Александр Галицкий – успешный венчурный инвестор.

Венчурный медиа-ресурс Firrma в партнерстве со Slon.ru вычислил 30 самых авторитетных в стартаперской среде представителей венчурной индустрии. Это не «мнение редакции» - чтобы найти этих людей, мы опросили около 60 молодых предпринимателей, инвесторов и экспертов. В итоге те назвали своих фаворитов в трех категориях: инвесторы, предприниматели и профи – по 10 в каждой группе. А мы встретились с каждым из «звезд» и сделали по кейсу. Вплоть до декабря мы будем знакомить вас с людьми, которые приложат – а может, уже и приложили – руку к появлению наших «гуглов» и «фейсбуков». Сегодня мы знакомим вас с легендарным венчурным инвестором Александром «Сашей» Галицким.

В светлом московском офисе Almaz Capital Partners на Белорусской вошедшего «встречает» большой портрет Александра Галицкого. Это – подарок организаторов премии «Предприниматель года», где Александр взял главный приз прошлой осенью. Вот еще несколько его последних регалий: «пионер» в области технологий» после форума в Давосе в 2000 году, «самый влиятельный человек» на российском ИТ-рынке по версии Forbes в 2011 году. Несколько известных предпринимателей в разговоре со мной называли его «дедушкой» российского венчура. Определенно, это неудачная формулировка – Галицкий полон энергии и не только успевает искать проекты для нового глобального фонда Almaz Capital II, но также – нырять с аквалангом и находить время для семьи.

Детство Александра прошло в Украине, в Житомире. Интересно, что учить английский язык он начал даже раньше, чем русский. Как и любого мальчика в то время, в 1960-х, его интересовала техника, самыми любимыми журналами были «Радио» и «Наука и жизнь». После прочтения статей руки чесались самому взяться за эксперименты – так что его хобби стали сборка радиоконструкторов, запуск самодельных ракет и ловля рыбы при помощи хлеба, пропитанного борной кислотой. Старшая сестра, которой поручали приглядывать за братом, частенько уходила на свидания. Ее кавалеры учили мальчика разным хулиганским вещам, в том числе предложили выкурить первую сигарету. «В общем, я начал курить, когда мне было шесть, а бросил в девять, – вспоминает Александр. – Отучил меня отец: он сам «завязал» и знал, что я тоже попытаюсь бросить – чтобы доказать ему, что тоже могу».

Главным увлечением Саши в школьные годы – а учился он в Житомирской школе № 23 с уклоном в английский язык – было плавание. Так что он много ездил по соревнованиям. В школе проделки обычно сходили ему с рук из-за хороших результатов. Но потом парень стал сачковать – появились дела поважнее – девушки. «Я часто прогуливал тренировки, и чтобы родители ничего не узнали, просто мочил одежду в колонке недалеко от дома, – вспоминает Галицкий. – Однажды, придя домой, я обнаружил, что отец ждет меня вместе с тренером, который очень недружелюбно спросил меня: «Ну, расскажи, на какой тренировке ты сегодня был?».

Прекрасный пол вдохновлял на многое. Собранные «на коленке» радио транслировали девушкам «приветы» или музыку, а стремление покорить женские сердца романсами подтолкнуло освоить гитару. Так как достать этот инструмент в те годы в СССР было сложно, в 15 лет Саша вместе с товарищами стал гитары делать сам. Постепенно дело превратилось в неплохой бизнес: компания старшеклассников закупала специальные детали на «Южном машиностроительном заводе» в Днепропетровске, договорившись с местной музыкальной фабрикой о производстве дек и грифов, – и продавала электрогитары. В какой-то момент Галицкий стал зарабатывать больше, чем его родители – но так как предпринимательская деятельность в то время была запрещена, «компанию» быстро прикрыли. «Когда милиция стала искать организатора, все мои «партнеры» быстро меня сдали, – вспоминает Александр. – Так что еще с тех времен я не верю в бизнес с друзьями».

Репутация не слишком прилежного ученика – из-за девчонок было и много драк – стала причиной того, что классная руководительница обвиняла во всех проделках именно Галицкого. «Это заставляло меня быть изобретательным», – говорит Александр. Разозлившись на несправедливые упреки учительницы, он решил закончить школу с золотой медалью – перешел в другой класс, к новым учителям, и последние три года учился на одни пятерки. Старшеклассником Саша много участвовал в олимпиадах и даже взял приз за лучшее сочинение на республиканской олимпиаде по литературе. «Одно время, кстати, у меня были мысли стать журналистом, – вспоминает он. – Но, узнав об этом, папа разложил передо мной передовицы газет, и я понял, что я не хочу обо всем этом писать: на страницах были описания заседаний и съездов, успехи промышленности. Ну, и я стал как-то больше смотреть в сторону инженерной науки».

Эра «Звездных войн»

за того, что Александр в «анкете абитуриента» назвал своих родителей (школьную учительницу и председателя крупного украинского совхоза) «служащими», а не стал говорить о себе как о ребенке «из семьи рабочих и колхозников». Когда Александр пришел забирать документы, чтобы отнести их в зеленоградский МИЭТ девушки из приемной комиссии заметили значок разрядника по плаванию и стали упрашивать «не поступившего» остаться. Но принципиальный Галицкий не согласился.
МИЭТ в то время был одним из самых передовых вузов в области микроэлектроники. Здание из красного кирпича в стиле модернизма, выполненное по проекту известного советского архитектора Саевича, лучшие преподаватели и лекции о передовых технологиях – все это помогло перестать жалеть о МФТИ. Быстро стало понятно, что программы двух вузов по физике и математике практически не отличались. Правда, поначалу все лекции Александру приходилось переводить на родной украинский, но постепенно он освоил и русский.

Теоретическая физика и сложные расчеты, первый опыт работы с вычислительными машинами – все это очень увлекло Александра. Во время практики на третьем курсе он попал в НИИ микроприборов, ведущий научный центр по космической технике. Туда же он пошел после выпуска из МИЭТ в 1979 году. Это оборонное предприятие тогда занималось разработкой спутников-разведчиков. Для одного из первых аппаратов было готово «железо», но не было программных комплексов – так что всех, кто имел отношение к программированию, переключили на софт. Галицкий присоединился к команде из двадцати человек, которые должны были разработать софт для электронной передачи данных, полученных в процессе фотосъемки, со спутника на Землю (в предыдущих версиях спутников пленки сбрасывались на парашютах). В 1982 году спутник успешно прошел испытания, так что руководство НИИ решило заняться активнее разработкой ПО для бортовых компьютеров. Александр встал у руля нового направления, которое появилось более чем вовремя – всего спустя год Рейган дал старт «Стратегической оборонной инициативе», и «Элас» вступил в гонку с американцами в технологиях для космической разведки.

Александр часто ездил в Самару – тогда Куйбышев – в Центральное специализированное конструкторское бюро (ЦСКБ) и на Самарский завод «Прогресс», где производились все низкоорбитальные спутники. В ставшем родным Зеленограде Александру тоже нравилось – НПО «Элас» в то время было ведущим предприятием по разработке электронных систем для космоса, где производились системы спутниковой связи, сбора и передачи данных, оперативного видеонаблюдения, наземные и бортовые вычислительные системы для космической техники. «Меня закалило это время, тогда стали проявляться лидерские качества – мы постоянно жили в плотном графике, работали над сложнейшими задачами», – вспоминает Галицкий, не распространяясь, впрочем, о «шпионских» проектах.

В коридорах «Эласа» Галицкого часто сталкивался с легендарным конструктором по космическому приборостроению и главе предприятия Геннадием Гуськовым. Тот с надеждой смотрел на молодых специалистов и каждые 5-6 лет менял всю «верхушку» «Эласа». Александр попал в эту «волну» перестановок – и в 1987 году стал главным конструктором компьютерных систем и программного обеспечения для спутников. «Я часто бывал в кабинете Гуськова и критиковал архитектуру создаваемых нами решений, предлагал свои варианты, – вспоминает Галицкий. – Наверное, я понравился независимым мышлением и ответственностью. Так получилось, что я, совсем чужой для Зеленограда и России, стал быстро тут строить карьеру».

Не обходилось и без курьезов. Однажды Галицкий попал в кабинет главного разработчика советского «Бурана» и лауреата ленинской и сталинских премий Евгения Лозино-Лозинского и был поражен вопросом: «Молодой человек, сколько раз вы сегодня занимались сексом?». Александр, покраснев, принялся рассказывать о своих тяжелых рабочих вечерах, но Лозино-Лозинский его перебил: «А спорту сегодня сколько времени посвятили?». Галицкий снова попытался оправдаться сложным графиком, но в ответ услышал рассказ конструктора о его свидании с девушкой и пешей прогулке в 15 километров. Закончил Лозино-Лозинский крылатой фразой: «Без секса и спорта космос не завоюешь!».

В годы работы в «Эласе», уже в начале 1990-х, Александр впервые побывал за границей. Первая командировка была в Финляндию, где руководство предприятия рассматривало возможность запустить СП. Оформляя документы на выезд, на вопрос одного из министров «по режиму» о целях поездки Галицкий ответил: «Хочу посмотреть, что там происходит», на что получил ответ «Я был там девять раз – ничего хорошего». На что Галицкий дерзко заметил: «Ну раз там так плохо, зачем же вы столько раз ездили?». Разозлившегося чиновника удалось успокоить только после звонка Гуськова.

Вторая поездка состоялась в США весной 1991 года – на советско-американскую выставку достижений космической промышленности. Уже тогда Галицкий был знаком с СЕО Sun Microsystems. В следующую поездку в США он позвал его вместе с академиком Григорием Чернявским прочитать в Америке лекции о перспективах борьбы с космическим мусором и других глобальных проблемах. Так Александр побывал в штаб-квартире Sun. Но главным впечатлением того путешествия стал первый визит в Кремниевую Долину. В СССР он вернулся другим человеком. «Я стал чувствовать, что все идеи, над которыми мы работали в «Эласе», уходили в песок, – говорит Александр. – К нам приезжали зарубежные компании, смотрели наши технологии, но из этого ничего не получалось. В 1990-м вице-президент Sun Билл Джой и директор по науке компании Джон Гейдж восхищались, например, «начинкой» нашей низкоорбитальной космической станции, они были поражены, когда я показал им нашу 22-слойную полиамидную плату. Но ни одной компании из СССР в Кремниевой Долине, где были представлены все технологические корпорации, не было».

Своими размышлениями Галицкий в служебной записке поделился с Гуськовым, и они стали работать над проектом создания в Долине предприятий – для вывода на глобальный рынок советских технологий. Предполагалось, что в Калифорнии на деньги СССР должны создаваться предприятия с отобранными перспективными проектами – а затем они должны были находить клиентов по всему миру, работать с западными венчурными фондами. Инициатива нашла поддержку в правительственных кругах – Галицкий выступил с докладом перед партийными лидерами 12 августа 1991 года – за неделю до августовского путча. Секретарь ЦК КПСС Олег Бакланов и управляющий делами ЦК Николай Кручина, присутствовавшие на встрече, поддержали идею – и решили вернуться к ее обсуждению в сентябре. Но революция стерла все договоренности, и Александр в растерянности смотрел на будущее «Элас» и созданного им годом ранее НТЦ «Элвис», работавшего с Sun Microsystems. Увидев, что внедрением инженерных технологий в России никто из правительства заниматься не будет и услышав от одного из чиновников, что теперь власти «не до высоких технологий – нужно строить демократию», Александр ушел в бизнес. Правда, тогда он почти не понимал, что становится предпринимателем.

Главный по опережению времени

В созданную компанию он ушел с 15-20 самыми верными людьми. «Конечно, это была сильная «ломка», – вспоминает Александр. – Но я люблю кризисы, они меняют тебя и подталкивают по-новому взглянуть на доступные ресурсы, ситуацию вокруг – и в конечном итоге сделать что-то действительно стоящее».

К тому моменту с Sun Microsystems отношения уже были рабочими. Инженеры из США еще за время своего визита за год до революции оценили разработки команды Галицкого, которые позволяли передавать через спутник интернет-трафик. После августа 1991 года Александр получил предложение перевести двести человек своих подчиненных с семьями в США. Но когда стало ясно, что демократия победила, Галицкий принял решение остаться. Вместе они основали собственную компанию «Элвис+». «Сокращение расшифровывалось как «электронно-вычислительные информационные системы». Ну и мне нравился Элвис Пресли. Все сходилось», – говорит Александр.

Тем не менее, американские контрагенты прислали Галицкому как частному лицу 20 рабочих станций с процессорами SPARC (каждая из них в то время стола $20-30 тыс.), а команда Александра занялась протоколами беспроводной связи для переносных компьютеров. В основном инженеры работали с протоколом 802.11, который лег в основу современных wi-fi- технологий. За полгода разработчикам удалось сделать прототип «железа» и софта для радиомодема – российская команда опередила Motorola и сделала себе имя. На собственные деньги «Элвис+» сделал более ста собственных передатчиков, но никто не знал, как организовать сбыт. Sun Microsystem, владевшая к тому моменту около 10% в компании Галицкого, не занялась коммерческим внедрением нового, опередившего время продукта (wi-fi-карточки появились только в конце 90-х). После того как Sun не удалось продать новую технологию Ericsson, Александр пытался говорить о внедрении системы с «Росвооружением» и Минобороны. Но ничего не вышло. «Мы даже получили в клиенты шведский концерн SAAB, работавший по заказам НАТО. Но мы физически не могли изготовить 10 тыс. ноутбуков с радиомодемами, которые им были нужны», – вспоминает Галицкий. В конечном итоге технологию удалось продать правительству США, которое опасалось последствий ее возможного попадания в руки террористам. «Тогда я понял, что с «железом» больше работать не буду, и мы сконцентрировались на софте», – говорит Галицкий.

По заказам от Sun Microsystem «Элвис+» работал до 1997 года. В 1993 «Элвис+» открыл первый в России шлюз FaxGate. «Помню, как мы прогоняли контракты, подписанные балеринами из Перми, в Москву», – вспоминает Александр. «Факсовый» бум, опять же, наступил несколько лет спустя – когда «Элвис+» переключился на новые направления. С 1993 года у компании был собственный веб-сервер, так что бизнес Галицкого уходил в сторону «операторского», компания начинала конкурировать с «Релкомом» и «Демосом».

Команда Галицкого разработала VPN для Windows, взломав неопубликованные данные Microsoft. На этом она заработала скандальную известность, на которой сыграла Sun Microsystems, продавая на эксклюзивных правах новую разработку под торговой маркой SunScreen E+. Галицкий, уже имевший серьезные разговоры со спецслужбами США во время первых контрактов с Sun (газетчики вплетали имя Александра в истории о российских инженерах, продающих военные технологии правительствам разных стран еще с первой его wi-fi-разработкой), в этот раз снова получил обвинения от NSA, а потом и от ФАПСИ. Американцы просто не могли поверить, что русские сделали такие сложные технологии сами – так что считали, что разработка «Элвис+» строилась на использовании американских оборонных технологий. Претензии были сняты после нескольких месяцев обысков в офисе и досконального изучения переписки всех разработчиков компании Галицкого и Sun Microsystems.

После всех историй с детективными сюжетами в 1998 году Галицкий осел в Голландии. В США жить не хотелось из-за жестких законов и все еще опасливых взглядов американцев. «Нас не хотели отпускать из Америки. Спецслужбы Штатов беспокоились, что я вне зоны их надзора, – говорит Александр. – Когда мы переехали, к моей жене даже приходили из американского посольства с аргументами вроде «ваш ребенок привык играть на американских детских площадках». Но мы твердо решили сделать новую компанию на технологической базе «ЭЛВИС+», а по американским законам тех лет мы не смогли бы, оставшись в США, нанимать разработчиков вне страны».

Новая компания Галицкого TrustWorks Systems разрабатывала продукты для управления VPN на основе протоколов семейства IPSec. Стартап привлек более $30 млн венчурного финансирования в рамках трех раундов, однако быстрому развитию бизнеса помешал «пузырь» доткомов. «На волне роста доткомов нам сложно было найти хороших специалистов – люди шли в интернет-компании, чтобы заработать легкие деньги, – объясняет Галицкий. – А после краха мы постоянно испытывали дефицит финансирования – падение сказалось на настроениях инвесторов, которые скептично смотрели на вложения в ИТ». В итоге, хотя у TrustWorks были крупнейшие клиенты среди игроков финансовой отрасли и правительственные учреждения Европы и США, Галицкий и инвесторы компании решили продать компанию. В 2002 году TrustWorks Systems купила английская Hamsard Group. «В общем, для нас это была технологически революционная история, но не с очень удачным финансовым концом, – резюмирует Александр. – Мы едва ли вернули вложения».

История с TrustWorks Systems преподала ему три главных урока. «Во-первых, я понял, что смена CEO в компании (Александр был на посту CEO компании до 2000 года – Прим. ред.), особенно в b2b-бизнесе, на человека, который не так хорошо понимает, что продает – неправильный путь, – говорит он. – Во-вторых, пришло осознание, что нельзя гнаться за «дешевыми» деньгами. С TrustWorks Systems я впервые привлекал венчурные, а не корпоративные деньги, так что опыта в общении с венчуристами у меня было мало. В итоге я предпочел привлечь первые деньги по капитализации в $25 млн от непрофессиональных инвесторов, которые оставили мне право вето и большую долю, хотя мог привлечь инвестиции по капитализации в $12 млн «умных» денег от людей с именем на рынке, но на худших условиях. В итоге, когда пришлось привлекать новый раунд финансирования, инвесторы не хотели привлекать деньги в компанию по цене ниже «входной», так что фандрайзинг шел «со скрипом. Ну, и в третьих, я понял, что нужно жестко контролировать финансовые потоки. Во всех бизнесах после TrustWorks, где я вкладывал уже преимущественно собственные деньги, я следил за расходами более чем внимательно».

Когда Галицкий ушел с поста CEO TrustWorks Systems, от скуки он запустил еще один проект – Ezwim, сервис учета расходов на телефонные разговоры для корпоративных клиентов. Так получилось, что в то время Галицкий активно следил за бизнесом Давида Яна, создателя ABBYY, который налаживал продажи коммуникаторов Cybiko. Cybiko – небольшой девайс, который позволял создать локальную сеть с такими же устройствами в «соседстве» на расстоянии до 300 метров. Галицкий посоветовал Яну не создавать собственные устройства, а установить программу для анализа «профайлов» потенциальных партнеров на телефоны Docamo. Проблема в том, что Docamo не «взлетел» в Европе, так что и новая технология для поиска «вторых половинок» не стала популярной. «Я тогда подумал, что это все, конечно, не очень серьезно, но телефонная тема меня увлекла», – признается Александр.

Вскоре любовная история одного из приятелей подтолкнула Галицкого к идее нового бизнеса в приглянувшейся нише. Хороший знакомый Галицкого в Голландии Рогир Валрав из венчурного фонда Baernstede Capital Management B.V. увлекся дочкой своего босса. За ужинами с Галицким он постоянно жаловался, что начальник проверяет по распечаткам содержание его телефонных звонков. Рогиру приходилось выпрашивать листочки с «расшифровками» у финансового директора и затем вручную вычеркивать информацию о персональных звонках. Галицкий увидел поле для автоматизации – он решил предоставить компания сервис для контроля над разделением личной и рабочей жизни своих сотрудников. Рогир в итоге стал кофаундером в Ezwim вместе с Александром и забыл о не сложившемся служебном романе.

Алмазный капитал

По условиям продажи TrustWork Александр должен был отработать в компании еще полгода, но ему не нравилась перспектива корпоративной карьеры под руководством расчетливых менеджеров. Взяв отпуск, чтобы подумать, он отправился в Непал. После отказа работать в Hamsard Group на Галицкого посыпались предложения от хедхантеров, корпораций и венчурных фондов – в основном звали делать due diligence новых ИТ-проектов или как независимого консультанта – помочь с экспертизой. Однако он был нацелен на создание собственного бизнеса – только не знал, строить ли его в Европе, Калифорнии или вернуться в Россию. Не было и четкого понимания нужных рынку продуктов и технологий.

Встряхнуться после полугода раздумий помогло знакомство с Свеном Лангъяером, партнером венчурного фонда Vision Capital и основателем европейской ассоциации Tech Tour. Он предложил провести мероприятие в России, и осенью 2004 года Галицкий привез представителей Nokia, Cisco, Intel, Sony, IBM и других компаний смотреть отечественные проекты – их тогда набралось более 230. Отобрали 25, однако западные венчуристы не слишком заинтересовались российскими разработками. «На Tech Tour выступали уже вполне вставшие на ноги на тот момент «Яндекс», ABBYY, Acronis, «Лаборатория Касперского», Parallels (тогда SWSoft), но в них видели только бизнес «неотесанных русских» и не хотели вкладываться. Меня это завело, мне захотелось помочь компаниям, которые были интересными с точки зрения технологий и потенциальной прибыли, но были мало кому известны», – вспоминает Галицкий. – Все понимали, что русские – классные инженеры, но никто не верил, что они способны строить бизнес, и денег им никто не рисковал доверять».

«Я замечал отношение зарубежных игроков к российским предпринимателям – инвесторам казалось, что люди, воспитанные в духе марксизма-ленинизма, вообще никогда не смогут начать жить по капиталистическим принципам, строить бизнес, – продолжает он. – Российские разработчики и западные инвесторы говорили на разных языках. Признаться, и мне говорить с потенциальными партнерами за рубежом было сложно – в силу все тех же неясных предубеждений с их стороны. Например, когда я искал инвесторов для Parallels, я убедил Сергея Белоусова, что нам нужны деньги именно от самых квалифицированных калифорнийских инвесторов. Мы приехали в Кремниевую Долину, проехали по 5-6 офисам самых уважаемых венчурных капиталистов, и Сергей, который в моих глазах выглядел вполне достойным кандидатом (он хорошо говорил по-английски, у него действительно горели глаза, и у него за плечами был опыт построения Rolsen), получал отказы. Его называли «Распутиным» и просили поменять на «нормального» американского CEO. Мне было трудно переубедить коллег – в итоге сделка Parallels на $12,5 млн с Bessemer Venture Partners, Insight Venture Partners и Intel Capital была во многом обязана моим приятельским отношениям с венчурными капиталистами из фондов. Словом, такое непонимание перспективности российских разработок на глобальном рынке казалось мне несправедливым, неправильным».

В то время Галицкий попробовал вспахать не тронутое никем поле российского венчура, два года проработав в фонде «Русские технологии», созданном «Альфа-Групп». Одной из предполагаемых инвестиций фонда должна была стать Evernote – Галицкий нашел для компании вице-президента по инженерии Дмитрия Ставиского, перестроил ее модель онлайн-бизнеса, нацелив предпринимателей уйти от «декстопа». Однако несмотря на оформленный с Evernote конвертируемый заем «Русские технологии» пошли на попятную. После этой истории Галицкий со словами «ребята, вы ничего не понимаете» покинул фонд, в итоге закрыв в нем лишь одну сделку – с компанией SJ Labs.
Александр хорошо запомнил разговор во время российского Tech Tour с представителем Cisco, который предложил ему создать венчурный фонд с деньгами корпорации в России – у Cisco появилось ощущение, что российский рынок созрел. «Для них венчурные инвестиции были одним из способов захода на рынок, а не только возможность заработать, – поясняет Галицкий. – Идея простая: чем лучше в стране венчурная экономика, тем выше уровень развития технологий и тем больше в конечном счете востребованы продукты Cisco». Единственным требованием Cisco для создаваемых фондов было инвестирование именно в обозначенный регион – так что Александр в 2008 году запустил Almaz Capital Partners.

От Cisco и UFG Asset Managment удалось получить около $50 млн, через год объем расширился до $72,5 млн за счет третьего инвестора – ЕБРР. «На первых порах мы были всеядными и выстроили стратегию на основе быстрых выходов. Так что нескольких ошибок с инвестициями в seed-компании не удалось избежать, – признается Галицкий. – Затем мы стали больше смотреть на более-менее подросшие компании, инвестировали в «Яндекс», Parallels, Qik, Vyatta. Выходы – IPO «Яндекса», продажа Qik Skype и Vyatta – Brocade – были успешны, доходность инвестиций составила от 100% до 1000%. Недавно Almaz Capital объявил о четвертом «экзите» - компания nScaled, развивающая решения для аварийного восстановления данных, была продана Acronis (сумма сделки не разглашалась). Всего за время работы Almaz Capital I поддержал более 15 компаний. С 2013 года команда Галицкого инвестирует в рамках нового фонда Almaz Capital II объемом около $200 млн, полученных от тех же Cisco, UFG и ЕБРР, а также International Finance Corporation (IFC).

Фонд на два континента

За шесть лет после старта первого фонда венчурный ландшафт в России изменился – трансформируется и стратегия нового фонда. «Вкачанные в индустрию государством и частными инвесторами деньги и истории успеха ИТ-компаний привели к тому, что в России появилось новое понимание предпринимательства. Люди поверили, что а) можно сделать успешный бизнес и заработать и б) на старте ты сможешь поднять деньги, – перечисляет Галицкий. – В эфире одного из деловых телеканалов после IPO «Яндекса» я обронил фразу, что это событие дало стране несколько сотен миллионеров. После этого на каком-то круглом столе я услышал от одного парня историю: ему теща накануне сделала укор, что он не пошел работать в «Яндекс» и не разбогател. Это было показательно – отношение к предпринимательству улучшилось».

Главное изменение второго фонда Галицкого и компании – офис в Калифорнии. «Представьте, что вы регулярно ходите покупать овощи на рынок. У вас есть любимые лавочки, а тут появляется новый продавец – и вы не знаете, откуда у него, например, помидоры и сколько в них пестицидов. Вот так мы чувствовали себя, пытаясь развивать активность на глобальном рынке и в Кремниевой Долине, будучи фондом с российским офисом и преимущественно российской командой, – объясняет Александр. – Мы не могли особо торговаться по цене – так что, например, при продаже Vyatta вынужденно продешевили. Фонду-«чужестранцу», чтобы быть успешным на рынке США, нужно иметь доверительные партнерства с топовым фондами, такими, как Sequoia Capital или Accel Partners, – объясняет Александр. – Мы хотим, чтобы мы были лучшими соинвесторами для таки именитых фондов, когда речь заходит об инвестициях в стартапы в России и СНГ. Так что мы решили выстроить сильный фонд по ту сторону Атлантики».

Almaz Capital II работает как bridge-фонд, соединяя Россию и США. Российский офис помогает проектам с международными перспективами выйти на глобальный рынок. Если зарубежным компаниям требуются сильные разработчики, то Almaz Capital II, не экспортируя инженерные кадры за границу, может создавать совместные команды для западных проектов. «Я замечаю, что многие программисты и технари сейчас не особо хотят уезжать из России: в Кремниевой Долине, Сингапуре или крупных европейских городах довольно высока конкуренция, а если уезжать в Финляндию или Латвию – там после Москвы скучно, – поясняет Александр. – Люди любят жить в культурной среде, к которой они привыкли. Мы даем им возможность работать в перспективных технологических компаниях, оставаться «на переднем крае», живя, например, в Москве. Для нас это выгодно. С другой стороны, сильный офис в Долине позволил нам получить более высокий «знак качества». Например, уже во втором фонде мы закрыли совместную сделку с американским венчурным фондом Greylock Partners, а Cisco напрямую вложилась с нами в несколько российских стартапов. Все это повышает ценность бренда Almaz Capital».

Галицкий подчеркивает, что концентрироваться на инвестициях в американские компании фонд не планирует. «Скажу честно, пока в Долине мы – не первый фонд, к которому придет классный стартап, – признается Александр. – К тому же, нам действительно важно сохранить связку между двумя офисами, а для этого необходимы инвестиции в российские команды. Идея проста: если мы сделали сделку в России и видим, что бизнес компании лучше развивается в США, подключаем калифорнийский офис с компетенциями в развитии бизнеса именно на Западе. И наоборот: если сделали сделку в США и здесь быстро находится инженерная команда, готовая работать по ее запросам, мы, российский офис, курируем ее».

Правила жизни инвестора Александра Галицкого

О кафе интенсивного графика

Я живу между Москвой, Амстердамом и Калифорнией. Хотя, пожалуй, понятие «малая родина» для меня не существует, с юности я не привык привязываться к местам. В моих командировках в годы СССР нас постоянно задерживали что-то доделывать. Хотя формально мы могли быть в командировке не больше 40 дней – потом положены были три дня для встречи с семьей. Ну, заставляли подписывать документы, что мы отказываемся от отдыха по собственному желанию – что делать. Понятно, что и сейчас постоянные перелеты плохо сказываются на наличии свободного времени, на личной жизни – но я привык.

Вообще говоря, спокойная жизнь не по мне. Когда случается так, что жизнь входит в размеренный график, в наезженную колею, мне становится не по себе. Эстер Дайсон как-то сказала мне: «Наша жизнь коротка в масштабах развития всей Вселенной, а знаешь, чем мы живем? Местами, которые производят на нас впечатление, и людьми, которых мы встречаем. Так что получается, чем больше мест ты посещаешь и с чем большим числом людей общаешься – тем дольше твоя жизнь». Я полностью согласен с ней в таком измерении. И в этом смысле мне мой график и стиль жизни нравятся. Я встречаюсь с множеством людей, за все это время объехал 53 страны, и не собираюсь сбавлять обороты. Даже в отпуск я предпочитаю ездить каждый раз в новую страну. То же с людьми – при каждой встрече ты берешь что-то от собеседника. Пожалуй, это чем-то напоминает жизнь кровососущего насекомого – ты не можешь уже без этой энергетики огромного количества людей, их знаний, мнений, эмоций. Это и есть кайф жизни, а остальные блага вроде домов, квартир и машин на самом деле совершенно не важны.

Об изоляции

Однажды мы с командой Parallels отправились на Телецкое озеро, на Алтай – дней на пять, в полную глушь. Нас вез пароходик, и когда он завернул за мыс – связь оборвалась. Нас отрезало от цивилизации. Следующие несколько дней все мы переживали, что наши BlackBerry не «видят» сети, искали горки и даже пытались залезать на деревья. А потом, поняв, что бесполезно, все как-то успокоились, расслабились. И мы отлично провели время чисто мужским коллективом – общались, гуляли, наслаждались природой. Но когда мы отправились обратно, и все почувствовали, что вот сейчас мы снова пройдем тот самый мыс – конечно, все ринулись «ловить» сигнал и через несколько минут все уже сидели, уткнувшись в телефоны, и проверяли пропущенные звонки.
Это я к тому, что отвлекать себя на какое-то время можно – но вряд ли ты сможешь полностью отключиться от дел. Я для себя нашел два неплохих способа – горные лыжи и подводное плавание. Когда ты летишь со склона – быть на связи довольно сложно, без специальных «умных» шлемов или очков. Я подумывал их купить, но потом как раз подумал, что так партнеры и предприниматели смогут «поймать» и в отпуске – и отказался от этой идеи. Ну, и под водой, конечно, тоже особенно не поговоришь. Так что у меня есть две недели в году, когда я стараюсь быть с семьей и наедине с собой.

О преодолении себя

Вообще, мне всегда нравился спорт, где нужно себя преодолевать. Началось все с тяжелых тренировок по плаванию в детстве, на длинные дистанции – когда ты все ждешь «второго дыхания», а организм не хочет «рестартануть». В юности любил ходить в горы. Всякий раз в первые дни пути меня одолевали мысли: зачем это все, твои однокурсники сейчас валяются на пляже, развлекаются – а ты мерзнешь, тащишь рюкзак, ночуешь на льду. Но после восхождения на вершину – неописуемое ощущение – и спуска вниз я смотрел на все то, чем занимались другие, как на суету. Походы в кино или посиделки вечерами переставали быть увлекательными – потому что в сознании у тебя оставалось то захватывающее ощущение неба и гор, та прогулка по снежному куполу и кайф от того, что «я смог».

Галицкий Александр - венчурный инвестор, создатель фонда «Алмаз Кэпитал Партнерс». Входит в наблюдательный совет PGP Inc. и Parallels. Больше семнадцати лет возглавляет компанию «ЭЛВИС+». В 1998 году издание «Уолл Стрит Джорнал» включило её в топ-10 самых «горячих» фирм Центральной Европы. В этой статье будет представлена краткая биография инвестора.

Начало работы

Галицкий Александр Владимирович появился на свет в Житомирской области (Украина) в 1955 году. Успешно окончил Московский университет электронной техники, а позже стал кандидатом технических наук.

До 1992

В тот период Александр Галицкий трудился в НПО ЭЛАС, занимавшийся спутниковыми радиоэлектронными системами. Вначале молодой человек был главным конструктором направления. Потом Александр возглавил работы по созданию бортовых вычислительных средств в рамках программы «Салют-90». В 1991 году основал собственную компанию «ЭЛВИС+».

В качестве генерального менеджера и президента центра НПО ЭЛАС Галицкий отвечал за разработку и установку программного обеспечения для космических кораблей и спутников. Также Александр Владимирович курировал создание систем передачи данных и вычислительных систем для оборонной промышленности. Галицкий был самым молодым директором двух национальных программ: по созданию низкоорбитальных систем передачи данных и производству бортовых компьютеров. Они стали достойным ответом СССР на стратегическую оборонную инициативу Америки.

1992

В конце этого года Александр Галицкий подписал контракт с «Сан Майкросистемс» о совместной разработке технологий. Американскую компанию впечатлило изобретение, позволяющее передавать данные со скоростью 2 Мб/с между двумя спутниками. Спустя год «Сан Майкросистемс» приобрела 10% «ЭЛВИС+» за $1 000 000.

Александр Галицкий привлёк больше тридцати миллионов в ещё одну собственную компанию под название «ТрастВоркс». Для российского предприятия это до сих пор считается уникальным достижением.

Александр стал пионером в области разработки драйверов для сетевого ПО и беспроводных Wi-Fi-систем. В своей фирме «ЭЛВИС+» он трудился над новыми проектами по данной технологии. А с компанией «Сан Майкросистемс» активно внедрял произведённые продукты FW/VPN на мировой рынок.

2008

В этом году Александр Галицкий основал фонд «Алмаз Кэпитал Партнерс», в который было вложено около 80 миллионов долларов (из них 60 пришлось всего на две фирмы - «Сиско» и «Ассет Менеджмент»). Фонд инвестировал как в компании, работающие на глобальных рынках, так и в российские предприятия с «доказанной бизнес-моделью». Среди поддержанных фирм «Параллельс» Сергея Белоусова, издатель и разработчик игр «Алавар Интертеймент» и «Аполло Проджект» (социальные сети и сообщества).

В 2009 г. фонд Галицкого инвестировал в «Яндекс». А через год в компанию «Квик» (мобильное видео). В 2011 г. «Алмаз Кэпитал Партнерс» продал её «Скайпу» за 150 миллионов долларов. Инвестиции в «Квик», по словам Александра, с лихвой окупили все вложения его фонда.

Личная жизнь

Герой данной статьи женат и имеет двоих детей.

В свободное время Александр занимается виндсерфингом, горными лыжами, фотографией. Также Галицкий любит читать книги и слушать музыку. Владеет двумя языками - английским и украинским.

Александр Галицкий – создатель фонда Almaz Capital Partners , член наблюдательного совета Parallels и PGP Inc . Более 17 лет является генеральным директором и президентом компании «Элвис + », которая в 1998 г. по оценкам экспертов журнала Wall Street Journal была включена в десятку самых "горячих" компаний в Центральной Европе. Член попечительского совета Региональной общеcтвенной организации "Центр Интернет-технологий" ("РОЦИТ ").

Основатель и руководитель технологических компаний, среди которых «Элвис Телеком », EzWIM , S-Terra , TrustWorks Systems (Synatra), инвестор и советник таких компаний как SWSoft (ныне Parallels), Acronis , Start Telecom , NavMaps , UMX , Magnifire и др.

Биография

Родился 9 февраля 1955 г. в Житомирской области Украинской ССР. Окончил Московский институт электронной техники, кандидат технических наук.

До 1992

До 1992 г. работал в НПО ЭЛАС (спутниковые радиоэлектронные системы), занимал должность главного конструктора направления; возглавлял работы по созданию бортовых вычислительных средств нового поколения в рамках национальной программы "Салют-90" и международного проекта низкоорбитальной системы спутниковой связи "Курьер". В 1991 г. создал и возглавил компанию "ЭЛВИС+".

В качестве Президента и Генерального менеджера советского центра аэрокосмических исследований НПО ЭЛАС Александр был одним из ведущих руководителей, отвечая за разработку и внедрение программного обеспечения для спутников и космических кораблей, а также за вычислительные системы и системы передачи данных для советской оборонной промышленности. Он был самым молодым руководителем таких национальных программ как создание бортовых компьютерных систем и низко-орбитальных систем передачи данных, которые были советским ответом на стратегическую оборонную инициативу США.

1992

В декабре 1992 г. Галицкий подписал соглашение о совместной разработке технологий с Sun Microsystems . На американскую компанию произвела впечатление разработка, позволявшая передавать данные между спутниками со скоростью 2 Мбит/с. Через год Sun купила 10% компании Галицкого «Элвис плюс » за $1 млн.

Позже он привлек более 30 млн. венчурных инвестиций для своей компании TrustWorks, что до сих пор является уникальным для компании, основанной в России.

Александр Галицкий первым начал разработку ПО для беспроводных Wi-Fi систем и сетевого ПО. Он реализовал пионерские проекты по технологии WiFi в компании «ЭЛВИС+» и осуществлял коммерческое внедрение продуктов FW/VPN на мировом рынке с Sun Microsystems.

Александр Галицкий - это известный российский и израильский художник, скульптор, график, дизайнер и просто очень хороший человек с добрым сердцем.

Саша - скульптор, график, дизайнер, художник. В свое время закончил скульптурное отделение Московского Художественно-Промышленного училища им. М. И. Калинина по специальности «Художественная обработка дерева, камня и кости» и художественно-графическое отделение пединститута им. Ленина. Много лет занимался графическим дизайном. В «лихие» 90-е годы приехал с семьей в Израиль. Преподавал в мастерских графики академии художеств в Иерусалиме - "Бецалель". На протяжении 15-ти лет был арт-директором Центра Учебных Технологий Израиля в Тель-Авиве. Организовал детскую и взрослую художественную студию "IguanArtStudio " в Ход ха-Шароне.

Саша Галицкий много лет был руководителем и вот надоело сидеть в офисе, принимать ответственные решения, принимать и увольнять людей, зависеть от руководства. И он ушел, и стал, как сам говорит, «художником-передвижником». Он искал свободу.

И вот с 2000 года он занимается обучением пожилых людей резьбе по дереву в студиях, созданных по его инициативе при домах престарелых. Шесть дней в неделю Саша Галицкий из подмосковных Люберец проводит в дороге. Саша любит жизнь и ее движение и свою роль в этом очень философском на его взгляд процессе. В Израиле за последние 10 лет появилось много "престарелых домов" высшего класса. Люди, всю жизнь платившие налоги и собравшие на различных пенсионных программах солидные суммы, к старости продают своё жильё и уходят в такие дома. Там их обеспечивают небольшими отдельными квартирками, всеми удобствами и развлечениями, лекциями, бассейном и всевозможными занятиями - от изучения компьютеров до кружков керамики, включая путешествия за границу и другие развлечения. Этих людей постоянно навещают их дети. внуки, да и сами они ещё вполне мобильные.

Жена Саши тоже художник. И ей пришла в голову идея попробовать организовать в одном из таких местных "домов престарелых" студию резьбы по дереву. Саша эта идея вначале не понравилась. Доводы его были весьма логически обоснованы- эта работа требует профессионального, остро заточенного инструмента, нужно оборудование, как минимум, надо обладать хорошим зрением, чтобы резать по дереву... Да и вообще, к тому времени он уже более 20 лет не брал резца в руки...

Но в конце концов он все-таки решился. Собрал весь свой опыт в области резьбы по дереву и... психологии. За долгие годы его работы с людьми в качестве дизайнера и начальника отдела графики в большой фирме у него накопилось немало знаний в психологии и науке общения. За эти годы он научился чувствовать их, понимать их состояние и смотреть на мир "их глазами". Он научился - что главное - создавать в "мастерской" ощущение праздника и творчества. Что ему это стоит и как он делает это - знает только он сам.

В это области у него практически нет конкурентов. Классическое образование, занятия скульптурой, рисунком, мастерскими; умение подготовить инструмент к работе своими руками, не отдавая его в специальную мастерскую для заточки - всё это сделало его "неуязвимым" для конкурентов. Да их и не видно на горизонте, в какую бы сторону он не посмотрел...

Он решил, что студия его будет "передвижная". Купил необходимое оборудование - стамески, точильный станок и приобрёл деревянные досочки нужного размера. И дело пошло! Он ездит к своим ученикам. Сейчас у него более ста учеников в неделю. Уроки его длятся от полутора до двух часов каждый. В некоторых местах он проводит "сдвоенные" или даже "строенные" уроки - в зависимости от числа учеников.

Его ученики - это люди, переживших Катастрофу, и, по сути, они старше самого государства, в котором они живут. Средний возраст его ста учеников - 80 плюс. Работа со стариками - очень тяжелая и очень интересная. Самой старой его "ученице" в декабре исполняется 98 лет, она родилась ещё до первой Мировой войны в 1912 году. В процессе этих так называемых "занятий" Саша слушает и записывает удивительные истории жизни своих учеников. Многие из этих людей прошли нацистские лагеря, строили и защищали Израиль, и сейчас не желают просто лежать на диване или сидеть в инвалидной коляске, а хотят действовать и творить.

Так же это, в большинстве своём, люди "состоявшиеся" и "состоятельные". Люди, сделавшие, в своё время, карьеру. Директора заводов, предприятий, владельцы всевозможных фирм, отставные военные, учителя, директора школ и т.д. Конечно, все уже пенсионеры и о работах своих вспоминающие редко. Гораздо чаще вспоминают они о своих утратах- о родителях, погибших во время войны, о детях, которые, к несчастью, у многих, тоже полегли на полях сражений. Эта боль не заживает. Отсюда и многие темы их работ. Многие приносят фотографии своих близких. Саша их сканирует и подготавливает их для резьбы. И они, вместе, делают их портреты. Он понимает, насколько близки им и дороги эти рельефы. И это создаёт в мастерской неповторимую обстановку. Состояние творчества и близости душ.

Пройдя земную жизнь, полную событий, тревог, опыта и впечатлений, люди на склоне лет, как считает Саша Галицкий, попадают в некую деревенеющую воронку. В ней есть таинство, которое Саша через искусство рельефной резьбы по дереву пытается познать вместе со своими стариками, ощущая в руках дерево и образно проходя сквозь кольца его и своей жизни.

Специальная подставка, кусок доски, стамеска и деревянный молоток. В этих уже не таких сильных, но при этом много повидавших на своем веку руках нехитрый набор резчика дает возможность каждому испытать новые ощущения, почувствовать себя художником, вернуться в детство, реализовать давние мечты. Кто-то старательно вырезает портреты родителей, кто-то запечатлевает себя в молодости. Особой популярностью пользуется тема юности и любви. Уроки резьбы для них словно курсы искусства терапии.

Они никому не должны ничего. Они выстроили свою карьеру, у кого более удачно, у кого менее. Им не нужны деньги как средство существования. Основа очень честная, потому что они делают то, что хотят.

Саша очень тепло говорит о своей работе и своих подопечных. Художник признается: с этими жизнелюбивыми и неуемными еврейскими бабушками и дедушками он сам чувствует себя учеником на уроке любви к жизни, а возвратившись домой, с нетерпением ждет очередного занятия.

Интересно, что в начале студия резьбы открылась как занятие для мужской половины населения престарелых домов.

Но, со временем, женщины заинтересовались резьбой тоже. И сейчас у него есть группы с преобладающим количеством женщин. Что поделаешь, да и по статистике это известно, что "слабая половина" человечества задерживается на этом свете дольше, чем "сильная..." Так устроен мир.

Занятия устроены так. Саша приносит на урок большое количество образцов, в основном, деревянных рельефов, также рисунки животных, масок и пр., всё, что он, как профессионал, считает возможным перевести на язык деревянного рельефа или, в некоторых случаях, даже круглой деревянной скульптуры. Его подопечные выбирают понравившуюся им тему и переводят рисунок на подходящую для этого деревянную дощечку. Практически, ни у кого из них нет предварительного опыта резьбы и работы со стамесками. А дальше потихоньку вместе начинают осваивать приёмы резьбы. Сначала "лёгкими" стамесками, полукруглыми, простыми в работе. Всё с молоточком, чтобы беречь руки и не ставить их в направлении резца. Потом - плоскими, когда появляются первые навыки владения инструментом.

Так как эти встречи происходят раз в неделю, то над каждой работой ученик занят пару месяцев как минимум. Саша варьирует также работу с разными породами дерева - от мягкого бразильского ореха до твёрдого бука. В ходу красное дерево, вишня.

Его ученики очень любят эти занятия. Они ждут их. У некоторых из них семейное положение (лежачие больные супруги) почти не оставляет возможности отлучаться на уроки. Они находят выход - приезжают их дети на пару часов, чтобы освободить их и дать возможность продолжать заниматься любимым делом. Есть люди больные, плохо видящие и слышащие. Таким Саша помогает больше, заменяя им утраченные чувства. Главное - желание и жажда творчества, которые не угасают, пока жив человек...