Алексей Мордашов. Стальная хватка

Как замкнутый мальчик Алексей Мордашов приобрел влиятельных друзей и стал олигархом

Пионер значит первый. Для русского Forbes пионером стал владелец «Северстали» Алексей Мордашов - именно его фото красовалось на обложке первого номера журнала, который вышел в апреле 2004 года. Статью про стального магната написал главный редактор журнала Пол Хлебников. При этом в «Золотой сотне» Forbes Мордашов занял в тот год девятое место, на первое он с тех пор так ни разу и не попал, но уже три раза был вторым.

В этом году Forbes оценил состояние Мордашова в $17,5 млрд. Бизнесмен стал первым в рейтинге среди «металлургов» и вторым в общем списке. Недавно в разговоре с Forbes пионером назвал Мордашова и один из российских миллиардеров. Ведь Мордашов «всегда готов» - к любым требованиям и пожеланиям властей.

Исполнительный

Леша Мордашов в детстве был правильным и ответственным мальчиком. Из рогаток не стрелял, в школе не дрался. Из любимых игрушек - только серый плюшевый мишка, увлечение - коллекционирование значков. Часто болел, но учителя череповецкой школы, где он учился, всегда ставили Алексея в пример, одноклассники в отместку прозвали будущего миллиардера Шаблоном.

Родители Мордашова работали на Череповецком металлургическом комбинате, с выбором профессии он оригинальничать не стал - поступил в Ленинградский инженерно-экономический институт, после окончания в 1988 году вернулся в Череповец и начал работать на комбинате старшим экономистом цеха.

Энергичного и исполнительного молодого человека заметил и полюбил генеральный директор комбината Юрий Липухин. В 1992 году он назначил 27-летнего Мордашова директором по финансам и экономике всего предприятия, ему же в 1993 году поручил заняться приватизацией. За три года созданная им компания «Северсталь-инвест» на вырученные от продажи продукции деньги скупила 43% акций комбината. Что с ними делать? Прошедший стажировку в Австрии Мордашов понимал это лучше «красного директора» Липухина, который, кстати, стал его крестным отцом в 1997 году. Крестник сначала занял пост генерального директора комбината, переместив Липухина на должность председателя совета директоров, а весной 1999-го втайне от него выкупил еще 17% предприятия. «Я к нему подошел и сказал: Алеша, так действовать нельзя, - рассказывал Липухин Forbes. - Его ответ был предельно коротким: об этом нигде не написано».

Предприимчивый

Кризис 1998 года обвалил российскую экономику, но у металлургов дела быстро пошли в гору. Выручка у Череповецкого комбината была в валюте, а издержки - в рублях. В 1997 году комбинат заработал $6 млн чистой прибыли, в 2000-м - $453 млн. Большие деньги рассорили крестника с крестным отцом окончательно. Липухин требовал вкладывать прибыль в развитие производства, а Мордашов решил создать многоотраслевой холдинг и стал скупать активы: фанерные комбинаты, акции портов, угольных шахт, а еще Коломенский тепловозный завод и завод УАЗ. В начале 2001 года Мордашов попросил Липухина продать ему свои акции «Северстали». Тот согласился, но, как он признавался позже, продал по цене в шесть раз меньшей, чем мог бы выручить на рынке.

Бывший гендиректор советского металлургического гиганта занялся недвижимостью в Сочи, потом перебрался с семьей в Канаду и в апреле 2011 года умер от инфаркта на 75-м году жизни. Мордашов признавал, что приватизация «Северстали», хотя и не совсем справедливая, была целесообразной, поскольку предприятие в итоге получило «честного хозяина». Не успел он закончить оформление контрольного пакета на себя, как тут же получил удар с неожиданной стороны. В августе 2001 года были арестованы 32% акций комбината, принадлежащих Мордашову. Иск был подан Еленой Мордашовой, с которой он развелся в 1996 году.

Заботливый

Бывшая жена Елена требовала перечислять для их сына Ильи четверть дохода бизнесмена и хотела взыскать около 600 млн рублей недоплаченных за полтора года алиментов. Мордашов, по ее словам, платил сыну всего 18 000 рублей в месяц.

Разбирательство владельца «Северстали» с бывшей женой длилось больше года и закончилось его полной победой в октябре 2002-го - суд признал претензии Елены к бывшему супругу необоснованными. Больше в информационном поле она не появлялась. Атрибутами состоятельного человека Мордашов обрастал медленно, богатство не афишировал. Первая иномарка, Audi, появилась у него только в 1998 году, собственный дом - в 2000-м, в 2001-м - охрана.

Вторую жену Алексея Мордашова тоже звали Елена - она работала на комбинате бухгалтером, в июне 1997 года они поженились, в 1999 году у пары родился сын Кирилл. «Алексей был со мной во время родов, держал за руку. На следующее утро подарил мне жемчужные серьги и колье, - рассказывала в 2001 году в интервью журналу «Профиль» вторая жена Мордашова. - А за несколько дней до 2001 года я преподнесла Алексею, как он сам говорит, лучший новогодний подарок в его жизни - сына Никиту… Малышей Алексей просто обожает. Он очень нежный папа».

Сейчас у Мордашова третья жена, Марина. У них две дочери. Старшая, Маша, учится в подмосковной школе Wunderpark, которую открыла ее мать, пятилетняя Анастасия воспитывается дома вместе с трехлетним Даниилом. Месяц обучения в 1-м классе начальной школы Wunderpark стоит 132 500 рублей.

Глобальный

Плох тот металлург, который не мечтает о мировом господстве. В 2004 году «Северсталь» Мордашова начала экспансию на Запад - приобрела сталелитейное предприятие в США Rouge Steel Company. А 26 мая 2006 года появилась информация о слиянии «Северстали» с одной из крупнейших в мире сталелитейных компаний - французской Arcelor. В объединенной компании с годовой выручкой €46 млрд Мордашов рассчитывал на 38,5% акций (с доплатой €1,25 млрд). «Никогда до этого российская компания… не становилась частью глобальной компании, лидирующей в своем секторе в мире, с получением российскими акционерами доминирования в этой компании, - говорил он в интервью «Ведомостям». - Никогда еще суммы сделки не были такими большими». Сделку на государственном уровне лоббировал президент Владимир Путин. «Будет большим преувеличением сказать, что я являюсь другом господина Путина», - говорил Мордашов в интервью Financial Times, отвечая на вопрос о поддержке российским правительством сделки с Arcelor.

Блистательный план рухнул после того, как в Arcelor пришло предложение о слиянии от сопоставимого по размеру металлургического гиганта - Mittal Steel. Мордашов остался за бортом, но планы по завоеванию мира не бросил. В 2007–2008 годах он избавился от непрофильных активов - продал менеджменту компанию «Северсталь-Авто» (сейчас называется «Соллерс», в нее входит УАЗ) и транспортные компании (они были объединены в холдинг «Н-Транс») и купил американские металлургические заводы Sparrows Point, Warren и Wheeling, угледобывающую PBS Coals, железорудные компании с месторождениями в Бразилии и Африке.

Туристический

Кризис 2008 года обрушил автомобильную промышленность и производство стали. Удар был такой силы, что Мордашов быстро сообразил: для глобальных игр он пока слишком слаб. С 2011 по 2014 год он продал все американские заводы. И не скрывал разочарования: «Конечно, мы совершили большую ошибку, продали гораздо дешевле, чем купили». C 2004 по 2014 год «Северсталь» потратила на приобретение и инвестиции в американские заводы $5,9 млрд, а продала их за $2,2 млрд. От Dearborn и Columbus Мордашов избавился в 2014 году после введения США санкций против России в связи с присоединением Крыма.

В начале 2015 года миллиардер встречался с президентом Путиным, доложил о продаже всех американских активов и пообещал ему впредь избегать «неразумных инвестиций». Но Мордашов и сегодня инвестирует за границей - в туристический бизнес. В 2007 году он начал осторожно скупать на рынке акции крупнейшей в мире туристической компании TUI (головной офис - в Германии). Капитализация компании составляет почти $8 млрд, а доля Мордашова - 23% акций. Его цель - довести пакет до блокирующего (25%). Немецкий менеджмент приветствовал вхождение Мордашова в число акционеров, оценив масштабы российского туристического рынка. К тому же Мордашов заработал в Германии репутацию надежного стратегического инвестора из-за совместных проектов с Siemens.

Дружественный

Мордашов умеет выбирать друзей. Дружил с Анатолием Чубайсом, который преподавал у него в институте. Чубайс ввел его в клуб молодых реформаторов, ставших позже членами правительства Бориса Ельцина. Дружба с питерским финансистом Владимиром Коганом приблизила его к Путину. В 2003-м Мордашов стал совладельцем банка «Россия». После введения санкций против банка он, по данным Forbes, рассматривал возможность выхода из состава акционеров, но не решился.

В 2008-м Мордашов, «Сургутнефтегаз» и банк «Россия» создали Национальную медиа группу, которая сейчас владеет пакетами в ТВ-каналах («Пятый», «Первый», «РЕН ТВ»), газетах («Известия», «Metro-Петербург», «Спорт-Экспресс») и радиостанции «Life. Звук». В марте 2016-го «Газпром-Медиа» купила 7,5% НМГ (вся группа была оценена в $2,2 млрд). В 2013 году Мордашов и Юрий Ковальчук F 93 приобрели 50% акций мобильного оператора Tele2.

Управляющий

«Северсталь», полностью обеспечивающая себя сырьем и углем, всегда платила акционерам щедрые дивиденды, нарушив это правило лишь однажды - в кризисном 2009-м. В крупных тратах на особняки и мегаяхты владелец «Северстали» замечен не был. «Два костюма на себя не наденешь. Дивиденды все равно пойдут в инвестиции, куда еще?» - рассуждал Мордашов.

Со временем его бизнес расширялся и прирастал новыми направлениями, требовавшими внимания. В мае 2015 года Мордашов решил отойти от операционного управления «Северсталью» и оставил пост генерального директора управляющей компании «Северсталь Менеджмент», чтобы «перераспределить время и усилия в пользу управления портфелем активов».

За два года, к февралю 2017-го, стоимость его пакета в золотодобытчике NordGold выросла в 2,4 раза, до $1,2 млрд, доля в лесопромышленной группе «Свеза», по оценке Forbes, - с $220 млн до $520 млн, в туроператоре TUI - с $1,27 млрд до $1,9 млрд. Пакет Мордашова в Национальной медиа группе в феврале 2015-го стоил $70 млн, а в феврале 2017-го - $650 млн. Упали в цене только «Силовые машины», с $1,45 млрд до $900 млн, и Tele2 - цена его доли снизилась почти вдвое, до $100 млн. Но все это мелочи на фоне роста «Северстали»: пакет Мордашова за два года подорожал с $6 млрд до $10 млрд.

Елена Березанская, Игорь Попов

Стальная хватка

Алексей Мордашов сильно отличается от большинства российских миллиардеров. Манерой вести бизнес он напоминает скорее главу Siemens или General Electric, чем одного из героев российской эпохи первоначального накопления капитала. Всех своих менеджеров он заставляет получать диплом MBA за границей. В конце 1990-х его компания была крупнейшим в Восточной Европе клиентом McKinsey, которую он использовал не только для консультаций, но и в качестве кадрового резерва. Ни в каких приватизационных скандалах генеральный директор «Северсталь-групп» не участвовал, в политику не лез, до последнего времени жил не в Москве, а в родном Череповце. Даже когда в 2001 году конкуренты собирали на него компромат, раскопали только грустную историю из личной жизни - брошенную первую жену с сыном-подростком, получающим мизерные алименты.

«Мы ничего не захватывали, ни на кого не наезжали, не использовали государственные органы или коррупцию, - утверждает в интервью Forbes Алексей Мордашов. - Все, что мы приобретали, мы покупали за деньги».

И только одна история из прошлого Мордашова до сих пор оставалась тайной за семью печатями. О том, как, собственно, он получил контроль над «Северсталью», опубликовано было лишь несколько лаконичных высказываний самого Мордашова.

Forbes удалось расспросить об этой истории ее второго главного участника, до сих пор молчавшего экс-гендиректора Череповецкого металлургического комбината Юрия Липухина. Из его рассказов становится понятно, что акции комбината Мордашов скупил хотя и за деньги, но не за свои. А своего партнера и, кстати, крестного отца Липухина ловко оттер в сторону.

История приватизации «Северстали» - это история двух поколений управленцев, советского и постсоветского, победившего младшего и проигравшего старшего. Своеобразный римейк «Короля Лира».

«Отец не будет вытаскивать из шкафа все скелеты, - предупредил нас сын Липухина Виктор, прежде чем дать координаты бывшего гендиректора «Северстали». - У него к компании и любовь, и ненависть». Действительно, Юрий Липухин сегодня говорит о предприятии, которому отдал большую часть жизни, с болью и гордостью, а о Мордашове - то с уважением, то с горькой обидой. «Я доверил приватизацию комбината Алексею, и это была моя ошибка, - сокрушенно произносит Липухин в интервью Forbes. - Потому что в один прекрасный момент он стал совершенно другим человеком. Он оказался не хозяин своему слову».

Биография восторжествовавшего героя широко известна. Мордашов родился и рос в Череповце. Его мать работала на металлургическом комбинате, а отец был одним из его строителей. В начале 1980-х поступил в Ленинградский инженерно-экономическоий институт, где, кстати, познакомился с Анатолием Чубайсом. В 1988-м, возвратившись в Череповец, пришел на родной комбинат старшим экономистом цеха. Энергичного молодого человека быстро заметило начальство. Мордашова отправили на полугодовую стажировку в австрийскую сталелитейную компанию Voest Alpine.

Вернувшись после стажировки в 1990-м, Мордашов встретился с гендиректором комбината. Подающий надежды экономист понравился Липухину бодростью и предприимчивостью. «У него были отличные предложения по реструктуризации. Я видел, что человек соображает, творчески подходит к делу, - говорит Липухин. - Строить новые экономические отношения проще было молодому поколению. Это требовало теоретической подготовки и отсутствия комплексов, которые характерны были для нас».

Правда, многообещающая карьера Мордашова едва не прервалась в самом начале. Вместе с ним в Австрии стажировался сын министра черной металлургии Серафима Колпакова Сергей. «Алексей устроил что-то неподобающее, рассорился с ним из-за пустяков», - рассказывает Липухин.

Мордашов об этой истории вспоминает со смехом: «Ну да, было такое. Он хотел отдыхать, а я хотел учиться. И он пожаловался отцу». Последствия, однако, могли быть для будущего владельца «Северстали» весьма серьезные. «Министр потребовал от меня немедленно его убрать, - рассказывает Липухин. - Но я за Алексея заступился и потихоньку отстоял его. Потом у Алексея таких стычек было очень много. Он человек вспыльчивый, конфликтный».

Эти качества Липухин списывал на молодость подчиненного, и в 1992-м он назначил 27-летнего Мордашова директором по финансам и экономике.

Комбинат переживал тогда трудные времена. После распада СССР «Северсталь» утратила внутренний рынок сбыта. Переориентация на экспорт - а сейчас компания экспортирует около 40% своей продукции - началась еще при Липухине.

«Появились трейдеры - в том числе эмигранты из России, все шустрые, энергичные, которые приходили к нам и говорили: дайте 10 000 тонн металла, мы у вас его купим и продадим в Китае или Малайзии, - рассказывает Мордашов. - Мы не знали мирового рынка и не получали нормальной цены. Был период, когда у нас покупали сталь по $200 за тонну, а продавали за $300 или $350».

Трейдеры так разбогатели, снимая сливки с металлургических предприятий, что скоро начали устанавливать над «дойными коровами» полный контроль. Самой хищной оказалась Trans-World Group, подмявшая под себя большую часть российской алюминиевой, да и сталелитейной промышленности. TWG взяла на заметку и «Северсталь».

По сведениям одного из менеджеров комбината, сперва в Череповец приехал Владимир Лисин, в то время один из топ-менеджеров Trans-World, а ныне основной владелец Новолипецкого металлургического комбината. Лисин приехал якобы для того, чтобы обсудить некий проект, связанный с московской недвижимостью, но череповчане считают, что его миссия была скорее разведывательной. Потому что вслед за ним на комбинат нагрянул сам шеф TWG Михаил Черной с предложениями организовать для комбината торговое финансирование и офшорные схемы. Липухин отказал Черному, но тот отступился не сразу. От имени TWG Череповец позже навещали, уже с новыми предложениями, молодые Искандер Махмудов и Олег Дерипаска. Однако тоже получили от ворот поворот. Жесткую борьбу за комбинат TWG вести не стала - ей приходилось действовать на слишком многих фронтах.

«Было много объектов, за которые шла борьба, и нам просто не уделили должного внимания, - говорит Мордашов. - А мы жили у себя очень локально, никуда не лезли. Часто мне звонили люди, в том числе и представители крупных групп, и приглашали, допустим, на ужин в Москву, а я на звонки просто не отвечал».

Трейдеры, в том числе Trans-World, предлагали менеджерам «Северстали» помощь в приватизации предприятия. Отказавшись от нее, череповецкая команда, однако, применила методы TWG: использовала трейдерские структуры, чтобы установить контроль над заводом. Мордашов легко убедил Липухина, что акции комбината нужно забирать себе - чтобы не допустить на предприятие посторонних.

Приватизация началась в 1993 году. Контрольный пакет в 51% предстояло распределить среди работников по закрытой подписке, а 29% должны были выставить на чековый аукцион. Так что липухинской команде надо было срочно скупать ваучеры на все доступные деньги.

Деньги эти зарабатывали так. Под скупку акций была создана фирма «Северсталь–Инвест». По закону в приватизации не могли участвовать предприятия, в которых государственные компании имели более 25%. Поэтому в «Северсталь–Инвесте» сам комбинат имел лишь 24% . Остальными 76% владел лично Мордашов. Липухин предложил было создать ядро акционеров из членов совета директоров и других «наиболее уважаемых людей на комбинате», но Мордашов его отговорил. Да Липухин особенно и не настаивал. «Тогда в приватизации мало кто разбирался, они боялись с ней связываться», - вспоминает Мордашов.

Комбинат отпускал «Северсталь-Инвесту» металл по низким ценам. Огромную маржу от его перепродажи трейдерская фирма пускала на покупку ваучеров, а заодно и акций у рабочих. «Практически я торговал сам с собой, - говорит Липухин. - Цены я мог устанавливать любые, понимаете? Я, конечно, видел, что это чистейшая… что это фиктивная работа, не совсем правильная коммерция. Однако я контролировал действия этой фирмы, обеспечивал ее товаром и кредитами, защищал от всех контролирующих организаций, от налоговой инспекции, министерств, валютного контроля».

По словам Липухина, «Северсталь-Инвест» не только получал металл по заниженным ценам, но и брал у комбината большие кредиты. Деньги накапливались быстро. И в результате чекового аукциона менеджеры «Северстали» сумели заполучить почти весь выставленный на торги пакет акций. Конкуренты снова недооценили череповецких приватизаторов.

«Наши конкуренты, видимо, решили, что мы слабая команда, которая случайно на заводе за что-то зацепилась, и думали: ну и пусть она там пока посидит, мы с ней потом разберемся», - не без злорадства вспоминает Мордашов.

Со временем «Северсталь-Инвест» выкупил почти все акции и у трудового коллектива. «Тогда были очень трудные времена, часто не выплачивали заработную плату, и люди охотно продавали свои акции», - вспоминает Липухин. Не упоминая при этом, что часть денег, ушедших в «Северсталь-Инвест» из-за низких отпускных цен комбината, могла бы пойти на выплату тех же самых зарплат.

Липухин говорит, что он не стремился стать собственником комбината. «Я не ставил целью сделаться хозяином завода, хотя это не составило бы проблемы». Неужели у него не вызвал опасения тот факт, что он отдает контроль над акциями Мордашову? Липухин говорит, что абсолютно доверял своему подчиненному: «Алексей в то время был совсем другим. Он понимал, что все зависит от меня, и у него на все был один ответ: как скажешь - так и будет». Этому талантливому и послушному менеджеру 60-летний директор готов был уступить свое место: «Я уже наработался. Пора было искать себе замену».

В 1996 году Мордашов стал гендиректором «Северстали», а Липухин занял пост председателя совета директоров. Тут-то он наконец позаботился о формальном владении акциями. Те 43% акций «Северстали», которые к тому времени аккумулировал «Северсталь-Инвест», были переведены на другую структуру - «Северсталь-Гарант», на 51% принадлежащую Мордашову, на 49% Липухину.

Сначала, по словам Липухина, договаривались о равных долях: «Когда я принял решение уходить, я ему сказал - выскажи твои предложения, как разделить эти акции. Он говорит: поровну. Я говорю: хорошо, согласен. После того как он стал директором, он с друзьями уехал на какие-то острова, погуляли недельку, а когда вернулся, пришел и сказал: поровну не совсем для меня нормально, давай тебе 49%, а мне 51%. Мне было безразлично. Я сказал: ну давай, я согласен».

Благодаря уступчивости Липухина ссоры между партнерами не произошло. Когда в 1997-м Мордашов крестился, Липухин стал его крестным отцом. Но уже тогда экс-директор понимал: устав «Северсталь-Гаранта» не дает ему никакой возможности влиять на управление акциями «Северстали». «Алексей получил комбинат на тарелочке с голубой каемочкой, - с горечью произносит Липухин. - Завод я ему попросту отдал и отошел на второй план».

Конфликт между двумя приватизаторами наметился после дефолта 1998 года. С девальвацией рубля дела комбината резко пошли в гору - ведь его издержки исчислялись в рублях, а выручка в основном была валютной. Чистая прибыль выросла со $111 млн в 1997-м до $453 млн в 2000-м. Куда девать эту прибыль - из-за этого партнеры и повздорили.

«У меня была стратегия - развивать комбинат, восстанавливать производство, улучшать экологию, - говорит Липухин. - Но Алексей считал это гиблым делом. Развитие комбината было свернуто, и началось бог знает что».

Мордашов пошел по пути создания многоотраслевого холдинга, названного впоследствии «Северсталь-групп», и начал скупать промышленные активы: акции Санкт-Петербургского, Туапсинского и Восточного портов, угольных разрезов, а еще железнодорожные вагоны, Коломенский тепловозный завод, завод УАЗ. Стремление диверсифицировать бизнес Мордашов объясняет необходимостью сгладить цикличность сталелитейного бизнеса.

Именно в это время Мордашов покончил с принципом коллегиального управления акциями завода. «Весной 1999 года он самовольно, без моего ведома, выкупил на себя 17% акций, которые принадлежали «Северсталь-Инвесту», - говорит Липухин. - Я к нему подошел и сказал: Алеша, так действовать нельзя. Его ответ был предельно коротким: об этом нигде не написано».

Вот за это Липухин до сих пор обижен на своего преемника и обвиняет его в нарушении данного слова. Мордашов же наличие каких-либо джентльменских договоренностей с Липухиным отрицает. Он считает, что поступил предельно честно по отношению к экс-директору. «Его судьба отличается от судьбы других старых директоров тем, что в результате приватизации он не был изгнан с завода, - говорит Мордашов. - Наоборот, Липухин стал одним из крупнейших акционеров компании. Я не забрал все себе, хотя юридически мог бы это сделать».

Диверсифицируя бизнес, Мордашов впервые в своей карьере ввязался в жесткую конкурентную борьбу. Заволжский моторный завод - поставщик двигателей на ГАЗ - стал предметом его конфликта с владельцем ГАЗа Олегом Дерипаской. С главой «Евразхолдинга» Александром Абрамовым Мордашов боролся за «Кузбассуголь». Еще одним его соперником - за главенство на металлургическом рынке - стал Искандер Махмудов. На «Северстали» считают, что именно он финансировал тяжбы с Мордашовым его бывшей жены. В окружении Махмудова это не комментируют.

Так или иначе, тяжбы эти заставили Мордашова задуматься о защите собственности. И в начале 2001 года он попросил Липухина уступить ему свои 49% «Северсталь-Гаранта». Экс-директор утверждает, что получил за этот пакет в шесть раз меньше, чем мог бы выручить на рынке. Мордашов цену сделки, после которой он стал почти единоличным хозяином «Северстали», не называет, однако наотрез отрицает, что купил акции с таким дисконтом.

Липухин по-прежнему следит за положением дел на комбинате, где проработал 42 года, из них 15 - директором. «Доменная печь номер четыре стоит, коксохимическое производство в тяжелом состоянии, сортопрокатный цех дает треть того, что может дать, - жалуется он. - Сегодня комбинат производит на 3 млн тонн проката меньше, чем в 1990 году, хотя страна испытывает острую нехватку металла - цены на металл в России чуть ли не самые высокие в мире».

И все же Мордашов, расширив свою промышленную империю, сейчас во многом следует советам предшественника: он вновь осознал, что главный бизнес «Северстали» все-таки металлургия. Чтобы получить доступ на американский рынок, Мордашов несколько месяцев назад победил компанию U.S. Steel в борьбе за обанкротившуюся Rouge Industries - одну из крупнейших сталелитейных компаний США, основанную в 1920-е годы Генри Фордом.

«Американский рынок - самый требовательный к качеству, - объясняет Мордашов покупку Rouge за $285 млн. - Работать с таким потребителем очень важно для того, чтобы поднимать стандарты нашей продукции».

Кто-то скажет, что основной владелец «Северстали» - сейчас у Мордашова и связанных с ним компаний 83% акций - жестко поступил с человеком, который в свое время его взрастил и доверил ему контроль над комбинатом. Но на фоне кровавых разборок тех лет история «Северстали» выглядит исключением. На череповецком комбинате не было ни стрельбы, ни судебных дрязг. Липухин оказался слишком порядочным человеком, да и Мордашов, как менеджер западного образца, проявил себя не так уж плохо.

Павел Хлебников

Чем одного из героев российской эпохи первоначального накопления капитала. Всех своих менеджеров он заставляет получать диплом MBA за границей. В конце 1990-х его компания была крупнейшим в Восточной Европе клиентом McKinsey, которую он использовал не только для консультаций, но и в качестве кадрового резерва. Ни в каких приватизационных скандалах генеральный директор «Северсталь-групп» не участвовал, в политику не лез, до последнего времени жил не в Москве, а в родном Череповце. Даже когда в 2001 году конкуренты собирали на него компромат, раскопали только грустную историю из личной жизни - брошенную первую жену с сыном-подростком, получающим мизерные алименты.

«Мы ничего не захватывали, ни на кого не наезжали, не использовали государственные органы или коррупцию, - утверждает в интервью Forbes Алексей Мордашов. - Все, что мы приобретали, мы покупали за деньги».

И только одна история из прошлого Мордашова до сих пор оставалась тайной за семью печатями. О том, как, собственно, он получил контроль над «Северсталью» , опубликовано было лишь несколько лаконичных высказываний самого Мордашова.

Forbes удалось расспросить об этой истории ее второго главного участника, до сих пор молчавшего экс-гендиректора Череповецкого металлургического комбината Юрия Липухина. Из его рассказов становится понятно, что акции комбината Мордашов скупил хотя и за деньги, но не за свои. А своего партнера и, кстати, крестного отца Липухина ловко оттер в сторону.

История приватизации «Северстали» - это история двух поколений управленцев, советского и постсоветского, победившего младшего и проигравшего старшего. Своеобразный римейк «Короля Лира».

«Отец не будет вытаскивать из шкафа все скелеты, - предупредил нас сын Липухина Виктор, прежде чем дать координаты бывшего гендиректора «Северстали». - У него к компании и любовь, и ненависть». Действительно, Юрий Липухин сегодня говорит о предприятии, которому отдал большую часть жизни, с болью и гордостью, а о Мордашове - то с уважением, то с горькой обидой. «Я доверил приватизацию комбината Алексею, и это была моя ошибка, - сокрушенно произносит Липухин в интервью Forbes. - Потому что в один прекрасный момент он стал совершенно другим человеком. Он оказался не хозяин своему слову».

Биография восторжествовавшего героя широко известна. Мордашов родился и рос в Череповце. Его мать работала на металлургическом комбинате, а отец был одним из его строителей. В начале 1980-х поступил в Ленинградский инженерно-экономическоий институт, где, кстати, познакомился с Анатолием Чубайсом . В 1988-м, возвратившись в Череповец, пришел на родной комбинат старшим экономистом цеха. Энергичного молодого человека быстро заметило начальство. Мордашова отправили на полугодовую стажировку в австрийскую сталелитейную компанию Voest Alpine.

Становление

Вернувшись после стажировки в 1990-м, Мордашов встретился с гендиректором комбината. Подающий надежды экономист понравился Липухину бодростью и предприимчивостью. «У него были отличные предложения по реструктуризации. Я видел, что человек соображает, творчески подходит к делу, - говорит Липухин. - Строить новые экономические отношения проще было молодому поколению. Это требовало теоретической подготовки и отсутствия комплексов, которые характерны были для нас».

Правда, многообещающая карьера Мордашова едва не прервалась в самом начале. Вместе с ним в Австрии стажировался сын министра черной металлургии Серафима Колпакова Сергей. «Алексей устроил что-то неподобающее, рассорился с ним из-за пустяков», - рассказывает Липухин.

Мордашов об этой истории вспоминает со смехом: «Ну да, было такое. Он хотел отдыхать, а я хотел учиться. И он пожаловался отцу». Последствия, однако, могли быть для будущего владельца «Северстали» весьма серьезные. «Министр потребовал от меня немедленно его убрать, - рассказывает Липухин. - Но я за Алексея заступился и потихоньку отстоял его. Потом у Алексея таких стычек было очень много. Он человек вспыльчивый, конфликтный».

Эти качества Липухин списывал на молодость подчиненного, и в 1992-м он назначил 27-летнего Мордашова директором по финансам и экономике.

Эпоха трейдеров

Комбинат переживал тогда трудные времена. После распада СССР «Северсталь» утратила внутренний рынок сбыта. Переориентация на экспорт - а сейчас компания экспортирует около 40% своей продукции - началась еще при Липухине.

«Появились трейдеры - в том числе эмигранты из России, все шустрые, энергичные, которые приходили к нам и говорили: дайте 10 000 тонн металла, мы у вас его купим и продадим в Китае или Малайзии, - рассказывает Мордашов. - Мы не знали мирового рынка и не получали нормальной цены. Был период, когда у нас покупали сталь по $200 за тонну, а продавали за $300 или $350».

Трейдеры так разбогатели, снимая сливки с металлургических предприятий, что скоро начали устанавливать над «дойными коровами» полный контроль. Самой хищной оказалась Trans-World Group, подмявшая под себя большую часть российской алюминиевой, да и сталелитейной промышленности. TWG взяла на заметку и «Северсталь».

По сведениям одного из менеджеров комбината, сперва в Череповец приехал Владимир Лисин , в то время один из топ-менеджеров Trans-World, а ныне основной владелец Новолипецкого металлургического комбината . Лисин приехал якобы для того, чтобы обсудить некий проект, связанный с московской недвижимостью, но череповчане считают, что его миссия была скорее разведывательной. Потому что вслед за ним на комбинат нагрянул сам шеф TWG Михаил Черной с предложениями организовать для комбината торговое финансирование и офшорные схемы. Липухин отказал Черному, но тот отступился не сразу. От имени TWG Череповец позже навещали, уже с новыми предложениями, молодые Искандер Махмудов и Олег Дерипаска . Однако тоже получили от ворот поворот. Жесткую борьбу за комбинат TWG вести не стала - ей приходилось действовать на слишком многих фронтах.

«Было много объектов, за которые шла борьба, и нам просто не уделили должного внимания, - говорит Мордашов. - А мы жили у себя очень локально, никуда не лезли. Часто мне звонили люди, в том числе и представители крупных групп, и приглашали, допустим, на ужин в Москву, а я на звонки просто не отвечал».

Скупка акций

Трейдеры, в том числе Trans-World, предлагали менеджерам «Северстали» помощь в приватизации предприятия. Отказавшись от нее, череповецкая команда, однако, применила методы TWG: использовала трейдерские структуры, чтобы установить контроль над заводом. Мордашов легко убедил Липухина, что акции комбината нужно забирать себе - чтобы не допустить на предприятие посторонних.

Приватизация началась в 1993 году. Контрольный пакет в 51% предстояло распределить среди работников по закрытой подписке, а 29% должны были выставить на чековый аукцион. Так что липухинской команде надо было срочно скупать ваучеры на все доступные деньги.

Деньги эти зарабатывали так. Под скупку акций была создана фирма «Северсталь–Инвест». По закону в приватизации не могли участвовать предприятия, в которых государственные компании имели более 25%. Поэтому в «Северсталь–Инвесте» сам комбинат имел лишь 24%. Остальными 76% владел лично Мордашов. Липухин предложил было создать ядро акционеров из членов совета директоров и других «наиболее уважаемых людей на комбинате», но Мордашов его отговорил. Да Липухин особенно и не настаивал. «Тогда в приватизации мало кто разбирался, они боялись с ней связываться», - вспоминает Мордашов.

Комбинат отпускал «Северсталь-Инвесту» металл по низким ценам. Огромную маржу от его перепродажи трейдерская фирма пускала на покупку ваучеров, а заодно и акций у рабочих. «Практически я торговал сам с собой, - говорит Липухин. - Цены я мог устанавливать любые, понимаете? Я, конечно, видел, что это чистейшая… что это фиктивная работа, не совсем правильная коммерция. Однако я контролировал действия этой фирмы, обеспечивал ее товаром и кредитами, защищал от всех контролирующих организаций, от налоговой инспекции , министерств, валютного контроля».

По словам Липухина, «Северсталь-Инвест» не только получал металл по заниженным ценам, но и брал у комбината большие кредиты. Деньги накапливались быстро. И в результате чекового аукциона менеджеры «Северстали» сумели заполучить почти весь выставленный на торги пакет акций. Конкуренты снова недооценили череповецких приватизаторов.

«Наши конкуренты, видимо, решили, что мы слабая команда, которая случайно на заводе за что-то зацепилась, и думали: ну и пусть она там пока посидит, мы с ней потом разберемся», - не без злорадства вспоминает Мордашов.

Со временем «Северсталь-Инвест» выкупил почти все акции и у трудового коллектива. «Тогда были очень трудные времена, часто не выплачивали заработную плату, и люди охотно продавали свои акции», - вспоминает Липухин. Не упоминая при этом, что часть денег, ушедших в «Северсталь-Инвест» из-за низких отпускных цен комбината, могла бы пойти на выплату тех же самых зарплат.

Узурпатор или наследник?

Липухин говорит, что он не стремился стать собственником комбината. «Я не ставил целью сделаться хозяином завода, хотя это не составило бы проблемы». Неужели у него не вызвал опасения тот факт, что он отдает контроль над акциями Мордашову? Липухин говорит, что абсолютно доверял своему подчиненному: «Алексей в то время был совсем другим. Он понимал, что все зависит от меня, и у него на все был один ответ: как скажешь - так и будет». Этому талантливому и послушному менеджеру 60-летний директор готов был уступить свое место: «Я уже наработался. Пора было искать себе замену».

В 1996 году Мордашов стал гендиректором «Северстали», а Липухин занял пост председателя совета директоров. Тут-то он наконец позаботился о формальном владении акциями. Те 43% акций «Северстали», которые к тому времени аккумулировал «Северсталь-Инвест», были переведены на другую структуру - «Северсталь-Гарант», на 51% принадлежащую Мордашову, на 49% Липухину.

Сначала, по словам Липухина, договаривались о равных долях: «Когда я принял решение уходить, я ему сказал - выскажи твои предложения, как разделить эти акции. Он говорит: поровну. Я говорю: хорошо, согласен. После того как он стал директором, он с друзьями уехал на какие-то острова, погуляли недельку, а когда вернулся, пришел и сказал: поровну не совсем для меня нормально, давай тебе 49%, а мне 51%. Мне было безразлично. Я сказал: ну давай, я согласен».

Благодаря уступчивости Липухина ссоры между партнерами не произошло. Когда в 1997-м Мордашов крестился, Липухин стал его крестным отцом. Но уже тогда экс-директор понимал: устав «Северсталь-Гаранта» не дает ему никакой возможности влиять на управление акциями «Северстали». «Алексей получил комбинат на тарелочке с голубой каемочкой, - с горечью произносит Липухин. - Завод я ему попросту отдал и отошел на второй план».

Не поделили

Конфликт между двумя приватизаторами наметился после дефолта 1998 года. С девальвацией рубля дела комбината резко пошли в гору - ведь его издержки исчислялись в рублях, а выручка в основном была валютной. Чистая прибыль выросла со $111 млн в 1997-м до $453 млн в 2000-м. Куда девать эту прибыль - из-за этого партнеры и повздорили.

«У меня была стратегия - развивать комбинат, восстанавливать производство, улучшать экологию, - говорит Липухин. - Но Алексей считал это гиблым делом. Развитие комбината было свернуто, и началось бог знает что».

Мордашов пошел по пути создания многоотраслевого холдинга, названного впоследствии «Северсталь-групп», и начал скупать промышленные активы: акции Санкт-Петербургского, Туапсинского и Восточного портов, угольных разрезов, а еще железнодорожные вагоны, Коломенский тепловозный завод, завод УАЗ . Стремление диверсифицировать бизнес Мордашов объясняет необходимостью сгладить цикличность сталелитейного бизнеса.

Именно в это время Мордашов покончил с принципом коллегиального управления акциями завода. «Весной 1999 года он самовольно, без моего ведома, выкупил на себя 17% акций, которые принадлежали „Северсталь-Инвесту“, - говорит Липухин. - Я к нему подошел и сказал: Алеша, так действовать нельзя. Его ответ был предельно коротким: об этом нигде не написано».

Вот за это Липухин до сих пор обижен на своего преемника и обвиняет его в нарушении данного слова. Мордашов же наличие каких-либо джентльменских договоренностей с Липухиным отрицает. Он считает, что поступил предельно честно по отношению к экс-директору. «Его судьба отличается от судьбы других старых директоров тем, что в результате приватизации он не был изгнан с завода, - говорит Мордашов. - Наоборот, Липухин стал одним из крупнейших акционеров компании. Я не забрал все себе, хотя юридически мог бы это сделать».

Диверсифицируя бизнес, Мордашов впервые в своей карьере ввязался в жесткую конкурентную борьбу. Заволжский моторный завод - поставщик двигателей на ГАЗ - стал предметом его конфликта с владельцем ГАЗа Олегом Дерипаской. С главой «Евразхолдинга» Александром Абрамовым Мордашов боролся за «Кузбассуголь». Еще одним его соперником - за главенство на металлургическом рынке - стал Искандер Махмудов. На «Северстали» считают, что именно он финансировал тяжбы с Мордашовым его бывшей жены. В окружении Махмудова это не комментируют.

Так или иначе, тяжбы эти заставили Мордашова задуматься о защите собственности. И в начале 2001 года он попросил Липухина уступить ему свои 49% «Северсталь-Гаранта». Экс-директор утверждает, что получил за этот пакет в шесть раз меньше, чем мог бы выручить на рынке. Мордашов цену сделки, после которой он стал почти единоличным хозяином «Северстали», не называет, однако наотрез отрицает, что купил акции с таким дисконтом.

После развода

Липухин по-прежнему следит за положением дел на комбинате, где проработал 42 года, из них 15 - директором. «Доменная печь номер четыре стоит, коксохимическое производство в тяжелом состоянии, сортопрокатный цех дает треть того, что может дать, - жалуется он. - Сегодня комбинат производит на 3 млн тонн проката меньше, чем в 1990 году, хотя страна испытывает острую нехватку металла - цены на металл в России чуть ли не самые высокие в мире».

И все же Мордашов, расширив свою промышленную империю, сейчас во многом следует советам предшественника: он вновь осознал, что главный бизнес «Северстали» все-таки металлургия. Чтобы получить доступ на американский рынок, Мордашов несколько месяцев назад победил компанию U. S. Steel в борьбе за обанкротившуюся Rouge Industries - одну из крупнейших сталелитейных компаний США, основанную в 1920-е годы Генри Фордом.

«Американский рынок - самый требовательный к качеству, - объясняет Мордашов покупку Rouge за $285 млн - Работать с таким потребителем очень важно для того, чтобы поднимать стандарты нашей продукции».

Кто-то скажет, что основной владелец «Северстали» - сейчас у Мордашова и связанных с ним компаний 83% акций - жестко поступил с человеком, который в свое время его взрастил и доверил ему контроль над комбинатом. Но на фоне кровавых разборок тех лет история «Северстали» выглядит исключением. На череповецком комбинате не было ни стрельбы, ни судебных дрязг. Липухин оказался слишком порядочным человеком, да и Мордашов, как менеджер западного образца, проявил себя не так уж плохо.

В составе его активов входят различные доли или акции ряда компаний, включая крупнейший в Европе туристический концерн TUI, банк «Россия», «Национальную медиагруппу», «Т2РТК Холдинг» и другие.

Детство и семья Алексея Мордашова

Большинство родственников отца, включая двух его родных братьев, проживали в Заволжье и занимались национальным промыслом предков – изготовлением из дерева посуды, игрушек, сувениров. В музее народных поделок, расположенном в Сергиевом Посаде, выставлены деревянные коники авторства предков миллиардера.

Алеша был спокойным, самостоятельным и послушным ребенком, а в школе – ответственным и прилежным учеником. С шестого класса он мечтал стать экономистом-менеджером.

Получив среднее образование, в 1982 году юноша поступил в Ленинградский инженерно-экономический институт, где его преподавателем среди прочих был Анатолий Чубайс . Он являлся одним из лидеров неформального кружка и ввел в компанию экономистов-новаторов своего активного студента, который с интересом знакомился с трудами Егора Гайдара .

Молодой человек проявлял большие способности, был отличником, получал не просто повышенную, а самую большую Ленинскую стипендию. Кроме этого он был комсомольским вожаком, членом КПСС, энергичным, вежливым, умным и приятным в общении.

Начало карьеры Алексея Мордашова

В 1990 году ему удалось попасть на стажировку в Австрию, которая проходила в городе Линц на сталелитейном предприятии Voestаlpine. Вскоре по возвращении из-за границы его назначили директором «Северстали» по экономике и финансам. Причем кандидатуру перспективного молодого управленца тогда отстоял гендиректор Юрий Липухин несмотря на то, что глава профильного министерства Серафим Колпаков был категорически против такого решения. Причиной его неприязни к протеже главы комбината была неприглядная драка Алексея с сыном чиновника, который одновременно с ним стажировался в австрийской компании.

Однако 60-летний руководитель комбината видел в добросовестном, самостоятельном, предприимчивом, проявляющим к нему уважение Мордашове своего возможного преемника. Он поручил ему организовать приватизацию комбината. С этой целью Алексей создал «Северсталь-инвест», большая часть акций которого принадлежала ему лично.

Постепенно он скупил ценные бумаги ЧМК за общие деньги, оставив за собой контрольный пакет (51 процент), и перевел активы во вновь учрежденную структуру «Северсталь-гарант». В результате его партнер потерял возможность влиять на стратегию развития предприятия, а Мордашов, выкупив позже и 49% акций своего наставника, стал полноправным его хозяином.

К комбинату проявляли интерес многие игроки на рынке металлургии, чтобы выстоять, как признавал сам миллиардер, его моральные качества изменились – он перестал быть таким же скромным, вежливым и мягким, как в былые годы, стал циничным и жестким.

В 2001 году он, как свидетельство наличия большого объема знаний и практического опыта, получил степень МВА (мастера делового администрирования) в британской бизнес-школе Ньюкасла Университета Нортумбрии, а также стал с 2003 года его почетным доктором. Аналогичного звания его удостоил и его родной ВУЗ – СПбГЭУ.

Под его контролем оказались основные масс-медиа Череповца, а корпорация приобрела активы в самых различных сферах (горнодобывающей индустрии, автомобильной промышленности, страховании). Причем, не только отечественных компаний, но и зарубежных, в частности, американского производителя Rouge Industries, итальянского Lucchini.

С 2002 года бизнесмен входил в Российско-немецкую межправительственную группу по экономике и финансам. С 2004 – в руководство американского Института Востока и Запада. С 2006 – в Совет делового сотрудничества РФ и ЕС, а также во многие другие авторитетные организации.

Личная жизнь Алексея Мордашова

Известие о неожиданной женитьбе единственного сына стало настоящим ударом для его матери. Но, несмотря на это, после появления в 1985 году внука Ильи, у нее сложились добрые отношения с невесткой. Тем не менее, в 1996 году семья распалась, по словам жены из-за стремительного карьерного роста Алексея, больших денег, сопровождавшей их появление вседозволенности и его измен.

При разводе он оставил бывшей супруге и сыну квартиру в его родном городе, машину «Девятку», алименты в 1 тысячу долларов в месяц и 6 тысяч долларов в год на оздоровление. Позже в 2002 году женщина пыталась через суд добиться доли в капитале экс-супруга, но безрезультатно. Суд признал законным изначально подписанное между ними соглашение.

После выигранного судебного разбирательства, Мордашов по личной инициативе, якобы, увеличил ежемесячные выплаты бывшей семье. Однако, по слухам, сын Илья не захотел быть Мордашовым, а взял девичью фамилию матери – Новицкая.

Второй женой олигарха стала его коллега по работе Елена 1971 года рождения, выпускница Ленинградского института текстильной промышленности, экономист и работница бухгалтерии ЧМК. Несмотря на то, что во время их знакомства финансовый директор комбината был еще женат, она не смогла устоять перед молодым, красивым и успешным руководителем и влюбилась. У пары появилось двое сыновей: в 1999 году – Кирилл, в 2000-м – Никита.

В 2015 году Forbes сообщил, что у миллиардера уже появилась новая спутница жизни, которую зовут Лариса. Правда, эту информацию Алексей Александрович официально не подтвердил. У него, якобы, так же родились и новые наследники – на момент публикации, детей у Алексея стало шестеро.

Финансовый магнат, как и положено человеку его статуса, увлекается живописью, зимними видами спорта, любит поэзию.

Алексей Мордашов сегодня

Алексей Мордашов о работе «Северстали»

В 2012-м он стал первым россиянином, вошедшим в руководство The World Steel Association, как свидетельство признания среди мировых представителей сталелитейной отрасли. В 2015 году на конференции, состоявшейся в Чикаго, он был переизбран в исполнительный комитет организации до октября 2016 года. Одновременно он был избран главой Консорциума «Русская сталь», объединившего предприятия «Северсталь», «Евраз», «Мечел», Новолипецкий, Магнитогорский металлургический комбинат и другие, который входит в данную Всемирную ассоциацию стали.

Миллиардер – член руководства Комитета по присоединению РФ к Всемирной торговой организации и реформированию отечественной таможенной политики.

Алексей Мордашов в интервью о санкциях

В опубликованном американским Forbes глобальном рейтинге богатейших людей мира владелец «Северстали» в 2016 году занял 93 позицию. По оценке экспертов издания его состояние за 2015 год уменьшилось на $2,1 миллиарда и составило 10,9 миллиардов долларов. В 2014 году только в виде дивидендов «Северстали» он получил 960 миллионов.

Алексей Мордашов родился 26 сентября 1965 года в городе Череповец, Вологодская область. В 1988 году окончил с отличием Санкт-Петербургский государственный инженерно-экономический университет имени Тольятти по специальности «инженер-экономист в машиностроении». Во время учебы познакомился с Анатолием Чубайсом, в то время преподавателем этого института.

По окончании института в 1988 году Алексей Мордашов устроился на Череповецком металлургическом комбинате. Работал старшим экономистом, начальником бюро экономики и организации труда ремонтно-механического цеха № 1, заместителем начальника планового отдела комбината. В 1989 году Мордашова отправили на полугодовую стажировку в австрийскую сталелитейную компанию «VoestAlpine».

В начальный период приватизации в России в 1992 году Мордашов стал директором по экономике и финансам Череповецкого металлургического комбината, вскоре преобразованного в ОАО «Северсталь». Генеральный директор Череповецкого комбината, Юрий Липухин, поручил Мордашову провести приватизацию комбината.

В возрасте 27 лет Алексей Мордашов создал дочернюю компанию «Северсталь-инвест» (24 % акций которой принадлежали «Северстали», а 76 % - лично Мордашову) и затем скупил акции «Северстали». Получив таким образом контроль над предприятием, Мордашов стал директором и владельцем ОАО «Северсталь».

С 2000 года - один из членов Совместной российско-немецкой межправительственной рабочей группы по стратегическому сотрудничеству в области экономики и финансов. В 2001 году Алексей получил МВА в Northumbria University в городе Ньюкасл-апон-Тайн.

Компания «Siemens AG» 5 октября 2007 года, подписала соглашение с Алексеем о долгосрочном стратегическом сотрудничестве в развитии компании «Силовые машины». «Siemens AG» получила долю в акционерном капитале компании. В 2011 сотрудничество с Siemens было завершено. 27 декабря 2011 года 25 % перешли обратно под управление кипрской управляющей компании Highstat Limited, владеющей теперь 75 % акций «Силовых машин».

С 2009 года Алексей Александрович работает в качестве сопредседателя Делового Совета Северного Измерения, занимающегося развитием взаимодействия представителей власти, бизнеса и гражданского общества на территории Северной Европы. Вторым сопредседателем с европейской стороны является г-н Тапио Куула, Президент и Главный исполнительный директор корпорации «Фортум» в Финляндии.

Алексей Мордашов активно участвует в работе Всемирной ассоциации производителей стали. В 2001 году компания «Северсталь» первой из российских сталепроизводителей вступила в члены Ассоциации. Входит в Совет по конкурентоспособности и предпринимательству при Правительстве Российской Федерации.

В октябре 2012 года Мордашов стал первым в истории россиянином, избранным председателем Совета директоров Ассоциации, через год в рамках принятой в Worldsteel процедуры ротации он передал председательство главе сталелитейной компании POSCO. Сам Алексей при этом стал одним из двух заместителей председателя Совета директоров.

Через год, во время председательства России в G20, Алексей Мордашов активно включился в работу международной группы «Торговля как фактор роста» B20 в качестве сопредседателя с российской стороны. В октябре 2015 года Алексей Мордашов переизбран в исполнительный комитет Всемирной ассоциации производителей стали.

В 2018 году Алексей Александрович Мордашов занял 2 место в рейтинге «200 богатейших бизнесменов России 2018»

Награды и Премии Алексея Мордашова

Орден Александра Невского - за большой вклад в социально-экономическое развитие Российской Федерации, достигнутые трудовые успехи, активную общественную деятельность и многолетнюю добросовестную работу 2015

Орден Почета - за большой вклад в развитие металлургической промышленности, достигнутые трудовые успехи и многолетнюю добросовестную работу 2011

Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени - за заслуги перед государством, высокие достижения в производственной деятельности и большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества между народами 1999

Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени - за заслуги перед государством и многолетний добросовестный труд 1996

Знак отличия «За благодеяние» - за большой вклад в благотворительную и общественную деятельность 2016

Орден Русской Православной Церкви святого благоверного князя Даниила Московского III степени 2003

Командор ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой», Италия 2009

Крест Признания III степени - за вклад в развитие экономики страны, Латвия 2013

Лауреат национальной премии бизнес-репутации «Дарин» Российской Академии бизнеса и предпринимательства 2002

Премия Правительства РФ в области науки и техники

Почетная грамота Министерства экономики

Почетная грамота Губернатора Вологодской области

Они были счастливы вместе и, возможно, надеялись вместе прожить целую жизнь. Однако под влиянием обстоятельств или из-за вмешательства других людей эти браки распадались. И начинались тяжёлые бракоразводные процессы, во время которых некогда близкие люди ссорились, обвиняли и обижали друг друга. Однако самые затяжные бои разворачивались из-за раздела состояния, исчислявшегося не одним миллионом долларов. Чем закончились самые громкие разводы известных бизнесменом и политиков?

Владимир и Наталья Потанины

Они прожили в браке 30 лет, однако незадолго до празднования жемчужной свадьбы Владимир Потанин объявил своей супруге о намерении развестись. Мирно решить вопрос супругам не удалось. Наталье показалось оскорбительным намерение мужа лишить её и троих детей материальной поддержки. Брак был расторгнут в 2014 году, однако судебные тяжбы по разделу имущества продолжались ещё несколько лет. Наталья инициировала целое расследование, целью которого было найти миллиарды мужа. К моменту развода оказалось, что всё имущество богатого супруга было записано на самые разные фирмы, которые не имеют к Владимиру Потанину никакого отношения.

Наталье Потаниной после развода достались два дома, один из которых находится на Рублёвке, три земельных участка и денежная компенсация в сумме 375 миллионов рублей за половину квартиры в центре Москвы. А вот длительные судебные тяжбы в попытках получить часть накоплений супруга окончились провалом: суд в 2017 году отказал Наталье Потаниной в удовлетворении многомиллионных исков в связи с истечением срока давности.

Дмитрий и Елена Рыболовлевы

Миллиардер и владелец футбольного клуба Монако состоял в браке со своей супругой Еленой больше 20 лет. А в 2008 году жена олигарха подала на развод, причиной для которого послужила, по её словам, патологическая неверность мужа. Раздел имущества получился громким и не слишком красивым. Бывшие супруги не стеснялись в выражениях и обвиняли друг друга едва ли не во всех смертных грехах. В результате развод состоялся лишь в 2014 году.

Решение Женевского суда гласило об обязанности Дмитрия Рыболовлева передать супруге порядка 4,5 миллиардов долларов, швейцарскую недвижимость, а также другую собственность, стоимость которой составляла более полумиллиарда долларов. Дмитрий обжаловал решение суда и в результате Елена получила во владение два объекта недвижимости в Швейцарии и 604 миллиона долларов.

Алексей и Елена Мордашовы

Во времена своего развода с первой женой Алексей Мордашов был председателем совета директоров компании ОАО «Северсталь» и предложил супруге Елене весьма щедрые на тот момент отступные: алименты на сына в размере почти 1500 долларов в месяц (выплачивались в рублях), трёхкомнатная квартира в Череповце и автомобиль ВАЗ-2109. Правда, через два года грянул кризис, и сумма выплат на сына из-за изменения курса превратилась в 320 долларов. В 2001 году Елена решила заявить свои права на имущество супруга и затеяла судебную тяжбу, в надежде получить половину состояния Алексея Мордашова. Мало того, что суд ей выиграть не удалось, так она ещё осталась должна госпошлину государству и собственным адвокатам.

Владимир и Ольга Слуцкер

Бывший сенатор Чувашии и бизнесмен Владимир Слуцкер развёлся со своей женой, владелицей сети фитнесс-клубов, в 2009 году. Процесс был громким и болезненным. Супруги по большей части делили вовсе не имущество: каждый из них вполне мог обеспечить себе и своим близким безбедное существование. Предметом спора стали дети бизнесменов, Миша и Анна. В результате развода Ольга Слуцкер целиком сохранила собственный бизнес, получила в собственность половину их с мужем лондонского особняка, однако потеряла самое дорогое: сын и дочь. Суд решил, что детям будет лучше с отцом.

Даниил Хачатуров и Ульяна Сергеенко

Бывший председатель группы компаний «Росгосстрах» не зря входил в двадцатку самых богатых людей России. Он уже дважды разводился, однако его бывшие жены оба раза фактически остались только с алиментами на детей. Если во время первого развода супруга Анна согласилась взять алименты одной суммой и сразу, то алименты на их общую с Ульяной Сергеенко дочь составили, как и положено по закону, 25 процентов от заработной платы отца. В результате отчисления составляют порядка 100 тысяч рублей в месяц. Эта сумма, конечно, не сравнима с доходами Дмитрия Хачатурова, но по условиям брачного договора каждый после развода оставался при своих интересах.

Николай и Анжелика Агурбаш

Развод известной певицы и «колбасного короля» был громким и некрасивым. Супруги публично выясняли отношения, доказывали собственную непогрешимость и выставляли ранее любимого человека в весьма нелицеприятном свете. Николай и Анжелика Агурбаш прожили вместе 11 лет и со стороны их брак казался идеальным. Однако со временем чувства куда-то испарились, зато стали накапливаться взаимные обиды. Каждый стал считать, что он хорошего сделал в браке и какую после этого получил отдачу. После расставания с мужем Анжелика Агурбаш, фактически, осталась ни с чем. Согласно брачному контракту, имущество при разводе доставалось тому, на кого оно было оформлено. Теперь она получает алименты в размере примерно 250 тысяч рублей в месяц на сына Анастаса.

Владислав и Екатерина Доронины

Брак совладельца компании «Капитал Груп» продлился 21 год, а развод обошёлся бизнесмену в весьма кругленькую сумму. Владислав и Екатерина Доронины заключали в своё время брак в США, а по американским законам Екатерина с дочерью могли претендовать на половину состояния главы семьи. Супруга не собиралась уступать своему неверному мужу, который, совершенно не стесняясь, заводил романы на стороне. В качестве отступных Екатерина Доронина получила 10 миллионов долларов.

Когда-то эти пары называли самыми крепкими и ставили в пример. Они жили вместе много лет, делили пополам радости и горести, растили детей и, возможно, надеялись быть рядом до последних дней. Но наступал момент, когда семья вдруг переставала существовать, и два некогда близких человека становились вдруг чужими.