Комментарии. Категории исторического материализма

Исторический материализм .
- 23.06.07 г.

Исторический материализм - наука о законах развития общества, основанная на материалистическом понимании мира и развития общества и базирующаяся трудах К. Маркса и В.И. Ленина. В нем история рассматривается как закономерный естественно-исторический процесс развития и смены общественно-экономических формаций, в результате которого утверждается коммунизм.
Исторический материализм основан на развитии положений диалектического материализма в области общественной жизни; ранее он составлял научно-историческую основу марксизма и предназначался для обеспечения коммунистического движения знаниями о развитии общества и построении коммунизма.
Исторический материализм исходит из положения о первичности материальной жизни общества по отношению к общественному сознанию, признает основой развития общества его материальную жизнь, общественное бытие. Под условиями материальной жизни понимаются, в первую очередь, окружающая природа, народонаселение и способ производства материальных благ. Духовная жизнь, общественное сознание считаются в историческом материализме вторичными, отражением объективной реальности, бытия общества, но не отрицается их значение для общества, их влияние на экономический базис.
Условия, обусловившие появление исторического материализма, связаны с появлением на исторической арене нового класса - пролетариата, с чем связано определение классовых противоречий и противоречий материального порядка как причин социально-политических конфликтов и движущей силы истории Нового времени.

Сущность исторического материализма явно и однозначно выражена в предисловии к труду К. Маркса «К критике политической экономии», в котором определяются производственные отношения, соответствующие определенной ступени развития производительных сил и образующие реальный базис, которому соответствуют определенные формы общественного сознания, а способ производства определяет социальные, политические и духовные процессы и институты в обществе - надстройку; социальные революции происходят, когда характер материальных производительных сил вступает в противоречие с производственными отношениями, и тогда надстройка, которая обычно является гораздо более консервативной, перестает соответствовать развитию производства и, фактически, становятся тормозом экономического развития общества. При этом следует отметить, что исторический материализм утверждает первоначальность изменения производительных сил (за счет совершенствования орудий производства) после чего происходит изменение производственных отношений, причем именно новые, появляющиеся производственные отношения являются главной и решающей силой развития, затем становясь тормозом развития производительных сил; и процесс циклически повторяется, определяя переход от одного общественного строя к следующему, смену общественно-экономических формаций. (Однако это положение находится в противоречии с утверждением о наличии высшей, последней стадии развития общества - коммунизма.)

После смерти В.И. Ленина научное развитие исторического материализма практически прекратилось, превратилось в толкование работ основоположников и было догматизировано.

Термин «исторический материализм» Энгельс применил для «обозначения того взгляда на ход всемирной истории, который конечную причину и решающую движущую силу всех важных исторических событий находит в экономическом развитии общества, в изменении способа производства и обмена, в вытекающих отсюда разделений общества на различные классы и в борьбе этих классов между собой». В дальнейшем материалистическое понимание истории стало рассматриваться в качестве основополагающего принципа исторического материализма как науки об обществе.

Открыв материалистическое понимание истории, Маркс и Энгельс внесли существенный вклад в научное понимание общества, создали образцы диалектико-материалистического объяснения социальной жизни. Их первое научное видение человеческого общества было научным в классическом ньютоновском понимании мира, где закон тождественен необходимости, повторяемости. На этой основе формировалась марксова идея о сознательном планомерном переустройстве мира на основе знания его законов.

Создание материалистического понимания истории, раскрытие роли материального производства как решающего условия исторического развития означало принципиально новое решение проблемы возникновения человека и общества. Так, Энгельс в отличие от биологического подхода к решению проблемы человека разработал социальный аспект антропогенеза. Он показал, что становление человека и общества - это единый процесс, получивший позднее название антропосоциогенеза. Связующим звеном между антропогенезом и социогенезом выступил труд в диалектическом единстве его материального и духовного моментов. Таким образом, был объяснен скачок от животного мира к общественному миру, доказано, что наряду с природной существует общественная реальность.

Согласно историко-материалистическому учению Маркса развитие общества следует рассматривать как объективный, естественно-исторический процесс. Благодаря материалистическому пониманию истории стало возможным перейти к конкретному изучению общественно-экономических формаций. Создание формационного учения позволило рассматривать историю как поступательный процесс, в основе которого лежат объективно существующие законы. Учение об общественно-экономических формациях показало историческую неизбежность перехода от капитализма к коммунизму, что «буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества».

В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс заложили методологические основы научной периодизации всемирной истории. Базой этой периодизации послужило учение о прогрессивной смене общественных формаций.

Ступенями исторического прогресса явились:

1. Первобытная стадия развития общества, отличавшаяся общей («племенной») собственностью и отсутствием классового деления.

2. Рабовладельческая стадия.

3. Феодализм.

4. Капитализм.

5. Высшей стадией развития человеческого общества они считали коммунизм.

Каждой стадии соответствовал определенный уровень развития разделения труда и определенная форма собственности, обусловливающая господствующий тип общественный отношений. Позднее место такого материального фактора как форма собственности занял способ производства.

Однако эта периодизация не была для Маркса и Энгельса некой жесткой схемой, шаблоном, который учитывается всеми народами. Эволюция многих народов, по Энгельсу, происходит не в строгом соответствии с общими периодами всемирной истории.

Формации рассматриваются как саморазвивающиеся социальные организмы. Анализ капиталистического общества, проведенный К. Марксом, показывает, что капиталистическую формацию, как и любую другую следует понимать не только как качественно-определенный, но вместе с тем и как идеализированный тип общества. Причем абстрактно-теоретическая модель капитализма никогда не сможет абсолютно совпадать с конкретно-историческим ее воплощением. Как показывает историческая практика, ни в одной стране, даже в Англии, где капиталистические порядки получили наибольшее развитие, не были достигнуты идеально завершенные формы буржуазных отношений, свойственные домонополистической фазе развития капитализма. Идеально завершенный империализм также остается абстрактно-теоретической моделью, а конкретно-историческое воплощение этой модели является не более как предельной возможностью.

Учение о прогрессивной смене общественно-экономической формы является краеугольным камнем марксизма. На него самым непосредственным образом опирается идея коммунизма, который рассматривался как будущее бесклассовое общество.

Это общество, по Марксу должно придти на смену капитализму в ходе социального переворота, который снимет существующий антагонизм между производительными силами и производственными отношениями, и откроет дорогу развитию производительных сил. У власти будет поставлен пролетариат, то есть тот класс, который способен овладеть развитием производительных сил.

По Марксу, коммунизм должен прийти на смену капитализму, поскольку он представит значительно большие возможности для всестороннего развития человека.

Вопрос №4. Судьба марксистской философии в России

Развитие философский идей Маркса и Энгельса в России осуществляли Г.В. Плеханов (1856-1918) и В.И. Ленин (1870-1924). Первым русским марксистом был Г.В. Плеханов. Из его многочисленных произведений выделяются следующие: «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю», «Очерки по истории материализма», «Основные вопросы марксизма», «О роли личности в истории». В них он стремился раскрыть философские и социологические основания марксизма, доказывая, что все стороны миросозерцания Маркса теснейшим образом связаны между собой и нельзя заменить одну их них взглядами из иного мировоззрения.

Марксизм, по Плеханову, является целостным миросозерцанием, современной, высшей формой материализма. В нем наряду с историческим материализмом и политической экономией имеются такие стороны как диалектика и теория познания.

Для Плеханова диалектический материализм есть философия действия. Он отстаивал научно-материалистическое мировоззрение марксизма в борьбе с буржуазной философией и ревизионизмом. Уже в первых своих работах, направленных против идеологии русского народничества, он подверг критике идеалистическую философию и социологию народников, смыкавшихся в западноевропейскими позитивистами.

В соответствии со своим убеждением, что «наиболее последовательные и наиболее глубокие мыслители всегда склонялись к монизму» Плеханов проводил монистический принцип в диалектическом материализме. Здесь он в качестве «исходного начала» или субстанции принимал материю, наделенную такими атрибутами как протяженность и мышление. Он заявлял, что материя сама по себе, в качестве субстанции, нам «совершенно неизвестна». Это вело к дуализации материи на «вещь в себе» и «чувственные впечатления» или «иероглифы», к утверждению, что это вообще «гносеологический предрассудок идеализма» желает знать то, что такое материя помимо наших ощущений.

Обращаясь к истории диалектической мысли, он высоко ценил диалектику Гегеля как «алгебру революционного прогресса». При этом он отмечал, что общественное развитие не только не «отменяет» диалектики, но дает новые неопровержимые доказательства диалектического развития, отрицание старых, отживших форм жизни.

Применяя материалистическую диалектику, Плеханов показывал, что развитие в обществе идет на основе борьбы внутренних противоречии. При этом революцию как способ разрешения противоречий он считал неотвратимым законом общественной жизни, суть которого в переходе количественных изменений в качественные. «Для популярности» Плеханов приводит большое количество примеров, свидетельствующих о единстве и борьбе противоположностей в явлениях природы и общества.

В трудах Плеханова содержатся глубокие мысли об отрицании отрицания, о диалектике содержания и формы, свободы и необходимости, о конкретности истины. Отмечалась также необходимость учета диалектики в познании. Правда, диалектику он брал как «сумму примеров».

Центральное место в философском творчестве Плеханова занимали вопросы исторического материализма. Будучи сторонником не просто материалистического, а монистического понимания истории, он осуществлял монистическую корректировку идеи Маркса об определяющей роли экономических отношений в пользу выделения «основания» этих отношений в виде географической среды. По его мнению, географическая среда определяет характер производительных сил, создавая объективные предпосылки для развития надстройки.

Плеханов стремился раскрыть структуру общественной жизни, взаимосвязь и взаимодействие ее различных сторон, предложив так называемую пятичленку:

1) «состояние производительных сил;

2) обусловленные им экономические отношения;

3) социально-политический строй, выросший на данной экономической «основе»;

4) определяемая частью непосредственно экономикой, а частью всем выросшим на ней социально-политическим строем психика общественного человека;

5) различные идеологии, отражающие в себе свойства этой психики».

Ставя вопрос о причинах и условиях развития производительных сил, он отмечал, что географическая среда является одним из условий их развития. Причины развития производительных сил он видит в способе производства, который господствует в данную историческую эпоху.

В материалистическом понимании истории Плеханов видел глубочайшую основу научного социализма. Он утверждал, что историю творят массы не по капризу и произволу тех или иных личностей, а на основе законов истории. При этом он отвергал субъективно-идеалистические теории об «инертной толпе» и «всесильном герое». Роль великих людей, по Плеханову, состоит в том, что они раньше всех осознают новые общественные потребности и хотят сильнее других изменить общественные отношения.

С его признанием диалектического единства решающей роли народных масс и инициативы революционных сил общества; единства исторической необходимости и свободы были связаны взгляды на роль субъективного фактора в истории, т.е. сознательной деятельности людей, их идей и учреждений. Особое внимание Плеханов обратил на дальнейшее обоснование и конкретизацию вопросов о роли идеологии в развитии общества, проблем эстетики.

В противовес представителям «экономического материализма» и другим вульгаризаторам, Плеханов стремился показать развитие различных форм общественного сознания и их активное влияние на общественное бытие. «Объяснить с нашей материалистической точки зрения развитие искусства, религии, философии и прочих идеологий, - писал он, - значит дать новое и сильное подтверждение материализму в его применении к истории». Философский анализ истории идеологии приводил Плеханов к выводу о том, что все достижения мировой культуры являются законным наследием трудящихся.

Занимаясь вопросами эстетики, Плеханов выступал против биологической концепции происхождения искусства, доказывая, что искусство возникло в результате трудовой деятельности общественного человека. Он показал, что искусство как форма общественного сознания представляет собой специфическую художественную, образную форму отражения общественного бытия в сознании представителей тех или иных классов.

Большой интерес представляют труды Плеханова по истории философии, в частности по истории философской и общественной мысли в России. Для Плеханова история философии как науки - это выяснение самого процесса движения философской мысли, его внутренней логики.

Новый этап в развитии марксисткой философии связан с деятельность В.И. Ленина (1870-1924). Его основными философскими работами являются: «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?», «Материализм и эмпириокритицизм», «Философские тетради», «О значении воинствующего материализма».

В творчестве Ленина выделяют два основных периода:

1) с конца XIX в. до Великой Октябрьской социалистической революции,

Как и другие последователи Маркса, он вынужден был защищать марксистские философские положения от идейных противников. Для этого необходимо было дать научно обоснованные ответы на новые вопросы, выдвигаемые ходом развития общества и научного познания.

Развитие марксизма, его философских основ, Ленин связывал с практикой революционной борьбы рабочего класса. Выступая против Н.К. Михайловского, который считал, что марксизм «философски не обоснован». Ленин подверг критике идеалистическое мировоззрение народников и их метафизический метод. Он отмечал, что этому методу присущи следующие черты: идеализм в понимании истории, субъективизм, метафизичность, эклектизм.

Особое значение Ленин придавал разработке партийности в философии, отмечая две партии в философии - материализм и идеализм. При этом он утверждал, что борьба марксистского материализма против замаскированного идеализма есть составная часть борьбы пролетариата против буржуазии.

Критика враждебной марксизму философии была для Ленина неотделима от творческого развития диалектического материализма. Большое значение он придавал разработке проблем диалектики. Выделяя важнейшие черты диалектики, он писал, что развитие осуществляется по спирали, скачкообразно, благодаря внутренним импульсам, путем борьбы противоположных сторон и победе одной из них.

Критикуя народников, Ленин развивал марксистское положение о соотношении общественного бытия и общественного сознания, об объективном характере исторических закономерностей, о роли масс и личности в истории. В частности, он считал, что движущие силы истории нужно искать в деятельности масс, что сознательная деятельность людей подчиняется действию определенных законов.

Ленин разработал теорию общественно-экономических формаций, показав, что без изучения конкретных общественных форм не может быть создано правильное представление об обществе в целом, об историческом прогрессе. Особое внимание он уделял соотношению базиса и надстройки, экономики и политики в общественном развитии. Общественные отношения он делил на материальные и идеологические, отмечая, что первые складываются независимо от воли и сознания людей, а вторые не могут сложиться, не проходя предварительно через сознание людей.

В работе «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин дал философское обобщение достижений новейшего естествознания с позиций диалектико-материалистического мировоззрения.

Развивая теорию познания он ставит вопрос о свойстве, присущем всей материи, свойстве отражения, дает определение материи. Разрабатывая проблему истины, Ленин вскрывает диалектическую связь абсолютной и относительной истины, показывает роль практики в познании, выступающей критерием истины. Таким образом, развитие марксистской философии осуществлялось Лениным в конкретном культурно-историческом контексте, исходя из задач социалистической революции и утверждения социализма в России.

Ленин творчески применял марксистскую теорию к анализу конкретных условий российской действительности, выступая против вульгарного экономического материализма и субъективного идеализма либеральных народников.

Он раскрыл сущность диалектического метода как средства познания общественных явлений. Особое внимание он обращал на две концепции развития: метафизическую и диалектическую. Ядром учения о развитии он считал закон единства и борьбы противоречий.

Ленин разработал различные стороны философского понятия материи. Прежде всего, он отмечал тесную связь понятия материи с диалектико-материалистическим решением основного вопроса философии. В своем определении материи он отмечал, что она представляет прежде всего объективную реальность. Затем обращал внимание на вторую сторону основного вопроса философии, признавая познаваемость объективного мира. Давая философское определение материи, он показал несводимость ее к какой-либо одной ее форме или виду. При этом отмечался относительный характер противопоставления материи и сознания, диалектический характер их взаимосвязи.

В теории познания Ленин сделал три важных гносеологических вывода с диалектико-материалистических позиций: 1) объективно существуют вне нас и вне нашего сознания вещи, 2) между вещами в себе и явлениями нет непроходимой грани, а есть различие между тем, что познано и тем, что не познано, 3) в теории познания следует рассуждать диалектически.

В работе «О значении воинствующего материализма» Ленин выдвинул следующие задачи: установление тесного союза между философами-коммунистами и всеми материалистами для борьбы с философским идеализмом и фидеизмом, заключение союза между философами-коммунистами и представителями естествознания в целях диалектико-материалистического обобщения открытий в естествознании, дальнейшее развитие диалектики и развитие научного атеизма. «Воинствующий материализм не может не быть воинствующим атеизмом», - считал Ленин.

Советская философия, сформировавшаяся на базе марксизма, берет свое начало сразу же с Октябрьской революции. Однако ее тотальное распространение в сознании россиян стало возможным лишь после 1922 г., когда видные представители русской религиозной и идеалистической философии были высланы за границу.

В 20-е-30-е годы началось глубокое систематическое освоение марксистской философии советскими исследователями. Стимулом для философской полемики между механистами и диалектиками послужила публикация «Диалектики природы» Энгельса, в которой содержалось в черновике систематическое изложение диалектического материализма. После сталинского осуждения сначала механистов, затем деборинцев в российской марксистской философии наступил период длительного творческого застоя, характерной чертой которого стало «цитатничество».

С конца 40-х годов началась некоторая активизация в области философии, выразившаяся в попытках осмысления современных западных философских учений и в разработке философских вопросов естествознания.

Несмотря на явную идеологизацию и политизацию марксистской философии в последующие десятилетия значительное развитие получили такие философские разделы, как история философии, философские вопросы естествознания, а также логика и методология процесса познания. Среди имен мирового уровня в эти годы можно назвать А.Ф. Лосева, Б.М. Кедрова, П.В. Копнина, Э.В. Ильенкова, М.К. Мамардашвили и др. Их работы, обладая оригинальностью и глубокой обоснованностью, способствовали отказу от устаревших догм и гуманизации марксистской философии.

Libmonster ID: RU-10490

Методология истории имеет два источника. Первым является осознание самими историками того, каким образом ими проводятся исследования и пишутся тексты. В этой связи они порой делают наблюдения методологического характера, включаемые непосредственно в конкретно-исторические труды, а иногда посвящают им отдельные книги. Сказанное можно проиллюстрировать известной работой М. Блока "Апология истории, или ремесло историка", опубликованной в 1959 г., но написанной гораздо раньше (автор был расстрелян немцами в 1944 г.) 1 . Такого рода рефлексии не могли выйти за пределы обыденного сознания и поэтому относятся более к истории исторической науки, нежели к методологии истории в собственном значении этого слова. Они, однако, стимулировали интерес к проблемам методологии и создавали условия для его реализации.

Развитие собственно методологических изысканий могло начаться лишь тогда, когда под влиянием позитивизма, неопозитивизма, а затем аналитической философии сложилась общая методология наук, ставшая разделом философии, логики и математической логики. Только в то время, в первой половине XX столетия, появились современные исследования феномена науки, понимаемой как общественная практика и ее результаты. Таким образом возник второй, с тех пор главный, источник становления методологии истории, не сразу, впрочем, получивший признание историков, которые по-прежнему обходились без сознательно используемой методологии либо в общей форме размышляли над собственным научным творчеством. Философы-науковеды были в интересующей нас области более активными.

Первоначально излюбленным объектом рефлексии науковедов были самая развитая, как считалось, физика и некоторые другие естественные науки. Постепенно, однако, ситуация начинала меняться. Одним из первых проявлений новых веяний стал выдающийся труд К. Поппера "Логика исследования", увидевший свет в середине 30-х годов 2 . К этой же категории можно отнести "Методологию общественных наук" Ф. Ка-

ТОПОЛЬСКИ Ежи - профессор Познанского университета, действительный член Польской академии наук.

1 Блок М. Апология истории, или ремесло историка. М. 1973.

2 Popper K. Logik der Forschung: zur Erkenntnistheoric der modernen Naturwissenschaft. Wien. 1935

уфманна, "Проблему исторического знания" М. Мандельбаума 3 и др. И все же действительно поворотную роль в формировании методологии истории сыграло опубликованное в 1942 г. исследование К. Г. Гемпеля "Функция общих законов в истории" 4 . Гемпель поставил вопрос о том, допустима ли для истории и в какой мере та модель объяснения, которая получила развитие в позитивистской философии науки применительно к физике. Он утверждал, что историки, подобно представителям естественных наук, пользуются в своих интерпретациях дедуктивно-номологической моделью, в которой объяснение строится на двух посылках: сформулированных закономерностях и представлениях о конкретных причинах - так называемых исходных условиях. Поэтому историку, исследующему причинно-следственные связи, надлежит руководствоваться знанием конкретно-исторических результатов и законов исторического развития.

Идеи Гемпеля вызвали целый поток статей и книг, посвященных проблематике толкования исторических явлений. Одни поддержали его, другие - из их числа наиболее влиятельным оказался В. Дрей 5 - пытались и пытаются убедить, что историческое объяснение не строится в соответствии с моделью Гемпеля и не нуждается в апелляции к законам. С точки зрения критиков дедуктивно-номологической модели Гемпеля, историк должен объяснять действия людей, устанавливая смысл этих действий. Позднее появились попытки примирения обоих взглядов, среди которых прежде всего надо, бесспорно, назвать книгу Г. Райта "Объяснение и понимание" 6 . Сторонники синтеза не пришли к существенным результатам, так как в конечном счете тяготели либо к первой, либо ко второй точке зрения. Имели место также попытки подойти к дискуссии с марксистских позиций. К их числу относятся, в частности, работа И. С. Кона о философии истории XX в., немецкое издание которой, значительно дополняющее русский оригинал, было опубликовано в 1964 г. 7 , а также "Теория исторического знания" Е. Топольского 8 , предлагающая модель интегрального объяснения.

Постепенный отход от позитивизма привел не только к расширению тематики исследований, посвященных объяснению исторических явлений, но и существенным образом оживил изучение исторического повествования, к которому еще раньше проявляли интерес Б. Кроче и другие. В особенности же соответствующие изыскания получили развитие в двух направлениях. Это, с одной стороны, поиск в историческом повествовании определенных литературных образцов, под влиянием которых в той или иной мере сознательно оказывается историк, с другой - анализ истинности сделанных исследователями высказываний. Примером первого из обозначенных выше направлений являются работы Х. Уайта 9 и его учеников, а второго - книга Л. Дж. Голдстайна 10 . Этой же проблематике посвящен специальный выпуск международного журнала по методологии истории "History and Theory" 11 , который позво-

3 Kaufmann F. Methodology of the Social Sciences. Lnd. 1944; Mandelbaum M. The Problem of Historical Knowledge. An Answer to Relativism. N. Y. - Liveright. 1938.

4 Hempel C. G. The Function of General Laws in History. - The Journal of Philosophy, 1942, vol. 39.

5 Dray W. Laws and Explantation in History. Lnd. 1957.

6 Wright G. H. von. Explantation and Understanding. Lnd. 1971.

7 Кон И. С. Философский идеализм и кризис буржуазной исторической мысли. М. 1959; Kon I. S. Die Geschichtsphilosophie des 20. Jahrhunderts. Brl. 1964.

8 Topolski J. Teoria wiedzy historycznej. Poznan. 1983.

9 White H. Metahistory: The Historical Imagination in Nineteenth-Century Europe. Baltimore - Lnd. 1973; ejusd. Tropics of Discourse: Essays in Cultural Criticism. Baltimore - Lnd. 1978.

10 Goldstein L. J. Historical Knowing. Austin - Lnd. 1976.

11 History and Theory. Beiheft 16, 1977, vol. XVI, N 4.

ляет ориентироваться в дискуссии об истине в историческом повествовании. Полемика в основном ведется между так называемыми реалистами, считающими категорию истины необходимой для историка, и так называемыми идеалистами, провозглашающими непознаваемость прошлого, а также утверждающими, что историк сам "конструирует" исторические факты.

Итак, проблемы исторического истолкования и исторического повествования стали самыми притягательными и дискуссионными областями методологии истории. Правда, наибольший интерес к ним по-прежнему проявляют философы, занимающиеся вопросами науковедения. В то же время основание в 1960 г. уже упоминавшегося журнала "History and Theory" и его успех свидетельствуют о превращении методологии истории в полноправную и современную научную дисциплину, тесно связанную с бурно развивающейся философией науки.

До определения предметной области методологии истории еще далеко. По сей день не так уж много попыток более или менее целостного рассмотрения ее проблематики. Ими были, в частности, наши книги "Методология истории" (первое издание в 1968 г.) и "Теория исторического знания" 12 , положения которых будут отправным пунктом для предлагаемых размышлений.

Прежде всего хотелось бы обратить внимание на введенное нами деление методологии исторической науки на прагматическую, непрагматическую и объективную. В определенной мере данная классификация утвердилась в литературе вопроса 13 . Прагматическая методология истории занимается методами изучения прошлого, непрагматическая - анализом результатов этого изучения, а объективная осмысливает предмет исторического исследования в контексте потребностей последнего. В дальнейшем мы в основном сосредоточимся именно на ней. Что же касается прагматической и непрагматической методологии, то они носят не столько практический, сколько аналитический характер. Это не каталоги практических советов из области так называемой техники исследования, а суждения, на основе которых такие рекомендации могут быть сформулированы. Методолог истории очень часто, хотя и в различной пропорции, соединяет обе точки зрения, и поэтому его рассуждения приобретают то более описательную, то более нормативную форму. Однако в каждом конкретном случае историк должен проделать большую работу, чтобы перенести извлеченное из теоретико-методологических текстов, в том числе сугубо нормативных, в плоскость своих непосредственных исследовательских потребностей.

В области прагматической методологии истории на передний план выдвигается проблематика исторического истолкования, в области непрагматической методологии - проблематика исторического повествования. В обеих присутствуют вопросы, решение которых необходимо для дальнейшего прогресса методологии истории, но которые находятся пока еще на начальной стадии разработки. К ним относится методологический анализ исторических источников и источникового знания, отличающийся, разумеется, от анализа источников с точки зрения архивистики; теория исторических моделей и методов установления исторических фактов, в том числе количественных методов в истории; проблемы верификации результатов исторического исследования; анализ факторов, оказывающих определяющее воздействие на исследовательскую деятельность историка и формулирование ее результатов.

Из этого перечня областей, которые входят или должны входить

12 Topolski J. Metodologia historii. Warszawa. 1973; ejusd. Teoria wiedzy historyczney. Poznan. 1983.

13 См. Braembussche A. A. van den. Historical Explanation and Comparative Method. Towards a Theory of the History of Society. - History and Theory, 1989, N 1.

в проблематику методологии истории, самой существенной представляется до сих пор почти не изученная проблема внутренних и внешних факторов, детерминирующих труд историка и характер получаемых им результатов. Речь идет прежде всего о выяснении механизмов, обусловливающих именно такое, а не иное понимание историком задач своего исследования, выбор им именно такого, а не иного взгляда на мир и человека, роль науки вообще и исторических наук в особенности.

Любое научное исследование, в том числе целиком и полностью историческое, базируется на определенном видении исследователем мира и человека, иными словами, ведется в свете имеющегося знания о мире и человеке, а также определяемой ученым системы ценностей. Подобная организующая исследование система координат более или менее унифицирована воспринятой ученым идеологией, принадлежностью к научной школе и т. д. Правда, независимо от этого в конечном счете каждый исследователь привносит в работу свою индивидуальную точку зрения. Не может быть "чистого" исследования, которое бы никак не соотносилось с представлениями о мире и человеке, ценностными установками. Понимание этого стало общим завоеванием философии науки, в особенности неопозитивистской, порвавшей с крайними разновидностями позитивизма, но сохранившей его стремление к логической точности и высокую требовательность к умозаключениям.

В зависимости от того, какими "онтологическими пространствами" 14 оперирует историк, то есть от его мировоззрения, он использует те или иные методы отбора, систематизации и обобщения фактов. Так, историк, убежденный в правильности психоаналитической концепции человека, будет иначе подходить к истолкованию прошлого, нежели тот, кто убежден в истинности постулатов исторического материализма.

Знание, на которое, в разной степени отдавая себе в этом отчет, ориентируется в своем исследовании историк, носит либо более обыденный, либо более научный характер, И все же свою систему ценностей - идейные, политические, религиозные убеждения - историк может в определенной мере нейтрализовать. От характера знаний, которыми руководствуется историк, а также от степени этой нейтрализации зависит, принесут ли его усилия позитивные результаты. Указанные факторы определяют облик исследования - будет ли оно традиционным, идущим от идеологии, а не от теории, или современным, соответствующим тенденциям развития мировой исторической науки. В традиционной историографии влияющее на научное исследование знание не находится под контролем, оно может быть и обычно бывает насыщенным мифами и деформированным, а идеология прямо воздействует на содержание исторических трудов. В историографии же, которую мы назвали современной 15 , в качестве системы координат выступает прошедшая верификацию теория истории. Она не допускает прямого вмешательства идейных убеждений в процесс исследования, как это имеет место в традиционной историографии, руководствующейся в основном обыденным опытом, а не теорией.

Конечно, сам выбор теории не лишен ценностной окраски, однако есть разница между непосредственным руководством идеологией и ситуацией, когда между идейными убеждениями историка, порой эклектическими, плохо осмысленными, и собственно исследованием находится отвечающая научным требованиям теория. Понятно, что как таковая она автоматически не гарантирует адекватных результатов исследования, но сам факт обращения к теории переносит историографическую дискуссию из плоскости фактографии на уровень более общих соображений.

14 См. Topolski J. Rozumienie historii. Warszawa. 1978, s. 35 - 56.

15 См. Topolski J. Teoria wiedzy historycznej. s. 22 - 26.

В свете сказанного становится понятной та роль, которую играет объективная методология истории для исторического исследования. Она должна снабжать историка информацией о существующих теориях исторического процесса, об их познавательных возможностях и способности интегрировать исторический материал с тем, чтобы он мог выбрать самую, по его мнению, оптимальную. Объективная методология истории, однако, не может быть лишь арсеналом теоретических концепций, ибо только это не оправдывало бы ее обособления. Теоретические постулаты нельзя непосредственно применять в исследованиях - их надлежит сначала трансформировать в методологические установки. Подобную трансформацию историк всегда производит неформальным образом. Например, положение "при феодальном строе общее движение цен обусловлено динамикой цен на продукты земледелия" нельзя ведь механически использовать при изучении причин общего повышения цен в данном месте (1) в какое-то определенное время (t). Историк должен прежде всего сформулировать методологическую установку следующего типа: "Если ты определяешь применительно к феодальному строю причины общего изменения цен, то выясни, что происходило с динамикой цен на продукты земледелия". Если окажется, что они не изменялись настолько, чтобы вызвать общее изменение цен, то данная установка открывает дорогу для поиска других факторов, которые могли повлиять на изучаемую динамику цен в месте 1 во время t.

Можно, конечно, теоретическое положение использовать более прямолинейно, задав категорическую установку: "Если ты изучаешь общее изменение цен в эпоху феодализма, то считай его причиной динамику цен на продукты земледелия". Такого рода понимание методологических директив является одним из источников догматизма. На почве марксизма подобная практика дает о себе знать в отождествлении теории и метода исторического материализма, что приводит к буквальному воспроизведению теоретических положений в конкретно-историческом исследовании.

Таким образом, объективная методология истории - это одновременно основа для формулирования методологических установок и, хотя бы в потенции, совокупность таких установок. Следовательно, методологию истории можно представить как некое целое, состоящее из двух частей: 1) прагматической и непрагматической методологии, то есть собрания формальных методов и суждений о результатах исследований (историческом тексте, историческом повествовании), а также 2) совокупности методологических установок, которые можно принимать во внимание в исследовании и которые уже непосредственно организуют его определенным образом. Если первую из частей можно считать методологией истории в узком смысле этого слова, то в соединении со второй частью она составляет методологию истории в широком его значении.

Основоположники исторического материализма не занимались методологией истории, понимаемой как прагматическая и непрагматическая. Следует, однако, признать, что общие принципы научной работы К. Маркса, особенно развитые им в "Капитале", применимы к историческому исследованию. В первую очередь к ним относятся принципы холизма и эсенциализма.

Принцип холизма утверждает приоритет целого по отношению к его составным частям, являясь выражением методологического антииндивидуализма. Это означает, что ведущая роль в исследовании должна принадлежать гипотезе, объясняющей целое, а не изолированной реконструкции отдельных элементов. Эсенциализм, выступающий у Маркса в единстве с холизмом, требует вскрывать в объекте исследования самые "существенные" связи, которые в наибольшей степени

определяют облик данного конкретного "целого". Понятно, что проникновение в суть вещей путем лежащих на поверхности явлений зависит от усвоенной историком системы ценностей, а также присущего ему видения мира и человека (в современной историографии - от воспринятой им теории исторического процесса). Сказанное, впрочем, касается лишь характера этой "сути". Разумеется, общий принцип холизма - эсенциализма сохраняет свою значимость по отношению к различным системам ценностей, мировоззрениям и теориям.

Принципы холизма и эсенциализма нашли у Маркса свое методологическое воплощение в методе абстрагирования или, иначе говоря, в характерной для научного творчества мыслителя процедуре идеализации 16 . Это своего рода эксперимент, в ходе которого, опираясь на знания и ценностные ориентации историка, осуществляется отбор как средств описания прошлого, так и его истолкования. В современной методологии науки указанная процедура имеет много общего с построением модели, облегчающей восприятие сложной реальности.

Вот что пишет Маркс в предисловии к первому изданию "Капитала" о применяемом им методе. Напомним, что этот вывод был сделан в связи с трактовкой важнейшей экономической категории "Капитала" - стоимости, которая выступает внешне в денежной форме, скрывающей главные внутренние взаимообусловленности. Маркс допускал, что, принимая во внимание новаторский характер его метода, понимание именно этой части рассуждений, которыми, как известно, открывается труд, будет самым нелегким. "Форма стоимости, получающая свой законченный вид в денежной форме, очень бессодержательна и проста. И, тем не менее, ум человеческий тщетно пытался постигнуть ее в течение более чем 2000 лет, между тем как, с другой стороны, ему удался, по крайней мере приблизительно, анализ гораздо более содержательных и сложных форм. Почему так? Потому что развитое тело легче изучать, чем клеточку тела. К тому же при анализе экономических форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракции... Физик или наблюдает процессы природы там, где они проявляются в наиболее отчетливой форме и наименее затемняются нарушающими их влияниями, или же, если это возможно, производит эксперимент при условиях, обеспечивающих ход процесса в чистом виде" 17 .

Поскольку "полное" воспроизведение какого-то фрагмента прошлого или перечисление "всех" причин данного исторического явления и процесса невозможны, исследователь, в том числе и историк, должен в первую очередь указывать на наиболее существенные элементы, "самые важные" причины и т. д. Понятно, что это будет все еще только гипотеза о целом и его "наиважнейших" частях, но вместе с тем явится шагом вперед в исследовании по сравнению с произвольным описанием событий или интерпретацией, апеллирующей к обыденному опыту. Сознательное построение "абстракции", иначе говоря, модели, невозможно без обращения к теории исторического процесса, содержащей исходные знания о мире и человеке.

Процедура идеализации в описании (разумеется, таком, которое делается с учетом принципов холизма и эсенциализма) использовалась Марксом многократно. На сегодняшний день наиболее детально изучена та, которую он произвел в "Капитале", исследуя процесс формирования стоимости и цен в условиях капитализма 18 .

Что же касается прагматической и непрагматической методологии, то из марксова метода можно извлечь по крайней мере еще одну важ-

16 См. Topolski J. Dyrektywa formulowania praw idealizacyinych. In: Elementy marksistowskiej metodologii humanistyki. Poznan. 1973, s. 23 - 41.

17 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 23, с. 5 - 6.

18 См. Nowak L. U podstaw marksistowskiej metodologii nauk. Warszawa. 1971.

ную установку, относящуюся к историческому истолкованию. Мы назвали ее директивой интегрального объяснения.

До сих пор практически не уделялось внимания рассмотрению - с методологической точки зрения - процедуры истолкования у Маркса. Много говорилось об отношении Маркса и исторического материализма к разного рода "факторам", обусловливающим исторический процесс, в особенности к экономическому фактору, что нередко приводило к приписыванию мыслителю экономического детерминизма. Подлинный анализ, однако, еще не произведен.

Прежде чем мы покажем, как Маркс понимал процедуру исторического истолкования, напомним, что автору "Капитала" было присуще не инструментальное, а реалистическое отношение к методологии. Следовательно, для него методологические директивы - не только вытекающие из теории (вторая часть методологии истории) - в этом случае все достаточно очевидно, - но также и директивы, названные нами формальными (первая часть методологии истории), - связаны с тем, как понимает историк действительность. Таким образом, директивы, касающиеся истолкования в истории, и в особенности ответ на вопрос, ориентироваться ли на дедуктивно-номологическую или мотивировочную (рациональную) модель, которая принимает во внимание действия людей, тоже уходят своими корнями в "онтологические пространства" историка.

Одним из поучительных примеров исторического истолкования является трактовка Марксом государственного переворота Наполеона III, содержащаяся в работе "18 брюмера Луи Бонапарта" (1852 г.). Как известно, все свои рассуждения в ней Маркс направил на объяснение того, почему переворот удался Наполеону III. Собственную версию он противопоставил двум другим моделям интерпретации событий, предложенным В. Гюго и П. Ж. Прудоном.

Для Гюго успех переворота был результатом "личной инициативы" и "насилия" личности, для Прудона - результатом предшествующего исторического развития. Концепция Гюго, как легко заметить, ориентирована на анализ действий человека. В принципе она воссоздает картину, раскрывая мотивы поступков людей, хотя модель этого типа у Гюго выступает еще в зачаточном виде, не являясь итогом последовательного проведения какой-либо исследовательской линии. Это, впрочем, относится и к концепции Прудона. Последний помещает на авансцену исторический процесс, считая деятельность людей его пассивным элементом, неким неизбежным следствием. Модель Гюго пренебрегает условиями деятельности, тем, что без соответствующих объективных условий усилия Наполеона III оказались бы тщетными. В свою очередь, в модели Прудона не остается места для учета созидательной роли человеческой деятельности - как самого Наполеона, так и французского общества. В прудоновской трактовке присутствует историческая "необходимость", сходная с природными явлениями, и нет "созидания истории" людьми.

Между тем, критикуя Гюго и Прудона, Маркс рассматривает государственный переворот Наполеона III как пример исторической деятельности людей, он трактует его не как "естественный" продукт предшествующего развития и не как дело одной личности, зависящее лишь от ее волеизъявления, но как общий итог разнонаправленных действий людей в определенных объективных условиях. Степень влияния этих действий на конечный результат была, естественно, различной. В частности, Маркс показывает, что решающий вклад в успех Наполеона III внесло французское крестьянство, поднявшееся на защиту своих наделов и опиравшееся в этой борьбе на свой исторический опыт, породивший в массовом сознании чрезвычайно притягательный наполеоновский миф.

В своей трактовке государственного переворота Маркс, таким образом, прибегает к мотивировочному (рациональному) истолкованию, требующему раскрывать цели и обстоятельства действий, ценностные ориентации тех субъектов, поступки которых подвергаются анализу. Однако в соответствии с директивой интегрального истолкования Маркс расширяет данную модель, обращаясь к объективной стороне исторического процесса. Он не только говорит о том, что Наполеон одержал победу благодаря поддержке французских крестьян (в чем, приступая к подготовке переворота, будущий император мог и не отдавать себе отчета), но и объясняет генезис соответствующих аспектов их общественного сознания, а значит, занимается изучением исторических процессов, которые определили действия людей. Маркс показывает, что данное состояние общественного сознания, сформировано, с одной стороны, "исторической традицией" (суеверным убеждением французских крестьян в том, что все утраченные ими блага вернет человек по имени Наполеон), а с другой - повседневным жизненным опытом.

Директивы холизма и эсенциализма, а также интегрального объяснения непосредственно вытекают из марксовой теории исторического процесса, то есть исторического материализма, выступающего в роли теории. Исторический материализм таким образом может для многих историков выполнять функцию объективной методологии истории - теоретической системы координат для проведения исследования, которая постоянно подвергается проверке на достоверность и обогащается. Однако спор о правильном понимании исторического материализма продолжается.

По нашему мнению, адекватная интерпретация исторического материализма, очень существенная для тех исследователей, которые руководствуются данной теорией, не может носить ни фатального, ни волюнтаристского характера. Маркс рассматривает исторический процесс одновременно с двух точек зрения: с одной стороны, как созидание истории людьми (классами, социальными группами, индивидуумами, институциями и т. д.), с другой - как глобальные результаты этого созидания. Указанные ракурсы предполагают использование в одном случае категорий деятельности и ее мотиваций, в другом - категорий объективных процессов, при изучении которых не принимается в расчет субъект, наделенный сознанием и преследующий свои цели. В самом деле, можно, например, в одно и то же время искать ответы на вопрос о причинах возникновения капитализма и вопрос, почему люди поступали таким образом, что их действия привели к становлению капитализма. Маркс рассматривает человеческий труд в равной степени как сознательную и целеполагающую деятельность, а также как производство ценностей, изначально не входивших в намерения их создателей. Поразительно, что многие теоретики не замечали этого двойственного подхода к историческому процессу и в результате находили в теории исторического материализма некое внутреннее противоречие. В самом деле, взятые изолированно те или иные положения Маркса и Энгельса могут казаться противоречащими друг другу, но, будучи помещенными в общий контекст марксовой теории исторического материализма, они утрачивают эту кажущуюся противоречивость. Так, положение "Манифеста Коммунистической партии" 1848 г. о решающей роли классовой борьбы в истории не противоречит положению о примате производительных сил, сформулированному в предисловии "К критике политической экономии". Каждое из них касается разных аспектов или сторон исторического процесса, и оба они вносят свой вклад в целостное видение этого процесса. Другое дело, что, подчеркивая значение классовой борьбы, Маркс недооценил многие другие факторы, оказывающие на него влия-

ние, особенно национальную идею 19 . Это, однако, не уменьшает заслуги Маркса, состоящей в дифференциации объективной и субъективной сторон исторического процесса, которая является одним из краеугольных камней теории исторического материализма.

Согласно Марксу, в истории не "действуют" никакие обезличенные "факторы". Действуют только люди, и именно они приводят в движение эти факторы. Производительные силы, как и так называемый экономический фактор, не действуют помимо людей. Все это так или иначе заключено в человеческой активности. В условиях существования сознательной и целеполагающей деятельности людей нельзя жестко детерминировать все неэкономические явления явлениями экономическими. Такое было бы возможно лишь в случае принятия модели homo oeconomicus, при которой человек автоматически, без участия сознания, реагировал бы на внешние импульсы. Если Маркс применительно к историческому процессу в целом определенно и справедливо констатирует, что человек для своего существования должен прежде всего питаться, одеваться, иметь жилье, чтобы на данной основе осуществлять иную деятельность, - это вовсе не означает, что в каждом своем действии он руководствуется вышеперечисленными мотивами. Экономический фактор, производительные силы делают возможными действия людей, но лишь в малой части определяют эти действия.

Таким образом, следует различать категорию общей обусловленности и категорию созидания истории. Историю творят люди, стремящиеся осуществить свои цели, но в то же время она детерминируется глобальными результатами человеческой деятельности, в значительной степени непредвиденными, среди которых на первое место выдвигаются материальные элементы. "Люди сами делают свою историю, - писал Маркс, - но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого" 20 . Итак, люди творят историю, но не произвольным образом: они связаны обстоятельствами, доставшимися в наследство от прошлого, то есть суммарными результатами собственной деятельности. Объективная сторона истории обусловливает сторону субъективную, но не определяет ее полностью. Она создает только определенные условия для действий людей, которые им приходится принимать во внимание для осуществления своих намерений. Маркс исходит из концепции человека, действующего сознательно и целеустремленно, и придает основополагающее значение принципу рациональности человеческой деятельности. Упомянутые объективные условия не определяют какой-то одной линии истории. Они лишь очерчивают некоторую сферу возможностей для действия, причем возможностей, имеющих неодинаковые шансы воплощения в действительность. А значит, появляется известный простор для альтернативных действий.

Далее встает вопрос о механизме реализации альтернатив, обращающий нас к проблеме сознания и его роли в историческом процессе. Ответ на данный вопрос позволит понять марксово положение, что бытие определяет сознание, а не наоборот. В самом деле, как следует понимать этот тезис, если очевидно, что историческое творчество людей начинается с сознания? Сознание управляет деятельностью людей, но равносильно ли это тому, что сознание однозначно управляет историческим процессом в целом? Возможно, когда-нибудь люди научатся сознательно управлять историческим процессом; пока они лишь сознательно действуют (для простоты мы не касаемся бессознательных действий), определяя свои цели, опираясь на свои знания об условиях

19 См. Szporluk R. Communism and Nationalism. Karl Marx versus Friedrich List. N. Y. - Oxford. 1988.

20 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 8, с. 119.

действий и поступая при этом в соответствии с исповедуемой системой ценностей. Процесс созидания истории является равнодействующей сознательных действий людей, обычно ими полностью либо частично непредвиденной и объективной, то есть в значительной степени независимой от целей индивидуумов. Отсюда следует, что сознание не управляет историческим процессом как таковым, оно только руководит человеческой деятельностью. Более того, даже если допустить, что исторический процесс, изменив свой природный характер на гуманистический, формируется людьми сознательно, всегда будет сохраняться его обусловленность объективными факторами, зависимость сознания от бытия.

Таким образом, констатацию того, что историческое творчество людей начинается с сознания, недопустимо распространять на исторический процесс в целом: ведь у него есть две стороны - субъективная и объективная. Бытие первично по отношению к сознанию, но, согласно Марксу, взаимодействие между сознанием и объективной реальностью носит диалектический характер. Содержание человеческого сознания, о котором идет речь, формируется в процессе деятельности, одновременно делая возможной эту деятельность, поскольку без сознания она немыслима. Материалистический характер марксовой онтологии заключен в признании существования материального мира независимо от того, познается он человеком или нет, а значит, независимо от сознания, хотя сам этот мир, разумеется, складывался не без участия сознания людей. Окружающая человечество объективная реальность в равной степени не может формироваться без существования материального внешнего мира и человеческой деятельности (практики), необходимым и одним из достаточных условий которой она является.

В рамках исторического процесса происходит извечная игра свободы и принуждения. Данная проблема потребует еще многих исследований, необычайно важных для историка и являющихся, по нашему мнению, самой существенной частью объективной методологии истории. В позитивистской интерпретации марксизма остается только принуждение, заключенное в самой истории, в ее якобы неумолимых "законах". Нечто подобное присуще и психоаналитической концепции истории, видящей решающий фактор в психических механизмах, которыми человек не способен управлять, а также и структуралистским построениям типа К. Леви-Строса 21 . В концепции исторического материализма в том виде, в каком его понимал Маркс, соединены, как нам кажется, и принуждение, и свобода исторического творчества. Объективная реальность, окружающая субъектов, создает условия для действий человека и вместе с тем ограничивает их, очерчивая границы возможного. Свобода действия располагается именно в этом определенном объективными условиями пространстве. Проявления свободы - всякого рода альтернативные действия, которых может быть большее или меньшее число. Уже сам человек открывает либо закрывает альтернативные пути своего поведения. Исторический процесс состоит в постоянном выборе альтернативных возможностей. То, какой путь предпочтет человек в данных условиях, зависит прежде всего от его сознания - представлений об условиях деятельности и системы ценностных ориентации. В одинаковых объективных условиях люди предпринимают различные действия, ибо неодинаково их сознание, индивидуально мировосприятие, различны намерения.

Теория исторического материализма как один из возможных вариантов объективной методологии истории открывает широкий простор для развития теоретико-концептуальной историографии, которую мы

21 См. Topolski J. Levi-Straus and Marx on History. - History and Theory, 1973, Vol. 12, N 2.

предлагаем называть современной. Данная теория может играть в историческом исследовании следующую роль: 1) дать общую картину изучаемой действительности (определенную концепцию мира и человека), способную стать исходным пунктом исследования, общей исходной гипотезой, направляющей исследование и постоянно уточняемой по мере его продвижения вперед; 2) нести знание о роли различных элементов этой общей картины, являющееся основой как для конкретизации теоретических положений, так и для формулирования методологических установок относительно описания и истолкования исторических фактов; 3) предоставлять категориальный аппарат, необходимый для целостной трактовки действительности.

Мы уже говорили о наиболее общих методологических директивах, вытекающих из теории исторического материализма, таких, как холизм - эсенциализм, позволяющих использовать метод моделирования, и интегральное объяснение. Хотелось бы несколько более подробно рассмотреть последнюю методологическую установку. Как уже отмечалось, она вытекает из характерного для исторического материализма разделения субъективной и объективной сторон исторического процесса. Интересующую нас установку можно представить в виде более конкретных алгоритмов:

1) Желая истолковать индивидуальную или коллективную человеческую деятельность, стремись реконструировать мотивы ее субъектов (преследуемая цель, знание людей об условиях деятельности, системы ценностных ориентации, психические факторы), одновременно принимая во внимание также внешние условия исследуемой деятельности.

2) Выясняя мотивы, прежде всего проверь, не доминирует ли в их системе экономическая цель, выраженная в классовом интересе. Если ответ будет отрицательным, обратись к другим вероятным мотивам, по мере возможности стараясь указывать их связи с экономическим фактором.

3) Задавшись целью объяснить явления и процессы, не поддающиеся интерпретации в категориях человеческой деятельности (например, складывание капитализма и любых других объективных условий человеческой деятельности), обратись к объективным закономерностям - относительно устойчивым взаимосвязям между составляющими исторического процесса, помня при этом, что для более полного ответа необходимо учесть и то, следствием каких действий и их мотивов были данные явления и процессы.

4) Анализируя явления и процессы, не поддающиеся выражению в категориях человеческой деятельности, проверь в первую очередь, не сыграл ли в ряду обусловивших их факторов главную роль фактор экономический; если нет - выясни его место и отношение к нему тех, которые в данной конкретной ситуации были определяющими.

Если мы далее спустимся на несколько более низкий уровень обобщения в теории исторического материализма, обратившись к теории общественно-экономических формаций, то в этой связи можно было бы предложить следующие методологические установки:

1) Рассматривая в историческом исследовании факты или процессы, которые не выражаются в категориях человеческой деятельности, стремись прежде всего выявить противоречия между основополагающими элементами исторического процесса - производительными силами и производственными отношениями, а также производственными отношениями и надстройкой. При этом следует определить, в какой связи с названными противоречиями находятся исследуемые факты и процессы. Например, насколько переход от феодализма к капитализму был проявлением противоречия между производительными силами и производственными отношениями.

2) Каждый изучаемый факт или исторический процесс старайся не только соотносить с хронологической шкалой, но определять также его место в общественно-экономической формации и конкретной стадии ее развития.

3) Не разрывай генетических рядов и структур, помни, что исторический процесс немыслим без деятельности людей.

Мы не уверены, что все обращающиеся к теории исторического материализма найдут в ней призыв к соединению трех важнейших элементов любого исторического исследования: хронологической - генетической, причинно-следственной - последовательности, синхронных взаимосвязей структур и человеческой деятельности. Во всяком случае, такие возможности в данной теории, на наш взгляд, заложены. Конечно, это не значит, что историк, формируя собственные "онтологические пространства" направляющего исследования знания, должен ограничивать свои интересы лишь одной теорией. Ни одну из теорий нельзя считать "единственно верной". В процессе исследования историк должен сопоставлять и использовать различные теории исторического процесса и разнообразные подходы к своему предмету.

Для примера хотелось бы сослаться на сложившиеся в известной оппозиции по отношению к исторической концепции Маркса теорию и метод Макса Вебера. При ближайшем рассмотрении обеих теорий можно констатировать, что в данном случае мы имеем дело не со взаимоисключающими воззрениями, а с концепциями, в определенной степени друг друга дополняющими. Действительно, оказывается, что Маркс уделял большее внимание объективной стороне исторического процесса, в то время как Вебер более углубленно анализировал его субъективную сторону. Ярким примером являются веберовские исследования генезиса капитализма. Марксисты неоднократно отмечали, что связывание Вебером генезиса капитализма в новое время с распространением протестантского менталитета, прежде всего пуританизма, выражавшегося в рациональном стремлении к обогащению, бережливости и т. п., противоречит учению марксизма, которому якобы не свойственно объяснение исторических процессов переменами в мировоззренческой сфере. В свете того, что мы говорили о субъективной и объективной сторонах исторического процесса, эта критика представляется необоснованной, так как она приписывает Веберу попытку установить причинно-следственную связь, относящуюся к объективной стороне исторического процесса. Вебер же не устанавливал закономерности, подобной умозаключению: если налицо "дух капитализма", то, значит, мы имеем дело с капитализмом. В своих рассуждениях о" вообще не апеллировал к законам и закономерностям, существование которых в сфере общественного бытия им отрицалось. Вебер доказывал, что если произойдет соединение элементов с тем, что он называл "духом капитализма", то тогда есть вероятность распространения капиталистической системы как неосознанного последствия индивидуальных действий людей, руководствующихся своим мировоззрением. Так, собственно, и произошло в Европе XVI-XVII веков. В интерпретации Вебера индивидуальные действия людей, направляемые определенным типом сознания, в силу распространения этого сознания (в данном случае "духа капитализма") становятся групповыми действиями. Последние, в свою очередь, "производят" определенный общий результат, определенную общественно-экономическую реальность, каковой является капитализм. Концепций Вебера можно не принимать, однако их нельзя игнорировать, как и другие теории. Историк должен отличаться открытостью и вместе с тем глубоким скептицизмом. Он никому и ничему не может верить на слово. Он должен все проверять и на каждой стадии исследования стремиться нейтрализовать свои вненаучные воззрения.

Дата обновления: 14.11.2015. URL: https://сайт/m/articles/view/МЕТОДОЛОГИЯ-ИСТОРИИ-И-ИСТОРИЧЕСКИЙ-МАТЕРИАЛИЗМ (дата обращения: 11.03.2019).

Автор(ы) публикации - Ежи ТОПОЛЬСКИ:

» и последовавших за ним работах . Согласно материалистическому пониманию диалектического развития истории общество не является каким-то исключением из природы, а является её органической частью. Ход истории человеческого общества обусловлен не только субъективной волей случайных людей (вождей, лидеров, революционеров), а, в первую очередь, подчиняется объективным социальным законам, которые ничем не отличаются от объективных законов природы и не зависят от воли этих людей. Люди свободны использовать эти законы себе на пользу или, наоборот, не использовать их. Исторический материализм ставит себе задачу определить эти объективные законы развития общества и, на основании этих законов, спрогнозировать дальнейшее развитие общества и использовать это знание. В. И. Ленин резюмировал сущность материалистического понимания истории следующими словами:

Люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий, - на всё это обратил внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса.

Основные понятия

Способ производства

Способ производства - сочетание производительных сил и производственных отношений , то есть трудящихся людей, их способностей к труду и средств производства, которыми те пользуются, и отношений к собственности и общественных отношений, возникающих в связи с производством.

Социальный класс

В историческом материализме социальные классы были выделены согласно их месту в структуре производства (разделению труда).

В. И. Ленин, «Великий почин»

Согласно материалистическому пониманию истории общественное развитие отражает собой материальные противоречия классов, имеющие причиной определённый уровень развития производительных сил и соответствующие им производственные отношения.

История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов.

Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии. Соч., т. 4, стр. 424.

Эволюция и революция

Базис

Надстройка помимо социальных институтов - общественное сознание. Общественное сознание диалектически зависимо от общественного бытия: оно ограничено уровнем развития общественного бытия, но не предзадано им. Общественное сознание может и опережать в своем развитии общественное бытие (сознание революционера), и отставать от него (сознание реакционера). Воплощение общественного сознания подталкивает развитие общественного бытия (революция) или тормозит его развитие (реакция). Таким образом, диалектическое взаимодействие базиса и надстройки принудительно приводит их к соответствию друг другу, в противном случае они перестают существовать.

Положение, что сознание людей зависит от их бытия, а не наоборот, кажется простым; однако при ближайшем рассмотрении немедленно обнаруживается, что это положение уже в своих первых выводах наносит смертельный удар всякому, даже самому скрытому идеализму. Этим положением отрицаются все унаследованные и привычные воззрения на всё историческое. Весь традиционный способ политического мышления рушится….

К. Маркс и Ф. Энгельс. «К критике политической экономии». Соч., т. 13, стр. 491.

Материалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом выступающем в истории обществе распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы или сословия, определяется тем, что и как производится, и как эти продукты производства обмениваются. Таким образом, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи. Пробуждающееся понимание того, что существующие общественные установления неразумны и несправедливы, что «разумное стало бессмысленным, благо стало мучением», - является лишь симптомом того, что в методах производства и в формах обмена незаметно произошли такие изменения, которым уже не соответствует общественный строй, скроенный по старым экономическим условиям. Отсюда вытекает также и то, что средства для устранения обнаруженных зол должны быть тоже налицо - в более или менее развитом виде - в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производства.

Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства.

Отношения антагонистических, непримиримых классов общества определяются существованием прибавочной стоимости - разницы между стоимостью товаров и стоимостью использованных для их создания ресурсов, включая стоимость рабочей силы, то есть полученное работником в той или иной форме вознаграждение. Работник (раб, зависимый крестьянин, пролетарий), своим трудом превращая сырьё в продукт, создаёт новую стоимость (которой ранее не было в использованном сырье или оборудовании), причём её величина больше, чем вознаграждение работника. Эту разницу присваивает собственник средств производства (рабовладелец, помещик , капиталист). Таким образом он потребляет рабочую силу трудящегося - эксплуатирует . Именно это присвоение, по Марксу, и является источником дохода собственника (в случае капитализма, - капитала).

Искать основного отличительного признака различных классов общества в источнике дохода - значит выдвигать на первое место отношения распределения, которые на самом деле суть результат отношений производства. Ошибку эту давно указал Маркс, назвавший ненавидящих её людей вульгарными социалистами. Основной признак различия между классами - их место в общественном производстве, а следовательно, их отношение к средствам производства. Присвоение той или другой части общественных средств производства и обращение их на частное хозяйство, на хозяйство для продажи продукта - вот основное отличие одного класса современного общества (буржуазии) от пролетариата, который лишён средств производства и продает свою рабочую силу.

В. И. Ленин. «Вульгарный социализм и народничество, воскрешаемые социалистами-революционерами». Полн. собр. соч., т. 7, стр. 44-45.

Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов.

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 23, стр. 47.

Общественно-экономическая формация

Исторический процесс развёртывается как последовательная и закономерная смена общественно-экономических формаций , обусловленная ростом уровня производительных сил. Общественно-экономическая формация это стадия общественной эволюции, характеризующаяся определённой ступенью развития производительных сил общества и соответствующим этой ступени историческим типом экономических производственных отношений, которые зависят от неё и определяются ею . Не существует формационных ступеней развития производительных сил, которым не соответствовали бы обусловленные ими типы производственных отношений .

Маркс не постулировал вопрос общественно-экономических формаций как окончательно решенный, выделяя в разных трудах разные формации в связи с разными критериями. В предисловии к одному из своих основных ранних трудов на данную тему: «К критике политической экономии», - Маркс упоминал «античный» (а также «азиатский») способ производства, в то время как в других работах он (равно как и Энгельс) писал о существовании в античности «рабовладельческого способа производства» . Историк античности М. Финли указывал на этот факт как на одно из свидетельств слабой проработки Марксом и Энгельсом вопросов функционирования античного и других древних обществ . В своих поздних работах Маркс рассматривал три новых «способа производства»: «азиатский», «античный» и «германский» . Некоторые исследователи связывают это с конкретно-исторической спецификой соответствующих эпох. Например, особенности, отличающие феодализм от рабовладения Маркс якобы связывал с германским завоеванием Римской империи и считал произошедшие изменения достаточно существенными для того, чтобы проводить различение между рабовладением и феодализмом, в то же время относя оба способа производства к одному историческому периоду развития человечества .

Позднее в СССР был официально признан вариант, в соответствии с которыми «истории известны пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая» . На протяжении XX-XXI века многие концептуальные положения исторического материализма, и, в частности, формационный подход уточнялись и расширялись многими учёными, оказывались в фокусе внимания как критиков, так и самостоятельных разработчиков концепций философии истории.

Периодизация истории согласно критерию отчуждения труда

У Маркса можно найти схему из первобытности и трех цивилизаций - докапиталистической, капиталистической и коммунистической . Позднее это было проигнорировано в СССР, где официальное признание получил взгляд, по которому в «истории известны пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая» .

По мнению философа Баллаева, эта перспектива определила и философию истории Маркса, построенную на взаимоотношении понятий «отчуждение» и «освоение». Переход к «освоению» человеком своих «сущностных сил» базируется на преодолении «отчужденного труда». Помимо первого периода, где человек не является отчужденным от труда, история человечества истолковывается Марксом как последовательность ещё трех основных эпох . В четырёхчленной схеме Маркс использует «чистые рефлективные определения» сущности из первого раздела второй книги «Науке логики» - категории тождества, различия, противоречия, основания , которые Гегель использовал для описания всех возможных исторических превращений духа в качестве субстанции истории. При этом доминирующий в ту или иную историческую эпоху момент делается полномочным представителем субстанции как целого . В отличии от Гегеля, Маркс рассматривает в качестве субстанции человеческой истории труд , который понимается как опредмечивание потребности . В физическом теле предмета труд запечатлевает идеальный образ человеческой потребности, делая продукт труда эквивалентом человеческой потребности .

• Архаическая формация

Архаической эпохе соответствует период абстрактного тождества труда с самим собой. Труд ещё не является определённой способностью к отдельному виду труда - к земледелию, строительству и т.д… В этот период труд выступает в форме естественно присущей человеку целостной и универсальной рабочей силы , неотделимой от личности. В данную категорию попадает вся история человечества от его возникновения до периода рабовладения, например, период первобытного общества и цивилизаций «азиатского способа производства» .

• Вторая формация

Это эпоха господства отношений «личной зависимости» на ранних фазах истории, когда народы и цивилизации оторваны друг от друга, а индивид прочно «вписан» в пределы социальных организаций типа общины, касты, сословия и т. п. .

Вторая абстрактная всеобщая форма труда - живая деятельность . «Труд не как предмет, а как деятельность; не как то, что само есть стоимость, а как живой источник стоимости» . Эта форма бытия труда представляет труд в его конкретной особенности и единичности. Логическим определением живой деятельности становится рефлективная категория различия .

Практически под данную категорию у Маркса подводится вся история человечества до периода смены т. н. «традиционных обществ» (рабовладения и феодализма) современным «индустриальным обществом» .

• Капиталистическая формация

Капитализм - это ступень, которая характеризуется господством отношений «личной независимости», чему соответствует «…система универсального общественного обмена веществ, универсальных отношений, всеобщих потребностей и универсальных потенций». Речь идет об индустриальном обществе с единым мировым финансовым рынком, господством наемного труда и правовым обеспечением личной свободы индивида. Господство социального отчуждения на этой стадии принимает уже не личную, а вещную форму и наиболее наглядно выражено в деньгах. Личная независимость в сочетании с вещной зависимостью, «овеществлением» (Verdinglichung) определяет эту стадию общественного развития .

В этот период превращение формы труда приводит к тому, что труд «переходит из формы деятельности в форму предмета, покоя, фиксируется в предмете, материализуется; совершая изменения в предмете, труд изменяет свой собственный вид и превращается из деятельности в бытие» .

Третью абстрактную форму бытия субстанции образует опредмеченный труд . Эта форма бытия труда приводит к тому, что органическая потребность отдает свою форму предмету, но при этом сохраняет себя в материи человеческого тела. Её наличное бытие оказывается де факто разорванным надвое. Логически это положение вещей описывает категория противоречия . Определение труда также оказывается противоречивым: труд является и абстрактным, как стоимость вещи, и конкретным, как конкретный вид труда, потребительная стоимость .

• Коммунистическая формация

Коммунизм - это стадия «освоения», означающая ликвидацию господства отчужденных и овеществленных сил, подчинение их личностному развитию индивидов. Задачей коммунизма является формирование «богатой индивидуальности, которая одинаково всестороння и в своем производстве, и в своем потреблении» .

На этой стадии должна господствовать «…свободная индивидуальность, основанная на универсальном развитии индивидов и превращении их коллективной, общественной производительности в общественное достояние». Становление этой новой исторической формы, которую Маркс называет «концом предыстории» человечества, он связывает с закатом эры наемного труда, неуклонным возрастанием «свободного времени» как пространства свободного развития личности и переходом всей сферы «производящей практики» в ведение науки и т. д. .

В этот период истории противоречие труда разрешается и он логически возвращается в свое основание . Воздействуя на внешнюю природу и изменяя её, человек «в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил своей собственной власти»

Труд возвращается к человеку в качестве конкретного разумного умения - приобретенного навыка движения рук и сознания этого движения в душе. В дополнение к этому физическое потребление продукта воссоздает рабочую силу человека, снимая противоречие субъективного и объективного бытия потребности. Однако это уже не та дарованная от природы потенция, а сформированная трудом, человеческая «сущностная сила» . Практически в данную категорию попадает социализм, как первая фаза коммунизма, и коммунизм.

Список общественно-экономических формаций согласно БСЭ

В рамках коммунистической формации происходит перерастание социализма в полный коммунизм , «начало подлинной истории человечества», никогда ещё не существовавшее устройство общества. Причиной коммунизма является развитие производительных сил до той степени, что оно требует, чтобы все средства производства находятся в общественной собственности (не государственной). Происходит социальная, а затем и политическая революция. Частная собственность на средства производства полностью устранена, классовое разделение отсутствует. Из-за отсутствия классов нет классовой борьбы, нет и идеологии. Высокий уровень развития производительных сил освобождает человека от тяжелого физического труда, человек занят только умственным трудом. На сегодняшний считается, что эту задачу выполнит полная автоматизация производства, машины возьмут на себя весь тяжелый физический труд. Товарно-денежные отношения отмирают из-за их ненадобности для распределения материальных благ, поскольку производство материальных благ превышает потребности людей, а значит и обменивать их не имеет смысла. Общество предоставляет любые технологически доступные блага каждому человеку. Реализуется принцип «Каждый по способностям, каждому по потребностям!» Человек не имеет ложных потребностей в следствие устранения идеологии и основным занятием имеет реализацию своего культурного потенциала в обществе. Достижения человека и его вклад в жизнь других людей - высшая ценность общества. Человек, мотивированный не экономически, а уважением или неуважением окружающих людей трудится сознательно и намного более продуктивно, стремится принести обществу наибольшую пользу, чтобы получить признание и уважение за проделанную работу и занять как можно более приятное положение в нём. Таким способом общественное сознание при коммунизме поощряет самостоятельность как условие коллективизма, а тем самым добровольное признание приоритета общих интересов перед личными. Власть осуществляется всем обществом в целом, на основе самоуправления, государство отмирает .

Научное и политическое значение материалистического понимания истории

Исторический материализм оказал огромное влияние на развитие исторической и социальных наук во всем мире. Хотя многое из исторического наследия марксизма подверглось критике или было поставлено под сомнение историческими фактами [ ] , но некоторые положения сохранили своё значение. Например, является общепризнанным, что в истории зафиксировано несколько устойчивых «общественно-экономических формаций» или «способов производства», в частности: капитализм, социализм и феодализм, - которые отличались друг от друга прежде всего по характеру экономических отношений между людьми . Не вызывает сомнения и вывод Маркса о важности экономики в историческом процессе. Именно постулаты марксизма о примате экономики над политикой послужили бурному развитию в XX веке экономической истории как самостоятельного направления исторической науки.

В СССР начиная с 1930-х гг. и вплоть до конца 1980-х гг. исторический материализм был частью официальной марксистско-ленинской идеологии . Как пишут историки Р. А. Медведев и Ж. А. Медведев , в начале 1930-х годов в советской исторической науке «начал проводиться жёстко направляемый сверху процесс самой грубой фальсификации… История становилась частью идеологии, а идеология, которая официально именовалась теперь „марксизмом-ленинизмом“, начинала превращаться в светскую форму религиозного сознания…» . По мнению социолога С. Г. Кара-Мурзы , марксизм в СССР стал «закрытой диалектикой, катехизисом» .

Часть положений исторического материализма - о рабовладельческом способе производства, о первобытно-общинном строе как универсальном для всех «примитивных» народов до образования у них государства, о неизбежности перехода от менее прогрессивных к более прогрессивным способам производства - ставится под сомнение историками. [ ] В то же время находят подтверждение взгляды о существовании устойчивых «общественно-экономических формаций», или типовых социально-экономических систем, характеризующихся определённым характером экономических и социальных отношений между людьми, а также о том, что экономика играет важную роль в историческом процессе .

Критика исторического материализма

Макс Шелер , полемизируя с Марксом, полагал, что экономический детерминизм в общих чертах верен в отношении ограниченного периода поздней истории Запада, но не в отношении всей истории человечества. Кроме того, Шелер отвергал экономический натурализм («материализм») как представление о том, что экономические отношения однозначно определяют содержание духовной жизни.

Карл Поппер полагал, что предсказать ход истории невозможно. Суть его аргументации состоит в следующем:

(1) Значительное воздействие на человеческую историю оказывает развитие человеческого знания. (Истинность этой посылки признают и те, кто видит в наших идеях, в том числе в научных идеях, побочные продукты материального развития.)

(2) Рациональные или научные способы не позволяют нам предсказать развитие научного знания. (…)

(3) Таким образом, ход человеческой истории предсказать невозможно

См. также

Примечания

1. Энгельс, Ф. Анти-Дюринг // Соч., 2-е изд.. - М. : Политиздат , 1959. - Т. 20. - С. 278–279. - 771 с.
2. Ленин В. И. Карл Маркс. - Соч. т. 26, с. 58
3. Маркс, К. К критике политической экономии // Соч., 2-е изд.. - М. : Политиздат, 1959. - Т. 13. - С. 7. - 771 с.
4. Андерсон П. Размышления о западном марксизме. М., 1991.
5. Исторический материализм / В. Ж. Келле , М. Я. Ковальзон // Ива - Италики. - М. : Советская энциклопедия, 1972. - (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969-1978, т. 10).
6. К. Маркс. Капитал . - Т. 1. - С. 198-206.
7. , с. 98.
8. , с. 100.
9. Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 13, с. 7
10. Finley M. Ancient Slavery and Modern Ideology, NY, 1980, pp. 40-41
11. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., М. , 1955-1961. т. 48, с.157, т. 46/I, с.462-469, 491

1. Предмет исторического материализма

Каждая наука имеет свой особый предмет исследования. Так, например, политическая экономия изучает законы развития общественно-производственных, т. е. экономических, отношений людей. Эстетика как наука изучает закономерности развития искусства. Языкознание изучает законы возникновения и развития языка и т. д.

Каков же предмет, изучаемый историческим материализмом? Отвечая на этот вопрос, И. В. Сталин пишет:

«Исторический материализм есть распространение положений диалектического материализма на изучение общественной жизни, применение положений диалектического материализма к явлениям жизни общества, к изучению общества, к изучению истории общества». (И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 535.)

Исторический материализм является наукой о наиболее общих законах развития общества. Названные выше общественные науки (политическая экономия, эстетика, языкознание) изучают развитие тех или иных отдельных сторон общественной жизни, определенных видов общественных отношений. Исторический материализм в отличие от этих наук изучает законы развития общества в целом, во взаимодействии всех его сторон. Он дает ответ на вопрос о том, что определяет характер общественного строя, чем обусловливается развитие общества, от чего зависит переход от одного общественного строя к другому, например переход от капитализма к социализму. В отличие от гражданской истории, которая призвана отобразить во всей конкретности ход событий, совершавшихся в общественной жизни отдельных стран и народов, исторический материализм имеет своей задачей исследование общих законов исторического процесса.

Исторический материализм дает единственно верный, научный ответ на самые коренные, самые важные вопросы общественной науки, без выяснения которых нет возможности правильно объяснить развитие общественной жизни в целом и развитие любой из ее отдельных сторон.

В общественной жизни мы наблюдаем отношения экономические, политические, идеологические. Существует ли определенная связь между этими отношениями и каков характер этой связи? - вот один из вопросов, на который призвана дать ответ наука об обществе.

Есть ли в пестрой, многообразной, сложной и противоречивой смене исторических событий, во всем ходе развития общества внутренне необходимая связь, закономерность или же здесь, в общественной жизни, в отличие от природы царствуют случайность, хаос и произвол?

Человечество прошло длительный и сложный путь исторического развития: от первобытно-общинного строя, через рабство, феодализм и капитализм, к социализму, уже победившему на одной шестой части земного шара. Каковы движущие силы этого поступательного развития?

На все эти вопросы впервые дал научный ответ исторический материализм - наука, указавшая путь к сознанию истории как единого, закономерного процесса, взятого во всей его многосторонности и противоречивости. Исторический материализм представляет собой цельную и стройную научную теорию, объясняющую развитие общества, переход от одного общественного строя к другому. Вместе с тем он является единственно правильным, научным методом изучения каждой из отдельных сторон общественной жизни, методом исследования конкретных исторических явлений и в целом - истории стран и народов.

Исторический материализм служит научным методом для всех отраслей общественного знания. Экономист, правовед, искусствовед, историк, если они не опираются на теорию и метод исторического материализма, будут блуждать среди бесчисленных явлений общественной жизни, исторических событий, не умея за случайностями увидеть историческую закономерность, за частностями - целое, за деревьями - лес. Исторический материализм дает исследователю руководящую нить исследования, которая обеспечивает возможность свободно и сознательно двигаться в сложном лабиринте исторических фактов. Исторический материализм - это не схема, не сводка абстрактных положений, принципов, которые следует лишь зазубрить; нет, это вечно живая, творчески развивающаяся общественная теория и метод познания общественной жизни. К историческому материализму полностью относится то, что сказано И. В. Сталиным о марксизме в целом как о творческом, развивающемся учении. Критикуя начетчиков и талмудистов, рассматривающих марксизм как собрание догматов, И. В. Сталин указывает: «Они (т. е. начетчики и талмудисты - Ф. К.) думают, что если они заучат наизусть эти выводы и формулы и начнут их цитировать вкривь и вкось, то они будут в состоянии решать любые вопросы, в расчёте, что заученные выводы и формулы пригодятся им для всех времён и стран, для всех случаев в жизни. Но так могут думать лишь такие люди, которые видят букву марксизма, но не видят его существа, заучивают тексты выводов и формул марксизма, но не понимают их содержания.

Марксизм есть наука о законах развития природы и общества, наука о революции угнетённых и эксплуатируемых масс, наука о победе социализма во всех странах, наука о строительстве коммунистического общества. Марксизм, как наука, не может стоять на одном месте, - он развивается и совершенствуется». (И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1950, стр. 54 - 55.)

Исторический материализм, как наука о законах развития общества, служит не только методом познания общества, но и методом его преобразования, методом революционного действия. Он является надежным идейным оружием коммунистической партии - революционной партии рабочего класса. Руководствуясь теорией и методом исторического материализма, партия большевиков под руководством Ленина и Сталина привела рабочий класс и всех трудящихся России к победе над царизмом и капитализмом, к установлению социалистического строя. Исторический материализм вооружает борцов за коммунизм знанием законов развития общества, дает им силу ориентировки, ясность перспективы, позволяет правильно разобраться в обстановке, понять смысл событий и предвидеть их дальнейшее развитие.

Наша эпоха - эпоха крушения капиталистической системы, эпоха пролетарских революций и победы социализма сначала на одной шестой части земли, а затем и в других странах, - самая значительная и наиболее богатая событиями во всей истории. Ни одно из предшествующих поколений не было участником столь грандиозных, всемирно-исторического значения событий, не было свидетелем таких крутых исторических поворотов и таких быстрых темпов развития, какими ознаменована первая половина XX в.

В течение жизни одного поколения произошли две разрушительные мировые войны, развязанные империалистами. Под ударами революции рухнул реакционнейший царский режим в России, рухнули, не выдержав испытаний первой мировой войны, Австро-Венгерская и Турецкая империи. Самым великим, самым значительным событием всей мировой истории, её поворотным пунктом явилась победа Великой Октябрьской социалистической революции в России. Это событие знаменует собой наступление новой эры в истории человечества. Капиталистическая система перестала быть единой и всеобъемлющей. Ей противостоит ныне социалистическая система, одержавшая победу в СССР. Из второй мировой войны капиталистическая система вышла еще более ослабленной, а социалистическая система - усилившейся. Сильнейшая в Европе империалистическая держава - гитлеровская Германия разгромлена армией страны социализма. Некоторые капиталистические государства, игравшие большую роль в течение длительного времени, ныне перестали быть великими державами, оттеснены на второй план, попали в зависимость от США. Трещит, распадается некогда могущественная Британская мировая колониальная империя. От системы империализма отпали и отпадают одна страна за другой. В странах Юго-Восточной и Восточной Европы возник режим народной демократии. Великий китайский народ под руководством коммунистической партии Китая одержал победу над гоминдановской реакцией и американским империализмом. Во всех капиталистических странах нарастают и обостряются внутренние противоречия, поднимается новая волна социалистического рабочего движения. На Востоке, в Азии, полыхает пламя великого национально-освободительного антиимпериалистического движения. К активному историческому творчеству поднялись гигантские народные массы, руководимые коммунистическими партиями.

Все эти события подтверждают правильность идей марксизма-ленинизма, служат неопровержимым доказательством истинности открытых историческим материализмом законов общественного развития, необходимо ведущих к гибели капитализма и победе коммунизма. Ясное сознание этой необходимости воодушевляет трудящиеся массы на революционную борьбу и вселяет в них уверенность в победе великого дела рабочего класса.

Чтобы быть сознательным участником великой исторической борьбы за коммунизм, надо знать действительные причины и движущие силы исторических событий, надо знать законы общественного развития. Только марксистско-ленинская наука об обществе дает знание законов развития общества, возможность правильно ориентироваться в происходящих исторических событиях, понять их смысл и ясно видеть направление общественного развития, исторические перспективы.

2. Создание исторического материализма - величайшая революция в науке

Безраздельное господство идеализма в социологии и историографии до создания исторического материализма

Как науки о природе, так и науки об обществе имеют не только свою историю, но и предисторию. Предисторией современной научной гелиоцентрической теории Коперника в астрономии являлась геоцентрическая система Птоломея, современной химии предшествовала алхимия с ее поисками «философского камня». До возникновения исторического материализма в объяснении явлений общественной жизни, истории общества всецело господствовала своеобразная историческая «алхимия» - антинаучное, идеалистическое понимание истории и общественной жизни.

Идеалистический взгляд на историю, на общественную жизнь имеет многовековую давность. Он уходит своими корнями в рабовладельческое и феодальное общество. Историки античного общества Геродот и Фукидид, Плутарх и Светоний, идеологические авторитеты феодального общества Августин Блаженный и Фома Аквинский искали коренные причины исторических событий - политических переворотов, войн, падения и гибели одних государств и возвышения других - в божественной воле «провидения» или в действиях царей, королей, полководцев, причем действия этих лиц также объясняли «волей всевышнего», «провидения».

Буржуазная историография и социология возникли в борьбе с феодальной теологической историографией. Буржуазные философы, историки и социологи, в противовес феодальным церковным авторитетам, пытались дать «естественное» объяснение хода всемирной истории, общественной жизни. Но они искали и ищут эти «естественные» причины исторических событий, движущие силы истории в головах людей, в области сознания, в сфере идей.

Как указывал Ленин, прежние, домарксовские исторические теории имели два главных недостатка:

«Во-1-х, они в лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя того, чем вызываются эти мотивы, не улавливая объективной закономерности в развитии системы общественных отношений, не усматривая корней этих отношений в степени развития материального производства; во-2-х, прежние теории не охватывали как раз действий масс населения». (В. И. Ленин, Соч., т. 21, изд. 4, стр. 40.) Они рассматривали историю преимущественно как результат деятельности отдельных выдающихся людей.

Домарксовские теории не могли проникнуть в сущность исторического процесса, открыть закономерную связь явлений. Они неполно, отрывочно отражали лишь то, что можно наблюдать на поверхности событий.

На первый взгляд кажется естественным заключить, что главные, определяющие причины исторических событий надо искать в сознательных намерениях и целях людей, в их идеях, в побуждениях деятелей, стоящих во главе общественных движений, исторических событий.

Подавляющее большинство буржуазных социологов и историков так и поступало: они рассматривали историю как сознательный процесс. Такой идеалистический взгляд на общество, на ход всемирной истории был обусловлен классовой позицией буржуазных философов, социологов и историков как представителей господствующего, командующего эксплуататорского класса и логически вытекал из их идеалистического мировоззрения.

Идеалистического взгляда на историю придерживались не только буржуазные философы-идеалисты Беркли, Кант, Фихте, Гегель, Шеллинг, Конт, Спенсер, Карлейль, народники Лавров, Михайловский и многие другие, но и буржуазные философы-материалисты. Ни английские материалисты XVII в. Бэкон и Гоббс, ни французские материалисты XVIII в. Дидро, Гольбах, Гельвеций не смогли распространить свои философские материалистические взгляды на познание общественной жизни. В объяснении истории они оставались идеалистами. Коренная причина общественных переворотов и войн заключалась, по их мнению, в изменении сознания, в изменении мнений людей, в деятельности законодателей.

Французские материалисты XVIII в., на первый взгляд, стремились дать строго научное, естественное объяснение общественных явлений. Они утверждали, что в обществе, как и в природе, все причинно обусловлено, связано необходимой цепью причин и следствий. Но они не видели коренных причин событий и на деле низводили историческую необходимость до степени случайности. Вот что писал Гольбах в «Системе природы»:

«Излишек едкости в желчи фанатика, разгоряченность крови в сердце завоевателя, дурное пищеварение у какого-нибудь монарха, прихоть какой-нибудь женщины - являются достаточными причинами, чтобы заставить предпринимать войны, чтобы посылать миллионы людей на бойню... чтобы погружать народы в нищету... и распространять отчаяние и бедствие на длинный ряд веков». (П. Гольбах, Система природы, Соцэкгиз, 1940, стр. 147.) Если в голове могущественного монарха зашалит какой-нибудь атом, то этого достаточно, говорит Гольбах, чтобы изменить судьбу целых народов.

Так история человеческого общества превращалась в цепь случайностей, в хаос ошибок, бессмысленных насилий и заблуждений. Эпоха средних веков рассматривалась французскими просветителями, в том числе и материалистами, как случайный перерыв после классической древности, как результат заблуждения, невежества и суеверия людей или как следствие дурного законодательства.

Отрицая врожденные идеи, но не понимая материальных причин развития общественного сознания, французские просветители ошибочно искали причину изменения идей в развитии разума, в распространении просвещения. Решающая же роль в распространении просвещения приписывалась ими законодателям и законодательству. Гельвеций утверждал, что, подобно тому как скульптор из дерева может создать бога и скамью, так и законодатель может по желанию образовать героев, гениев и добродетельных людей. В качестве примера Гельвеций ссылался на деятельность русского царя Петра Первого, цивилизовавшего, как он выражается, «московитов».

Чем же, по мнению французских просветителей, обусловливается направление деятельности законодателя? Степенью понимания «природы человека» и «истинного устройства общества», т. е. в конечном счете истинными или ложными идеями.

Немецкий буржуазный философ-материалист XIX в. Фейербах объяснял изменения в устройстве общества изменениями религии, религиозных взглядов.

Домарксовский материализм, как мы видим, страдал непоследовательностью: он был материализмом снизу, в объяснении природы, и идеализмом сверху, в объяснении истории общества. Когда дело доходило до объяснения истории общества, старый, домарксовский материализм изменял самому себе, оставался на позициях идеализма.

К идеалистическим взглядам французских просветителей XVIII в. на историю примыкают и исторические воззрения социалистов-утопистов: Сен-Симона, Фурье, Оуэна. С точки зрения утопических социалистов новый общественный строй - социализм должен был возникнуть не как следствие закономерного развития общества, не как результат классовой борьбы пролетариата, а как плод размышлений гениального ума о разумном, гармоническом устройстве общества, как результат деятельности правителей, просвещенных идеями социализма. Социализм мог появиться и пятьсот и тысячу лет назад, и если он не появился, то только потому, что тогда не нашлось гениального провозвестника нового общества. Фурье, исходя из идеалистического взгляда на историю, бросает упрек философам в том, что по их вине человечество в течение двадцати веков блуждало по извилистым дорогам истории, что они занимались не тем, чем нужно, - не направляли всей силы своего ума на открытие принципов идеального, разумного устройства общества. Написав проект нового, разумного, гармонического устройства общества, Фурье считал, что для осуществления нового общества достаточно лишь убедить стоящих у власти людей. Как и другие утописты, Фурье возлагал все свои надежды на мудрого законодателя, на филантропию, на всемогущую силу своего идеального плана. (За содействием в организации социалистических фаланстеров Фурье обращался к Наполеону, которого он называл новым Геркулесом, призванным водворить гармонию на развалинах варварства, к министрам Людовика XVIII, к банкиру Ротшильду.)

Социалист-утопист Сен-Симон, опираясь на опыт французской революции XVIII в., стремился создать строгую общественную науку - «социальную физику». Эта наука, по мнению Сен-Симона, должна быть такой же точной, как естествознание. Она должна изучать факты прошлого для открытия законов прогресса.

Заслугой Сен-Симона является то, что он понимал историю Франции с XV в., в том числе и французскую революцию 1789 г., как историю борьбы «промышленников» (третьего сословия) с дворянством, т. е. с точки зрения борьбы классов. Основу господства дворянства в средние века и господства буржуазии в новое время Сен-Симон видел в нуждах производства. Но само изменение производства («промышленности», по его терминологии) Сен-Симон объяснял умственным развитием человечества. Вся история человеческого общества, по Сен-Симону, есть следствие развития знания, просвещения. Таким образом, и Сен-Симон подобно другим социалистам-утопистам не смог преодолеть идеализм.

Между тем сама жизнь опровергала идеалистическое воззрение на историю, как на сознательный процесс, будто бы направляемый волей, разумом, целью. Такие события конца XVIII в., как французская революция, приведшая к свержению абсолютизма, к господству якобинцев, а затем к торжеству бонапартистской диктатуры, наполеоновские захватнические войны, разгром армии Наполеона в России и последовавшее затем крушение его империи, - все это свидетельствовало о том, что в истории господствуют причины и силы, более могущественные, чем воля и желание отдельных людей, даже таких, как Робеспьер и Наполеон. Чрез случайности, выступающие на поверхности общественной жизни, пробивает дорогу историческая необходимость, не зависящая от воли и сознания людей. В сознании идеологов отживающих классов, терпящих крушение, эта историческая необходимость, закономерность нередко отражается как господство рока, судьбы, провидения, бога или мирового духа.

Аристократической реакцией на французскую революцию и материализм, на исторические взгляды французских просветителей явилась идеалистическая философия Гегеля, в том числе его философия истории. Подобно французским материалистам Гегель признавал в своей «Философии истории», что «разум правит миром». Но у Гегеля это не обыкновенный человеческий разум того или иного правителя, законодателя, а безликий, фантастический «абсолютный» разум. Этот мистический разум, «мировой дух», якобы и правит миром. Движение солнечной системы происходит по неизменным законам; эти законы, говорит Гегель, суть ее разум. Но ни солнце, ни планеты не сознают этих законов. Подобно этому, утверждает Гегель, и во всемирной истории, во всех ее событиях действует безликий, скрытый разум, направляющий народы по путям истории.

Во всемирной истории, говорит Гегель, достигаются еще и несколько иные результаты, чем те цели, к которым люди стремятся. Люди добиваются удовлетворения своих интересов, но благодаря их деятельности осуществляется еще и нечто такое, что содержалось в действиях людей, но не сознавалось ими и не входило в их намерения. Здесь, по Гегелю, проявляется скрытая сила «мирового духа». Так идея исторической необходимости, закономерности мистифицирована идеалистом Гегелем. Народы и государства выступают в «Философии истории» Гегеля как слепые орудия «мирового духа». Каждый «исторический» народ, по Гегелю, осуществляет особую идею, а эти идеи являются ступенями развития мирового духа. Народы, которые не укладывались в фантастическую систему «Философии истории» Гегеля (например, славяне), были отнесены им к «неисторическим» народам. Германский народ и прусскую монархию Гегель считал высшим проявлением абсолютного духа. Весь ход мировой истории, по Гегелю, направлен к созданию и торжеству прусской монархии. Так в философии Гегеля нашел себе выражение реакционный прусский национализм и шовинизм.

Вместо открытия действительных связей в истории Гегель привносил в нее фантастические связи извне, из области реакционной идеалистической философии. Мировая история превращалась Гегелем в осуществление «мировой идеи». Его философия истории проникнута мистикой и фатализмом и является в сущности замаскированной теологией. Деятельность «мирового духа», как рок, как судьба, тяготеет над людьми. «Философия истории» Гегеля проповедует религиозную идею о предопределении и представляет собой одну из наиболее реакционных частей всей его реакционной философии. Гегель, как и всякий идеалист, извращает действительную связь явлений, событий, переворачивает общественные явления с ног на голову. Вместо того чтобы общественные идеи, политические взгляды, теории, политические учреждения выводить и объяснять из условий материальной жизни общества, идеализм выводит ход общественной жизни, истории из развития сознания, философских и политических теорий.

Как показали Маркс и Энгельс, идеализм изображает реальное рабство трудящихся как идеальное, как рабство только в сознании, и уводит мысль эксплуатируемых от реальной борьбы в дебри фантазий, препятствует революционной борьбе угнетенных масс. Чтобы угнетенным массам подняться, им недостаточно «подняться в мыслях и оставить висеть над действительной, чувственной головой действительное, чувственное ярмо, которого не отгонишь прочь никаким колдовством с помощью идей. А между тем абсолютная критика (как именует Маркс школу младогегельянцев. - Ф. К.) научилась в Феноменологии Гегеля, по крайней мере, одному искусству - превращать реальные, объективные, вне меня существующие цепи в исключительно идеальные, исключительно субъективные, исключительно во мне существующие цепи и поэтому все внешние, чувственные битвы превращать в битвы чистых идей» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 106.)

Идеализм все дело преобразования общества сводит к деятельности идеологов, творцов новых общественных и философских идей. Что же касается масс, народа, то к ним идеализм относится с пренебрежением, рассматривая их как мертвую, инертную «материю», которая будто бы приходит в движение лишь в результате активности духа. Подобное представление о роли народных масс и идеологов Маркс назвал карикатурным завершением гегелевского понимания истории, которое в свою очередь является спекулятивным, чисто умозрительным выражением христианско-германской догмы о противоположности духа и материи, бога и мира.

Ныне идеализм является реакционным идеологическим оружием буржуазии против рабочего класса, против социализма. При помощи идеалистических ухищрений буржуазные идеологи дезориентируют массы, дают извращенную картину общественной жизни, превратное объяснение событий: войн, революций, нищеты и бедствий трудящихся капиталистических стран. Отвергая реальную классовую борьбу трудящихся за коренное изменение условий материальной жизни общества, идеализм, проповедуемый правыми социалистами, переносит борьбу в сферу идей, в область сознания, сея иллюзии, будто можно изменить условия жизни путем морального самосовершенствования, и обрекает прогрессивные силы трудящихся, рабочий класс на пассивность и прозябание, что соответствует классовым интересам буржуазии.

Маркс и Энгельс, создавая исторический материализм, подвергли идеализм уничтожающей критике. Эта критика была существенным условием революционного переворота, совершенного Марксом и Энгельсом в науке.

Первые шаги к открытию закономерности общественного развития

Чтобы открыть законы происхождения и развития животных и растительных организмов, потребовались тысячелетия, понадобились усилия многих ученых, многих великих умов. Еще бо́льших усилий потребовало открытие законов развития общества. Это открытие было совершено великими учителями рабочего класса Марксом и Энгельсом. Они дали ответ на вопросы, которые передовая мысль человечества уже поставила, над разрешением которых она билась, но которые не могла раньше разрешить.

В подготовке предпосылок материалистического понимания общественных явлений известную роль сыграли учения английских экономистов конца XVIII - начала XIX в. - А. Смита и Д. Рикардо, создавших трудовую теорию стоимости, а также французских историков первой четверти XIX в. - Тьерри, Гизо, Минье, пытавшихся понять историю английской революции XVII в. и историю французской революции XVIII в. как выражение борьбы классов, борьбы буржуазии против дворян-помещиков. Однако ни английские экономисты, ни французские историки не могли понять источник существования классов и действительные причины борьбы между ними. Они не могли из факта борьбы классов в разных странах вывести закон классовой борьбы, имеющий значение для всех классовых антагонистических обществ, в том числе и для капиталистического общества.

Буржуазная общественная мысль в объяснении истории общественной жизни не смогла выйти за пределы собирания фактов классовой борьбы, изображения лишь отдельных сторон общественной жизни. «Домарксовская «социология» и историография в лучшем случае давали накопление сырых фактов, отрывочно набранных, и изображение отдельных сторон исторического процесса». (В. И. Ленин, Соч., т. 21, изд. 4, стр. 40.)

Из всех мыслителей, разрабатывавших свои исторические взгляды независимо от Маркса и марксизма, ближе всего подошли к материалистическому пониманию истории великие современники Маркса - русские революционные демократы и материалисты Белинский, Герцен, Огарев, Чернышевский, Добролюбов и Писарев. Они были идеологами назревавшей русской крестьянской революции 40 - 60-х годов XIX в. Они пытались понять ход истории как закономерный объективный процесс и рассматривали народ как главную движущую силу исторического развития.

В своих произведениях русские революционные демократы подвергли едкой и меткой критике тех историков и социологов, которые видят в истории, в общественной жизни только действие случайностей, произвол исторических деятелей, королей, полководцев. «Великие исторические события, - писал Белинский, - не являются случайно или вдруг, сами из себя или (что всё равно) из ничего, но всегда бывают необходимыми результатами предшествовавших событий». (В. Г. Белинский, Избранные философские сочинения, т. I, Госполитиздат, 1948, стр. 399.)

Заслугой русских революционных демократов перед общественной наукой является то, что они пытались социальные революции, классовую борьбу понять как явления исторически необходимые, закономерные. Русские революционные демократы применяли диалектику к изучению истории общества и пытались вскрывать борьбу противоположностей, борьбу старого и нового, скачкообразность развития в самой истории. Диалектику Герцен назвал «алгеброй революции». Герцен, Огарев, Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Писарев связывали уничтожение крепостничества в России и наступление социализма с народной, крестьянской революцией. Они были идеологами крестьянской революции. От произведений Чернышевского, писал Ленин, веет духом классовой борьбы. Это же можно сказать и о произведениях Белинского, Добролюбова, Писарева.

Не в королях и полководцах видели великие русские революционные демократы движущую силу истории, а в народных массах и в борьбе классов. «В Афинах мы видим, - писал Чернышевский, - только эвпатридов и демос, в Риме только патрициев и плебеев; в новом обществе мы находим не два, а три сословия». (Н. Г. Чернышевский, Избранные философские сочинения, т. II, Госполитиздат, 1950, стр. 718.) В своих произведениях Чернышевский подверг критике капитализм, нащупывал его противоречия.

Чернышевский пытался вскрыть основы деления общества на классы или, как он выражался, на противоположные сословия. «По выгодам, - писал Чернышевский, - все европейское общество разделено на две половины: одна живет чужим трудом, другая своим собственным; первая благоденствует, вторая терпит нужду. Это разделение общества, основанное на материальных интересах, отражается и в политической деятельности». (Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений, т. V, Спб. 1906, стр. 336.)

Чернышевский с классовой, партийной точки зрения пытался подходить и к анализу философских систем, экономических и политических теорий, а также произведений искусства.

«Политические теории, да и всякие вообще философские учения, - писал Чернышевский, - создавались всегда под сильнейшим влиянием того общественного положения, к которому принадлежали, и каждый философ бывал представителем какой-нибудь из политических партий, боровшихся в его время за преобладание над обществом, к которому принадлежал философ». (Н. Г. Чернышевский, Избранные философские сочинения, 1938, стр. 44.)

Особенно ценны заслуги Белинского, Чернышевского и Добролюбова в разработке вопросов эстетики, попытки применения диалектики и материализма к объяснению литературы и искусства. Они усматривали основу искусства и литературы в исторической жизни народа: «Так как искусство, - писал Белинский, - со стороны своего содержания, есть выражение исторической жизни народа, то эта жизнь и имеет на него великое влияние, находясь к нему в таком же отношении, как масло к огню, который оно поддерживает в лампе, или, еще более, как почва к растениям, которым она дает питание». (В. Г. Белинский, Полное собрание сочинений, т. VIII, стр. 132.)

Основоположники исторического материализма Маркс и Энгельс ставили Чернышевского и Добролюбова как ученых и революционеров-демократов чрезвычайно высоко. Чернышевского Маркс по праву называл великим русским ученым и критиком.

Однако, несмотря на свою гениальность, ни Белинский, Герцен и Огарев, ни Чернышевский, Добролюбов и Писарев, в силу отсталости тогдашних русских общественных отношений (капитализм и пролетариат в России еще только зарождались), не смогли подняться до материалистического понимания истории и преодолеть идеализм. Материалисты в объяснении природы, они лишь приближались к историческому материализму, но в основном стояли на идеалистических позициях в объяснении коренных причин исторического развития общества; главную причину исторического прогресса они видели в развитии идей, в развитии науки, просвещения.

Открытие материалистического понимания истории было возможно только на основе анализа обострившихся противоречий буржуазного общества, с позиций передового и последовательно революционного класса - пролетариата.

Возникновение исторического материализма

Создав исторический материализм, Маркс и Энгельс совершили величайшее открытие, которое составило эпоху в развитии научной мысли, означало подлинную революцию, превосходящую по своему историческому значению все перевороты в области других наук. Благодаря этому открытию история стала наукой.

Исторический материализм, как наука о законах общественного развития, сам является закономерным продуктом общественной жизни; он возник как отражение назревших потребностей развития материальной жизни общества, как результат развития классовой борьбы.

Найти ключ к объяснению развития общества в движении, развитии материального производства, взятого в его общей форме, а не в виде отдельных его отраслей (земледелия, ремесла и т. д.), оказалось возможным лишь тогда, когда в самой общественной жизни производство было уже значительно обобществлено. Это «обобществление» производства в пределах отдельных стран, а затем и в мировом масштабе впервые осуществил капитализм.

В противовес распыленному, раздробленному хозяйству мелких крестьян и ремесленников, пишет Ленин, «крупное капиталистическое хозяйство, по самой уже технической природе своей, есть обобществленное хозяйство, т. е. и работает оно на миллионы людей и объединяет своими операциями, прямо и косвенно, сотни, тысячи и десятки тысяч семей». (В. И. Ленин, Соч., т. 25, изд. 4, стр. 314.)

Понять общественную жизнь, историю, как процесс смены одних общественных, политических форм другими, а не как нечто застойное, неподвижное, можно было только тогда, когда сама общественная жизнь вышла из малоподвижного состояния эпохи феодализма. Эпоха развития капитализма, особенно в конце XVIII и первой половине XIX в., представляла собой небывалый до тех пор процесс бурного развития как в области экономической, политической, так и духовной. Вслед за промышленным переворотом в Англии подобный же переворот происходил и в других европейских странах. На основе развития капиталистической экономики в Европе прокатилась волна буржуазных и буржуазно-демократических политических революций. В 30-х и 40-х годах XIX в. на политическую арену выступил новый общественный класс - пролетариат, который возник вместе с промышленной буржуазией как продукт крупного капиталистического производства.

В эпоху феодализма классы и классовые отношения были прикрыты сословными покровами, а борьба классов нередко протекала в форме борьбы за религиозные принципы. Так, например, крестьянство и городские народные массы Германии в XVI в. боролись против феодально-крепостнического гнёта под флагом борьбы против католицизма и католического духовенства во главе с папой, за «первоначальное христианство». Под флагом религиозной борьбы против католицизма вел свою национально-освободительную войну против немецкого национального гнета и крепостничества чешский народ (гуситское движение). В России классовая борьба угнетенных масс в XV - XVII вв. иногда шла в форме религиозного сектантского движения.

Эпоха капитализма упростила классовые отношения, обнажила экономические основы существования классов и классовой борьбы, обнажила действительные, реальные определяющие силы истории. Раньше, говорит Энгельс, исследование движущих причин истории было почти невозможно, вследствие того что связи их с их следствиями были крайне запутаны и завуалированы; с развитием капитализма решение этой загадки упростилось. «Со времени введения крупной промышленности, т. е. по крайней мере со времени европейского мира 1815 г., в Англии ни для кого уже не было тайной, что центром тяжести всей политической борьбы в этой стране являлись стремления к господству двух классов: землевладельческой аристократии (landed aristocracy), с одной стороны, и буржуазии (middle class) - с другой. Во Франции тот же самый факт дошел до сознания вместе с возвратом туда Бурбонов. Историки периода реставрации, от Тьерри до Гизо, Минье и Тьера, постоянно указывают на него как на ключ к пониманию французской истории, начиная со средних веков. А с 1830 г. в обеих этих странах рабочий класс, пролетариат, признан был третьим борцом за господство. Отношения так упростились, что только люди, умышленно закрывавшие глаза, могли не видеть, что в борьбе этих трех больших классов и в столкновениях их интересов заключается движущая сила всей новейшей истории, по крайней мере в указанных двух самых передовых странах». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, 1948, стр. 373 - 374.)

Родиной марксизма, в частности и исторического материализма, была Германия 40-х годов XIX в., а его творцами - вожди германского пролетариата Маркс и Энгельс. И это не случайно. К середине XIX в. центр революционного движения все более перемещался с Запада на Восток, в Германию, где назревала буржуазно-демократическая революция. Буржуазная революция в Германии должна была произойти при более зрелых экономических и политических условиях, при наличии более развитого пролетариата, чем буржуазные революции XVII в. в Англии и XVIII в. во Франции. При благоприятных обстоятельствах буржуазно-демократическая революция в Германии могла перерасти в революцию пролетарскую, социалистическую.

Исторический материализм явился теоретическим обобщением всей истории человеческого общества, развития производительных сил и смены производственных отношений, всего опыта классовой борьбы, социальных революций, развития духовной жизни общества. В теории исторического материализма обобщен опыт классовой борьбы революционного пролетариата.

Создание исторического материализма означало возникновение подлинной науки о законах общественного развития.

Исторический материализм явился научно-исторической основой коммунизма, теоретической основой политики, стратегии и тактики коммунистической партии.

Только идеологи рабочего класса, исторически призванного низвергнуть капитализм, заинтересованного в доведении классовой борьбы до конца, до полного уничтожения деления общества на классы и победы нового общественного строя - коммунизма, только идеологи этого класса могли совершить такой научный подвиг, как открытие исторического материализма.

Единство диалектического и исторического материализма

Великий переворот в общественной науке, каким явилось открытие исторического материализма, мог быть совершен лишь на основе высшего достижения философской мысли - на основе диалектического материализма.

Маркс и Энгельс создали диалектический материализм в результате обобщения всемирно-исторической практики и великих открытий в области естествознания, преодолев непоследовательность, ограниченность и односторонность старого, метафизического материализма, преодолев гегелевскую идеалистическую диалектику.

В отличие от всех прежних философских учений, являвшихся достоянием одиночек или небольших школ, диалектический материализм возник как теоретическое революционное знамя рабочего класса.

Коренной недостаток всего домарксовского материализма состоял в его созерцательности, в оторванности от практики. Старый материализм стремился лишь к тому, чтобы объяснить мир, тогда как перед пролетариатом встала задача не только объяснить, но и изменить мир, уничтожить капитализм, построить новое, бесклассовое, коммунистическое общество.

Действенность, революционная практическая направленность составляет самую существенную черту диалектического материализма. Эту действенность диалектический материализм мог приобрести и приобрел именно потому, что он был распространен на познание общественной жизни, последовательно применен к объяснению истории общества, к стратегии и тактике классовой борьбы пролетариата.

Говоря о диалектическом материализме как принципиально новом философском направлении, Энгельс отмечал: «Люди этого направления решились понимать действительный мир - природу и историю - таким, каким он сам дается всякому, кто подходит к нему без предвзятых идеалистических выдумок; они решились без сожаления пожертвовать всякой идеалистической выдумкой, которая не соответствует фактам, взятым в их собственной, а не в какой-то фантастической связи. И ничего более материализм вообще не означает. Новое направление отличалось лишь тем, что здесь впервые действительно серьезно отнеслись к материалистическому мировоззрению, что оно было последовательно проведено - по крайней мере в основных чертах - во всех рассматриваемых областях знания». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, 1948, стр. 366.)

Последовательное развитие и применение диалектического материализма требовало распространения его на познание общественной жизни.

«Углубляя и развивая философский материализм, Маркс довел его до конца, распространил его познание природы на познание человеческого общества. Величайшим завоеванием научной мысли явился исторический материализм Маркса. Хаос и произвол, царившие до сих пор во взглядах на историю и на политику, сменились поразительно цельной и стройной научной теорией, показывающей, как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой, более высокий, - из крепостничества, например, вырастает капитализм. (В. И. Ленин, Соч., т. 19, изд. 4, стр. 5.)

Диалектический материализм не был бы последовательным и революционным мировоззрением, если бы он не был распространен на познание общества, если бы он не был применен к стратегии и тактике классовой борьбы пролетариата. И, наоборот, исторический материализм был бы невозможен без диалектического материализма, без своей общефилософской, теоретико-познавательной основы.

Буржуазная социология и историография отрицают закономерность общественной жизни, истории общества или считают невозможным ее познание. Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин, распространив диалектический материализм на познание закономерностей общественной жизни, доказали полную возможность объективного, истинного познания общественной жизни, научного объяснения истории и создали исторический материализм - науку о законах общественного развития.

«Если мир познаваем и наши знания о законах развития природы являются достоверными знаниями, имеющими значение объективной истины, то из этого следует, что общественная жизнь, развитие общества - также познаваемо, а данные науки о законах развития общества, - являются достоверными данными, имеющими значение объективных истин.

Значит, наука об истории общества, несмотря на всю сложность явлений общественной жизни, может стать такой же точной наукой, как, скажем, биология, способной использовать законы развития общества для практического применения». (И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 544.)

Такую точную науку о законах общественной жизни, истории общества и создали Маркс и Энгельс, опираясь на ими же разработанный марксистский диалектический метод и марксистский философский материализм. Оценивая великий научный подвиг Маркса и Энгельса, Ленин писал:

«Как Дарвин положил конец воззрению на виды животных и растений, как на ничем не связанные, случайные, «богом созданные» и неизменяемые, и впервые поставил биологию на вполне научную почву, установив изменяемость видов и преемственность между ними, - так и Маркс положил конец воззрению на общество, как на механический агрегат индивидов, допускающий всякие изменения по воле начальства... возникающий и изменяющийся случайно, и впервые поставил социологию на научную почву, установив понятие общественно-экономической формации, как совокупности данных производственных отношений, установив, что развитие таких формаций есть естественно-исторический процесс». (В. И. Ленин, Соч., т. 1, изд. 4, стр. 124 - 125.)

3. Исторический материализм о законах общественного развития

Условия материальной жизни общества - источник формирования его духовной жизни, источник происхождения политических учреждений

Коренной вопрос философии, вопрос об отношении бытия и сознания, является коренным, главным вопросом и для общественной науки. Маркс и Энгельс, руководствуясь положениями философского материализма, впервые дали научный ответ на этот вопрос и в применении к обществу; они пришли к выводу, что не общественное сознание определяет собою общественное бытие, а, наоборот, общественное бытие определяет собою общественное сознание.

«Если природа, бытие, материальный мир является первичным, - пишет товарищ Сталин, - а сознание, мышление - вторичным, производным, если материальный мир представляет объективную реальность, существующую независимо от сознания людей, а сознание является отображением этой объективной реальности, то из этого следует, что материальная жизнь общества, его бытие также является первичным, а его духовная жизнь - вторичным, производным, что материальная жизнь общества есть объективная реальность, существующая независимо от воли людей, а духовная жизнь общества есть отражение этой объективной реальности, отражение бытия.

Значит, источник формирования духовной жизни общества, источник происхождения общественных идей, общественных теорий, политических взглядов, политических учреждений нужно искать не в самих идеях, теориях, взглядах, политических учреждениях, а в условиях материальной жизни общества в общественном бытии, отражением которого являются эти идеи, теории, взгляды и т. п...

Каково бытие общества, каковы условия материальной жизни общества, - таковы его идеи, теории, политические взгляды, политические учреждения». (И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 545.)

Как всякое великое открытие, это открытие Маркса гениально просто. В объяснении строения и развития общества Маркс исходит из простого жизненного факта: прежде чем заниматься политикой, наукой, искусством, религией, философией, люди должны есть, пить, одеваться, иметь жилище. Чтобы иметь эти жизненные блага, люди должны производить их. Способ производства материальных благ: пищи, одежды, обуви, жилища, топлива, орудий производства, образует главную силу в системе условий материальной жизни общества, определяющую существование общества, его структуру, его развитие.

Не те или иные идеи, взгляды, теории, а способ производства материальных благ является определяющей силой общественного развития, силой, обусловливающей структуру, физиономию общества, его общественные идеи, политические взгляды, теории и соответствующие учреждения.

Каков способ производства, господствующий в обществе, учит товарищ Сталин, таково в основном и само общество, таковы его идеи и теории, политические взгляды, политические и правовые учреждения. Так, например, при капитализме господствующий способ производства основан на частной собственности класса капиталистов на средства производства, на эксплуатации пролетариата капиталистами, на господстве буржуазии над рабочим классом. Соответственно господству буржуазии в сфере производства ей принадлежит господство во всех остальных областях общественной жизни - политической, правовой, идеологической. Независимо от различия политических форм (монархия, республика, фашистская диктатура) во всех капиталистических странах государство является орудием господства буржуазии. Все правовые нормы, все законы и правовые учреждения в капиталистических странах служат делу упрочения и защиты господства буржуазии над трудящимися массами.

Сообразно характеру способа производства формируется и духовная жизнь общества, идеи, теории, взгляды людей. Если в различные периоды истории общества были распространены и господствовали различные общественные идеи, взгляды, то это объясняется не свойством самих этих идей, взглядов, а различием условий материальной жизни общества. Общественные идеи, взгляды являются отражением условий материальной жизни общества. Так, например, в условиях капитализма, основанного на антагонизме классов и на национальном угнетении, процветает буржуазная идеология национальной и расовой исключительности. В условиях советского социалистического общества, где уничтожены национальное неравенство и эксплуатация человека человеком, проповедь национальной и расовой исключительности является преступлением и карается законом; здесь господствует идеология дружбы и равенства народов.

Изменение способа производства вызывает изменение общественных идей, теорий, политических учреждений. Возникновение новых общественных идей, взглядов, теорий, политических учреждений служит выражением и показателем происшедших изменений в условиях материальной жизни общества, в способе производства.

Базис и надстройка

До Маркса и Энгельса социологи не могли в сложном многообразии общественных явлений отделить главное, важное, существенное от второстепенного, неважного, несущественного. Исторический материализм из всей совокупности общественных отношений выделяет как определяющие те отношения, которые складываются между людьми в процессе производства. Производственные отношения образуют экономическую структуру общества, его реальный базис, а политические, правовые, религиозные, художественные, философские взгляды и соответствующие им политические, правовые и другие учреждения составляют надстройку над этим базисом.

В знаменитом предисловии «К критике политической экономии» Маркс пишет, что совокупность «производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще». Развивая дальше это краеугольное теоретическое положение Маркса, И. В. Сталин в работе «Относительно марксизма в языкознании» так определяет экономический базис и надстройку общества:

«Базис есть экономический строй общества на данном этапе его развития. Надстройка - это политические, правовые, религиозные, художественные, философские взгляды общества и соответствующие им политические, правовые и другие учреждения».

Специфическая особенность базиса, учит товарищ Сталин, состоит в том, что он обслуживает общество экономически. Специфическая же особенность надстройки состоит в том, что она обслуживает общество политическими, юридическими, эстетическими и другими идеями и создает для общества соответствующие политические, юридические и другие учреждения.

Между исторически определенным базисом общества и его надстройкой существует необходимая внутренняя связь. Тот или иной базис порождает, создает соответствующую ему надстройку. «Базис феодального строя имеет свою надстройку, свои политические, правовые и иные взгляды и соответствующие им учреждения, капиталистический базис имеет свою надстройку, социалистический - свою. Если изменяется и ликвидируется базис, то вслед за ним изменяется и ликвидируется его надстройка, если рождается новый базис, то вслед за ним рождается соответствующая ему надстройка». (И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1950, стр. 5 - 6.)

В результате Великой Октябрьской социалистической революции, в результате ожесточенной классовой борьбы рабочего класса и руководимых им непролетарских трудящихся масс против эксплуататоров, в результате усилий советского народа, руководимого партией Ленина - Сталина, «на протяжении последних 30 лет в России был ликвидирован старый, капиталистический базис и построен новый, социалистический базис. Соответственно с этим была ликвидирована надстройка над капиталистическим базисом и создана новая надстройка, соответствующая социалистическому базису. Были, следовательно, заменены старые политические, правовые и иные учреждения новыми, социалистическими». (Там же, стр. 6.)

В отличие от вульгарного материализма исторический материализм Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина считает, что те или иные общественные идеи, философские, эстетические и религиозные взгляды, политические и правовые теории и соответствующие им учреждения определяются в своем развитии, изменении не непосредственно состоянием производства, не непосредственно уровнем развития производительных сил, а экономикой, экономической структурой общества.

«Надстройка, - пишет товарищ Сталин, - не связана непосредственно с производством, с производственной деятельностью человека. Она связана с производством лишь косвенно, через посредство экономики, через посредство базиса. Поэтому надстройка отражает изменения в уровне развития производительных сил не сразу и не прямо, а после изменений в базисе, через преломление изменений в производстве в изменениях в базисе». (Там же, стр. 10 - 11.)

Общественные идеи, политические, правовые, художественные, философские взгляды и соответствующие им политические, правовые и иные учреждения, возникнув как отражение общественного бытия, сами оказывают затем влияние на породившие их экономические условия, на общественное бытие, становятся активной, мобилизующей и преобразующей силой. При этом воздействие политических и идеологических надстроек на базис общества может быть двояким: новые, передовые идеи и учреждения облегчают и ускоряют разрешение назревших исторических задач; старые, отжившие, реакционные политические учреждения, идеи и теории тормозят развитие общества.

Таким образом, общественная надстройка является следствием, отражением базиса общества, но, возникнув, сама становится активной силой, оказывает обратное воздействие на породивший ее экономический базис. Этот сложный процесс диалектического взаимодействия совершается на основе определяющей роли экономического базиса, а в конечном счете, на основе развития материальных производительных сил общества.

«Надстройка порождается базисом, - пишет товарищ Сталин, - но это вовсе не значит, что она только отражает базис, что она пассивна, нейтральна, безразлично относится к судьбе своего базиса, к судьбе классов, к характеру строя. Наоборот, появившись на свет, она становится величайшей активной силой, активно содействует своему базису оформиться и укрепиться, принимает все меры к тому, чтобы помочь новому строю доконать и ликвидировать старый базис и старые классы.

Иначе и не может быть. Надстройка для того и создаётся базисом, чтобы она служила ему, чтобы она активно помогала ему оформиться и укрепиться, чтобы она активно боролась за ликвидацию старого, отживающего свой век базиса с его старой надстройкой. Стоит только отказаться надстройке от этой её служебной роли, стоит только перейти надстройке от позиции активной защиты своего базиса на позицию безразличного отношения к нему, на позицию одинакового отношения к классам, чтобы она потеряла своё качество и перестала быть надстройкой». (И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, стр. 7.)

Примером величайшей активной роли надстройки может служить Советское социалистическое государство, советское право, передовые социалистические идеи, господствующие в СССР.

История общества есть история народных масс

Важнейшей проблемой общественной науки является вопрос о роли народных масс в истории. Открыв в способе производства материальных благ ключ к пониманию хода общественного развития, исторический материализм впервые научно объяснил решающую роль народных масс в истории. Так как история человеческого общества представляет собой прежде всего смену способов производства материальных благ, а главной силой производства являются производители материальных благ, трудящиеся, то история общества есть в сущности история народных масс, история народов, история трудящихся. Народ является главной движущей силой истории.

Социологи и историки до Маркса не могли разобраться в бесчисленных действиях миллионов людей, рассматриваемых ими как изолированные атомы или как силы, действующие по свободной воле. Единичные и бесконечно разнообразные, казалось бы не поддающиеся никакой систематизации, действия людей исторический материализм свел к действию больших масс, общественных классов, различающихся по их отношению к средствам производства, по их различному положению в системе общественного производства. Марксистская теория классовой борьбы явилась величайшим завоеванием общественной науки. «Что стремления одних членов данного общества идут в разрез с стремлениями других, что общественная жизнь полна противоречий, что история показывает нам борьбу между народами и обществами, а также внутри них, а кроме того еще смену периодов революции и реакции, мира и войн, застоя и быстрого прогресса или упадка, эти факты общеизвестны. Марксизм дал руководящую нить, позволяющую открыть закономерность в этом кажущемся лабиринте и хаосе, именно: теорию классовой борьбы». (В. И. Ленин, Соч., т. 21, изд. 4, стр. 41.)

Буржуазные политики, социологи и историки видят в классовой борьбе пролетариата против буржуазии и капитализма нечто ненормальное, извне навязанное буржуазному обществу «зловредными агитаторами». На деле классовая борьба пролетариата против буржуазии и капитализма, как и классовая борьба эксплуатируемых против эксплуататоров в прошлые эпохи истории общества, являлась и является исторически неизбежной, закономерной, порождаемой антагонистическими способами производства. Только победа социалистического способа производства приводит к уничтожению социальных антагонизмов и возникновению морально-политического единства общества.

Применение исторического материализма к анализу законов движения капиталистического общества привело Маркса и Энгельса к выводу о неизбежности победы социализма и коммунизма через пролетарскую революцию и диктатуру пролетариата.

Гениальную формулировку сущности исторического материализма дал Маркс в 1859 г. в «Предисловии» к своей знаменитой книге «К критике политической экономии»:

«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность таких производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением этого - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче: от идеологических форм, в которых люди сознают этот конфликт и борются с ним. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые, высшие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в лоне самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже существуют или, по крайней мере, находятся в процессе становления». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. 1, стр. 322.)

Общественное развитие как закономерный процесс

Исторический материализм рассматривает каждое историческое событие, общественное явление не изолированно, а в связи с теми условиями, которые его породили, вызвали к жизни. Открыв в способе производства ключ к пониманию развития общества, Маркс смог установить закономерность общественной жизни, истории общества.

Пока историки, социологи видели главную причину общественного развития в развитии идей и в деятельности тех или иных выдающихся личностей, нельзя было открыть закономерность, необходимую внутреннюю связь в развитии общественной жизни: история выступала перед взором этих социологов лишь как проявление бесчисленных людских стремлений, воль, действий, сталкивающихся друг с другом, взаимно перекрещивающихся, словом, как проявление бесчисленных случайностей. Но наука - враг случайностей: задача науки состоит в том, чтобы за бесчисленными случайностями, действительными или кажущимися, открыть внутреннюю необходимую связь, закономерность. Иначе история превращается в хаос, в нагромождение бессмысленных ошибок и заблуждений.

Буржуазным просветителям XVIII в. феодализм казался историческим заблуждением, попятным движением по сравнению с античностью, потому что они не рассматривали феодализм в связи с породившими его историческими условиями. С точки зрения условий Франции XVIII в. или России XIX в. феодально-крепостнический строй стал явлением отжившим, противоестественным, неразумным. Но в условиях средних веков для всей Европы, как и для других народов земного шара, находившихся на этой же стадии развития, феодализм был явлением необходимым, закономерным, прогрессивным, а значит и «разумным».

Русские народники в конце XIX в. не считали капитализм в России закономерным, они объявили его явлением противоестественным, случайностью, ошибкой истории. Появление русского пролетариата они рассматривали как историческое недоразумение. В действительности капитализм в России в конце XIX в. был неизбежен и означал шаг вперед в историческом развитии, а пролетариат был необходимым результатом развития капитализма.

Буржуазные социологи и политики объявили случайным и противоестественным явлением такое великое историческое событие, как Октябрьская социалистическая революция. Это объясняется тем, что Великая Октябрьская революция и порожденный ею советский социалистический общественный и государственный строй противоречат интересам буржуазии и понятиям ее идеологов о «нормальном», «естественном» общественном строе.

Советский социалистический строй и в годы мирного развития и в годы Великой Отечественной войны убедительно доказал свою жизненную силу и превосходство над капитализмом. Теперь даже враги советского строя вынуждены считаться с ним как с неизбежным, естественным, закономерным и самым значительным фактором всей истории человечества.

Такое важное событие, как возникновение строя народной демократии в странах Восточной и Юго-Восточной Европы, расценивается реакционными деятелями капиталистических стран, в том числе правыми социалистами, как явление противоестественное, «ненормальное». Почему? Потому что строй народной демократии означает разрыв с империализмом, переход на путь социалистического развития.

Буржуазия, ее идеологи и слуги считают нормальным и закономерным только капитализм с его частной собственностью на средства производства, анархией производства, кризисами, безработицей, эксплуатацией трудящихся, национальным угнетением, империалистическими войнами. Все, что противоречит этому, они объявляют «противоестественным», незакономерным. Причина этого - не просто заблуждение, классовая слепота идеологов буржуазии, а классовый интерес, страх перед надвигающимся крахом всей системы капитализма и торжеством сил социализма, мира и демократии.

Всякое общественное явление, учит исторический материализм, надо рассматривать в связи с теми условиями, в которых возникло это явление. Все зависит от условий, места и времени.

«Весь дух марксизма, вся его система требует, чтобы каждое положение рассматривать лишь (α) исторически; (β) лишь в связи с другими; (γ) лишь в связи с конкретным опытом истории». (В. И. Ленин, Цит. по газете «Культура и жизнь» от 21 января 1949 г.)

Только конкретный, исторический подход к общественным явлениям делает возможным существование и развитие общественной науки.

История учит, что наблюдаемая нами связь и взаимообусловленность общественных явлений имеет не случайный, не единичный, а необходимый и всеобщий характер. Эта внутренняя необходимая связь общественных явлений, их взаимообусловленность и есть закономерность общественной жизни, закономерность развития общества. Национально-освободительные движения, социальные революции, классовая борьба, войны, смена одних общественных формаций другими - все это явления отнюдь не случайные, как их пытаются изобразить буржуазные социологи, а строго закономерные, вытекающие из развития условий материальной жизни общества.

Капитализм пришел на смену феодализму не случайно, а необходимо, закономерно. Его возникновение необходимо вызывалось определенными материальными условиями: товарное производство на известной ступени развития неизбежно порождает капиталистические отношения; это - закон экономического развития. Социализм приходит ныне на смену капитализму также не случайно, а закономерно.

Итак, взаимная связь, взаимообусловленность общественных явлений есть закономерность общественной жизни. В противоположность случайному, единичному, закон есть выражение всеобщности и повторяемости явлений. Там, где налицо определенные причины, они неизбежно вызывают определенные следствия.

Определенный общественный строй необходимо порождает определенные следствия. Чтобы устранить эти следствия, нужно устранить причину, их порождающую. Чтобы устранить безработицу, нищету масс, кризисы перепроизводства, империалистические войны, надо уничтожить капитализм.

Исторический закон выражает существенную, необходимую связь общественных явлений, связь, вытекающую из их внутренней природы. Общественный, исторический закон подобно законам природы выражает устойчивое в отношениях между явлениями, то, что с определенной правильностью, необходимой последовательностью повторяется. Но если в природе закон выступает как результат взаимодействия слепых, стихийных сил, то в обществе закон есть результат взаимоотношений и действий людей, одаренных сознанием и волей. Вместе с тем, как и законы природы, общественные, исторические законы выражают реальную, объективную связь явлений, существующую независимо от сознания людей и до сих пор, до социализма, действовавшую стихийно, подобно законам природы. Так, закон стоимости действует в тех обществах, где продукты труда приобретают форму товара, независимо от того, сознают это люди или нет, хотят они считаться с этим законом или не хотят. Закон стоимости обнаруживает свое действие при капитализме как стихийная сила.

Игнорирование людьми общественных законов всегда мстит за себя. Те, кто действует вопреки общественным законам, вопреки объективному направлению исторического развития, не достигают своих целей, терпят крах. Такова судьба эсеров и меньшевиков в России, не захотевших считаться с необходимостью пролетарской революции и диктатуры пролетариата. Такова судьба троцкистов, отрицавших возможность победы социализма в СССР. Таков провал Черчилля, задумавшего задушить Советскую Россию в 1919 г. Такова судьба гитлеризма, пытавшегося поработить или уничтожить Советский Союз и установить мировое господство фашистской Германии. Неизбежно потерпит крах и сумасбродная идея американских империалистов, стремящихся установить свое господство над миром.

Сила партии Ленина - Сталина, сила марксистских партий состоит в том, что они в своей практической деятельности, в борьбе за коммунизм опираются на законы общественного развития, на знание этих законов и сознательное использование их. Буржуазные социологи и историки XX столетия - такие, как Карл Федерн, Тревельян в Англии, Джон Дьюи, Богардус, Росс и их сторонники в США, Риккерт, Виндельбанд, Макс Вебер, Эд. Мейер в Германии, - с нудной настойчивостью пытались и пытаются отрицать существование объективной закономерности в истории. Они метафизически и идеалистически противопоставляют общественно-исторические события явлениям естественным и утверждают, что в отличие от явлений природы, которые регулярно повторяются, общественные явления носят будто бы лишь индивидуальный характер, не повторяются. Греко-персидские войны, битва при Аустерлице или под Полтавой, говорят эти социологи, были однажды и никогда больше не повторятся; следовательно, здесь нельзя говорить о законе, ибо закон есть выражение общего, т. е. того, что повторяется, что происходит всегда и везде, с определенной последовательностью. (Немецкий историк Эдуард Мейер писал: «Давно занимаясь историей, я не нашел ни одного исторического закона и не видел, чтобы кто-нибудь другой нашел таковой».)

Отрицание буржуазными социологами, историками и публицистами объективных законов истории общества диктуется им страхом перед неумолимой исторической необходимостью. Не могут признать идеологи буржуазии историческую неизбежность гибели капитализма и торжества сил социализма! А их софизмы, отрицающие закономерность развития общества, рассчитаны на то, чтобы подорвать уверенность рабочего класса в победе социализма, уверенность в возможности предвидеть ход событий и сознательно преобразовать общество.

Нельзя абсолютно противопоставлять общественные явления естественным, природным. Человеческое общество есть высшее звено в общей цепи развития материального мира. Оно представляет собой специфическую часть материального мира со своими особыми, только ему присущими законами движения, развития. Но, несмотря на качественное отличие общественных явлений от явлений природы, они также подчинены объективной закономерности.

И в природе, как и в обществе, нет абсолютно тождественных явлений. Нет двух листьев или двух животных особей данного вида, которые были бы абсолютно тождественны друг другу. Но это вовсе не мешает естествоиспытателям относить их к определенному виду животных и растений. То же и в обществе. Конечно, капитализм в США развивался несколько иначе, чем в Англии, в Японии иначе, чем во Франции; эти страны имеют некоторые своеобразные черты, особенности, связанные с историческими условиями их развития. Но все эти страны, несмотря на некоторые особенности и своеобразие, имеют между собой общее в коренном, в главном, что дает основание отнести их к одной общественно-экономической формации, именно - капиталистической.

Капиталистическое общество возникло в разных странах не одновременно. Но с возникновением буржуазии всюду, во всех странах развертывалась классовая борьба между буржуазией и дворянством за политическое господство. Во всех важнейших капиталистических странах эта классовая борьба завершалась антифеодальной революцией. Так было в XVII в. в Англии, в XVIII в. во Франции, в 1848 г. в Германии. Каждая из этих революций имела своеобразные неповторимые черты. Но все они были революциями антифеодальными, буржуазными.

Всюду, где возникает капитализм, неизбежно растет богатство на одном полюсе и нищета на другом, неизбежно развивается классовая борьба пролетариата против буржуазии. Таков закон капитализма. Всюду, где обостряются противоречия между пролетариатом и буржуазией, растет среди рабочего класса влияние идей марксизма-ленинизма, влияние марксистских партий.

«Дело заключается здесь не в более или менее высокой ступени развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из естественных законов капиталистического производства. Дело в самих этих законах, в самих этих тенденциях, действующих и осуществляющихся с железной необходимостью. Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. I, 1948, стр. 410.)

Следовательно, не только в природе, но и в общественной жизни имеет место повторяемость как одна из важнейших черт всякой, в том числе и общественно-исторической, закономерности.

Есть ли в обществе явления неповторяемые, индивидуальные? Конечно, есть. Аристотель неповторим. Древнегреческое искусство, основанное на мифологии, неповторимо. Но как бы ни были они своеобразны и индивидуальны, и философия Аристотеля и древнегреческое искусство подчинены общим закономерностям развития общества. Философские и общественно-политические взгляды Аристотеля были порождены условиями своего времени, общественными отношениями его эпохи. То же относится к древнегреческому искусству, пропитанному мифологией: возникновение его было бы невозможно, например, в век пара и электричества.

Итак, мы видим, что, несмотря на своеобразие общественно-исторических явлений по сравнению с явлениями природы, в обществе, в истории, как и в природе, господствует закономерность.

Недопустимость отождествления общественных законов с законами природы

Из этого, однако, отнюдь не следует, будто законы развития общества тождественны законам природы. Если недопустимо абсолютно противопоставлять общество природе, то столь же недопустимо и отождествлять их. Между тем буржуазная социология либо метафизически противопоставляет общество природе как нечто духовное, сверхъестественное, либо, наоборот, отождествляет законы общественного развития с законами развития природы, ищет ответа на социальные, исторические вопросы в будто бы неизменной, вечной биологической природе человека. Если субъективистские теории пытаются оторвать общество от природы, вырыть между ними пропасть, то биологические или иные натуралистические теории пытаются отождествить общественные явления с естественными, перенести на общество законы природы. Таким путем они стремятся оправдать капитализм и объявляют все его язвы и пороки - нищету трудящихся, безработицу и т. п. - непреложным, неустранимым результатом законов природы.

В социологии и политической экономии имеет распространение так называемый социальный дарвинизм. Дарвиновскую формулу «борьба за существование» социальные дарвинисты механически распространяют на общество. Зверский гнет капиталистов над рабочими, подавление забастовок рабочих буржуазным государством, империалистические войны и колониальный гнет социальные дарвинисты сводят к дарвиновской борьбе за существование, объявляют естественным биологическим законом. Эта сумасбродная, псевдонаучная, реакционная теория явилась основой расизма. Критикуя одного из авторов биологических теорий, автора книги «О рабочем вопросе» Ф. Ланге, Маркс иронически писал: «Г. Ланге сделал великое открытие. Всю историю можно подвести под единственный великий естественный закон. Этот естественный закон заключается во фразе «struggle for life», «борьба за существование» (выражение Дарвина в этом употреблении его становится пустой фразой), а содержание этой фразы составляет мальтусовский закон о населении, или, вернее, о перенаселении. Следовательно, вместо того чтобы анализировать эту «struggle for life», как она исторически проявлялась в различных общественных формах, не остается ничего другого делать, как превращать всякую конкретную борьбу во фразу «struggle for life», а эту фразу в мальтусовскую «фантазию о населении»! Нельзя не признаться, что это очень убедительный метод для напыщенного, прикидывающегося научным, высокопарного невежества и лености мысли». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, 1947, стр. 239.)

Движение общества подчинено своим, особым законам, не сводимым к законам природы. Животные в готовом виде пользуются тем, что природа произвела помимо их участия. Человек же при помощи труда изменяет природу, подчиняет ее своей власти, производит то, что сама природа не создает. Животные в борьбе с природой пользуются лишь своими естественными органами, тогда как человек пользуется созданными им орудиями производства. Развитие животных сводится к развитию их естественных органов, тогда как развитие человеческого общества связано прежде всего с развитием производительных сил. Поэтому нельзя переносить законы природы на общество.

Всякую попытку перенести понятия естествознания в область общественных наук Ленин рассматривал как пустую и антинаучную затею. Он подчеркивал, что «никакого исследования общественных явлений, никакого уяснения метода общественных наук нельзя дать при помощи этих понятий. Нет ничего легче, как наклеить «энергетический» или «биолого-социологический» ярлык на явления вроде кризисов, революций, борьбы классов и т. п., но нет и ничего бесплоднее, схоластичнее, мертвее, чем это занятие». (В. И. Ленин, Соч., т. 14, изд. 4, стр. 314.)

Общественно-экономические формации

Открыв определяющую основу общественного развития в развитии способа производства материальной жизни людей, Маркс выработал понятие общественно-экономической формации как совокупности исторически определенных производственных отношений и возвышающихся над ними политических, правовых и идеологических надстроек. Характер каждой общественно-экономической формации определяется способом производства. История знает пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинный строй, рабовладельческое общество, феодальное, капиталистическое и коммунистическое общество, первая фаза которого - социализм - создана в СССР. Вместе с изменением способа производства изменяются и действующие в данном обществе законы.

Общие и особые исторические законы

Действующие в обществе законы носят различный характер: одни из них присущи всем общественным формациям, другие свойственны лишь антагонистическим формациям, третьи представляют собой такие специфические законы, которые свойственны только данной общественно-экономической формации.

Например, закон об определяющей роли условий материальной жизни в развитии общества, или закон об определяющей роли производительных сил по отношению к производственным отношениям и об активном воздействии производственных отношений на развитие производительных сил, или закон об изменении общественной надстройки в результате изменения экономического базиса общества - эти законы имеют силу для всех общественно-экономических формаций; изменяется лишь форма проявления этих общих законов в каждой общественной формации в силу особых условий их действия внутри этих формаций. Конечно, общие законы существуют не сами по себе, а только в этих особых формах своего проявления. Они открыты Марксом и Энгельсом путем научного анализа развития всех исторически существовавших общественно-экономических формаций, выведены из того общего, что характерно для развития всех обществ. Законы борьбы классов, напротив, свойственны только антагонистическим общественным формациям, основанным на антагонизме классов. Этих законов не было в течение десятков тысяч лет существования первобытно-общинного строя; они перестают действовать с уничтожением классов.

Буржуазные социологи, критики исторического материализма, нередко заявляют, что законы классовой борьбы нельзя признать настоящими законами, раз они действуют не всегда и не везде, раз они не имеют свойства всеобщности. Но ведь и законы биологии начинают действовать лишь там и тогда, где и когда возникает жизнь, органический мир. Однако от этого они не перестают быть реальными, и никому из здравомыслящих биологов не придет в голову отрицать их всеобщность и реальность. Так и классовая борьба является законом, ибо действует всегда и везде, где существуют антагонистические классы. При этом, конечно, классовая борьба современного пролетариата отличается от классовой борьбы рабов или крепостных крестьян как по своим целям, так и по форме и средствам. Для всех антагонистических форм общества, для буржуазного общества, а также для переходного периода от капитализма к социализму борьба классов является решающей, главной закономерностью и движущей силой развития.

В отличие от общих законов, свойственных всем общественно-экономическим формациям, некоторые законы изменяются не только при переходе от одного общественного строя к другому, но даже в пределах одной и той же формации. «Законы развития капитализма, - пишет товарищ Сталин, - в отличие от законов социологических, имеющих отношение ко всем фазам общественного развития, - могут и должны меняться. Закон неравномерности при доимпериалистическом капитализме имел известный вид и результаты были у него соответствующие, при империалистическом же капитализме закон этот принимает другой вид и результаты у него получаются ввиду этого другие». (И. В. Сталин, Соч., т. 9, стр. 165 - 166.)

Среди буржуазных социологов и экономистов есть немало таких, которые исторически ограниченные законы буржуазного общества возводят в степень вечных, незыблемых законов. Это вытекает из их ложного представления о капиталистическом обществе как якобы естественном, незыблемом, вечном, единственно возможном. Величайшая заслуга Маркса и Энгельса состоит в том, что они доказали исторически преходящий характер капиталистической общественно-экономической формации и господствующих в ней законов.

«Для нас, - пишет Энгельс о себе и Марксе, - так называемые «экономические законы» являются не вечными законами природы, но законами историческими, возникающими и исчезающими, а кодекс современной политической экономии, поскольку экономисты составили его объективно правильно, является для нас лишь совокупностью законов и условий, при которых только и может существовать современное буржуазное общество. Словом, это есть отвлеченное выражение и резюме условий производства и обмена современного буржуазного общества. Поэтому для нас ни один из этих законов, поскольку он выражает чисто буржуазные отношения, не старше современного буржуазного общества. Те законы, которые в известной мере имеют силу для всей предшествующей истории, выражают только такие отношения, которые являются общими для всякого общества, покоящегося на классовом господстве и на классовой эксплуатации». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 172.)

Победа социализма в СССР привела к тому, что в новом обществе утвердились и новые, специфические закономерности и движущие силы развития, свойственные только социалистическому обществу (необходимость планирования всего народного хозяйства, особая роль политических учреждений в развитии общества, социалистическое соревнование вместо конкуренции, критика и самокритика, морально-политическое единство общества вместо борьбы классов, дружба народов вместо национального гнета при капитализме, особая природа патриотизма и его особая роль в развитии общества и т. д.). Это целиком подтверждает положение исторического материализма о том, что каждая общественно-экономическая формация, подчиняясь общим законам развития общества, имеющим силу для всей истории общества, вместе с тем имеет свои особые законы возникновения и развития, свойственные только ей.

4. Историческая закономерность и сознательная деятельность людей

Общественное развитие есть естественно-исторический процесс

Все, что происходит в природе, происходит само собой, стихийно. Иначе дело обстоит в обществе, в истории. История делается людьми, одаренными сознанием и волей. Как истые метафизики буржуазные социологи не могут совместить признание этого факта с признанием объективной общественной закономерности. Многие из них утверждают, будто сознательная деятельность людей исключает возможность существования объективных, т. е. не зависящих от воли людей, исторических законов. По мнению этих социологов и историков, нельзя установить закономерность общественных явлений, потому что события зависят от воли выдающихся деятелей, от их каприза и других случайностей, а, стало быть, ход истории может в корне изменяться в зависимости от характера и направления деятельности законодателей, правителей, полководцев.

Однако в действительности тот факт, что в общественной жизни, в отличие от природы, действуют люди, одаренные волей и сознанием и ставящие перед собой определенные цели, отнюдь не исключает исторической необходимости, закономерности. При поверхностном взгляде на общество бросаются в глаза случайности, но при глубоком анализе видно, что сквозь бесчисленные случайности пробивает себе дорогу необходимость.

Направление общественного развития определяется не произволом людей, не их субъективными пожеланиями. Люди не могут по произволу выбирать себе общественный или политический строй. Их деятельность, их желания и воля определены условиями их материальной жизни, существующими производительными силами и производственными отношениями, принадлежностью людей к тому или иному классу, глубиной и остротой классовых противоречий, соотношением классовых сил и т. д. В этом и сказывается историческая необходимость.

Общественное развитие имеет свою необходимую внутреннюю логику, последовательность, объективную закономерность. Общественное развитие есть естественно-исторический процесс. Это значит, что законы, определяющие развитие общества, существуют реально, объективно, независимо от сознания и действуют с силой необходимости, определяя волю и сознание людей, причем во всех досоциалистических формациях эти законы действуют слепо, стихийно, подобно законам всемирного тяготения или геологическим законам, вызывающим геологические катастрофы, землетрясения.

«Общество, - говорит Маркс в предисловии к «Капиталу», - ...если оно напало на след естественного закона своего развития, - а конечной целью моего сочинения является открытие экономического закона движения современного общества, - не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смягчить муки родов...

Моя точка зрения состоит в том, что я смотрю на развитие экономической общественной формации как на естественно-исторический процесс...». (К. Маркс, Капитал, т. I, 1949, стр. 7 - 8. Подчеркнуто мной. - Ф. К.)

Развитие общества осуществляется через активную деятельность людей

Означает ли это, что, признавая необходимость исторического развития, мы считаем людей лишь пассивными участниками событий, вынужденными следовать стихийному ходу истории?

Буржуазные критики пытаются «уличить» марксизм в непоследовательности, во внутренних противоречиях. Марксисты признают историческую необходимость социализма и вместе с тем организуют партию социальной революции для осуществления социализма. Нужно выбирать что-нибудь одно: или историческую необходимость, или революционную деятельность, утверждают враги марксизма.

Английский буржуазный социолог Карл Федерн в книге «Материалистическая концепция истории» пишет: «Если бы социализм должен был появиться согласно закону, то не было бы необходимости требовать его. Если бы социализм был действительно неизбежен и следующей стадией в эволюции общества, то не было бы необходимости в социалистической теории и еще менее в социалистической партии. Никто не основывает партии, чтобы осуществить весну и лето».

Легко заметить, что критики марксизма сознательно запутывают вопрос, смешивают разные процессы. Наступление весны и лета не зависит от деятельности людей. Смена времен года происходила и до существования человечества. Но исторические события без участия людей, без их деятельности невозможны. Историческая необходимость осуществляется не помимо деятельности людей, а через их деятельность.

Необходимость смены общественного, например капиталистического, строя означает, что самими условиями своей жизни массы побуждаются к борьбе за установление нового строя. В ходе общественного развития изменяются условия материальной жизни людей. Эти изменения приводят к тому, что общественные, политические порядки, отжившие свой век, становятся невыносимыми. И тогда у передовых классов возникает более или менее ясное сознание необходимости уничтожить старый строй и создать новый строй, опирающийся на те материальные условия, которые созрели для него в недрах старого общества. Капиталистическое общество, пишет И. В. Сталин, устроено так, что в нем «существуют два больших класса: буржуазия и пролетариат, и между ними идёт борьба не на жизнь, а на смерть. Жизненные условия буржуазии вынуждают её укреплять капиталистические порядки. Жизненные же условия пролетариата вынуждают его подрывать капиталистические порядки, уничтожить их. Соответственно этим двум классам и сознание вырабатывается двоякое: буржуазное и социалистическое. Положению пролетариата соответствует сознание социалистическое». (И. В. Сталин, Соч., т. 1, стр. 161 - 162.) Чем шире в массах распространяется сознание необходимости уничтожить капиталистический строй и желание заменить его новым, высшим общественным строем, тем быстрее произойдет эта смена.

Признание исторической необходимости, объективных законов общественного развития отнюдь не ведет к квиэтизму, к пассивности, как лживо утверждают буржуазные критики исторического материализма. Наоборот, именно марксистская общественная теория, рассматривающая общественное развитие как строго закономерный процесс, будит историческую активность рабочего класса, поднимает прогрессивные силы, мобилизует и организует их для сознательного исторического творчества, для борьбы за уничтожение капитализма и строительство коммунизма.

В познании закономерностей общественного развития рабочий класс и его партия черпают уверенность в своей победе над буржуазией. Познание общественных законов, исторической необходимости дает возможность рабочему классу, марксистской пролетарской партии предвидеть неизбежный ход общественного развития и организовать свою деятельность на основе этих законов и в соответствии с предвидением хода и направления общественного развития.

Когда рабочий класс еще находится вне руководства марксистской партии и вследствие этого еще не знает законов общественного развития, его борьба носит стихийный характер, и результаты этой борьбы плачевны. Это видно на примере английского тред-юнионизма. Другое дело, когда рабочий класс руководится марксистской партией, когда он вооружен знанием законов классовой борьбы против капитализма: тогда он кратчайшим путем и с наименьшими жертвами приходит к цели, к социализму. Это доказала победоносная борьба русского рабочего класса.

Познание законов общественного развития и овладение ими

Для всех досоциалистических общественных формаций характерно стихийное действие общественных законов подобно действию законов природы.

С переходом от капитализма к социализму осуществляется скачок из царства слепой необходимости в царство свободы. Это не следует понимать в том смысле, что «отменяется» закономерность, историческая необходимость. Нет, ее отменить нельзя. Но она перестает уже действовать как стихийная, слепая, чуждая человеку сила.

Необходимость слепа, пока она не познана. Свобода означает познанную необходимость и возможность подчинить ее действие целям человека. «Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, - пишет Энгельс, - а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей. Это относится как к законам внешней природы, так и к законам, управляющим телесным и духовным бытием самого человека, - два класса законов, которые мы можем отделять один от другого самое большее в нашем представлении, отнюдь не в действительности. Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как способность принимать решения со знанием дела. Таким образом, чем свободнее суждение человека по отношению к определенному вопросу, с тем большей необходимостью будет определяться содержание этого суждения, тогда как неуверенность, имеющая в своей основе незнание и выбирающая как будто произвольно между многими различными и противоречащими друг другу возможными решениями, тем самым доказывает свою несвободу, свою подчиненность тому предмету, который она как раз должна была бы подчинить себе. Свобода, следовательно, состоит в основанном на познании необходимостей природы (Naturnot-wendigkeiten) господстве над нами самими и над внешней природой, она поэтому является необходимым продуктом исторического развития». (Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, 1950, стр. 107.)

Например, пока биологическая наука не знала законов наследственности и изменчивости организмов, люди были в полной зависимости от чисто стихийных процессов возникновения новых видов. С тех пор как мичуринская биология раскрыла природу наследственности и ее изменчивости, мичуринцы ставят задачу сознательного преобразования флоры и фауны земли.

То, что здесь сказано о законах природы, относится и к законам исторической, общественной деятельности людей. Историческая необходимость, будучи познана, сама становится под контроль социалистического общества.

«Общественные силы, - пишет Энгельс, - подобно силам природы, действуют слепо, насильственно, разрушительно, пока мы не познали их и не считаемся с ними. Но раз мы познали их, изучили их действие, направление и влияние, то только от нас самих зависит подчинять их все более и более нашей воле и с помощью их достигать наших целей. Это в особенности относится к современным могучим производительным силам... Раз понята их природа, они могут превратиться в руках ассоциированных производителей из демонических повелителей в покорных слуг. Здесь та же разница, что между разрушительной силой электричества в молниях грозы и укрощенным электричеством в телеграфном аппарате и дуговой лампе, та же разница, что между пожаром и огнем, действующим на службе человеку». (Там же, стр. 263.)

Экономическую основу социалистического общества составляет социалистический способ производства, при котором все народное хозяйство носит плановый характер и планируется вся общественная деятельность. При социализме развитие общества подчинено сознательной деятельности людей и направляется социалистическим государством.

Это не значит, что тем самым отменяется необходимость в ходе общественного развития, объективно существующая закономерность. И при социализме новое поколение людей, вступая в жизнь, застает уже готовые, не ими созданные производительные силы и производственные отношения. Чтобы иметь возможность дальше развивать эти производительные силы, каждое новое поколение должно исходить из того, что создано предшественниками. Каждый шаг в развитии социалистического общества обусловлен достигнутым уровнем социалистического производства и производительности труда. Социалистическое общество не может перескочить по произволу от первой фазы коммунизма ко второй. В последнем счете его развитие, постепенный переход к коммунизму зависит от успехов в развитии производительных сил. Но развитие социалистических производительных сил осуществляется людьми, сознательными строителями коммунизма, на основе познанных экономических законов и составляемых в соответствии с ними научно обоснованных планов. Следовательно, развитие социалистического общества в последнем счете также определяется развитием производительных сил, но эти производительные силы отныне развиваются уже не стихийно, а сознательно, планомерно.

Никогда еще в истории общества сознательная деятельность людей, передовые идеи и политические учреждения не играли такой значительной и решающей, мобилизующей, организующей и преобразующей роли, как в условиях социалистического общества. Постепенный переход от социализма к коммунизму обеспечивается руководящей, направляющей и организующей деятельностью социалистического государства и коммунистической партии, их политикой, опирающейся на научное знание законов общественного развития, законов строительства коммунизма, на сознательное использование этих законов.

5. Крах современной буржуазной социологии

Как только классовая борьба пролетариата приобрела для капитализма угрожающие формы, пишет Маркс, «пробил смертный час для научной буржуазной экономии. Отныне дело шло уже не о том, правильна или неправильна та или другая теорема, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой». (К. Маркс, Капитал, т. I. Послесловие ко второму изданию, 1949, стр. 13.)

Эта характеристика может быть целиком отнесена и ко всей современной буржуазной социологии. Все современные буржуазные социологи, в том числе и социологи из лагеря правых социалистов, вроде Блюма и Реннера, Ласки и Шульца, - это жалкие софисты и сикофанты, прислужники класса капиталистов, враги рабочего класса, враги социализма.

Главная цель и содержание всех современных буржуазных социологических теорий заключается в защите капитализма и в борьбе против социализма. Основной политический и теоретический смысл всех «социологических» трактатов буржуазных «ученых» сводится к доказательству незыблемости, вечности капитализма, к оправданию величайших преступлений капитализма - империалистических войн и колониальной разбойничьей политики, эксплуатации трудящихся и национального гнета, к проповеди человеконенавистничества, национальной и расовой исключительности, обскурантизма, мистики, мракобесия, к защите фашистского варварства и других злодеяний империалистической реакции.

В качестве примера наиболее циничного оправдания злодеяний империализма можно указать на многочисленные расистские учения, «теоретически» оправдывающие и «обосновывающие» национальный гнет. Система капитализма, в особенности монополистического капитализма - империализма, построена на национальном неравенстве и порабощении. Господствующая в этом обществе буржуазная идеология проникнута идеями расовой и национальной исключительности. Реакционные буржуазные социологи-расисты - Ляпуж, Гобино, Летурно, Х. Чемберлен, Аммон, Вольтман, Гумплович, - подвизавшиеся во второй половине XIX в., и целая орава их современных последователей в США, Англии, Германии, Франции и Японии старались и стараются доказать, будто народы мира делятся на «высшие» и «низшие» расы. Сторонники расовых теорий утверждают, что ключ к пониманию исторических судеб народов нужно искать в особых расовых свойствах народностей и наций.

Почему многие народы Азии и Африки по уровню технико-экономического развития стоят ниже народов Европы и Северной Америки? Расисты объясняют это расовыми особенностями тех и других народов. Одни народы будто бы неспособны к самостоятельному экономическому, политическому и культурному развитию и в силу этого самой природой обречены на положение колониальных рабов. Другие в силу будто бы присущих им расовых свойств предназначены к владычеству. Немецкие фашисты считали, что немецкая нация, немецкая буржуазия предназначена самой природой к роли властителя, гегемона всего мира. Расисты из лагеря англо-саксонских стран (США и Англия) в свою очередь считают, что именно буржуазия наций, говорящих на английском языке, призвана господствовать во всем мире. На этой позиции стоят консерватор Черчилль и «демократ» Трумэн, «республиканец» Ванденберг и фашист Мосли, лейборист Бевин и фашист Дж. Дьюи.

На место классовой борьбы как движущей силы истории расисты выдвигают «борьбу рас». «Борьба за существование» различных рас между собой, война не на жизнь, а на смерть - вот вечный закон, говорят расисты.

Марксизм-ленинизм теоретически давно уже разбил эти бредни реакционных буржуазных социологов. История показывает, что те народы (например, китайцы, индусы), которых расисты относят к «низшим» расам, являлись носителями передовой культуры еще в то время, когда предки англичан, американцев, немцев, французов находились в состоянии варварства.

Нынешняя отсталость колониальных народов объясняется не биологическими причинами, не вымышленной империалистами «расовой неполноценностью», а империалистическим гнетом и господством феодальных и капиталистических отношений. Освободившись от гнета феодалов и иностранных империалистов, создав народную республику, китайский народ начал ускоренное экономическое и культурное развитие. Ряд народов России - якуты, буряты, казахи, башкиры, таджики, узбеки были в условиях царизма не только угнетены, но и обречены на вымирание. Напротив, в условиях социализма они переживают небывалый в их истории расцвет. Все это служит лучшим опровержением реакционных расовых теорий.

Одним из важнейших результатов Октябрьской социалистической революции является то, что она нанесла смертельный удар по реакционным теориям, разделяющим народы на «низшие» и «высшие» нации и расы. Социалистическая революция показала на деле, что «освобождённые неевропейские народы, втянутые в русло советского развития, способны двинуть вперёд действительно передовую культуру и действительно передовую цивилизацию ничуть не меньше, чем народы европейские». (И. В. Сталин, Соч., т. 10, стр. 244.)

Теории расовой и национальной исключительности являются антинаучными и архиреакционными. Они заимствованы из арсенала идеологов античного рабовладельческого общества и используются для того, чтобы оправдать классовый гнет внутри капиталистических стран и империалистическую политику военных захватов и национально-колониального гнета, подобно тому как в рабовладельческом обществе они служили оправданием рабства.

Крайняя реакционность, эклектика, беспринципность и невежество - характерные черты современных буржуазных социологов и буржуазной социологии. Буржуазные социологи видят главную свою задачу не в открытии действительных закономерностей и движущих сил общественного развития, а в отрицании возможности познать общественные закономерности или же в отрицании самого существования этих закономерностей.

Глава официальной исторической школы в Англии Тревельян жалуется, что человеческой жизни недостаточно, чтобы познать все факты, относящиеся к истории общества, а поскольку мы не можем изучить все факты, история не может считаться наукой. Здесь сказывается бессилие историка-идеалиста, блуждающего среди бесчисленных событий и отчаявшегося постигнуть их внутреннюю связь. Идеолог буржуазии чувствует отвращение к объективной закономерности, которая внушает ему и его классу страх и ужас.

Этим же страхом проникнута уже упоминавшаяся книга английского агностика и неокантианца, врага марксизма, Карла Федерна «Материалистическая концепция истории» (1939 г.). Он пишет: «Если бы мы могли охватить все существующие факты и понять все причинные связи в настоящем и прошлом - это потребовало бы божественного разума, - то мы могли бы объяснить все прошлые события и предсказать будущее. Наш интеллект слишком неразвит, и мы можем охватывать умом ограниченное число фактов и не в состоянии даже объяснить прошлое». Объявляя такие научные понятия, как «феодализм», «капитализм», «социализм», «революция», «закономерность» и т. п., фикциями, пустыми словами, Федерн сводит задачу социологии к голому описанию фактов, впадая в самый пошлый субъективизм.

Подобную же субъективистскую точку зрения разделяет значительная часть американских социологов: Дж. Дьюи, Э. Росс, Богардус, Т. Беккер и др.

Буржуазная социология пытается скрыть от народных масс язвы и противоречия капитализма. Источник безработицы, нищеты и других народных бедствий буржуазные социологи видят не в капиталистическом способе производства, а в развитии техники, в распространении марксизма, в утрате «общезначимости духовных ценностей», как выражается американский социолог Энджел.

Измельчание, вырождение и упадочничество буржуазной социологии видны уже из самих названий многих сочинений буржуазных социологов. Вот названия некоторых социологических сочинений, вышедших за последние годы в США: У. Уоллис «Мессии и их роль в цивилизации», М. Боуэн «Церковь и социальный прогресс», Дж. В. Л. Кассерли «Провидение и история» и т. п.

Буржуазная социология потерпела полнейший крах, банкротство по всем линиям как насквозь лживая и реакционная, поверхностная и ничтожная. Это вынуждены признать и сами столпы буржуазной социологии. Дж. Дьюи в книге «Проблемы человека» пишет: «Даже наиболее дальновидные люди не могли предвидеть всего каких-нибудь пятьдесят лет тому назад ход событий. Люди широкого мировоззрения, питавшие надежды, увидели, что действительный ход событий направлен в противоположную сторону».

Да, буржуазным деятелям не дано предвидеть ход событий. Великий Ленин писал об идеологах буржуазии: «...Нельзя рассчитывать правильно, когда стоишь на пути к гибели». (В. И. Ленин, Соч., т. XXVII, изд. 3, стр. 122.)

Нарастание кризиса всей системы капитализма и неодолимый рост коммунистического движения идеологи буржуазии расценивают как «закат Европы», закат «западной цивилизации», «западной культуры». Буржуазные социологи пишут о «наступающих сумерках», о «крушении надежд». Бессильные понять и объяснить происходящее, они все чаще и чаще прибегают к аналогии с далеким прошлым. Перед их взором маячат тени и призраки погибшего древнего Рима.

Теоретик английской лейбористской партии Гарольд Ласки в книге «Вера, разум и цивилизация» (1944 г.) писал, что теперешний мир глубочайшим образом потрясен в своих основах. «Почти так же, как при закате Римской империи, рушатся наши ценности. Научные достижения, материальный прогресс, огромное расширение горизонта в связи с ростом знаний - все это вместе взятое не могло сохранить в нас чувство доверия к будущему». Как верные холопы буржуазии, Ласки и ему подобные пытаются отвлечь трудящиеся массы от революционного решения назревших исторических задач. Их цель, как и цель всей буржуазной социологии, спасти капитализм от гибели, дезориентировать массы, сбить их с пути, отвлечь от революционной борьбы против прогнившего капитализма.

В противоположность буржуазной социологии исторический материализм дает знание законов развития общества и указывает массам единственно верный революционный путь разрешения назревших исторических задач. Только исторический материализм выдержал испытание времени, проверку всемирно-исторической практикой. Ход истории за сто с лишним лет существования марксизма целиком подтвердил полную истинность исторического материализма. Применение его к исследованию новых фактов, новых социальных явлений эпохи империализма и пролетарских революций, эпохи победы социализма в СССР увенчалось блестящими успехами.

Рост влияния коммунистических, марксистских партий во всех странах мира, победа народной демократии в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, победа национально-освободительного движения в Азии и в особенности победа антифеодальной и антиимпериалистической революции в Китае подтвердили гениальные прогнозы Ленина и Сталина, прогнозы, сделанные на основе исторического материализма. Все дороги в наш век ведут к коммунизму. Этому учит исторический материализм.

6. Развитие исторического материализма Лениным и Сталиным

Подобно философскому материализму, принимающему новый вид с каждым составляющим эпоху открытием даже в естественно-исторической области (не говоря уже об истории человечества), исторический материализм также не остается неизменным, он развивается, обогащаясь новым опытом классовой борьбы и строительства коммунизма.

Великие всемирно-исторические события нашей эпохи, новые закономерности общественного развития получили научное отражение и обобщение в гениальных трудах Ленина и Сталина. Эти труды знаменуют собой новый, высший этап в развитии марксизма, в них развит ленинизм как марксизм эпохи империализма и пролетарских революций, эпохи победы социализма на одной шестой части земли.

Чтобы в полной мере оценить великую роль Ленина и Сталина в развитии исторического материализма, следует иметь в виду, что между эпохой Маркса и Энгельса и эпохой Ленина и Сталина лежит полоса господства II Интернационала в рабочем движении, полоса ревизионизма и оппортунизма.

К 90-м годам XIX в. марксизм одержал решающую победу в рабочем движении над различными домарксистскими формами социализма, а также и над пестрым сборищем идеалистических направлений в социологии и историографии. После этого даже враги рабочего класса стали заигрывать с марксизмом, жонглируя и прикрываясь марксистской терминологией, вытравляя, однако, главное из марксизма - учение о социалистической революции и диктатуре пролетариата. Выражением этого поветрия среди буржуазной интеллигенции явился так называемый катедер-социализм (Зомбарт и другие в Германии, Струве, Булгаков и прочие «легальные марксисты» в России). Это буржуазное направление, на словах признавая экономическое учение и общественно-исторические взгляды Маркса, в корне извращало их, приспособляя марксизм ко вкусам и потребностям буржуазии. С точки зрения катедер-социалистов общественное развитие представляет собой плавный, эволюционный, стихийный процесс смены одних экономических и социальных форм другими. Классовая борьба, историческая революционная инициатива масс исключаются ими из исторического процесса как явление «анормальное», «болезненное», незакономерное. Дух фатализма, объективизма насквозь пронизывает воззрения катедер-социалистов.

Внутри рабочего движения отражением буржуазного влияния явились бернштейнианство в Германии, «экономизм» и меньшевизм в России - течения, ревизовавшие марксизм, враждебные ему. Ревизионисты в Германии и в России выступили против научно-философских основ марксизма, против диалектического материализма, а также против научно-исторических основ марксизма - против исторического материализма. Эти враги марксизма третировали марксову диалектику как гегельянщину, отрывали общественную теорию Маркса от общефилософских основ, от диалектического материализма. Борьба ревизионистов против материалистической диалектики была одновременно борьбой против революционной сущности общественной теории Маркса.

Вслед за Бернштейном с его печально знаменитым лозунгом: «Движение - все, цель - ничто» немецкие и русские ревизионисты марксизма стали проповедовать теорию стихийности в рабочем движении. Вместо революционной, сознательной деятельности пролетарских масс, активно творящих историю под руководством своего авангарда - партии, оппортунисты проповедовали приспособление к стихийному экономическому процессу, самотек.

Эта фальсификация марксизма разоружала, дезориентировала пролетариат и его партию как раз в ту эпоху, когда капитализм перерос в империализм, вступил в полосу нисходящего развития, когда пролетарская революция встала в порядок дня и от социалистической сознательности, организованности, сплоченности и революционной активности пролетариата стало зависеть решение вопроса о свержении капитализма, о победе социализма.

В России в начале XX в. на очередь дня встала буржуазно-демократическая революция, которая при благоприятных условиях могла перерасти в революцию социалистическую. Это перерастание зависело прежде всего от степени классовой сознательности, организованности, единства пролетариата, от теоретической и политической зрелости его партии, от ясности понимания ею назревших исторических задач. Вот почему в этих условиях после разгрома идеалистов-народников перед Лениным и Сталиным встала первоочередная задача борьбы против теории стихийности в рабочем движении, против теории мирного врастания капитализма в социализм, против теории самотека, принижавшей революционно-преобразующую, творческую, сознательную деятельность масс.

В борьбе с оппортунизмом «экономистов» и меньшевиков Ленин и Сталин, отстаивая философские основы общественной теории Маркса, в дальнейшей разработке исторического материализма основное внимание сосредоточили на всестороннем обосновании значения революционной деятельности и исторической инициативы масс, на разработке вопроса о роли субъективного фактора в истории: роли социалистической сознательности пролетариата, передовых идей и передовой марксистской теории, величайшей роли марксистской пролетарской партии, передовых политических учреждений в развитии общества.

Для характеристики ленинского понимания исторического материализма в высшей степени показательны следующие строки из статьи В. И. Ленина «Против бойкота»:

«Марксизм отличается от всех других социалистических теорий замечательным соединением полной научной трезвости в анализе объективного положения вещей и объективного хода эволюции с самым решительным признанием значения революционной энергии, революционного творчества, революционной инициативы масс, - а также, конечно, отдельных личностей, групп, организаций, партий, умеющих нащупать и реализовать связь с теми или иными классами». (В. И. Ленин, Соч., т. 13, изд. 4, стр. 21 - 22.)

На основе обобщения нового исторического опыта, опыта международного рабочего движения и прежде всего исключительного по своему богатству и международному историческому значению опыта большевизма Ленин и Сталин творчески обогатили исторический материализм, развили его дальше, подняли на новую, высшую ступень.

Ленин открыл закон неравномерности экономического и политического развития капитализма в эпоху империализма и на этой основе создал новую теорию социалистической революции, учение о возможности победы социализма первоначально в одной, отдельно взятой стране и о невозможности одновременной победы социализма во всех странах.

Ленин открыл советскую власть как наилучшую форму диктатуры пролетариата. Ленин и Сталин всесторонне разработали теорию советского социалистического государства, учение о фазах его развития и функциях, о его организующей и преобразующей роли в строительстве коммунизма.

Ленин и Сталин на основе практики борьбы за социализм в СССР всесторонне разработали марксистскую теорию по вопросу о путях и средствах уничтожения эксплуататорских классов и уничтожения классовых различий вообще.

Ленину и Сталину принадлежит историческая заслуга создания марксистской теории национального и колониального вопроса. На основе этой теории полностью разрешён национальный вопрос в СССР, полностью уничтожены национальный гнёт и национальное неравенство во всех областях общественной жизни, возникли новые, еще невиданные в истории социалистические нации, достигнуты братское сотрудничество и дружба народов, создано могущественнейшее многонациональное социалистическое государство.

Ленин и Сталин создали учение о пролетарской партии нового типа, партии ленинизма; они в полной мере раскрыли ее вдохновляющую, организующую, мобилизующую и преобразующую роль в социалистической революции, в завоевании и укреплении диктатуры пролетариата, в строительстве социализма и коммунизма.

Ленин и в особенности товарищ Сталин разработали теорию развития советского социалистического общества и перехода от социализма к коммунизму. В этой теории дана гениальная характеристика новых движущих сил и закономерностей развития социалистического общества, характеристика нового соотношения политики и экономики, стихийности и сознательности.

Нет ни одной проблемы исторического материализма, которая не нашла бы дальнейшей разработки и развития в трудах величайших корифеев науки - Ленина и Сталина.

Исторический материализм получил свое дальнейшее гениальное творческое развитие особенно в таких классических трудах Ленина, как: «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?», «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве», «Материализм и эмпириокритицизм», «Карл Маркс», «Марксизм и ревизионизм», «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Государство и революция», «О нашей революции» и др., и в трудах И. В. Сталина: «Коротко о партийных разногласиях», «Анархизм или социализм?», «Марксизм и национальный вопрос», «Вопросы ленинизма», «Краткий курс истории ВКП(б)», «Марксизм и вопросы языкознания».

В «Кратком курсе истории ВКП(б)» в разделе «О диалектическом и историческом материализме» товарищ Сталин дал целостный итог всего столетнего развития диалектического и исторического материализма, итог борьбы марксизма с его многочисленными врагами и высшее обобщение всемирно-исторического опыта, в частности обобщение величайшего опыта победоносного строительства социализма в СССР, теоретический анализ и открытие новых закономерностей и движущих сил развития победившего социалистического общества. Исторический материализм получил в этом труде свое высшее и всестороннее развитие.

В работе «О диалектическом и историческом материализме» И. В. Сталин всесторонне показал, что исторический материализм есть распространение диалектического материализма на область общественной жизни, на познание общества, истории общества. Раскрывая и анализируя основные черты марксистского диалектического метода и марксистской философской материалистической теории, товарищ Сталин показывает, какое великое значение имеет применение марксистского диалектического метода и материалистической теории к познанию общества и к практической деятельности партии рабочего класса.

Внутренняя связь и взаимообусловленность явлений, раскрываемая марксистским диалектическим методом, выступает в применении к обществу, в историческом материализме как учение о закономерности общественной жизни; категории движения и развития, отрицания старого и рождения нового, неодолимости нового в применении к познанию общества означают, что общественные порядки, политические и правовые идеи и учреждения нельзя рассматривать как неизменные, застывшие, вечные. В обществе, как и в природе, всегда что-нибудь отмирает и что-нибудь вновь рождается, новое вступает в борьбу со старым, пробивает себе дорогу и побеждает. Великий Сталин указал, что марксистские партии, чтобы не ошибиться в политике, должны смотреть вперед, а не назад, ориентироваться на новое, передовое, растущее, а не на старое, отживающее.

В противовес плоским и пошлым буржуазным теориям, в том числе лейбористским и другим оппортунистическим, реформистским учениям о медленном, постепенном, эволюционном процессе развития общества без революционных скачков, без перерывов постепенности, материалистическая диалектика в ее применении к обществу означает, что социальные революции есть явление не случайное, а закономерное. Переход от капитализма к социализму, освобождение рабочего класса и всех трудящихся от капиталистического рабства может быть осуществлено не путем реформ, как учат правые социалисты, а путем революции, в результате насильственного уничтожения капиталистического строя. Отсюда вытекает важнейший практический вывод для марксистских партий: «Чтобы не ошибиться в политике, надо быть революционером, а не реформистом». (И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 541.)

Марксистская диалектика учит, что развитие происходит через раскрытие внутренних противоречий, через столкновение противоположных сил на базе этих противоречий, через преодоление этих противоречий путем борьбы. В применении к обществу это означает, что борьба старого и нового, классовая борьба пролетариата против капитализма есть явление неизбежное, закономерное. Следовательно, учит исторический материализм, надо не замазывать противоречия капитализма, а смело вскрывать их и разрешать революционным путем, не тушить классовую борьбу, а доводить ее до конца. «Значит, чтобы не ошибиться в политике, - учит товарищ Сталин, - надо проводить непримиримую классовую пролетарскую политику, а не реформистскую политику гармонии интересов пролетариата и буржуазии, а не соглашательскую политику «врастания» капитализма в социализм». (И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 541.)

В классических трудах И. В. Сталина получили дальнейшее развитие все основные проблемы исторического материализма. В его трудах дан всесторонний анализ системы условий материальной жизни общества, раскрыта решающая роль способа производства в развитии общества, показан внутренний механизм развития производства (характеристика трех особенностей производства); товарищ Сталин дальше развил краеугольное положение исторического материализма о базисе и надстройке, о мобилизующей, организующей и преобразующей роли передовых идей и передовых учреждений в развитии общества.

Благодаря сталинскому труду «О диалектическом и историческом материализме» исторический материализм стал еще более острым теоретическим оружием революционного рабочего класса, его марксистской партии. Благодаря этому труду внутренняя связь между теорией исторического материализма и практической борьбой рабочего класса за коммунизм стала еще более осязательной, прозрачно ясной.

К работе «О диалектическом и историческом материализме» непосредственно примыкает гениальный труд товарища Сталина «Марксизм и вопросы языкознания». В этом труде даны не только основы научного языкознания, но и разработана дальше важнейшая проблема исторического материализма - о базисе и надстройке. Этот труд представляет собой новый великий вклад в сокровищницу марксизма-ленинизма.

7. Партийность исторического материализма

Буржуазные социологи усердно ратуют за так называемый объективизм, за «внеклассовый», «надпартийный» характер науки. Открыто признать буржуазно-партийный характер своей «науки» они не могут, ибо это значит открыто признать, что их теория служит эксплуататорскому меньшинству общества против трудящегося большинства. Но обострение классовых противоречий между пролетариатом и буржуазией, между социализмом и капитализмом заставляет буржуазных социологов выступать открыто за капитализм против социализма. Тем самым идеологи буржуазии наглядно разоблачают свой «объективизм» и на деле показывают, что они и шагу не могут сделать, не принимая в расчет интересов буржуазии.

Маркс и Энгельс, Ленин и Сталин никогда и ни от кого не скрывали партийности марксизма-ленинизма. И исторический материализм они с самого начала создавали и развивали как глубоко партийную науку, которая является теоретической основой коммунизма, теоретическим оружием рабочего класса и его коммунистической партии. Маркс и Энгельс, Ленин и Сталин всегда вели непримиримую, беспощадную борьбу против всех врагов марксизма, против малейших отступлений от исторического материализма в сторону идеализма или вульгарного материализма. За словесными ухищрениями, софистикой и схоластикой они отчетливо различали борьбу партий в философии, борьбу, которая в последнем счете выражает тенденцию, идеологию и интересы враждебных классов общества. Ленин писал:

«Новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому назад. Борющимися партиями по сути дела, прикрываемой гелертерски-шарлатанскими новыми кличками или скудоумной беспартийностью, являются материализм и идеализм». (В. И. Ленин, Соч., т. 14, стр. 343.)

Ход исторического развития противоречит коренным интересам современной буржуазии. Буржуазия и ее идеологи все более понимают это и потому в своих корыстных интересах, чтобы утвердить гибнущий капитализм, беззастенчиво извращают действительность, подтасовывают факты. Буржуазная партийность ведет к субъективизму, к произволу в исторической науке, в социологии.

Партийность пролетарская, коммунистическая идейность, наоборот, обеспечивает наиболее глубокое, наиболее объективное, беспристрастное и всестороннее познание действительности, законов общественной жизни. Только рабочий класс, интересы которого совпадают с объективным ходом исторического развития и который является последовательно революционным классом, заинтересован в объективном, т. е. истинном, познании. Вот почему подлинная научность и большевистская, коммунистическая партийность совпадают.

Ленин и Сталин всегда защищали последовательный материализм, который только и способен дать истинное, самое точное и глубокое познание как природы, так и общественной жизни, истории общества. Противопоставляя буржуазному объективизму Струве марксистский материализм, Ленин писал:

«Объективист говорит о необходимости данного исторического процесса; материалист констатирует с точностью данную общественно-экономическую формацию и порождаемые ею антагонистические отношения. Объективист, доказывая необходимость данного ряда фактов, всегда рискует сбиться на точку зрения апологета этих фактов; материалист вскрывает классовые противоречия и тем самым определяет свою точку зрения. Объективист говорит о «непреодолимых исторических тенденциях»; материалист говорит о том классе, который «заведует» данным экономическим порядком, создавая такие-то формы противодействия других классов. Таким образом, материалист, с одной стороны, последовательнее объективиста и глубже, полнее проводит свой объективизм. Он не ограничивается указанием на необходимость процесса, а выясняет, какая именно общественно-экономическая формация дает содержание этому процессу, какой именно класс определяет эту необходимость... С другой стороны, материализм включает в себя, так сказать, партийность, обязывая при всякой оценке события прямо и открыто становиться на точку зрения определенной общественной группы». (В. И. Ленин, Соч., т. 1, изд. 4, стр. 380 - 381.)

В современных условиях, когда мир раскололся на два лагеря - лагерь социализма и демократии, возглавляемый Советским Союзом, и лагерь империалистической реакции, фашизма и поджигателей войны во главе с США, - пролетарская большевистская партийность и интересы подлинной науки требуют, чтобы тот, кто изучает общественные явления, рассматривал их с точки зрения борьбы трудящихся за мир и демократию, за коммунизм.

Исторический материализм дает марксистским партиям возможность срывать все и всяческие маски с врагов рабочего класса, с врагов мира, демократии и социализма, обнаруживать за словесной шелухой, за псевдоученой «социологической» схоластикой своекорыстные интересы и цели буржуазии.

Единство науки и практической деятельности, связь теории с практикой является путеводной звездой для всех марксистских партий. В этом их сила, их преимущество перед врагами. Марксистско-ленинская наука о законах общественного развития - исторический материализм - дает возможность видеть не только то, что имеет место сегодня, но и то, что будет завтра, научно предвидеть ход событий, направление развития.

В марксистско-ленинской науке об обществе большевистская партия черпает уверенность, обретает ясность перспективы, находит теоретическое оружие для борьбы за коммунизм, за торжество коммунистического прогресса.

Величие открытий Маркса - Энгельса - Ленина - Сталина состоит в том, что они пробудили, просветили, организовали и привели в движение новую гигантскую историческую силу - рабочий класс, призванный свергнуть капитализм и построить коммунизм на всей земле, во всех странах. И эта революционная сила под руководством коммунистической партии и ее вождей Ленина и Сталина уже коренным образом перевернула мир общественных отношений на одной шестой части земного шара, построила социализм в СССР; эта сила потрясает ныне основы капитализма на всем земном шаре.

Исторический материализм существует больше ста лет. Он испытан и проверен в огне великих классовых битв пролетариата. Исторический материализм был и остается самым острым теоретическим оружием марксистских партий, возглавляющих борьбу рабочего класса против капитализма. Руководствуясь теорией исторического материализма, партия большевиков успешно решала и решает великие исторические задачи строительства коммунизма.