Уход за волосами

Катакомбы под парижем. Кости собраны в «декоративные экспозиции»

Субботним утром парижские улицы безлюдны. Магазины закрыты, из булочной доносится аромат свежего хлеба. У светофора мое внимание привлекает какое-то непонятное движение. Из люка в тротуаре вылезает человек в синем плаще. Волосы его заплетены во множество мелких косичек, а на голове закреплен фонарь. За ним поднимается девушка с фонариком в руке. На молодых людях – резиновые сапоги, перепачканные светлой грязью. Парень закрывает чугунную крышку люка, берет девушку за руку и, смеясь, они убегают по улице.

Катафилы – лучшие гиды по подземному миру Парижа, о существовании которого большинство парижан лишь подозревает.

У Парижа более глубокая и странная связь с подземной частью, чем у любого другого города. Его подземелье – одно из самых внушительных и неоднородных. Изнанка Парижа – это тысячи километров тоннелей: одна из старейших в мире и очень плотная сеть метрополитена и система канализации. А еще под французской столицей можно обнаружить каналы и резервуары, усыпальницы и банковские хранилища, винные погреба, переоборудованные в ночные клубы и галереи. Но самые удивительные подземные сооружения – старые известняковые карьеры, похожие на запутанную сеть. Они тянутся под множеством кварталов, в основном в южной части города. В XIX веке эти карьеры вырыли для добычи строительного камня. Потом фермеры стали выращивать в них грибы (и собирали сотни тонн в год!). Во время Второй мировой войны карьеры стали частью театра военных действий: в одних районах скрывались борцы французского Сопротивления, в других – строили бункеры немцы. Сегодня заброшенные тоннели исследует другая организация – свободное, никем не возглавляемое сообщество, члены которого иногда проводят не только дни, но и ночи под землей. Это любители подземной жизни Парижа, так называемые катафилы. C 1955 года вход в карьеры запрещен, поэтому катафилами чаще всего становятся молодые люди, живущие на грани закона. Ветераны движения рассказывают, что расцвет его пришелся на 70–80-е годы, когда традиционных парижских бунтовщиков встряхнула панк-культура. Тогда попасть под землю было гораздо проще – оставалось больше открытых входов. Некоторые катафилы, например, обнаруживали, что можно проникнуть в карьеры через забытую дверь в подвале школы, а оттуда пробраться в тоннели, заменившие старые кладбища, – знаменитые катакомбы. В уголках, известных им одним, катафилы устраивали вечеринки, писали картины, принимали наркотики. Под землей царила свобода, даже анархия. Сначала «верхний город» смотрел на все сквозь пальцы. Но в конце 1980-х владельцы муниципальных и частных зданий закрыли входы в большинство подвалов и тоннелей. Их стало патрулировать элитное подразделение полиции. Но избавиться от катафилов не удалось. Те двое молодых людей из люка – типичные любители катакомб. Может, у них было свидание: несколько человек из тех, с кем я исследовал карьеры, познакомились со своими будущими женами в тоннелях, обменявшись номерами телефонов при свете фонарика. Катафилы – лучшие гиды по подземному миру Парижа, о существовании которого большинство парижан лишь подозревает. А между прочим, вагоны метро ходят прямо над костями их предков. Катакомбы. Филипп Шарлье, археолог и эксперт-патологоанатом из Парижского университета, вешает пластиковый пакет на спинку обшарпанного стула и потирает руки. Здесь холодно и темно, как в могиле. На потолке мерцают капельки воды; пахнет плесенью и влажной землей. Нас окружают человеческие останки, сложенные штабелями: стены из черепов и бедренных костей. Шарлье роется в пакете, полном костей, и достает череп цвета пергамента. Из пакета сыплются мелкие кости и грязь. Шестью этажами выше катакомб расположено кафе Монпарнаса, где официанты сервируют столики и пишут мелом на доске меню. Приближается время обеда. В обычный день катакомбы наполнены звуками – эхом голосов и смеха туристов, которые порой выстаивают часовые очереди, чтобы сюда войти. Но сегодня катакомбы закрыты, так что можно разбирать кости в полной тишине.

В катакомбах нашли покой около шести миллионов парижан – почти в три раза больше нынешнего населения города.

Шарлье снова лезет в пакет и достает из него переднюю, лицевую, часть еще одного черепа. Мы вглядываемся в него. Под глазными впадинами кость пористая и вогнутая. Носовое отверстие расширено и округлено. «Это проказа в запущенной стадии», – бодро произносит специалист, а я задумываюсь о дезинфицирующем средстве для рук. В катакомбах нашли покой около шести миллионов парижан – почти в три раза больше нынешнего населения города. Скелеты выкопали на переполненных кладбищах в XVIII–XIX веках и буквально забили ими старые тоннели карьеров. Самые поздние захоронения относятся к эпохе Французской революции, самые ранние – к эре Меровингов, им более 1200 лет. Все останки анонимные и распавшиеся на части. Но Шарлье способен собрать фрагменты истории в единое целое. Болезни и несчастные случаи, вылеченные или запущенные раны, пища, следы хирургических операций – все это помогает Шарлье понять картину былой жизни. «Мальтийская лихорадка!» – восклицает он, вглядевшись в очередной позвонок. Эта болезнь поражает людей, которые находятся в контакте с зараженными животными или их секрециями, например молоком. «Бедняга, должно быть, делал сыр», – предполагает Шарлье. Вскоре он собирается обратно в офис, и у него в ногах будет стоять целый пакет с тем, что осталось от подобных историй. Инспекторы. Весенним утром мы едем в пригород Аркёя. Водитель останавливает машину на оживленной улице. У обочины мои спутники надевают синие плащи, высокие резиновые сапоги и каски. Мы присоединяемся к ним у люка на набережной, заросшей плющом. Под нами – бездонный темный тоннель. Участники группы включают лампочки, закрепленные на касках, и спускаются вниз по лестнице. Это сотрудники Генеральной инспекции карьеров (IGC), которые следят за тем, чтобы Париж не ушел под землю. В конце лестницы мы присаживаемся на корточки в узком переходе, пока геолог Анна-Мари Лепармантье измеряет уровень кислорода в воздухе. Сегодня его достаточно. Мы идем по переходу, согнувшись под низким потолком, словно тролли. По известняковым стенам стекает вода и хлюпает под нашими сапогами. В камнях видны вкрапления – это остатки древних обитателей моря. В скользкой грязи мы находим ржавую подкову – она осталась от тягловой лошади, которая более века назад перевозила здесь строительный камень. Современный Париж стоит на массивных образованиях известняка и гипса. Местный камень использовали еще древние римляне – построенные ими термы, скульптуры и спортивные арены сохранились на острове Сите и в Латинском квартале. Спустя много веков римская Лютеция стала Парижем, каменоломни расширились и углубились, и камень из них служил материалом для строительства самых величественных парижских зданий – например, Лувра и собора Нотр-Дам. Открытые шахты продолжаются сетью подземных галерей. Вначале карьеры располагались далеко за границами Парижа. Но город рос, и часть построек оказывалась прямо над древними тоннелями. Так продолжалось на протяжении нескольких веков, без всякого контроля. Рабочие в карьерах трудились почти вслепую, при свете факелов, задыхаясь от пыли, под угрозой обрушения. Когда карьер истощался, его забивали булыжниками или просто бросали. На поверхности никто не обращал на это внимания. Никто даже не представлял, насколько пористым стало основание Парижа. Первый большой обвал произошел в декабре 1774 года, когда осыпался один из старых тоннелей, поглотив дома и людей в районе нынешней авеню Данфер-Рошеро. В следующие несколько лет случилось множество серьезных обрушений, когда дома погружались в темную бездну. Король Людовик XVI поручил архитектору Шарлю Акселю Гийомо составить карту карьеров и укрепить их. Команды инспекторов начали медленную и кропотливую работу по укреплению тоннелей. Чтобы облегчить ее, они вырыли еще несколько тоннелей, соединивших изолированные друг от друга сети карьеров. Примерно в то же время, когда король решил закрыть и освободить одно из переполненных городских кладбищ, Гийомо попросили разместить где-нибудь старые захоронения. Сегодня Анна-Мари Лепармантье и ее команда продолжают работу первых инспекторов под началом Гийомо. На глубине около 30 метров мы останавливаемся перед опорой из пяти–шести булыжников, возведенной еще в начале 1800-х годов. Огромная черная трещина разрезает потолок над нами. Но опора все еще его поддерживает. «Небольшие обрушения случаются каждый год, – рассказывает мне Анна-Мари. – В 1961-м земля поглотила целый район на южных окраинах, 21 человек погиб». Лепармантье делает какие-то заметки. Под нами пролегает еще один тоннель. Однажды опора обрушится, объясняет нам Анна-Мари, и тоннель, в котором мы стоим, упадет в тот, что под нами. Мы спускаемся еще ниже. В конце коридора садимся на корточки и разглядываем небольшую темную дыру – ради нее мы и шли сюда несколько часов. Протиснуться в отверстие можно с большим трудом – как бы не застрять. Никто из моих спутников не знает, куда ведет этот лаз. Самый молодой из нашей команды свешивается в дыру, его ноги болтаются в воздухе. Я смотрю на Лепармантье: она качает головой, как будто говоря: «Ну уж нет, туда я не полезу». Но вскоре машет мне – добро пожаловать! Некоторые катафилы спускаются под землю лишь время от времени и придерживаются хорошо знакомых маршрутов. Но самые активные пускаются в подземные путешествия гораздо чаще и продвигаются гораздо дальше. Со своими следующими проводниками – двумя молодыми людьми в синих плащах – я встретился в парке. Они прихватили баллон со сжатым воздухом и другое оборудование аквалангистов. Мамы с колясками, проходящие мимо, оглядывали их с подозрением. Доминик – ремонтный рабочий, а Йопи (он назвал лишь свое прозвище) – графический дизайнер, отец двоих детей и опытный аквалангист, ныряющий в пещеры. Мы направляемся под мост, где из тайного хода выбивается холодный воздух. Когда мы приближаемся, из люка, как паук, выбирается покрытый грязью с головы до ног человек. Здесь только что закончилась холостяцкая вечеринка, говорит он. Большая часть подземных ходов зафиксирована на картах. Самые первые, запутанные карты Гийомо, были неоднократно дополнены его последователями, вдобавок к этому современные катафилы составляют собственные карты. Некоторые, как Йопи, проходят большие расстояния, чтобы заполнить оставшиеся белые пятна. Мы преодолеваем множество тоннелей, пока не оказываемся перед своей сегодняшней целью – черной дырой.

Многие приходят в подземелье на вечеринки, кто-то – чтобы рисовать, кто-то – исследовать.

Множество тоннелей усеяно входами в шахты и колодцами. Одни – глубокие, они заполнены водой, другие служат входом в тайные комнаты. Йопи исследовал десятки колодцев, но в этот, по его словам, не забирался еще никто. Вода спокойна, как ледяная гладь, но свет наших фонарей не пробивается на глубину, натыкаясь на изумрудную неподвижность. Йопи проверяет таймер, маску и снаряжение. Потом застегивает каску, зажигает на ней две лампочки и начинает спускаться в темноту. Через несколько минут он появляется на поверхности. Шахта оказалась всего пять метров глубиной, на дне – ничего интересного. Но, по крайней мере, теперь он может дополнить карту. Мы проводим еще несколько часов, бродя по криптам, заполненным заплесневелыми костями, и галереям, расписанным гигантскими яркими граффити. Мы минуем место, где несколько дней назад я свернул не туда и заблудился вместе с парой подземных полицейских, чья работа – ловить Йопи и Домиников подземного мира. Йопи ведет нас в комнату, которой нет ни на одной карте. Он с друзьями несколько лет таскал сюда цемент и перекладывал блоки известняка, чтобы построить скамейки, стол, площадку для сна. Комната получилась удобная и опрятная. В стенах даже прорублены ниши для свечей. Я спрашиваю Йопи, что тянет его под землю. «Здесь нет начальников, – отвечает он. – Многие приходят сюда на вечеринки, кто-то – чтобы рисовать, кто-то – исследовать. Здесь мы можем делать все, что захотим». Внутри клоаки. Автор «Отверженных», Виктор Гюго, назвал парижскую канализацию совестью города – именно там каждая вещь обретает свой истинный облик. В маленьком вагончике, где толпятся канализационные рабочие, готовые выйти на смену в 14-й округ Парижа, Паскаль Киньон, 20-летний ветеран войны, говорит со мной о более конкретных вещах – о взрывпакетах, болезнях, гигантских крысах, которые, по слухам, обитают под Китайским кварталом. Отец Паскаля и его дед тоже работали в канализационных трубах. На узкой улочке мы останавливаемся рядом с книжным магазином: влезаем в белые комбинезоны, натягиваем высокие болотные сапоги, белесые резиновые перчатки и надеваем белые каски. Теплый, густой воздух накатывает из открытого люка. Киньон и его коллеги говорят, что чувствуют запах, только когда возвращаются из отпуска. «Готовы?» – спрашивает он. В полутемном тоннеле по желобу в полу нескончаемым потоком бежит сточная вода. По сторонам желоба – две огромные трубы: по одной доставляется вода для домов и квартир, по другой – для мытья улиц и полива растений. Некоторые из этих тоннелей построены в 1859 году – Гюго тогда писал «Отверженных». На месте пересечения тоннелей стоят сине-желтые таблички с названиями улиц, проходящих наверху. Я, поднимая брызги, прохожу дальше, стараясь не думать о темном потоке у меня под ногами. Киньон и его коллега Кристоф Ролло светят фонарями в трещины и помечают неисправные трубы в схеме на карманном компьютере. «Если будете внимательно смотреть под ноги, можно найти что угодно», – говорит Ролло. Рабочие канализации рассказывают, как они находили драгоценности, бумажники, пистолеты и даже труп человека. А Киньон однажды нашел бриллиант. Сокровище. Под Опера Гарнье – старинным зданием Парижской оперы – есть пространство, в существование которого не все французы верят. В 1860-х годах при закладке фундамента инженеры попытались осушить почву, но в результате заполнили водой под зданием резервуар длиной 55 метров и глубиной 3,5 метра. Подземный пруд, фигурирующий в «Призраке Оперы», – дом для нескольких упитанных рыб. Сотрудники оперы кормят их морожеными мидиями. Однажды я наблюдал, как пожарные проводили здесь учения. Они появлялись из воды в блестящих водолазных костюмах, как морские котики, и болтали о морских чудищах. Недалеко от оперы в 1920-х годах целая армия чернорабочих, трудившихся круглые сутки, создала еще одно уникальное подземное пространство. На глубине 35 метров под зданием Банка Франции, за дверями, которые тяжелее, чем вход в космическую капсулу «Аполлона», они построили хранилище, где размещен золотой запас Франции – около 2600 тонн. Однажды я оказался в этом хранилище вместе с фотографом Стивеном Альваресом. Во всех направлениях залы с высокими стальными решетками забиты золотом. На прутьях решеток, словно мелкий снег, лежит многолетняя пыль. Золото во все времена похищали и переплавляли, так что какой-нибудь из хранящихся здесь слитков может содержать одновременно частички кубка фараонов и слитка, привезенного конкистадорами.

На глубине 35 метров под зданием Банка Франции находится хранилище, где размещен золотой запас Франции – около 2600 тонн.

Служащий банка передает мне один из слитков. Это тяжелый потертый кирпич с глубокой вмятиной внизу. Печать американской пробирной палаты в Нью-Йорке и дата, 1920 год, проштампованы в одном из углов. «Американское золото – самое уродливое», – считает служащий. Он указывает мне на другие слитки, по его мнению, более симпатичные. У них аккуратные края и закругленные, как у батона хлеба, верхушки. Каждый такой слиток стоит около 500 тысяч долларов. Франция понемногу продает часть своих сокровищ, объясняет служащий, но покупатели не хотят брать обшарпанное американское золото. В соседней комнате эти слитки упаковывают и отправляют по секретным адресам, где их переплавляют в более привлекательные формы. В марте прошлого года воры через тоннель проникли в соседнее банковское хранилище. Они связали охрану, вскрыли около 200 банковских ячеек и перед уходом подожгли хранилище. Но здесь, в центральном банке, заверили меня служащие, подземное хранилище не соединяется ни с одним из парижских подземных ходов. Я спросил, пытался ли кто-нибудь его ограбить. Один из служащих рассмеялся в ответ. «Это невозможно!» – заверил он. Я вспомнил Наполеона, основавшего в 1800 году Банк Франции, который как-то сказал: «Для французов нет ничего невозможного». Мы выходим через стальные двери, поднимаемся на 10 этажей, проходим через сканирующее устройство и через комнату со стеклянными стенами и раздвижными дверями. Оказавшись наконец на улице, мы с Альваресом какое-то время приходим в себя после увиденного и услышанного. «Кто-нибудь проверил твою сумку?» – спрашиваю я. «Нет. А твою?» Мы идем по улице. Я замечаю люк, который должен вести в тоннель. Тоннель, возможно, идет параллельно улице, а возможно, ведет в сторону хранилища. Я мысленно начинаю двигаться в этом направлении, представляя себе путь и его многочисленные ответвления. Именно так катафилы описывали то состояние, которое возникает, когда возвращаешься на поверхность.

August 29th, 2013

Под мостовыми Парижа тянутся сотни километров галерей. В древности они служили каменоломнями, откуда впоследствии, в Средние века, добывали известняк и гипс для строительства города. У этих подземных тоннелей богатая история.

Известняк и гипс начали добывать на берегах парижской Сены еще со времен античности. А уже к 12 веку разработки подземных ресурсов составляли одно из важнейших направлений экономики. Дело в том, что новые модные веяния требовали совершенно иных архитектурных решений. Всего за несколько веков в Париже были возведены десятки аббатств, соборов, церквей, замков, в том числе известные всем дворцовый комплекс Лувр и собор Нотр-Дам де Пари.

К 15 веку разработки велись уже на двух уровнях. Получалось, что сеть каменоломен теперь имела второй этаж, расположенный гораздо ниже. Близ выходов устанавливали специальные колодцы, оснащенные лебедками. Они-то и поднимали огромные каменные блоки на поверхность. Если в 12 веке добыча велась на окраине города, то уже к 17 веку территории, отведенные под каменоломни, увеличились настолько, что практически весь Париж оказался буквально над пустотой.

Все это привело к тому, что участились обвалы подземных галерей. В начале 18 века длинные подземные коридоры начали укреплять, а добыча гипса и известняка была запрещена. Сегодня сеть катакомб расположилась подо всей территорией Парижа. Общая длина подземных галерей составляет около 300 километров, но все же большая их часть расположилась на левом берегу Сены.

Однако бывшим парижским каменоломням, после прекращения дальнейшей разработки известняка, нашли новое применение. В 1763 году Парламент Парижа постановил перенести все кладбища, находящиеся в пределах крепостной стены, в катакомбы. К этому государство подтолкнула катастрофическая переполненность мест последнего упокоения. Порой в могилах было захоронено по 1500 человек, а огромные холмы-курганы возвышались над тротуарами на высоте до 6 метров. Кроме того, на кладбищах массово селились разбойники, колдуны и другие опасные люди.

К тому же, в 1780 году рухнула стена, отделявшая кладбище Невинных от жилых домов на соседней улице рю де ля Линжери. Подвалы домов заполнились останками покойников вперемешку с нечистотами. И тогда парижские власти решили перенести захоронения в бывшие каменоломни Томб Иссуар за городской чертой.

Подземный некрополь открыли для посетителей. Хотя предполагалось хоронить здесь лишь древние кости с кладбища Невинных, за годы революций в катакомбы сбросили множество тел погибших и казненных. Перезахоранивали здесь и останки, покоившиеся прежде на других городских кладбищах. Как правило, это было связано с изменяющейся политической обстановкой. Так в катакомбах очутились мощи министров Людовика XIV - Кольбера и Фуке, деятелей революции Дантона, Лавуазье, Робеспьера и Марата. Нашли пристанище в бывших каменоломнях и знаменитые французские литераторы - Франсуа Рабле, Шарль Перро, Жак Расин, физик Блез Паскаль, чьи останки перенесли сюда с закрытых городских кладбищ…

За все время существования парижских катакомб произошло немало и необъяснимых таинственных случаев. Один из них был описан в «Газетт дэ Трибюно» в разделе судебной хроники от 2 марта 1846 года. В заметке говорилось: «Недалеко от места сноса старых зданий, где в скором времени пройдет новая улица, соединяющая Сорбонну и Пантеон (улица Кюжас), находится строительная площадка некоего торговца деревом по имени Лерибль. Площадка граничит с жилым домом, стоящим в стороне от других зданий. Каждую ночь на него обрушивается настоящий каменный дождь. Причем камни настолько крупные, а неизвестная рука бросает их с такой силой, что они наносят видимый ущерб постройке — выбиты окна, сломаны оконные рамы, разбиты двери и стены, как будто дом перенес осаду. Обыкновенному человеку это сделать явно не под силу. У дома торговца был установлен полицейский патруль, на месте строительных работ на ночь спускали цепных псов, но установить личность разрушителя не удалось». Мистики уверяли: все дело в растревоженном покое мертвецов из катакомб. Однако проверить эту теорию не представилось возможности – загадочные камнепады прекратились так же внезапно, как и начались.

А помните «Призрака Оперы»:

«Позже стало известно, что Эрик просто нашел этот тайный коридор, и долгое время только он один знал о его существовании. Этот ход был прорыт во времена Парижской Коммуны, для того чтобы тюремщики могли отводить своих пленников прямо в казематы, оборудованные в подвалах, потому что коммунары захватили здание вскоре после 18 марта 1871 года и устроили наверху площадку для запуска воздушных шаров, разносивших по окрестностям их подстрекательские прокламации, а в самом низу сделали государственную тюрьму.»

— СПб.: Ред Фиш ТИД Амфора, 2004.

Шарль Гарнье, выигравший конкурс на лучший проект оперного театра, не подозревал, что строительство займет без малого пятнадцать лет: начавшись во времена империи, закончится уже при республике. Не предполагал он и тех событий, что доведется пережить его детищу.

Опера в начале строительства.

На дворе 1861 год. Определено место под строительство. И первая задача: прочный глубоко заложенный фундамент, способный выдержать каркасную конструкцию сцены весом в 10 тыс. тонн и опущенную на 15 метров под землю. Кроме того, в подвальные помещения не должна была проникать вода, поскольку там собирались хранить театральный реквизит. Начали рыть котлован, и со второго марта по тринадцатое октября восемь паровых машин круглосуточно откачивали воду — от площади Республики до дворца Шайо пролегали грунтовые воды, подпитываемые ручьями, впадавшими в Сену. Чтобы наверняка обезопасить подвалы, Гарнье принимает решение строить двойные стены.

В самом начале строительства, когда ничего, кроме этого подземелья, еще и не было, на стройку пришел один новый рабочий, и, внимательно оглядев подземелье, восторженно поделился с Гарнье, не зная, кто он такой: «Как красиво! Прямо, как тюрьма!» Гарнье задумался, что же за жизнь должна была быть у этого парня, если тюрьма являлась для него образцом красоты. Слова рабочего, как выяснилось позже, были пророческими.

Недостроенная опера в 1896 году

«Итак, мы с виконтом… повернули камень и спрыгнули в жилище Эрика, которое тот соорудил между двойными стенками фундамента театра. (Кстати, Эрик был одним из первых мастеров каменной кладки у Шарля Гарнье, архитектора Оперы, и продолжал работать тайком, в одиночестве, когда строительство официально было приостановлено на период войны, осады Парижа и Коммуны .)»

«Призрак Оперы» Гастон Леру [пер. с фр. В. Новикова].
- СПб.: Ред Фиш ТИД Амфора, 2004

19 июля 1870 года Франция объявила войну Пруссии. Войска Бисмарка наносили французской армии поражение за поражением, и уже в сентябре Париж оказался на осадном положении. Ни о каком продолжении строительства речи быть не могло. Недостроенное здание Оперы располагалось недалеко от Вандомской площади — театра боевых действий, и войска воспользовались огромными помещениями будущего театра. Здесь были устроены продовольственные склады, снабжавшие провизией военных и гражданских лиц, а также там был походный госпиталь и склад боеприпасов. Кроме того, судя по всему, на крыше располагался комплекс противовоздушной обороны (или площадка для воздушных шаров).

В январе 1871 года осада Парижа была снята. Шарль Гарнье из-за лишений осадного положения серьезно заболел и в марте уехал в Лигурию, чтобы подлечиться. Вместо себя он оставил помощника Луи Люве (Louis Louvet ), исправно сообщавшего Гарнье о состоянии дел в Опере.

Архитектор покинул Париж вовремя, потому что в это же время в городе начались волнения, вылившиеся в революцию. Лидеры Коммуны планировали заменить Гарнье на другого архитектора, но не успели — к Парижу подошла 130-тысячная армия во главе с будущим президентом Франции маршалом Мак-Магоном.

Коммуна. Сражение в катакомбах. Фото из совр. экспозиции катакомб.

Возможно, так выглядел проход коммунаров. Фото из катакомб, источник см.

Прямых указаний на это нет, но вполне вероятно, что в Опере, под землей, коммунары устроили тюрьму, слишком заманчиво выглядели подвальные помещения. Известно, что на исходе Коммуны в 1871 году в катакомбах Парижа были проведены расстрелы монархистов. Кто знает, может быть, это было именно под Гранд Опера.

Парижские катакомбы вообще место довольно известное — шутка ли, их протяженность свыше 300 километров! (Для посетителей официально открыта малая часть тоннелей). При этом катакомбы занимают всего лишь одну восьмисотую от всех подземных сооружений современного Парижа!

В 1809 году катакомбы обрели современный вид: коридоры, полные ровных рядов костей и черепов — чтобы как можно сильнее впечатлить посетителей. Здесь покоятся около шести миллионов парижан – почти в три раза больше нынешнего населения города. Самые поздние захоронения относятся к эпохе Французской революции, самые ранние – к эре Меровингов, им более 1200 лет. Катакомбы строились в бывших известняковых карьерах, местный камень использовали еще древние римляне, из этих камней построены Нотр-Дам и Лувр.

Республиканские войска вытеснили коммунаров из Оперы 23 мая, и уже 28 мая Коммуна прекратила свое существование. А в июне в Париж вернулся Шарль Гарнье. 30 сентября 1871 года строительные работы в театре возобновились, и 5 января 1875 года состоялось торжественное открытие.

«Вскоре я стала внушать ему такое доверие, что он брал меня на прогулку на берег озера — он в шутку называл его Авернским, — и мы катались в лодке по его свинцовым водам.»

«Призрак Оперы» Гастон Леру [пер. с фр. В. Новикова].
- СПб.: Ред Фиш ТИД Амфора, 2004.

Дайвер в резервуаре

Никакого озера под зданием театра нет. Там расположен водный резервуар длиной 55 метров и глубиной 3,5 метра. В нем живут сомы, которых кормят сотрудники Оперы. Плавать по резервуару на лодке нельзя - и никогда не было возможно из-за слишком низких потолков. Попасть в него могут только любители дайвинга.

Подвалы по требованию техники безопасности электрифицированы и хорошо освещены. Тем не менее… тем не менее, парижская сеть тоннелей настолько разветвлена и разнообразна, что оставляет простор для воображения. И кто сказал, что дав волю воображению и придумав подземное озеро, Гастон Леру обманул нас и в главном — в реальности Эрика. Прятать тайну лучше всего на виду — в первых строках романа, в которых автор утверждает, что Призрак Оперы существовал на самом деле.

Резервуар

А в ноябре 2012 года французский телеканал «TF1″ показал новый пятиминутный репортаж, посвященный подземному озеру Гранд Опера. Этот репортаж включает в себя редкие съемки подземного резервуара, рассказывается о его истории и строении, о том, как и для чего сейчас его используют… Не обошлось там, конечно же, и без упоминания Призрака Оперы. Отрывки из этого репортажа были показаны новостными каналами в других странах, в том числе и в России — у нас о нём сообщил Первый телеканал.

В годы Второй мировой в одной из каменоломен был оборудован бункер, где размещался секретный штаб оккупантов, а всего в 500 метрах от него - штаб лидеров движения Сопротивления. Во время холодной войны там же разместили бомбоубежища, куда предполагалось эвакуировать парижан в случае ядерной атаки.

Сегодня катакомбы - одно из самых популярных мест для экскурсий, но лишь небольшая часть их открыта для обозрения. Вход туда находится на площади Денфер-Рошеро. На стенах галерей висят таблички с названиями проходящих вверху улиц. Под наиболее значительными постройками были прежде выбиты изображения цветка лилии - символа французской монархии. Но после революции большинство этих рисунков было уничтожено.

По обе стороны длиннющих тоннелей лежат бесконечные ряды человеческих костей, увенчанных черепами. Так как воздух здесь сухой, останки не слишком поддаются разложению. Остальные, как рассказывают, контролирует специальная подземная полиция. Поговаривают о том, что в этих засекреченных тоннелях водятся призраки, а то и живые мертвецы.

Одна из легенд о Парижских катакомбах рассказывает о фантастическом существе, обитающем в галереях под парком Монсури. Говорят, что оно обладает удивительной подвижностью, но передвигается только в потемках. В 1777 году парижане нередко сталкивались с ним, причем встречи эти, как правило, предвещали смерть или потерю кого-то из близких.
Другая легенда связана с бесследным исчезновением людей. Так, в 1792 году сторож церкви Валь-де-Грас, пользуясь революционной неразберихой, повадился совершать рейды за бутылями с вином, хранившимися в подземелье под находившимся поблизости аббатством. Однажды он отправился за очередным «уловом» и больше не вернулся. Лишь 11 лет спустя в подземелье обнаружили его скелет…

Ходят слухи, что в наши дни катакомбы облюбовали для своих ритуалов многочисленные секты. Кроме того, завсегдатаями этих мест являются так называемые катафилы (люди, увлеченные историей подземного Парижа) и «подземные туристы».

Еще одно мистическое подземелье Парижа лежит под театром Гранд Опера. У здания непростая история. Строительство театра едва не сорвалось из-за подземных вод, скапливавшихся под фундаментом. Из-за этого никак не могли заложить фасад. В конце концов, архитектор Шарль Гарнье придумал выход - отгородить подвальные помещения двойной стеной. Именно в ней разместил свою вымышленную «комнату пыток» писатель Гастон Леру, автор знаменитого романа «Призрак Парижской оперы», по которому впоследствии было поставлено несколько кинофильмов и один мюзикл… В 1871 году в здешних подвалах казнили коммунаров, а годом спустя тут приключился страшный пожар…

Призрак в Гранд Опера - отнюдь не авторский вымысел. Согласно легенде, таинственное привидение и по сей день появляется в одной из лож. Более того, в контрактах директоров оперного театра всегда присутствует пункт, запрещающий сдавать зрителям ложу №5 в первом ярусе.

Однажды, в 1896 году, в опере давали «Фауста». Когда актриса, примадонна Карон, исполнявшая роль Маргариты, произнесла реплику: «О, тишина! О, счастье! Непроницаемая тайна!» - с потолка вдруг сорвалась массивная люстра из бронзы и хрусталя. По неизвестной причине оборвался один из противовесов, поддерживавших эту махину. Семитонное сооружение рухнуло на головы зрителей. Многих ранило, но по какой-то счастливой случайности погибла лишь одна консьержка… В происшествии все увидели некий мистический знак. До сих пор его приписывают проделкам Призрака оперы.

А что такое оссусарий?

ОССУА́РИЙ (от лат. os, род. п. ossis - кость), вместилище для пепла, праха, костных останков, остающихся после трупосожжения. Трупосожжение широко практиковалось у тюркских и ближневосточных народов в различные исторические периоды в качестве основного действия при подготовке покойного к захоронению, но особенное распространение оссуарии получили у зороастрийцев. В оссуарии собирали прах с остывшего погребального костра.

Сами оссуарии, по-преимуществу глиняные (также каменные или алебастровые), имели форму сосуда, перекрытого крышкой, на которой порой символически изображался в скульптуре или рельефе «лик» покойного. Иногда на стенках сосуда процарапывались подписи мемориального благопожелательного характера. Могли выполнятся в виде сундучка, шкатулки прямоугольной или квадратной формы. На стенках и на крышке могла выполняться инкрустация из камня, черепицы и других материалов.Оссуарии либо собирались в семейные прахохранилища-усыпальницы, либо погребались в земле.

А теперь давайте пройдемся по катакомбам вместе с блогером samnamos

Схема катакомб системы GRS. Изначальное зарождение выработок датировано 1260 г. В связи с частыми оползнями в 1813 г. поступил указ о запрете дальнейшего развития системы.

2. Карстовая карта подземных выработок по всему Парижу. В 1777 г. из-за многочисленных провалов на юге города, указом короля Людовика XVI была учреждена Генеральная инспекция каменоломен, задачей которая было составление плана всех каменоломен и их укрепление. Это была первая подобного рода гос. структура в мире. На протяжении века десятки подземных рабочих и инженеров, даже во время Революций, укрепляли, засыпали и наносили на карты многочисленные галереи и камеры выработок бывших каменоломен.

3. По очень узкой винтовой лесенке спускаемся на отметку -10 м. Здесь расположена небольшая галерея и очередной заход до отметки ~ минус 25 метров.

4. Первое впечатление немного обыденное. Я ожидал увидеть что- то на подобии подмосковных систем. Все горазо цивильнее.

5. Некоторые подвалы стоящих сверху домов соединены с системой.

6. Подобные коридоры распластались на десятки метров до различных входов, постепенно вливаясь в одно русло (В форме елочки)

7. Один из штреков с выходом в подвал.

8. Часто кладка не отесана

9. Раньше на этом месте находилась камера выработок известняка, которую во время укрепительных работ полностью засыпали и заложили камнем снаружи.

10. С другого ракурса. На фоне видна дверь, ведущая в вентиляционную шахту, соединенную с метрополитеном, судя по звуку проезжающих где — то рядом поездов.

Катакомбы Парижа упоминаются во французской и русской литературе, кинематографии, являются объектом массового искусства. Они образовались во время активного строительства Парижа, когда горожанам было нужно большое количество известняка. Его брали на территории города с конца 11 до 18 века, пока не появилась угроза обрушения наземных зданий. Затем их использовали для захоронений людей и останков, свезенных с различных кладбищ Парижа. Сейчас катакомбы являются местом, где демонстрируются человеческие кости, собранные в одном месте в огромных количествах.

Если нужно узнать, как попасть в каменоломни, то вход в них для организованных групп находится в специально оборудованном павильоне. Его можно найти возле станции метро Данфер-Рошро. Ориентиром будет лев работы скульптора Бартольди. Указан вход в катакомбы Парижа на карте города, которую можно купить в газетном ларьке. Туристы могут осмотреть 2 км подземных ходов, специально оборудованных для демонстрации муниципального склепа.

История катакомб

Подземные каменоломни Парижа в конце 18 в. стали использоваться для перезахоронения усопших с кладбища Невинных, которое находилось в районе Les Halles. Это древнее место стало источником инфекции для жителей города, и его решено было расформировать, а кости убрать в древнее подземелье.

Катакомбы Парижа в это время состояли из кирпичной кладки и подпорных галерей и колодцев, из которых добывали известняк и гипс. В них начали сбрасывать кости, и делали это в течение 2 лет. Затем останки 6 миллионов людей были тщательно продезинфицированы. Часть обработанных черепов и костей уложили в виде стен, остальные части скелетов спрятали за ними от глаз посетителей. С этого момента катакомбы стали вызвать любопытство у скучающей светской публики. Кладбище под Парижем посещал Наполеон Третий вместе с сыном и другие известные лица. Постепенно скульпторы стали создавать для этого места барельефы и статуи, что сделало это место еще более зрелищным.

Музей Лувр

В период Второй мировой войны в части каменоломен был оборудован бункер немецкой армии, а в 500 м от него располагался штаб движения Сопротивления.

В 60 гг. 20 в., когда был период холодной войны, в подземных каменоломнях Парижа оборудовали бомбоубежища, которые могли защитить парижан во время ядерного удара.

Сейчас подземные каменоломни Парижа находятся под угрозой. Их разрушают подземные воды, размывающие основание и крепления, поддерживающие стены подземелья. Некоторые галереи полностью затоплены.

Надпись на входе: «Стоп! Это империя смерти»

Эта страшная достопримечательность Парижа охраняется спортивной полицией и открыта только для организованных групп. Ежедневно ее посещают тысячи туристов, чтобы осмотреть необычное место. Чтобы быстрее попасть внутрь, рекомендуется заранее приобрести билеты. В очереди за ними можно простоять до 4 часов. Касса закрывается в 16 часов, поэтому планировать посещение нужно заранее и идти туда с утра.

Что можно увидеть в этом месте

Отойдя от кассы с билетом, посетитель попадает в коридор, где имеется винтовая лестница, ведущая вниз на 20 м под землю, температура воздуха здесь +14°С и повышена влажность. Такой микроклимат требует теплой одежды.

Парижское подземелье — это длинные узкие коридоры, которые соединяются с другими проходами в виде кольца. На их стенах написаны названия парижских улиц, под которыми проходит посетитель. Все лишние проходы перегорожены, и везде есть сотрудники подземного музея.

Кабаре Мулен Руж

В залах установлены отполированные столбы, служащие для поддержки свода. Представлены скульптуры и барельефы, созданные для украшения захоронений. Есть колодец, где добывался известняк для Парижа, и фонтан Самаритянки. Этот древний резервуар был предназначен для сбора воды, нужной каменотесам.

«Фонтан Самаритянки»

Склеп, чем славятся катакомбы, фото которого известны по всему миру, оборудован стенами из черепов и берцовых костей. Посетителей поражает длинный ряд костей, аккуратно уложенных и образующих стену длиной около 800 м и в высоту достигающих потолка подземелья. За ним спрятаны горы человеческих останков.

В склепе установлены 2 колонны черного цвета с белым орнаментом в виде ромба. Там много надписей, в которых написаны слова, предупреждающие о бренности жизни и заставляющие задуматься о простых человеческих ценностях.

На экскурсии с гидом посетители узнают историю этих мест, начиная с глубокой древности, когда место, где расположена столица Франции, было дном моря. Экскурсовод демонстрирует вещественные доказательства этого, что интересно
людям, любящим геологию. Он расскажет интересные истории и легенды, связанные с катакомбами.

В тоннелях нет сотовой связи и элементарных удобств. На выходе досматривают сумки, чтобы туристы не растащили достопримечательность на сувениры. Любители сувенирной продукции в виде черепов могут приобрести ее на выходе из катакомб в киоске.

Катакомбы Парижа (Франция) - описание, история, расположение. Точный адрес, телефон, веб-сайт. Отзывы туристов, фото и видео.

Туры на майские во Францию
Горящие туры по всему миру

Предыдущая фотография Следующая фотография

Парижские катакомбы довольно сложно назвать визитной карточкой города, однако всем, кто хочет оказать в необычном, загадочном и немножко пугающем месте, они точно понравятся.

Катакомбы представляют собой сеть подземных и извилистых туннелей, созданные в процессе добычи известняка для возведения соборов и дворцов Парижа. Если говорить языком цифр, то местные катакомбы - это:

туннели и пещеры протяжённостью, по различным оценкам, от 190 до 300 километров
подземные «территории», площадь которых превышает 11 тыс. квадратных метров
место захоронения почти 6 млн человек
достопримечательность, которую ежегодно посещает около 160 тыс. человек
2,5 километров ходов, открытых для посещения туристами

Путешествие в знаменитые катакомбы начинается с небольшого павильона, около выхода на станцию метро Denfert-Rochereau (Данфер-Рошро). Ориентиром может служить скульптура льва, созданная создателем статуи Свободы - Фредериком Бартольди. Точный адрес: 1, avenue du Colonel Henri Rol-Tanguy. Часы работы: вт-вс 10:00–17:00, стоимость посещения - 11-13 EUR, до 14 лет вход свободный. Вход только в составе экскурсии, самостоятельное посещение запрещено.

Краткий экскурс в историю

В каком веке начались работы под землёй, доподлинно не известно, однако уже к 17 веку часть жилых районов города находилась под туннелями. Город разрастался, в результате чего нависла угроза обрушения. И во второй половине 18 века королём Людовиком XVI был издан указ о Генеральной инспекции каменоломен. Работники инспекции создали укрепительные конструкции для предотвращения разрушения подземной сети.

Говоря о катакомбах, нельзя не сказать об Оссуарии - одной из главных составляющих сети туннелей.

История места началась в 11 веке с кладбища Невинных. Здесь хоронились и жертвы Варфоломеевской ночи, и умершие от бубонной чумы. В общей сложности своё пристанище здесь нашло около 2 млн человек! Некрополь, естественно, превратился в рассадник смертельных инфекций, в результате чего в 1763 году захоронение в черте городских стен было запрещено.

Останки вывозились, дезинфицировались и складывались в заброшенной уже на это время каменоломне Томб-Исуар на глубине более 17 метров. Кости и черепа укладывались друг на друга, в результате чего из останков выросла стена. В 1786 году в катакомбах Парижа был основан Оссуарий, 780 метров галерей, расположенных по кругу, где хранятся останки умерших.

Место получило негласное название - Город Тьмы.

Во время оккупации немецкими войсками Парижа под землей прятались партизаны, а в 1980-х устраивались чумовые вечеринки.

Что можно увидеть

Внутри подземелья, помимо множества костей и черепов, расположены различные памятники и экспонаты, на стенах - рисунки (причём и «современных» авторов), а также отчётливые следы работ камнетёсов.

По стенам подземной галереи проходит «черная черта», которая служила линией-ориентиром для рабочих. Она была создана задолго до проведения здесь электричества. Пройдя по «лабиринту», вы оказываетесь в «ателье» - широкая часть катакомб, сохранившаяся практически в первозданном виде. Подземный некрополь столетия назад был украшен барельефами и скульптурами, однако не многие из них сохранились до нашего времени. Завершается маршрут в инспекторской галерее.

Цены на странице указаны на ноябрь 2018 г.