симбирской губернии, где был инспектором (1869—1874), затем директором народных училищ (1874—1886). Сторонник всеобщего равного для всех национальностей образования.

Каракозов Дмитрий Владимирович (1840—1866), русский революционер. Неудачно стрелял в Александра II — 4. IV. 1866 года. Повешен.

Ульянов Александр Ильич (1866—1887), один из участников террористической фракции «Народная воля». Участник подготовки покушения на Александра III — 1. III. 1887 года. Повешен.

В каждой, даже самой благополучной, семье свои темные углы и тайны. Но если ваша семья не вплыла в фокус истории, то ее дела, проблемы, секреты интересны лишь близким друзьям и соседям, а есть семьи, где один человек становится исторической личностью, и тогда его судьба и судьбы близких ему людей превращаются в народное достояние.

Обыкновенные люди любопытны к судьбам великих, желая примерить на свои плечи нечто безразмерное. Когда им кажется, что примерка удалась, душа наполняется сознанием своей значимости, ощущением своей непосредственной причастности к необыкновенному, возникает иллюзия едва ли не равновеликости.

Вместе с большевиками в Кремль вошли их семейные тайны. У кого-то их не было. У кого-то были глубокие, политические или личные, уходящие корнями в прошлое человека. У кого-то отцовские и материнские — эти тайны бездонные, прикосновение к ним болезненно, ибо родители всегда — больная тема: мы все перед ними виноваты, даже когда виноваты они.

В интеллектуальных кругах Франции второй половины девятнадцатого века было неприлично называть великим Наполеона Бонапарта, хотя страна жила по законам и нормам, им составленным.

Сегодня в определенных российских интеллектуальных кругах неприлично называть великим человеком Владимира Ульянова-Ленина, хотя все эти люди есть не что иное, как продукты ленинских затей.

Фигура Ленина, с огромной амплитудой колеблющаяся ныне между плюсом и минусом, при всей кажущейся простоте, при всей известности каждого дня жизни, где можно с точностью до наоборот высчитать, в какие дни и часы встречался он с Инессой Арманд не только для обсуждения большевистских проблем, — эта фигура малоизвестна. Во всем. Начиная с семьи.

Официальный портрет Святого Семейства Ульяновых выглядит так: родители Владимира Ильича имели шестерых детей. Отец был инспектором народных училищ в Симбирске. Мать занималась домом и детьми, была отличная воспитательница и музыкантша. Дети дружили парами: старшие — Анна и Александр, средние — Ольга и Владимир, младшие — Мария и Дмитрий.

После смерти отца мать взяла на себя все семейные проблемы.

В 1887 году Александр Ульянов был арестован за подготовку покушения на императора Александра III. Мать пыталась спасти его — ездила в Петербург, подавала прошения. Увы, он был казнен. Ольга Ульянова умерла от тифа.

Сказав матери: «Мы пойдем другим путем», средний сын Владимир стал революционером и в 1917 году возглавил новую Советскую Россию. Анна, Мария, Дмитрий — тоже революционеры, помогали Ленину.

Все. Большего знать не полагалось. Да и было ли большее?

В конце 40-х годов ХХ века во многих театрах Советского Союза с большим успехом пошла пьеса Ивана Попова «Семья». В Москве она была поставлена в Театре имени Ленинского комсомола. В центре действия — образ матери Ленина, Марии Александровны Ульяновой, пережившей казнь старшего сына Александра и благословляющей среднего сына на путь революции.

Впервые на сцене был живой, незалакированный юноша Ленин, были переживания матери, которую отлично играла знаменитая актриса Софья Гиацинтова, сама в то время переживавшая, правда, иного рода, семейную драму: муж и режиссер Иван Берсенев оставил ее ради знаменитой балерины Галины Улановой.

На спектаклях «Семьи» в антрактах зрители перешептывались о страданиях Гиацинтовой, и эта история словно прибавляла спектаклю того, чего не хватало ему: любви, страсти, чувственного накала.

В пьесе «Семья» была сцена — разговор Марии Александровны с директором департамента полиции Дурново. Мать просила о свидании с арестованным Александром. Дурново говорил ей: «Мы разрешим вам свидание. Поговорите с сыном как мать, посоветуйтесь с ним. Положение-то ужасное. Да хранит нас Бог от тяжких испытаний, а все-таки смертный приговор как будто неминуем… Вот если бы установить, кто и как толкнул вашего сына…»

Почему я до сих пор не забыла этих слов: «Вот если бы установить, кто и как толкнул вашего сына»? Дурново в спектакле всего-навсего хотел знать имена злонамеренных товарищей Александра Ульянова, о чем же думаю я?

«Кто и как толкнул сына?» Кто толкнул? Куда?

Помню даже интонацию артиста, игравшего Дурново. Такая ласково-угрожающая.

Сейчас, во время всех и всяческих переоценок и пересмотров, легенды и сплетни столетней давности вдруг оживают, как мухи весной, и начинают летать между людьми, которым, в сущности, безразличны, хотя интересно послушать.

В годы хрущевской оттепели писательница Мариетта Шагинян, работая в архивах над материалами о семье Ульяновых, неожиданно натолкнулась на документы о том, что отец Марии Александровны, врач Александр Дмитриевич Бланк, был крещеный еврей. Шагинян явилась со своим открытием в ЦК КПСС.

— Этого еще не хватало! — сказали коммунистические интернационалисты, взволновавшись, как будто еврейская кровь в Ленине делала его то ли «врачом-убийцей» конца сороковых, то ли сионистом вроде Мозе Монтефиоре, жившим в конце прошлого века. — Забудьте об этом.

Но на роток Мариетты Шагинян нельзя было накинуть платок — вскоре весь интеллектуальный мир знал о нежелательных корнях в ленинском семействе. Кто посмеивался, говоря, что у него самого есть евреи в роду, кто возмущался, обвиняя Шагинян в том, что «она хочет отнять у русских их чистокровного вождя», кто убеждался в своей правоте: «человечество жить не сумеет без народа по имени „и“», имея в виду народ Израиля, кто был вообще равнодушен к такой информации.

Весной 1991 года в одной компании услыхала я легенду: будто бы мать Ленина, Мария Бланк, до замужества некоторое время была при царском дворе чуть ли не фрейлиной, завела роман с кем-то из великих князей, чуть ли не с будущим Александром II или III, забеременела и была отправлена к родителям, где ее срочно выдали замуж за скромного учителя Илью Ульянова, пообещав ему повышение по службе, что он регулярно получал в течение всей жизни. Мария родила первого своего ребенка, сына Александра, потом еще много детей, уже от мужа, а спустя годы Александр Ульянов узнал тайну матери и поклялся отомстить царю за ее поруганную честь. Став студентом, он связался с террористами и готов был покуситься на жизнь царя, своего подлинного отца. Легенда вызвала сомнения.

Первым ребенком в семье был не Александр, а Анна; кроме того, могла ли дочь еврея стать фрейлиной? Могла, если крещена в православии.

У Петра Великого был еврей-канцлер Шафиров; все его дочери стали фрейлинами императрицы и вышли замуж за знатных людей, влив свою будоражащую каплю крови в поколения князей Голицыных, Гагариных, Хованских, Долгоруковых, Барятинских, графов Головиных, Матюшкиных, Вильегорских. Но ведь там — царский канцлер, а тут всего лишь полицейский врач. И это могло быть, но…

Услышав эту легенду, я тихо ушла из интеллектуальной компании: не хотелось спорить, ибо мне было известно о семье Ульяновых нечто похожее, но не хватало фактов для спора с интеллектуалами.

Попов был социал-демократом, работал с Лениным в эмиграции, дружил с Инессой Арманд. Он уверял, что Инесса знала какую-то тайну семьи Ульяновых.

Я поместила легенду интеллектуалов в книгу «Кремлевские жены», где рассказала, как пыталась по историческим бумагам найти хоть какое-то подтверждение семейной тайны в поведении матери и сына перед его казнью, но — ничего не нашла.

После выхода в свет «Кремлевских жен» в своей многочисленной почте нахожу письмо от незнакомой мне Наталии Николаевны Матвеевой из Санкт-Петербурга:

«Вы правы, — пишет она, — дети семьи Ульяновых имели разных отцов. Мария Александровна была гордой женщиной и проповедовала свободную любовь.

Илья Николаевич Ульянов очень законопослушный человек, боготворил царя, и посещение церкви являлось для него обязательным ритуалом. Женившись, он пытался построить семью согласно своим понятиям: отец живет работой, мать — домом и детьми, но умная, вольная, передовая, по понятиям того времени, жена не дала себя закабалить. Долго пытались они найти общий язык, и наконец Ульянов сдался — перешел на такую работу, чтобы меньше бывать дома: сначала инспектором народных школ, потом стал директором, отдавая все свои силы и жизнь работе. Мария Александровна жила, как хотела. Илья Николаевич был вне семьи — редкий гость в доме.

Александр Ульянов родился в 1866 году от Дмитрия Каракозова, бывшего ученика Ильи Николаевича Ульянова в Пензенской гимназии. Каракозов в 1866 году стрелял в императора Александра II. Роман Каракозова с Марией Александровной в то время не был секретом для знакомых семьи Ульяновых.

Боясь разоблачений, связанных с близостью Каракозова к семье Ульяновых, Мария Александровна сбросила с крутого откоса в Нижнем Новгороде малолетнего Сашу, и лишь счастливая случайность не дала завершиться этому преступлению. Александр Ульянов родился шестипалым. Это считается дьявольской метой. Роковое падение с откоса сделало его горбатым. Илья Николаевич, глава семейства, не любил его, не признавал своим сыном. Рожденный всего за четыре дня до выстрела Каракозова, Александр Ульянов был внешне и внутренне очень похож на своего реального отца.

В семье Ульяновых был друг дома, врач Иван Сидорович Покровский, незаконный сын всем известного музыковеда и литератора Улыбышева. Покровский приехал в Симбирск одновременно с Ульяновыми в 1869 году, он был революционно настроен, распространял нелегальную литературу из типографии Войнаральского, воспитывал детей Ульяновых, снабжая их революционными книгами, и фактически был хозяином в доме Марии Александровны, муж которой всегда находился в разъездах. В Симбирске все настолько привыкли, что Мария Александровна и Иван Сидорович всегда вместе, что Володе выдали аттестат на имя Владимира Ивановича Ульянова, а потом зачеркнули отчество и надписали над ним: «Ильич».

Кроме всем известных шестерых детей, у Марии Александровны было еще трое, которые умерли вскоре после рождения. Известны имена двоих: Николай и еще одна Ольга…

Младший сын Ульяновых, Дмитрий, рожден от Покровского — Дмитрий тоже стал врачом…

Друг семьи Ульяновых, провинциальный драматург Валериан Назарьев, написал пьесу «Золотые сердца», где были черты истории семьи Ульяновых. Пьеса шла в 80-х годах прошлого века на сцене Малого театра…

Он же был автором статьи «Из весенних воспоминаний члена Симбирского уездного училищного совета», напечатанной в «Симбирских губернских ведомостях» от 1894 года, где написал об Илье Николаевиче Ульянове много добрых слов, отметив, что тот «не знал, что делалось в его семье, как и чем занимались дети»«.

Я не собиралась верить Матвеевой, слишком смелы были сообщения, но они волновали меня.

«Чтобы поверить, нужно проверить» — поется в песенке. Кого спрашивать?

В 1988 году московское Издательство политической литературы сделало попытку собрать в одном издании литературное наследие старшей сестры Ленина, Анны Ильиничны Ульяновой-Елизаровой. И появилась книга: «О В.И.Ленине и семье Ульяновых». Наталия Матвеева прислала мне эту книгу, и первой моей мыслью было: «Почему, создавая бесчисленные тома ленинианы, наследники дела Ленина не нашли возможным издать эту небольшую книжку во времена Сталина, Хрущева, Брежнева? Почему лишь в годы перестройки могла она появиться?» И пустилась я путешествовать по книге, читать в строках и сквозь строки.

Анна Ильинична пишет об отце: «Он был искренне и глубоко религиозным человеком и воспитал в этом духе детей…»

«Так как отец мой был религиозен, то он ходил в сочельник ко всенощной, куда брал позднее и нас…»

«Когда отец, бывший всю жизнь искренне религиозным, спрашивал иногда Сашу за обедом: „Ты нынче ко всенощной пойдешь?“ — он отвечал кратко и твердо: „Нет!“ И вопросы эти перестали повторяться…»

Анна Ильинична — о матери: «Она отличалась ровным, твердым, но в то же время веселым и приветливым характером. Одаренная хорошими способностями, она изучала иностранные языки, музыку и много читала…»

«Мать моя, как все выросшие не в чисто национальной семье, не была богомольной и одинаково мало посещала как русскую церковь, так и немецкую…» (Бабушка по линии матери была немка. — Л.В.)

«Мария Александровна отличалась отсутствием предрассудков и большой энергией (выделено мной. — Л.В.). При скудных средствах и большой энергии она была весь день занята, твердость ее характера проявилась во весь рост во время ее последующих испытаний…»

Анна Ильинична — о брате Владимире: «Самоуверенный, резкий и проказливый мальчик…»

«Вполне правильной педагогическая линия отца была для брата Владимира, большой самоуверенности которого и постоянным отличиям в школе представляла полезный корректив. Ничуть не ослабив его верной самооценки, она сбавила заносчивость…»

Читая такое, понимаешь, почему книга Анны Ильиничны не издавалась.

О религиозности отца вряд ли было уместно вспоминать в самые атеистические советские годы.

Об отсутствии предрассудков у матери — тоже.

О самоуверенности Владимира Ильича — тем более.

Конечно, не стала бы я искать подтверждения нелепицы о том, что мать столкнула сына с откоса. Но в воспоминаниях Анны Ильиничны неожиданно читаю: «Помню нижегородский откос — аллеи, разведенные по крутому склону к Волге, — с которого Саша упал раз и покатился, напугав мать. Очень ясна перед глазами картина: мать, закрывшая от страха глаза рукой, быстро катящийся вниз по крутому склону маленький комочек, а там, на нижней дорожке, некий благодетель, поднявший и поставивший на ноги брата».

Почему эта решительная и твердая женщина, отличающаяся большой энергией, не бежит опрометью вниз, за своим падающим с откоса ребенком?

Я опросила не менее сотни женщин, что бы сделали они в подобной ситуации. Все были единодушны — вниз! Некоторые предположили возможность шока…

Трудно судить.

В голове моей зазвучали слова Дурново из пьесы «Семья»: «Кто и как толкнул вашего сына?»

Сама толкнула вниз с откоса? И писатель Попов знал это?!

Нет, не о том говорил Дурново — не нужно притягивать за уши разные ситуации…

Петербургская газета «Северная почта» от 11 мая 1866 года, рассказывая подробно о личности человека, покусившегося на жизнь Александра III, сообщает, что Дмитрий Каракозов в 1850 году окончил курс в Пензенской гимназии (Ульяновы тогда жили в Пензе, и Илья Николаевич преподавал в гимназии), поступил в Казанский университет, потом перешел в Московский. Пенза — единственное, что хоть каким-то намеком могло связать имена Марии Александровны и Каракозова. И сегодня в Пензе известен факт: семья Ульяновых и семья Каракозовых жили в одном доме.

Дмитрий Каракозов родился в 1840 году. Он был на пять лет младше Марии Бланк.

Александр Ульянов взят под стражу за подготовку покушения на Александра III 1 марта 1887 года.

О чем говорят эти даты? Ни о чем. Разве что о возможности Александра быть сыном Каракозова. Или о том, что Ульянов мог готовиться вместе со своей террористической группой убить Александра III 4 апреля — день в день с выстрелом Каракозова, но осведомленная царская полиция взяла террористов более чем за месяц до назначенного срока. Однако для того, чтобы таким образом почтить память Каракозова, не обязательно быть его сыном.

Накануне покушения Каракозова нигде не могли найти. Матвеева высказывает предположение, что он присутствовал при рождении сына, а потом вернулся в Петербург.

Не докажешь.

Александр Ульянов стал студентом Петербургского университета. Он изучал кольчатых червей и не собирался менять их на революцию. Отец его умер в январе 1886 года. Александр на похороны не поехал — по воспоминаниям Анны Ильиничны, мать не хотела травмировать его (?) и не советовала приезжать, но сама Анна Ильинична на похороны отца приезжала. (Почему ее можно было травмировать?) Лето этого же года Александр Ульянов провел с матерью в имении Алакаевка. И, вернувшись в Петербург, стал готовиться к покушению.

Что повлияло на него?

Могла ли мать тем летом, после смерти Ильи Николаевича, открыть сыну тайну его рождения, если такая была, и юноша решил довести до конца дело Дмитрия Каракозова?

Мог ли кто-то еще, рядом с матерью, сформировать решение Александра идти путем террора? Кто? Покровский? Есть ли основания так думать?

Анна Ильинична в своих знаменательных воспоминаниях пишет: «Брали мы Писарева, запрещенного в библиотеках, у одного знакомого врача, имевшего полное собрание его сочинений».

В другом месте этой же книги встречаем: «Мы читали с Сашей Писарева, которого тогда уже в библиотеках не выдавали, которого доставали у нашего домашнего доктора, имевшего полное собрание сочинений».

«Знакомый доктор», «домашний доктор»…

Иван Сидорович Покровский был этим доктором.

Почему Анна Ильинична, упоминая в мемуарах имена людей даже мало знакомых, опускает имя и фамилию человека, которому вместе с братом обязана столь важным чтением первых запрещенных книг, сформировавших их революционное сознание?

Не домашний ли революционно настроенный врач посоветовал Марии Александровне назвать Александру имя его настоящего отца, чем повлиял на весь последующий путь юноши?

Похоже, Анне Ильиничне неприятно сознание, что кто-то, встретив имя Покровского на страницах ее мемуаров, вспомнит тайну, и она прилагает все силы, чтобы тайна не всплыла.

Валериан Назарьев, драматург и, как утверждает Наталия Николаевна Матвеева, автор пьесы о семье Ульяновых, заклеймен Анной Ильиничной в заметке, написанной ею по поводу опубликованных им в Симбирске воспоминаний об Илье Николаевиче Ульянове. Читая ее заметку, можно подумать, что Назарьев выступил против Ильи Николаевича.

В Ленинской библиотеке я получила назарьевскую брошюрку с панегириками отцу Анны Ильиничны: «Ульянов был просветителем целой губернии, строителем сельских школ, вечным просителем у земства лишнего гроша на школы… беспримерным тружеником» — и так до конца брошюры.

И была там одна лишь фраза, даже часть ее: «…не знал, что делалось в семье, как и чем занимаются дети». Анна Ильинична осуждает именно эту фразу, возмущается, пылает гневом: отец знал, что делалось в семье, и много времени уделял своим детям.

Вот в точности целиком «крамольная» фраза Назарьева: «Что делалось в семье, как велось домашнее хозяйство, откуда являлся новый вицмундир на место пришедшего в совершенную негодность старого вицмундира, каким образом в кармане оказался носовой платок, как и чем занимаются дети, ничего этого Ульянов не знал, благодаря заботливости своей жены».

Что плохого?

Анна Ильинична явно увидела в словах Назарьева не то, что он сказал, а то, чего она не хотела бы найти в этих воспоминаниях. К тому времени уже существовала его пьеса «Золотые сердца». 11 × 12 ноября 1882 года она шла на сцене Малого театра. Ее единодушно ошикали, признав примером проникновения в репертуар театра реакционных пьес в катковском духе, объявили пасквилем на молодежь, земских деятелей, интеллигенцию и вообще на все передовое общество.

Пьеса, сюжет которой был взят из жизни родителей Ленина?! Пьеса, о которой при советской власти никто ничего не знал?! Случайно не знали или намеренно?

«Золотые сердца» обнаружились в архиве Малого театра.

Заведующая архивом Ольга Васильевна Бубнова положила передо мной рукопись в большом, со следами времени, сафьяновом переплете.

Желтые страницы исчерканы рукой режиссера. Пять актов. История девушки Маруси, обедневшей дворянки, которая сначала выходит замуж за человека, спасшего ее отца от разорения, потом уезжает от него в Петербург с возлюбленным, студентом-медиком. Студент возвращается, рассказывает страдающему мужу об успехах его жены, ставшей богатой литературной дамой. Но, как выясняется, она терпит в Петербурге фиаско и решает посвятить себя уходу за увечными. Муж просит ее вернуться — она отказывается. Все страдания происходят на фоне земских судов, не всегда справедливых, и рассуждений…

Какое все это имеет отношение к семье Ульяновых? Решительно никакого, если не стоять на точке зрения Матвеевой, считающей Марию Александровну любвеобильной, а Илью Николаевича многотерпеливым. Если же такую точку зрения принять, то можно, не без натяжки, увидеть Марию Александровну в ее тезке, героине Марусе, а Илью Николаевича — в муже героини, Алексее Петровиче Краснобаеве. Студента-медика можно соотнести с врачом Покровским.

Нетрудно и опровергнуть это предположение вышеприведенными словами того же Назарьева о заботливой жене Ульянова. Впрочем, заботливость жены и матери в жизни вполне уживается с желанием любить кого-то еще за пределами семьи.

На титульном листе пьесы «Золотые сердца» чьей-то рукой написано: «Провалилась торжественно!» (выделено мной. — Л.В.).

Прочтение этой слабой, почти беспомощной пьесы Назарьева сильно поумерило мой интерес к версии Наталии Николаевны Матвеевой, но дело ведь не в интересе, а в желании проникнуть в тайну — на пути такого желания всегда больше разочарований, чем открытий.

Версии… Недоказанные. Недоказуемые. Как докажешь отцовство Дмитрия Каракозова? Дмитрий — имя младшего сына Марии Ульяновой, родившегося в 1874 году, возможно, названного в честь Каракозова, а возможно, и нет. Не доказательство. Кто докажет, что мать сама сбросила крохотного ребенка с крутого откоса? Какие свидетельства есть об интимных отношениях Марии Ульяновой и Ивана Покровского? И вообще, какое все это имеет отношение к теме кремлевских детей?

Вроде бы никакого. Но задумаемся. Сын Марии Бланк-Ульяновой и брат террориста Александра Ульянова ввел в Кремль тех, о ком я пишу. Не было никакой необходимости ему открывать им все свои семейные тайны, но иметь сводного брата, рожденного от Дмитрия Каракозова, одного из первых русских революционеров, так ли уж плохо для большевика? Почему умолчание? Ленин хранит честь матери? Честь отца? Ему, провинциальному интеллигенту, неприятны были любовные истории, подобные вышеизложенным? Можно понять. Но тайны не только обладают свойством открываться — неоткрытые, они обрастают легендами. Ленинская легенда, в какой-то степени известная Попову и Арманд, возможно, была известна и другим большевикам. Необходимость скрывать ее породила традицию скрытности в других большевистских семьях. И, возможно, запреты на семейные отношения внутри Кремля, и нежелание «выносить сор из избы» изначально возникли на фундаменте тайн семьи Ульяновых.

Я рассказала о версиях Н.Н.Матвеевой бывшему секретарю по идеологии Пензенского обкома партии Георгу Васильевичу Мясникову, который в 70-х годах ХХ века создал в Пензе большой музей, посвященный Марии Александровне и Илье Николаевичу Ульяновым. Рассказала в надежде, что ему известно хоть что-нибудь, проливающее свет на эти версии.

Георг Васильевич впервые слышал о них. И, разумеется, подверг сомнению. Но сказал:

— Там что-то, конечно, было. Занимаясь организацией музея Ульяновых, я перерыл все без исключения тома ленинского собрания сочинений. Искал его высказывания об отце. Ни слова. Это казалось мне странным.

— А о матери? — спросила я с надеждой.

— Письма к матери, разумеется, известны. Но о ней — тоже ни слова.

Почему? Не крылась ли в ленинской закрытости какая-нибудь из этих версий? Или все версии плюс неизвестные нам?

Как бы то ни было, есть о чем задуматься не только мне, но и тем, кто захочет проследить преемственность пути от выстрела Дмитрия Каракозова к террористическим подготовкам Александра Ульянова и к действиям Владимира Ленина.

В сущности, все трое, каждый своим путем, готовили цареубийство. И не в том суть, где оно должно было произойти: у решетки Летнего сада, на улице Петербурга или в подвале Ипатьевского дома, — цель одна. Удалась она лишь третьему в этой цепи, Ленину. Но мысль о том, что она последовательно возникла в умах троих революционеров, связанных с именем Марии Александровны, при всей недоказуемости многих фактов, относится к разряду метаисторических1.

Мария Бланк, одна из пяти дочерей врача-выкреста Александра Бланка и немки Анны Грошопф, родилась в 1835 году, расцветала в пятидесятых — начале шестидесятых годов, когда тургеневские романы «Рудин» (1856), «Накануне» (1860), «Отцы и дети» (1862) давали, по нарастающей, читательницам России новые, смелые женские образцы для подражания, но всех их затмила героиня Чернышевского Вера Павловна в романе «Что делать?», увидевшем свет в 1864 году и взбудоражившем женские умы.

Как могла проявить себя женщина середины XIX века, еще не освобожденная от необходимости быть семейной рабыней? Лишь с помощью домашнего протеста: либо уходила от нелюбимого к любимому, либо умело распределяла свои чувства между двумя мужчинами. Думаю, живая Мария Александровна была куда более определенной фигурой, чем литературная Вера Павловна. Она произвела революцию в семье, открыто сочетая мужа и любовников, она же, народив детей от кого сама пожелала, сделала их всех революционерами не с помощью Ильи Ульянова, законопослушного гражданина, а с помощью революционера Ивана Покровского.

Любил ли ее Илья Николаевич и понимал ли ее порывы и прорывы? Страдал ли? Остается лишь догадываться. Ежедневное напоминание о Каракозове в имени младшего сына, да еще рожденного от Покровского, вряд ли было приятно законопослушному гражданину. Но и тут не следует спешить с выводами о человеке XIX века — Герцен и Огарев с помощью одной женщины, жены Огарева, ставшей женой Герцена, вовлекли себя и друг друга в тяжелейшие душевные муки, стараясь найти выход из любовного треугольника путем нравственных совершенствований. Счастья это не принесло ни им, ни их женщине. Но… «страдания возвышают душу». Окружение, если верить Матвеевой, осуждало Марию Александровну, так ведь кумушки — явление известное, для того и существуют, чтобы путать факты, затемнять события и травить необычную личность.

Кого любила она? Безумного Каракозова, смирного Ульянова, властного Покровского? Каждого по-своему? Любвеобильна…

Нет дыма без огня. И Попов, и Арманд ощущали тайну в семье Ульяновых. Анна Ильинична, возможно, знала ее.

Владимир Ильич? Знал?..

Чего боялись первые большевики, скрывая происхождение и подлинные факты семейных тайн Ленина?

Хотели быть чистенькими, начиная с родителей? Но что есть чистота — нравственность обывателя или искренность и правдивость потрясателя основ? И не странно ли — большевики, разрушившие основы, строили свои фундаменты на старой, доброй обывательской нравственности: тех же щей пожиже влей.

Мать Ленина такая, какою она предстает и в описаниях дочери Анны, и в материалах от Наталии Матвеевой, для меня куда интереснее, жизненнее, сильнее, драматичнее и ярче той, которую нам навязывали школы и университеты. Крещенная в православии полуеврейка, полунемка, засидевшаяся в девках до двадцати восьми лет, красивая и жизнелюбивая, вступив в официальный брак, нарожала детей и всех до единого отдала в жерло полыхающих костров революции. Именно ее чреву мы, сегодняшние, обязаны всем, что произошло с нашими отцами, дедами, братьями и с нами, ибо любимый ее сын Владимир, похоже, родившийся от безропотного, богобоязненного, официального отца Ильи Ульянова, сотворил наш век таким, каким мы его знаем, а все наши разноречивые суждения о Ленине лишь оттеняют величие и непознаваемость образа.

Но это всего лишь версия…

Лениниана дополняется Лениниадой. Вместе они смогут больше, чем порознь.

Как сказал поэт: «Века уж дорисуют, видно, недорисованный портрет».

Добавлю: начиная с родителей.

Читатели иногда говорят мне, что им не совсем ясна моя позиция по отношению к этой версии: верю я в нее или нет.

Исследуя Кремлениаду, не могу связывать те или иные факты с понятием веры. Могу изучать, предполагать, сомневаться, не сомневаться, но не больше.

Вероятность версии Матвеевой для меня очевидна, но она не факт. В ее пользу говорят два обстоятельства.

Первое — приведенное в «Кремлевских женах» воспоминание присутствовавшего при последнем свидании Марии Александровны с сыном Александром молодого прокурора Князева, который записал слова Александра: «Представь себе, мама, двое стоят друг против друга на поединке (подчеркнуто мной. — Л.В.). Один уже выстрелил в своего противника, другой еще нет, и тот, кто уже выстрелил, обращается к противнику с просьбой не пользоваться оружием. Нет, я не могу так поступить».

Эти слова в контексте новых знаний о семье Ульяновых приобретают новый смысл: Александр несомненно считает свой поступок не покушением, а дуэлью, в которой ему не за что извиняться перед противником. И сын, и мать, видимо, оба понимают подтекст всей ситуации: сын мстит за отца, сын убитого мстит сыну убийцы.

Второе — известная всему миру фраза царя Соломона: «Птица в небе, змея на камне, мужчина в женщине оставляют невидимые следы».

Что, в таком случае, можно утверждать относительно происхождения ульяновских детей без скрупулезных специальных исследований, не входящих в мою компетенцию?

В малоизвестных воспоминаниях подельника Александра Ульянова И.Лукашевича, опубликованных в июльском-августовском номерах журнала «Былое» за 1917 год, нахожу подтверждение матвеевским и своим домыслам: «Ни я, ни Ульянов не забрасывали своих университетских занятий из-за различных студенческих предприятий… (Лукашевич имеет в виду демонстрации и террор. — Л.В.) В 1886 году у нас составился кружок для изучения биологии, в который входили Ульянов, я, Туган-Барановский, Олейников и др. …Кроме того, Ульянов, я, Шевырев состояли членами научно-литературного общества».

Далее идет лето 1886 года, поездка Александра Ульянова в Алакаевку. В воспоминаниях Лукашевича обнаруживаю: «В конце октября или в начале ноября (1886 г.) мы, то есть я и Шевырев, предложили одному нашему общему знакомому З. присоединиться к нам для совместной террористической деятельности… Следует заметить, что Ульянов и Г. признавали также необходимость террористической борьбы, и потому мы сильно сблизились с ними».

Тот же Лукашевич оставил потрясающее свидетельство в конце своих мемуаров: «Помню, однажды как-то речь зашла о возможных арестах после покушения, и Говорухин сказал: „Кому-кому — а Лукашевичу достанется больше всех!“ Он имел в виду бомбы, приготовленные мною. А между тем степень моего участия не была выяснена следствием, для Ульянова же обстоятельства сложились самым несчастным образом… на него даже пало подозрение в виновности в том, чего он не делал. Ярко обрисовывая свое участие, он выгораживал других и своей смертью думал принести пользу своим товарищам. Когда на суде хозяйка квартиры Говорухина старалась уличить Шмидову в знакомстве с Андреюшкиным, Ульянов стал доказывать, что это он, а не Андреюшкин приносил разные вещи Шмидовой. Даже обер-прокурор Нехлюдов заметил на суде: „Вероятно, Ульянов признает себя виновным и в том, чего не делал“. Когда я увиделся с Ульяновым в первое заседание на суде (он сидел рядом со мной на 1-й скамье), то он, пожимая мне руку, сказал: „Если вам что-нибудь будет нужно, говорите на меня“, и я прочел в его глазах бесповоротную решимость умереть (подчеркнуто мной. — Л.В.). Да, это была светлая, самоотверженная личность».

Почему ни о ком, кроме Александра Ульянова, Лукашевич в воспоминаниях не сказал ничего подобного?

Что стояло за самоотверженностью Александра, еще недавно посещавшего не террористические сходки, а собрания литературного общества? Желание повторить судьбу Каракозова? Отомстить за него? Отомстить за себя? Кому? Или все-таки официальная версия: несправедливость жизни и жажда свободы привели светлую личность к террору? Так скоропостижно?

В безответности всех этих и многих других возможных вопросов скрыт один ответ: у Александра Ульянова были свои личные основания в дни суда выделить себя из группы товарищей, чтобы умереть с сознанием, что его невидимая дуэль с царем состоялась. И лишь они вместе с матерью знали истинную причину этой дуэли.

Мария Александровна Ульянова. © / public domain

6 марта 1835 года родилась Мария Бланк-Ульянова, мать лидера социалистической революции в России Владимира Ленина.

Никого не жалко, никого…

В советский период отношение к образу Марии Александровны Ульяновой, матери Владимира Ильича Ленина, по понятным причинам было подчёркнуто почтительное. Мать вождя социалистической революции удостаивали только положительных эпитетов, поскольку женщина, родившая «самого человечного человека», просто не могла предстать в дурном свете.

С распадом Советского Союза, сопровождавшимся волной антикоммунистической истерии, поношению подвергся не только сам Ленин, но и все его ближайшие родственники.

Не пощадили и мать. Марии Ульяновой приписывались все смертные грехи: от сексуальной распущенности вплоть до воспитания из своих детей фанатиков-террористов для сведения личных счётов с царской семьёй.

Особенно распространённой в постсоветские годы стала версия о том, что мать вождя революции была близка с императором Александром III, и плодом этих отношений стал старший сын Марии Ульяновой - Александр.

Мария Александровна Ульянова.
Репродукция фотографии из архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
Фото: public domain

Фрейлина и император

Согласно этой версии, Мария Ульянова, в девичестве Мария Бланк, в молодости состояла фрейлиной при императорском дворе. На фрейлину обратил внимание будущий император, а на тот момент - великий князь Александр Александрович. Роман фрейлины и великого князя завершился рождением сына, которого мать назвала Александром в честь отца.

Великий князь планировал устроить будущее своей любовницы и незаконнорождённого сына, однако пылкая фрейлина завела новые отношения, в результате которых она снова забеременела и родила дочь Анну.

Поскольку великий князь к этому ребёнку отношения не имел, то решил избавиться от неверной любовницы, отправив её подальше от столицы. Для этого её срочно выдали замуж за некоего Илью Ульянова, который, по версии наиболее радикальных историков, являлся гомосексуалистом. Сосланная из Петербурга Мария Бланк-Ульянова продолжала вести достаточно свободный образ жизни, родив ещё четверых детей.

Обиженная на царя женщина раскрыла старшему сыну тайну его рождения, и повзрослевший Александр решил отомстить императору, так подло обошедшемуся с ним и матерью.

«Мы пойдём другим путём».
Картина П. Белоусова с юным В. И. Лениным и М. А. Ульяновой после казни А. И. Ульянова.

Попытка покушения, однако, не удалась, и Александр Ульянов был повешен. Казнь старшего брата подтолкнула на путь мщения и Владимира Ульянова…

Более умеренные исследователи историю про гомосексуальные наклонности Ильи Ульянова и распутную жизнь его супруги в Симбирске не поддерживают, но настаивают - роман Марии Бланк и великого князя Александра Александровича был, и Александр Ульянов действительно был сыном будущего императора.

В качестве доказательства многие ссылаются на известную писательницу Мариэтту Шагинян, якобы нашедшую в 1970-х годах в архивах подтверждение этой истории, но получившую строгий запрет на публикацию данных фактов от советского руководства.

Мария Бланк в списках не значится

Так могла ли быть Мария Ульянова любовницей императора и родить от него сына?

Мария Александровна Бланк родилась 6 марта 1835 года в семье врача-физиотерапевта, надворного советника Александра Дмитриевича Бланка. Матерью её была Анна Ивановна Гроссшопф, родителями которой были немец Йоганн Гроссшопф и шведка Анна Эстедт.

Александр Дмитриевич Бланк был успешным врачом, достаточно обеспеченным, но знатного происхождения не имел. Не была представительницей знатного рода и его супруга.

А в Российской империи фрейлинами императорского двора могли стать только представительницы знатных родов. У Марии Бланк шансов на это не было никаких. Потомственное дворянство Марии Ульяновой и её детям было оформлено только после смерти мужа, для того чтобы вдова с шестью детьми могла получать достойную пенсию.

Ещё один факт, разрушающий всю версию о романе с великим князем. Списки всех фрейлин императорского двора велись в России непрерывно с 1712 года, и имени Марии Бланк в них нет.

Памятник И. Н. и М. А. Ульяновым в Пензе у здания бывшего Дворянского института.
Фото: Commons.wikimedia.org

Слишком молод для романов

Более того, известно, что Мария Бланк, действительно родившаяся в Петербурге, покинула этот город вместе с семьёй в 1841 году и вновь в него приехала в 1887-м, когда арестовали Александра Ульянова.

На момент отъезда Марии Бланк было шесть лет - роман с императором не закрутишь при всём желании.

А к моменту отъезда 6-летней Маши из Петербурга её предполагаемого любовника ещё не было на свете - Александр III , который был на 10 лет моложе, родился только в 1845 году.

Детство и юность Марии Бланк прошли в Казанской губернии, в деревне Кокушкино. В 1861 году девушка, получившая отличное домашнее образование, приехала в гости к сестре в Пензу, где познакомилась с сослуживцем её мужа - Ильёй Ульяновым, работающим учителем математики в Пензенском дворянском институте.

Илье Ульянову к тому времени было 30 лет, Марии Бланк - 26, а великому князю Александру Александровичу - 16.

Памятник Володе и Марии Александровне Ульяновой у здания Уссурийского цирка.
Фото: Commons.wikimedia.org

Любители сенсаций забыли про Анну

Спустя два года, когда великий князь только достиг совершеннолетия, Илья Ульянов вступает в брак с Марией Бланк. Молодая семья переезжает в Нижний Новгород, где Илья Николаевич становится старшим учителем физики и математики в Нижегородской мужской гимназии.

Согласно версии о романе между Марией Ульяновой и Александром III, первым у неё родился сын, Александр. Удивительно, но здесь сторонники версии допускают грубейшую ошибку. Дело в том, что старшим ребёнком в семье Ульяновых была дочь Анна, родившаяся в 1864 году.

Если верить сторонникам этой теории, то надо согласиться с тем, что 20-летний наследник престола крутил роман с 30-летней секретной замужней фрейлиной, не внесённой ни в какие списки, с годовалой дочерью и супругом в Нижнем Новгороде.

Продолжать, очевидно, не имеет смысла. Родившийся в 1866 году Александр Ульянов ни при каких обстоятельствах не мог быть сыном Александра III, как не мог быть и сыном террориста Каракозова, покушавшегося на Александра II, - версия о том, что Мария Ульянова и Каракозов могли хотя бы один раз встретиться, не находит ни единого подтверждения.

Поборники свободы и демократии, разоблачавшие прегрешения советского режима, в 1990-х годах в желании растоптать ненавистных персонажей опустились настолько низко, что не щадили память их родных и близких.

Мать поддержала выбор детей

Жизнь Марии Александровны Ульяновой была не самой простой. На её плечи легли заботы о воспитании шестерых детей, и, как ни относись к представителям семьи Ульяновых, нужно признать, что были они людьми высокообразованными. И в этом безусловная заслуга Марии Ульяновой.

После смерти Ильи Ульянова, человека, чьи заслуги на ниве российского образования были вознаграждены пятью орденами Российской империи, семья лишилась главной опоры. Мария Александровна несла этот груз за двоих.

Ей пришлось пережить немало тяжких моментов. Старший сын Александр, талантливый и способный молодой человек, во время учёбы в Санкт-Петербургском университете увлёкся радикальными революционными идеями, что и привело его к идее покушения на царя и, как следствие, на виселицу.

Спустя четыре года, в день казни старшего брата, от брюшного тифа умерла средняя дочь Ольга, мечтавшая стать врачом. Ей было 19 лет.

Могила Ульяновой на Литераторских мостках в Санкт-Петербурге.

Средний сын Владимир, как и старший брат, увлёкся революционными идеями и впоследствии заразил ими всех своих братьев и сестёр.

Можно спорить о том, насколько революционные идеи Владимира Ульянова были справедливы, но речь сейчас не об этом.

На долю детей Марии Ульяновой, выбравших свой путь, пришлось немало испытаний. Заключения, ссылки, вынужденная эмиграция…

Мария Александровна Ульянова осталась со своими детьми, не обращая внимания на косые взгляды и упрёки. Она поддержала их выбор, потому что не могла поступить иначе.

Торжества революции, лидером которой стал Владимир Ульянов-Ленин, она не увидела. Мария Александровна Ульянова умерла в 1916 году.

В конце 1980-х годов из уст Анатолия Собчака прозвучало утверждение о якобы существующем завещании Владимира Ильича Ленина, в котором он просил похоронить его рядом с матерью, на Волковском кладбище Петербурга.

Это желание было бы вполне объяснимым, однако правда заключается в том, что подобного завещания никогда не существовало в природе.

А для того, чтобы быть рядом, Марии Александровне и её сыну Владимиру не нужно ни завещаний, ни разрешений.

Они всегда вместе.

Мария родилась 6 марта 1835 года в Санкт-Петербурге. Ее отец, Александр Дмитриевич Бланк, окончил в 1824 году Медико-хирургическую академию, работал врачом-акушером и физиотерапевтом в различных городах России. В 1829 году в Петербурге он женился на Анне Ивановне Гроссшопф, немке из богатой семьи. Но Анна умерла рано, в 1838 году. Остались дети: мальчик и пятеро девочек. Их стала воспитывать родная сестра их матери, бездетная вдова Екатерина.

Затем А.Д. Бланк работал в должности инспектора госпиталей оружейного завода в Златоусте. В 1847 году он вышел в отставку и уехал в Казань, где в 42В км от города купил имение Янсалы (Кокушкино) площадью более 500В га и 39 душ крестьян.

Детские и юношеские годы Марии Бланк прошли в Кокушкине. Там она жила вместе со своей большой семьей в 1847–1863 годах. Выросшая в деревне, Мария получила хорошее домашнее образование под руководством тетки, заменившей детям мать; изучила немецкий, французский и английский языки, русскую и западную историю. Хорошо знала русскую и европейскую литературу, играла на фортепиано, и, как всякая будущая хозяйка, была обучена рукоделию и ведению домашнего хозяйства. В семье Бланка дети говорили по-немецки. А поскольку в деревне, да и в городе, не было немецких школ, то, естественно, они вынуждены были обучаться в русских учебных заведениях. Заметим, что Ленин хорошо знал немецкий язык и часто применял его при общении с близкими и знакомыми, хотя в дворянских семьях, как известно, принято было говорить на французском языке.

Осенью 1861 года в семье своей старшей сестры Анны Мария Бланк познакомилась с учителем физики и математики этого института Ильей Николаевичем Ульяновым. Он был родом из бедных мещан Астрахани. В раннем детстве лишившись отца, крепостного крестьянина, а позднее портного-ремесленника, он лишь с помощью старшего брата получил среднее, а затем и высшее образование.

Благодаря настойчивому труду и выдающимся способностям, преодолевая нужду, И.Н. Ульянов сумел окончить Казанский университет, получил дворянство, стал инспектором народных училищ Симбирской губернии.

Весной 1863 года состоялась их помолвка, а 6 сентября 1863 года 32-летний И.Н. Ульянов и М.А. Бланк, которая по тем временам в свои 28 лет считалась старой девой, обвенчались. Тогда же, в 1863 году, Мария Бланк экстерном сдала экзамены и получила звание учительницы начальных школ.

В замужестве Мария Александровна родила восьмерых детей, четырёх сыновей и четырёх дочерей (Николай и Ольга умерли во младенчестве). Анна (1864–1935), Александр (1866–1887), Ольга (1868–1869), Владимир (1870–1924), Ольга (1871–1891), Николай (1873–1873), Дмитрий (1874–1943), Мария (1878–1937) стали революционерами.

Личный пример родителей оказывал на детей большое влияние. Дети видели, сколько сил отдает отец делу народного просвещения, как строго относится он к себе и своим обязанностям, какую радость приносит ему открытие каждой новой деревенской школы. Вся жизнь отца, его энергия, способность целиком отдаваться любимому делу, внимательное отношение к простым людям, скромность во всем имели огромное воспитательное значение. Авторитет отца и любовь к нему в семье были очень велики.

Мария Александровна свою жизнь целиком посвятила семье, детям, которых стремилась воспитать честными, образованными, идейными людьми. Обладая исключительными педагогическими способностями, оказала огромное влияние на воспитание детей, понимала их революционные стремления, была их другом.

С необычайной стойкостью и мужеством переносила она несчастья, обрушившиеся одно за другим на семью Ульяновых.

В январе 1886 года Мария Александровна потеряла мужа. Он умер в Симбирске в возрасте 54 лет скоропостижно, от кровоизлияния в мозг. После его смерти вдове с шестерыми детьми пришлось взять все заботы семьи на свои плечи. Мария Александровна начала хлопотать о пенсии, это прошение было быстро удовлетворено. Полученная пенсия составляла 100 рублей в месяц.

Александр в 1883 году окончил Симбирскую гимназию с золотой медалью и поступил на естественный факультет Петербургского университета, где блестяще учился. Александр был идеальным в нравственном отношении человеком, обладавшим необыкновенной силой ума. Он стал участвовать в студенческих нелегальных собраниях, демонстрациях, вёл пропаганду в рабочем кружке. 1В марта 1887 года в Петербурге за участие в подготовке покушения на царя Александра III он был арестован. Вслед за ним была арестована и его сестра Анна, которая с 1883 года тоже жила в Петербурге, обучаясь на Бестужевских высших женских курсах. О революционной деятельности детей в семье ничего не знали. Об аресте Александра и Анны в Симбирск написала родственница Ульяновых.

На Владимира легла нелегкая задача – подготовить к печальному известию мать и в эту тяжелую минуту быть ей моральной поддержкой. Арест Александра Ульянова и обвинение в террористическом заговоре против императора стали настоящим шоком для его родных и близких – Марии Александровны, сестер и брата Владимира. Мария Александровна незамедлительно уехала в Петербург. Она всегда была с тем из детей, кому грозила опасность, чьё положение было особенно тяжёлым. Она пишет прошение императору Александру III: «Если у сына моего случайно затуманился рассудок и чувство, если в его душу закрались преступные замыслы – Государь, я исправлю его». На прошение матери Ульянова позволить ей свидание с сыном была наложена такая резолюция: «Если госпожа Ульянова будет справляться, объявить, что свидания не разрешены». Она деятельно хлопотала, чтобы спасти сына от смерти, но все ее хлопоты оказались бесполезны. 20 мая 1887 года состоялась казнь.

8 апреля 1887 года вышло высочайшее повеление сослать в Восточную Сибирь на 5 лет Анну Ульянову. Однако отбывала ссылку Анна не в Сибири, а в Кокушкино, Казани и Самаре.

В конце июня 1887 года семья Ульяновых покинула Симбирск. Месяц они жили в деревне Кокушкино, а потом поселилась в Казани, где Владимир поступил на юридический факультет университета. В декабре 1887 года Владимир Ульянов в числе других активных участников студенческой сходки был исключен из университета. Ему было воспрещено проживать в Казани, и 7 декабря он был выслан в Кокушкино под негласный надзор полиции. Там он жил с матерью, младшим братом Дмитрием и сестрой Марией. Осенью 1888 года Ульянову было разрешено вернуться в Казань.

В Казани Ульяновы проживают до 1889 года. Чтобы уберечь Владимира от участия в студенческих революционных кружках, Мария Александровна спешно купила хутор в Самарской губернии, и в мае 1889 года все семейство подальше от греха перебралось туда. Но, как известно, Владимир Ульянов полностью отдался революционной борьбе, что в дальнейшем было связано с арестами, ссылками и эмиграцией.

В 1890 году дочь Марии Александровны Ольга была принята на Высшие женские (Бестужевские) курсы в Санкт-Петербурге. Там она училась на физико-математическом отделении. Рисовала, знала английский, немецкий, французский языки, изучала также шведский. Мечтала стать врачом. Через полгода учёбы Ольга Ульянова заболела брюшным тифом и умерла в боткинской больнице. Она скончалась в возрасте 19 лет, точно в день 4-й годовщины казни старшего брата.

Младшая дочь Мария в 1897–1899 годах слушала лекции в Брюссельском университете, в 1904–1905 годах жила в Женеве, в 1908–1909 годах посещала Сорбонну.

Младший сын Дмитрий в 1901 году окончил медицинский факультет Юрьевского (Тартуского) университета. Но стал иметь собственный заработок только в 28 лет. В 1897 году Дмитрий Ульянов был в первый раз арестован, а с 1898 года жил под гласным надзором полиции в Подольске. Впоследствии, до 1917 года он арестовывался неоднократно.

Много горя выпало на долю Марии Александровны. Как и все матери, чьи дети находятся в тюрьме, она ходила на свидания, носила передачи, часами просиживала в ожидании в полутемной приемной Дома предварительного заключения. Хлопотала о переводе детей, отбывающих наказания, из одного места в другое. Дети не вылезали из ссылок и тюрем. Девятнадцать арестов своих детей пережила она. Случалось, что в тюрьме оказывалось сразу четверо. Счастливым не стал никто из шестерых ее детей. Мать страшно переживала за каждого. Она жила в такое время, когда невозможно было удержать детей от борьбы. Последние годы жизни проводила в тюремных очередях на свидания, хлопотах о смягчении наказания, поездках в ссылки и за границу. Продала всю недвижимость и вырученные деньги ежемесячно и исправно посылала детям – Володе за границу, девочкам – в ссылку.

Все дети Ульяновых горячо любили и уважали свою мать.

Мария Александровна Ульянова умерла 25 июля 1916 года. Ее похоронили на Волковском кладбище в Петрограде. На Литераторских мостках с 1952 года существует мемориал семьи Ульяновых. Здесь покоится не только М.А. Ульянова, но Ольга Ильинична, Анна Ильинична и муж Анны Марк Елизаров.

В советскую эпоху имя Марии Александровны Ульяновой произносилось с благоговением – ведь это была мать самого Ленина, женщина, воспитавшая вождя пролетариата! Но пришли иные времена, и в прессе стал появляться компромат на многих коммунистических кумиров. Не пощадили и Ульянову.

Мать революционеров

Мария Александровна Ульянова в девичестве носила фамилию Бланк. Она появилась на свет 6 марта 1835 года в семье врача-физиотерапевта, надворного советника Александра Дмитриевича Бланка.

Детство и юность Маша провела в деревне Кокушкино Казанской губернии. В 1861 году она гостила в Пензе у сестры и познакомилась с другом ее мужа - преподавателем математики Пензенского дворянского института Ильей Николаевичем Ульяновым. Ей на тот момент исполнилось 26 лет, Ульянову – 30. Два года спустя они поженились.

Позднее семья перебралась в Симбирск, где Илья Николаевич служил инспектором, а затем директором уездных училищ. Он умер в 1886 году, оставив жену с шестью детьми.

Вскоре на семью обрушился еще один жестокий удар. Старший сын Александр, студент физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, примкнул к народовольцам и был обвинен как участник заговора, готовившего покушение на царя. Молодого человека приговорили к повешению.

Мария Александровна поддержала выбор своих оставшихся в живых детей – все они, как и Александр, стали революционерами. Правда, до самой революции она так и не дожила – скончалась 25 июля 1916 года.

Дочь еврея?

Тщательно скрывавшимся фактом биографии вождя стали его еврейские корни. Уже в постсоветские времена всплыли архивные документы о том, что дед Ленина с материнской стороны был евреем, крещеным в православие. При рождении звали его Израилем Мойшевичем. Его сыновня Абель и Израиль в крещении получили имена Дмитрия и Александра. Последний и стал отцом Марии Бланк.

В середине 1920-х годов исследователь Юлиан Оксман, изучая родословную вождя, нашел в архивах Ленинской библиотеки прошение одной из еврейских общин Минской губернии начала XIX века об освобождении от подати некоего мальчика по фамилии Бланк, так как тот является «незаконным сыном крупного минского чиновника».

Некоторые сотрудники Ленинградского областного архива и архива в Житомире были уволены в 1965 году после обнаружения ряда документов, касающихся происхождения Александра Дмитриевича Бланка. Копии бумаг были изъяты и у писательницы Мариэтты Шагинян, которая успела побывать в Житомирском архиве, работая над своей «Ленинианой». Впервые эти документы были опубликованы в Нью-Йорке в 1991 году.

Сын против отца?

Самой распространенной «мифологической» версией, связанной с именем Марии Александровны, стал приписываемый ей роман с самим российским императором Александром III.

История была такая. Мол, в молодости Мария Бланк служила фрейлиной при императорском дворе. На миловидную девушку обратил внимание великий князь Александр Александрович, и она ответила взаимностью. От этой любовной связи родился старший сын Марии, которому дали имя Александр в честь отца.

Когда сын Александр вырос, Мария раскрыла ему тайну его происхождения, и он так сильно обиделся на родного отца за то, что тот не признал его, что решил убить царя!

Между тем, с 1712 года в России велись списки всех фрейлин императорского двора, и никакая Мария Бланк в них не значится. Да и как могла стать придворной фрейлиной дочь врача, который был хоть и обеспеченным человеком, но не имел дворянского происхождения? Да еще и еврея?

Известно, что Мария Бланк действительно родилась в Петербурге. Но семья Бланк покинула его в 1841 году, когда девочке было всего шесть лет. В этом возрасте она никак не могла закрутить роман с кем бы то ни было. Более того – Александр III был десятью годами моложе ее и появился на свет лишь в 1845 году!

Существует еще одна «привлекательная» версия: якобы Александр являлся на самом деле сыном террориста Дмитрия Каракозова, прославившегося неудачным покушением на Александра II в 1866 году. Однако не существует никаких доказательств, что Мария Ульянова и Каракозов хоть раз встречались. Вероятно, данный миф возник лишь потому, что Александр Ульянов также был обвинен в попытке цареубийства и казнен.