Герой кузьмин. Кузьмин Матвей Кузьмич

В Москве, на станции метро «Партизанская», стоит памятник - пожилой бородатый мужчина в шубе и валенках. Пробегающие мимо москвичи и гости столицы редко утруждают себя тем, чтобы прочесть надпись на постаменте. А прочитав, вряд ли что-то поймут - ну, герой, партизан.

21 июля 1858 (!) года в селе Куракино Псковской губернии в семье крепостного крестьянина родился мальчик, которого назвали Матвеем. В отличие от многих поколений своих предков, мальчик пробыл крепостным менее трёх лет - в феврале 1861 года император Александр II отменил крепостное право. Но в жизни крестьян Псковской губернии мало что изменилось - личная свобода не избавила от необходимости тяжело трудиться день за днём, год за годом. Выросший Матвей жил так же, как и его дед и отец, - когда пришла пора, женился, обзавёлся детьми. Первая жена Наталья умерла в молодости, и крестьянин привёл в дом новую хозяйку Ефросинью. Всего было у Матвея восемь детей - двое от первого брака и шестеро от второго. Менялись цари, гремели революционные страсти, а жизнь Матвея текла заведённым порядком. Был он крепок и здоров - младшая дочь Лидия родилась в 1918 году, когда отцу стукнуло 60 лет. Устоявшаяся советская власть стала собирать крестьян в колхозы, но Матвей отказался, оставшись крестьянином-единоличником. Даже когда в колхоз вступили все, кто жил рядом, Матвей меняться не захотел, оставшись последним единоличником во всём районе. Ему было 74 года, когда власти выправили ему первые в жизни официальные документы, в которых значилось «Матвей Кузьмич Кузьмин» . До той поры все звали его просто Кузьмичом, а когда возраст перевалил за седьмой десяток - дедом Кузьмичом. Был дед Кузьмич человеком нелюдимым и малоприветливым, за что за глаза звали его «бирюком» и «контриком».


За упрямое нежелание идти в колхоз в 30-е мог Кузьмич и пострадать, однако беда прошла стороной. Видимо, суровые товарищи из НКВД решили, что лепить «врага народа» из 80-летнего крестьянина - это перебор. К тому же дед Кузьмич обработке земли предпочитал рыбную ловлю и охоту, в которой был большой мастер.\Когда началась Великая Отечественная война, Матвею Кузьмину было почти 83 года. Когда враг стал стремительно приближаться к деревне, где он жил, многие соседи поспешили в эвакуацию. Крестьянин с семейством предпочёл остаться.
Уже в августе 1941 года деревня, где жил дед Кузьмич, была оккупирована гитлеровцами. Новые власти, узнав о чудом сохранившемся крестьянине-единоличнике, вызвали его и предложили стать деревенским старостой.
Матвей Кузьмин немцев за доверие поблагодарил, но отказался - дело-то серьёзное, а он и глуховат стал, и подслеповат. Речи старика гитлеровцы посчитали вполне лояльными и в знак особого доверия оставили ему его главный рабочий инструмент - охотничье ружьё.

В начале 1942 года, после окончания Торопецко-Холмской операции, неподалёку от родной деревни Кузьмина заняли оборонительные позиции части советской 3-й ударной армии. В феврале в деревню Куракино прибыл батальон немецкой 1-й горнострелковой дивизии. Горные егеря из Баварии были переброшены в этот район для участия в планируемом контрударе, целью которого было отбросить советские войска.
Перед отрядом, базировавшимся в Куракино, была поставлена задача скрытно выйти в тыл к советским войскам, находящимся в деревне Першино, и внезапным ударом нанести им поражение. Для осуществления этой операции нужен был проводник из местных, и немцы вновь вспомнили о Матвее Кузьмине.
В ночь на 14 февраля в сарай к Кузьмичу явился командир немецкого батальона майор Хольц и потребовал от него скрытно подвести батальон к советским позициям. пообещав за это денег, муки, керосина, а также охотничье ружье марки Зауэр «Три кольца». Кузьмин для виду дал согласие, а сам послал к нашим 11-летнего внука Василия, чтобы тот предупредил советские войска, и назначил им место для засады у деревни Малкино.
Бойцы 31-й отдельной курсантской стрелковой бригады не только не послали мальца по известному адресу, а проводили его к самому командиру бригады полковнику Горбунову.
Полковник внимательно выслушал пацана, и приказал сделать именно так, как задумал дед. Сам же Кузьмич долго водил немцев окольной дорогой и наконец на рассвете вывел к деревне Малкино, где уже занял позицию 2-й батальон бригады. Немецкий батальон, попав в засаду, в беспорядке отступил, потеряв полсотни убитыми и 20 пленными. Общие же потери батальона составили 256 человек. Часть из них – это заблудившиеся и замёрзшие на обратном пути. Самого же Матвея Кузьмина успел застрелить майор Хольц.
Затея немцев полностью провалилась. Они так и не нашли слабых мест в нашей обороне, и железная дорога так и осталась перерезанной.

О подвиге Кузьмина рассказал в «Правде» писатель Борис Полевой, 24 февраля 1942 года об этом подвиге сообщило Советское Информбюро. Для фронта были выпущены специальные листовки, в газетах и журналах о Кузьмине печатались очерки и рассказы. 9 мая 1965 года, в день празднования 20-й годовщины победы, Матвею Кузьмичу Кузьмину было присвоено звание Героя Советского Союза. Таким образом, он стал самым старым из тех, кому было присвоено это звание. В городе Великие Луки именем Героя Советского Союза Матвея Кузьмина названа школа и улица. А уже в постсоветские времена к тому самому внуку Василию приехал из Мюнхена сын майора Хольца, интересовавшийся военными подвигами отца. Немца погнали со двора поганой метлой.
Первоначально героя похоронили в родном селе Куракино, но в 1954 году было принято решение перезахоронить останки на братском кладбище города Великие Луки.

Удивителен другой факт: подвиг Матвея Кузьмина был официально признан фактически сразу, о нём писались очерки, рассказы и стихи, однако в течение более чем двадцати лет подвиг не был отмечен государственными наградами.

Листовка 1942 года, с описанием подвига Матвея Кузьмича.



Возможно, сыграло роль то, что дед Кузьмич фактически был никем - не солдат, не партизан, а просто нелюдимый старик-охотник, проявивший великую силу духа и ясность ума.
Но справедливость восторжествовала. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Кузьмину Матвею Кузьмичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина.

83-летний Матвей Кузьмин стал самым пожилым обладателем звания Героя Советского Союза за все время его существования.

П.С. В статье говорится о дате рождения 1858 год. Но на могиле Кузьмича стоит год рождения 1856. Таким образом возможно ему на момент совершения подвига было не 83, а 85 лет. Железный дед. Вечная память.

Этот день в истории:

Матвей Кузьмин, родившийся за три года до отмены крепостного права стал, самым пожилым Героем Советского Союза.

От крепостного до единоличника

В Москве, на станции метро «Партизанская», стоит памятник - пожилой бородатый мужчина в шубе и валенках вглядывается куда-то вдаль. Пробегающие мимо москвичи и гости столицы редко утруждают себя тем, чтобы прочесть надпись на постаменте. Человек, которому установлен памятник, достоин особого внимания. Он отдал свою жизнь за свободу своего народа. Этот человек мало говорил, предпочитая словам дела.

21 июля (3 августа по новому стилю. Пипл) 1858 года в селе Куракино Псковской губернии в семье крепостного крестьянина родился мальчик, которого назвали Матвеем. В отличие от многих поколений своих предков, мальчик пробыл крепостным менее трёх лет - в феврале 1861 года император Александр II отменил крепостное право.

Но в жизни крестьян Псковской губернии мало что изменилось - личная свобода не избавила от необходимости тяжело трудиться день за днём, год за годом.

Выросший Матвей жил так же, как и его дед и отец, - когда пришла пора, женился, обзавёлся детьми. Первая жена Наталья умерла в молодости, и крестьянин привёл в дом новую хозяйку Ефросинью.

Всего было у Матвея восемь детей - двое от первого брака и шестеро от второго. Менялись цари, гремели революции, а жизнь Матвея текла заведённым порядком. Был он крепок и здоров - младшая дочь Лидия родилась в 1918 году, когда отцу стукнуло 60 лет.

Устоявшаяся советская власть стала собирать крестьян в колхозы, но Матвей отказался, оставшись крестьянином-единоличником. Даже когда в колхоз вступили все, кто жил рядом, Матвей меняться не захотел, оставшись последним единоличником во всём районе.

«Контрик» в оккупации

Ему было 74 года, когда власти выправили ему первые в жизни официальные документы, в которых значилось «Матвей Кузьмич Кузьмин». До той поры все звали его просто Кузьмичом, а когда возраст перевалил за седьмой десяток - дедом Кузьмичом.

Был дед Кузьмич человеком нелюдимым и малоприветливым, за что за глаза звали его «бирюком» и «контриком».

К тому же дед Кузьмич обработке земли предпочитал рыбную ловлю и охоту, в которой был большой мастер.

Когда началась Великая Отечественная война, Матвею Кузьмину было почти 83 года. Когда враг стал стремительно приближаться к деревне, где он жил, многие соседи поспешили в эвакуацию. Крестьянин с семейством предпочёл остаться.

Уже в августе 1941 года деревня, где жил дед Кузьмич, была оккупирована гитлеровцами. Новые власти, узнав о чудом сохранившемся крестьянине-единоличнике, вызвали его и предложили стать деревенским старостой.

Матвей Кузьмин немцев за доверие поблагодарил, но отказался - дело-то серьёзное, а он и глуховат стал, и подслеповат. Речи старика гитлеровцы посчитали вполне лояльными и в знак особого доверия оставили ему его главный рабочий инструмент - охотничье ружьё.

Сделка

В начале 1942 года, после окончания Торопецко-Холмской операции, неподалёку от родной деревни Кузьмина заняли оборонительные позиции части советской 3-й ударной армии.

В феврале в деревню Куракино прибыл батальон немецкой 1-й горнострелковой дивизии. Горные егеря из Баварии были переброшены в этот район для участия в планируемом контрударе, целью которого было отбросить советские войска.

Перед отрядом, базировавшимся в Куракино, была поставлена задача скрытно выйти в тыл к советским войскам, находящимся в деревне Першино, и внезапным ударом нанести им поражение.

Для осуществления этой операции нужен был проводник из местных, и немцы вновь вспомнили о Матвее Кузьмине.

13 февраля 1942 года его вызвал командир немецкого батальона, заявивший - старик должен вывести гитлеровский отряд к Першино. За эту работу Кузьмичу пообещали денег, муки, керосина, а также роскошное немецкое охотничье ружьё.

Старый охотник осмотрел ружьё, по достоинству оценив «гонорар», и ответил, что согласен стать проводником. Он попросил показать место, куда точно нужно вывести немцев, на карте. Когда комбат показал ему нужный район, Кузьмич заметил, что никаких сложностей не будет, поскольку он в этих местах много раз охотился.

Слух о том, что Матвей Кузьмин поведёт гитлеровцев в советский тыл, мигом облетел деревню. Пока он шёл домой, односельчане с ненавистью смотрели ему в спину. Кто-то даже рискнул что-то крикнуть ему вслед, но стоило деду обернуться, как смельчак ретировался - связываться с Кузьмичом и раньше было накладно, а теперь, когда он был в фаворе у фашистов, и подавно.

Плакат «Героический подвиг советского патриота Матвея Матвеевича Кузьмина», 1942 год.

Смертельный маршрут

В ночь на 14 февраля немецкий отряд, который вёл Матвей Кузьмин, вышел из деревни Куракино. Они шли всю ночь тропами, известными только старому охотнику. Наконец, на рассвете Кузьмич вывел немцев к деревне.

Но прежде, чем они успели перевести дух и развернуться в боевые порядки, по ним вдруг со всех сторон был открыт шквальный огонь…

Ни немцы, ни жители Куракино не заметили, что сразу после разговора деда Кузьмича с немецким командиром из деревни в сторону леса выскользнул один из его сыновей, Василий…

Василий вышел в расположение 31-й отдельной курсантской стрелковой бригады, сообщив, что у него есть срочная и важная информация для командира. Его отвели к командовавшему бригадой полковнику Горбунову , которому он и рассказал то, что велел передать отец, - немцы хотят зайти в тыл к нашим войскам у деревни Першино, но он выведет их к деревне Малкино, где и должна ждать засада.

Чтобы выиграть время для её подготовки, Матвей Кузьмин всю ночь водил немцев окольными дорогами, на рассвете выведя их под огонь советских бойцов.

Командир горных егерей понял, что старик его перехитрил, и в ярости выпустил в деда несколько пуль. Старый охотник опустился на снег, окрасившийся его кровью…

Немецкий отряд был разбит наголову, операция гитлеровцев была сорвана, несколько десятков егерей были уничтожены, часть попала в плен. Среди убитых оказался и командир отряда, который застрелил проводника, повторившего подвиг Ивана Сусанина.

О подвиге 83-летнего крестьянина страна узнала почти сразу. Первым о нём рассказал военный корреспондент и писатель Борис Полевой, позже обессмертивший подвиг лётчика Алексея Маресьева.

Первоначально героя похоронили в родном селе Куракино, но в 1954 году было принято решение перезахоронить останки на братском кладбище города Великие Луки.

Подвиг Матвея Кузьмина был официально признан фактически сразу, о нём писались очерки, рассказы и стихи, однако в течение более чем двадцати лет подвиг не был отмечен государственными наградами.

Возможно, сыграло роль то, что дед Кузьмич не был военнослужащим, не был он и партизаном, а был просто нелюдимым стариком-охотником, проявивший в лихую годину великую силу духа, самоотверженность и отвагу.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками,Кузьмину Матвею Кузьмичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина.

83-летний Матвей Кузьмин стал самым пожилым обладателем звания Героя Советского Союза за все время его существования.

Если будете на станции «Партизанская», остановитесь у памятника с надписью «Герой Советского Союза Матвей Кузьмич Кузьмин», поклонитесь ему. Ведь без таких людей, как он, не было бы сегодня и нашей Родины.

Именем Героя Советского Союза Матвея Кузьмича Кузьмина названо рыболовецкое судно, принадлежащее ОАО «Океанрыбфлот».

Памятник Матвею Кузьмичу Кузьмину

Кузьмин Матвей Кузьмич - колхозник колхоза «Рассвет» Великолукского района Псковской области; старейший (по году рождения) Герой Советского Союза.

Родился 21 июля (3 августа) 1858 года в деревне Куракино ныне Великолукского района Псковской области в семье крепостного крестьянина. Русский. Жил охотой и рыбной ловлей на территории колхоза «Рассвет».

В ночь на 14 февраля 1942 года 83-летний Матвей Кузьмич Кузьмин был схвачен гитлеровцами, потребовавшими от него указать путь в тыл позиций советских войск на Малкинских высотах, в 6 километрах юго-восточнее города Великие Луки. Под угрозой смерти старик «согласился» быть проводником...

Предупредив через 11-летнего внука Сергея Кузьмина войсковую часть Красной Армии, М.К. Кузьмин вывел к утру вражеский отряд к деревне Малкино под пулемётный огонь советских воинов. Отряд был уничтожен. Проводник погиб от рук гитлеровцев, выполнив свой патриотический долг и повторив подвиг костромского крестьянина Ивана Осиповича Сусанина, который зимой 1613 года, спасая царя Михаила Фёдоровича, завёл отряд польских интервентов в непроходимое лесное болото, за что был замучен.

Похоронен на военном кладбище города Великие Луки.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года за особые заслуги, мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., Кузьмину Матвею Кузьмичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Награждён орденом Ленина.

В городе Москве на станции метро «Измайловский парк» (в 2006 году переименована в «Партизанскую») установлен его памятник, а на месте подвига патриота - обелиск. В городе Великие Луки именем Героя Советского Союза Матвея Кузьмина названы школа и улица. Деревня Малкино - памятное место.

Борис Полевой. "ПРЕДМЕТНЫЙ УРОК" :

Наступление войск нашего фронта успешно развивалось. Каждый день сводка Советского Информбюро перечисляла всё новые и новые отбитые у противника населённые пункты. Появилось Великолукское направление. Великолукское! Что это значило - было легко понять, взглянув на карту, ибо от Калинина, где фронт начинал наступление, до Великих Лук было без малого четыреста километров. Каждый день наступления приносил новые удивительные примеры народного героизма. Давно ли я писал о подвиге Лизы Чайкиной , которую немецкие солдаты из Эльзаса называли Жанной д Арк. И вот с самой западной точки нашего наступления пришло сообщение о том, что старый крестьянин из колхоза "Рассвет" по фамилии Кузьмин повторил подвиг костромского мужика Ивана Сусанина и вывел батальон немецких альпийских стрелков на нашу пулемётную засаду.

У офицера связи, прилетевшего из дивизии, сражающейся уже на реке Ловать, узнал я об этом, упросил его захватить меня обратным рейсом. Он знал, где произошло это событие. Лётчик, как оказалось, тоже знал, и мы садимся прямо на снег в приречной пойме недалеко от Ловати, там, где по решению командования армии должен быть похоронен с воинскими почестями старый патриот. Правда, самого Кузьмина мне даже мертвым видеть не удалось. Самолёт подрулил к месту похорон, когда комендантский взвод уже давал прощальный салют. Но люди из колхоза "Рассвет" во главе с председательницей, угрюмой, крупной женщиной, были ещё возле бугорка мёрзлой земли, над которым сапёры водружали маленький фанерный обелиск. И от них узнал я историю жизни и смерти старого крестьянина, которого звали Матвеем. Чуть по привычке не написал "колхозника". Нет, в колхозе, как оказалось, он не состоял. Он был, по словам председательницы, последним единоличником в районе. Земли даже на приусадебном участке возле своей избы не обрабатывал. Жил охотой, рыбной ловлей, а нужные ему продукты - хлеб, крупу, картошку - выменивал на свои рыболовные и охотничьи трофеи.

Бирюком жил, ни с кем не водился. При встречах: здравствуй, прощай - и весь разговор. Отдельно от всех жил, и, что там греха таить, не любили мы его, считали, тёмен он мыслями, - рассказывала председательница.

Так вот, когда расквартированная в селе рота горнолыжников из баварского егерского батальона, находившаяся, по-видимому, в резерве командования, получила приказ сделать по лесам обходный манёвр и вырваться в тылы наших наступающих частей, командир этой роты, знавший о старом охотнике, посулил ему деньги, охотничье ружьё и предложил Кузьмину провести его егерей лесом в назначенный пункт, расположенный на пути наступающих наших частей. Поторговавшись, старик согласился. Ружьё со знаменитой маркой "Три кольца" было его давней мечтой, и, когда на леса опустились сумерки, он повёл горнолыжников по знакомым только ему охотничьим тропам, и они пошли, разумеется, не зная, что ещё засветло старик послал внучонка через фронт с поручением найти какого-нибудь командира постарше, предупредить его о готовящемся ночном походе и попросить устроить в назначенном немцами месте пулемётную засаду.

И это было сделано. После долгих ночных скитаний по лесам Кузьмин вывел егерей прямо на засаду. Некоторые из них погибли тут же под кинжальным огнём пулемётов, не успев даже оказать сопротивления. Другие, поняв безнадежность борьбы, подняли руки. Командир батальона, разгадав замысел старика, тоже погиб, успев, однако, перед этим застрелить своего проводника.

Мне в этот день привалило редкостное корреспондентское счастье - удалось поговорить о Кузьмине и с председательницей колхоза "Рассвет", и с командиром полка, майором, люди которого устроили столь удачную засаду, и с одиннадцатилетним внуком старого охотника Серёжей Кузьминым, тем самым, кого старик послал через фронт к своим. Удалось даже получить пачку писем из Германии и в Германию, извлечённых из планшета погибшего командира егерей.

Золотой, ну просто золотой попал мне в руки материал. Он жёг мою душу, тем более что я знал: вечером Евнович должен передать сообщение о Кузьмине в Советское Информбюро. Но самолёт армейской связи, естественно, уже улетел. Единственное, чем мог мне помочь командир полка, в распоряжении которого я оказался, были саночки с резвой заиндевевшей лошадкой, на которых я и добрался до штаба дивизии. Там пересел на обратный грузовик полевой почты, привозившей армейскую газету. Потом, когда грузовик свернул с нужного мне маршрут, меня подвезли на тракторных санях, тащивших боеприпасы, а до деревни, где был размещён штаб армии и узел связи, я дошёл уже пешком.

Зимний день угасал. Для передачи оставались считанные часы. Корреспонденция о Матвее Кузьмине уже сложилась в голове. Написал я её в закутке у дежурного связи под аккомпанемент потрескивающих по соседству, за занавеской аппаратов Бодо. Написалось необыкновенно легко. Даже усталости не чувствовал. Усталость пришла и одолела меня разом, когда я, закончив очерк, попросил полковника Лазарева дать мне немедленное уведомление о приёме. Получив из узла связи Генштаба извещение о том, что корреспонденция принята и к адресату поступила, я, сломленный весёлой усталостью, пришедшей от ощущения удачно завершённой работы, тут же, в закутке дежурного связи, заснул на полу, положив голову на полушубок.

Ну а по возвращении "домой", то есть в деревню, в наш "Корреспондентенхауз" я уже ходил, применяя охотничий термин, держа хвост пистолетом. Меня ждало телеграфное извещение, что корреспонденция о Кузьмине напечатана в один день с сообщением Совинформбюро, что считалось особым шиком.

Через некоторое время, когда наступление приостановилось и части фронта начали перегруппировываться для нового рывка, я получил возможность вылететь в Москву. Полковник Лазарев, добрейший человек с очень сердитой внешностью, как всегда, обозрел мою деятельность "на данном отрезке времени" со всеми её достоинствами и недостатками. Трудно доставшаяся мне корреспонденция о героической гибели Матвея Кузьмина была весьма похвалена и за тему и за оперативность её передачи. Помню, я почувствовал себя именинником, а тут мне как раз сообщили, что меня хочет видеть сам редактор.

Как загорится первая полоса, так к нему и зайдешь, - сказал мне его помощник Лев Толкунов, глядя на меня чёрными, живыми и очень весёлыми глазами.- Будет разговор.

О чём разговор?

Там увидишь, - таинственно заявил Толкунов, щуря насмешливые глаза. - Доживёшь - увидишь, готовься ко всему.

Пётр Николаевич Поспелов, мой земляк из старых тверских большевиков, человек долга, умеющий поощрять хорошую инициативу, ценящий журналистское мастерство, был в то же время совершенно нетерпим к поверхностности, верхоглядству, к любому проявлению невежества и лени. Так о чём же будет разговор? Что таится за хитрым, насмешливым взглядом Толкунова, слывущего в коллективе мастером розыгрыша?

В те дни весь сузившийся до предела коллектив "Правды", занимавший лишь два этажа огромного здания, обитал по своим кабинетам. Кабинет, который мне определили под жильё, был в нескольких метрах от редакторского. По логике вещей я должен был с дороги хотя бы вздремнуть на диване на свежих простынях, которые мне выдали. А вот не спалось. Редактора мы любили и побаивались. Так о чём же будет разговор? До того момента, когда "загорелась", то есть была направлена в стереотип, последняя страница завтрашнего номера, я так и не сомкнул глаз и сразу же, как только это произошло, постучал в дверь редакторского кабинета.

Вы меня звали, Пётр Николаевич?

Да, да, конечно... Садитесь, пожалуйста. - Редактор указал на кресло, стоявшее перед его обширным столом. Сам сел напротив, из чего я заключил, что, несмотря на поздний, точнее, ранний час, ибо в целях светомаскировки не было видно, что за окном загорается утро, разговор будет длинным.

Садясь, я заметил на редакторском столе газету с моей корреспонденцией о Матвее Кузьмине, вышедшей под заглавием "Подвиг Матвея Кузьмина". Заметил. Успокоился. Даже взыграл духом: ну, будут хвалить. Ан вышло не так. Редактор взял газету, похлопал ею по моему колену.

Интересная корреспонденция. Спасибо. На летучке высоко оценили и тему и оперативность. Но вы же, Борис Николаевич, не хроникёр. Вы писатель. Разве так вы могли бы, вы обязаны были, слышите, уважаемый товарищ Полевой, именно обязаны были об этом рассказать?

В огромном, облицованном тёмным деревом кабинете редактора было холодно, как на передовой, где из-за близости противника нельзя зажигать костёр. Редактор, человек крупного сложения, профессорской внешности, был в полной партизанской справе: в стёганой фуфайке и штанах, заправленных в валенки. Слова вылетали у него изо рта комочками пара. Он зябко подышал в сложенные ладони и продолжал:

Я историк и могу вам совершенно ответственно сказать, что история не знала таких войн, какую мы вынуждены вести. Сражаются не только полки, дивизии, корпуса, армии, сражаются, и яростно сражаются, две идеологии, два диаметрально противоположных мировоззрения. Сражаются не на жизнь, а на смерть, и вы, военные корреспонденты, свидетели и участники этих сражений.

Он снял очки, начал их протирать, и светлые глаза его, только что смотревшие зорко и остро, стали как бы незащищёнными, беспомощными. Но только на миг. Очки были вновь водружены на место, и он снова смотрел зорко и требовательно.

Вот ваша корреспонденция, - он опять похлопал меня по колену свёрнутой газетой, - вот он, этот Кузьмин, советский человек, как бы повторивший подвиг русского крестьянина, совершенный более двух веков назад. Но ведь Кузьмин не Сусанин. Он не за батюшку-царя, не за дом Романовых, он за мать-Родину жизнь свою отдал. Подчёркиваю: сознательно отдал. Он от нацистского нашествия Советскую власть спасал, хотя вы тут вскользь упоминаете, что он был единоличником, в колхоз не шёл. Следовательно, до войны в чем-то был с нами не согласен, на что-то был в обиде...

Редактор встал, подышал в сложенные ладони, греясь, прошёл по кабинету, неслышно ступая валенками по паркету.

Как историк заверяю вас, что ни в древней, ни в средней, ни в новейшей истории не знал мир еще такого упорства, такого героизма, такого самоотвержения, какие проявляет сейчас наш народ... Да, были богатыри Пересвет и Ослябя, был Иван Сусанин, были Минин и Пожарский, был матрос Кошка, было множество безвестных героев. Но теперь это массовое явление. Массовое!.. Вот только на вашем фронте: Лиза Чайкина , Александр Матросов , кстати, мне говорили, что Матросов -то именно на вашем фронте был не один, ведь так? Ведь подвиг его повторялся?

Да, ещё в дни битвы за Калинин такой же подвиг совершил Яков Падерин на Волге, в районе Рябинихи. Тоже бросился на амбразуру, на вражеский пулемёт. Я тогда написал о нём в своей корреспонденции, точнее, упомянул.

Упомянул! То ли это слово? Ведь человек отдал самое дорогое, что есть у людей, - свою жизнь. Об этом не упоминать, об этом рассказывать, об этом песни петь надо.

Редактор сел в кресло, придвинулся ко мне поближе.

Сколько таких нравственных богатств могут остаться незамеченными, затеряться, забыться в катаклизмах этой огромной, нечеловечески трудной войны! И в этом будете виноваты вы, военные корреспонденты, которые, так сказать, пишут беглый черновик будущей военной истории, да, да, именно черновик истории. Записывайте, тщательно записывайте все такие случаи. Всем говорю и вам вот повторяю: заведите специальную тетрадь и записывайте - с именами, с фамилиями, с точным местом действия, а если выйдет, и с гражданскими адресами героев. Записывайте впрок. Не войдет в корреспонденцию - пригодится потом. Для истории. Для ваших же собственных будущих рассказов, повестей, а может, и мемуаров. - Он усмехнулся: - А что? Может быть, когда-нибудь засядете за мемуары?.. Записывайте - это ваша обязанность. Если хотите, ваш партийный долг. А за это, - он хлопнул ладонью по газете, лежавшей на столе, - за это спасибо. Но как бы вы могли написать об этом, товарищ писатель! Берите пример с Николая Тихонова. Его корреспонденции из блокированного Ленинграда - это и информация, и предмет для глубоких философских раздумий, и настоящая - да, настоящая - литература...

Очень хорошо помню эту беседу. Это был урок, предметный урок, который я получил в "Правде". Редактор тогда словно бы провидел сквозь годы. Есть сейчас в старом городе Великие Луки улица Матвея Кузьмина, поставлен ему памятник. И самодеятельный хор его земляков поёт о нём сложенные на месте песни...

Ну а я после этой беседы взял себе за правило писать дневник. Вёл его всю войну, вёл в немецком городе Нюрнберге, где судили главных военных преступников второй мировой войны, и из тетрадей этих в послевоенное время вышли герои моих рассказов, повестей, даже романов, вышли на подмостки театров и даже на оперную сцену.

Всегда, всегда вспоминаю с благодарностью давнюю свою ночную беседу с редактором П.Н. Поспеловым в его огромном, облицованном черным деревом кабинете, где в ту пору было холодно, как на передовой.

Полевой Б.Н. "Самые памятные: Истории моих репортажей". - М.: Мол. гвардия, 1980, стр. 173-179.

(21 июля 1858, деревня Куракино, Псковская губерния - 14 февраля 1942, около деревни Малкино, Великолукский район, Калининская область (сейчас Псковская область), РСФСР, СССР) - русский крестьянин. Герой Советского Союза.

83-летний Матвей Кузьмич Кузьмин 14 февраля 1942 года в районе Малкинских высот (несколько километров от Великих Лук) повторил подвиг Ивана Сусанина, выведя батальон 1-й горнострелковой дивизии немцев на засаду наших войск. В ходе боя большинство фашистов было уничтожено, остальные взяты в плен. Проводник погиб. 24 февраля 1942 года о подвиге Матвея Кузьмина сообщило Совинформбюро. А через два дня о нем написал корреспондент газеты «Правда» Борис Полевой, позднее в своих мемуарах утверждавший, что он присутствовал на похоронах Кузьмина сразу после боя. 9 мая 1965 года Матвею Кузьмину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Он стал старшим по возрасту Героем в истории Великой Отечественной войны.

* * *

Матвей Кузьмин родился за три года до отмены крепостного права 21 июля 1858 года в селе Куракино Псковской губернии.

Отец - Косьма Иванов, плотник, надорвался и умер. Тогда Матвею исполнилось лишь семь лет, и напарник отца взял его в ученики. Мать - Анастасия Семёновна. Родители Кузьмина были крепостными крестьянами помещика Болотникова.

Женился Матвей Кузьмич дважды: первая жена Наталья батрачка из деревни Еремеево умерла в ранней молодости. Вторая жена - Ефросинья Ивановна Шабанова, происходила родом из деревни Трощенка. В семье Кузьминых было 8 детей: двое от первого брака и шестеро от второго. Младшая дочь Лидия родилась в 1918 году, когда отцу стукнуло 60 лет.

Когда советская власть стала собирать крестьян в колхозы, Матвей отказался, оставшись крестьянином-единоличником. Даже когда в колхоз вступили все, кто жил рядом, Матвей меняться не захотел, оставшись последним единоличником во всём районе. Ему было 74 года, когда власти выправили ему первые в жизни официальные документы, в которых значилось: «Матвей Кузьмич Кузьмин». До той поры все звали его просто Кузьмичом, а когда возраст перевалил за седьмой десяток - дедом Кузьмичом.

Был дед Кузьмич человеком нелюдимым и малоприветливым, за что за глаза звали его «бирюком» и «контриком», обработке земли предпочитал рыбную ловлю и охоту, в которой был большой мастер.

В начале Великой Отечественная войны Матвею Кузьмину было почти 83 года. Враг стремительно приближался к деревне, где он жил, многие соседи поспешили в эвакуацию. Крестьянин с семейством предпочёл остаться. Уже в августе 1941 года деревня была оккупирована гитлеровцами. Новые власти, узнав о чудом сохранившемся крестьянине-единоличнике, вызвали его и предложили стать деревенским старостой. Матвей Кузьмин немцев за доверие поблагодарил, но отказался - дело-то серьёзное, а он уже стар. В начале 1942 года, после окончания Торопецко-Холмской операции, неподалёку от родной деревни Кузьмина заняли оборонительные позиции части советской 3-й ударной армии.

В феврале в деревню Кузьмича прибыл батальон немецкой 1-й горнострелковой дивизии. Горные егеря из Баварии были переброшены в этот район для участия в планируемом контрударе, целью которого было отбросить советские войска. Перед отрядом, базировавшимся в Куракино, была поставлена задача скрытно выйти в тыл к советским войскам, находящимся в деревне Першино, и внезапным ударом нанести им поражение. Для осуществления этой операции нужен был проводник из местных, и немцы вновь вспомнили о Матвее Кузьмине.

13 февраля 1942 года его вызвал командир немецкого батальона, заявивший, что старик должен вывести гитлеровский отряд к Першино. За это Кузьмичу пообещали денег, муки, керосина, а также роскошное немецкое охотничье ружьё. Старый охотник осмотрел ружьё и ответил, что согласен стать проводником.

Рассказывает внучка Матвея Кузьмина Любовь Васильевна Изотова:

- Вася, мой папа, мне рассказывал, что сначала немцы взяли его, хотели, чтоб он их в тыл к нашим провел. Отцу было в ту пору 33 года, он уже четверых детей имел, и от армии у него была бронь, поскольку его оставили ремонтно-вагонный завод эвакуировать. Но дед схитрил, покрутил пальцем у виска, мол, сын-то у меня дурачок, потому и не в армии. И вызвался сам гитлеровцев проводить. Только успел шепнуть Васе, чтоб наших предупредил. Кстати, у Бориса Полевого Вася почему-то был представлен как 11-летний внук Матвея. Может, потому что роста маленького...

В ночь на 14 февраля немецкий отряд, который вёл Матвей Кузьмин, вышел из деревни. Ни немцы, ни жители Куракино не заметили, как его сын Василий сообщил партизанам о том, что немцы хотят зайти в тыл к нашим войскам, но он выведет их к деревне Малкино, где их должна ждать засада.

Они шли всю ночь тропами, известными только старому охотнику. Матвей Кузьмин всю ночь водил немцев окольными дорогами, на рассвете выведя их под огонь советских бойцов. Командир горных егерей понял, что старик его перехитрил, и в ярости выпустил в деда несколько пуль. Немецкий отряд был разбит наголову, операция гитлеровцев была сорвана, несколько десятков егерей были уничтожены, часть попала в плен. Среди убитых оказался и командир отряда, который застрелил проводника, повторившего подвиг Ивана Сусанина.

О подвиге 83-летнего крестьянина страна узнала почти сразу. Первым о нём рассказал военный корреспондент и писатель Борис Полевой. Первоначально героя похоронили в родном селе Куракино, но в 1954 году было принято решение перезахоронить останки на братском кладбище города Великие Луки.

Слева - место захоронения Матвея Кузьмина на братском кладбище в Великих Луках.
Справа - место гибели героя на Малкинской высоте.

В Москве, на станции метро «Партизанская», стоит памятник - пожилой бородатый мужчина в шубе и валенках вглядывается куда-то вдаль. Пробегающие мимо москвичи и гости столицы редко утруждают себя тем, чтобы прочесть надпись на постаменте. Да, человек, которому установлен памятник, дед Кузьмич, фактически был никем: ни солдат, ни партизан, а просто нелюдимый старик-охотник, проявивший силу духа и ясность ума.

Удивителен другой факт: подвиг Матвея Кузьмина был официально признан фактически сразу, о нём писались очерки, рассказы и стихи, однако в течение более чем двадцати лет подвиг не был отмечен государственными наградами.

Но справедливость восторжествовала. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Кузьмину Матвею Кузьмичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина. Когда это случилось, у Кузьмича было 36 внуков и правнуков.

Литература:

• Арсеньев, А. Я. Псковичи - Герои Советского Союза / А.Я. Арсеньев, А.П. Арсеньев. – Ленинград: Лениздат, 1983. – 271 с.
• Герои Советского Союза: краткий биографический словарь: в 2 т. Т. 1. Абаев - Любичев. - Москва: Воениздат, 1987. - 911 с.
• Емельянов, С. "Спасибо Полевому за легенду..." Потомки 83-летнего Матвея Кузьмина рассказали правду о гибели своего деда-героя // Родина. – 2017. – 1 (117). – Режим доступа:

Родился 21 июля 1858 году в деревне Куракино, ныне Великолукского района Псковской области в семье крепостного крестьянина (за три года до отмены крепостного права). По национальности русский. Был крестьянином-единоличником (не состоял в колхозе) и жил охотой и рыбной ловлей на территории колхоза «Рассвет». Его считали «контриком»; за нелюдимый характер он был прозван «Бирюк».

В августе 1941 года Псковская область и родная деревня Кузьмина была оккупирована гитлеровцами. В его доме поселился комендант, выгнав хозяев дома в сарай. В начале февраля 1942 г. (после завершения Торопецко-Холмской операции) части советской 3-й ударной армии заняли оборонительные позиции вблизи родных мест Кузьмина.
Подвиг

По свидетельству Б. Н. Полевого, в Куракино квартировал батальон немецкой 1-й горнострелковой дивизии, перед которым в феврале 1942 г. была поставлена задача произвести прорыв, выйдя в тыл советским войскам в планирующемся контрнаступлении в районе Малкинских высот.

13 февраля 1942 года командир батальона потребовал у 83-летнего Кузьмина выступить проводником и вывести часть к занятой советскими войсками деревне Першино (в 6 км от Куракина), пообещав за это денег, муки, керосина, а также охотничье ружье марки Зауэр «Три кольца». Кузьмин согласился. Однако, узнав по карте предполагаемый маршрут, он послал в Першино своего внука Васю, чтобы тот предупредил советские войска, и назначил им место для засады у деревни Малкино. Сам Кузьмин долго водил немцев окольной дорогой и наконец на рассвете вывел в Малкино, где уже занял позицию 2-й батальон 31-й отдельной курсантской стрелковой бригады (полковник С. П. Горбунов) Калининского фронта, занимавший тогда оборону на Малкинских высотах в районе деревень Макаедово, Малкино и Першино. Немецкий батальон попал под пулемётный огонь и понёс большие потери (более 50 убитых и 20 пленными). Сам Кузьмин был убит немецким командиром.

Самый пожилой Герой Советского Союза похоронен на военном кладбище города Великие Луки.
Награды

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Кузьмину Матвею Кузьмичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Также награждён орденом Ленина.
Память

О подвиге Кузьмина впервые стало известно благодаря статье военного корреспондента Бориса Полевого, напечатанной в газете «Правда». (Полевой оказался в этом районе и присутствовал на похоронах Кузьмина). 24 февраля 1942 году о подвиге сообщило Советское Информбюро:

Гитлеровский офицер вызвал жителя деревни К. 80-летнего Кузьмина Матвея Кузьмича и приказал ему скрытными путями провести многочисленную группу немцев в расположение боевого охранения части, где командиром тов. Горбунов. Собираясь в дорогу, Кузьмин незаметно для немцев поручил своему 14-летнему внуку Васе пробраться к советским войскам и предупредить их о нависшей опасности. Долго водил тов. Кузьмин заклятых врагов по оврагам, кружил по кустарникам и перелескам. Вконец усталые, продрогшие, немцы неожиданно для себя очутились под пулемётным огнём. Советские пулемётчики, заранее предупреждённые Васей, в упор расстреливали гитлеровцев. Поле покрылось трупами. Более 250 немецких солдат нашли здесь себе смерть. Когда немецкий офицер увидел, что его отряд попался в ловушку, он застрелил старика. Героический подвиг славного советского патриота Матвея Матвеевича Кузьмина никогда не забудут трудящиеся нашей великой родины.Для фронта были выпущены листовки, в газетах и журналах о Кузьмине печатались очерки, рассказы, стихи; один из рассказов («Последний день Матвея Кузьмина»), автором которого был сам Борис Полевой, был включён в программу начальной школы. Ему посвящали свои произведения писатели, поэты (например, в годы войны была широко известна баллада Е. Петунина), скульпторы. Именем Героя Советского Союза Матвея Кузьмина были названы улицы во многих городах СССР (в частности, в городе Великие Луки его именем названа школа и улица). В его честь также назван советский (а теперь российский) траулер.

Впоследствии в Москве на станции метро «Измайловская» (затем называлась «Измайловский парк», а ныне «Партизанская») и на могиле героя были установлены его памятники, а на месте подвига у деревни Малкино, на «Малкинской высоте» — обелиск. Под изображением Кузьмина на станции метро указано, что он повторил подвиг Ивана Сусанина. Деревня Малкино является памятным местом.